Лиза-Лу и сказочник

ТЮРЬМА

«Добрый день, меня зовут Лиза, я разыскиваю мужчину, который говорит...»

«А кто тут не говорит!» отвечает заключённый, «это единственное, что нам разрешается делать. Лопни мои глаза! К кому тут только не обращаются... говорят с пустотой, с табуретками, взывают к стенам и даже к варенью.»

«Иногда и я разговариваю с камнями, но под ними всегда кто-то есть! Впрочем, моя бабушка, которая спит под землёй...»

«Послушай...» он раздражён, «у меня свои дела, мне ещё три года сиднем сидеть, так что я должен разминать ноги. Твой чудак любитель поболтать, да ? Отлично, а моя нужда - топтаться на месте.»

Кажется, Лиза утратила ход своих мыслей, но мужчина, так грубо её прервавший, продолжает :

«Впрочем, загляни в камеру 102... Тип, что сидит там, такой же чокнутый как ты, Детка! Вот уже десять лет, как он должен быть на воле, покойник! Но он не хочет выходить!!! У него и решётка не заперта. Думаю, он найдёт время, чтобы послушать твои рассказы. А теперь, исчезни!»

Лиза, отойдя от мужчины, вдруг решительно добавляет:

«Между прочим, сколько бы не шагать на одном месте, далеко не уйти!!! Так говорила мне Бабушка...»

Прежде, чем разгневанный такой наглостью заключённый успевает поймать Лизу за руку, она (не без волнения) убегает.

«То-то, беги быстрее ! Пока я не скрутил твою тонкую шею», кричит ей вслед бандит, на миг забывший о решетке карцера.

В душе Лиза думает :

«К чему свобода тому, кто обижает людей? Для таких три года нужно превращать в столетье» шепчет она стиснув зубы.

Минуту назад она охотно подарила бы ему свои туфли, но только не теперь! Он оказался слишком злым и к тому же косолапым!

В тот же миг заключенные устраивают грубое представление:

Лизе тоже хочется есть, но она должна признать очевидное...

Нет денег, нет хлеба!

А без хлеба

нет и удачи!

Она вспоминает фразу, которую твердила ей Бабушка, покачивая головой:

«Всё, или ничего. Противоположность всего... это

ничто!»

Тюремные коридоры очень длинные и немного гадкие, отмечает Лиза, пытаясь отогнать от себя эти мысли... Она охотно бы зажала пальцами свой нос... Но поможет ли это?

Километры грубого железа отданы неизвестности. Кажется, что ржавчина просит прощения за эту наготу. Найдётся ли хоть кто-то, в ком сможет зародиться искорка тепла в этом месте, лишённом уюта и душевного покоя?

И эти многочисленные татуировки, смешивающиеся с пóтом своих обладателей.

Лиза идёт уже довольно долго... Но её усилия не напрасны! поскольку она находит маленького толстячка из камеры 102. Может быть он поведает ей важные вещи?

И всё-таки она удивлена...

Никаких видимых решёток, ни огромного засова, которые удерживали бы его, лишь маленький квадратный коврик на котором он сидит (в весьма странной позе, нужно сказать), как будто фокусник превратил его в дыню. Кажется, будто он окружён ореолом доброты.

Мужчина хранил молчание, зачем же другой врал, что он говорит. Конечно, не как тот на кладбище, тот совершенен!

Другой... Скрюченный,

угрюмый

заключённый.

«Он прямо перед тобой», говорит мужчина. «Её зовут Коля. Она здесь выросла и здесь окончит свои дни...»

«Я знаю! Это мышь», отвечает девочка. «И она будет жить долго, она очень смышлёная!»

«Я уверен...» растроганно соглашается мужчина. «Так значит ты ищешь кого-то, кто всё время говорит?»

«Он больше не говорит, когда стало теплеть, он покинул свой дом не проронив ни слова», отвечает Лиза. «Лу и я спали как сурки, понимаете, мы так продрогли, он, конечно, мог бы подождать, но ему было неизвестно о нашем неожиданном визите... Знаете, он писатель... Он должен был рассказывать мне сказки, чтобы я могла заснуть! У меня по ночам бессонница...»

(Но Лизе не хватило воздуха.)

