Ложь и честь

Глава 14. Сомнения и порядок

Разница человека с животными именно в том и состоит, что он только начинается там, где животные уже оканчиваются.

Виссарион Г. Белинский

Эдвард отлучился из главного зала с веселящимися гостями и поднялся наверх, в небольшое помещение этажом выше, откуда можно было выйти на небольшой балкон под самым потолком и сверху взглянуть на собравшихся. Вероятно, в прежние времена здесь отдыхали от суеты пиров властители забытого уже мира, оставившего после себя лишь наследие в виде столь древних артефактов. Здесь высшие из общества получали возможность хоть на некоторое время отступить от правил этикета и спрятаться от чужих глаз, а в случае необходимости вернуться к людям, показавшись на балконе. Оттуда можно было лишний раз подчеркнуть свое превосходство над остальными, пусть и лучшими из лучших, но все же вынужденных толпиться внизу, под ногами своих правителей.

По приказу барона теперь тут установили полноценный пульт связи и несколько рабочих мест операторов, собиравших всю поступавшую информацию. Для масштабного замысла постоянного контроля, простирающегося далеко за пределы цитадели, нескольких адъютантов барону не хватало. Требовался полноценный узел связи с выходом на все основные военные частоты.

Охранник, стоявший в тот момент у входа, приветствовал барона и пропустил внутрь, где кроме нескольких подключенных к своим пультам операторов находилось трое офицеров связи, уточнявших полученные данные на голограммной карте. Точные трехмерные снимки разных участков Поверхности по очереди сменяли друг друга, показывая новую информацию и выводя обработанные сведения о действующих там Рейнсвальдских войсках.

— Господин барон! Позвольте вас приветствовать и сообщить, что серьезных расхождений с рассчитанными прогнозами до сих пор не обнаружено. Мы продолжаем постоянно мониторить происходящее на всех участках, но, кроме дублирования функций автоматики, ничего не добились. Ситуация под полным контролем, исключая вероятность ошибки из-за задержки передачи данных, — сообщил, отдав честь, главный из офицеров со знаками различия майора служб армейской связи.

— Это хорошие новости. — Эдвард подошел к карте, на которой в эти минуты выводился участок Поверхности с маячками крупного конвоя дикарей, окруженных превосходящими силами тристанского гарнизона. Как раз в эти минуты начали стрелять. Дальнобойная артиллерия обрабатывала сектор, засыпая тяжелые грузовые машины фугасными и плазменными снарядами. Первыми показали себя артиллеристы, демонстрируя возможности новых систем, поставленный на массовое производство в баронате. Танковые и пехотные части должны вступить позже, продемонстрировав свои достижения. — Что касательно ситуации у разведки? Какие-то изменения обнаружены?

— Ликвидированы две группы разведчиков потенциального противника, — доложил второй офицер, впервые с момента появления барона оторвавший глаза от своего планшета. — Господин, точных указаний, откуда они могут быть, не обнаружено. Однако все ликвидированные бойцы имеют вооружение и снаряжение, соответствующее общепринятым в Рейнсвальде стандартам. Предполагается, что это конкурирующие с нами феоды. Кроме того, обнаружена довольно серьезная группа наблюдения, действующая за пределами нашей зоны влияния. Пока было принято решение не применять по отношению к ней протоколы ликвидации.

— Известно, откуда они? — Барон поднял взгляд, оторвавшись от карты. Факт наблюдения за операциями гарнизонов тристанских войск на Поверхности удивить не мог. Подобное практиковалось многими конкурирующими феодами, и спецслужбы его собственного бароната сами вели активные разведывательные операции у границ соперников. Интерес оставался исключительно в том, кто именно решился в этот раз.

— Обнаруженный корабль предпринял все необходимые меры маскировки, но наши операторы смогли настроиться на их каналы передачи данных. Стандартные рейнсвальские системы кодировки, на их расшифровку не уйдет много времени. После этого мы сможем узнать, куда они передают данные.

— Продолжайте. Постарайтесь сделать так, чтобы вас не засекли. — Эдвард оперся двумя руками на край голографического стола, глядя на происходящее в сорока миллионах километров отсюда. Колонна дикарей быстро и эффективно уничтожалась, рассеиваясь под артиллерийским огнем, после чего отдельные группы окружались и истреблялись танками и тяжелой пехотой. Излишние мощности, здесь вполне могла справиться и стандартная колониальная пехота практически без потерь, но Эдвард пытался представить, как все это может выглядеть глазами дикаря с Поверхности. С их примитивными технологиями у них нет никаких шансов противостоять нападающим. Испытывают ли они страх или панику?

Дикари в биологическом плане, если не считать мутаций, практически не отличаются от граждан королевства, пусть и не считаются полноценными людьми.

Рейнсвальд оставался государством с консервативными взглядами, не менявшимися тысячи лет, несмотря на постоянную экспансию и развитие многих областей науки. Из-за внешних конфликтов на колониальных границах у многих уже сложилось отработанное поколениями негативное отношение к большинству жителей Поверхности. Когда он еще только учился, практически все время запертый в библиотеках Тристанского замка, старый монах, преподававший ему историю мироздания, убеждал, что в действительности человечество на Поверхности создавали несколько независимых друг от друга ветвей, способных к скрещиванию.

Вполне возможно, что население Рейнсвальда имеет близкие родственные связи с племенами, кочующими по Поверхности или же строящими там свои города. Странно представлять, как люди, создавшие цивилизации и преодолевшие тьму незнания, могли принадлежать к одному роду с теми, кто так и не сумел отступить от своего животного состояния. Иногда Эдвард ловил себя на мысли, что ему страшно.

Страшно оказаться таким вот неразумным дикарем, весь смысл существования которого сводится к банальному выживанию в суровых условиях Поверхности. Стать таким же лишенным значения существом, что с натяжкой можно назвать “человеком”, отчаянно цепляющимся за свою бессмысленную возню в грязи, которое считает жизнью. И который в итоге оказывается не более, чем насекомым под сапогом цивилизации, наступающей на пустующие земли в поиске все новых и новых ресурсов для продолжающейся экспансии.

Во время службы в Королевской армии он видел таких людей вблизи, и не только через прицел рельсового карабина. Иинан Третий был одним из немногих королей в истории Рейнсвальда, продвигавших протекционистскую политику по отношению к дикарям человеческого вида на колонизированных территориях. Полк, в котором служил Эдвард, занимался не только военными операциями, но и гуманитарными миссиями, оказывая помощь и поддержку поселениям, которые включались в список населенных пунктов, входящих под юрисдикцию короны. Эти дни он хорошо запомнил, отложив в памяти как напоминание об огромной разнице между цивилизованными людьми и примитивными племенами.

