Лось 2

Глава 11

Торжественная часть оказалась донельзя короткой — сразу же после водворения на мои плечи новых орлов в меньшем количестве, зато позолоченных и с более толстыми мордами, началось расширенное совещание. К отсутствию даже самой скромной проставы народ отнесся с пониманием — не при Забелиной же?!

В кабинет к Ван-Димычу набился почти весь состав КБ, вплоть до представителей рабочего класса опытного цеха, за ними следом просочились "старички"-пилоты в количестве около десятка рыл, и понятно, что без Маздеевой с Младшим дело не обошлось. Стулья собрали из всех соседних кабинетов, и все равно кое-кому пришлось устраиваться прямо на подоконниках. Все бы ничего, но многие дамочки из прибывшей свиты Забелиной, сцуко, курили, подвешивая в воздухе клубы сизого дыма. Их поведение, к сожалению, послужило дурным примером кое-кому из наших, и, бля, понеслось! Минздрава на них нет! Отвык я, признаться, от таких сборищ, подобное только в самой ранней молодости застал. Бросивший пагубную привычку Воронин тоже скривился, но делать замечания начальству не стал, включив вентиляцию, достав заодно из ящика собственного стола оранжевую ириску.

Мне, слава богу, ютиться по пристенкам не пришлось — новоявленному майору досталось место в президиуме между шефом и Маздеевой.

— Поздравляю! — шепнула Людмила Васильевна, положив под столом руку на колено и слегка сжав его.

— Спасибо! — так же тихо шепнул в ответ, не давая шаловливым пальчикам продолжить изучение мужской анатомии — лейтенант Царева тоже присутствовала в кабинете.

— Господа! Сегодня мы собрались здесь…

Не скрою, знание Забелиной предмета меня удивило. Может быть в глубинных процессах она и не разбиралась, зато общее представление имела.

— Как скоро вы сможете полностью подготовить новый набор? — обратилась полковник ко мне после обсуждения нескольких производственных вопросов.

Пришлось вскочить, громко царапая стулом паркет, — отвечать было принято стоя.

— Сто человек?

— Двести. Будем работать на опережение. К тому же, как показала практика, кто-то может не подойти, — вместо Забелиной отозвалась одна из ее серой своры.

— Полгода, — назвал реальный срок, исходя из имеющихся возможностей учебного центра.

— Полгода много. Что нужно, чтобы сократить время подготовки?

Почти не задумываясь, начал перечислять:

— Жилье, столовая, обмундирование, учебный материал — это само собой. Расширить штат инструкторов. Построить еще как минимум два полигона. Отдать нам соседнее здание или опять же построить новое — здесь мы просто не уместимся, даже если будем вести занятия конвейерным методом. Обеспечить бесперебойную зарядку экзов — тратить мы будем много. Сократить теорию, оставив ее на потом. Дать мне полномочия присваивать хотя бы нижние звания лучшим курсантам. Всех за три месяца не натаскаем, но тех, кто будет справляться лучше, начнем выпускать недель через восемь-десять.

Воронин недовольно покачал головой и подал голос с места:

— Получите сборище недоучек…

— Иван Дмитриевич! — жестко оборвал шефа, глядя на него сверху вниз, — Да, это уже не будут испытатели! Это будут просто пилоты, способные победить в поединке, — заметив изумление на лице профа, не ожидавшего от меня возражений, решил подсластить пилюлю, — Вы уже сейчас создали гениальную машину, которую можно освоить, не зная всей теории! А через три месяца жизнь нового набора не закончится. Будем потом читать им курсы и отбирать лучших для дальнейшего обучения.

Такая трактовка шефа удовлетворила, и он даже высказался в поддержку:

— Как ни странно, в вопросе обучения Михаил разбирается лучше меня. Я за классический подход, когда практика подкрепляется теорией, но в чем-то он прав — рядовому бойцу не обязательно разбираться в работе узлов. А мы, разумеется, продолжим работу над усовершенствованием и удешевлением.

Строчившая в блокноте так и не представленная майорша (может быть и представленная, это я сегодня только после обеда на место прибыл) спокойно кивнула и поставила в записях жирную точку.

— Отрадно слышать! — Мама Младшего, сидевшая до этого во главе огромного стола для совещаний, встала и прошлась за нашими спинами, — Все вы несомненно знаете или догадываетесь о том, что сейчас творится в стране. А если не знаете, то я коротко просвещу: окна! Наш бич, наша кара, наше проклятие! Никогда еще не было столь массового натиска — трагедия в Петербурге стала первым звеном в этой тяжелой последовательности. Пока еще всадницы справляются, но они ежедневно несут потери. Несут повышенные потери тревожные части. Впервые за все правление Марии Четвертой не будет пышных празднеств по случаю дня ее рождения! — ненадолго отвлекся от речи, чтобы оглянуться по сторонам — все сидящие в кабинете как завороженные слушали Руслану Евгеньевну, наполняясь и наполняя пространство эмоциями, которым я дал бы общее определение — патриотизм. Циничному мне даже стало стыдно за то, что не смог проникнуться: подумаешь, горе! Не отгуляет старушка с размахом свой шестидесятипятилетний юбилей! Потеря потерь, итицкая сила! Но люди вокруг моих убеждений не разделяли — они внимали каждому слову умелого оратора, у кое-кого даже слезы на глазах заблестели.

