Ложная тревога

Небольшое отступление

Я всегда питал слабость к труднопроизносимым названиям и причудливой орфографии. Проблема с именами возникла в этом рассказе с самого начала. Но стоило мне прослушать ознакомительный курс лингвистики, меня осенило. Мои инопланетяне могут перекрывать носовые отверстия и таким образом использовать настоящие назальные согласные и фрикативы!

В версии, которую Джон Кэмпбелл купил у меня примерно в 1967 году, я обозначил глухой назальный согласный буквой «p» с тильдой, а звонкий назальный фрикатив[76] – буквой «v» с тильдой. Джон объяснил мне, что, по его мнению, у наборщиков может возникнуть путаница. Он был прав: даже теперь такие необычные символы трудно напечатать. Потом Джим Баен, любезно предложил мне принести фотокопию – чтобы я мог точно установить тип шрифта. В этом издании я решил обозначить глухой назальный согласный значком «%», а звонкий назальный фрикатив – «#».

Это случилось давным-давно и почти в двадцати световых годах от того места, где мы сейчас находимся. Сегодня вечером вы чествуете меня как гуманиста, как человека, который что-то сделал, чтобы хотя бы ненадолго зажечь свет в вечной темноте, каковой является наша вселенная. Но не обманывайте себя. Я просто сделал ситуацию достаточно цивилизованной, но это лишь драпировка, окропленная кровью и скрывающая омерзительную жестокость.

Я вижу, вы мне не верите. Подозреваю, из всех присутствующих в этой аудитории только Мелмвун действительно понимает меня – и понимает лучше, чем я. Далеко не одному из вас эти факты покажутся плевком в лицо. Возможно, если я расскажу вам эту историю так, словно она произошла со мной, это заставить вас ощутить ужас, с которым я описываю эти события.

Двести лет назад Компания «%Вурлиг Спайс энд Трейдинг» совершила первый межзвездный перелет, на тридцать лет обогнав своих наиболее успешных конкурентов. Теперь в их распоряжении была целая планета… если бы не одно незначительное осложнение.

Беспокойные туземцы.

Мое внимание неравномерно распределялось между очаровательной девушкой, которая только что назвала свое имя, и древним городом, мерцавшим в мареве у нее за спиной.

Мэри Далманн. Так просто не выговоришь, но я почти два года изучил австралийский… и будь проклят, если не смогу произнести его правильно. Неуклюже продравшись сквозь сложности лингвистики, я все-таки смог ответить.

– Конечно… э… мисс… э… Далманн. Я – Рон Мелмвун, новый антрополог Компании. Но мне казалось, что меня должен встречать Вице-президент по делам аборигенов.

Нгагн Че# ткнул меня ребра.

– Скажите на милость! – шепнул он на микин. Ты действительно способен произносить эту абракадабру, Мелмвун?

Че# был Вице-президентом по вопросам насилия. Неплохой парень, но упрямец, каких поискать.

Услышав его фразу, Мэри Далманн рассеянно улыбнулась. Потом ответила на мой вопрос.

– Мистер Хорлиг будет с минуты на минуту. Он попросил меня встретить вас. Мой отец – Главный Представитель Правительства Ее Величества.

Позже я узнал, что Ее Величество вот уже двести лет как умерла.

– Позвольте, я провожу вас с поля.

Она схватила меня за руку и удерживала в течение секунды… нет, мгновения. Кажется, я вырвался. Ее рука упала, и от воодушевления не осталось и следа.

– Сюда, – ледяным тоном произнесла она, указывая на ворота в заборе с колючей проволокой, который окружал посадочную площадку «%Вурлиг Компани». Мне очень хотелось, чтобы она снова взяла меня за руку – тогда бы я уже не стал вырываться. Да, у нее были светлые волосы и бледная кожа – но она была женщиной, и женщиной необъяснимо привлекательной. Кроме того, она смогла преодолеть все, что имела против таких, как я.

В неловком молчании пятеро из нас покинули посадочную шлюпку и направились к воротам.

Солнце было ярким – даже ярче того, что сияет над Мики. Еще здесь было очень сухо. В небе ни облачка. На посадочной площадке работали двадцать-тридцать человек. Большинство из них были микин, но я заметил и несколько групп землян. Одна такая группа собралась вокруг какого-то устройства в самом углу площадки – там две секции забора образовывали стык, направленный к берегу. Земляне стояли перед устройством на коленях.

Потом на одном конце машины замерцало оранжевое пламя и послышалось громкое «гуда-гуда-бам!». Едва до меня дошло, что нас обстреливают, я упал на землю и вжался в нее, насколько это было в моих силах. Возможно, вы слышали, что во время боя восприятие реальности обостряется. Не знаю. Но что правда, то правда: когда вы лежите ничком, ткнувшись лицом в грязь, вся вселенная предстает вам в совершенно ином виде. Красно-коричневый песок был горячим. Крошечные острые камушки впивались мне в лицо. Стебелек шалфея, торчащий в двух дюймах от моего носа, казался высоким и толстым, как дерево #ола.

Я осторожно приподнял голову – буквально на миллиметр, чтобы Видеть, что делают остальные. Разумеется, все лежали. За одним исключением: эта идиотка-землянка все еще стояла. Прошло больше секунды с начала обстрела, а она все еще не пришла к мысли, что ее пытаются убить. Только сумасшедшие или Маленькие Сестры, которые с рождения воспитывались в монастыре, могут быть столь глупы. Я потянулся, схватил ее тонкую лодыжку и рванул. Она неуклюже упала, но больше не пыталась встать и не шевелилась.

Нгагн Че# и какой-то аудитор, имени которого я не помню, ползли в сторону «огневой точки». Я никогда в жизни не видел, чтобы кто-нибудь ползал по-пластунски так быстро, как этот аудитор. Земляне предпринимали отчаянные попытки опустить ствол своего орудия, но оно было слишком примитивным, и повернуть его больше, чем на пять градусов, не удавалось. Оказавшись от него метрах в двадцати, маленький аудитор сунул руку в карман, выхватил гранату и метнул. Я снова ткнулся лицом в пыль и стал ждать взрыва, однако услышал только приглушенный хлопок. Граната была газовая, а не осколочная. Зеленая дымка на миг окутала землян и их орудие. Когда я приблизился, Че# уже хвалил аудитора за меткий бросок.

– Личная инициатива? – спросил я.

Глава службы безопасности выглядел слегка удивленным.

– Почему бы и нет. Эти ребята, – он указал на лежащих без сознания землян, – устроили какой-то заговор, чтобы выгнать нас с этой планеты. Жалкое сборище…

Он указал на «орудие». Что правда, то правда. Двадцать стволов, стянутых тремя сварными обручами… Поворачивая ручку кривошипного рычага, стволы можно было разворачивать на патронном поясе.

– Точность попадания не больше, чем у шрапнельной мины, – продолжал Че#. – Не самое опасное оружие, но я собираюсь навести порядок, чтобы на территорию не пускали кого попало. И уверяю тебя: мои агенты, которые позволили этим туземцам пробраться сюда, получат хорошую взбучку. Так или иначе, мы взяли этих паразитов живьем. Они в состоянии ответить на некоторые вопросы.

Он легонько пнул одного из лежащих носком ботинка.

– Иногда мне кажется, что было бы лучше просто уничтожить эту расу. Не потому, что они занимают большую территорию. Я уверен: они доставят нам еще немало хлопот. Вот, смотри, – он поднял с земли какую-то карточку и вручил ее мне. Надпись на ней была сделана на микин и довольно аккуратно. – «МЕРЛИН НАСЫЛАЕТ НА ВАС СМЕРТЬ». «Мерлин» – это название террористической организации, некоммерческой. По крайней мере, я так думаю. Но вообще, от землян можно ожидать чего угодно.

В этот момент появилось несколько вооруженных охранников, и Че# набросился на них с криком, причем не слишком стеснялся в выражениях. Это было любопытно, но немного смущало. Я развернулся и направился к главным воротам. Никто не освобождал меня от обязанности встретиться со своим новым начальником – Хорлигом, Вице-президентом по делам аборигенов.

Но где девушка-землянка? В суматохе я совершенно забыл про нее.

Девушка исчезла. Я побежал туда, где мы стояли, когда раздались первые выстрелы. Потом посмотрел на то место, где она упала… и почувствовал, что холодею. Возможно, ее просто зацепило. Возможно, санитары унесли ее. Но можно долго придумывать объяснения, когда на песке растекается лужица почти тридцать сантиметров в поперечнике. Пока я стоял и смотрел, она впитывалась в песок, и вскоре осталось только темно-коричневое жирное пятно, едва различимое на красновато-бурой почве. Это была, если можно так выразиться, человеческая кровь.

Хорлиг оказался глойном. Я должен был понять это, едва услышав его имя. Как бы то ни было, я искренне удивился, увидев его. Со своей бледно-серой кожей и такими же волосами Херул Хорлиг мог легко сойти за землянина. Возможно, Вице-президент устраивал маскарад ради того, чтобы продемонстрировать близость к тем, чьими делами он занимался, а может быть, и впрямь гордился тем, что его бабушки и дедушки жили как в каменном веке. Он щеголял в деревянных щитках-поножах на голенях и черной набедренной повязке. Единственным его оружием был пристегнутый к запястью маленький механический самострел, заряженный дротиками.

Очень скоро стало ясно, что мой новый начальник совершенно не рад подобному пополнению своего штата. Я мог его понять. Я профессионал, и его мнение будет иметь меньше веса в глазах Совета директоров и Президента, чем мое. Впрочем, Хорлиг приложил все усилия, чтобы скрыть неудовольствие. Он казался искренним, хотя и весьма упрямым; не исключено, что он способен быть безжалостным, но всегда верил в то, что поступает правильно. Однако за обедом в Центре Поставок он заметно смягчился. Стоило мне намекнуть, что я хотел бы пообщаться с кем-нибудь из местных жителей, он, к моему удивлению, предложил мне слетать в город туземцев прямо этим вечером.

Когда мы покинули Центр уже стемнело. Мы прошли на парковочную площадку и сели в аэромобиль Хорлига. Три минуты спустя мы, подобно духам, парили над западными предместьями Аделаиды. Хорлиг опытным взглядом окинул странные прямоугольные кварталы, и вскоре мы уже совершили посадку на лужайке напротив двухэтажного деревянного дома. Я поспешил вылезти.

– Минутку, Мелмвун.

Он вытащил наушники и вывел на экран панораму. За то время, пока он осматривал окрестности на предмет поиска скрытой угрозы, я не произнес ни слова. Любопытно: обычно поклонники примитивности стараются не пользоваться современными охранными системами. Установив на бортовом компьютере режим «ОХРАНЯТЬ» и распахнув люк, Хорлиг объяснил мне, в чем дело.