«Тише!...» обрывает её мужчина, «не торопись! Тебе не обязательно спешить!» (Ведь он не знал как долго разыскивала его Лиза!)

Мужчина рассказывает Лизе, что он буддист и живёт настоящим, а также, что он «мудрец[6]»! Лиза изумлена.

Она спрашивает его, не означает ли это одно и то же, что и «избегать?»...

«Знаете... оставаться в своем углу, вот как! Буддист, это привыкший «избегать» как печник привыкший «дымить»!!! Но бабушка говорит, что это плохо, словно ложка дёгтя в бочке мёда...»

«Как это смешно», хохочет мужчина.

«Нет Лиза, это совсем разные вещи!»

«Неужели, разные вещи!?! Тем хуже», говорит Лиза, заливаясь краской.

Даже если это и покажется нам странным, мужчина никогда не покинет тюрьму, потому что он чувствует себя там таким же свободным, как и на воле! Это так.

«И потом, у него есть мышь Коля», думает Лиза, «он, вся её семья, рядом с этим добрым человеком она обрела пристанище, а что её ждёт снаружи!»

Он так же кратко рассказывает о вопящем человеке.

(У них ещё есть время!)

Мудрец объясняет Лизе простым языком (не казённым) о его собственном заточении (как он это называет.)

«У него была возможность убежать с тобой, Лиза, но отвергая твоё общество, поглощённый лишь своими ногами, он сам себя заточил... Никакие решётки, камеры или ключи не смогут тебя удержать, стоит лишь присесть и заглянуть дальше кончика своего носа, нужно верить...»

«А мой нос иногда чешется...» воодушевляется Лиза, не задумываясь над тем, что она прерывает своего собеседника, «когда я что-нибудь предчувствую, он подсказывает мне: вот это !!!...»

«Лиза», продолжает мужчина, который никогда не сердится, «Лиза, нужно учиться искусству слушать.»

«Я понимаю», говорил Лиза краснея. «Это как поменяться местами с Лу, который тебя не слышит! А вы умеете рассказывать сказки?» спрашивает она тихим голосом.

«...» «Он не должен был уйти далеко, тот, кого ты так тщетно ищешь. Ты должна продолжить свой поиск», вздыхает мужчина. «Лиза, послушай меня. Следуй за своим сердцем, оно укажет тебе лучшую из дорог. А теперь беги и не возвращайся. Всматривайся за горизонт широко открытыми глазами...

Мужчина закрывает глаза и в одно мгновенье, словно при помощи какой-то хитрости, взлетает над полом.

Этот магический фокус пугает Лизу!!! Но это зрелище было более прекрасно, чем радуга, более безумно, чем лопающийся попкорн. Удаляясь прочь мелкими шагами, она поклялась рассказать Лу обо всём увиденном!

Но как же так! Лу снаружи нет!

Нет

и остальных друзей,

которые исчезли с приходом полиции...

Никто не пришёл её встретить!

Поскольку все они убежали,

даже не попросив

прощенья!

Лиза не может вспомнить ни одного укромного места, где они смогли бы спрятаться!

Дом мужчины, который долго говорит, сейчас был слишком далеко от тюрьмы, которая, в свою очередь, была очень, очень далеко от дома...

Итак, выбрав наугад направление, она двинулась вперёд, словно по приглашению ветра, который нежно подталкивал её, вовсе не пытаясь заставить её бежать, в направлении, у которого не было даже названия...

Лиза ещё не знала, что это внутренняя интуиция тянула её за воротник свитера, словно тысячи воздушных шариков, которые направляет ЕЗУЗ.

(Или кто-то очень похожий ?)

два слова, возникшие в памяти Лизы. Она услышала их когда гуляла с бабушкой Рождественским вечером от «ПРОПОВЕДНИКА», который немного испугал её!

Но тот священник, источающий запах лакрицы, вовсе не был смущён этим, так как любил своё дело!

Как бы там ни было, Лиза сделала свои выводы.

Взамен

он был немного «Озарён»,

и слишком, слишком

возбуждён!

«Смотри на этого человека... он сеет «доброе слово»», учила её Бабушка, которой не особенно нравилось уговаривать... слишком утомительно.