Нагнетание обстановки тем временем закончилось, пошел пафос:

— Мы все искренне молимся, чтобы эти черные дни прекратились, но должны быть готовы к худшему! И сейчас взор всей страны с надеждой обращен в вашу сторону. Да-да, именно в вашу! Новый набор начнет прибывать уже завтра, и не только я или императрица или правительство просят вас приложить все силы для скорейшего становления Специального полка, нет! Вас просят все подданные нашей Великой империи! Сделайте это! Сотворите чудо! И Родина вас не забудет!!!

В верноподданническом порыве все подскочили, разражаясь аплодисментами и одобрительными выкриками. Не отставая от всех, я тоже встал с места, отдавая должное главному куратору проекта: вот так вот воодушевить народ — это надо уметь! У меня же от ее речи осталось другое послевкусие: по странному совпадению фамилия нашей бухгалтерши была Родина. Родина Василиса Васильевна, если полностью. Именно ей я принес неделю назад злосчастную справку из донорского пункта, чтобы закрыть двести второй вычет. "Родина слышит, Родина знает…" И если Вась-Вась меня не забудет… тоже неплохо!

— Жоппер! — простонал я, зафиксировав гордый профиль в тесной кучке из четырех десятков новобранцев, — Итицкая сила! Ты-то как сюда попал?

— Лось, а что, по-твоему, только ты у нас имеешь право служить в безопасности?! — огрызнулся бывший однокашник, отходя от группы, — Только тебе дали право на защиту Родины?!

Сценка, где Жоппер в экзе с вибро-мечом наперевес бросается на защиту тучной Василисы Васильевны, как наяву встала перед глазами. Дорисовав в руки своей фантазии кейс с зарплатой и окружив их обоих злобными тварями, сделал картинку более реалистичной.

— Обращение "господин майор" на этой неделе будет звучать уместнее! — щелкнул я пальцем по погону, привлекая внимание к своему званию, — Гордись, будешь всем хвастаться, что знаком с самым главным!

Новое звание и связанные с ним привилегии пока еще не перестали меня радовать, чего не скажешь о добавившихся обязанностях.

— Поздравляю, ваше благородие! — ехидно ответил сокурсник, — Реверанс делать или можно книксеном обойтись? А то я, сиволапый, даже не знаю!

— Ничего, научат правильно приветствовать! — повертев головой, заметил в прибывшей компании парочку знакомых девушек по универу, неуверенно кивнувших издали. Из нашей группы кроме Димона больше никого не наблюдалось, но несколько рож я определенно встречал в стенах ПГУ, — Вас сюда что, вместо продолжения учебы загнали?

— Почти. Ты не представляешь, Лось, какая сейчас в Питере агитация развернулась: "Вступай в армию, дай отпор врагу!", "Не забудем жертв трагедии!"

— Жоппер, это же не твой метод?! — удивился я, зная о некоторых фактах из его биографии.

— Мой, не мой! — смешно остриженный почти под ноль Димка мало напоминал того самовлюбленного красавчика, каким мне всегда казался, — Что ты меня за скотину считаешь?! Половину нашей группы на улице перерезали, я сам как дурной олень по проспекту несся, хорошо меня дядька какой-то в подъезд впихнул! Он и Машку Толгатову пытался туда же толкнуть, да только не успел! И вот я жив, а Машка нет!

— Нда… — смеяться над порывом Ярославцева резко расхотелось.

Что ж, пусть скажет спасибо неведомому мужику за смекалку. У меня вот не хватило ума спрятаться в каком-либо доме, а мог бы не тащить Валю и Ольгу с ее ногой в марафоне на выживание, подвергая обеих девчонок нешуточной опасности.

— А здесь как оказался?

— Откуда я знаю? Меня на призывном пункте не особо спрашивали. "Искры есть? Сколько? Идешь в левую дверь!" — вот и весь разговор.

— Так тебя что, вчера только побрили?

— Нет, месяц назад. Почти сразу, как с расчистки вернулся, так и пошел, — новость, что Димон вызвался в добровольцы на завалы, добавила ему очков в моих глазах, — Университет только с нового учебного года работать нормально начнет, по крайней мере наша кафедра — точно, преподов почти всех тоже… того… Можно на другую специальность перевестись, но тогда досдавать еще предметы надо, а денег на репетиторов нет. Посидел дома один день, подумал… или снова туда, откуда я выбрался, или…

Его рассказ прервали:

— Новобранцы, строиться по отделениям! — раздались команды от врезавшихся в толпу лейтенантов, сверявших до этого в стороне списки.

— Увидимся! — попрощался я с рыбожопом.