– Наш блистательный Совет директоров требует, чтобы мы использовали – цитирую – «все средства для обеспечения безопасности, находящиеся в нашем распоряжении». Точка. Даже когда земляне удосужатся на нас напасть, они не более опасны, чем добропорядочные уличные хулиганы, с которыми мы имеем дело на родной планете. Сомневаюсь, что за двадцать лет – со дня первой высадки кораблей «%Вурлиг Компани» – в этом городе произошло больше тридцати убийств.

Я спрыгнул на мягкую траву и огляделся. Здесь действительно было спокойно. Газовые фонари освещали булыжную мостовую и смутно обрисовывали очертания деревянных домов, выстроившихся вдоль переулка. В окнах загорался тусклый желтый свет. Дальше по улице раздавался чей-то негромкий смех. Наше приземление осталось незамеченным.

Нечисть!

Я шарахнулся в сторону. Желтые луны-близнецы сверкнули безумным блеском: это кот повернул к нам мордочку, и свет фонарей отразился в его круглых глазах. Потом зверек медленно отвернулся и с презрительным видом двинулся через лужайку. Скверное предзнаменование. Сегодня вечером мне следует быть особенно внимательным к Знакам. Впрочем, Хорлига это, кажется, совершенно не взволновало. Сомневаюсь, что он знал, насколько я боюсь нечистой силы.

Мы неспеша направились к ближайшему дому.

– Имейте в виду, Мелмвун. Землянин, которого мы сегодня навестим – не просто старик-туземец. Он антрополог – разумеется, в местном смысле этого слова. Конечно, он такой же пресный, как и все остальные, но нашим сотрудникам приходится часто использовать его в качестве посредника…

Антрополог! Это обещает быть интересным – в том числе в плане обмена информацией и методиками исследований.

– … К тому же он – непосредственный представитель аборигенов, выбранный австралийским прави… прависель… В общем, это что-то вроде огромной корпорации, насколько я понимаю.

– Гм-м… да.

Фактически, я знал о таинственном «правительстве» намного больше, чем Хорлиг. Моя работа на соискание ученой степени была посвящена теоретическому исследованию структур макроорганизаций. Работу чудом удалось протолкнуть: мои преподаватели утверждали, что это был анализ несуществующего в природе.

Потом выяснилось, что на Земле существуют по крайней мере три макроорганизации.

Мы поднялись по ступеням на веранду, и Хорлиг постучал.

– Фамилия этого человека – Налман.

Произношение у моего начальника явно хромало. Далманн! Вот как его фамилия звучала на австралийском. Возможно, я смогу узнать, что случилось с девушкой.

В глубине дома послышались шаркающие шаги. Кто бы это ни было, он даже не потрудился заглянуть в глазок.

Земляне – сама доверчивость. Дверь распахнулась, и мы оказались лицом к лицу с высоким мужчиной средних лет. Волосы у него были тонкие и отливали серебром. Когда он вытаскивал изо рта курительную трубку, я заметил, что его рука немного дрожит. Или он напуган до полусмерти, или у него серьезные проблемы с координацией движений.

Скорее последнее: когда он заговорил, в его голосе не было даже тени страха.

– А, мистер Хорлиг… Не желаете пройти внутрь?

Голос был мягким, а слова спокойными, но за этой мягкостью таилась огромная уверенность. До сих пор я слышал такой тон лишь у Судий. Это означало, что ни бури, ни столкновения, ни телесная немощь не смогут смутить ум существа с таким голосом. Немногое можно понять из шести тихих слов – но в этих словах было все.

Когда мы прошли в кабинет Ученого Далманна, Хорлиг представил меня. Вице-президент прекрасно понимал австралийский, но его акцент был ужасен.

– Как вы знаете, Ученый Далманн – а вы, я уверен, знаете, – объективное время перелета до нашей родной планеты, которая находится в системе Эпсилон Эридана II, составляет почти двенадцать лет. Три дня назад Третий Флот Поддержки «%Вурлиг Компани» достиг Земли и занял орбиту ожидания. В настоящий момент Флот находится над территорией, населенной вашим народом, и возможности его очень велики.

Далманн только улыбнулся.

– В любом случае, первые пассажиры уже разморожены и доставлены на Наземную Базу Компании. Это Ученый Рон Мелмвун, антрополог Компании, который прибыл вместе с Флотом.

Глаза Ученого, полускрытые толстыми стеклами его очков, смотрели на меня с любопытством.

– Прекрасно. Безусловно, я счастлив познакомиться с коллегой-микин. Как я понимаю, наша встреча – кое-что первого, которому я верю.

– Я тоже так думаю. На Мики мало что известно о ваших учреждениях. Это естественно: до сих пор «%Вурлиг Компани» интересовали прежде всего коммерческие перспективы и возможности заселения вашего северного полушария. Я хочу исправить ситуацию. В течение моего пребывания на Земле я надеюсь воспользоваться вашей помощью, равно как и помощью других землян, чтобы собрать материалы для исследования вашей истории и… м-м-м… правительства. Это особая удача – то, что я встретил профессионала, такого, как вы.

Кажется, Далманн был счастлив поговорить на эту тему, и скоро мы с головой погрузились в беседу об истории землян и их культуры. Правда, многое из того, что он рассказал мне, я уже знал по отчетам, полученным с Земли, но позволил ему рассказать все от начала и до конца.

Похоже, двести лет назад в Северном полушарии существовала высокоразвитая технологическая цивилизация. Судя по словам Далманна, почти уровня микин – северяне даже освоили примитивные формы космического полета. Затем началась война. Война – это нечто вроде драки, только нечто несравненно большего масштаба, даже большего, чем антимонопольные акции. Люди сбросили на собственные города огромное количество бомб – их общая мощность превысила двенадцать с половиной тысяч мегатонн бомб. Но мало того: специально выведенные микробы должны были убить любого, кто пережил ядерные взрывы. Если бы не антирадиационные экраны и универсальные прививки, это было бы просто истребление всех и вся. Погибли все млекопитающие в Северном полушарии. Если верить Далманну, некоторое время сохранялась опасность, что радиация и эпидемии распространятся дальше и отравят Южное полушарие.

Очень трудно представить, с чего все началось. Но ведь кто-то начал первым! Причины «войн» были одним из предметов моего исследования. Конечно, можно объяснить все тем, что у землян никогда существовало ни института Судий, ни истинного представления о Хаосе. Зато у них были гигантские организации, именуемые «правительствами». Но основной вопрос состоит в другом. По какой причине они выбрали этот странный путь? Может быть, земляне просто неразумны? А может быть, микин просто повезло, и они встали на Путь Истинный?

Война не заставила землян отказаться от своих заблуждений. На пепелище войны возникли три новых правительства – австралийское, судамериканское и зуландское. И даже самая маленькая из этих организаций, Австралия, по численности в тысячу раз превосходит «%Вурлиг Спайс энд Трейдинг Компани». Не забывайте: численность «%Вурлиг Компани» – это тот предел, которого может достичь группа… не рискуя получить от Судий уведомление о применении антимонопольных мер.

Я забыл обо всем на свете. Далманн продолжал посвящать меня в особенности нынешних структур власти.

Сейчас две наиболее сильные нации боролись за то, чтобы защитить колонии в той части Северного полушария, где ядовитые следы войны уже стерлись временем. По мнению землянина-антрополога, эта ситуация была очень опасной.

Не исключено, что вирусы некоторых смертельных заболеваний в Северном полушарии до сих пор не погибли и ждут своего часа. Это означает, что в Южном полушарии могли вспыхнуть эпидемии, поскольку земляне все еще не вернулись на тот уровень развития технологий, которого достигли к моменту катастрофы – они отставали примерно на сто лет.

На протяжении этой беседы Хорлиг хранил почти высокомерное молчание, не прислушиваясь к словам и наблюдая за нами, точно за любопытными экземплярами какого-то биологического вида. Наконец он решил, что с нас хватит.

– Отлично, я рад видеть, что вы нашли общий язык. Однако время уже позднее. Я вынужден вас покинуть… Нет, Мелмвун, вы можете оставаться. Я пошлю за вами аэромобиль, как только вернусь на Базу.

– Не стоит беспокоиться, Хорлиг. Насколько я вижу, здесь все мирно и мило. Я могу вернуться пешком.

– Нет, – твердо возразил Хорлиг. – У меня есть четкие распоряжения. К тому же не забудьте, существует такая вещь, как «Мерлин»…

Кого я совершенно не боялся, так это головорезов из «Мерлина». Но я вспомнил кота. И внезапно понял, что буду счастлив вернуться по воздуху.

После того, как Хорлиг уехал, мы вернулись в кабинет с его тусклыми газовыми лампами. Могу понять, почему у Далманна настолько плохое зрение. Попробуете десятилетиями читать по ночам без электричества, и вы тоже ослепнете. Антрополог покопался в своем столе и вытащил мешочек с «табаком». Потом извлек из него щепотку землистых листьев и принялся заталкивать их в чашечку своей трубки, неуклюже приминая их указательным пальцем. Когда он поджигал эту смесь, я решил, что он сейчас опалит себе лицо. На нашей планете человек с такой координацией движений не прожил бы и двух дней, разве что поселился бы в каком-нибудь анклаве пацифистов. Да, культура землян – это действительно нечто совершенно чуждое. Они пользовались понятиями, которые мы даже не могли себе вообразить. Это напоминало жизнь в другой системе координат, описанной в математических теориях, достоверность которых вызывает определенные сомнения.

Землянин откинулся на спинку кресла и изучал меня долгим-долгим взглядом. Его глаза за толстыми стеклами очков казались грозными и мудрыми. Теперь я сам себе казался беспомощным. Наконец он отдернул занавески и столь же долго изучал лужайку перед домом и улицу, где был припаркован аэромобиль.

– Полагаю, Ученый Мелмвун, что Вы – человек paзумный и рассудительный. Надеюсь, даже более того. Вы понимаете, что готовите уничтожение целой расы?

Такого поворота я не ожидал.

– Как?! Что вы имеете в виду?

Казалось, он пропустил мой вопрос мимо ушей.

– Я знаю, когда вы высадились первый раз. Мы все видели ваши машины: Наша культура обречена. Я надеялся что мы хотя бы сможем спасти наши жизни… правда, судя по опыту нашей собственной истории, немногие получат такой шанс. Я надеялся, что ваши общественные науки не уступают вашим технологиям. Но я ошибался. Ваш Вице-президент по делам аборигенов прибыл со Вторым флотом «%Вурлиг Компани». Скажите, геноцид – это обычная политика вашей компании или личная инициатива Хорлига?

Это было уже слишком.

