Лоулань и другие новеллы

В СТРАНЕ РАКШАСИ

Это повествование начинается с рассказа о том, что давным-давно на маленьком островке в Стране Сокровищ стоял огромный Железный замок, в котором жили пятьсот ракшаси.[68] Где именно находилась Страна Сокровищ — в точности неизвестно. По-видимому, так называлась одна из областей Древней Индии еще в то время, когда последняя носила название Страна Небесного Бамбука, по-китайски Тяньчжу. Можно предположить, что Страна Сокровищ была расположена у самой оконечности перевернутого треугольника, изображающего на современной карте Индию, то есть в одном из самых южных ее районов. А если это так, то местом действия нашей истории, островом ракшаси, можно считать один из маленьких островков, разбросанных вблизи нынешнего острова Цейлон, который в те давние времена назывался Страной Львов…

Железный замок стоял среди невысоких холмов, тянувшихся вдоль северного побережья острова. Он хоть и назывался Железным, но был построен вовсе не из железа, а из твердого камня ржаво-красного цвета. В ясные дни под лучами палящего солнца он сиял багровым цветом, а когда небо заволакивали тучи, тот же замок казался непроглядно черным и немыслимо зловещим в своем молчании. А в синеве лунных ночей замок поблескивал россыпями золотых искорок и потому был хорошо виден даже издалека…

Над башней замка круглый год были подняты два огромных флага. По ним ракшаси гадали: развевавшийся на ветру флаг добра служил им благоприятным предзнаменованием, вздымавшийся стяг неудачи обещал беды…

Когда на берег острова выбрасывало корабль, то ракшаси превращались в хорошеньких девушек, брали в руки благовония, цветы, музыкальные инструменты и выходили к кромке прибоя встречать людей, потерпевших кораблекрушение. Они зазывали мореплавателей в Железный замок, где привечали их самым радушным образом, осыпали ласками и начинали жить с мужчинами под одной крышей. Но если какая-то из ракшаси видела, что сердцем ее мужчины завладела другая женщина, то она сначала бросала его в железную клетку, а потом съедала живьем.

Вот такие обычаи были в царстве ракшаси…

В один прекрасный день над башней Железного замка затрепетал флаг, предвещавший удачу. Ракшаси никогда прежде не видели, чтобы флаг удачи развевался так победно.

С высоты башни было хорошо видно, что волны выбросили на отмель большой парусник. Вокруг него толпилось огромное число моряков. Стало ясно как день, что корабль потерпел крушение: все его мачты были изломаны в щепки, а остатки парусов болтались на морском ветру, словно длинные водоросли.

На замковую лестницу начали одна за другой выходить ракшаси. Каждая из них бросала взор на морское побережье и принималась спускаться по ступеням вниз. И каждая на седьмом пролете лестницы внезапно превращалась в обворожительную красавицу.

Первые тридцать девушек, сходивших по ступеням, несли в руках цветы и благовония, следующие тридцать — играли на музыкальных инструментах, а за ними выступали прочие красавицы, скромно склонявшие миловидные личики с изящно очерченными бровями и манящими алыми губками. В полной тишине прелестницы шествовали к морю. Первые девушки уже вышли на берег, а по замковым лестницам все шли и шли обольстительные ракшаси, и казалось, что этой процессии не будет конца…

На берегу каждая женщина выбирала себе мужчину и вместе с ним входила в широко открытые парадные ворота Железного замка.

Когда к морю вышла последняя из пятисот красавиц, царица ракшаси, из всех потерпевших кораблекрушение на берегу остался только один человек. Это был молодой капитан корабля по имени Соукала…

С тех давних пор, как злые демоны построили на этой земле Железный замок, из него впервые вышли все пятьсот ракшаси.

С этого дня Соукала стал жить с царицей ракшаси в палатах Железного замка. Между тем все остальные моряки из его команды селились в хижинах, которые они сами себе строили среди холмов, у их подножий или у самого моря. Так на северном побережье острова появился поселок, который со временем превратился в оживленный призамковый городок.

Потерпевшим кораблекрушение морякам понравилось жить на острове. Море здесь изобиловало рыбой, в горах можно было набрать сколько угодно очень ароматных плодов и ягод. А всю еду им готовили женщины…

Так незаметно пролетел месяц, наполненный радостями, словно сладкий сон.

