Литературная Газета 6391 ( № 44 2012)

О том, что в памяти

О том, что в памяти

ЭПОХА

Художник, который посвящает жизнь поэтизации своего народа и обладает при этом серьёзной выучкой, а также талантом разглядеть прекрасное в обыкновенном, нередко становится национальным достоянием. И живёт такой художник долго, причём, как правило, не только в коллективной памяти, потому что подобно русскому богатырю питается соком родной земли, на которой крепко стоит обеими ногами. В наших записках, правда, "ног" будет не две, а четыре, так как речь пойдёт о творческом союзе народных художников России, братьях Сергее Петровиче и Алексее Петровиче Ткачёвых. Писать об этих мастерах и их уникальной совместной работе над картинами можно ежедневно, но необходимость информационного повода, к сожалению, не позволяет сказать хорошие слова в любой момент. Девяностолетие старшего из них, Сергея Петровича Ткачёва, которое будет отмечаться 10 ноября этого года, - возможность поговорить о художниках, усилиями которых русской реалистической школе, пережившей мощный расцвет в XIX веке и куда более сложные времена в XX столетии, удалось не оказаться загнанной в резервацию, а наоборот - получить новый импульс.

Передо мной большая книга-альбом "Братья Ткачёвы. О том, что в памяти". Я переворачиваю страницы и погружаюсь в таинственный, очень близкий и в то же время почти неизвестный мне мир русской деревни - Китеж-град русской сакральной географии. Детство художников Ткачёвых прошло в селе Чучуновка Брянской области, и, даже переехав потом всей большой семьёй в город, они навсегда остались очарованными традиционной патриархальной жизнью. Продолжая линию Венецианова и передвижников, братья Ткачёвы сделали народную тему главной в своём творчестве. Их модели - простые люди: как правило, хорошо знакомые и иногда даже члены их семьи. Вот картина "В колхоз" (1970) о временах коллективизации: никакого осуждения или политических подтекстов, просто частная история. В сгорбленном старике узнаётся дед художников по кличке Жезла, в парне, ждущем, когда заберут его лошадь, - старший брат Серафим, не вернувшийся впоследствии с войны, рядом - его молодая жена с ребёнком на руках. Немало в альбоме и портретов родителей братьев Ткачёвых, пожертвовавших почти всем, чтобы вывести детей в люди. Именно теме материнской любви, ставшей для Сергея Петровича и Алексея Петровича одной из самых важных, посвящена известная картина "Матери" (1961). Она, как и остальные работы художников, завораживает своим бытовым и одновременно возвышенно-торжественным содержанием: черты вполне определённых людей теряют конкретность (прототипом главного персонажа картины послужила мать-героиня Вера Петровна Пакетова, неординарная и жизнестойкая женщина, с большой деревенской семьёй которой дружили художники) и превращаются в галерею русских типов. Через лица крестьян - самой консервативной части народа, его почвы - проступает прекрасный величественный русский мир, вглядевшись в который зрителю трудно оказаться

незаворожённым.

Листая альбом, я вижу и работы, посвящённые войне - кардинально перекроившей жизнь семьи Ткачёвых. Для них она обернулась не только потерей Серафима Петровича: Сергей Петрович - сам фронтовик, воевавший в Великую Отечественную войну рядовым, получил тяжёлое ранение в руку в бою под Ржевом 27 ноября 1942 года. Этот случай чуть не перечеркнул его мечту стать художником, однако индивидуальная воля оказалась сильнее обстоятельств: он смог восстановиться, разработать руку и вновь вернуться к живописи. Война, как её видят братья Ткачёвы, мало похожа на украшенную торжественным блеском Валгаллу; скорее она открывается через частный героизм простого человека - не только Ивана-царевича, но и Ивана - крестьянского сына русских сказок ("Товарищи", 2001-2003), его незаметную для большой истории смерть ("Высота безымянная", 2004), его индивидуальное горе ("Дети войны", 1984). Темы стоицизма и материнской любви и здесь оказываются главными - вот мать крестит сына на прощание ("Сыновья", 1985-1987) или вдруг на фоне общего ликования из-за возвращения одного из сыновей мы видим чуть подёрнутое скорбью лицо старой женщины и отмечаем пустующее место хозяина дома ("Родительский дом. Вернулся", 2001-2002). Братья Ткачёвы изображают войну как подвиг и напряжение сил всего русского народа, наделяя бытийным статусом, казалось бы, простые образы - солдат, учащихся грамоте во время короткого отдыха ("Между боями", 1958-1960), или женщин и подростка, впрягшихся в плуг ("Лихолетье. Русское поле", 1986-1998): под кистью художников эти военно-бытовые сцены обретают следы подлинного величия.

Живописная манера братьев Ткачёвых, бывших любимыми учениками Сергея Васильевича Герасимова, также достойна отдельных слов: ещё в юности они смогли найти свой уникальный художественный язык, импрессионистский и яркий, который выглядел инородным на общем художественном фоне 50-60-х годов - тех лет, когда к ним пришла серьёзная известность. Оставшись, несмотря ни на что, верными выбранному стилю и реалистическим принципам, Алексей Петрович и Сергей Петрович сегодня ведут мастерскую в Российской академии художеств. Многие из их учеников сами стали известными - например, Михаил Абакумов, Николай Колупаев, Григорий Чайников, Илья Каверзнев, Андрей Герасимов. Творческий тандем Ткачёвых, чей музей был открыт в Брянске ещё в 1995 году, по сей день продолжает создавать картины и регулярно участвовать в выставках "Союза русских художников", играя в его существовании серьёзную роль. В целом история двух братьев, пробившихся сквозь тяготы войны и ставших художниками, для того чтобы посвятить свои произведения неконъюнктурной и малопопулярной сегодня теме мужества и величия русского народа, являет собой пример частной жизни, на которой лежит отблеск вечности, как и на героях их картин.

Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

Юрий ГЕРАСИМОВ , председатель "Союза русских художников":

- Братья Ткачёвы - уникальное, самобытное явление в русском изобразительном искусстве. Такие художники приходят в живопись раз в столетие, оставаясь ориентиром для многих последующих поколений. Не перестаю удивляться их гражданской позиции, творческой активности и стремлению служить любимому делу верой и правдой, несмотря на почтенный возраст.