– Я нахожу ваши предположения оскорбительными, землянин! «%Вурлиг Компани» не намерена причинять вам никакого вреда. Наши интересы ограничиваются очисткой и колонизацией тех областей вашей планеты, которые вы сами считаете слишком опасными.

Теперь Далманну пришлось перейти от нападения к обороне.

– Прошу простить меня за резкость, Ученый Мелмвун. Я слишком увлекся. Я не хотел вас оскорбить. Если вы позволите, я поделюсь своими опасениями и объясню, на чем они основаны. Я верю, что Херул Хорлиг не ограничится уничтожением земной цивилизации. Он будет рад уничтожить самих лю… землян. Официально его задача состоит в том, чтобы обеспечивать взаимовыгодное сотрудничество наших рас и предотвращать возможные трения. Но фактически он делает нечто противоположное. Каждый его шаг, который он совершает с момента своего появления на Земле, направлен на обострение противоречий. Взять, например, его так называемый «визит вежливости» в столицу Зуландии. Он и ваш армейский командир, Ногган Чем… Я правильно произнес его имя?

– «Нгагн Че#», – поправил я.

– В общем, они примчались в Прет вооруженные до зубов – пятнадцать воздушных танков и военное воздушно-космическое судно. Зуландское правительство потребовало, чтобы Хорлиг отправил эту посудину обратно на орбиту прежде, чем начнутся переговоры. В ответ на это микин разрушили полгорода. Тогда я надеялся, что это было дело рук какого-нибудь сумасшедшего стрелка. Но Хорлиг устроил такое же представление в Буэнос-Айресе, столице Судамерики. И на этот раз он даже не удосужился найти повод, хотя судамериканцы были готовы на что угодно, только бы избежать столкновений. Он пользуется любой возможностью, этот парень. Любой возможностью, чтобы показать, какими скверными могут быть микин.

Когда вернусь на базу, надо непременно с этим разобраться.

– И тогда, – произнес я вслух, – вы поверили, что Хорлиг пытается провоцировать террористические группы вроде «Мерлина», чтобы у него был повод перебить всех землян?

Далманн не спешил с ответом. Он осторожно отодвинул занавеску и выглянул во двор. Аэрокар еще не вернулся. Думаю, он сообразил, что микин, которые находятся на борту, без особого труда могут записать на пленку каждое наше слово.

– Вы не совсем верно меня поняли, Ученый Мелмвун. Я уверен, что Хорлиг – это и есть Мерлин.

Я недоверчиво фыркнул.

– Понимаю, звучит нелепо… но это так и есть. Вот хотя бы само слово «Мерлин». Если вы спросите австралийца, кто такой Мерлин, вам скажут: волшебник, который жил давным-давно в Англии – до войны было такое великое государство в Северном полушарии. В то же время любой из микин произнесет это слово без труда: оно вписывается в вашу систему фонем, поскольку не содержит звонких взрывных согласных. Далее, оно наводит на мысли о магии, а поэтому будет вызывать у микин ужас. Микин должны прийти к тому, чтобы ассоциировать страх и ненависть с действиями землян, и слово «Мерлин» для этого вполне подходит. Но заметьте: мы, земляне, не склонны к суевериям, особенно австралийцы и зуландцы. И очень немногие из нас настолько суеверны, как вы, с вашим страхом перед нечистой силой и верой в колдовство. Поэтому имя «Мерлин» находит в вашем сознании куда более живой отклик.

Заметив, что я хочу перебить, Далманн поспешно сделал мне знак.

– Учтите еще вот что: когда кто-то срывает теракты и люди попадают в плен, они оказываются полоумными пьяницами, вооруженными кое-как. Неужели такими должны быть агенты организации, которая действует по всему миру? Но всякий раз, когда случается что-то по-настоящему серьезное – вроде взрыва на складе боеприпасов в прошлом году, – никого схватить не удается. Это уму непостижимо. Как такое вообще удалось учинить, учитывая уровень технологий микин? Сначала я отбросил эту версию: при взрыве погибло множество микин. Но потом я узнал, что вы не считаете, что акт насилия – это неприемлемая форма решения деловых вопросов. Тогда становится ясно, чьих это рук дело. Среди микин достаточно сторонников виолент-нигилизма. У них есть собственные компании.

И возможно, «%Вурлиг Компани» – одна из них. Но эту мысль он предпочел оставить при себе.

– … В итоге все сводится к тому, что Хорлиг искусственно создает угрозу, потому что верит: это оправдает будущие акты геноцида. И последний штрих. Вы прибыли на флотской посадочной шлюпке этим утром, верно? Предполагалось, что вас будет встречать Хорлиг. Но он попросил, чтобы я взял эту обязанность на себя – как-никак, я Главный представитель правительства Ее величества в Австралии. Это был первый дружеский жест, который этот человек позволил себе за все три года. Так получилось, что я пойти не смог и послал вместо себя свою дочь Мэри. Когда ваша шлюпка приземлилась, Хорлиг обнаружил, что ему под щиток попала щепка… или еще что-то такое… словом, он не смог сразу выйти на поле. Он появился только пять минут спустя, после того, как «люди Мерлина» вас обстреляли.

Мэри Далманн. Теперь можно спрашивать.

– Как… как ваша дочь, Ученый Далманн?

Кажется, я привел его в замешательство.

– С ней все в порядке. Судя по всему, кто-то отбросил ее с линии огня. Она отделалась разбитым носом.

В силу ряда причин я почувствовал огромное облегчение, когда услышал эту новость.

Я посмотрел на часы: тридцать минут до полуночи, часа ведьм. Этой ночью я ничего так не жаждал, как вернуться на Базу до наступления Часа Освобождения Демонов. И угораздило же меня выяснить, что Мерлин – имя волшебника… Я встал.

– Вы действительно дали мне пищу для размышлений, Далманн. Несомненно, вы знаете, кому я, в конечном счете, симпатизирую. Но я буду настороже, если обнаружу признаки заговора, о котором вы мне рассказали. И никому не расскажу о нашей беседе.

Землянин встал.

– Это все, о чем я прошу.

Мы покинули кабинет и пересекли неосвещенную гостиную. Дощатый пол уютно поскрипывал под толстым ковром. Хрустальные бокалы, выстроившись в ряд на деревянных полках, ловили слабые отблески света, который проникал из кабинета. Справа была лестница, которая вела на второй этаж. Может быть, она спит там, подумал я. Или где-то в другом месте, с каким-нибудь мужчиной?

Когда мы подходили к двери, мне пришла в голову еще одна догадка. Я тронул Далманна за локоть; антрополог остановился, уже готовый повернуть дверную ручку.

– Один момент, Ученый Далманн. Факты, с которыми вы меня ознакомили, удовлетворяют еще одной теории. Она состоит в том, что некий землянин, который хорошо знает микин, сам создал группу «Мерлин» и распускает слухи о том, что в заговоре виновны сотрудники «%Вурлиг Компани». Возможно, я говорю о вас.

Не могу утверждать, но мне показалось, что он улыбнулся.

– Ваш контраргумент не противоречит фактам. Однако меня пугает та сила, которой обладаете вы, микин. И еще я боюсь, что сопротивляться вам – бесполезно… – он открыл дверь, и я шагнул за порог. – Доброй ночи.

– Доброй ночи.

Несколько секунд я стоял, прислушиваясь к звуку удаляющихся шагов и удивляясь тому, как изменился мир.

Я повернулся и уже наполовину пересек улицу, когда мягкий голосок у меня за спиной спросил:

– Ну и как вам папа?

Я подпрыгнул на добрых пятнадцать сантиметров и развернулся на пятках, одновременно выхватывая пистолет. На крыльце, на деревянной доске, подвешенной к поперечине, сидела Мэри Далманн. Она легонько отталкивалась и покачивалась взад и вперед. Я вернулся и присел рядом.

– Разумный и рассудительный человек, – сказал я.

– Я хочу поблагодарить вас за то, что сбили меня с ног сегодня утром, – кажется, она беспорядочно перескакивала с темы на тему.

– Ух… все в порядке. На самом деле никакой особенной опасности не было. Эта пушка настолько примитивна… Догадываюсь, что смотреть в ее прицел столь же неприятно, сколь находиться под прицелом. Думаю, вы были первой, кто понял, что на нас напали. Вы должны хорошо знать австралийское оружие.

– Вы шутите? Самая большая пушка, какую я когда-либо видела – это двадцатимиллиметровое ружье на выставке.

– Вы хотите сказать, что до сегодняшнего дня в вас никто никогда не стрелял?!

Ответ напрашивался сам собой.

– Я не хотел вас обидеть, мисс Далманн. Я на самом деле не имел возможности получить информацию о землянах из первых рук. Вот одна из причин, почему я здесь.

Она рассмеялась.

– Если мы вас озадачили, то это чувство взаимно. С тех пор, как папа стал Главным представителем правительства, он делает все, что может, лишь бы задать кому-нибудь из микин пару вопросов, чтобы разобраться в устройстве вашего общества. Спорю, он полночи вас допрашивал. Учитывая, что вы антрополог, лучшего источника информации ему не найти. За последние три года мы провели интервью с пятнадцатью микин, а может быть, и больше. С ума сойти. Вы все такие разные… Вы утверждаете, что родом с одного и того же континента, однако такое ощущение, что вы воспитывались в совершенно разных традициях. Одни вообще не носят одежды, другие стараются прикрыть каждый дюйм тела. Некоторые, вроде Хорлига, молятся на примитивность. Но мы знаем одного парня, который настолько увешан всякими электронными штучками, что ему приходится носить силовую броню. Он такой тяжелый, что проломил любимый папин стул. Мы не можем найти ни одного микин, кого можно было бы назвать «типичным представителем своей расы». Микин верят в единого бога, во множество богов, вообще ни во что не верят. И в то же время многие из них суеверны до умопомрачения. Мы всегда гадали: какими могут быть пришельцы? Но никогда даже не предполагали, что… Что случилось?

Мой дрожащий палец указывал на существо, которое брело по улице. Мэри положила мне на плечо руку – явно для того, чтобы ободрить.

– Просто кошка, что в этом такого? Разве у вас на Мики нет каких-нибудь зверьков, похожих на кошек?

– Вообще-то есть.

– Тогда что вас так потрясло? У ваших кошек ядовитые зубы?

– Конечно, нет. Многие держат дома ручных котов. Но если встречаешь кошку ночью, это дурной знак. Особенно если она смотрит на тебя, и у нее глаза светятся, – я с сожалением почувствовал, что ее рука соскользнула с моего плеча. Мэри Далманн пристально посмотрела на меня.