Особенно тот день, когда сводную боевую группу, в составе которой он оказался, проведя всего лишь две недели в рядах Королевской армии. Поднятые по тревоге, они за одиннадцать минут надели стандартные боевые доспехи, выдвинулись на плац и погрузились на тяжелые грузовые квадрокоптеры, уже на борту взлетавших машин получив инструкции о происходящем. Их гарнизон оказался ближайшим к поселению, где располагалась гуманитарная миссия королевского феода, и теперь там срочно требовалась военная помощь. Стая мутантов пересекла незамеченной внешний рубеж обороны и напала на одно из подконтрольных поселений. Местных сил могло не хватить для отражения атаки, и туда срочно перебрасывались свежие силы.

В десантном отсеке квадрокоптера после того, как туда полностью загрузилось два отделения пехоты, свободного места практически не осталось. Боевые доспехи с наплечниками в виде львиных голов и крылатыми шлемами, позолоченные и больше похожие на произведение искусства, чем на вооружение солдат современной армии, теснились так плотно, что солдаты едва не задевали друг друга. Рассаженные по обе стороны, они оставляли только совсем небольшой проход в центре салона, где в эти минуты проходил старший офицер группы.

— Наша задача взять под контроль периметр поселения и провести операцию по уничтожению всех противников в зоне обороны, для чего нас разделят на две части. Первая будет высажена на стены, где примет позиции у местных вооруженных сил, а вторая группа будет высажена в тылу мутантов и прижмет их к стенам, не давая отступить. У операции зеленый уровень опасности, противник вооружен примитивным огнестрельным и холодным оружием, его единственное преимущество состоит в численности. Поэтому действуйте внимательно и осторожно, сохраняйте визуальный и огневой контакт со своими напарниками. Я не желаю писать отчеты, что в этом бою личный состав понес потери. — Их командир никогда не смотрел в свой инфопланшет и не сверялся с коммуникатором, сообщая о деталях новой операции, всегда все проговаривая на память. Сняв шлем, он посмотрел на своих подчиненных, среди которых больше половины были представители знатных домов Рейнсвальда, младшие сыновья и молодые наследники, проходившие обязательную королевскую службу, а другие — профессиональные элитные бойцы, своей кровью и потом доказавшие право на место в рядах лучшей армии Рейнсвальда. — Я отдельно напоминаю, что все аборигены, находящиеся в зоне операции, уже считаются подданными короны, и поэтому запрещено открывать огонь по гражданским. Это будет расценено как измена присяге и предательство.

— Господин майор, почему мы вообще должны рисковать своими жизнями ради каких-то дикарей? — Поинтересовался один из солдат. Эдвард не помнил, из какого дома. Из какого-то молодого и незначительного, на внешних границах королевства за пределами метрополии.

— Потому что это приказ короля. — Не дождавшись офицера, сухо ответил сам наследник тристанского барона, придерживая свой импульсный пулемет между ног, пока квадрокоптер трясло из-за слишком быстрого полета в плотной атмосфере. Освещения в салоне тоже практически не было, только горели красные сигнальные лампы, выхватывая из темноты угловатые обводы доспехов. Эдвард был самым молодым в отряде, но все знали, кто он такой и откуда. В будущем многие из его нынешних сослуживцев будут кланяться при появлении Эдварда, выражая честь и радость от его визита, и уже в эти дни мало кто с ними пытался спорить. — Мы не имеем права обсуждать приказы Его Величества до тех пор, пока их не выполним.

— Именно! — Рявкнул офицер. — Мы выполняем приказ! И если будет приказ головой вперед броситься в огонь, мы ответим «так точно»! И никаких обсуждений! Поэтому сейчас готовьтесь к бою, все остальное потом.

— Мы должны рисковать жизнью ради каких-то дикарей… — усмехнулся кто-то еще. — Ради чего? Они все не стоят даже потраченных зарядов.

— Король хочет положить начало новой политике, вы же слышали. Ассимиляция тех дикарей, которые не имеют мутаций и пригодны по всем параметрам. Это назвали гуманизмом, — пошутил один из солдат, младший сын одного из дворянских домов метрополии, которому все равно не светил титул наследника. — Его Величество сказал, что это позволит лучше понять население Поверхности и стабилизирует ситуацию на границах. Какой-то смысл в этом, конечно, есть…

— Мешать рейнсвальдскую кровь с дикарской! — Выдохнул тот, кто был больше всех недоволен. — Что вообще может быть хуже?

— А говорят, что разница между нами и ними только в уровне цивилизованности. Если бы они обладали такими же технологиями, то ничем не отличались бы от нас. Мы судим их исключительно по внешнему виду, а возможно, стоит взглянуть на вопрос глубже, как и поступил Иинан…

— Внимание! Наша цель на горизонте! — Рявкнул майор, снова проходя через весь салон, придерживаясь рукой за перила под потолком. — Мы получили сигнал от расположенной там гуманитарной миссии, и новости не очень хорошие. Мутанты пробились через внешнюю стену и прямо в эти минуты заняты разграблением города. Поэтому первоначальный план отменяем. Вся группа высаживается в пределах поселка, и главной задачей является установление безопасной зоны вокруг здания миссии и нескольких участков, что сейчас будут помечены на ваших картах. Это места, где прячутся гражданские, которых успели эвакуировать. Однако в застройке еще много беззащитных людей, и больше всего им сейчас требуется наша помощь. Будьте внимательны и смотрите, куда стреляете. Часть из вас высадят как можно ближе к этим зонам, остальные десантируются прямо с воздуха над городской застройкой в режиме вольной охоты. Действуйте тройками и прикрывайте друг другу спины. Все, минутная готовность!

В пассажирском отсеке не было иллюминаторов, солдаты внутри не могли понять, как близко подлетели и что в эти минуты происходит внизу. Единственное, что им оставалось — вслушиваться в гул двигателей и рев ветра за бортом, одновременно последний раз сверяясь с задачами и проверяя каналы связи.

— Внимание! Номера с первого по двенадцатый! Приготовиться к десантированию! Машины опустятся до высоты десяти метров над крышами, поэтому спускаться будете исключительно на антигравах. Постарайтесь не проломить все здание! — скомандовал майор, подходя к заднему десантному люку. Хлопнув по большой красной кнопке и активировав гидравлические приводы створок, он схватился за поручень. В салон снаружи сразу же ворвался ветер, наполняя его громким ревом и гулом. Зато, как только люк раскрылся окончательно, стала видна панорама самого города под квадрокоптерами.

