Лорд-мошенник

Глава 5

С наступлением ночи настроение ее было уже не таким веселым, а потом ему на смену пришла озабоченность.

В ушах Алисии все еще звучало эхо ружейных выстрелов, а ее руки и платье пропахли порохом, напоминая о дневном уроке, в процессе которого нужно было заряжать ружье и вставлять запал. Урок был бы не особенно трудным, если бы Трэвис не настоял на том, чтобы держать ее руки, показывая, что и как нужно делать. Его близость нервировала ее, от этого у нее все валилось из рук, так что урок, к удовольствию скалившей зубы команды, продолжался вдвое дольше, чем предполагалось.

Алисия мрачно разглядывала бадью с теплой водой, которую какой-то предусмотрительный человек приготовил для нее, чтобы она могла помыться. А ей хотелось оказаться в огромной ванне, чтобы смыть с себя запах пороха, забыть об уроке, который напоминал о себе болью, и снять раздражение, покрывавшее кожу мурашками. Присутствие на борту полуодетых, очень мускулистых мужчин не способствовало улучшению ее душевного состояния. Если дать волю воображению, то можно потерять контроль над ним.

Алисия вспомнила о спрятанном под подушкой маленьком пистолете и слегка расслабилась. В следующий раз ее не застигнут врасплох. Теперь, когда она знала, чего можно ожидать от мужчины, она будет готова ко всему. Ради этого она терпеливо сносила все замечания Трэвиса на дневном уроке. Наконец-то она поняла, как действует оружие. Озабоченность оказалась сильнее респектабельности. Она не станет вновь жертвой насилия… Никогда!

Расстегнув платье с глухим воротником, Алисия высвободила плечи из лифа и сорочки и с удовольствием умылась горячей водой. В сравнении с первой частью ее путешествия начало этого отрезка пути с Трэвисом было намного приятнее. Если так пойдет и дальше, значит, она не зря заплатила ему большие деньги.

Смыв все следы пороха с помощью лавандового мыла и почувствовав себя чистой и освеженной, Алисия оделась и приготовилась к ужину в компании с членами экипажа лодки. Трэвис заявил, что эта часть реки достаточно безопасна и можно высадиться на берег и поохотиться, чтобы добыть на ужин свежее мясо. И сейчас Алисия ощущала аромат готовящейся на огне добычи:

Она подумывала о том, чтобы оставить в своем уголке платок и в полной мере насладиться вечерней прохладой, но, вспомнив предостережение Трэвиса, решила не искушать судьбу и повязала им плечи. Никто не сможет обвинить ее в том, что она кого-то соблазняла. Собираясь выходить, она на всякий случай прихватила еще и шаль.

Трэвис не стал высказывать недовольство, увидев сходящую с лодки пассажирку, по самую шею завернутую в шаль, с капором на голове, в одежде унылых серого и черного тонов, одетой как дряхлая старушка. Когда он предупреждал ее, он просто не хотел, чтобы его люди досаждали ей, но она слишком буквально восприняла его слова. Он уже дал понять своим людям, что интересуется ею, и никто не стал бы проявлять к ней неуважение. Они знали, что он сдерет живьем кожу с любого, кто попытается посягнуть на то, что он считает своим. Но он не собирался объяснять все это даме.

Трэвис не обращал внимания на Алисию, примостившуюся на бревне, куда не достигал свет от костра. Прежде ему никогда не встречалась женщина, которая так настороженно реагировала бы на его знаки внимания, но Трэвис относил это к ее страху перед людьми его расы. Это должно было казаться ей необычным, и ему не следовало давить на нее, спешить с навязыванием своей дружбы. Она, похоже, быстро обучается всему новому, причем без предрассудков, свойственных людям, ведущим такой образ жизни достаточно долго. Лучше бы ей побыстрее научиться отвечать на его ухаживания, ведь существуют и другие способы убеждения.

Трэвис сидел на корточках и, прихлебывая горячее варево, исподтишка наблюдал за сидевшей на другом конце поляны Алисией. Хорошо, что она уже побывала замужем. Невинные девицы поначалу бывают несколько истеричными. По тому, насколько он узнал Алисию, она должна была бы быть необузданной, но ее воспитание заставляло ее сдерживаться. Впрочем, если ему придется прибегнуть к крайним мерам, она подчинится достаточно быстро.