Потом мужчины начали каждый день собираться на берегу моря, где под началом молодого капитана пытались восстановить свой корабль. Но корпус судна был поврежден очень сильно, и потому никто не мог сказать, сможет ли оно даже после серьезного ремонта выдержать переход до родной страны моряков, отстоявшей от острова на несколько сотен миль.

После трех месяцев жизни на острове Соукала решил оставить попытки починить корабль, на котором они сюда прибыли, и предложил построить новое судно. Подчиненные поддержали своего капитана.

С этого времени мужчины занялись новой работой, и ее с каждым днем становилось все больше. Им приходилось забираться в чащу леса, рубить огромные деревья, перетаскивать бревна на побережье, обтесывать их — все для того, чтобы построить новый корабль. Но зато когда мужчины возвращались после работы домой, их там ждали заботливые подруги, которые радели о своих мужчинах более, нежели любые другие известные им доселе женщины.

Бывало так, что если мужчина царапал палец, то его подруга ради того, чтобы добыть листик лечебной травы, забиралась в самые глухие заросли, не считаясь с тем, что колючки ранили все ее тело.

И так поступали все ракшаси без исключения. А причина такой невиданно глубокой любви была проста. Дело в том, что все ракшаси, называемые также быстроногими демонами, имели два дара: они могли летать по небу и превращаться в людей. При этом судьбой было предопределено так, что если ракшаси, превратившаяся в женщину, в течение тысячи дней не принимала своего прежнего облика, то она навсегда оставалась обычной земной женщиной. Впрочем, до сих пор такого не случалось: тысяча дней — это немалый срок, и для ракшаси оставаться все это время существом с женской душой и в женском обличий было неимоверно трудно. Даже если ракшаси превращалась в женщину, ее изначальная демоническая сущность все равно присутствовала в глубине души и втайне выжидала удобного случая, чтобы пересилить человеческую. В конце концов дьявольские начала души брали верх, а ракшаси возвращались к своему обычному облику многоликих чудовищ-якши[69] и начинали мучить и поедать мужчин.

Но пока что все эти женщины бросали на своих мужчин взгляды наипрекраснейших глаз и раз за разом повторяли: «Дорогой, бесценный мой! Ради тебя я готова сносить любые тяготы! Я всегда с радостью жизнь свою отдам, если это тебе поможет! Об одном только прошу тебя: не ищи ты себе места в сердце другой женщины, ибо, если найдешь себе место в сердце ее, если свяжешь себя с ней нитями любовными, то не смогу я остаться для тебя такой же нежной, как ныне!»

Все мужчины постепенно привыкли к тому, что женщины всегда говорят им такие ласковые слова. Поэтому, когда женщины в очередной раз бросали на них взгляды, полные безграничной любви, то мужчины сами начинали говорить своим подругам те нежности, которые женщины собирались им сказать.

Так в мгновение ока на острове промелькнул год. Женщины одна за другой стали рожать детей. Скоро плач малюток стал слышен в призамковом городке повсюду. Рожденные ракшаси, дети ничем не отличались от детей обычных женщин, правда, среди них не было ни одного мальчика — все новорожденные были девочками.

Мужчины, конечно, немного потолковали об этом странном явлении, но особого удивления оно не вызвало: в конце концов потерпевшие кораблекрушение моряки, которые по своему буйному нраву сами немногим отличались от чертей, объяснили все тем, что до них на острове жили одни только женщины.

У Соукалы тоже родилась девочка… Капитан каждый день обходил деревню, наблюдая за тем, как работают его подчиненные, и, улаживая распри, которые постоянно вспыхивали между ними. И если до рождения ребенка Соукала ходил по поселку один, то после рождения дочери стал часто брать с собой жену и носить на руках ребенка. У девочки были странные лиловые губы, и она никогда не улыбалась, но Соукала ее очень любил. Впрочем, лиловые губы и неулыбчивые лица были и у всех остальных детей, — не только у дочери капитана…

Итак, через год после появления на острове моряков женщины начали рожать детей, а спустя еще полгода буквально каждая из пятисот островитянок стала матерью.

Между тем Соукала, обходя деревню, все чаще удивленно покачивал головой. Дело в том, что из поселения стали внезапно исчезать матросы вместе со своими женами. Бывало так, что еще вчера в каком-то из домов жили люди, а сегодня зашедший в деревню Соукала видел на его месте только пустое строение, в котором уже не было ни мужчин, ни женщин.