Королевские инженеры уже приступили к его перестройке, задав правильную пятиконечную форму с ромбами бастионов в каждом углу, но не успели возвести башни комплексной защиты и завершить защитные купола над жилыми секторами, из-за чего противник и смог прорваться. Городские кварталы с правильными, геометрически четкими улицами освещались пожарами и яркими прожекторами, выхватывая из темноты разграбленные магазины и разбитые автомобили, вокруг которых метались тени захватчиков.

Квадрокоптеры на полной скорости спустились ниже, и офицер замахал рукой, называя номера солдат для высадки. Эдвард был одиннадцатым. Он, рефлекторно придерживая одной рукой эфес шпаги, поднялся, услышав свой номер. Ускорившись, наследник бароната выбежал на спущенный пандус, в последний миг активируя на полную мощность заплечные антигравы, тормозившие падение. Прямо под ногами появилась крыша невысокого здания с выходящими винтами вентиляции и антеннами.

Бронированный солдат, несмотря на усилия, довольно жестко приземлился, проломив вентиляционные короба и сбив несколько антенн. Эдвард распрямился, держа в руках пулемет, и захватил в перекрестье прицела первые цели. Парочка дикарей, взобравшихся на крышу и вооруженных длинноствольными винтовками, никак не ожидала, что прямо им на головы свалится нечто подобное. Они даже сделать ничего не успели, как голову одного из них пробила импульсная пуля, превратив кость и плоть в кровавый пар, а второй, оглянувшись на звук выстрела, получил попадание в грудь, так что руки разлетелись в разные стороны.

— И как нам отличать противников от гражданских? — Раздался голос на общей частоте. — Ведем огонь только по тем, кто на нас нападает, но большинство разбегается. Уточните параметры целей!

— Стреляй по тем, кто не похож на обычного человека, вот и все! — Ответил Эдвард, даже не остановившись, чтобы открыть дверь, уводящую вниз с крыши. Выбив ее плечом, он спустился по ступенькам, одновременно проверяя все частоты. Двое других бойцов из его тройки высадились совсем рядом, их отметки он хорошо фиксировал на карте, и важнее всего было с ними соединиться. По пути проверял этажи, зачищая их от грабителей один за другим. Угрозу нападавшие действительно представляли минимальную, вооруженные примитивным, чаще всего пороховым или лазерным оружием. В том числе и трофейным. По имевшимся данным, город удерживало несколько взводов колониальной пехоты при поддержке отрядов, переобученных из местного населения. Нападающие наверняка успели набрать с их трупов трофеев и имели даже какой-то шанс подстрелить кого-нибудь из королевских бойцов, если бы знали, как правильно обращаться со столь сложными технологиями.

Пусть эти дикари и были необученными, от звуков пролетавших рядом зарядов все равно становилось не по себе. Однако Эдвард стрелял быстрее, точнее и без раздумий, не задерживаясь ни на мгновение. Уже приступившие к грабежам и рассеявшиеся по зданию мутанты не имели против него никаких шансов. Некоторые, отягощенные награбленным барахлом, не успевали даже схватиться за оружие, увидев королевского солдата.

В боях ему приходилось участвовать и прежде, и не только в составе королевских войск, но еще под тристанским флагом. Еще тогда он возненавидел мутантов в любых их проявлениях. Мутировавшие племена на Поверхности, изменившиеся до неузнаваемости из-за влияния химического и радиоактивного загрязнения, спариваний с другими видами, родственных браков и прочего, часто опускались до совершенно первобытного состояния, теряя на пути вниз остатки человечности и разума. Чаще всего они сохраняли технологии, помогающие выжить в столь тяжких условиях, но и то лишь те, какие можно воспроизводить в кустарных условиях.

И в его прицеле были как раз именно такие существа. Изуродованные, словно гниющие изнутри, с волдырями и буграми мышц, в грубой броне и с таким же грубым кустарным оружием, они прятали лица за масками противогазов и шлемов, лишь немного внешне походя на людей. В их руках было оружие, позволявшее говорить, что когда-то их предки находились на куда более высоком уровне развития, но поколение за поколением деградировали все сильнее и быстрее. Бледная тень тех, кем они были когда-то. Эдвард не чувствовал ничего, кроме мрачного, почти что циничного удовлетворения, отстреливая этих уродливых существ одно за другим.

— Эдвард! Ты отстаешь! — Раздалось на частоте, когда он проломился сквозь стену, разделявшую жилые квартиры, поскольку локаторы обнаружили противников внутри помещения. С близкого расстояния пулемет буквально аннигилировал тела дикарей, от их защиты пользы выходило как от груда мусора. Эдвард стрелял короткими очередями в три заряда, успевая только замечать, как разлетаются кровавые ошметки, еще несколько секунд бывшие телами мутантов.

— Сейчас буду. Я еще в здании. Тут много врагов — Добавил он, зафиксировав на датчике сердцебиения еще три цели. — Удерживайте позицию и зачищайте окрестные территории. Тут их разбрелось по всем комнатам, только успевай отстреливать…

Зайдя в другую комнату, он оглянулся по сторонам, держа оружие наготове. Жилые помещения во многом походили друг на друга, отличаясь только расположением полок, шкафов и прочего хлама, по которому иногда даже можно было сказать, кто здесь живет. Во всем остальном — однотипные комнаты, связанные друг с другом небольшими коридорчиками, составляя очередную жилую квартиру. Именно эту он уже успел порядком разнести, проламываясь прямо через стены, благо они здесь исполняли чисто декоративную роль. Датчик сердцебиения показывал, что в этой комнате есть еще кто-то живой. Стрелять сквозь дверцу шкафа будущий барон не стал и, держа одной рукой оружие, второй осторожно отодвинул преграду в сторону. Как оказалось, там пряталась семья из матери и двух детей.

— Ребят, у меня выжившие. Трое гражданских, — сообщил он по радио, глядя на сжавшихся от страха людей, у которых глаза, казалось, распахнулись намного шире положенного природой размера.

— А у нас тут новая волна дикарей! Мы нырнули в самое змеиное гнездо! Я почти уверен, они под боевыми стимуляторами! Совсем безбашенные. Мы их отстреливаем, но нас давят огнем. Вдвоем тут слишком долго не протянем! Ты где?! Нужно перегруппироваться с остальными!