– Надеюсь, вы не рассердитесь, мистер Мелмвун, но я скажу вам прямо. Как может раса, которая путешествует между звездами, верить в добрые или дурные предзнаменования? Или вы занимаетесь магией наравне с наукой?

– Конечно, нет. Многие из микин не верят в предзнаменования. В зависимости от того, поклоняетесь ли вы демонам или боитесь их, вы по-разному трактуете знаки. Что касается меня, то я верю в ненаучные, неэмпирические знаки – так проще. В этой вселенной есть много причинно-следственных связей, которые наука микин еще не обнаружила. Я уверен: именно их обожествляют те, кто боится нечистой силы. И хотя я сам немного боюсь нечистой силы, я не хочу рисковать зря.

– Но вы же антрополог. Я думаю, что в ходе своей работы вы сталкивались с таким множеством вер и суеверий, что перестали обращать на них внимание в обычной жизни!

Я с опаской посмотрел на кота, который сворачивал за угол, потом снова на Мэри Далманн.

– Так и происходит с земными антропологами? Возможно, это не совсем верно – называть то, чем я занимаюсь, «антропологией». До того, как меня пригласили в «%Вурлиг Компани», я работал в «Тихоокеанской Корпорации Энклав энд Моторс Ана#ог». Чудная контора. В мои обязанности входило изучение подсознательных установок перспективных сотрудников. Например, я не должен был допустить, чтобы Каннибал и Воинствующий Вегетарианец оказались в производственной линии рядом, иначе они убьют друг друга меньше чем за три часа, и компания понесет убытки.

Она взволнованно качнулась назад.

– Давайте вернемся к тому, с чего начали. Каким образом одна цивилизация порождает и каннибалов, и воинствующих вегетарианцев?

Ее вопрос заставил меня задуматься. Он касался не только культуры в целом – он касался самой сути реальности. Я знал цивилизацию микин изнутри – и подобных вопросов просто не возникало. Возможно, придется действительно начать с самого начала.

– Наша система основана на концепции хаоса, – начал я. – Изначально Вселенная была мрачным и унылым местом – местом, где господствовали враждебность, несправедливость и случайность. Ирония заключается в том, что сам акт организации приводит к еще большим разрушениям. Организация общества – это естественное стремление к монополизации и потере гибкости. Когда она рушится окончательно, это оборачивается катастрофой, наподобие прорыва плотины. В итоге нам приходится прилагать немало усилий, чтобы вносить в свою жизнь беспорядок и насилие, но именно это позволяет избежать настоящего краха.

Каждый микин свободен в попытке что-либо делать. Люди объединяются, чтобы выжить. Это естественно. Поэтому вы видите, что наше общество состоит из десятков тысяч организаций, корпораций и группировок. Но ни одна из них не становится монополистом. Вот зачем нужны Судии. Не думаю, что у вас есть что-то подобное. Судии следят за тем, чтобы не возникало слишком крупных организаций. Они делают так, чтобы наше общество не стало таким же негибким и нечувствительным, как изначальный мир. Наша система существует в течение очень долгого времени…

«Гораздо дольше, чем ваше», добавил я мысленно. Она нахмурилась.

– Не понимаю. Судии… Это что-то вроде полиции? Каким образом они препятствуют формированию правительства? И что их удерживает от того, чтобы самим стать правительством?

Если бы не меры предосторожности, я знал бы о собственной расе больше, чем о землянах. Вопросы Мэри открыли дверцу, о существовании которой я даже не подозревал. Мой ответ звучал для меня самого столь же ново, как и для нее.

– Полагаю, потому, что традиция, связанная с Судиями, такая же древняя, как наше общество. За одним маленьким исключением, Микин следуют ей около четырех тысяч лет. Вероятно, изначально Судии были чем-то вроде судейского класса, который служил разом нескольким кочевым племенам. Судий никогда не было много. Они не носят оружия. Их выбирают за мудрость и гибкость. Их окружает некая… м-м-м… тайна, и это воспринимается как само собой разумеющееся. Я полагаю, что они пребывают под действием каких-то странных снадобий. Вы, наверно, скажете, что они занимаются промыванием мозгов. Во всей нашей истории не найдется периода, когда они проявили бы свою власть в полной мере. Основную часть своей жизни они проводят в теоретических исследованиях человеческого поведения. Их настоящая задача – следить за признаками укрупнения структур общества. Например, один из них наблюдает за «%Вурлиг Компани». Если он решит, что наша компания слишком разрослась – а дело явно идет к тому, потому что в ней в общей сложности насчитывается около двенадцати тысяч сотрудников – Судия выпустит… как бы это выразиться… антимонопольное постановление, в котором описывается ситуация и указывается, какие изменения надо произвести. Опротестовать это постановление невозможно. Отказ следовать постановлению – это единственный поступок, который рассматривается микин как… как тяжкий грех. Если такое произойдет, все микин присоединятся к антимонопольной акции с целью уничтожить преступников. В ходе некоторых акций применялось оружие массового поражения и ядерные бомбы – это больше всего напоминает ваши войны.

Кажется, она не поняла.

– Откровенно говоря, я не могу представить, каким образом диктатура Судий спасает ваше общество.

– То же самое я могу сказать и о вашей цивилизации.

– Насколько велики ваши… организации?

– Это может быть один человек. Больше половины групп микин – это семьи или семейные группы. Дальше – больше, до тех пор, пока группа не становится слишком многочисленной и не возникает угрозы для ее стабильности. Самые крупные – это группы последователей какой-нибудь безобидной религии, например Ассоциация Маленьких Братьев. Они исповедуют принципы наподобие вашего христианства – насколько я понял из книг. Но они не стремятся обращать других в свою веру, и поэтому никто не пытается применить к ним антимонопольные меры. Самая крупная из наших организаций насчитывает около пятнадцать тысяч человек.

– И каким образом вы смогли организовать межпланетные перелеты?

– Очень хороший вопрос. «%Вурлиг Компани» пришлось объединить усилия с несколькими сотнями промышленных групп. Мы были очень близки к тому, чтобы получить постановление.

Некоторое время Мэри сидела молча и размышляла.

– Тогда получается… что вы можете применить антимонопольные меры против правительства Австралии?

Я засмеялся.

– Не стоит из-за этого переживать. Это не нарушение, потому что антимонопольное постановление может быть применено только к человеческим группам.

Ей это явно не понравилось, но возражений не последовало. Вместо этого она возвратилась к прежней теме.

– Тогда получается, что мы не можем рассчитывать на защиту ваших Судий, если ваша компания начнет против нас акцию геноцида.

Это звучало омерзительно… но, в конце концов, такова традиция. Убийство миллионов людей однозначно повлекло бы за собой вручение антимонопольного постановления, но земляне не были людьми.

В первый момент мне показалось, что она смеется, только смех был горький и глухой. Но потом ее лицо исказилось, и я понял, что она рыдает. Такого поворота событий я не ожидал. Неловко обняв ее одной рукой за плечи, я попытался ее успокоить. Она больше не была землянкой – она была просто человеком, которому больно.

– Пожалуйста, Мэри Далманн. Мы не чудовища. Мы только хотим использовать некоторые земли на вашей планете – где никто не живет, где вы просто не можете находиться без риска для жизни. Если разобраться, мы сделаем Землю безопаснее. Когда мы колонизируем Север, мы уничтожим вирусы, и там больше не будет радиации.

Плач не прекратился, но она подвинулась ко мне поближе. Моя рука по-прежнему лежала у нее на плече. Прошло несколько секунд, и она бормотала что-что вроде «Опять та же история».

Так мы сидели в течение почти получаса. И лишь возвращаясь на Базу, я осознал: мы провели Час Освобождения Демонов и дождались рассвета, даже не подумав очертить себя защитной гексаграммой.

На следующий день я начал заселяться.

Мою офис-резиденцию построили в каких-то пяти с половиной километрах от территории Центра Снабжения. Это было просто замечательно – особенно если учесть, что участок оказался совсем недалеко от западных предместий Аделаиды. Хотя офис был построен исключительно из местных материалов, старинный стиль «#имву#» соблюдался безукоризненно. В подвале находились спальное помещение и комната охранника, на первом этаже – кабинет и коммерческий компьютер. Снаружи здание было обшито полированным деревом, на крыше розовая черепица под мрамор. В центре крыши красовалась рельсовая пушка и живая карта минного поля, которое окружало здание. Совсем как дома – то есть в полном соответствии с условиями, которые я поставил, подписывая контракт на Мики. Я ожидал, что в этом захолустье придется вносить некоторые поправки в спецификацию, однако «%Вурлиг Компани» проявила редкую порядочность, что было весьма приятно.

Проверив оборудование, я позвонил Хорлигу и получил у него копию журнала отчета выполнения задачи. Мне не терпелось проверить обвинения Далманна. Предоставляя эту информацию, Хорлиг выглядел подозрительно несчастным. Однако я объяснил, что пока все равно сижу без дела, поскольку не получил никаких сведений по истории вопроса. В итоге он согласился переслать мне копию.

Инцидент развивался почти в полном соответствии с рассказом Далманна. За одним исключением. В Прете зуландеры обстреляли «воздушные танки» микин из самодельной зенитки – а значит, получили по заслугам. Был также один случай, о котором Далманн не упомянул. Всего за пять дней до этого Че# – по приказу Хорлига – сжег продовольственные склады судамериканской колонии в Панаме, таким образом вынудив землян, проводивших там исследования, возвратиться в населенную часть континента. Пожалуй, за этим стоит проследить. Далманн утверждал, что здесь творится что-то скверное, и был прав.

Позже, в тот день, Хорлиг дал мне первое задание. Мне предстояло заново составить каталог Центральной Библиотеки Канберры. Эта работа ни к чему не обязывала и была придумана только для того, чтобы я не путался под ногами.

Следующие две недели я собирал материалы, и особенно мне помог Роберт Далманн. Он телеграфировал своему руководству в Канберру, и те согласились выделить мне в помощь клерков-землян в операции регистрации. Догадываюсь, что не последней причиной для такого широкого жеста было желание познакомиться с нашей аппаратурой.

Зато мне не пришлось ни разу летать в Канберру. Один из заместителей Хорлига доставил оборудование и показал туземцам, как им пользоваться. Канберрская библиотека оказалась огромной – она почти не уступала библиотеке Информационной Службы на нашей планете. Только для ведения электронного каталога пришлось выделить отдельного сотрудника, который работал бы полный день. Это оказалось куда интереснее, чем я ожидал. Когда работа будет сделана, у меня в распоряжении будет гораздо больше материала, чем я, возможно, собрал бы сам.