«Он сеет доброе слово, как сеют в горшки семена?» спросила Лиза, находившая это забавным.

(Очевидно, Бабушке

не совсем понравилось

такое сравнение,

оно показалось ей слишком «простым».

Едва ли не грубым!)

«Видишь ли, Лиза, нужно время, чтобы каждый смог смириться с мыслью о смерти. А что, если это столь печально? Некоторым нужно протягивать руку и сопровождать их, помогая им не думать о грусти.»

Она прервалась, чтобы поправить зубы... (У Бабушки они были вставными и иногда плохо держались!)

«"ДОБРО"», продолжила она, «есть в каждом из нас... Оно ждёт, пока мы посеем его и вырастим.»

(Если подумать, это прекрасно.)

И Бабушка была права... Лиза почувствовала это, так как её нос зачесался!

Но, так как Лиза была окрещена, её, соответственно, каждое воскресенье отправляли к отцу Дитьону (какое странное имя!), чтобы изучать БИБЛИЮ:

Необычная СКАЗКА,

но, по меньшей мере, не такая странная,

как словарь!

В то время она посещала школу, где преподавали основы веры, и где она подолгу просиживала.

Лиза рассказывала об этом трём своим друзьям, хвастая своим сходством с гигантским журавлём[7], пронзающим воздух и обладающим великой силой!

Она

была слишком долговязой,

самой

высокой девочкой в городе!

Она так надеялась найти своих друзей. Но по дороге её кольнула жестокая мысль...

Лу,

который должен быть её тенью! Её половинкой!

Её

полутенью!

Он не сопровождал её в тюрьме (но и солнце тоже не проникает туда)... И что же????

Ну конечно! Солнце! Его заслонили пушистые облака, столь вдохновляющих великих кутюрье!

Лу нашёл убежище в этой божественной вате. После ареста и всех волнений он испытывал необходимость в ласковом сне.

Стоять прикованным к земле? ВОТ УЖ ДУДКИ! Ноги сами пустились наутёк. Ему было необходимо забыться в облаках, чтобы избавиться от опасности недобрых намерений, больших, серых, обидных!

«Теперь ты можешь спуститься, мне нужно о многом тебе рассказать», кричит Лиза Лу (который снова скрылся за облаками!)

«Будь я на твоём месте... я бы что-нибудь придумала...» продолжает она. «Вот бы спросить журавля... Может быть он знает, где искать наших пропавших друзей?»

Лу не заставил себя долго упрашивать, он был просто сражён такой наивностью и чувственностью, сражён на месте!

«Теперь ты можешь спуститься, мне нужно о многом тебе рассказать», кричит Лиза Лу.

В мгновение ока он снова показался ради одной единственной радости быть снова с Лизой.

Однако он был чем-то огорчён, что придавало ему усталый вид.

«Не говори так больше никогда ! Это неправда...» успокаивает его Лиза (ситуация начинает потихоньку выскальзывать у неё из рук).

«Это я тебя нашла, вызвала к жизни, поэтому я знаю...»

«Нет...» отрицает Лу, «нет! Я жил ещё до тебя.»

«Что???» недоумевает Лиза на ходу.

«Да, я существовал до тебя, поскольку я это Я!»

Лиза, раздосадованная тем, что не может одержать верх, пытается возразить:

«Ах так, хорошо! И как давно ты существуешь?»

«Со времён динозавров», отвечает Лу.

«Ну да, а отчего же ты тогда такой тонкий, а ?...» продолжает Лиза.

«Потому что я душа своего прежнего тела.»

«Если ты жил до меня, почему тогда ты без умолку спрашиваешь: "Я не настоящий?" »

«Потому что я жду, когда ты ответишь мне правду...», говорит плоский ребёнок.

«... Что ты живёшь во мне?»

«Да, и я живу ради Тебя; и ты, это я!» внезапно заканчивает Лу.

Лиза не была уверена в том, что всё правильно поняла. Тем не менее, то о чём говорил Лу, было важным.

Если Лу говорил с Лизой лишь в её мыслях, то только потому, что был её частью, внутри которой заперт ребёнок:

Если же Лу чего-то не слышал, значит то, что диктует Лизе жизнь, слишком рано для её понимания, перед чем её страх ещё не окреп.

