Литературная Газета 6453 ( № 10 2014)

«Запекание долгосрочного блина»

Когда в декабре Госдума приняла пакет новых законов о пенсионной реформе, глава единороссов Дмитрий Медведев поблагодарил однопартийцев за поддержку "самого сложного законопроекта текущего года" и призвал всех разъяснять основные положения документа. «Здесь, - сказал премьер, – ничего хитрого, это не бином Ньютона... Абсолютное большинство, 90%, страхов фантомные». И посетовал на то, что любые инициативы сверху люди воспринимают «настороженно».

А как же не принимать «настороженно»?! Какая инициатива сверху народ осчастливила? Не помню такой. Разве что приватизация жилья обрадовала тех, у кого оно было, и обогатила тех, у кого оно оказалось дорогущим. А новая методика пенсионных расчётов, заменившая конкретное рублёвое наполнение виртуальными баллами, вызывает недоумение. Член Комитета Госдумы по бюджету и налогам Оксана Дмитриева считает, что предложенная формула страховой части пенсии запутана, непонятна и несправедлива. Сложный алгоритм расчётов делает систему абсолютно непрозрачной, снижает зависимость пенсии от стажа и заработка и лишь нагнетает социальную напряжённость в обществе.

Политики из «Единой России» тоже призвали разъяснять суть реформы, но сами ограничиваются общими рассуждениями. А зампредседателя Комитета СФ по социальной политике Игорь Чернышёв, к примеру, использовал весьма странное сравнение реформы с «запеканием долгосрочного блина». Как понимать сию метафору от сенатора? Видимо, сам он спец в запекании блинов и в приготовлении лапши, что нам вешают на уши.

Медведев ещё подчеркнул, что правительство специально продвигает законы о пенсии именно сейчас – «для того, чтобы у нас был год на донастройку, это ответственная позиция». По его словам, обнаруженные проблемы могут быть устранены в течение 2014 года. В чём тут ответственность в позиции, непонятно. Неужели таящиеся в реформе проблемы выявить и устранить до принятия закона невозможно?

Если за двадцать лет реформирования не сумели оптимизировать пенсионную систему, может, не спешить с новыми решениями, до конца не продуманными? Принцип «не навреди» справедлив не только в медицине. И наверняка реформа продлится долго ещё. Начавшись в 92-м, она стала перманентной – изменения в систему вносят почти каждый год.

Лидер КПРФ Геннадий Зюганов считает, что реформу проводят так, что человеку и с двумя высшими образованиями в ней разобраться тяжело. Я обратился за разъяснениями к известным экономистам, но, извинившись, они отказались, а один профессор заявил: «В этой реформе чёрт ногу сломит». Зюганов обвиняет её авторов в лукавстве – на самом деле они преследуют иные цели, чем объявляют, например: закрыть громадный дефицит Пенсионного фонда (к 2015 году он поднимется до 1,23 триллиона рублей) и снять с государства контрольные функции в отношении работодателей.

Дискуссии о пенсиях в мире начались в 1994 году после публикации доклада Всемирного банка «Предупреждение всемирного кризиса старения», в котором было заявлено, что с учётом роста продолжительности жизни большинство стран столкнутся с дефицитом пенсий. Так и надо говорить серьёзно, а не травить байки про «долгосрочные блины».

На Западе честные экономисты и журналисты предупреждают о надвигающихся опасностях. Книга американцев Л. Котликоффа и С. Бёрнса «Пенсионная система перед бурей» (издана и в России) стала бестселлером. Авторы показали глубокие пороки пенсионных систем в развитых странах и предложили набор политических мер, дающих шансы смягчить удар. Они обвиняют правительство в попытках скрыть или хотя бы замаскировать истинные масштабы проблемы. И настойчиво призывают американцев глядеть правде в глаза: скоро государство будет вынуждено пойти на сокращение пенсий, а потому надо самим позаботиться о своём будущем, чтобы долгожданные пенсионные годы не стали кошмарными.

Российские эксперты советуют то же самое – не думать о старости свысока и заранее обеспечивать её материально. Население наше постоянно нервируют переменами в пенсионной системе. Вдобавок к скачкам курса рубля, инфляции, безработице, росту тарифов и цен. Будто кому-то сильно хочется нас держать в постоянном стрессе. Может, с целью сокращения «периода дожития»? Термин этот означает продолжительность жизни после назначения трудовой пенсии по старости. Минздрав определил его в 20 лет. У женщин он примерно таков. Но мужчины у нас, по данным того же Минздрава, в среднем живут 65,2 года – это при выходе на пенсию в 60 лет.

Сейчас на заслуженный отдых уходят дети 50-х, когда рождаемость у нас была высока. Уже сегодня в стране более 40 миллионов пенсионеров. А в армию работников, пополняющих закрома Пенсионного фонда, вступают рождённые в 90-х, в период «демографической ямы».

Недавно прочёл фразу: «Почему прожиточный минимум нам определяют люди, живущие на прожиточный максимум?» То же можно сказать и про пенсию: почему её размер определяют те, кому она не очень нужна – ведь в Госдуме в основном весьма богатые люди?

А как жить, если у тебя пенсия в шесть тысяч? Надеяться на помощь детей? Так ведь часто у них самих финансовые проблемы, к тому же им надо много тратить на своих растущих детей. Копить на пенсию? Но как копить, если в государстве всё меняется так часто – накопления могут обесцениться, а то и вовсе пропасть, если рухнет банк, где хранишь сбережения. А если ещё болезни, весьма вероятностные?

В США в Американской ассоциации пенсионеров 35 миллионов человек. Она возглавила борьбу за права ветеранов. Почти треть членов моложе 60 лет, а принимают в ассоциацию тех, кто старше 50 – именно в этом возрасте люди начинают думать, как жить, перестав работать.

А нам что – смириться и ждать милости от власти?

Теги: пенсионер , прожиточный минимум