Эта мысль вызвала нетерпеливое напряжение в паху, и Трэвис улыбнулся. Когда она свыкнется с этой мыслью, он научит ее получать удовольствие, в чем, по всей видимости, не преуспел ее муж. Давно уже ему не доводилось проводить время в постели с настоящей леди, пахнущей мылом и духами, а не лошадиной кожей и потом. Он вспомнил не тронутую загаром гладкую, мягкую кожу, атласные простыни и вкус сладкого вина на губах. Но где он достанет здесь вино и атласные простыни?

Раздосадованный течением своих мыслей, Трэвис встал и отступил в тень деревьев, направляясь к одинокой фигуре, сидевшей на краю поляны. Когда он подошел к бревну, Алисии там не оказалось.

Алисия осторожно ступала по едва заметной тропинке, петлявшей между деревьями. В сложившихся обстоятельствах необходимость облегчиться могла стать настоящей проблемой. Ей претило справлять нужду на открытом воздухе, как этим детям природы, но ей было так же страшно одной возвращаться на лодку. В присутствии Трэвиса она чувствовала себя относительно защищенной. Но она не доверяла тем варварам, которых он называл своей командой. Она предпочитала прятаться под защитой деревьев.

Покончив с естественными надобностями, Алисия оправила свои юбки и огляделась вокруг. Сквозь листву деревьев она видела редкие звезды, из чего можно было заключить, что дождя не предвидится. Из-за лесных шорохов, шелеста в окружавших кустах она запаниковала и решила не задерживаться здесь надолго. Возможно, сейчас люди уже возвращаются на лодку.

Как только она вернулась на тропинку, позади нее раздался дикий визг, и воздух огласился громким барабанным боем и шелестом листвы. Алисия с криком ужаса бросилась к спасительному огню.

И натолкнулась на высокую неподвижную фигуру метиса. Руки Лоунтри моментально обхватили ее и успокаивающе прижали к груди, пока она что-то лепетала о дикарях и диких зверях. Его бесстрашие успокоило ее. Сильные мускулистые руки закрывали ее от неизвестной опасности. А нежное поглаживание по спине привело ее в чувство, и тогда Алисия мгновенно насторожилась и уперлась руками в прижимавшуюся к ней мускулистую грудь, пытаясь отстраниться от него. Трэвис чуть отступил, но не отпустил ее, продолжая в темноте вглядываться в повернутое к нему лицо.

— Что это было, Алисия? Вы что-нибудь видели?

Она чувствовала напряжение в его голосе, но страх перед этим мужчиной переселил испытанный только что ужас. Она изогнулась, стараясь высвободиться из его объятий, не обратив даже внимания на фамильярность его обращения.

— Я слышала только шум… — Алисия, извиваясь, высвободила талию из его рук и вздохнула свободнее. — Ужасный шум. Будто какое-то привидение…

Она почти увидела в темноте его ухмылку.

— Это просто крик филина, прозвучавший только что. Если это все, что вы слышали, то с ним вам было бы безопаснее, чем со мной.

С этим идиотским замечанием он приложил ладони ко рту и издал вопль, который оглушил бы даже черта, окажись он рядом. Алисия зажала уши и с негодованием посмотрела на него.

— Что это вам вздумалось проделывать такое? Мне достаточно было и одного раза.

Трэвис взял ее за плечо и повернул в ту сторону, откуда она пришла.

— Я хочу продемонстрировать вам, насколько глупо гулять одной по лесу.

Из тени деревьев выступила неясная фигура. Даже в темноте Алисия различила почти полную наготу краснокожего человека, находившегося не более чем в трех ярдах от того места, где они стояли. Если бы не крепко удерживавшая ее рука Трэвиса, она бы в панике бросилась бежать.

— Вот ваш филин, — пробормотал он, а потом негромко заговорил на незнакомом языке.

Индеец настороженно приблизился, и Алисия смогла различить пугающие шрамы от покрывавшей его грудь и плечи татуировки. Она отвела взгляд от его штанов из оленьей кожи, прикрывавших его наготу, и порадовалась крепкой руке, обнимавшей ее. Она теснее прильнула к Трэвису, но он, казалось, не обратил на это внимания.