«Больше никогда не оставляй меня, хорошо? Ты мой самый лучший друг, моя половинка», говорит Лиза всхлипывая.

«Если потребуется сказать, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, мне придётся прошептать это себе... Ведь так??? И я, это ты! А ты, это Я?

Ты можешь ответить мне?» спрашивает Лиза.

Но Лу молчит,

так как он не слышит.

«Хочешь, я посажу тебя на спину?» спрашивает малышка, «мне кажется, ты слишком исхудал, даже для такого тонкого! Тебе плохо, я не вынесу этого!»

«Не беспокойся», думает Лу, совсем размякнув. «Я как твоя тень, меня нельзя потерять, даже на секунду.»

Журавль пронзает небосвод; Лу и Лиза пронзают слух прохожих: они поют во весь голос нехитрые песни, заставляя рассерженные телеги скрипеть осями, возмущая цыган, танцы которых столь божественны, и распугивая голубей (поднявшихся с насиженных мест), разгоняя их в разные стороны...

Всё это смешалось во всеобщей неразберихе и подняло им настроение!

Они медленно приближаются к месту церковных гимнов...

Как прекрасно место, где каждое воскресение

малышка

и другие дети получали облатки,

и слушали тягучие проповеди.

(Прошу прощения! Автор ошибся!)

Получали облатки

и своё

Лиза словно чувствовала ! Хамфри и Паук беззаботно прохлаждались в тени оливкового дерева.

Что касается Кролика Мартина (с морковкой в руке), он потирал нос! (Как-никак, он был немного смущён...) Лиза не хотела осуждать их. Для восстановления отношений потребовалось не больше часа.

В

заботах новых каждый день,

на завтра тоже тень проблем...

Забудь о бегстве, пригуби вина медового бокал...

Порою лучше отложить на завтра всех страстей накал...

и так далее

И ветер игриво танцевал среди ветвей столетнего узловатого ствола.

(Кстати, это любимое дерево Бабушки, взирающей теперь с небес).

«Похоже, он смущён», думает девочка.

«Взгляд этот словно взгляд ребенка, который хочет лишь

любви...

о ней чтоб слышать каждый день...

плескаться чтоб в любви смеясь,

чтобы дарить её взамен,

не сомневаясь,

не

таясь.»

Этот взгляд, Лиза уже сталкивалась с таким, ведь её нос снова чесался! Может, в зоопарке? Или О.П.С.[8]? (Приюте для кошек...) или........................... другом похожем месте !

Из-за дерева жеманно показались глаза, затем по очереди четыре копыта, один дерзкий хвост, скачущий словно «волан», и толстый бок, по которому истосковалась крапива.

Но, чтобы получше разглядеть незнакомца, Лиза и Лу, подобно Сиу[9], огибают ствол оливкового дерева и с изумлением обнаруживают ослицу с крестом.

Что ни говори, а на её спине, на шерсти красовался длинный крест, словно ослицу им навьючили!

«Добрый день!» здоровается Лиза (она сгорает от любопытства). «Это из-за того, что тебя распяли, ты больше не улыбаешься?»

Ослица не знала, чем возразить. По сути дела, она была невежественна, и в качестве извинения за это... она оскалила свои двенадцать зубов, столь белоснежных.

«Что ты умеешь делать, кроме как реветь?» спрашивает малышка. «И потом, как твоё имя?»

«Меня зовут Ослица-Блудница... Моя мама распутница, ясно как день!» отвечает она с гордостью.

«Она ничуть не унывает, не так ли? И это в её то положении... Лу, видишь, я так и знала! Всё-таки есть на земле особенные!»

(Но она не знала, что Ослица была рождена вне брака, что вечно вызывает шумиху. Отец её так и не признал. Она ещё не появилась на свет, не издала первый плачь, но была уже отвергнута!)

Ослица

излагает свою историю,

и Лиза, как всегда, начинает хандрить !

«...И, кроме того, церковь заперта!» нервничает она пытаясь скрыть смущение.

«А вдобавок к этому, блохи на этой Ослице словно с цепи сорвались!!!» думает Лу с неприязнью!

«Дальше некуда! Согласна, луна полная», продолжает малышка, «но НЕ НЕЛЕПО ЛИ, что здесь, в это час, никто не может укрыться в храме Божьем?»

