Литературная Газета, 6584 (№ 04/2017)

Русский камень

Русский камень

Литература / Литература / Поэзия

Проханов Александр

«Ангел». Рисунок Александра Проханова

Теги: Александр Проханов

Александр Андреевич Проханов – одна из самых романтических фигур нашего времени. Часть своей жизни он провёл среди лесов. Другую часть – среди белоснежных храмов. Третью – среди бесчисленных войн и сражений. Он – свидетель революций, падения и восстания царств. Мы знаем его как прозаика. Его стихи – неожиданность для нас. Что ещё хранится в таинственной прохановской душе?

▪ ▪ ▪

Я книга неразрезанных страниц.

Я тот фонарь, где не бывает света.

Летела стая розовых синиц

И пропадала среди белых веток.

▪ ▪ ▪

Последних снов обугленные тени.

Последних слов осенняя трава.

Последний вздох несбывшихся хотений.

И выпал снег. Настали Покрова.

▪ ▪ ▪

Я в снегопад упал без одеяний.

Твоя рука в забытом серебре.

Брусничный лист божественных деяний

Красней, чем зори в чёрном ноябре.

▪ ▪ ▪

Твоих лугов заплаканные лица

И стон слепых гармоник на селе,

Где вянет голубая медуница

С пером светлей лазури на крыле.

▪ ▪ ▪

Я вижу сон. В часах опали стрелки.

Прошли на колокольню звонари.

Но звука нет. Две розовые белки

Высоких звёзд качают фонари.

▪ ▪ ▪

Я вышел на крыльцо бездонной ночью.

Ведро воды с упавшею звездой.

Ты мне открой, о, милосердный Отче,

Зачем снега пахнули резедой?

▪ ▪ ▪

И грянул бой, священный, рукопашный

Цветущих трав и птичьих голосов.

Так опадают осенью вчерашней

Цветные листья с голубых лесов.

▪ ▪ ▪

Я жил в лесах. Крик ворона горластый.

Еловых веток тёмные ресницы.

Я припадал к серебряному насту

И целовал стеклянный след лисицы.

▪ ▪ ▪

На белизне заснеженных страниц,

Где замерзает след стеклянный лисий,

У снегирей и золотых синиц

Расцвёл зари малиновый трилистник.

▪ ▪ ▪

Моих полков, пропавших под Смоленском,

Последний след истаявших дорог.

Мне покажи на празднике вселенском

Родной избы обугленный порог.

▪ ▪ ▪

Меня нашли в осенней лебеде

Средь чёрных стай, летевших на зарю,

Где золото на ветряной воде

И белый лев, склонённый к фонарю.

▪ ▪ ▪

В мой сад слетелись вещие синицы.

Железный век свой совершил прыжок.

Твоё лицо на белой плащанице

С моим лицом, как огненный ожог.

▪ ▪ ▪

Настольных книг лукавое коварство.

Винтовок сталь в кровавых кулаках.

Куда ж нам плыть? Плывёт за царством царство,

И Божий лик сияет в облаках.

▪ ▪ ▪

Я вижу сны окаменелых баб.

В пустых глазницах синие рассветы.

Я вижу след окаменелых лап

И слышу стук окаменелых веток.

▪ ▪ ▪

Мы шли с полками туркестанской степью.

Я помню командиров имена.

Мне губы обжигал солёный пепел,

Впивались в грудь колючек семена.

▪ ▪ ▪

Благоухай, пион, цветок забвений.

Я вновь целую дивные персты.

На полотне белеющих мгновений

Шелками шиты алые кресты.

▪ ▪ ▪

На горных ледниках сверкали грани.

И озеро, как голубое блюдо.

На той войне я был смертельно ранен.

Не пулей. Взглядом мёртвого верблюда.

▪ ▪ ▪

Я различаю голоса растений,

Опутавших мой череп безымянный.

Я тот, кто не отбрасывает тени.

Я – в тёмном небе свет зари румяной.

▪ ▪ ▪

Мне в колыбель упал зелёный лист.

На гроб легла сырая гроздь рябины.

Где та, с которой нежно обнялись,

Земную жизнь пройдя до середины?