Мужчины обменялись несколькими короткими фразами, после чего индеец обратил свой взгляд на Алисию. В этот момент Трэвис стянул с ее головы капор, открыв взору индейца рассыпавшиеся густые темно-каштановые волосы и испуганные синие глаза.

— Бледнолицая, — насмешливо сказал индеец на чистейшем английском языке. — Ты становишься мягкотелым, Лоунтри.

Осознав вдруг, что они говорят о ней, Алисия высвободилась из-под руки Трэвиса и натянула капор на голову. Смерив негодующим взглядом своего проводника, она повернулась и поспешила к костру.

Вслед ей раздался их веселый смех.

Приблизившись к полдне, она услышала пение, сопровождавшееся игрой на губной гармошке, но, испытывая гнев и досаду, не стала задерживаться там, а, задевая юбками длинную сухую траву, направилась к реке. Теперь она знала, что Лоунтри всегда будет рядом с ней. Ей не следовало бояться членов его команды, но она должна постараться находиться подальше от их капитана.

Закрыв дверь в свой закуток на задвижку, Алисия обхватила себя руками и уставилась на тонкую перегородку, будто ждала, что она вот-вот исчезнет. Она не исчезла, но прошло совсем немного времени, и она услышала шаги на палубе возвратившихся на лодку мужчин.

Она ждала, вжавшись в узкую кровать и вслушиваясь в доносившиеся снаружи голоса и смех. Сердце ее перестало бешено биться в груди, но она все сидела, не в силах сдвинуться с места. Недавнее прикосновение рук метиса заставило ее оцепенеть. Она боялась, что он придет для того, чтобы снова трогать ее.

И вдруг она услышала мягкие шаги за дверью внутри каюты. Других мужчин отличала тяжелая поступь, они громыхали сапогами по палубному настилу. Она узнала эти шаги. Трэвис ростом был выше любого из членов команды, но ступал по-кошачьи мягко, почти неслышно. Алисия затаила дыхание, но, услышав шум передвигаемых бочонков недалеко от ее двери, облегченно вздохнула, поскольку уже знала, что таким образом он устраивается на ночлег.

Наконец расслабившись, Алисия сняла верхнюю одежду и в одной сорочке улеглась в постель. Из небольшого иллюминатора поступал свежий теплый воздух. Изможденная Алисия заснула почти мгновенно.

Она проснулась на рассвете от мягкого покачивания лодки. Мелкий дождь стучал по обшивке, и из иллюминатора тянуло утренней прохладой. У Алисии сильно скрутило живот, и она автоматически потянулась за ночным горшком, чтобы освободиться от позднего ужина.

Тихо постанывая, она завернулась в лоскутное одеяло и легла на узкую койку в ожидании, когда пройдет тошнота. Она думала, что это больше не повторится, но покачивание лодки вызвало у нее новые приступы. Если такие болезненные ощущения будут преследовать ее на всем пути до Сент-Луиса, она не выдержит этого путешествия.

Порыв ветра сильнее качнул лодку, и Алисия наклонилась, отрыгивая последние жгучие остатки ужина в горшок, стараясь не думать о том, какую злую шутку сыграл с ней организм. Думать — значило испытывать большие муки, чем она могла вынести. Так можно сойти с ума. Она должна действовать, заставить себя восстановить контроль над своей жизнью, хотя знала, что утратила возможность управлять ею еще несколько месяцев назад.

Раздался стук в дверь, но она могла ответить лишь стоном и завернуться в одеяло. Раздавшийся из-за двери голос звучал озабоченно:

— Алисия! С вами все в порядке?

Она прикрыла глаза, услышав низкий баритон Трэвиса. Ей ничего не было нужно.

— Уходите, — пробормотала она, надеясь, что это прозвучало достаточно громко, чтобы он услышал ее.

— Мы отчаливаем через несколько минут. Вам стоит поторопиться, если вы хотите позавтракать. — Фразы его звучали отрывисто, но в его тоне слышались просительные нотки.

Алисия не ответила ему. Трэвис, нахмурившись, постоял, затем повернулся и ушел. Ему часто доводилось слышать, как людей рвет, так что он сразу понял причину ее затворничества, хотя обычно этому должно было бы предшествовать пьянство на протяжении всей ночи. Он, естественно, не подозревал эту задиравшую нос миссис в каких бы то ни было ночных бесчинствах.