Странное дело. Шли недели, и я все чаще виделся с Мэри Далманн. Правда, даже сейчас я все еще твердил себе, что это просто полевой эксперимент, возможность получше познакомиться с обычаями землян. Как-то мы отправились пикник в бесплодные пустоши, что к северу от Аделаиды. В следующий раз она устроила мне экскурсию по деловому району города – удивительно, столько людей умудряются изо дня в день находиться так близко друг к другу. Мы даже доехали на поезде до Мюррей Бридж[77]. В вагоне ужасно воняет, там шумно, грязно, но в этом тоже есть своя прелесть. К тому же железнодорожные перевозки дешевы – перевозя груз водным транспортом, вы выгадаете немного. Мэри обладала блестящим умом и мягким нравом, что делало наши поездки еще более интересное. Тем не менее, я продолжал называть это «количественными исследованиями».

Спустя примерно шесть недель после моего приземления я пригласил ее на Базу «%Вурлиг Компани». Конечно, Центр Снабжения находился всего в четырех-пяти километрах к западу от Аделаиды, мы отправились туда по воздуху, чтобы Мэри смогла увидеть Базу целиком. Думаю, это был первый полет в ее жизни.

Изначально территория Базы «%Вурлиг Компани» занимала прямоугольник площадью пятнадцать на тридцать километров. Австралийское правительство уступило эту землю в знак благодарности за поддержку во время Сражения на Гавайях, которое произошло семнадцать лет назад.

Возможно, вы спросите: почему мы с самого начала не разместили все наши базы в Северном полушарии? Ведь тогда на землян можно было бы просто не обращать внимания. Самая важная причина состоит в том, что ни Первый, ни Второй Флот не имеет оборудования для проведения крупномасштабной дезактивации. Кроме того, для доставки килограмма груза с Мики на Землю требуется почти сто тысяч мегатонн энергии. Это слишком накладно. Нам нужна рабочая сила, нужны материалы – местные жители могли обеспечить нас и тем, и другим. Следовательно: поскольку Южное полушарие заселено, первые базы нужно размещать именно там.

По туземным стандартам «%Вурлиг Компани» платит очень щедро. Настолько щедро, что тридцать тысяч землян с удовольствием работают на Наземной Базе. Многие из этих людей поселились неподалеку от Базы – Мэри называла этот городок «Клоун-таун». Его жители очарованы превосходством технологий микин. Это вполне можно понять; это даже было бы похвально, но то, к чему приводит это восхищение, может вызвать только смех. Обитатели «Клоун-тауна» пытаются копировать то, что видят у микин. Они одеваются весьма эксцентрично – по крайней мере, так считают земляне – и перенимают различные образцы социального поведения. При этом их городок столь же перенаселен, как и другие австралийские поселения.

И хотя им гораздо чаще, чем другим туземным поселениям, перепадают всевозможные технологические излишки, их городок ужасно грязен. Да, трудно следовать принципам анархии, живя друг у друга на голове. Они усвоили некоторые внешние стороны жизни нашего общества, но никогда не придут ни к институту Судий, ни к антимонопольной политике.

Мэри отказалась отправиться со мной в Клоун-таун, ссылаясь на отсутствие там полиции. Не думаю, что это была истинная причина.

Под нами синело море, белые буруны разлетались об оранжевые и серо-зеленые прибрежные утесы. Центральная Пустыня тянулась до самого океана. Трудно представить, что когда-то здесь могли расти деревья и трава. Здесь, в песках, поросших пучками шалфея, были беспорядочно разбросаны офис-резиденции и мастерские служащих Компании. И все они были неповторимы. Одни напоминали рукотворные оазисы, другие – приземистые серые форты. Некоторые были похожи на дома землян. И, конечно, многих было попросту не видно – эти постройки принадлежали обскурантистам, которые держали свое местонахождение в тайне даже от компании, на которую работали. В общем, База «%Вурлиг Компани» весьма напоминала уютную метрополию на полуострове Алву%. Если бы Компания изначально базировалась в Северном полушарии, от всех этих удобств пришлось бы отказаться и жить в заранее построенных куполах.

Я заставил аэромобиль описать широкую дугу и пролетел над центральной частью базы. Здесь находилась фабрика-автомат, на которой создавались всевозможные необходимые вещи – от «воздушных танков» до смесителей для питьевой воды – все то, что не могли выпускать туземцы. Теперь мы могли видеть главную посадочную площадку и невесомые колонны Центра Поставок. Неподалеку находились жилища групп, которые считали, что должны жить вместе – секс-клуб и община Маленьких Братьев. Из здания общины словно выпирала низкая пристройка – ясли для детей, рожденных Бесстрастными Родителями. Здесь обитало даже несколько полукровок, потомков землян и людей. Биологи были потрясены, обнаружив, что наши виды могут скрещиваться. По мнению некоторых ученых, это доказывало существование доисторической межзвездной империи.

Я припарковал машину, мы сели в лифт и поднялись на открытую обеденную площадку на крыше Центра Поставок. Это был самый обычный кафетерий, который обслуживали экстраверты, служащие в штате Компании. С высоты открывался великолепный вид, позволяющий любоваться парусными лодками, людьми, катающимися на досках, и тремя или четырьмя офис-резиденциями, которые были построены прямо в море. Едва мы сели, как двое официантов-землян подошли к нашему столику, чтобы принять заказ. Один из них удостоил Мэри долгого ледяного взгляда, но обслужил нас достаточно вежливо.

Мэри посмотрела им вслед и заметила:

– Вы поняли, что они ненавидят меня до кончиков ногтей?

– Простите? За что им вас ненавидеть?

– За то, что я… э-э-э… якшаюсь с «зеленушками». То есть с вами. Я знаю одного из них, мы вместе учились в колледже. Действительно славный паренек. Он хотел изучать низкоэнергетические ядерные реакции – довоенные ученые так и не успели изучить эту область. Его жизнь закончилась, когда он обнаружил, что вы знаете куда больше, чем он когда-либо сможет узнать – разве что начнет с самого начала, но уже на ваших условиях, Теперь он, если разобраться, – просто раб, который прислуживает за столом.

– Он не раб, девочка. «%Вурлиг Компани» – не тот тип организации. Ваш приятель – слуга, которому доверяют, о котором заботятся. Служащий, если вам будет угодно. Он может собрать вещи и уехать в любое время, когда пожелает. Мы достаточно хорошо платим, чтобы земляне сами просили у нас работу.

– Вот именно об этом я и говорю, – неопределенно отозвалась Мэри. – А вы? Разве вы не чувствуете враждебности со стороны своих друзей из-за того, что развлекаетесь с землянкой?

Я рассмеялся.

– Во-первых, я не развлекаюсь. Я провожу научное исследование, и вы снабжаете меня необходимым материалом. Во-вторых, ни одного из этих людей я не знаю настолько, чтобы называть его своим другом. Это касается даже тех, с кем я сюда прилетел. Все это время мы провели в глубокой заморозке, имейте в виду. Некоторые из микин, если разобраться, поддерживают весьма тесные дружеские отношения с туземцами – например, те же Маленькие Братья. Знаешь, что они говорят при каждом удобном случае? Иди к ним с миром и занимайся любовью… можно так выразиться? Думаю, в Компании есть люди, которые настроены по отношению к вам весьма враждебно – например, Хорлиг и Че#. Но я не спрашивал у них разрешения. Если они хотят остановить меня, им придется иметь дело вот с этим, – и я крутанул барабан маленького пистолета, стреляющего дротиками, который был прикреплен у меня на запястье.

– Правда?

Думаю, что она собиралась сказать кое-что еще, но в этот момент подошли официанты и начали накрывать на стол. Это было очень кстати. В течение нескольких минут никто из нас не произнес ни слова. Вскоре с обедом было покончено. Мы сидели и смотрели на людей, которые катались на досках. У одной пары доски были оборудованы мотором, и они летали по заливу наперегонки с дельфинами. Их оливковые тела красиво блестели среди волн.

Наконец она заговорила.

– Хорлиг всегда меня смущал. Он странный даже для микин… только без обид. Мне кажется, он считает землян тупыми трусливыми невеждами. И при этом внешне он куда больше похож на землянина, чем на микин.

– Он действительно принадлежит к другому подвиду. Разница та же, что между вами и зуландерами. Немного иная структура скелета, другой цвет кожи – не оливково-зеленый, а пепельно-серый. Наши предки жили на разных континентах. Их раса – в отличие от нашей – так и осталась на уровне каменного века. Примерно четыреста лет назад наша раса начала заселять их континент. Тогда у нас уже было огнестрельное оружие. Они просто смели предков Хорлига. Всякий раз, когда они пытались оказать нам сопротивление, мы убивали их. Всякий раз, когда они не оказывали сопротивления, мы отправляли их в резервации. Последний глойн умер в резервации, думаю, где-то пятьдесят лет назад. Остальные смешались с расой победителей. Хорлиг похож на чистокровного глойна больше, чем кто-либо, кого я видел. Возможно, именно поэтому его так привлекает все примитивное.

– Если бы он не собирался уничтожить лю… землян… Думаю, мне было бы его жалко.

Я не понял, о чем она говорит. Возможно, когда-то с предками Хорлига поступили жестоко, но это в прошлом. Сейчас ему живется так, как они и представить себе не могли.

В трех столиках от нас какая-то пара вела весьма оживленную беседу. Постепенно беседа начала перерастать в спор. Мужчина бросил что-то оскорбительное, женщина посмотрела на него пристально и как будто с любопытством. Внезапно у нее в руке появился нож, лезвие сверкнуло у груди собеседника. Тот отскочил назад, опрокинув стул. Мэри приглушенно ахнула: мужчина сделал резкое движение и полоснул свою противницу пониже груди. На зеленоватой коже мгновенно выступили красные капли. Они танцевали вокруг столиков – обманный выпад, отскок, удар…

– Рон, сделайте что-нибудь! Он же ее убьет!

Они дрались прямо на площадке, где другие принимали пищу. Вообще-то это было против правил компании… но, с другой стороны, ни один не использовал никакого оружия, поражающего на расстоянии.

– Я не собираюсь ничего делать, Мэри. Это просто ссора любовников.

У нее отвисла челюсть.

– Любовников?! Что вы ска…

– Именно так. Если я вмещаюсь, это будет выглядеть так, словно мы оба хотим одну и ту же женщину.

Мне показалось, что ей сейчас станет дурно. Когда ссора началась, какой-то Маленький Брат, сидящий на другом конце крыши, вскочил и побежал к дерущимся. Теперь он стоял неподалеку и умолял обоих уважать святость жизни и решить дело миром. Однако этой паре было явно не до проповедей. Мужчина обернулся к Маленькому Брату и прошипел что-то вроде «Проваливай, пока жив». Он отвлекся лишь на мгновение, но женщина воспользовалась этим и вскинула руку. Именно в этот момент на крыше появился один из управляющих компании, который объяснил спорщикам, что им придется заплатить крупный штраф, если они будут продолжать драку в ограниченном пространстве. Это остановило дерущихся. Перебрасываясь колкостями, они разошлись. Маленький Брат последовал за ними к лифту: похоже, он еще не оставил надежды склонить их к согласию.