Остальное узнал из вечернего доклада:

— Эта партия — прямиком из Петербурга, — отчитывался Квадрат, — Там вообще сейчас призывные пункты ломятся от желающих в армию, вот нам и отобрали нужное количество, вторая партия тоже оттуда прибудет, — и неожиданно поморщился.

— Что-то не так?

— При таком перекосе как бы землячество не образовалось! Они уже сейчас начали наших стареньких пытаться под себя подмять. И слова мы неправильно говорим, и едим некрасиво…

— Разрешаю популярно объяснить, что если кому-то не нравится, как мы тут танцуем, то свое исконно питерское па-де-де исполнять отправятся прямиком к тварям!

Я не приветствовал рукоприкладство в отношении нижних чинов тем более девушек, но иногда особо строптивых надо было стразу жестко осадить.

— Есть, объяснить!

— Вы, все четверо, на ближайшее время невыездные. Вторая партия новобранцев прибудет завтра вечером — организуйте работу пополнения. Месячный курс молодого бойца им провели, но салаги — они и есть салаги. Заодно вместе со мной новые девятки освоите. Я попробовал — различия есть. Незначительные, но есть. Ван-Димыч завтра ваши до ума доведет, а потом за остальные примется. Окна, если от нас потребуется, пока Тушнолобова с Коваль схлопывать будут. Кстати, у Вари скоро двадцатое будет, ее по этому поводу должны до лейтенанта повысить. Если у нас особых осечек не будет, то и вам скоро новеньких птичек пришпилят, к концу года — точно!

От обещанного повышения лейтенанты разрумянились и зашевелились, обмениваясь довольными взглядами. Мало того, что "капитан СБ" в их возрасте звучит гордо — ведь они все не намного лет меня-Масюни старше, так и жалование существенно различалось.

— Только хочу заодно слегка огорчить: если не пойдете получать вышку — капитанство станет вашим потолком, — добавил дегтя к меду.

Игла, уже отучившийся на офицера, с трудом подавил довольную ухмылку: даже если Зайки возьмутся за ум, конкурентов на следующее повышение у него еще четыре года не будет, ведь Юрьев, как и я (второй раз, бля!), учился на первом курсе.

— Оу! — грустно вздохнули Зайки, — Когда?! Если у нас свободного времени — кот наплакал!

— Выбирайте вуз попроще — и вперед! За образованием! Благо бесплатно! — не повелся я на их стенания. Квадрат, оправдывая позывной, вообще смотрел на них квадратными глазами — он и к нам-то пошел, чтобы высшее получить, а потом свалить. Не знал, что служба затянет, потому что разговоров об отставке я давно от него не слышал, — Но сейчас я так, на будущее и на подумать. До ближайшего поступления все равно еще два месяца.

Обстановка в стране накалялась, Маздеева с замаскированным Забелиным-Начерных исправно проводили мне ежедневные короткие политинформации. Основной удар пришелся на европейскую часть империи от Урала до Польши. Финское княжество, имеющее некоторую автономию, почти не зацепило.

— Такое хоть раз где-то случалось? — спросил у особистов.

— Не совсем такое, — сразу же ответила Маздеева, дав понять, что этим вопросом уже без меня заинтересовались, — Двадцать четыре года назад в Сахаре и пять лет назад там же были зафиксированы серии почти по сто окон подряд. Что немцы, что итальянцы тогда своих всадниц натренировали так, что еще несколько лет потом выносили всех противников без потерь.

— А почему немцы и итальянцы?

— Те земли формально под их протекторатом.

— Формально?..

— Да кому эти пески нужны?!

— По сто окон… но у нас уже больше?

— Сейчас и географический разброс шире.

— А как сейчас поживают наши зарубежные друзья?

Людмила замешкалась, решая, нужна ли мне эта информация. Вместо нее ответил Забелин, проигнорировав недовольный взгляд начальницы:

— Когда были серии в Африке, на остальные земли нападений почти не было. Сейчас такая же картина.

— То есть отдуваемся только мы… веселого мало…

Веселого было действительно мало. Спровоцировав общеимперский скандал и массовую истерию в прессе, Октюбины разорвали государственный договор — им некого стало выставлять на окна. Пятнадцать проигрышей подряд выбили последних боеспособных всадниц. Какая-то часть меня скорбела — на последние поединки огневики выставляли чуть ли не шестнадцатилетних девочек, а какая-то злорадствовала — это вам не казенные деньги проедать! Несмотря на усталость, оба СБшника выглядели довольными — толика освободившихся средств от содержания павшего клана тоненьким ручейком потекла к нам.

Мои "старички" летали на окна уже ежедневно, обкатав новенькие девятки. Старые, которые Ван-Димыч продолжил переделывать, пошли на учебные. Отдавать в неумелые лапы прибывающего пополнения подарок князя Сомова душила жаба, но их тоже надо было на чем-то тренировать. Мой экз по-прежнему оставался экспериментальным — даже к улучшенной серии Воронин находил идеи для совершенствования. Кудымов от него не отставал, в результате чего я даже иногда боялся подходить к машинке, не имея представления, что они там навертели.

