Лось 2

Глава 13

До "Аннушки" я еще считал окна, после перестал. Если до выставленного кланами ультиматума они возникали по три-четыре в день, то теперь — по пять-шесть. От самолетов тошнило: меня пока морально, а кое-кого по настоящему — у двоих бойцов обнаружилась высотная болезнь. Еще тошнило от запаха пороха и скармливаемых нам лекарств — одни витамины мы жрали горстями.

Пилюли от беременности уже совали всем пилотессам, невзирая на сопротивление. Впрочем, при той ебле, что одолела весь состав на фоне постоянного стресса, мера предосторожности не казалась мне лишней. И все равно еще две девчонки из старого состава умудрились залететь. Забелинские птенцы ушли трясти поставщиков, которыми оказались ничего не подозревающие Новоросские. Разразившийся скандал не дошел до широкой общественности, но оскорбленные держатели имперской фармацевтики чуть не расторгли государственный договор, после чего Руслану Евгеньевну мягко притормозили. Следствие заглохло.

У нас с Натали наоборот все затихло — кроватка под нами с июля не колыхнулась ни разу. На работу я приходил вместе с жаворонком Ворониным и позже всех с нее возвращался, частенько вообще ночуя на составленных в кабинете стульях. После трех недель добрый шеф приволок мне откуда-то раскладушку, на которую я плохо помещался в длину, но это было лучше, чем на жестких сиденьях. Отсыпался исключительно в самолетах. Несколько раз Маздеева с Забелиным насильно оставляли меня в Муромцево, отправляя на окна других командиров.

Радовало то, что светало все позже и позже, давая дополнительные минуты на сон. Не радовало, что и темнело все раньше и раньше, оставляя нам меньше времени на раскачку.

Первого сентября случилась первая потеря и сразу двойная. У Оли Огриной в начале поединка заклинил пулемет. Нет, чтобы сразу же его бросить, она решила зачем-то посмотреть в стволы. Жать на гашетку она при этом не перестала. Ее товарищи, деморализованные случившимся идиотским самоубийством, вместо того, чтобы продолжать поливать огнем тварей, столпились у ее тела, забив на всадников. Как итог — окно они схлопнули, но только потому, что Раздора подорвали гранатой. Глада с трудом зарезали сообща, разменяв на него жизнь Ивана Анидова. Оставшейся двойке крупно повезло, что Война с Чумой на сей раз смылись сразу после двух потерь. Двое убитых, одна раненая. Четыре ушатанных в хлам машины. Сорок минут ора от Забелиной. Три дня покадрового разбора записи поединка, надеюсь, навсегда отучили всех остальных отвлекаться во время боя.

И вот как писать письмо ее семье, если я едва помнил эту Ольгу?! Девчонка и девчонка! За все время всего один раз попалась патрулям в неприличном виде. На фоне других злостных нарушителей — просто праведница! И что писать?! Что дура, и погибла по-дурацки?!! Да нахуй им эта правда?!! И то, что Ивана я знал чуть лучше, и погиб он не просто так, не делало миссию легче!

— Что это? — спросил у поставившей мне под нос стакан Юльки.

— Успокоительное, — ответила мне жена друга, вернувшаяся до отпуска по родам на работу в больницу. Уже не старшей медсестрой — ее место давно было занято другой женщиной, но Кудымову поставили на прямую работу с нами, дав ей власти немногим меньше, чем у нее было раньше.

— Зачем?

— Мишечка! — вдруг обняла меня она, прижимаясь животом к спине. Запертый в ее теле Максов мелкий не преминул возможностью пнуть будущего крестного, — На тебя же смотреть больно!

— Ну, хорошо! — не стал перечить медсестре, выпив прозрачную жидкость залпом, — Итицкая сила, что это?! — с трудом отдышался после питья.

— Медицинский спирт! — спокойно констатировала Юля, — Тебе нужно поспать!

Обычно меня не так бьет, но тут вырубило наповал.

— Можно, я возьму? — указала Юлька на коробку с личными вещами Огриной.

— Что? — спросил, с трудом преодолевая желание прилечь.

— Вот, — на свет появилась уже знакомая коробка с таблетками.

— А тебе зачем?.. А, опять раздашь?.. Бери, вряд ли ее семье они пригодятся… — со стула я не сваливался исключительно потому, что крепко держался за стол.

— Вот так, вот так… — шептала Юля, осторожно подводя меня к раскладушке. Смутно помню, как в дверях мелькнула кривящая морду Натка, как откуда-то появилась Краснова… Очнулся ночью от того, что рвало. Добежать до туалета не сумел, избавившись от содержимого желудка в урну для бумаг. Так и провел остаток ночи в обнимку с вонючим ведром, едва оклемавшись к утреннему звонку Забелиной, и с трудом дотянув до конца дня. С алкоголем, похоже, пока придется завязывать!