— У меня трое гражданских! — с нажимом рявкнул Эдвард, воспользовавшись появившейся паузой, чтобы сменить магазин пулемета. — Вам повторить еще раз или со второго все же понятно стало?! Мы именно их жизни здесь спасаем, а не свои!

— Эдвард! Тут до кучи мутантов! Двигай сюда, или мы покинем позицию без тебя! Матерь Земная! Я не хочу умирать на этой Небом забытой улочке!

Наследник бароната посмотрел на зажавшихся в углу детей, инстинктивно пытавшихся найти укрытие в объятиях матери. Обычные и ничем не примечательные люди, десятки миллиардов подобных живут на Рейнсвальде и имеют куда большую ценность, чем только что признанные подданными короны бывшие дикари с Поверхности. В любой другой раз он бы прошел мимо, даже не обратив на них внимания. Однако отступиться от приказа будущий барон не мог. Все его обучение требовало четко следовать установленным правилам и выполнять приказы.

«Лишь тот, кто познал подчинение, сможет справиться с грузом командования», — гласила старая армейская поговорка.

Со своей стороны гражданские должны были видеть больше похожего на робота из-за тяжелой закрытой брони солдата, чье забрало изображало плачущий лик ангела возмездия из золота и с рубиновыми каплями слез на щеках.

Королевские войска считали своим покровителем небесного ангела Ариана, когда-то в древности первым спустившегося из чертогов всемогущего Отца, чтобы очистить мир от скверны Тьмы. Если верить легендам, он плакал кровавыми слезами, видя, во что превратились создания Отца, искалеченные Тьмой, и убивал не столько из-за жажды разрушения, сколько обрывая страдания этих существ, обреченных на вечные муки. В память о той легенде забрала шлемов королевских войск всегда украшали рубиновые слезы.

— Идите за мной, — приказал Эдвард, активировав внешний динамик. — Я доставлю вас в безопасное место. Только не отставайте.

Он сделал свой выбор, рискнув собственной жизнью и жизнями товарищей, забрав невооруженных гражданских, неспособных передвигаться столь же быстро и точно. Приказ оставался важнее всего остального, но где-то в душе Эдварда копошились мысли, что в этом решении виновато не только строгое следование уставу и подчинению служебной иерархии. Эдвард помнил и слова клятвы дворянина, обязательства защищать тех, кто не способен на это самостоятельно.

Именно по этой причине при зарождении Рейнсвальда предок рода Тристана получил право вести за собой других, принимать решения и нести за них ответственность. Какая-то часть его была уверена, что оставь он без помощи эту семью, то нарушил бы самую страшную клятву в собственной жизни — клятву, данную самому себе.

— Это Эдвард. Со мной трое гражданских. Необходимо прикрытие и подготовленный маршрут до ближайшей безопасной зоны, — он подключился к общему каналу, спускаясь к выходу из здания, по пути пристрелив еще нескольких мутантов и постоянно сверяясь, идут ли за ним местные. Дети кричали от звуков выстрелов, но мать крепко держала их за руки, не позволяя отстать. — Ориентируйтесь по моему идентификационному сигналу.

— Эдвард! Слышу вас. Это тройка Леотона. Немедленно меняем маршрут и идем вам на поддержку. Сохраняйте свою позицию. Тройка Хельна проверяет маршрут до безопасной зоны Альфа-три. Подтвердите получение.

— Подтверждаю. Удерживаем позиции до вашего подхода! — Эдвард, выбив прикрытую дверь, вышел в холл здания с разбитыми стеклами окон во всю стену, с ходу открывая огонь. Там было всего лишь несколько мутантов, то ли прятавшихся от его товарищей, то ли пытавшихся устроить засаду. Система поддержки целенаведения моментально выделяла неопознанные фигуры, тут же подсвечивая их в качестве очередных мишеней, Эдварду нужно было только наводить ствол пулемета и нажимать на спусковую кнопку. Выделенные красными контурами в интерфейсе его шлема, мутанты двигались слишком медленно, только поднимая свое неуклюжее и грубое оружие в сторону Эдварда. Их реакция не могла опередить возможности человека в штурмовом боевом доспехе и с боевыми стимуляторами в крови. Некоторые из них так и не успели понять, что случилось, когда их уже рвало в клочья импульсными пулями.

Едва убедившись, что других целей здесь нет, будущий барон двинулся дальше на улицу, где кипел бой.

Застройка города считалась новым словом среди архитекторов королевства, отступивших от традиционных способов защиты от окружающей атмосферы вроде возведения высоких и толстых куполов. Над кварталами подобной защиты не существовало. Каждое здание внутри внешних крепостных стен являлось самодостаточным и экранированным, больше напоминая бетонные доты со скошенными стенами, поднимавшимися над землей на сорок и более этажей. Улицы между закрывали полупрозрачные крыши, проведенные над дорогами и тротуарами на высоте десяти или пятнадцати метров. Из-за отключившегося внешнего освещения уличные крыши напоминали нависшие над головой скелеты гигантов из-за своих каркасов с тонкими и длинными арками.

Неподалеку от здания, откуда вышел Эдвард, среди брошенных машин и обломков рухнувшей крыши кипела перестрелка. Его товарищи по тройке отстреливались от сбегавшихся со всех сторон мутантов. Противники засели за развалинами и за выгоревшими каркасами, засыпая королевских солдат шквалом мелкокалиберных пуль из своего оружия. Примитивные заряды выгорали в дефлекторных щитах, не способные причинить серьезного урона, но их было столько, что мощность защиты все равно постепенно падала из-за не успевавших восстанавливаться батарей. Приходилось искать укрытия, но и этого не всегда хватало. Ответный огонь рейнсвальдцев был намного эффективнее, и улицу усеивали трупы врагов, но тех словно не становилось меньше.

— Эдвард! Мы отогнали первую волну и сейчас можем здесь удержаться! — сообщил один из бойцов, прервавшись на мгновение, чтобы сменить батарею. Длинный направляющий канал рельсового ускорителя гудел от переизбытка напряжения, и охладительные отводные каналы на оружии уже покраснели от нагрева. — Кажется, сил у них осталось не так много после прорыва стен и в любой момент могут окончательно истощиться. Главное — не дать им подобраться слишком близко.

Все происходящее больше напоминало слишком реалистичную тренировку в симуляторе виртуальной реальности, противники по одному не представляли серьезной угрозы, расстреливая целые магазины впустую, тщетно пытаясь управиться с незнакомым трофейным оружием либо со своим примитивным пороховым вооружением. Даже если какие-то отдельные выстрелы и попадали в солдат, то сгорали в поднятых дефлекторных полях, защищавших их.