▪ ▪ ▪

Я стал слепой. Во мне сгорели очи.

Меня враги, как дерево срубили.

Но вижу, в синеве московской ночи

Горят пятиконечные рубины.

▪ ▪ ▪

С кремлёвских стен, краснее земляники,

Сочится сок горячих топоров.

Где золотой главой Иван Великий,

Чернеют рты отрубленных голов.

▪ ▪ ▪

Прости меня, что лучшую из лучших

Я обижал и вольно, и невольно.

Безумная луна бежала в тучах.

За ней гналась кривая колокольня.

▪ ▪ ▪

У пулемёта разорвалась лента,

И вдруг такая тишина настала.

Трещал кузнечик в середине лета.

В саду на землю яблоко упало.

▪ ▪ ▪

Морозный дождь летел полями

И, прозвенев, умолк вдали.

Берёзы стали хрусталями

И наклонились до земли.

▪ ▪ ▪

Ещё был жив. Но мой прощальный взгляд

Следил, как богомольные старушки

Прилежно, по числу моих наград,

Кроили кумачовые подушки.

▪ ▪ ▪

Мой сон. У голубой воды

У стен гончарного Герата

Стоят осенние сады

С плодами спелого граната.

▪ ▪ ▪

Глаза без век и без ресниц.

Слепящий взрыв, горы паденье.

Огнём истерзанных глазниц

Мои последние виденья.

▪ ▪ ▪

Два корабля из серой стали

Дробили лёд седой и хрупкий.

Пересекли залив и встали,

Блеснув стеклом гранёной рубки.

▪ ▪ ▪

Я плыл по отражению дворцов.

Два белых льва ко мне тянули лапы.

Предзимний ветер дул в моё лицо

И мял края широкополой шляпы.

▪ ▪ ▪

Я погибал в последний день сраженья.

Моей любви оплавленный янтарь,

Где на воде струятся отраженья.

Дворцовый мост и золотой фонарь.

▪ ▪ ▪

Она ушла, как дивное виденье,

И на меня не обратила взгляд.

В пустом купе ещё витали тени,

Её духов печальный аромат.

▪ ▪ ▪

Бежал беглец, покинув поле боя.

Мерцала звёзд бегущая строка.

Ему вослед, засыпана землёю,

Тянулась друга мёртвая рука.

▪ ▪ ▪

Сияние даров не обретённых,

Воспоминаний меркнущая мгла.

Там фонарей струятся веретёна,

Там золотая невская игла.

▪ ▪ ▪

Грибов осенних полная корзина.

Росой обрызган синий сарафан.

Тот дивный день, тот шелест стрекозиный,

Лесных цветов таинственный дурман.

▪ ▪ ▪

Я – яма в прошлое. На дне её – цветы

И две войны, и лица милых женщин.

Но если в глубину заглянешь ты,

Увидишь дым, сочащийся из трещин.

▪ ▪ ▪

Там на брусчатке серебро разлито,

Зубец стены, медовый цвет дворца.

Там мавзолей из красного гранита

И лунный камень мёртвого лица.

▪ ▪ ▪

О жизни вечной вымыслам не верьте.

Как тень бесследная, пройдёт за родом род.

Я – мост, ведущий от рожденья к смерти.

Я – по мосту идущий пешеход.

▪ ▪ ▪

Средь чёрных волн, на диком побережье

Чуть светится печальная коса.

Здесь с каждым днём всё глуше и всё реже

Звучат певцов усопших голоса.

▪ ▪ ▪

Мой сон. У той горы высокой

Лилась река, блестя, как ртуть,

Струёй гранатового сока

На забинтованную грудь.

▪ ▪ ▪

Над бездною протянутый канат.

Парящий в вышине канатоходец.

Твоих духов осенний аромат.

Моей любви заброшенный колодец.

▪ ▪ ▪

Струитесь сны, места моих свиданий,

Средь синей мглы и зыбких фонарей,

У белых колоннад и жёлтых зданий

Лицо увидел матушки моей.

▪ ▪ ▪

Тебя всё нет. Мы ждём тебя веками.

Хочу понять. Но мне не суждено.

Белеет в придорожье русский камень.

Под ним лежит заветное зерно.