Мне бы вечером улечься, но непонятно зачем потащился на могилу к Алексею. Идеальный слушатель, чтобы поплакаться! Не перебивает, не возражает…

— Извини, сегодня даже без коньяка!

"Да и похуй!"

— Зато сигарет принес!

Днем бессовестно воспользовался положением, выбив из Квадрата две сигареты с коробком. Одну просто пристроил под крестом, одну раскурил, чтобы тлела, положив рядом. Черт его знает, как покойнику удобнее!

"Спасибо"

— Как оно там?

Алексей начал мне что-то тихо рассказывать, но от затяжки и от дыма меня снова затошнило, выворачивая под ноги желтой пеной.

— Миша, господи!!!

Есть женщины в русских селеньях!!!

Как будто в нерусских их нет…

Пришедшая помянуть мужа Лизка непонятно как дотащила меня до больницы, сдав реанимационной бригаде. Как потом объяснили, мне просто повезло. Еще бы чуть-чуть — и кранты!

— Как ты? — спросила Ната, держащая меня за руку, едва открыл глаза.

— Какой сегодня день? — из-за холода мне вдруг показалось, что уже наступила зима.

— Четвертое сентября.

— Окна?

— Все по-прежнему.

Три дня меня держали вдали от всего. Всех посетителей пускали исключительно вечером и не больше, чем на пятнадцать минут. Но хорошо быть молодым и здоровым, да еще с искрами! Дочитав, наконец, от скуки до конца труды Савинова, я круглыми сутками гонял по телу искры, удивляя врачей небывалыми темпами выздоровления.

— Что я могу сказать? — насмешливо произнес главврач, подписывая мне справку, — Перед желанием жить пациента медицина бессильна! — юмор медиков оставался одинаковым, невзирая на мир, — Никакого алкоголя в ближайшее время, никаких сигарет и никаких стрессов… Впрочем, что я и кому говорю! Постарайтесь воздержаться хотя бы от первых двух!

— Спасибо, док! — пожал я руку врачу, а Натка еще и пятисотку в карман белого халата сунула. Откачавшую меня дежурную бригаду она уже отблагодарила не меньшими, а то и большими презентами.

— На два дня ты только мой, мне даже выходные дали! — мечтательно произнесла подруга, утрамбовывая мое тело в присланную машину.

Устроившись на заднем сиденье, поцеловал княжну в губы.

— Маша, в КБ!

— Миша!!! — вскрикнула Натали.

— А как же?.. — донеслось от руля.

— Маша, ты кому подчиняешься, мне или ей! — кивнул на колотящую по мне кулачками княжну. Сильнее надо!

— В-вам…

— Вот и исполняй!

Пока я лежал под капельницами, Юльку исправно таскали на допросы. Дотаскались до того, что возникла угроза выкидыша, и ее положили в ту же больницу, из которой только что выпустили меня.

— Миха, ты же не думаешь, что это Юля? — в хреналионный раз за эту неделю угрюмо спросил Макс, встретив на крыльце. Друг знал меня лучше, чем Натка, и ни минуты не верил, что из палаты я поеду домой отдыхать.

— Нет, конечно!

Натали фыркнула, огибая нас, — чета Кудымовых в ее любимчиках с недавних пор не ходила, — и прошла в здание, даже спиной излучая недовольство. С тоской проводил взглядом обтянутый юбкой зад и поплелся по ступеням.

— Тогда прошу, повлияй на своих, а? — продолжил канючить Макс, не обративший на демонстративный уход княжны ни капли внимания, — Ну чего они к беременной бабе прицепились? Пусть ищут того, кто на самом деле тебя отравить мог!

— Да никто меня не травил, итицкая сила! Откуда вообще такие разговоры пошли? Стресс, недосып, не ел толком ничего… вот и результат!

— Ее опять уже уволили, представляешь? Суки! Еще ведь даже не разобрались ни в чем, а приказ уже подписали!

Ну, если смотреть с точки зрения больничного начальства, то вливать в меня в рабочее время стакан спирта вряд ли профессионально для дипломированной медсестры. По-житейски — да, а вот так вот — нет. К тому же с такими последствиями. Но Максу я этого, разумеется, не сказал.

— Наплюй и разотри! — остановился я и остановил хмуро шагающего рядом друга, — Что ты, жену свою, что ли, не прокормишь? Ей и так скоро тяжело работать станет, отпуск до родов не просто так дается.

— А потом ей куда? С такой-то репутацией?

— Во-первых, в Муромцево есть еще клиники, на главной свет клином не сошелся. А во-вторых, через пару лет нас уже наверняка отсюда перебазируют. Посидит пока с ребенком.