«А это хорошо, злоупотреблять гостеприимством в доме ангелов?» вступает в разговор Паук.

«Это святое лицемерие! смею заметить (червяк позеленел), называть это место вознесением молитв, где протягивают руку ближнему, в то время, как тяжёлая дверь преграждает путь к небесам обетованным!»

Что касается Лу, он не думает ни об этом, ни о чём другом...

Его взгляд прикован

к Ослице-Блуднице...

Кролик Мартин недоволен, он жалуется: его морковь приобрела сильный вкус асбеста!

«Словно на асфальте выросла!» ворчит он, «где тот сладкий вкус грядки! Сплошная городская гадость.»

Вся замечательная маленькая компания была на грани ссоры!

И чтобы как-то сгладить

надвигающуюся угрозу,

Лиза предлагает всем своим приятелям

познакомиться с новым другом.

После длинного спора

(которой многие боятся, так как она всегда огорчает детей)

слетает с её уст и достигает слуха

не слишком понятливой Ослицы.

«Ты умеешь рассказывать сказки, от которых долго не можешь заснуть?» спрашивает Лиза тихим голосом.

Не долго думая (и... приготовьтесь к худшему!)

«Ослица-Блудница» устремляется в такт

безумного танца,

сравнимого с истерией,

похожего

на

пулемётную очередь !

«Несссомненно!» отвечает она...

(Небольшой совет автора : читайте как можно больше !)

«Вот про Белоснежку, жила она с семью гномами, потóм откусила яблоко и умерла!» воодушевляется она.

...Или про маленького мальчика[10], пометил он крошками хлéба путь в лесу, их склевали и он умер!» горячится она.

...Или про Золушку и её злых сестёр, нашла она тыкву, отправилась в ней на бал, потеряла туфельку и умерла!» яростно продолжает ослица.

...Или про Ослиную шкуру, накинула она шкуру на плечи, испекла пирог, потеряла колечко и умерла!» тараторит она с пеной у рта.

«Хватит, довольно! Ты несёшь глупости!» кричит Лиза.

«Сказки не бывают такими короткими! Ты проглотила всё их содержание. Остановись, немедленно! Это слишком угнетающе!!! Я с большим удовольствием предпочту есть землю, чем слушать твои вопли!»

Ослица-Блудница оказалась,

скверным рассказчиком...

(Затея оказалась пустой!)

Лишь двое людей могли принести ей утешенье, это её любимая Бабушка и мужчина, который говорил... Прекрасный сказочник, который бесследно затерялся.

ЛИЗУ НЕ СТРАШИТ НОЧНАЯ ТЬМА, КОТОРАЯ

ПУГАЕТ ДРУГИХ МАЛЫШЕЙ!...

...Но эта НОЧЬ не такая как все! Ведь она собирается подло воспользоваться моментом слабости ребёнка.

Электричество, сгустившееся в воздухе, передаёт нервам своё напряжение, Лиза натянута как лук «Клюпидона» ...(или кого-то с похожим именем). Вот только на горизонте ни одной влюблённой пары! НЕТ, скорее «Господин БЕЛЗЕБУЛ» (его ещё зовут ДЕМОНОМ).

(Она что-то начинает предчувствовать, так как её нос снова зачесался!)

Её друзья рядом с ней, и никому не хочется ссориться...

Но враг изворотлив, что их поджидал, не мало он в жизни проныр повидал!

Он без труда определит любого, кто попытается ускользнуть от него под маской радости, в то время, как несчастен. И он, не теряя времени, подбирается к ним, ведь:

В

ГЛАЗАХ ОН УВИДИТ И СМЕХ И РАДОСТИ БЛИКИ,

НО ТАКЖЕ И ТЕ ОН УЗНАЕТ УЛЫБКИ,

ЧТО СТРАХОМ НА ГУБЫ К ВАМ ЗАНЕСЛО.

ПУГАТЬ – ЕГО ХОББИ, СТРАШИТЬ - РЕМЕСЛО!

К счастью, поблизости церковь, и все они могли бы укрыться в ней?... (Но её двери заперты.) А может быть и на том маленьком кладбище, что за домом священника?

