Литвиненко. Расследование

Часть 2. Введение

2.1 В августе 2012 года, более трех лет назад, мне было поручено провести то, что тогда называлось коронерским расследованием в связи со смертью Александра Литвиненко.

2.2 Я подробно описал процессуальную историю коронерского расследования и настоящего Расследования в Приложении 1, однако представляю ее короткое изложение здесь в качестве введения.

2.3 Коронерское расследование смерти Литвиненко было возобновлено доктором Эндрю Рейдом, тогда занимавшим должность коронера северной части центрального Лондона, в конце 2011 года. Как до, так и после моего назначения была проведена значительная работа по подготовке коронерского расследования. Однако следствие столкнулось с определенными трудностями. В итоге по моей просьбе коронерское расследование было заменено публичным расследованием, которое и было мной проведено. Подготовительная работа не прошла даром: практически весь материал был перенесен в Расследование.

2.4 Трудности, с которыми столкнулось коронерское расследование, были связаны с наличием секретных государственных документов, которые имели отношение к проводимому мной расследованию. Если быть более точным, эти документы поднимали небезосновательный вопрос об ответственности российского государства за смерть Литвиненко.

2.5 Закон не позволяет принимать доказательства на так называемых секретных, или закрытых, заседаниях в рамках коронерского расследования. Государственные документы были настолько секретными, что они не могли быть представлены в каком бы то ни было формате публичного, или «открытого», заседания. По этой причине эти материалы были исключены из процесса коронерского расследования на основании юридического принципа неприкосновенности общественных интересов.

2.6 Я всегда придерживался мнения, что возможная ответственность российского государства за смерть Литвиненко была одним из самых важных вопросов, которые возникали в связи с этой смертью. Я собирался изучить этот вопрос в рамках коронерского расследования, однако я считал неправильным вести расследование, зная, что государственные материалы, имеющие существенное отношение к делу, были исключены, пусть даже их исключение и было обосновано.

2.7 Поэтому я обратился к министру внутренних дел с просьбой учредить публичное расследование вместо коронерского. Преимущество публичного расследования состоит в том, что правила его проведения позволяют заслушивать секретные доказательные материалы на закрытых заседаниях.

2.8 Сначала министр внутренних дел отказалась учредить публичное расследование. Однако впоследствии, после того как ее отказ был успешно оспорен в Верховном суде Мариной Литвиненко, вдовой Литвиненко, министр дала свое согласие. Я согласился занять место председателя Расследования.

2.9 Формально Расследование было открыто 31 июля 2014 года. В то время я занимал должность судьи Высокого суда, но в сентября 2014 года я ушел с этого поста.

2.10 Общие требования к Расследованию изложены в Приложении 2 настоящего Доклада. В общих чертах вопросы, которые изучались в рамках Расследования в соответствии с Общими требованиями, дублируют вопросы, которыми я бы занимался в рамках коронерского расследования. В частности, был всесторонне изучен вопрос об ответственности российского государства за смерть Литвиненко. Были рассмотрены секретные государственные материалы, которые были исключены из рассмотрения в рамках коронерского расследования на основании неприкосновенности общественных интересов.

2.11 В рамках Расследования были проведены открытые слушания в Королевском суде Лондона на протяжении 34 дней в январе, феврале, марте и июле 2015 года.

2.12 Были также проведены и закрытые слушания.

2.13 Я собирал показания из самых разных источников, что, я надеюсь, будет очевидно после ознакомления с материалами. Среди свидетелей, которые дали показания в рамках Расследования, были не только семья, друзья и деловые партнеры Литвиненко, но также специалисты в области медицины, ученые-атомщики, полицейские, эксперты в самых разных областях, таких как, например, российская история и полиграфия.

2.14 Расшифровки открытых заседаний, а также значительный объем представленных мной письменных доказательств размещены на сайте, посвященном Расследованию.

2.15 Однако от некоторых важных свидетелей я так и не получил ответа.

2.16 Борис Березовский, который был близким другом Литвиненко и которого некоторые обвиняли в его смерти, умер в 2013 году. Однако у меня был доступ к большому количеству письменных материалов, большая часть которых была представлена заявлениями свидетелей в полиции и расшифровками интервью, которые содержали подробные отчеты Березовского по расследуемому делу. Я включил все эти материалы в дело.