Но жизнь в Муромцеве текла своим чередом, периодически удивляя меня своими поворотами. Новоселье! Обустроившаяся на новой квартире Юлька хотела праздника, и кто я такой, чтобы проигнорировать желание любимой жены друга?!

На милое семейное торжество шеф прибыл один, Катерина, недавно подарившая ему второго сына — Алексея (тень Угорина по-прежнему продолжала витать над нами), осталась дома с детьми. Зато остальные взрослые инженеры отличились — пришли и с женами и со старшими дочерьми, показывая товар лицом. Из младших, наоборот, с дамами пришли только я и Коля. Березин и Панцырев со званиями холостяков расставаться не спешили.

Воздав должное стряпне хозяйки, шутливо обратил внимание на выпирающее пузо Макса:

— Эдак ты его совсем закормишь!

— Но-но! — погрозила мне пальчиком новобрачная, — Руки прочь от стратегического запаса страны!

— Да на нем же скоро штаны лопнут! — слова, что и его жене не мешало бы похудеть, благоразумно оставил при себе. Хватит с нее Мишки, который при каждой встрече норовил поддеть.

— Хорошего человека должно быть много! — уперлась Юля, обнимая Макса, — Это тебя вечно не за что обнять!

— Меня не за что обнять?! — возмутился я, — Смотри! — и согнул руку, напрягая мускулы.

Береза, еще шире раскормленный нашими барышнями, встал на сторону хозяина квартиры:

— Так каждый сумеет! А ты попробуй мозгами пошевелить!

Внезапный побег побледневшей Юльки из комнаты прервал шутливую перепалку.

— Два месяца? — понимающе спросил проф у Макса, оставляя нашу часть стола в недоумении.

— Почти три! — гордо ответил ему Кудымов.

— Эй, а перевести для остальных? — возмутился Сашка Панцырев на перемигивания хозяина и старшего поколения.

— У меня будет ребенок! — под слабо доносящиеся из-за стен позывы мы разлили по хрустальной посуде водку и выпили за здоровье будущей матери. Натка — добрая душа — отставила рюмку и понеслась на кухню с остальными девчонками шушукаться о чем-то женском.

— Поздравляю! — обнял я при выходе обоих друзей, собираясь из гостей довольно рано: к сожалению, я не еврей, и суббота не повод не выходить на работу, — Завидую!

— Какие твои годы! — покровительственно хлопнул на прощание по плечу Макс, — Крестным будешь?

— А то!

Во время недолгой прогулки до общаги удостоился тычка в бок от великой княжны:

— А у нас будет своя квартира?

— Конечно! — уткнулся носом в приятно пахнущие волосы, — Подожди немного!

От собственной квартиры я отказался, когда был один. Теперь же, когда мне снова предложили личное жилье в придачу к майорским погонам, упираться не стал. И, может быть, сие было неизвестно лейтенанту Царевой, но вот для ее подружек — Анны и Марины, поселившихся на нашем этаже, — наверняка не являлось секретом. Вряд ли я удивлюсь, справляя новоселье, обнаружив их через день в квартирах по соседству.

Премия, упавшая неприличным количеством нулей на счет после Челябинска, подстегнула фантазию, и я со всей широтой попаданческой души собирался показать своей подруге как должны жить рядовые подданные. Денег мои задумки уже съели немало, но конца-края ремонту пока не виделось. Взявшаяся за работу бригадирша уже дважды переносила срок на неделю — некоторые идеи, привычные человеку моей реальности, оказались слишком сложными для здешних обитателей.

Сюрприз оказался подпорчен.

Нет, мне было приятно ощущать восторг моей девушки, оказавшейся в обычном интерьере евроремонта, но радость от сияния любимых глаз гасили еще две пары. На новую веху в жизни нашей маленькой семьи неожиданно получили приглашения две слишком знакомые личности.

— Поздравляю с повышением! — издевательски отметил лейтенантские погоны вместо сержантских лычек на плечах полковника Красновой.

— Вы так любезны, майор! — не менее колко ответила Елена, пропуская в дверях еще одного лейтенанта — Королеву.

Светик, протискиваясь мимо меня на входе, специально задела грудью, И, — итицкая сила! — не могу сказать, что данный знак оставил меня равнодушным! Я любил Натали, любил всем сердцем! Но, видимо, какой-то уголок оказался свободным, оставив место для так и не опробованного.

— Какими судьбами?

— А разве ты не запрашивал дополнительных инструкторов?

— Запрашивал.

— Так вот, мы перед тобой!

Натали, уловив женским чутьем сгущающееся напряжение, уже не стремилась собственноручно ощупать каждую деталь любовно придуманной обстановки. Вместо восторженной беготни по квартире она ухватила меня под локоть, заявляя права перед двумя гостьями.

— Вы знакомы? — перевела он взгляд с меня на гостей.

— Со Светланой и Еленой? Конечно! — не видел смысла делать секрета из нашего знакомства, — Они были в самом первом наборе пилотов.