Самой большой проблемой для тройки Эдварда было одновременно контролировать и врагов вокруг, и гражданских, которым приходилось прятаться за любыми укрытиями. Для них это был самый правильный поступок, слишком много пуль и осколков летало вокруг, но будущий барон все равно беспокоился, не желая, чтобы все потраченные усилия пропали даром.

— Говорит тройка Хельна! Мы расчистили территорию и удерживаем два перекрестка. Противник на пути следования до пересечения Восьмой и Третьей Авеню уничтожен. Можете продвигаться вперед!

— Вас понял! — Система предупреждения завыла, сообщая об обнаружении наводящего луча, и Эдвард, не отрываясь от переговоров, тут же отскочил в сторону. В то место, где он стоял мгновение назад, тут же врезалась ракета, оставившая в дорожном покрытии небольшую воронку. Развернувшись, он всадил короткую очередь в окно на третьем этаже, и показавшийся там дикарь с ракетной установкой разлетелся в кровавые брызги, получив сразу два импульсных заряда в грудь. — Выдвигаемся вперед! Прикрывайте нас. Аарон, на тебе гражданские, отвечаешь за их безопасность лично! Всё, пошли!

Вокруг сверкали разряды выстрелов, выбивая из брошенных машин искры и брызги расплавленного металла, визг рикошетивших зарядов наполнял воздух, так что даже шумоподавители не справлялись. Проломив оборону, дикари устремились в центр города с самыми богатыми для грабежа домами. И теперь, казалось, они были в каждом окне, и каждый надеялся подстрелить хотя бы одного королевского солдата. Всего сто человек высадилось в городе, где было по меньшей мере пять или шесть тысяч мутантов, растянувшихся по улицам. Их, оказавшихся ближе всего к атакованному городу, бросили сюда самыми первыми, пока основные армейские части подходили к крепостным стенам, чтобы уничтожить каждого, кто посмел поднять руку на владения Рейнсвальда.

Кровавые брызги разлетались вперемешку с энергетическими разрядами, пока системы боевых доспехов сигналили о многочисленных угрозах со всех сторон. Пробивавшиеся к безопасным зонам солдаты королевства не знали пощады и оставляли позади груды разорванных пулями тел.

После всех проведенных тренировок, после изнуряющих многочасовых симуляций и занятий по освоению боевых доспехов, после службы в рядах армии феода само мышление и понимание происходящего менялось. Бой доходил до уровней рефлексов и моментальных реакций, так что мысль уже и не поспевала за движениями. Эдвард стрелял, двигался, целился и снова стрелял, успевая только фиксировать, кто именно попадает в перекрестье прицела за мгновение до того, как они разлетались кровавыми брызгами от энергии излишне мощных снарядов, рассчитанных для уничтожения куда более серьезных целей.

— Эдвард! Разворачивайтесь на Шестое Авеню! Немедленно! — Голос офицера не терпел возражений, но будущий барон все равно замешкался на мгновение, не понимая, почему так резко сменились планы. Они почти добрались до нужной точки, когда поступивший приказ потребовал удлинить оставшийся маршрут практически втрое. Потерянного мгновения хватило, чтобы один из мутантов, измазанный кровью с ног до головы, с визгом перескочил на стоявшую рядом машину и бросился уже на Эдварда, размахивая топорами. Он успел только руку поднять, защитившись от удара. Полиметаллические сплавы наруча выдержали грубо выкованное лезвие топора, хотя удар все равно оказался такой силы, что рука онемела. Отбросив противника назад, Эдвард тут же всадил в него короткую очередь, не дав снова подняться.

— Господин! В чем причина? — Все-таки осмелился он задать вопрос, оглянувшись. Они продвигались вполне успешно, отбросив противника назад, и причин для смены маршрута он сам не видел. Однако в конце улицы вскоре и появилась причина для таких изменений. Несколько тяжелых и неуклюжих мехов с пушечным вооружением, напоминавшим бочки, поставленные на ноги, шагали, оставляя в мельмитоловом покрытии глубокие вмятины от металлических опор. Двенадцатиметровые махины медленно вышагивали, с грохотом втаптывая в землю брошенные машины. Там явно были системы обнаружения, поскольку шагавший первым мех почти сразу же навелся на Эдварда и открыл огонь. Снаряды пролетали с серьезными промахами, с визгом распарывали воздух или попадали в стены домов, выбивая взрывами куски внешней облицовки. Попадания из такого орудия явно будет летальным для пехотинца.

— Понял, причина смены маршрута в зоне видимости, уже поздно. Придется пробиваться с боем. С гражданскими на плечах мы уйти не успеем.

— Эдвард, не рискуй только, у нас тут своих забот хватает, поэтому подкрепление быстро вряд ли отправить сможем.

— Господин, постараемся справиться своими силами. — Эдвард замахал рукой остальным. — Хельн! У кого-то из ваших был тяжелый рельсовый ускоритель! Подбейте хотя бы один, мы займемся остальными!

Один из мехов снова выстрелил, продолжая двигаться, и в этот раз снаряд лег даже слишком близко к Эдварду. Будущего барона сбило с ног ударной волной и отбросило в борт стоявшего там грузовика. Оставив в нем большую вмятину, королевский солдат не сразу даже смог встать, подобрав с земли свой пулемет и пытаясь откашляться. В голове шумело от гула взрыва, а интерфейс шлема моргал, перенастраиваясь после удара.

— Святое Небо! Этому я лично голову отрежу! — Выдохнул барон, вскинув пулемет и отправляя один импульсный заряд за другим в меха, но толстая броня легко выдержала такой обстрел, оставлявший только небольшие сколы и опалины. Мех издал странный звук, похожий на гудение парового свистка, но в этот момент раздался выстрел. Выведенный на полную мощность тяжелый рельсовый ускоритель смог насквозь пробить танковую броню, а звук выстрела оказался настолько громким и резким, что казалось, будто рвалась сама реальность. Стограммовая вольфрамовая болванка насквозь пробила и закрытую кабину пилота, и его самого, выйдя с другой стороны, фонтаном брызг вытягивая кровавое месиво. Мех покачнулся и успел сделать пару шагов, прежде чем с грохотом рухнул на мелимитол трассы.

— Уводи гражданских в здание! — Велел Эдвард своему напарнику. — Быстрее! Святое Небо!