— Посидеть — посидит, конечно. Только вот разговоры за спиной всякие. А еще помнят мой арест по тому же поводу.

— Макс, вот хочешь, я на совещании скажу, что сам у нее спирта попросил? — предложил, уже не зная как успокаивать друга, — Выйду и скажу?!

— А знаешь, черт побери, хочу! Задолбало уже! Нашли семейку Борджиа!

Обещание я исполнил в тот же день:

— Объясняю! — зло объявил перед коллективом КБ и представителями пилотов на планерке, — Никто меня не травил! Сдуру хлебнул спирта! Сам!!! На открывшуюся язву! На этом вопрос моего отравления закрыт! Переходим к остальным пунктам повестки! Что у нас по итогам недели?..

— Ты хоть в курсе, что язва немного другие симптомы дает? — взяла под руку Светик после собрания, дождавшись за дверью.

После короткой оперативки народ быстро проскальзывал мимо нас по рабочим местам — времени не хватало не только мне. Если бы ни ключ, который следовало сдать на вахту, я бы тоже смылся в первых рядах. Подгоняя замешкавшихся, ответил Королёвой:

— Света, да мне по… по барабану! Я годами жрал Юлькину готовку не по разу в неделю. Сейчас месяц пил из ее рук неподписанные таблетки горстями. Кому мне верить, если не ей?!

— Верить… я бы на твоем месте никому не верила! — Осчастливив меня откровением, княжна щекотно чмокнула в щеку, отцепилась от локтя и усвистала в направлении лестницы, раздражая неким шлейфом злорадства.

— Тебе — в первую очередь! — пробухтел ей вслед, запирая замок переговорной.

Мне лично главврач озвучил диагноз — может, и его подозревать в чем-то начнем? Да, картина не типичная, но я "бодрячком" чуть ли не каждый день организм встряхивал и симптомы задавливал, оттого и не распознали вовремя.

— Все-таки, у вас что-то было! — как чертик из табакерки возникла за плечом Натали.

— Тьфу, нах! Сколько можно повторять?! — не выдержала душа постоянно повторяющегося прессинга, — Ничего!!! Ничего, блядь, не было!!! Не было!!!

— Не ори на меня!!!

— Твою мать! НЕ БЫ-ЛО!!! — слава богу, все уже разошлись, и свидетелей безобразной сцены в коридоре не наблюдалось, — Мне транспарант на шею повесить?!

— Повесь его на другое место!!!

— На какое, нахуй?!

— Вот на него и повесь! Все равно простаивает!

И куда, спрашивается, подевалась вся любовь? Еще четыре часа назад дорогая мне женщина в единый миг превратилась в стерву и истеричку.

— Да у тебя же, что ни день — все красный!!! Или голова болит, или развилка!!!

— А у тебя, что ни день — ты устал!!!

— А ничего, что я действительно устаю?!!

— Пей меньше — меньше уставать будешь!!!

Сбив костяшки в кровь, врезал кулаком в стену над ее головой, осыпая волосы подруги мусором отколовшейся штукатурки. После чего Натали выпрямилась в свой тоже немаленький рост, смерила меня взглядом и удалилась, громко цокая набойками по тертому-перетертому паркету. Мстительно заметил, как перед самым поворотом на лестницу, каблук провалился в щель, а девушка всплеснула руками и некрасиво вильнула задом, нарушая выверенный шаг.

Поговорили, итицкая сила!

За месяц с лишним наш недополк оброс почти полноценным штабом. Уже не я сам расписывал четверки, сведением дебета с кредитом занимались целых три барышни со Светиком во главе. Но решающее слово все равно оставалось за мной или за Маздеевой — формально мы с ней были в этом шалмане старшими по званию. И как ни скрипели зубами иногда старшая княжна со своей телохранительницей, их инициативы не всегда находили у нас понимание. Как дочь своего отца, Света частенько пыталась подстроиться под тревожников, давая им немыслимые с моей точки послабления — ну не приспособлены мы были к выступлениям по темноте! Это полгода назад всадницы могли начинать поединок с заходом солнца — у них потом было как минимум четырнадцать дней на отдых, а моему немногочисленному воинству приходилось летать день через день, сбивая к херам весь режим. А Королёва за нашей спиной уже дважды согласовывала перенос выхода на более позднее время. То есть пока бойцы Скоблева судорожно закрывали дыры в обороне, мои пилоты часами сидели в трейлере в полной боевой готовности в экзах. В которых, извините за подробности, ни поссать, ни посрать! А это еще вдобавок — ни поесть, ни попить!