Трэвис громко и повелительно отдавал приказания своей команде. Экипаж, опасливо косясь на метиса, бросился выполнять его распоряжения. Крутой нрав Трэвиса был хорошо всем известен, и никто не хотел перечить ему. В отделанной бахромой куртке, защищавшей его от ветра и дождя, Трэвис, с подвязанными красной банданой черными волосами и поблескивавшей на смуглой коже золотой серьгой, резко выделялся среди остальных своей индейской внешностью. При этом половина одетых таким же образом людей на лодке не вызывали того страха и уважения, каким пользовался человек, совершивший больше успешных путешествий вниз по реке, чем кто-либо еще.

При виде вышедшей наконец на палубу бледной, с осунувшимся лицом Алисии Трэвис нахмурился. Что ему, в конце концов, известно об этой женщине? Вспомнив о своем предположении, что она сбежала от мужа, он выругался про себя. Не хватало только, чтобы его начал преследовать обозленный муж с пистолетом в руке.

Трэвис смотрел, как Алисия налила себе чашку горячего кофе, но не прикоснулась к оставленному для нее на жаровне мясу с картофелем. Он окинул взглядом ее высокую стройную фигуру, затянутую в черные одежды. Ругая себя последними словами, Трэвис спрыгнул с крыши каюты и подошел к ней.

— С вами все в порядке? — спросил он мрачно. Алисия отпрянула, как от удара, но затем взяла себя в руки и холодно посмотрела на него:

— В порядке.

— Прекрасно. Значит, чувствуете себя хорошо. — Он был раздражен тем, что ему приходилось дополнительно пояснять то, что она и так хорошо понимала, и он даже не старался казаться вежливым.

— Хотя это совсем не ваше дело, со мной все в порядке. — Злясь на возвышавшегося над ней полудикого индейца, Алисия стискивала в руках кружку, безуспешно пытаясь восстановить душевное равновесие. Она не привыкла смотреть снизу вверх на собеседника, и это ее нервировало, поскольку она была вынуждена делать это. В это утро он почему-то выглядел особенно свирепым, и она старалась не показывать своего страха при виде его мрачного лица.

— Прошу простить за то, что я есть, — язвительно ответил Трэвис. Не добавив больше ни слова, он повернулся к ней спиной и сердито закричал на одного из орудовавших шестами мужчин.

Потрясенная Алисия, едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться, вернулась в свой уютный закуток в каюте. Сегодня у нее не было сил обмениваться с ним колкостями.

В конце того же дня, когда солнце клонилось к закату, она вновь появилась на палубе в поисках укромного уголка, где можно было бы спокойно подышать свежим воздухом. Ровные очертания корпуса лодки и узкая палуба не предоставляли такой возможности, и Алисия села на ящик у входа в каюту, нежась в лучах заходящего солнца.

В то время как Трэвис сознательно игнорировал присутствие завернутой в шаль одинокой фигуры, другие члены команды лезли вон из кожи, пытаясь привлечь ее внимание. Подобно проказливым мальчишкам, они громко пели, беспричинно демонстрировали ловкость обращения с шестами и громко высмеивали действия друг друга. Алисия пыталась не обращать на них внимания, но, по природе смешливая, не могла сдержать улыбку в ответ на особенно удачные шутки. Когда же острые языки занялись обсуждением достоинств их шкипера, ее явно одобрительное отношение к их высказываниям подвигло их на новые шалости.

Это продолжалось, пока Трэвис не спрыгнул с установленного над каютой мостика на палубу со злой ухмылкой, не предвещавшей его дерзким товарищам ничего хорошего. Он был без куртки, в одной рубашке с короткими рукавами, которую раздувал прохладный сентябрьский ветер. Уперев руки в бока, он смотрел, усмехаясь, на сразу замолчавших мужчин с шестами.

— Что, хорьки, почувствовали себя сильными и храбрыми? Кто из вас хочет поставить деньги и попытаться вечером побить меня?