Мальчик, споткнувшись об трещину в мельмитоле, упал, выпустив руку матери, пока солдат тащил остальное семейство за собой. Продолжая ругаться последними словами, Эдвард, не прекращая стрелять, подбежал к ребенку и, подхватив, потащил его к той же двери, закрыв собой. Свободной рукой он достал пистолет, пока импульсный пулемет висел на креплениях, и отстреливался, выпуская пулю за пулей в сторону противника, даже особенно не целясь. В это время раздался новый выстрел ускорителя, но второй мех удачно покачнулся в этот же момент, так что заряд прошел мимо, только зацепив плечевой привод и вывернув кусок брони. Боевая машина пошатнулась, но не остановилась.

— Так… — Эдвард забежал в подъезд жилого модуля, где в коридоре уже лежало тело только что пристреленного мутанта, и опустил ребенка на пол. Тот бросился к матери со слезами на глазах. — Оставайтесь здесь. Вам ничего не грозит, пока мы рядом. Просто ожидайте, когда за вами придут, и всё будет хорошо.

Это было так давно, но Эдвард хорошо помнил каждый момент, каждое движение и бушевавшие тогда внутри чувства. Барон в тот день рисковал жизнью за бывших дикарей, ничем не отличавшихся, как оказалось, от него самого. Единственная разница в снаряжении и используемых технология тогда выглядела слишком незначительной и уж совсем бессмысленной, когда заходила речь о ценности самой жизни. Простые гражданские Рейнсвальда были бы точно такими же беззащитными и беспомощными, как и те люди, но он никогда не стал бы задумываться, потребуй судьба у него необходимости встать на их защиту.

И теперь, глядя на голограммную карту, где воспроизводилось истребление каравана, забредшего на принадлежащую Тристанскому баронату колониальную территорию, Эдвард опять поймал себя на мысли, что думает, насколько незначительно эти дикари отличаются от всех остальных.

— Господин, поступили новые данные наземной разведки, — сообщил офицер, отрывая его от размышлений. — Дикари рассеиваются. Получены сообщения с нескольких точек наблюдения, что они дробятся на более мелкие группы и пытаются проскользнуть мимо наших заградительных постов. Пока что у них ничего не выходит, но офицерам приходится все сильнее растягивать силы, перекрывая возможные пути отступления. Намного эффективнее будет сформировать компактные ударные и мобильные группы, способные быстро перемещаться и уничтожать бегущих. Однако шанс, что кто-то все же сумеет прорваться, увеличивается.

— Тогда я отклоняю это предложение. — Эдвард распрямился и сложил руки на груди. — Мне важно обеспечить именно стопроцентное уничтожение окруженных. Это должно продемонстрировать нашим гостям необычайно высокие показатели тристанских войск и их качество. Понятно?

— Так точно, господин, — офицер кивнул. — Тогда мы стянем кольцо окружения, сократив протяженность линии войск и увеличив их плотность.

— Хорошо, можете приступать, — Эдвард кивнул и убрал руки за спину, все-таки отвернувшись от карты. — Если будут серьезные изменения ситуации или же получится определить, откуда прибыл тот разведывательный корабль, немедленно сообщите мне лично. А мне придется снова вернуться к гостям, пока они не решили, что остались без внимания хозяина.

Стоило ему только покинуть комнату, как он почти сразу же встретил Лейну, словно случайно столкнувшуюся с ним на лестнице. Уже успевшая сменить платье и теперь красовавшаяся в одеянии из лазурной ткани с высоким, выше головы, воротником, отливавшим серебряными нитями, и шуршащей юбкой, украшенной кружевами, она шла, придерживая ткань руками, так же лучезарно улыбаясь, как и при первой их встрече.

— Барон, я очень рада, что вас встретила, — промурлыкала глава корпорации, кокетливо моргнув несколько раз. — Надеюсь, вы составите мне компанию в большом зале. Гости активно обсуждают последние события и весьма взволнованы произошедшим нападением. Я посчитала своим долгом посоветовать вам пролить свет на произошедшее. Тайн становится слишком много.

— Спасибо за совет, я не премину им воспользоваться. — Эдвард кивнул и улыбнулся, после чего предложил ей руку, за которую глава корпорации сразу же взялась, довольно улыбаясь. — Одновременно с этим я попрошу вас составить мне компанию в общении с гостями. Сегодняшний день станет весьма важным не только для Тристанского бароната, но и для корпорации «ТехКо», если когда-то все-таки придется принимать конкретные решения.

— Неужели? — Лейна специально замедлила шаг, чтобы Эдвард не торопился вернуться в главный зал к гостям. — Не могу спорить, что изменения в политике вашего феода скажутся и на моих отношениях с партнерами, но бросаться столь сильными фразами я бы не торопилась. Рынок Известного Пространства весьма гибкий, если одни партнеры отходят от прежних позиций, всегда можно найти других, не менее выгодных.

— Только времена тоже имеют свойство меняться. — Эдвард задержался у ниши в стене, где стояла на высоком постаменте одна из немногочисленных сохранившихся в приличном состоянии статуй из древних интерьеров. Строители крепости тоже были людьми, чтившими своих героев, пусть даже от них и остались только такие вот бессловесные напоминания. Скульптор изобразил волевое мужественное лицо с квадратным подбородком, небольшой бородой и закрытым повязкой правым глазом. — Когда-то и они мнили себя королями мира, а предков нашего народа, вероятно, рассматривали как бесполезных дикарей…

— И с чего такие мысли, барон?

— Внезапно задумался о прошлом и о том, как меняются наши взгляды на народы, не достигшие подобного уровня развития. — Эдвард вздохнул и пожал плечами, разглядывая доспехи, в которые был облачен безымянный герой. — В настоящий момент войска на Поверхности уничтожают одновременно несколько дикарских племен на разных участках, демонстрируя новое вооружение бароната. И почему-то вспомнилось, какую политику продвигал Иинан Третий при колонизации новых территорий. Например, остров, где ныне находится герцогство Изанское. Там же не проводилась чистка населения, как, скажем, при правлении Иинана Второго пять столетий назад.

— Вас, дорогой барон, не было пять столетий назад, чтобы сравнивать современность с прошлым как личный опыт. — Лейна покачала головой. — Пять столетий назад мир был совершенно другим, а ваше королевство не достигло еще своей нынешней мощи и величия.

— Именно об этом я и говорю. — Согласился Эдвард. — Мир изменился. И ныне он меняется снова. Масштабы изменений мне трудно предугадать, но они уже кажутся значительнее, чем все, что происходило в последние годы. А произошло действительно много. И я даже задумался, а не действую ли слишком консервативно, продолжая ту политику, которой неизменно следую с первого дня?