— Да?! А я не знала!

— Мы с Михаилом, — заметила Светлана, снимая у меня с плеча свой длинный светлый волос, — Многое пережили вместе!

— Миша! Ты не купил лимон к чаю! — угрожающе прозвучало от моей девушки.

Я и лимон купил, и яблоки, и даже на астраханскую черную икру разорился, не говоря уже о трех бутылках розового вина, но за повод смыться от двух бушующих фурий — третья насмешливо наблюдала за схваткой двух титанов — ухватился всеми конечностями.

— Конечно, любимая! — чмокнул Натку в щеку и устремился на улицу.

Так медленно до магазина я еще не ходил, а в самом магазине вывел из себя продавщицу, придираясь ко всем предлагаемым лимонам. Девчонка, поначалу зазывно строившая мне глазки, к моему уходу уже откровенно проклинала, с трудом удерживая профессиональную приветливую улыбку.

Вернувшись, застал свою подругу в одиночестве. Ну, как в одиночестве?.. В обществе двух пустых бутылок из-под розового и третьей, початой. Хуяссе за полчаса!

— Могла бы и меня дождаться! — укорил я ее, собираясь хотя бы попробовать, за что отвалил почти тридцатку.

— У тебя с ней что-то было! — Натали не спрашивала, а утверждала

— Со Светой-то? Ничего! — на голубом глазу отбил претензию. Ведь не про полковника Краснову спрашивали!

— Было! Не ври!!!

— Абсолютно ничего! Могу богом поклясться! А хочешь — мамой или бабушкой! — горячо стал убеждать девушку, причем имея в виду не здешних, а тех, настоящих, которых когда-то очень любил. Такая клятва для меня была очень серьезной.

— Бабушкой?! — взбеленилась Натали, — Ты хочешь поклясться мне своей бабулей?! Самой лживой сукой на свете?!

Хрясть! — полупустая бутылка треснула в кулаке, заливая напольную плитку потеками сладкого вина, а отколовшееся дно лягушкой поскакало по полу, разлетаясь в третьем прыжке на сотни мелких осколков.

— Тебе никогда не приходило в голову, что у любого человека бабушек несколько больше, чем одна?! А у имеющего целых три мамы и подавно?!

— Миша, прости! — княжна кинулась вынимать из моих ладоней засевшие куски темного стекла, — Прости, я не хотела!

— Вот что с тобой делать, чудо мое?..

Казалось бы — все окей, конфликт исчерпан, но нет… Мысль, что когда-то я был близок с ее двоюродной сестрой, крепко засела где-то на дне хорошенькой головки. И похуй, что даже если бы это было, то было задолго до нее! Похуй, что сейчас-то точно ничего нет! Вопрос про Свету мог подстерегать в самый неожиданный момент.

Вот мы, простите, любимся в полумраке. Ей хорошо, мне хорошо… и вдруг на самом интересном месте:

— А со Светой у тебя также было?

Бля!!! Итицкая сила!!! Так и импотентом стать недолго!!!

Или другой случай: опять все хорошо, три дня не было ни намеков, ни многозначительных взглядов. И вдруг за завтраком:

— А я лучше Светы?

— Конечно, лучше!

Оп-па! Неправильный ответ!!!

Зажегшийся в глазах напротив красный огонек яснее ясного показал, что очко уходит телезрителям!

— Так значит, что-то все-таки было?!

Впервые четко заметил ее сходство с Валентиной — при побеге от волчиц та точно также упрямо выглядела. А заодно вспомнил всё, что произошло после той гримасы.

— Спасибо за завтрак, — положил салфетку поверх недоеденной каши, — Вернусь поздно!

И поспешил ретироваться из квартиры на полигон: пострелять до расплава стволов — чем не релаксация?

— Ты всегда поздно возвращаешься!!! — донесся вслед гневный выкрик.

— Тогда может быть ты не того выбрала?..

— Что с тобой? — присоединился к моему сладкому ничегонеделанию Младший, тоже срывая травинку и засовывая в рот. И тут же сплюнув:

— Гадость какая!

— А зачем ты полынь в рот потащил?

— Хотел попробовать что-то новенькое!

— Дурак…

— Так с чего вдруг наш доблестный майор растекся лужей в тени березы, тогда как его доблестные подчиненные вот уже час нервничают? Пулеметы не крепятся, мишени стоят почти целые, а командир до сих пор ни словечка не произнес из своего богатого лексикона?

— Влом.

— "Влом" — это от слова "лом" или от слова "ломаться"?

— Это от слова "вломлю", если не прекратишь доёбываться.

— Так что случилось? — Серый не внял угрозе.

— Вот скажи — чего бабам надо, а?..

— Экие ты вселенские философские вопросы поднимаешь! — парень озадачился и почесал затылок, сбив на лоб форменную фуражку, — Лучше давай с примерами из жизни. Можно матерно. Лучше бы еще с бутылкой, но на полигоне сухой закон. Я так понимаю, Натка тебя довела? — легко догадался Сергей.