В конце концов, надгробные плиты служат прекрасным убежищем для белок.

(Лиза видела стаи снующих среди камней зверьков.)

«Почему бы не сделать как они, и без лишнего шума затаиться среди могил, чтобы никого не потревожить?» отваживается малышка.

Никто так и не почувствовал надвигающейся угрозы. Никто за исключением Лизы!

Так, ни с того ни с сего, она предложила своим друзьям поскорее забраться в норки любительниц корешков, вырытых стаями тысяч пушистых, ГРЫЗУНОВ.

«И речи быть не может!!!» занервничал червяк. «Мне, мне передастся боль земли! БЕЗ МЕНЯ! СТУПАЙТЕ ОДНИ!!!!!!!. Слышите???? Моё согласие вы получите лишь после того, как пробьёт мой час», продолжает он, «когда я протяну ноги... если можно так выразиться!»

«А что же ты тогда вообще можешь?» возражает ему Паук.

«Ты дождевой червь, а не столп высшего общества! Тебя станут стыдиться твои братья, что идут на корм рыбам. И даже те из них, что копошатся среди останков, будут смеяться над твоим ничтожеством. У тебя просто нет выбора», насмехается паук.

«Задеть меня решил! И оскорбить вдобавок!» подвёл итог червяк, доведённый до отчаяния.

«Только этого не хватало! Если весь мир объединился против меня, я перечёркиваю нашу дружбу, и, отныне, я смеюсь над дурацким девизом: «В единстве сила.» Так вот, Я, я говорю : НАДОЕЛО!

Имеющий уши да слышит!»

Кролик Мартин

уходит вслед за Пауком, его самого вывело из себя

досадное поведение червяка,

он решает отправиться на другой материк.

«Пока» не бросив на прощанье,

или хотя бы

«до свиданья», «сегодня поздно буду я!».

Все это лживые слова.

В них ни надежд, ни обещанья!

И у всей этой ссоры не было ни причин, ни смысла. (Как у истерик пятнадцатилетних девочек.)

В уединении обижалась Ослица-Блудница, без сомнения, Лиза была немного груба с ней...

«И это правда!»

Но если бы она знала, как девочка сожалеет о своих обидных словах. Настолько, что готова была умереть!

Возможно, ослица и вернулась бы, вот только она не умела прощать.

Впрочем, она была невеждой, и плохой рассказчицей...

Так и есть.

Это столь «идеальный» родник честолюбия для

ИНДИВИДУАЛЬНОСТИ,

испытывающей

БОЛЬ,

крохотная путеводная звезда, заставляющая

твою душу сильнее страдать, поскольку она мечется

между желанием простить

и

желанием терпеть.

Словно отшельники все разбрелись-раскололись, они недооценили силу «ЛЮЦИФЕРА».

Лиза одинока и надломлена, дверь церкви, к которой она прижалась, плотно закрыта, но всё же в этом была своя польза для ребёнка.

Ей нужен был перерыв, чтобы перевести дух (всё же она была расстроена!)

Каким же было её удивление, когда она почувствовала как дверь будто приоткрылась??? Но ведь только что она была заперта?... Внутри пусто, ни чтецов, ни клириков... (Лишь запах ладана, способный облегчить мучения малышки, уже давно страдающей от сильного насморка.)

И поэтому

Лиза заходит в это божественное место, уже известное ей... ведь здесь она получала облатку!

Для того, чтобы вкусить (как нам проповедуют) то, что символизирует тело (того, кто умер): ТЕЛО ХРИСТОВО.

«Должно быть, Он выносил ужасную боль, когда Его истязали!» думала Лиза всякий раз, когда становилась на колени. «Hostia означает ЖЕРТВА с латыни!» произносит она громко, чтобы придать себе сил. «Это Бабушка... сказала мне это...»

Но Лиза предчувствует...

Она знает, собирается произойти что-то странное; в церкви всё изменилось, стало не как раньше.

Свечи, все до одной, потухли, кропильницы со святой водой опрокинулись, воцарился хаос:

всё попадало на пол, перемешалось, разбилось, листья бумаги превратились в кашу, устлав мокрый пол.

«Это страницы Библии!» замечает малышка.

Они разбросаны кругом,

это Страшный суд.