Мэри совсем расстроилась.

– Ваша интимная жизнь… она делает свободную любовь похожей на моногамию…

– Вы ошибаетесь, Мэри. Просто у разных людей разные взгляды. Представьте себе, что все обычаи землян, связанные с отношениями полов, существуют одновременно и в одном месте. Большинство выберет для себя какой-то один тип.

Я решил не рассказывать ей про секс-клубы.

– Разве у вас не вступают в брак?

– Все, как я уже сказал. Основная часть людей женится и выходит замуж. Мы даже добавляем к фамилиям «а». Например «миссис Смит» по-нашему будет «а-Смит» Могу сказать, что почти пятнадцать процентов микин моногамны в том смысле, в котором вы подразумеваете. И еще больше людей никогда не вступает в отношения, которые вы считаете извращениями.

Она мотнула головой.

– Вы знаете… если бы у вашей группы не было таких технологий, вас заперли бы в психиатрической больнице? Вы лично мне очень нравитесь, но большинство микин… они слишком странные.

Я почувствовал, как во мне начинает расти раздражение.

– Вы упираетесь и не желаете понять очевидных вещей. Служащие, которых «%Вурлиг Компани» командировала на Землю, отбирались целенаправленно. Это наиболее разумные и уживчивые. Те, кто мог бы показаться вам действительно странным, остались дома.

– Я… Мне кажется, я знаю, в чем дело, – ее голос дрогнул. – Вы все… так непохожи друг на друга… И еще я знаю, что все, чем мы сейчас живем, будет уничтожено, и все мы будем мертвы – скорее всего, мертвы. Нет, не спорьте. В нашей истории не раз повторялась ситуация вроде той, о которой вы рассказали. Колонизация земли глойнов. Шестьсот лет назад европейцы захватили Северную Америку, вытеснив индейцев. Они тоже жили как в каменном веке. Одно племя индейцев – племя под названием «чероки» – поняли, что не смогут одолеть захватчиков. И они решили: единственный способ выжить состоит в том, чтобы принять европейский образ жизни – сколь бы чуждым он ни показался. Чероки начали строить школы и города; они даже издавали газеты на своем языке. Но это не устраивало европейцев. Они хотели получить землю, на которой жили чероки. В конце концов, они выселили индейцев с этих земель, заставили пересечь полконтинента и поселиться в пустыне, в резервациях. Чероки были готовы приспосабливаться, но их постигла та же судьба, что и ваших глойнов. И теперь скажите, Рон, чем вы отличаетесь от европейцев – или от ваших предков-микин? Мой народ тоже будет уничтожен, верно? А те немногие, кто останется в живых, станут микин и будут жить по вашим ужа… чуждым нам обычаям? Неужели нет способа спасти нас?

Она протянула руку и сжала мои пальцы. Я видел, что она с трудом сдерживает слезы.

Этому невозможно придумать рационального объяснения. Я влюбился в нее. Я тихо проклинал свое моралистическое воспитание – я воспитывался у Маленьких Братьев. В тот момент я знал: скажи она хоть слово – и я спущусь на берег и отправлюсь вплавь в Антарктиду. Ее рука сжимала мою, и под взглядом ее глаз я не мог бы дать другого ответа. На миг я спросил себя: знает ли она о той ужасной власти, которую надо мной имеет?

– Я сделаю все, что смогу, Мэри. Не думаю, что вам есть о чем беспокоиться. Мы проделали долгий путь с тех пор, как столкнулись с глойнами. Лишь некоторые из нас желают землянам зла. Но я что-нибудь придумаю, чтобы защитить ваших людей от уничтожения и рабства. Этого обещания достаточно?

Она сильнее сжала мою руку.

– Да. Это самое большее обещание, чем кто-либо когда-либо делал.

– Прекрасно, – я встал. Мне хотелось уйти от этой болезненной темы так быстро, как только возможно. – А теперь, с вашего позволения, я покажу вам кое-что из нашего оборудования.

Мы отправились в офис Отдела по Делам Аборигенов. Это был не просто офис-резиденция – становилось ясно, что никто не мог построить ее, кроме Хорлига. Даже вблизи она напоминала «орлиное гнездо» глойнов – огромная груда валунов посреди заболоченных (разумеется, искусственным образом) джунглей. Даже мне было непросто определить местоположение рельсовых орудий-винтовок и пулеметных точек. Внутри неолитический мотив тоже был выдержан. Компьютеры и телеэкраны прятались за ткаными занавесками, свет, казалось, пробивался из щелей между валунами. Хорлиг отказывался нанимать на работу землян, а его клерки и техники еще не вернулись с обеда.

Маленький водопад в дальнем конце «комнаты» с журчанием наполнял искусственный водоем. За этим водопадом находился кабинет Хорлига, скрытый от прямого взгляда крупным обломком скалы. Я заметил на поверхности водоемчика отражение – искаженное, подернутое рябью, но позволяющее видеть все, что происходит в кабинете. Это недостаток всех «открытых» архитектурных форм: где нет настоящих комнат, там не может быть секретности. Я мог видеть перевернутое отражение Хорлига и Че#а. Жестом попросив Мэри соблюдать тишину, я опустился на колени и стал наблюдать.

Их голоса едва пробивались сквозь шум падающей воды.

– Вы всегда были весьма чувствительны, Хорлиг, – Че#, разумеется, говорил на микин: – То, что я предлагаю, – логическое продолжение той политики, которую мы проводили до сих пор. Уверен, у «%Вурлиг Компани» не будет никаких возражений. Земляне обеспечили нас почти всеми материалами, в которых мы нуждались. Больше они ни на что не годны. Они – паразиты, и ничто больше. Компания тратит по две тысячи человеко-часов каждый месяц, чтобы обеспечить безопасность – защищаться приходится не только от прямых нападений, но и просто от их невыносимой наглости. Че# сунул Хорлигу пачку бумаг.

– В течение двух недель покинуть Наземную Базу и сбросить радиационные бомбы на три наиболее крупных населенных территории. Затем – капсулы с вирусами, вызывающими смертельные заболевания, чтобы убрать уцелевших. Полагаю, в целом это обойдется в сто тысяч человеко-часов, но мы будем навсегда избавлены от этих неприятностей. К тому же наши сооружения не пострадают. Все, что требуется от вас – обеспечить некоторое прикрытие для наших первых шагов, чтобы администрация Компании на Орбитальной Базе не поняла…

– Хватит! – взорвался Хорлиг. Он захватил Че#а за воротник накидки и рывком приподнял со стула, на котором тот сидел. – Вы, крючкотвор, гнилой мешок тухлятины… Я сообщу о ваших происках на Орбитальную Базу. И если вы еще раз, когда-нибудь, хотя бы подумаете об этом плане, я лично вас уничтожу. Если только «%Вурлиг Компани» не сделает этого раньше!

Он швырнул Вице-президента по вопросам насилия на пол. Че# встал, готовый стрелять, но оружие на запястье Хорлига уже было нацелено прямо ему в грудь. Че# сплюнул на пол и попятился к выходу.

– Что это было? – шепнула Мэри. Я покачал головой. Это был разговор. И переводить я не собирался. Реакция Хорлига меня потрясла и обрадовала. Этот человек мне почти нравился – после того, как он отделал Че#а. И если только я не наблюдал спектакль, разыгранный специально для меня, это разрушает версию Роберта Далманна. Хорлиг – не «Мерлин». Может быть, это Че# маскируется под мятежника-землянина?

Он только что ссылался на саботаж со стороны землян, чтобы оправдать геноцид.

А может быть, «Мерлин» и есть то, чем кажется – террористическая группа, созданная и управляемая мятежными землянами? Возможно и то, и другое, и третье… и все одновременно.

Нгагн Че# вылетел на небольшую галерею, которая вела из кабинета Хорлига. Стремительно проследовав мимо нас в направлении входной двери – правильнее было бы назвать ее входным отверстием, – он сверкнул глазами, окинув нас с Мэри смертоносным взглядом.

Я оглянулся и снова заглянул в водоем. Казалось, что отражение Хорлига смотрит прямо на меня. Возможно, по поверхности воды просто пробежала рябь… но мне показалось, что глойн знает, что я подслушивал, и разъярен не меньше, чем предложением Че#а. Если это прямое столкновение, мне стоит приготовиться к бою.

В этот момент Хорлиг вспомнил о защитном поле, включил его и исчез из виду.

Мой библиотечный проект быстро шел к завершению. Все книги были переписаны на пленку, и я получил 2хе7 указателей, связанных перекрестными ссылками. Эта компьютеризированная библиотека стала самым мощным инструментом моих исследований. Далманн не шутил, когда говорил, что довоенная цивилизация достигла потрясающих успехов. Если бы жители Северной Америки и Азии сумели избежать войны, они вполне могли послать экспедицию на Мики, когда мы только разрабатывали атомную бомбу. Как вам такое – земляне колонизируют нашу планету!

За двести лет, которые прошли после Северной мировой войны, австралийцы приложили немало усилий в развитии общественных наук. Да, они не отказались от нездоровой идеи правительства, но изменили его структуру. Таким образом, оно приносило гораздо меньше вреда, чем в прошлом. Сейчас Австралия содержала почти одиннадцать миллионов человек, причем уровень их жизни был довольно высок. Думаю, если разобраться, в некоторых регионах Мики куда больше нуждающихся, чем здесь. Куда хуже было другое. Сам образ жизни землян обречен.

Земляне были людьми, они были народом. В этом простом заключении состояло решение проблемы как таковой, хотя в то время я этого еще не понимал. Я читал очень много, и во всех книгах искал ответа лишь на один вопрос: как спасти землян от физического уничтожения, раз невозможно спасти их культуру.

По мере того как шли недели, эта проблема оттеснила все мои служебные обязанности на второй план. Я даже нашел историю чероки и прочитал о вожде Секвойе[78] и Элиасе Будиноте[79]. История настолько напоминала то, происходило сейчас между микин и землянами, что становилось жутко. Единственный путь, который позволял землянам надеяться на физическую безопасность, состоял в том, чтобы сделать свое общество таким, как общество микин. Но даже тогда… где гарантия, что после этого мы не поступим с ними так же, как президент Эндрю Джексон с чероки[80]? Разве мы, по большому счету, не хотим получить всю территорию Земли?