Сначала Соукала думал, что эти люди переезжают в другие дома из-за того, что не ужились с соседями. Однако при более внимательном взгляде выяснилось, что пропавших этих — не два и не три, а немалое число.

Когда Соукала спросил об этом свою жену, та рассказала, что на южном побережье острова Железного замка есть многолюдный город, и что мужчинам, видно, просто надоело жить здесь, и они вместе с женщинами попытались перебраться туда. Но для того чтобы попасть в этот город, продолжала она, нужно преодолеть обширные болота, в которых обитают огромные змеи. А потому все беглецы в пути наверняка погибли, и посылать за ними людей не стоит: не будет в том пользы.

«Похоже, она права, — подумал Соукала. — Действительно, живя в поселке у большого Железного замка, люди не голодают, но одного этого им, очевидно, мало, чтобы быть вполне довольными своей жизнью.

На то, чтобы закончить постройку корабля для возвращения на родину, придется потратить еще год с лишним. Но даже если корабль удастся достроить, сможет ли он пересечь огромный океан? Кто знает…

А если люди дошли до таких мыслей, то, скорее всего, они откажутся вернуться и решат провести остаток жизни на этом острове, — продолжал размышлять Соукала. — Но если человек и в самом деле принял такое решение, то зачем ему оставаться в призамковом поселке? Конечно, он соберет вещи и переедет в другое место, где можно будет вести другую, более достойную жизнь…»

К концу второго года пребывания на острове число таких беглецов достигло половины мужского населения поселка, а через два с половиной года перевалило за две трети. Теперь каждый день у моря на строительстве корабля работало чуть больше ста человек. Поселок совсем обезлюдел, но Соукала, казалось, не очень беспокоило исчезновение людей. Теперь вместе с ним уже работали только те, кто действительно хотел вернуться домой, кто надеялся в один прекрасный день достроить корабль и выйти на нем в море.

Люди из поселка по-прежнему пропадали — правда, всего по нескольку человек в месяц, но теперь, когда там оставалось совсем немного жителей, их исчезновение особенно бросалось в глаза. При этом иногда пропадало по два-три человека за день, а иногда проходило и десять, и двадцать дней, но никто из поселка не исчезал…

Когда в поселке оставалось около семидесяти мужчин, случилось одно происшествие. Произошло оно с самым молодым из обитателей — двадцатидвухлетним рулевым затонувшего корабля. Он взял в жены девушку на пару лет моложе себя, но совсем еще юную и ребячливую. Она была беременна уже вторым ребенком и не могла часто спать с мужем. Поэтому однажды ночью молодой моряк набросился на женщину своего приятеля, которая осталась дома одна, — он уже давно положил на нее глаз. Женщина сначала кричала и сопротивлялась, но вскоре затихла.

Юноша оставил ее и торопливо выбежал из дома. Яркий лунный свет заливал улицы поселка. Было светло, словно днем. Юноша поначалу беспокоился — а вдруг кто-нибудь слышал, как кричала женщина? — но, выйдя на улицу, убедился, что в домах тихо, и решил, что никто ничего не заметил.

Молодой человек приоткрыл дверь своего дома. В тот же миг через дверь к нему протянулась белая, изящная ручка его жены — и вдруг с неимоверной силой схватила его за руку и мгновенно втянула внутрь… Выставив вперед свой огромный живот, жена смотрела на него с нескрываемой злобой.

— Ну что ж, пойдем… — прошипела женщина, и снова потащила мужчину за собой, на этот раз — прочь из дома.

Крепко держа мужчину за руку, женщина повела его по освещенным ярким лунным светом улицам поселка — тем самым, по которым он только что шел домой.

— Куда мы идем? Отпусти руку! — проговорил было мужчина, но женщина не ответила.

Скоро он совершенно перестал сопротивляться и безвольно шел за ней, увлекаемый какой-то немыслимой, страшной силой. С полдороги мужчине пришлось пуститься бегом, а потом он упал на колени, так что дальше женщина просто волокла его по земле…

Когда юноша увидел перед собой колоссальный Железный замок, блистающий в лунном свете яркой синевой — совершенно не такой, как днем, — его охватил невыразимый ужас. Теперь с его уст срывались лишь отрывистые слова:

— На помощь! Да, я виноват!