2.17 Андрей Луговой и Дмитрий Ковтун, которых разыскивали британские власти по подозрению в убийстве Литвиненко, отклонили мое приглашение дать показания в рамках Расследования. И я сожалению об этом. Они оба приняли некоторое участие в процессе расследования. Луговой некоторое время участвовал в подготовке к коронерскому расследованию, но отказался от дальнейшего участия после того, как расследование стало публичным. Ковтун связался с Расследованием к концу намеченных слушаний и изъявил желание дать свидетельские показания. Он предоставил письменное заявление. Кроме того, были созданы условия, при которых он мог дать устные показания по видеосвязи с Москвой. Но в конце концов он решил отказаться от этого. Так как оба свидетеля находились вне действующей юрисдикции, я не мог принудить их участвовать в Расследовании и дать показания. Их решение не давать устных показаний означает, что у меня нет ответов на вопросы, которые были бы им заданы. В тексте Доклада я указал на ряд моментов в показаниях, которые требуют от них объяснения.

2.19 Наконец, необходимо подчеркнуть, что тот факт, что в конечном итоге Луговой и Ковтун не дали устных показаний, не ставит под сомнение установленные мной обстоятельства дела в отношении их причастности к смерти Литвиненко. Обстоятельства эти очевидны, и я абсолютно уверен в их достоверности.

2.20 Как я объясняю в параграфах 122-123 Приложения 1, в установлении обстоятельств дела я опирался на «гибкий» подход к критерию доказанности, сформулированный сэром Уильямом Гейджем в расследовании дела Бахи Мусы. Добавлю, что в тех случаях, где в настоящем Докладе я использую выражение «я уверен», это значит, что мной был установлен факт в соответствии с уголовным стандартом доказанности вины. В тех случаях, когда я употребляю выражения «я считаю» или «я убежден», речь идет об обычном, гражданском стандарте доказанности, а именно о принципе большей вероятности. В тех случаях, когда очевидно, что мной был установлен факт, но я не использую ни одно из вышеприведенных выражений, речь идет о гражданском стандарте доказанности. Все прочие выражения, например, при указании на обстоятельства как «возможные», говорят не об установлении факта, а о моем в отношении к рассматриваемому вопросу.

2.21 Такие сноски, как «INQ123456» или «HMG345678», отсылают к документам, которые я прикрепил к делу. Их можно найти на сайте Расследования. Сноски типа «Mascall 30/83-92» отсылают к расшифровке заседаний, которые также можно найти на сайте. Данная конкретная ссылка ведет к показаниям, которые были даны уголовным инспектором Масколлом на 30-й день слушаний на страницах с 83 по 92 расшифровки заседания того дня.

2.22 Структура настоящего Доклада отражает тот факт, что я получил как открытые, так и закрытые показания относительно вопросов, по которым я должен был сформулировать решение.

2.23 Часть 3, Часть 4, Часть 5 и Часть 6 содержат анализ услышанных мной открытых показаний о жизни Литвиненко в Великобритании и России, а также гипотезы и указания на то, кто мог иметь мотив убить его, события последних недель его жизни, в том числе то, что получило название «след полония», и обстоятельства его болезни и смерти.

2.24 Часть 7 имеет отношение к полученным мной закрытым показаниям. По причине их секретности я не думаю, что какая-либо информации из этой части (кроме, разве что, вступления) будет опубликована. Эта часть также содержит единственную данную мной рекомендацию. Так как эта рекомендация касается закрытых документов, я не ожидаю, что она будет опубликована.

2.25 Часть 8 и Часть 9 содержат установленные мною факты по двум взаимосвязанным вопросам – кто убил Литвиненко и кто руководил его убийством. В Части 10 изложены мои итоговые заключения. Анализ и заключения в этих частях основываются на всей совокупности заслушанных мной показаний, как «открытых», так и «закрытых».

2.26 Я во многом опирался на положения второго раздела закона «О расследованиях» 2005 года при формулировании моих заключений по данному делу. Ключевые обстоятельства по этому делу, которые были мной установлены и изложены в Части 10, являются обстоятельствами, которые я счел необходимым предъявить с целью выполнить свою обязанность в соответствии с параграфом 1(ii) Общих требований по установлению стороны, ответственной за смерть Литвиненко. Я не уполномочен определять чью-либо гражданскую или уголовную ответственность, и я этого не делал.