— Жизнь меня довела! — я встал, избавляясь от изжеванной травинки, не собираясь изливать кому-то душу, жалея, что вообще заикнулся. Вечно меня с Забелиным лишнее ляпнуть тянет! Во-первых, мне — взрослому в душе мужику — странно плакаться в жилетку сопляку, даже если он душка и умница. Во-вторых, все советы, которые он мог мне дать, я сам знал прекрасно. А, в-третьих, при настоящем уровне всех замешанных в историю персон жаловаться было чревато, тем более, что и предполагаемая "жилетка" относилась скорее к их когорте, чем к моей, — Значит, говоришь, не хватает им моего обширного лексикона? — спросил я, направляясь к огневой позиции, — Сейчас организуем!

— Стой! — окрикнул меня Младший, — Не хочешь говорить — не надо! Только выслушай меня сейчас, ладно?

— Стою. Слушаю, — остановился я.

— Знаешь, я очень долго не мог понять, чем ты так ценен для проекта? Ты не гений, вроде Воронина или Кудымова, не кадровый офицер, как Иголкин, не высокого происхождения, как некоторые тут, даже искр, как ты сам говоришь, на полмага. И мне непонятно было, в чем подвох? Почему именно ты, что даже мать так решила?

— Разобрался?

— Обижаешь! Конечно! — скромничать Сергей не умел, — Ты очень уверенный, что даже странно в нашем возрасте. Ты мысли не допускаешь, что что-то может не получиться! И как-то умудряешься передавать свою уверенность другим. Те, кто постоянно с тобой общаются, описывают свои ощущения так: "Да, есть препятствия, да, бывают сложности, но вот еще немного, и у нас все получится!"

— А это разве не так?

— Как тебе пример: Воронин, до встречи с тобой, основную ставку делал на своего Ванечку, считая экзы побочным экспериментом. Не видел он в них потенциала! Он на них узлы для своего робота отрабатывал! И лишь твое восхищение заставило его глянуть на эту игрушку другими глазами.

— Хм-м…

— От Шелеховых тебе досталось, или откуда-то еще, но у тебя есть дар — объединять людей. Очень хороший, кстати, дар! Я бы за него многое отдал!

— Ты уж скажешь…

Младший опасно подобрался к теме моей эмпатии, что мне не очень нравилось.

— Я уже сказал. Посмотри на них! — Сергей кивнул на копошащиеся у рубежа неповоротливые фигуры, — У тебя сегодня настроение ни к черту, и они сразу сникли, принимая все на свой счет. Подойди к ним, и увидишь, как они к тебе потянутся. Потом они перестанут нуждаться в твоем одобрении, как не нужно оно сейчас Зайкам, Квадрату и многим другим, более опытным. Хотя и эти до сих пор не прочь его получить. Поэтому подбери нюни и иди к своим людям! — жестко закончил Младший.

— Я хочу дожить до того момента, когда ты займешь место своей матери! — своей репликой не в тему я вогнал его в ступор, что заметно подняло мне настроение.

Сбросив несвойственную мне меланхолию, уже веселее потопал к подчиненным. Серый однозначно прав: если эмпатия действует в обе стороны (а я имел в этом случай убедиться), но не постоянно, а при достижении какого-то рубежа внутреннего состояния, то моя постоянная убежденность, что за экзоскелетами Воронина — будущее, могла влиять на окружающих. И я продолжал так считать. Это для того мира шагающие доспехи были экзотикой, но там и магии, способной придать им новые свойства не было, а здесь и сейчас их прогресс стал вопросом выживания. И моего успеха, чего уж там!

Умненький Забелин не просто провел мне психологическую накачку, он еще выбил у начальства разрешение на сеанс практический психотерапии — меня отправили на окно. По такому случаю он даже пожертвовал своими подругами — Зайками, отпустив их со мной. Четвертой нам поставили девочку из прошлогоднего набора, но не близкую мне. Совсем без шероховатостей не получилось — из-за облета грозового фронта наш самолет, взлетев раньше, сел значительно позже резервного, и мы чуть не опоздали на выход, но дальше все прошло как по нотам — вышли, отстрелялись, добили. Купание во всеобщей радости окончательно вернуло мне уверенность, и домой я приехал заметно спокойнее. Возможно, Серега и своей подруге детства профилактически промыл мозги, потому что докапывания на некоторое время прекратились.

Я бы и так на них не сильно обращал внимание, в конце концов, кто здесь битый жизнью мужик, а кто двадцатитрехлетняя девочка? Но закидоны Натали совпали с серией мелких и крупных неприятностей. К мелким могу отнести долго не вычисляемую воровку, приехавшую с Жопперовской партией новичков. Жалование в основном выдавали наличкой на руки, а оно в Специальном полку выглядело поприятнее, чем во многих других местах. И пусть для рядовых бойцов оно составляло немногим больше тридцати рублей, те же девчонки из охранной роты Сударева получали гораздо меньше. Первую кражу пропустили — ну, заныкала куда-то деньги или потеряла, мало ли?.. На второй насторожились. После пятой в казарме чуть не вспыхнуло восстание — все подозревали всех. Не могу не отметить профессионализм кураторов — еще через неделю воровку нашли и с позором выдворили из подразделения. Дальнейшей ее судьбой не интересовался, но вряд ли она отделалась испугом: войска СБ — это вам не хухры-мухры, мы тут совсем не в бирюльки играли.