Алисия отметила их нерешительность, но потом они все шумно выразили желание поучаствовать в драке. Она мельком взглянула на индейца. Трэвис был выше, но значительно тоньше и легче большинства из членов его команды, и она подивилась той уверенности, с какой он бросил им вызов. Лодочники были известными драчунами, и в их среде выживали сильнейшие. Ей казалось, что у него нет никаких шансов победить в драке с этими людьми.

Сама идея драки исключительно ради драки вызвала неприятное ощущение у Алисии, но она не имела права вмешиваться в их дела. Любое ее замечание по этому поводу могло обернуться против нее же, тем не менее из-за этого вызова солнечный день несколько потускнел. В то время как мужчины энергично орудовали шестами в предвкушении предстоящего развлечения, она, подобрав юбки, тихо спустилась в каюту. Алисии не хотелось быть поводом для возникновения драки, и тем более у нее не было намерения потакать ей.

В этот вечер они рано причалили к островку, расположенному в нескольких милях выше по течению от Луисвилла. Алисия надменно проигнорировала предложенную Трэвисом руку и сама сошла на грязный берег.

Трэвис ловко подхватил ее под локоть, когда ее нога увязла в глинистой почве.

— Завтра нам предстоит переправлять лодку волоком через пороги. Наденьте ваши мокасины. Переправка через пороги — коварная штука, и я хочу, чтобы мои люди были в хорошей форме. Поэтому я не довел их сегодня до города. Надеюсь, с вами также будет все в порядке, и вы будете готовы с утра продолжить путешествие?

Алисии не понравился тон, каким он задал этот вопрос, и она резким движением высвободила свою руку, которую он продолжал удерживать.

— После того как вы проведете полночи в драке, вам бы следовало и себе задать тот же вопрос, мистер Трэвис.

Она повернулась и пошла по узкой тропинке вдоль берега, но он не отставал от нее.

— Я ничего не делаю просто так, миссис Стэнфорд. — Трэвис язвительно подчеркнул слово «миссис». — Просто следуйте моим распоряжениям, и у нас все пойдет как по маслу.

Ее удивило это странное выражение, но Трэвис уже пересекал поляну, направляясь к небольшой группе деревьев. Алисия несколько секунд смотрела на шагавшую впереди широкоплечую фигуру, затем стряхнула с себя задумчивость и последовала за ним. В нем необычно сочетались черты индейца и приграничного белого человека, но иногда… Она затрясла головой, прогоняя неуместные мысли. Англичане все еще держали аванпосты в глубине этой необжитой территории. Кто знает, может быть, этот дикарь какое-то время жил среди англичан, в их фортах? Это вполне согласуется с тем, что она слышала о военных действиях англичан против индейцев в этих местах.

Эти предположения тем не менее казались Алисии, которая держалась в стороне от собравшейся у костра шумной компании, не очень убедительными. В то время как мужчины переговаривались, подшучивая друг над другом, и заключали пари на предстоящую схватку, ей стали понятны причины, побудившие Трэвиса затеять драку. Чтобы отвлечь своих людей от салунов и женщин Луисвилла, он предлагал им другое развлечение, чтобы занять свою буйную команду. Надежда увидеть побежденным своего предводителя удерживала их от городских соблазнов.

Алисия собиралась вернуться на лодку до начала драки, но пока все ели, двое сильных мужчин встали на тропинке, и прежде чем она успела доесть свой ужин, вокруг костра образовался круг. Она чувствовала, как за ее спиной встали несколько мужчин, и, хотя они старались не досаждать ей, она обнаружила, что шанс ускользнуть был упущен. Им нужны были зрители, и она должна была выступить в этой роли.

Кто-то предложил ей еще кофе, и она осталась сидеть, нервно прихлебывая его. Алисия не пыталась выяснить, где сейчас Трэвис, но она уже знала, что он не мог уйти далеко. Она была признательна ему за постоянную готовность оберегать ее, но это одновременно ее и раздражало. Если бы его интересовала только ее безопасность, она бы воспринимала эту заботу с большей благодарностью, но она подозревала, что им движут мотивы, присущие всем мужчинам. Ведь они очень редко действуют бескорыстно.