Пытаясь найти долгосрочное решение проблемы, я не переставал следить за действиями Че#а. Некоторые из его подчиненных оказались честными людьми, а с одним из них, взводным, я сошелся довольно близко. Как-то вечером, примерно через десять недель после моего прибытия, он по-дружески сообщил мне, что завтра Че# намерен устроить резню в Перте.

В ту же ночь я отправился навестить Хорлига. Его реакция на прошлое предложение Че#а была достаточно определенной, и я почти не сомневался: он сделает так, чтобы этот план провалился.

Обычно глойн работал допоздна. Неудивительно, что я застал его в «орлином гнезде», в том же самом кабинете, за столом с каменной столешницей.

Когда я вошел, он осторожно посмотрел на меня и спросил:

– Что такое, Мелмвун?

– Вы должны что-то сделать, Хорлиг. Че# отправляет три взвода в Перт. Я знаю, что он собирается устроить бойню, но…

– В Рокингхем.

– Простите?

– Че# отправит их к Рокингхем, а не в Перт. Хорлиг пристально посмотрел на меня.

– Так вы знаете? Что он собирается…

– Я знаю, потому что сам ему это предложил. Я вычислил, кто из местных взорвал наш склад боеприпасов в прошлом году. Среди главарей – чиновники городской администрации Рокингхема. Я собираюсь преподать им урок.

Он помолчал, потом заговорил сурово, словно показывая, что возражения бесполезны.

– Завтра в это время, каждый десятый житель Рокингхема будет мертв.

В течение секунды я не мог произнести ни слова. Я просто не мог. Наконец, язык начал мне повиноваться.

– Вы этого не сделаете, Хорлиг, – я говорил так, словно излагал некую оригинальную мысль. – У нас уже были столкновения с судамериканцами и зуланцами. Вы уничтожите лишь горстку австралийцев. Но это докажет всем и каждому, что микин не хотят мира. Вы только усилите враждебность со стороны землян. Если у вас действительно есть доказательство того, что эти чиновники – «люди Мерлина», прикажите Че#у их арестовать и доставить сюда, а потом устроить что-нибудь вроде расследования. Только так и никак иначе! То, что вы собираетесь учинить – это произвол.

Хорлиг откинулся на спинку кресла. В его чертах появилась прямота и резкость, которых я раньше не замечал.

– Возможно, именно это я и собираюсь сделать. А доказательства можно сфабриковать позже, когда возникнет необходимость.

Я не ожидал такой откровенности.

– Завтра утром с Орбитальной Базы прибудет Второй Сын «%Вурлиг Компани», – сказал я. – Возможно, Вы думаете, что он не узнает о ваших планах, пока они не будут приведены в исполнение. Не знаю, зачем вы это затеяли, но уверяю: как только Второй Сын покинет борт шлюпки, он будет поставлен в известность.

Хорлиг очаровательно улыбнулся.

– Вон.

Я развернулся и направился к двери.

Допускаю, что я слишком расслабился и потерял бдительность. Общение с туземцами, особенно столь длительное, накладывает свой отпечаток – это единственное, что меня оправдывает. Земляне говорят все, что им приходит в голову, потому что привыкли находиться под защитой своей беспристрастной и всесильной полиции.

Эта мысль посетила меня за миг до того, как я услышал характерный звук, с которым самострел щелкает о запястье. Только безумный бросок, после которого я распластался на полу, спас меня от дротика калибром семь сотых миллиметра – острие поразило валун справа от дверного отверстия. Следующее, что я осознал, – что я лежу, забившись в щель между двумя или тремя крупными валунами, куда меня отбросило взрывом. Левая рука онемела: похоже, осколок скалы располосовал мышцы до самой кости.

В течение нескольких секунд Хорлиг выпустил, наверно, около двадцати дротиков. Свет погас. Многотонная каменная громада пришла в движение. «Орлиное гнездо» было построено для того, чтобы выдерживать удары снаружи, но сейчас равновесие было нарушено, и конструкция стремились принять новое устойчивое положение. Только чудом меня не раздавило, Хорлиг завопил. Стрельба прекратилась. Мертв? Надо быть ненормальным, чтобы выпустить больше одного дротика в закрытом помещении. Должно быть, ему уж слишком хотелось меня достать.

Жуткое эхо стихло, и я услышал, как бранится Хорлиг. «Орлиное гнездо» изменилось до неузнаваемости. Теперь в щели между валунами действительно можно было увидеть небо. Лунный свет, проходя сквозь висящую в воздухе пыль, образовал серебристые колонны. Мне чудились очертания тел, которые смутно напоминали человеческие и были наполовину погребены под обломками. «Гнездо» было куда больше, чем я думал. Слева от меня оползень медленно заполнял какое-то подземное пространство. То, что находилось на поверхности, было лишь частью целого. Сейчас Хорлиг может находиться вон за той глыбой, что торчит неподалеку. Или в ста метрах от меня… Резиденция пережила весьма серьезную перестройку.

– Мелмвун, старина! Все еще не угомонился?

Голос Хорлига звучал очень ясно. Глойн находился где-то справа, но не слишком близко. Возможно, если двигаться достаточно тихо, я смогу проползти среди камней и добраться до своего аэромобиля. Еще можно притвориться мертвым и дождаться утра, когда придут сотрудники Хор-лига… Но некоторые из них могут оказаться сообщниками глойна – что бы он ни задумал. Значит, остается только одно.

Я перебрался через ближайший валун и пополз в обход залитой лунным светом скалы. Двигаться бесшумно не удавалось – слишком много всевозможных камушков и обломков лежало свободно и скатывалось при малейшем толчке. Вскоре позади послышался шорох – Хорлиг следовал за мной. Я замер. Бесполезно. Даже если я сумею выбраться отсюда, сверху меня легко заметить, и что помешает Хорлигу подстрелить меня? Я должен избавиться от противника и только потом бежать. Кроме того, если даже я благополучно улечу, Хорлиг сможет сообщить Че#у, и завтра его охрана арестует меня, как только я появлюсь на посадочной площадке.

Я неподвижно лежал в темноте. Похоже, моя рука действительно серьезно пострадала: земля подо мной стала влажной, и я понял, что оставил за собой кровавый след.

– Ну, Мелмвун, говори. Я знаю, ты еще жив.

Я улыбнулся. Если Хорлиг надеется, что я заговорю и тем самым выдам свое местонахождение, он еще более сумасшедший, чем я думал. Каждый раз, когда он подавал голос, мое представление о том, где находится он сам, становилось все более четким.

– Я предлагаю сделку, Мелмвун. Твой голос за мои сведения.

Возможно, не такой он и сумасшедший. Во всяком случае. он вспомнил, что любопытство – мое слабое место. Если я убью его этой ночью, то никогда не узнаю, какие мотивы им двигали. К тому же я тоже вооружен. Если он будет продолжать разговор… мне это не менее выгодно, чем ему.

– Ладно, Хорлиг. Сделка так сделка.

Я сказал больше, чем я хотел. Чем короче будут мои ответы, тем лучше.

Надеясь уловить признаки движения, я прислушался… но услышал лишь голос Хорлига.

– Видишь ли, Мелмвун, я и есть Мерлин.

Вот оно: шорох и скрип. Он сменил позицию. Сейчас у него была та же задача: заставить меня продолжать разговор. Теперь моя очередь говорить.

– Говори, Хорлиг.

– Я должен был убить тебя раньше. Когда ты подслушал мою беседу с Че#ом. Думаю, ты уже тогда понял правду.

Я действительно услышал тогда много неожиданного, но насчет правды… То, как Хорлиг отверг план Че#а, доказывало нечто противоположное: что Хорлиг не имел ничего общего с Мерлином.

– Но почему, Хорлиг? На что ты рассчитываешь? Чего ты хочешь?

Мой противник рассмеялся.

– Я альтруист, Мелмвун. И еще я глойн. Возможно, последний чистокровный глойн. Вам не удастся одурачить землян, как вы одурачили мой народ. Земляне – люди. И именно так к ним нужно относиться.

Эта идея плавала у меня в голове вот уже много недель. Земляне – люди. И именно так к ним нужно относиться. Когда я услышал слова Хорлига… Вот оно, решение. Я видел, в чем заключалась главная ошибка чероки и почему все мои предыдущие планы спасения землян были обречены на провал. Мотивы Хорлига оказались для меня полной неожиданностью, но я мог понять его. В каком-то смысле мы добивались одного и того же – правда, его методы не могли привести к должному результату. Возможно, тогда бы дело не дошло до перестрелки.

– Слушай, Хорлиг. Этого можно добиться совсем другим способом, без кровопролития. Землян можно спасти.

И я рассказал ему свой план. Я говорил в течение почти двух минут. Как только я закончил, дротик ударил о валун в тридцати метрах от меня.

– Я не принимаю твой план. Ты предлагаешь то, против чего я борюсь.

Казалось, он говорил сам с собой, двигаясь и двигаясь по какому-то кругу, который замкнулся у него в сознании.

– Твой план состоит в том, чтобы сделать из землян точную копию микин. Их культура будет полностью уничтожена – как в свое время была уничтожена моя. Гораздо лучше умереть, сражаясь с вами, чудовища, чем опустить руки и позволить вам вступить во владение своей землей. Вот почему я стал Мерлином. Я – опора для всех мятежных группировок землян. Я снабжаю их секретной информацией, оружием. Будучи должностным лицом микин, я могу спровоцировать ситуацию, которая заставит самых бесхребетных туземцев понять, что их физическое существование под угрозой. Австралийцы оказались самыми трусливыми. Очевидно, их правительство стерпит любые оскорбления. Именно поэтому мне приходится быть особенно жестоким – завтра, в Рокингхеме.

– Твой план – это просто безумие, – слова сами вылетали у меня изо рта. – «%Вурлиг Компани» может уничтожить все живое на Земле, не покидая орбиты.

– И это будет лучше, чем уничтожение цивилизации, которое ты предлагаешь! Мы умрем, сражаясь!

Кажется, он плакал.

– Я вырос в последней резервации. Я был последним, кто слышал наши легенды. Последним, кто слышал рассказы о прошлом нашей страны, о том, как мы охотились, о том, как мы жили… прежде, чем вы пришли и стали убивать нас, согнали с наших земель, отняли все, что было для нас ценно. Если бы мы взялись за оружие… по крайней мере, я бы не родился. Не родился бы в вашем мире, похожем на страшный сон.

На миг стало очень тихо. Я медленно полз на звук его голоса. Левую руку пришлось вытащить из рукава и сунуть под рубашку, чтобы она не мешала двигаться. Думаю, Хорлиг тоже был ранен: когда он перемещался, я слышал характерный «мокрый» звук.

Он настолько ушел в себя, что продолжал говорить. Странно, но теперь, обнаружив способ спасти землян, я вдвое сильнее беспокоился о том, чтобы покинуть развалины «гнезда» живым.