— И вы задумались об этом только сейчас? Барон, мне кажется, для этого сейчас не самое подходящее время…

— Конечно, сейчас гораздо важнее мои гости, живо интересующиеся всем происходящим ныне, — Эдвард улыбнулся и, отступив от статуи, направился к дверям главного зала, все так же придерживая Лейну под локоть.

Гости в эти минуты были гораздо оживленнее, обсуждая произошедшее нападение и строя теории, кто же мог решиться на столь отчаянный шаг, подставив под удар собственное имя и дипломатические отношения со своими партнерами. Особенно в возможных ответах на вопросы были заинтересованы представители крупных компаний и приглашенные послы государств, имевшие связи не только с Тристанским баронатом, но и с его прямыми соперниками. Многие из них теперь пытались предугадать, какие связи следует задействовать, чтобы обеспечить себе спокойствие в будущем на фоне грядущего конфликта. Другие же старались предугадать реакцию самого барона на такие действия, уже продемонстрировавшего свое отношение к защите личных интересов, и насколько он готов к самым решительным действиям. И поэтому появление Эдварда в зале рука об руку с главой корпорации «ТехКо» вызвало бурную реакцию: приглашенные гости завертелись вокруг как распуганная мошкара.

Молодой барон старался держаться сдержанно и спокойно, ничем не выдавая свои настоящие чувства и размышления. Подобное нередко приравнивалось к слабости, а политическая игра в королевстве не допускала ни малейшего проявления такого, сметая любого, кто не мог и дальше выдерживать заданный темп.

— Господин, позвольте передать вам искреннее восхищение вашими войсками. На это действительно стоило посмотреть! — Его почти сразу же поймал один из представителей оружейной корпорации «Гинтахан». Одетый в строгий гражданский костюм, больше напоминавший военный мундир, он вежливо улыбался. Хотя из-за имплантатов, занимавших всю правую половину его лица, улыбка выглядела даже страшнее, чем его привычное выражение. Еще раз поклонившись, он тут же добавил: — Мы рассматриваем сейчас предложение об увеличении заказов на продукцию заводов «Тристан-цикл». Надеюсь, ваши мощности позволят увеличить поставки?

— Я рад, что мы продолжаем наше сотрудничество, но, к сожалению, точных сведений о работе заводов у меня сейчас нет. Пусть ваши агенты свяжутся с моими представителями. У них есть более точная информация, — Эдвард вежливо улыбнулся и кивнул, мысленно напомнив себе дать разведке задание касательно того, зачем «Гинтахану» такое количество оружия на перепродажу.

— Господин барон? — К ним подошел кто-то из представительства торговых кланов Намуриских земель. — Позвольте выразить вам свое удовольствие от представленного шоу с кораблями. Не часто удается увидеть столь профессиональные войска в действии. Хотя, конечно, можно было бы увидеть в качестве противников и нечто большее, чем такая эскадра. Ваши войска бы наверняка справились, но выглядело бы такое намного эффектнее…

— Это настоящее сражение, в которой ставкой были наши с вами жизни, а не гладиаторские бои, — барон покачал головой, после чего поклонился новому собеседнику. — Вы же не считаете, что будет нормальным явлением, если на стрельбищах мишени станут отвечать огнем на каждый выстрел? Однако я благодарен за столь высокую оценку действий моих солдат. Обязательно прикажу передать им ваше восхищение. В конце концов, речь сейчас идет не о дикарях, уничтожение которых уже можно называть относительно безопасной демонстрацией новых возможностей и технологий.

— Знаете, ваши слова могут понравиться далеко не всем, — представитель «Гинтахана» усмехнулся. — Во многих цивилизованных анклавах считают, что дикари на Поверхности имеют такое же право называться людьми, как и граждане любых цивилизованных городов. Могли бы послушать их рассуждения о равноправии. Вы будете весьма удивлены звучащими там выводами.

— Мне прекрасно известна эта демагогия о всеобщем равенстве. Такие мысли наверняка посещают каждого, кто сталкивается с жестокой реальностью и мечтает ее исправить. Однако в библиотеках моего родового замка есть еще и сведения о племенах, где не считается чем-то предосудительным поедание собственных детей, — заметил Эдвард в ответ, пожав плечами. Его мысли снова вернулись к прежним рассуждениям, но озвучивать их вслух он пока не хотел. В своих действиях следовало оставаться последовательным. — Известное Пространство слишком большое, чтобы пытаться объединить всех живущих в нем под какие-то общие рамки морали. И в Рейнсвальде считается недопустимым сравнивать жизни граждан королевства с необразованными дикарями, кто обитает на Поверхности. Право называться человеком еще следует заслужить.

— Однако до нас доходят слухи, что в колониях многие феоды проводят более гуманную политику по отношению к аборигенам… — улыбнулась Лейна, все еще стоявшая рядом и слушавшая каждое слово. — Барон, вы сами как относитесь к такому?

— Не уверен, что точно смогу ответить на этот вопрос. — Эдвард вздохнул. — Слишком много доводов и за, и против такого подхода.

— Однако где-то им даже дают гражданские права, — уточнил представитель торгового союза, заинтересовавшись темой. — Наши корабли доходят до самых диких мест сектора, а капитаны видели немало удивительного. И, конечно, мы торгуем и с теми анклавами, которые в Рейнсвальде могут считать дикими. Знаете, они не так уж сильно и отличаются от людей, живущих в куда более цивилизованных условиях. Просто им, скажем, сложнее выживать. Или нет таких возможностей.

— Позвольте вас покинуть, я вижу своих партнеров, с которыми мне нужно перекинуться парой слов. — Лейна отпустила руку Эдварда. — Я вернусь через пару мгновений, соскучиться не успеете.

— На территориях Поверхности, которые считаются подконтрольными феодам королевства, вы тоже можете найти подобные поселения. Мы держим их на примете и порой даже помогаем в развитии, но пока что не распространяем на них свою власть. Это не из-за человеколюбия или гуманности, — Эдвард пожал плечами. — Просто они для этого еще не готовы, и попытки их развития станут убыточным вложением. Выборка намного эффективнее. Поймите, Рейнсвальд имеет долгую историю, в которой есть свои взлеты, а есть и падения. Королевство вкладывает большие усилия, чтобы сохранить созданную цивилизацию. Нам необходим прогресс, а прогресс это… — Эдвард взмахнул рукой в воздухе, пытаясь подобрать нужное слово.

— Цифры, — кивнул его собеседник.