С Людой мы как-то удачно поделили обязанности, почти не пересекаясь и не споря по пустякам, но место полковника все еще оставалось вакантным. Штатное расписание полка только недавно наконец-то утвердили, так и не сделав нас отдельным родом войск, а оставив в ведении СБ. Мне, если честно, пока было похуй, лишь бы не под Скоблева! С принцем-генералом я точно не сработаюсь! За месяц он уже трижды навещал Муромцево, проводя со мной полные недомолвок беседы и неизменно оставаясь на ночь, скрашиваемую ему Угориной. Выбор Лизки — ее дело, но ведь он и другим пилотессам жирные намеки делал, все чаще задерживая взгляд на Зайках! Итицкая сила, я не против служебных романов, но категорически против принуждения! А стань он нашим командующим, этим все закончится! Хуй с ним, я готов закрыть на что-то глаза! Далеко не все девчонки воспринимали его авансы в штыки, и, несмотря на разницу в возрасте, довольно многие не прочь были оказаться в генеральской постели. Но ведь он не понимал нашей специфики, и объяснять было бесполезно — слушал, но не слышал! И третье — уже личное — я выбрал не его дочку. Кто-то скажет — намешал все в одну кучу, но как еще?! Окажусь под ним — буду смотреть как трахают девчат, за которых я навесил на себя ответственность, как их же подставляют под тварей, а начну возбухать — наверняка героически погибну на черт знает каком по счету окне.

В принципе, поставить нас под Скоблева — самый логичный шаг, этого я отрицать не мог. Или под Свету Королеву-Рюрикович, что в данном случае было бы одним и тем же. Но наверху имелись свои расклады, и усиливать положение супруга старшей великой княгини там не собирались.

— Слишком много силы набрал, — обмолвился как-то Младший на мой вопрос.

— Понятно…

На самом деле понятно. Генерал Скоблев, как бы ни был мне лично неприятен, в народе пользовался популярностью. Не боялся появляться на окнах, дружил, насколько мог, с ведущими всадницами, слыл дамским угодником и при этом — лихим рубакой. Однако ходили еще нехорошие слушки, что не брезговал прикармливаться у кланов, и совсем нехорошие подозрения, что участвовал в махинациях великой тройки. Прикрытие тоже можно по разному поставить — сужу по примеру последнего ржевского окна и действий его подчиненных, в коих даже я — дилетант — мог назвать с десяток ошибок. Одно присутствие ВИП-персоны в зоне риска чего стоит! Хрена с два бы у меня владелец завода мог остаться на наблюдательном посту, да еще так, чтобы мешаться всем остальным! Будь он хоть трижды императором!!! Закрадывается даже опасная мыслишка — а не хотел ли Скоблев гибели дорогому тестю?..

В общем, неназначению Светы полковником я был рад. И лесом идут все ее намеки, как и намеки Красновой!

Но тогда почему не назначали Натали?

Сразу скажу честно — даже осознавая, что она-то смотрелась бы на этом месте неплохо, ее назначению я бы тоже не порадовался. Начиная от обычного мужского — не хочу ходить в подчинении у жены, а Натали я без шуток считал своей женой, вопрос свадьбы откладывался исключительно из практических соображений. Заканчивая тем, что своей половинке я просто не желал подобного геморроя. Она отлично знала всех пилотов, имела среди них несколько хороших приятельниц, почти подружек, и изо дня в день посылать их на потенциальную смерть?.. Нахера оно мне — лечить ее нервные срывы?! Мне бесконечных дурацких разборок по поводу Светы хватает!

Других кандидатур на роль полковника я не видел. Чтобы нами руководить — это надо хоть чуть-чуть разбираться в нашем хозяйстве, а в Муромцево сейчас присутствовали только две княжны, за это могу ручаться!

Но — с полковником или без — штаб снимал с меня часть нагрузки, и этим вечером я не стал сидеть допоздна, сделав себе поблажку после больницы.

"Я от тебя ушла!!!!!!" — гласила записка, пришпиленная к холодильнику. Магнитиков в этом мире раньше не водилось, моду на них ввел я, притащив от Воронина два кругляша, служивших крепежами к разного рода напоминалкам.

— Да пошла ты!!! Ушла она!!! — сорвал бумажку и выбросил в ведро.

Послонявшись по квартире, не выдержал гнетущей тишины и, подхватив первую попавшуюся под руку бутылку из бара, направился к Младшему.

— Лось! Ты немножко не вовремя! — расхристанный Серега встал поперек входа.

— Кто там? — послышался из глубины бокса голос Тушки.

— Это ко мне! — крикнул за спину Серый, — Сейчас вернусь! Миха, не в обиду, ты сейчас не ко времени!

Ну, хоть у кого-то личная жизнь существует!