– Вы думаете, что мы проиграем, Мелмвун? Не будьте таким самоуверенным. Я не собираюсь добиваться, чтобы восстание началось немедленно. Я собираю силы. Третий Флот должен доставить на Землю вторую фабрику-автомат. Ее привезет с орбиты Второй Сын «%Вурлиг Компани» – завтра. Войска Че#а будут на Западном Побережье, и «людям Мерлина» ничего не стоит похитить фабрику вместе с орбитальным «паромом», на котором ее привезут. Я уже нашел тайное место, рядом с рудными месторождениями. Пройдет несколько лет, и у нас будет оружие и транспорт – все, в чем мы сейчас нуждаемся. И когда-нибудь… когда-нибудь мы поднимемся и уничтожим всех микин.

Кажется, Хорлиг действительно обезумел. Он перепутал глойнов и землян. Однако план похищения фабрики-автомата не был безумием и изобретением безумца. Я продолжал ползти – то между валунами, то перебираясь через них. Луна висела почти в зените, освещая одиноко стоящие глыбы. Хорлиг где-то совсем близко… Я замер и осмотрел небольшую площадку перед собой. В каких-то пяти метрах, из щели между двух валунов у меня над головой, падал тонкий луч лунного света.

– Завтра… да, завтра… это будет самый удачный день Мерлина…

Едва Хорлиг заговорил, мне показалось, что облаке каменной пыли, которая серебрилась в лунном луче, возникли завихрения. Их могла породить струйка воздуха, вытекающего из поврежденной теплосети. Или дыхание Хорлига.

Мне оставалось вскарабкаться на последний валун, чтобы выстрелить наверняка и не вызвать новых обрушений. Да, я не ошибся. Хорлиг вскочил и на миг оказался в луче лунного света. Его глаза были расширены и горели. Он был воином-глойном в деревянных щитках, защищающих голени, и черной набедренной повязке который стоит среди развалин своего дома, готовый защищать от чужаков-чудовищ… нет, не себя, не свою землю, но свое право жить так, как жил раньше.

Он просто опоздал на четыре века.

Мы выстрелили одновременно. Хорлиг промахнулся. Я – нет.

Последний глойн исчез в сверкающей вспышке.

К тому времени, когда мне удалось добраться до аэромобиля и вызвать медиков, я был уже совсем плох. Следующие пара часов не оставили после себя каких-либо воспоминаний.

В полтретьего ночи я разбудил Судию. Казалось, это его не слишком обеспокоило: Судия в любое время суток готов приступить к выполнению своего долга. Я рассказал ему все от начала и до конца, потом сообщил свое решение. Не думаю, что был весьма красноречив. Но либо мой план был действительно блестящим, либо мне повезло с Судией. Он принял план без поправок, включая обвинение против «%Вурлиг Компани». Откровенно говоря, он бы и сам принял такое решение – разве что со временем. Но он только неделю назад прибыл с Орбитальной Базы и только начал вникать в дела туземцев. Он сказал, что примет официальное решение в течение дня и сразу сообщит мне.

Я прилетел к себе в резиденцию, перевел все охранные системы в автоматический режим и, наверно, потерял сознание.

Я проснулся – или пришел в себя – только пятнадцать часов спустя. Мне звонил Гури Ким – тот самый Судия, с которым я разговаривал. Он просил меня отправиться вместе с ним в Аделаиду.

Спустя всего двадцать четыре часа после боя с Хорлигом мы стояли в кабинете Роберта Далманна. Я представил Судию Кима и объяснил, что тот умеет читать по-австралийски, но из-за недостатка разговорной практики просит меня переводить.

– Ученый Далманн, – продолжал я, – вы были правы относительно Херула Хорлига, но относительно причины его поступков ошибались.

Я изложил ему истинные мотивы Хорлига. Далманн был явно удивлен.

– Карательная экспедиция Че#а не состоится, его части отозваны с Западного Побережья. Так что за судьбу Рокингхема можно не волноваться… – я сделал паузу, затем перешел к более важной теме. – Думаю, я понял, каким образом можно спасти вашу расу от истребления. Судия Ким со мной согласился.

Судия положил документ на стол перед Далманном и произнес ритуальную фразу.

– Что это такое? – спросил Далманн. Документ был напечатан на микин.

– Австралийский текст – с другой стороны, – пояснил я. – Как представитель австралийского правительства, вы только что получили антимонопольное постановление. Помимо всего прочего, это обязывает людей, входящих в состав этой группы, разделиться не менее чем на сто тысяч автономных организаций. Нгагн Че# передаст подобные документы правительствам Судамерики и Зуландии. Вам дается год, чтобы произвести необходимые изменения. Не знаю, интересно ли вам это знать, но «%Вурлиг Компани» также получила постановление и должна разделиться по крайней мере на четыре конкурентоспособных группы.

«%Вурлиг Компани» действительно получила антимонопольное постановление сегодня утром. Сказать, что мое начальство не было в восторге – значит не сказать ничего. Ким сообщил мне, что Второй Сын грозился лично пристрелить меня, если я когда-нибудь появлюсь на территории, принадлежащей компании. Я оказывался перед необходимостью на некоторое время «лечь на дно», как говорят земляне. Но я знал, насколько «%Вурлиг Компани» нуждается в тех, кто на нее когда-либо работал. В конце концов меня простят. Я не переживал: стоило рисковать, чтобы спасти землян от порабощения и гибели.

Я ожидал восторженного одобрения со стороны Далманна, но Ученый был мрачен. Мы с Судией Кимом провели целый час, растолковывая ему каждый пункт постановления. Когда мы вышли из кабинета, я чувствовал себя опустошенным. Судя по реакции землянина можно было подумать, что я собственноручно подписал его расе смертный приговор.

Мэри сидела на крыльце, на своих качелях. Когда мы вышли, я попросил Судию возвращаться на Базу без меня. Ее отец принял мой план холодно; может быть, хотя бы Мэри обрадуется? В конце концов, именно она обратила мое внимание на эту проблему. В каком-то смысле, я сделал все это для нее.

Я присел рядом с ней на качели.

– Ваша рука! Что случилось?

Она осторожно провела пальцами по пластиковой сетке, в которую было упаковано мое предплечье. Я рассказал ей о Хорлиге. Совсем как финал мелодрамы. Восхищение в ее глазах, его рука в ее руке – мальчик и девочка снова вместе и так далее.

– И тогда я понял, – продолжал я, – как сделать, чтобы вы не повторили судьбу чероки.

– Это замечательно, Рон. Я так и знала, что вы сможете это сделать, – и она поцеловала меня.

– Главный недостаток плана чероки заключался в том, что они не были частью общества белых, хотя занимали земли, на которые белые претендовали. Если бы они были гражданами Соединенных Штатов Америки, у американцев не было бы юридического права конфисковать их землю и убивать их. Конечно, у микин нет понятия «граждане»: решение Судии распространяется на всех людей. Я добился, чтобы Судия объявил землян людьми. Я знаю, это кажется очевидным, но только потому, что вы еще никогда не сталкивались с такой проблемой. Теперь любые акции геноцида в отношении вас будут признаны незаконными, потому что геноцид – это одна из разновидностей монополизма. Правительство Австралии уже получило антимонопольное постановление – равно как и правительства других стран…

Воодушевление Мэри, казалось, несколько угасло.

– Значит, наши правительства будут распущены?

– Конечно, Мэри.

– И через несколько десятков лет мы будем такими же, как вы? И у нас тоже будут эти… извращения, насилие и смерть?

– Не надо так говорить, Мэри. У вас будет культура микин – но, возможно, останутся поселения, где сохранятся обычаи землян. Это процесс, который ничто не может остановить. Но вы, по крайней мере, не будете уничтожены. Я спас…

На миг мне показалось, что мне выстрелили в лицо. Мое сознание описало три мертвых петли, прежде чем я понял, что Мэри просто наотмашь ударила меня по щеке.

– Ты, зеленомордый, – прошипела она. – Ничего ты не спас. Посмотри на эту улицу. Смотри! Здесь тихо. Никто никого не убивает. Большинство людей более или менее счастливое. Этот городок не такой уж древний, но так он живет уже почти пять сотен лет. В свое время мы работали как проклятые, чтобы сделать его лучше, и добились своего – разными путями, но добились. И вот теперь, когда мы вот-вот поймем, как сделать, чтобы все люди жили в мире – раз! И появляетесь вы, чудовища. Вы снесете наши города. «Они слишком большие», говорите вы. Вы разгоните нашу полицию. «Монополия» – так вы это называете. И через несколько лет у нас будет «Клоун-таун» размером с планету. Чтобы выжить, нам придется относиться друг к другу, как к животным, – ведь вы создали для нас такие роскошные условия! – она на миг смолкла, чтобы перевести дух, но ее гнев еще не иссяк.

И впервые я понял, чего она боится на самом деле. Она говорила об этом с самого начала. Она боялась погибнуть – вместе со своей расой; этого, в конце концов, боятся все. Однако было еще кое-что, не менее важное для нее: ее дом, ее семья, ее друзья. Торговый центр, развлечения, театры, понятия о том, что хорошо, а что плохо. Да, мы не уничтожим ее физически – ее тело будет жить. Но мы уничтожим все вещи, которые она считает смыслом жизни. Я не нашел решения – я просто нашел способ совершить убийство без убийства.

Я попытался обнять ее за плечи.

– Я люблю тебя, Мэри.

Слова вырвались сами собой – неуместные, непостижимые.

– Я люблю тебя, Мэри.

На этот раз я произнес их более внятно. Не думаю, что она услышала.

– Вот Хорлиг был прав! – крикнула она почти в истерике. – Он прав, не ты. Лучше сражаться и умирать, чем…

Она не договорила. Она ударила меня по лицу, потом в грудь – отчаянно, неумело. Ее явно не учили наносить удары, но она била яростно, с силой, словно хотела покалечить меня. Я знал, что не смогу остановить ее, не причинив ей вреда. Под градом ударов, которые сыпались на меня, я встал и шагнул к лестнице. Она не отставала, рыдая и колотя меня. На ступенях я споткнулся…

Она осталась на крыльце, захлебываясь глухим, булькающим плачем. Хромая, я пошел мимо уличного фонаря, в темноту.

Итак, что у нас получается? Анархия делает стабильной нестабильность! Конечно, я не могу представить себе что-то подобное нашем мире, где законы в основном используются, чтобы поддерживать монополию власти. Однако у моих инопланетных захватчиков «законы» больше напоминают религиозные обычаи. Подозреваю, что успешное существование этого общества – это самое «инопланетное», что есть у моих инопланетян.