Лиза озирается, она чувствует лукавое присутствие кого-то Незримого, она кричит, её глаза красны от слёз:

«Что я сделала тебе, какое зло сотворила? Покажись! Явись, если ты дьявол!» скрывает она за криком свою печаль.

Мрак церкви не сулит никакого утешения.

Лизу пронзает страх, но вдруг:

БОЖЕСТВЕННЫЙ СВЕТ

освещает своды, обнажая фрески и открывая горизонты...

Но НЕТ! Лиза понимает, что дело не в свете и не в ВЕРЕ, поскольку сама она не верит...

(по крайней мере, не так).

Она вовсе не чувствует огня, пожирающего душу, вот только ледяной холод, предвестник «ЗВЕРЯ»!

И чутьё не подводит её... Молнии с неистовой силой озаряют небеса, едва не ослепив малышку.

Ледяной холод обволакивает церквушку. (Она видела нечто похожее в фильме: «Экзортрист» или как-то так, это глубоко врезалось в её память!!!)

«ГДЕ ТЫ?» кричит ребёнок. «Покажись!» снова кричит она, обжигая щёки слезами.

«Я внутри тебя, Лиза,

в глубине твоей души,

и я пустил в ней глубокие корни,

ТЫ ДОЛЖНА УНИЧТОЖИТЬ МЕНЯ!»

Значит, это её внутренний голос отозвался на её крик, а не тот, что она ожидала; и ей не поможет ни голос Бабушки, ни голос сказочника, низкий и бархатный, а голос её сознания... который пульсирует в её голове, нашёптывая подобно «разбавленному вину»

3

совсем коротких слова:

«ЭТО ТВОЙ ВЫБОР, это твой выбор, это твой выбор! юная Лиза.»

«Что он хочет этим сказать? Как его понять?» рыдает она. «Все мои друзья ушли, и теперь едва ли кто мне поможет...»

Лиза бежит из церкви и, рыдая, падает на землю.

Вместе со слезами она изгоняет из своего детского тела все пораженья и всю тяжесть печалей, что копились весь этот год.

Вот и последняя судорога, по-настоящему тяжёлая, и в завершении немного некрасивая икота, вынуждающая её выплюнуть маленькую тайну:

Лиза замечает её и обращает всё своё внимание на эту каплю, распластанную на траве...

Кровинка едва дышит, но вскоре набирается сил. Она сообщает своё имя и причину, по которой появилась !

Лиза понимает, что каплю, которую она выплюнула, зовут :

«Я тоска, что сижу в тебе и бегу по твоим венам! Ты заключила меня в ловушку своими напрасными переживаниями!»

Лиза слушает затая дыханье:

«Нет, ни твоё сердце, ни твоё тюремное заключение, а те твои «несчастья» которые тебя медленно грызут и давят на твои горькие воспоминания: я хочу сказать о твоей «ТОСКЕ», Лиза, которая не даёт тебе жить.»

«Но что, что я могу сделать, если мне всегда так тоскливо?» говорит она. «Если всё меня быстро утомляет, если утро мне говорит: сегодня похоже на завтра, что оно принесёт, новую тоску, новые тяготы, ведь всё предопределено!»

«Я тоскую! Я тоскую! Я тоскую!» кричит замкнутая в себе девочка, «я тоскую! Я тоскую!» вторит малышка, срывая траурные ленты.

Вокруг Лизы расползается алая лужица. В этой кровяной купели, грозящей превратиться в озеро, как в ДЕТСКОЙ КАЛИГУЛИНОВОЙ СЧИТАЛКЕ, Лиза гибнет по прихоти Калигулы.

этой сказки, которая разрывает сердце,

помочь ей в этой психологической проблеме

«духовной и отнюдь не смешной».

«Лиза, прошу, прости меня. Я хотела бы раствориться в сосуде с кислотой... искалечить себя и видеть, как живая плоть истекает кровью, краснея от этого ужасного убийства. Как я, «Душа» (которую я находила чувствительной?), могла не ведать того, что дать тебе жизнь, это как открыть дневник забытых воспоминаний. Я писала собственной кровью, которая течёт в твоих венах, одним росчерком я предала безгрешное дитя анафеме : я совершила своё детоубийство?»

«Кто я?»