Литературная Газета, 6624 (№ 49/2017)

Про любовь без любви

Про любовь без любви

Искусство / Искусство / Театральная площадь

Сцена из спектакля «Безотцовщина»

Фото: Евгения Сирина

Теги: спектакль , «Безотцовщина» , фестиваль , «Твой шанс» , искусство , театр

И соблазн по-русски

Фестиваль «Твой шанс» сегодня – один из самых нужных. Это смотр лучших студенческих спектаклей России и мира, демонстрация молодых дарований и ярмарка талантов.

Обладателем Гран-при XIII фестиваля стал спектакль «Безотцовщина» (Школа-студия МХАТ, курс Е.А. Писарева). У студенческих работ, как правило, короткий век. Главный приз фестиваля – это возможность играть спектакль на площадке ТЦ на Страстном.

Сегодня в «Безотцовщине» играют молодые актёры, где у каждого своя судьба, но драйв, молодая энергетика, нерв, волнение – важные составляющие хорошего дипломного спектакля – у них общие. В спектакле они все живут по законам стаи с общей группой крови. У курса Писарева группа крови определённо мхатовская.

Написанная юным гимназистом Антоном Чеховым многословная, многостраничная пьеса известна и как «Безотцовщина», она же «Пьеса без названия», она же «Платонов». Начинающий автор, всерьёз рассчитывающий на успех, с юношеским максимализмом рассуждал о смысле жизни, душевных конфликтах и несбывшихся надеждах. Его герои оказывались в разных, часто нелепых ситуациях, переживали измены и предательства, страдали, травились, влюблялись, ревновали.

В режиссёрском решении Евгении Дмитриевой незамутнённая лёгкость дачного бытия, с чае- и винопитием, романсами и домашними концертами как-то незаметно опошляется. За­игравшиеся в любовь герои бездумно переступают через чужие страдания, чувства, самолюбия. Линейный сюжет в этом спектакле не так важен, причинно-следственные связи варьируются, опуская излишние подробности деревенско-дачного бытия. Ненужность быта обозначена сразу – пустая сцена, длинный стол да пара скамеек. Праздничность придают белые бумажные абажуры и воздушные шарики, простенький символ недолговечности. Важно здесь только то, что связано с героями, с цепочкой непростых отношений, складывающихся вокруг сельского учителя Платонова, предмета всеобщего внимания. Ироничный самец и провокатор, каким играет его Евгений Кутянин, наделён страстью и чутьём игрока. Кажется, что он давно забыл и о своих мечтах, и о гражданской позиции и вспоминать не очень хочет. Единственное, что сейчас доставляет ему удовольствие – повышенное женское внимание к своей персоне. Не успев ничего сделать, он перестал интересоваться жизнью. Его внутренний конфликт не сформулирован им самим до конца, но пугает его, как пугают чужие страдания. Платонов часто не замечает, что происходит вокруг, что чувствуют другие. Есть в спектакле обычный для чеховских пьес персонаж – прислуга Катя, здесь это миленькая юная женщина на сносях. Катя Софьи Евстигнеевой уже и ходит с трудом, часто присаживается, охами и вздохами комментируя не только своё положение, но и всё происходящее. И вот Платонов, гуманист, учитель, рассуждающий про идеалы, отправляет её за двадцать километров, чтобы передать какую-то неважную шутливую записку. Девочка съёживается, подбирается, понимает, что путь неблизкий, но идти надо, нельзя не идти. Эпизод запоминающийся, и, что характерно, не единственный.

Кто-то заметил, чтобы сыграть Платонова, нужен не один, а несколько разнохарактерных актёров – комик, трагик, герой-любовник. Евгений Кутянин героя-любовника явно не играет, не входит это в сверхзадачу молодого актёра. Окружение Платонова делает его таким. Впервые в спектакле Платонов появляется буднично. Как и всякий уверенный в себе самец, он как данность воспринимает, что влюблены в него все местные дамы, включая вдову-генеральшу. И только встреча с бывшей юношеской любовью, Софьей Егоровной, вызывает интерес, выбивает из душевной дремы. В водоворот романов, адюльтеров, отношений втянуты все героини спектакля. Как мотыльки летят на свет, чтобы найти там свою погибель, так и дамы тянутся к Платонову.

К слову сказать, когда Платонова по очереди (а в спектакле эти сцены идут подряд) совращают жена Сашенька, Софья и генеральша, оказывается, что между нелепым, смешным и драматическим не такая уж большая дистанция. Призывные пассы жены сменяются страстными объятиями Софьи, бросившей мужа. Изнывающая от желаний генеральша обольщает Платонова почти на глазах у жены под окнами его дома. Действие спектакля балансирует между водевилем, где герои муж-изменщик и жена, отравившаяся спичками, и запутанной мелодрамой с множеством любовных треугольников, где одной из сторон всегда является Платонов.

Выпускники Писарева играют с удовольствием, это вообще характерно и для его театра, и для курса в Школе-студии. В «Безотцовщине» нет персонажей уведённых на периферию событий – здесь все и всё важно, заметно и значимо, у каждого своё обязательное соло, своя тема и вариации. Некое несоответствие возрасту (есть в пьесе и немолодые герои) или типажу, что опять-таки естественно для студенческого спектакля, оказывается второстепенным.

Три женщины, в отношениях с которыми запутался Платонов, в спектакле жертвенны, умны, обаятельны. Жена Саша, которую Чехов считал глупой кликушей, у Вероники Кузнецовой вышла бойкой милой сексуальной самочкой, чувствующей все перепады настроений мужа. Генеральша Анна Петровна Вой­ницева, молодая вдова, должна быть по возрасту старше Платонова. На это быстро перестаёшь обращать внимание, а Екатерина Рогачкова ведёт роль строго, иронично, её героиня даже в самые страстные моменты остаётся прежде всего генеральшей. Она умело отделяет любовь от страсти, а чувства от прихоти, и в любой ситуации сохраняет достоинство. Жена её пасынка Софья – Т. Вилкова, напротив, настолько увлеклась чувством к Платонову и своим желанием возродить его к новой жизни, что превратилась в истеричку, способную на безумства.

«Безотцовщина» у Чехова – мужская история. Студенческий спектакль оказался про попавшего в женские сети и там запутавшегося героя. И пусть дамы, готовые его любить, спасать, делать из него гения, сами находятся почти на грани самоубийства, они в этом спектакле сильнее мужчин. Это противоречие в спектакле не фиксируется, напротив, все «мужские» истории купированы, подчинены главному сюжету – про соблазн по-русски.

Нина Карпова