— Именно. Мы ведем подсчет вложенным средствам и полученным прибылям. Мы вкладываем силы в то, что позволяет делать еще один шаг вперед, но не можем задерживаться слишком долго, чтобы подтягивать за собой еще кого-то или ждать, что он сам туда доберется. Король Иинан желает привлекать в наши колонии аборигенов из местного населения не потому, что так уж их любит, а потому, что чистый генофонд без мутаций необходим нам самим для ускорения развития. Мы получаем дешевые рабочие руки, которые легко встраиваются в жизнь всего общества, помогают его развивать и дают новые возможности. Все те же цифры. — Эдвард подхватил с подноса пролетавшего мимо дрона бокал с вином и приветливо улыбнулся гостям.

— Тогда почему бы не принять в колонию и этих тоже? — Торговцу разговор стал действительно интересен. Не так уж часто выпадали моменты, когда можно откровенно поговорить со своими клиентами, узнав их немного лучше. Рейнсвальдские феодалы, с их консервативностью и протекционизмом, были пусть и надежными партнерами, но всегда слишком закрытыми.

— А зачем? — Эдвард тоже, в свою очередь, удивился. — В настоящее время у Тристана нет колоний, где был бы недостаток населения. На рудниках и заводах людей и роботов также достаточно. Обычно в таких случаях мы высылаем парламентеров с предложением немедленно убраться с наших территорий, и чаще всего это срабатывает, но здесь они оказались то ли слишком наглыми, то ли слишком гордыми. Спрашивать нет смысла. Они сделали свой выбор.

— Вы всегда так прямолинейны?

— Лишь когда того требует ситуация, — Эдвард улыбнулся еще шире, когда увидел, как к нему снова возвращается Лейна, в этот раз в сопровождении остальных представителей корпорации. — Госпожа, рад, что не забыли о нас.

— Как же я вас покину, господин барон. Я хотела известить вас, что Совет директоров только что связался со мной, единогласно приняв решение о том, что наш ранее оговоренный маршрут поставок будет введен в строй в самое ближайшее время. Хотели точно уточнить расположение станций, но вижу, что вы заняты разговором.

— Ничего серьезного, госпожа. Мы просто обсуждали важность дикарей во внутренней политике бароната и их роль в общем прогрессе, — развел руками торговец. — Если у вас есть желание, можете к нам присоединиться.

— Тристанцы опять рассказывают, насколько важен прогресс в истории? — Лейна улыбнулась, сохраняя вежливую дистанцию рядом с Эдвардом. — Феодалы слишком пекутся о своих подданных, но вот корпорации в этом плане гораздо свободнее. Достаточно тех отчетов, что присылают управляющие.

— Значение имеют лишь цифры? — их собеседник бросил взгляд на Эдварда, приподнявшего свой бокал в знак согласия.

— Вся наша цивилизация строится на цифрах, — глава корпорации «ТехКо» рассмеялась тихим голоском. — Вы же торговец и знаете это не хуже меня. Мы считаем, сколько кораблей сходит со стапелей наших верфей, сколько колоний закладывается и сколько торговых маршрутов находится под нашим контролем. А потом подводим итоги уничтоженным эскадрам и сгоревшим городам. Мы считаем, сколько потеряли людей, товаров и кораблей. Сводим расходы с доходами и получаем прибыль. Ее мы и называем развитием. А развитие это шаги цивилизации.

— Я знаю мыслителей, готовых с вами поспорить. То, что вы сейчас произнесли, многие назовут не цивилизацией, а хищничеством, — произнес один из корпорантов, тоже взяв вина. — Мне приходилось слышать рассуждения одного такого агитатора. Точнее, записи его речей, которые он выгружал в городские инфосети для пропаганды. Он как раз утверждал, что цивилизацию можно построить не на принципах получения прибыли и развития, а на принципах равноправия и общественной собственности.

— Еще один утопист? — Эдвард разочарованно покачал головой, присматриваясь к собеседнику. Необычайно яркая желтая радужка глаз и практически неразличимые ушные раковины указывали на происхождение из мест, где условия отличались от стандартных для человека. На территории Рейнсвальда такие внешние отличия уже достаточны для смертного приговора. Однако здесь приходилось лишь улыбаться в ответ. Эдвард не чувствовал ненависти к людям с подобными отличиями, достаточно развитых и обладающих разумом, но понимал необходимость такого жесткого отбора. — Слушайте их больше. Эти люди порой сами не понимают, о чем говорят. Развитие возможно лишь за счет оптимизации процессов и повышения их эффективности. А это вопрос подчинения одних людей другим. Принципы равноправия дают слишком большой простор для расцвета неоварварства.

— Я и не говорю, что он прав, но его слушали десятки тысяч людей…

— Потому что он говорил то, что они хотели слышать. Люди всегда ищут легкие пути и оправдания, это часть нашей природы. А задача дворянина состоит в том, чтобы направлять их. И не туда, куда они хотят, а туда, куда это действительно нужно.

— А может быть, не все люди согласны с этим будущим. Вы никогда так не думали? — корпоранту разговор явно стал интересен. — Однако, прошу меня простить, я сразу не представился. Господин, меня зовут Гекант Куа Мунди, третий легат Главного Контрольного Совета «Икрор-Эрго».

«Икрор-Эрго». Их Эдвард помнил и без всяких подсказок. Огромная транснациональная компания, имеющая свои представительства в каждом крупном анклаве сектора, способная по своим возможностям сравниться с некоторыми государствами. Им принадлежали целые города и орбитальные станции, торговые и военные флоты, профессиональные армии обученных наемников и силы милиции из вооруженного ополчения. Компания занималась разработкой минералов на Поверхности и их переработкой, а после и продажей на самых разных рынках, порой обеспечивая сырьем целые отрасли в промышленности независимых анклавов. Их главная сила была в экономике, возможности добывать то, что необходимо всем.

Эдвард коротко кивнул в ответ.

— Недовольные будут всегда. Это так же неотъемлемо, как и все стальное. Всегда будут силы, готовые разрушить цивилизацию ради собственных сиюминутных желаний. Именно поэтому всегда приходиться быть готовым.

— Хочешь мира — готовься к войне, — упомянув поговорку древнюю, как само мироздание, улыбнулась Лейна, обращаясь к корпоранту. — Я не думаю, что этот принцип вам так далек, мой друг.

— Я думаю, здесь больше вопрос в том, какую цену приходится платить. Намного проще признать, что все равны, чем искать жестокий порой смысл…

— Цену платят всегда одну, — сухо заметил Эдвард. — Кровь. Единственная универсальная валюта, с которой считаются во всем Известном Пространстве. Вопрос лишь в том, чью именно.