Но на эту тему ей не хотелось долго рассуждать. Поэтому, когда в образованном мужчинами круге появились бойцы, Алисия даже почувствовала облегчение. Они были одеты лишь в облегающие брюки из оленьей кожи, бронзовые мускулистые плечи блестели в отсветах огня, а их тела отбрасывали гигантские, осторожно двигавшиеся навстречу друг другу тени на поляне. Как и предполагала Алисия, Трэвис казался щуплым по сравнению со своим соперником, который был, похоже, отяжелен не только мышцами, но и жиром. Она вздрогнула, когда мощный боец бросился на Трэвиса с явным намерением свалить его на землю. Это был бой без правил, и Алисия зажмурилась, ожидая болезненного крика.

Но тяжелого шлепка о землю, которого она ждала, не последовало, а веселые крики зрителей заставили Алисию быстро открыть глаза и посмотреть, что же там произошло. Трэвис, усмехаясь, уже стоял по другую сторону костра, а его соперник тряс головой и хватал ртом воздух после полученного в солнечное сплетение удара. Он был тяжелее и неповоротливее быстрого индейца. Алисия поняла, что ему ни за что не удастся победить Трэвиса. Она видела, как индеец легко уклонился от следующего выпада, будто ему было заранее известно о каждом движении соперника. На этот раз удар в челюсть чуть не свалил здоровяка в костер.

Быстротой реакции, атлетической грацией и мускульной силой Трэвис превосходил любого из мужчин в толпе, и они знали это. Они дрались, надеясь только на удачу, стараясь свалить его неожиданным ударом и воспользоваться преимуществом в весе. Алисия недоверчиво качала головой, наблюдая, как раз за разом один из них пытался вцепиться в шкипера, а затем, спотыкаясь, старался удержаться на ногах. Мужчины орали, веселились или сыпали проклятия в зависимости от того, кто на кого ставил. Это было настоящее представление, и Алисия невольно восхищалась мастерством Трэвиса.

Прошло совсем немного времени, и Трэвис свалил соперника на землю, заломив ему руку за спину. Тот признал свое поражение. Поднявшийся на ноги победитель с широкой улыбкой принимал восторженные поздравления. Затем Трэвис в несколько оскорбительной форме воздал должное сопернику, назвав его великаном, а также полуаллигатором-полуконем (при этом он лукаво подмигнул Алисии), и принял чашку предложенного кем-то виски. Осушив ее, он направился прямо к Алисии.

Она поднялась с намерением убежать, но стоявшие рядом с ней мужчины решили, что она хочет приветствовать победителя, и подтолкнули ее вперед. Все еще держа чашку в одной руке, Трэвис схватил ее другой под восторженные крики окружавших их людей.

Не успев осознать происходящее, Алисия оказалась в объятиях потного, полуголого дикаря, который прильнул к ее губам пахнувшим виски ртом. Она попыталась закричать, но он оказался проворнее и заглушил ее крик перехватившим дыхание страстным поцелуем.

Затем Трэвис отпустил ее и, усмехнувшись как ни в чем не бывало своей самодовольной улыбкой, пошел назад к костру за очередной порцией виски.

Совершенно потрясенная, Алисия не могла даже пошевелиться и беспомощно упала на служивший ей сиденьем камень. Она прижала ладонь ко рту и ощутила соленый привкус его поцелуя. Он не оставил на ней синяков и даже не сбил тщательно заколотые кружева лифа и шаль, хотя, правда, у нее выпало несколько заколок из прически. Он не делал всего того, что, как она опасалась, мог бы сделать мужчина, однако все равно дрожала от ужаса.

Трэвис, похоже, даже не заметил, как она наконец собралась с силами и ускользнула с поляны в спасительную каюту лодки. Тем не менее, когда она запирала дверь; она слышала его кошачью поступь снаружи. Алисия вскрикнула от страха, когда шаги приблизились, и в отчаянии выхватила маленький пистолет из-под подушки.

Трэвис услышал крик и нахмурился. Драка разогрела его кровь, виски шумело в ушах, его вдохновлял блеск восторга в ее глазах. Он до сих пор ощущал сладость ее губ, ощущал ее податливое тело в своих руках, и ему хотелось ею овладеть. Но тихий крик остановил его. Он хотел ее, и она, вне всяких сомнений, могла бы принадлежать ему, но он получил бы вдвое больше наслаждения, если бы она тоже хотела его.

Он подождет.