Крупной напастью стал массовый залет пополнения. В смешанном полку трудно наложить вето на половую жизнь, особенно если командиры подают дурной пример. Поэтому трахались и еще как! Народ даже не смущало отсутствие возможности уединения — шпилящиеся по кустам парочки регулярно попадались патрулям или офицерам, добавляя мне головной боли! Одних объяснительных собрал стопку, старательно отписываясь потом наверх. И ведь не напишешь: "еблись, потому что чесалось!", нет, надо было каждый раз извращаться, укладывая такую простую фразу в дюжину канцеляризмов. После третьего рапорта, который посчитал удачным, отдал форму машинистке, составившей мне шаблон и больше не мучился.

Но выдаваемые всем таблетки должны были свести последствия исключительно к писанине, однако ежемесячный медосмотр выявил сразу одиннадцать (одиннадцать!!!) беременностей. В один день я лишился почти восьми процентов бойцов!!! Ебать-копать!!! Нет, с этого дня — только копать!!!

Забелина вынесла мозг мне, я — лейтенантам, они, естественно, дальше по цепочке. Дерьмо течет вниз.

Поймал себя на лицемерии: когда дело коснулось Зарябиной, которую хорошо знал и которая оказалась подругой моего друга, к залету отнесся с пониманием. И даже где-то оправдывал тех девчонок, что специально забеременели в период между мной и мной, чтобы откосить от боевых выходов — страшно!!! Но теперь, когда всем дали по хорошей машине, когда потери сошли на нет, когда твари выбивались простым нажатием на гашетку, а окна схлопывались чуть ли ни сами собой — рвал и метал! Какого хуя так сложно вовремя принять пилюлю?!!!

— Я принимала!!!! — ревела у меня в кабинете одна из "залетчиц", — Честно!!!!

— Принимала бы — не сидела бы здесь!!! — орал я на съежившуюся девчонку.

— Честно принимала!!! — шла истерика по новому кругу, — У них гарантия — девяносто семь процентов, наверное, я исключение!!!

Пришлось даже напроситься в тот же вечер к Максу, чтобы получить консультацию Юльки.

— Да врут они все! Девяносто семь — это производители пишут, чтобы подстраховаться! — отмахнулась от моих вопросов мадам Кудымова, — Посмотри на нас с Максом! Я ведь от него предложения ждала, хотела, чтобы все как у людей — после свадьбы. А единственный раз забыла, и вот! — показала она на свой животик. Принимаемое месяц назад за излишнюю полноту пузико уже не оставляло сомнений в его происхождении.

— Юль, а если иксы? Вы с Максом оба нормальные люди, а у меня сплошь маги. Может повлиять?

— Миша, градацию медпаспортов по сотням не самые глупые люди ввели! До двухсот — все препараты действуют так же! Допустим, ты сам уже ближе к двумстам, на тебя могло что-то не так подействовать. С очень малюсенькой вероятностью — буквально в тысячные процента, — но могло! Но и то, я бы тебе некоторые дозировки увеличила и только! Аспирина в случае чего принимай не одну таблетку, а две, вот и вся разница. А у тебя основной контингент в районе полутора сотен, по ним статистика давно собрана. Этому препарату уже лет десять, и до сих пор нареканий не было.

— Юля, тогда я не понимаю! Они ведь все неглупые. Как?! Как можно забыть принять таблетку, от которой зависит твоя жизнь?! Ну, пусть не жизнь, а карьера точно?!

— Миша, хочешь честно? — Юлька стрельнула глазами на дверь комнаты, из которой в любую минуту мог появиться Макс, оставивший нас разговаривать, а сам удалившийся готовить чай на кухню.

— Хочу, конечно! — склонил я голову к ней, создавая доверительную заговорщицкую атмосферу.

— Эти таблетки очень дорого стоят! — почти на ухо шепнула она мне, — Это твоим их бесплатно раздают, потому что так все равно дешевле, чем аборты делать, а так они не каждому по карману! Я свои думала продать хотя бы в полцены, но не выдержала — раздала по знакомым девчонкам. Это мне повезло, что Максим хорошо зарабатывает, а многим так не везет.

— То есть?..

— Да продали они их! Я свои точно так же у ваших покупала! Думали — не пригодятся, а потом понадеялись на авось! Не в каждый день можно забеременеть, это мне вот подфартило с одного раза!

— Бля!.. — вдобавок к чувствительному традиционному щелбану по лбу получил довесок в виде подзатыльника от зашедшего Макса:

— Опять ты при моей жене материшься!

— Ребят, простите! Юля, спасибо, ты мне глаза открыла! Буду теперь знать!