— Лады! — и направил стопы дальше по коридору к Панцыреву, сейчас даже его привычка молоть языком без продыху меня не пугала.

Дверь в бокс номер двадцать два хранила презрительное молчание — двери вообще со мной редко разговаривают. Ни разу, вообще-то. Я с ними — да, а они со мной — нет. Не любят меня, наверное, слишком много я их повышибал в прошлой бурной молодости. Но тишина в ответ на стук означала, что Сашок куда-то смылся. А шляться он мог много где — свободный человек, имеет право. Намного интереснее было бы узнать, где носит Березу — его соседа по боксу? Вот уж этого-то жирдяя в желании гульнуть вечерочком я бы не заподозрил! Третий их сосед — невнятный парень из бывшего КБ Кобуцкого тоже отсутствовал, но его дела меня не волновали.

Облом!

И с кем мне выпить? В способности пережить Наташкины фортели насухую, несмотря на угрозы врачей, я сомневался. Но не к Максу же заваливаться? Я могу его сколько угодно уверять, но себе врать бессмысленно — Юльку я еще не простил, а друг снова запоет песни в ее защиту…

О! Есть же товарищ, который никогда не откажет и всегда выслушает! Тем более, что в прошлый раз мы с ним так и не договорили!

Кладбище в Муромцево осталось со старых времен. Разросшиеся кварталы обогнули погост со всех сторон, выдвинув его в результате чуть ли ни в центр городка, отчего идти до него от общаги было всего с четверть часа неспешным шагом. У бабулек, круглосуточно карауливших у входа, купил пирог, соленых огурцов и конфет — идеальное диетическое питание для вчерашнего язвенника! Впрочем, сам я знал, что сейчас здоров как лось — хвала архиву Савинова! Жаль, что раньше не дочитал его труд до конца — забыл про порченные кишки доставшегося мне тела, иначе не пришлось бы валяться почти неделю на койке.

Стоило расположиться, как приближающиеся в сумерках всхлипы подсказали, что собутыльник, точнее собутыльница, у меня все-таки будет живой.

— Выпьешь со мной?

— Тебе же нельзя! — ахнула Лиза Угорина, сначала шарахнувшись от меня по темноте, а потом, узнав, приблизившись, украдкой вытирая платком слезы, — Дай сюда! — и отобрала бутылку, делая решительный глоток прямо с горла.

— Мать, ты сильна! — восхитился оставшимся уровнем коньяка в бутылке. Не двадцатилетний "Мартель", конечно, но все равно сорок градусов, — Закуси хоть! — протянул ей сверток с едой.

— А кто мне теперь запретит?.. — зачавкала он пирогом.

Поплывший по воздуху запах распакованной сдобы и меня соблазнил отломить себе кусок. С трудом вернул себе бутылку и тоже сделал глоток — значительно скромнее, чем Лиза.

— Что-то ты сюда зачастила?..

— Имеешь что-то против? — агрессивно выдала вдова Алексея в ответ.

— Нет. Извини, я так и не сказал тебе спасибо!

— Знал бы ты, как я тогда перепугалась! — бутылка опять перекочевала из рук в руки.

— Представляю…

— Ничего ты не представляешь! Мы ведь все, как сюда попали, поголовно в тебя влюбились… Что Юлька Тушнолобова, что Варвара, что я… Потом вдруг Алеша… ребенок… завертелось… Я тебе так за Лешку-младшего благодарна! — вовсе не по-дружески прижалась ко мне Лиза, — Я же знаю, что это ты настоял! Алексей, он бы не смог!

— Смог бы. Зря ты на него наговариваешь! — вступился я за покойника.

— Нет, не смог бы. Он сам как-то признался. И до самого конца был тебе благодарен. Он Лешика ждал… так ждал!!! — содержимое бутылки снова подверглось усекновению, — Я только от его смерти оправилась, только себя живой наконец-то почувствовала… И вдруг ты… хрипишь…

— Прости, что напугал. Лиза, тебе хватит! — отобрал из ослабевших рук емкость.

— Отдай! — не согласилась она с переходом хода, — Это тебе нельзя, а мне можно! Мне даже нужно!

— Что-то случилось?

— А!.. Не бери в голову! Неприятный разговор!

Сто граммов, плескавшихся на дне, ничего не решали — мне с такой дозы не напиться, а Лизку уже развезло. Но я все же успел сделать глоток, прежде чем вновь лишиться средства успокоения нервов. Остатки коньяка в два приема нашли приют в женском теле, а последние капли я вылил к основанию креста, спрятав потом пустую бутылку под скамейку.

— Хороший мой!.. — холодные ладони поползли под рубашку, — Свет мой ясный!.. Любимый, это судьба нас здесь свела!..

Прозвучавшие признания откровением не стали — трудно утаить чувства от эмпата, поэтому я знал и о ее прошлой влюбленности в меня, и об обуревающих желаниях сейчас. Но если бы судьбе, высшим силами, звездам, вселенной, богу или черту!.. вздумалось нас свести, они бы определенно выбрали место получше и почище, чем занозистая лавка у могилы Алексея.

— Лиза, перестань! — крепко прижал к себе полыхающую похотью женщину, не давая ей возможности добраться до пряжки ремня. Что ни говори, а после недельного отдыха на близость мягкого женского тела организм, подогреваемый к тому же чужим всплеском страсти, среагировал совершенно однозначно. Но сверхзадачей в новой жизни я ставил себе развалить клановую систему, а отнюдь не перетрахать всех доступных баб! На это дело и десяти жизней не хватит!

Как можно набраться всего с ноль-пять литра, мне было решительно непонятно, а если учесть, что я тоже принял посильное участие — то вообще смотрелось фантастикой, но Лизка смогла! Или она до прихода сюда уже где-то причастилась? Вернул должок, транспортируя пьяное тело с кладбища. И у меня даже мысли не было — тащить ее в нашу с Натали квартиру, но, итицкая сила! — кратчайший путь в казарму проходил ровнехонько мимо дома!

— Что я за кума, что под кумом не была? — огорошила меня народным творчеством хихикающая Угорина, хватаясь свободной рукой за ширинку.

— Миша?.. — фигура Натали возникла на пути неожиданно — все внимание было отвлечено на едва перебирающую ногами Лизку и на отбитие ее поползновений. И она же забивала своим желанием весь доступный эмофон, из-за чего пришлось почти отключить способности. Почти — потому что полностью при настолько близком контакте они не отключались. И гульфик как выпирал, как и продолжал выпирать, выдавая мое состояние. Я ведь говорил уже — как нежно я люблю местных дизайнеров офицерской формы? Добавьте к этому еще и Лизину ладонь, именно в этот момент легшую поверх стоящего дыбом достоинства!

— Ага! — волна презрения перебила даже жаркую похоть, — Я уже опоздала!

— Наташа! — крикнул вслед подруге…

А в ответ — тишина…

Вздохнув, потащил Угорину дальше к казарме.

На работе Наташино отсутствие утром заметил не сразу — сначала закружила ежедневная карусель — твари и не думали ослаблять натиск, потом отвлекся на Воронина, позвавшего обсудить новую фишечку в моем экзе. И лишь перед обедом, сунувшись в оружейку, наткнулся на совершенно левую тетку.

— А где Наташа?

— Наталию Ивановну перевели на новое место. Что-то хотели?

— Как перевели?..

— Как-как? Обычным образом! Ее туда, меня сюда…

— Спасибо…

Отловленный Младший первым делом попытался дать по лбу:

— Скажи мне — как?!! Как можно все испортить за один день?

— Серый, христом-богом клянусь! Вот ни греха за мной!

— Твою мать!

— Господин майор, господин лейтенант! — окликнула нас запыхавшаяся моя помощница, — Вас Людмила Васильевна просит к ней зайти!

— Потом поговорим! — многообещающе оставил за собой последнее слово Забелин.

Маздеева, на ходу отдавая последние распоряжения, собиралась в Москву. Ее вызов оказался для нас обоих сюрпризом.

— Михаил Анатольевич! Раз вы выздоровели, на вас остается общее командование. Четверки разосланы, списки на завтра подготовлены. Сергей Русланович, вы тоже знаете, что делать! Особых указаний не оставляю, все в рамках текучки…

Несмотря на "отсутствие" особых указаний, примерно с полчаса мы их все же выслушали. В основном они касались дел Младшего, свою работу я и так знал. Слушая их отрывистую беседу, сидел за столом, отрешенно пялясь в окно. Вид за стеклом соответствовал настроению — окна кабинета Маздеевой выходили на дорогу к кладбищу, самым краешком захватывая ворота погоста и церкви при скорбном месте. Оптимистическая картинка! Мне, слава богу, достался кабинет по другую сторону здания.

— Надеюсь, долго командировка не затянется! — произнесла Людмила Васильевна напоследок, — День-два! Почти все свои обязанности я замкнула на вас двоих, не включая больше никого! Рассчитываю! — кивнул в знак принятия намека — скандал со Светой Королевой и ее самоуправством еще не успел забыться. Теперь же княжне без моего подтверждения не удастся отложить выход поединщиков.

— Красиво нас тетка сделала! — Кривовато ухмыльнулся, разглядывая закрывшуюся за Маздеевой дверь, — Хоть не Скоблев, и на том спасибо!

— Ты о чем?

— А ты не понял, для чего ее в Москву вызывают?