— Не за что! — отозвалась Кудымова, с улыбкой принимая от мужа чашку. Освободившиеся ладони друг тотчас пристроил на живот к жене.

— Солнышко, все хорошо? — проворковал он, ставший со своей половинкой нежным до приторности, напоминая поведением ее любимые медовые ириски.

— Да, лапуля моя!

С большим удовольствием вымелся из их пасторали, как только стало прилично. Мой друг любил жену, но обычно относился к ней спокойно, иногда даже издевательски проезжаясь по ее недостаткам. Но с беременностью его словно подменили — таким сюсюкающим видеть его было тошно. И обращался он постоянно даже не к ней, а к ее животу. Могу ошибиться, но будущего наследника или наследницу Макс уже любил больше, чем супругу.

В каждом мужчине живет маленький мальчик, который протестует против запретов. Не злись так Натали, я бы гораздо спокойнее реагировал на существование Светы — были и было, прошло и прошло! Тем более, что по факту ничего как раз не было! Но постоянные упоминания заставляли меня все чаще обращать внимание на появившуюся в моем подчинении другую княжну — если тебе почти ежедневно вменяют в упрек связь, которой не имело места быть, то волей-неволей хочется уже оправдать ожидания! Типа, если пилят, так пусть хоть будет за что!

А служба нас постоянно сталкивала. Хоть разорвись, но я не мог выделить на подготовку бойцов больше, чем два часа в день, и основная нагрузка упала на инструкторов. Моим лейтенантам других забот хватало, поэтому в тренировочном зале я все чаще заставал Угорину, Краснову или Цареву. И если с первой мы были связаны чисто дружескими отношениями, а последнюю — глаза б мои не видели! То со второй приходилось вести себя все более осторожно.

— Хороши, да? Даже лучше, чем мы в свое время?

— Почему ты так думаешь? — наблюдая за тренировкой, не мог не отметить прогресса, но таких уж сильных различий между наборами не видел. Хотя конкретно этих собрали в одну группу как лучших по успеваемости.

— Паша слишком сильно тянул одеяло на себя, подминая всех остальных. Даже я с Еленой не избежала давления с его стороны. У него существовала одна-единственная точка зрения — его, на всех остальных ему было плевать! В итоге, это его и подвело. А эти не просто исполняют, они еще думают! О! Смотри!

Жоппер, красующийся перед группой, вдруг выполнил в девятке обратное сальто. Оп-па! Итицкая сила, но даже я сходу не решился бы воспроизвести его трюк! А любитель дельфинов продолжил скакать, рискуя сломать шею.

— Кончай понты корявые! — остановил я его позерство.

— Лось! А слабо повторить?! — На пойманном кураже подначил рыбожоп.

— На слабо не ведусь!

— А ты сможешь? — поддержала лихача Светик.

— А что мне за это будет?

— Что-нибудь придумаю!

— "Что-нибудь придумаю" будет мало! — заявил, поднимаясь со скамейки.

— А мне?! — нахально уточнил Димон у княжны-инструктора.

— Два наряда, рядовой Ярославцев!

— В минус, надеюсь?! — весело отскочил жиголо, вливаясь в общий строй.

— Ему палец в рот не клади — откусит! — предостерег я Светлану.

— Кто-то обещал мне кое-что показать?..

— Показал бы я тебе!.. — тихо проворчал, впихиваясь в свой экз, — Да дома заругают!..

"Итицкая сила, как он смог? — мысленно просчитывал новый прыжок, — А ведь талант у парня, однако!"

Обратный переворот у меня получился не с первой попытки. Но под восхищение присутствующей на тренировке группы с третьего раза я воспроизвел серию Жоппера, дополнив своими коронными элементами. Для боя с тварями финты не годились — слишком много позерства в ущерб эффективности, но для наработки навыка обращения с девяткой — в самый раз.

Проводив курсантов на выход, принялся помогать с уборкой инвентаря.

— И тебе даже не интересно, что я придумаю? — покачивая бедрами, Светик опасно приблизилась ко мне.

— Интересно, аж ночь спать не буду!

— А ты меня ночью вспоминаешь?.. — насмешливый взгляд прошелся по лицу, а тонкие пальцы разгладили полосы на щеке от забрала, — Награда герою! — легкое, почти невесомое касание губ неведомым образом переросло в глубокий поцелуй.

До принадлежащей мне раньше подсобки — примерно десять шагов…

Дверь в зал закрыта, эта группа была последней на сегодня, дальше у них ужин…

Минут сорок меня точно не потеряют… наверное…

Способность связно мыслить плавно куда-то свинтила.

Оторвался от девушки, отдышался, всем телом впитывая разлитую вокруг негу и удовольствие…

… а потом выскочил за дверь, скрываясь от соблазнов, подгоняемый еле слышным смехом.

Я ведь молодец, да?

Но почему тогда в голове упорно вертится возглас из мультика про богатыря Алешу Поповича?

— Ой, дура-а-а-ак!