Младший нахмурил лоб, выдавая будущие морщины:

— Не за полковником же?..

— А почему нет?

— Да ну, нах! Ты что-то путаешь! Эту должность ей без волосатой лапы сверху не удержать! И даже моя мать не сможет помочь.

— А кто сказал, что у нее ее нет?

— Это… — морщины снова наметились, после чего вдруг разгладились, а эмофон всколыхнулся от вспышки понимания — Младший был умненьким мальчиком и схватывал на лету, — Ты знал?!

— Только сейчас сообразил!

— Откуда?..

— Сходство! — и, видя, что Сергей не догоняет, развернул мысль, — То, что я потерял память, не значит, что мне отбило мозги. Как сын архитектора, я пол-детства постоянно рисовал и чертил. Учился смотреть и видеть. Просто не всегда умею этим наследством правильно распорядиться.

Серый, точно так же как и я, никогда не искавший сходства между Маздеевой и действующим принцем-консортом, раздраженно скривил морду:

— Ты не одинок! — он зло сплюнул, — Я тоже своими знаниями не всегда правильно пользуюсь!.. Ну, Сомов, ну, сука… и мать хороша, могла бы хоть намекнуть!

— Наверное, это тебе очередной урок…

— Наверное… а я ведь за Наташку стремился… тебя даже отравил…

— Спасибо, добрый друг! А ты не пробовал со мной нормально поговорить?

— А!.. — отмахнулся Серега, — Ничего серьезного! Тебя на две недели должно было выстегнуть без особых последствий, препарат опробованный! Просто ты у нас как всегда — уникум! Сначала чуть не загнулся, а потом резко выздоровел! Я думал, пока ты на койке отдыхаешь, до Наташки дойдет! А то она взялась в семейную жизнь играть! Всё боялась тебя обидеть!

— А о моей язве ты не подумал…

— Не подумал! Я о ней вообще не знал!

— Мог бы в мою карточку заглянуть, для тебя это не сложно…

— Что бы я в ней еще что понимал! — попытался виновато оправдаться Забелин, — Признаю: дурак!

Имея многое сказать, промолчал — поздно шашкой махать!

— А для тебя, я гляжу, это не новость? — снова вернулся Младший к теме моего отравления, — Ты так спокойно все воспринял?..

— Юлька! — пояснил я… наверное, все же бывшему другу, — Макса за одно подозрение закрыли в кутузку, а потом и вовсе на Лубянку отконвоировали! А тут прямое отравление! А Кудымову только потрясли чуток для проформы и в больничку сразу законопатили! Даже в неохраняемую палату! Не сходится!

— Значит, мягкость подвела?..

— Какая теперь разница?

— То есть, обиделся?!

— Не обиделся… скорее разочарован.

— Жаль… — я и почувствовал, что ему действительно неловко.

Только хуйли мне с его чувств? Примерно его логическую цепочку я разгадал: подговорить Юльку подлить мне отраву, и, пока я валяюсь в больничке, окончательно уговорить Натку принять командование: "в тяжелый час", "кто, если не ты?.." Но Младший неправильно просчитал вводные: двое суток, пока я болтался между тем светом и этим, Натали не отходила от моей койки, а после я выздоровел за четыре дня вместо предполагаемых двух недель. Еще и хуже сделалось: заинтересованная Маздеева умело спровоцировала ссору между мной и княжной. Итог: у Специального полка наконец-то появится полковник. Немного не тот, что ожидалось, но если проанализировать непредвзято — далеко не худший вариант. Но! При этом Наташка не просто снялась с гонки царевен за наше командование — она бросила ее с концами. Вот просто бросила — и всё! А заодно бросила меня…

— Не могу понять, как я был таким слепым! — Серый вскочил и стал метаться по кабинету, — Ладно ты! Ты Сомова всего пару раз видел, но я-то?!

— Просто ты, как и все, забыл, что до Марии Четвертой он уже был женат и развелся, бросив беременную жену. Я сам всю эту историю всего один раз вспомнил, когда Валентина как-то про своего отца разговор завела. Еще отметил тогда про себя, что история повторяется. И если Иван Тимофеевич по своей первой семье тосковал, то не исключено, что князь тоже.

— Ага! — саркастически протянул Сергей, — Так тосковал, так тосковал!!! Да он за неделю развелся, едва ему намекнули! И ни разу не дал понять, что хоть сколько-то дорожит той семьей!

— А кто ты ему, чтобы он тебе свои чувства показывал? И даже если он прожженный карьерист, это не исключает, что за дочку он похлопотать не прочь.

— Не прочь, не прочь… — Младший не желал признавать проигрыш в первой серьезной интриге, но факты упрямо твердили обратное, — То есть я, выходит, отправив тебя на койку, своими же руками ему подарок сделал?..

— Маздеева тоже не просто так сидела! — кивнул на окно, — Не удивлюсь, если именно она Наташке мозги ревностью засирала. Вчера ей, конечно, еще и повезло, что все так сошлось: я никого в общаге в собутыльники не нашел и поперся на кладбище, у Лизки, видимо, тоже привычка со всем плохим на могилу к Алксею бегать, а она мне сама сказала, что вчера вечером у нее неприятный разговор случился. Потом, наверное, словечко Свете или Красновой, чтобы Наташку накрутить и в самый момент вытащить! Считай, основной соперницы-то и нет! А про Свету ты мне сам сказал, что усиления ее папаши наверху не хотят.

— Ять! Своими руками! — Забелин принял все близко к сердцу и теперь уже не скакал зайцем по кабинету, а сидел, раскачиваясь, обхватив голову руками, — Да кто же знал, что кишки у тебя такие нежные! Здоров же всегда как… как… как Лось!!!!

— Юлька знала… — пожал плечами на его реакцию. Сам он топил за Натали, а вот маменька его наверняка дула в одну дуду с Сомовым, продвигая Маздееву. А Младший — на то и младший, что молод против старших тягаться.

Жизнь без Натки стала серой — я и не подозревал раньше, как много места в ней занимала княжна! — но твари не давали расслабиться. Окна сыпались и сыпались. Натиск чужаков усилился уже до семи заявок в день. И настал день, которого мы подспудно ждали и боялись — наша четверка окно не схлопнула. Тревожники отработали на пять с плюсом, отбив прорыв, но четверо бойцов вместе с их наблюдателем-офицером Варей Коваль, только недавно обмывшей лейтенантские орлики, на базу не вернулись. И никогда уже не вернутся.

Но если бы ни поддержка оставшихся верными государственному договору кланов и всадниц — этот печальный день настал бы намного раньше. Права была Забелина, утверждая, что двухсот человек недостаточно для обороны империи. Двухсот!!! А нас осталось девяносто четыре! Еще две новые четверки грозили выпуститься к середине октября, но что толку с восьми необкатанных новичков! Их потребуется растворить в опытных четверках, разрывая наработанное взаимодействие.

Еще через неделю я с матом провожал еще двух боеспособных девчонок в госпиталь — опять залеты!!! Никаких разговоров о том, чтобы оставить детей давно уже не велось — да и сами "мамочки" к материнству были не готовы. Но, ебать-копать! Почти на месяц они выбывали из строя! Впервые за долгое время я сам был вынужден защелкивать на себе крепления, чтобы в последний день сентября встретить тварей пулеметным огнем из так полюбившегося мне образца творчества генерала-оружейника Дегтярного.

И впервые узнал, что мы знаменитости! Мой выход на пятачок поединка сопровождался скандированием: "Ми-ша Лось! Ми-ша Лось!" Оказывается, две недели назад по всей империи во всех кинотеатрах запустили тот самый ролик про отважных экзоскелетчиков, снятый местным Бондарчуком, где, помимо прочего, я подавался как образец мужественности и пример для подражания. Я в кино не был… проще сказать, когда я там был — в прошлом году, в декабре, с Ведьмой! Поэтому о нововведениях не знал. А вездесущий Младший, с которым отношения сильно охладели, просветить не захотел или забыл. Подозреваю, дата запуска что-то для кого-то значила, но мне уже было похуй на их политику. Хотя приятно. Лично мне подпитка чужим восхищением многое давала.

— … первая резервная: Лосяцкий, Угорина, Королева, Краснова!… — привычно услышал я расписание дежурств на следующий день.

За неделю я уже в третий раз вставал в резерв, но пока что даже не покидал Муромцево — порядок изменился, запасной состав перестал летать в каждое окно. Мы с Маздеевой покумекали и отказались отправлять дублирующую четверку бойцов на не имеющие стратегического значения объекты, которые встречались достаточно часто. Какая к хуям разница: угнездятся твари в селе Петушки Мухосранского района Тьмутаракани или не угнездятся? В конце концов, не справятся тревожники — разбомбят авиацией!

— Самолет "Е-восемь" в Москве не сел! Пропал! — вскрикнула одна из связисток.

Диспетчерская при штабе, где я случайно оказался именно в этот момент, тревожно загудела разными голосами.

— Миша… — нашла меня спустя пять минут Маздеева, — Ты ведь знаешь, кто такая Королева?..

— Люда, а у нас есть, кем ее заменить? — ответил вопросом на вопрос полковника.

— Некем…

— Тогда что толку от разговоров? Ищите пропавший самолет. Может быть, ложная тревога.

— Береги себя. И сбереги княжну.

— Постараюсь.