В этот момент неведомая сила потащила мужчину еще быстрее, небо вокруг него закружилось, и не успел он и ахнуть, как оказался на нижней ступеньке лестницы, ведущей ко входу в башню Железного замка…

— Ну, ты, поднимайся! Есть пора! — впервые открыла рот женщина. Лежавший на земле моряк поднял на нее взгляд и вдруг увидел, как рот женщины быстро разъехался до ушей, и у него на глазах меняются все черты ее лица. Теперь это было лицо ведьмы-якши!

Мужчина почувствовал, как чья-то рука схватила его за волосы и пытается оторвать от земли. И это была уже не женская рука, а какая-то жуткая, узловатая, рыжая коряга…

Юноша судорожно вцепился в перила лестницы. Ведьма стала срывать с него одежду. В этот момент рядом с ними появились женщина и мужчина, — появились внезапно, как будто спустились с неба. Женщина, поднимаясь по лестнице, тащила мужчину не за руку, а за ногу, отчего тот судорожно дергался и с глухим стуком бился головой о каждую ступеньку.

На верхнем пролете лестницы мужчина в последний раз попытался воспротивиться, издал душераздирающий крик и быстро исчез в железной клетке. Вслед за ним сгинула и превратившаяся в якшу женщина.

Ведьма дотащила раздетого юношу за волосы до середины лестницы, но там он сцепился с ней в отчаянной схватке. Молодому человеку помогало то, что он был обнаженным. Не разжимая рук, якша и юноша таскали друг друга вверх-вниз по ступенькам лестницы. Наконец, ведьма ослабила хватку, и безжизненное тело юноши скатилось вниз по лестнице…

В смертельном испуге, не помня себя, молодой человек бросился прочь из замка. Рядом с ним, то спереди, то сзади, снова и снова возникала злобная якша. Голый юноша кричал во всю мочь и из последних сил все бежал и бежал, пока, наконец, не добрался до поселка, где и упал без чувств.

С того дня молодой рулевой стал повсюду сопровождать капитана. Юноша не только повредился рассудком, но и потерял дар речи, и потому Соукала не мог понять, зачем он ходит за ним, и что творится в душе молодого безумца.

Рулевой не только повсюду следовал за Соукалой: он все время пытался увлечь капитана к холму, на котором высился Железный замок. Несколько раз Соукала поддавался на уговоры и соглашался туда пойти, но юноша всякий раз останавливался на пол дороге, в ужасе показывал руками па замок, бессвязно выкрикивал какие-то непонятные слова и наотрез отказывался сделать еще хотя бы шаг.

В тот день, когда была закончена постройка корабля, Соукала собрал вокруг него всех своих подчиненных. Их осталось совсем немного, чуть более 30 человек. Остальные бесследно исчезли.

Итак, огромный корабль, вмещающий несколько сот человек, был, наконец, достроен, но рядом с этим гигантом его немногочисленная команда выглядела особенно одиноко и беспомощно…

Тем не менее, вечером на берегу моря была устроен праздничный пир. Перепившие ягодного вина моряки пели песни своей родины, плясали, шумели… Скоро к ним присоединились женщины, и мужчины, распалившись похотью, стали за ними гоняться. Там и сям начали вспыхивать перебранки и драки.

Наутро обнаружилось, что за ночь бесследно сгинуло еще полтора десятка моряков. Вместе с ними исчезли и их женщины, так что поселок моряков совсем обезлюдел.

На следующий вечер после праздника по случаю завершения строительства корабля на берегу собрались все оставшиеся в поселке женщины. День отхода корабля приближался, а им нужно было еще так много обсудить… Ни одного мужчину на это собрание не пустили — этого потребовала жена Соукалы.

Два с лишним десятка женщин выбрали на берегу место и сели в круг так, чтобы коленями касаться друг друга. Каждая женщина держала на руках малышку.

— Примерно через десять суток, — обратилась ко всем жена Соукалы, она же царица якши, — исполнится тысяча дней с тех пор, как мы стали жить с мужчинами из мира людей. Если ничего не произойдет, то скоро мы превратимся в женщин и больше никогда не сможем стать ракшаси. Мы больше не сможем летать по небу или пожирать мужчин — даже если они отдадут свои сердца другим женщинам. Далее. Если мы станем женщинами-людьми, то должны будем вместе с мужчинами-людьми отправиться на их родину, а там… А там, даже если твой мужчина свяжется с другой женщиной, придется горевать, мучиться, но терпеть. Так что лучше — жить как люди или оставаться ракшаси, какими мы были до сих пор?

— И еще один вопрос, — продолжала царица. — Если мы превратимся в женщин из мира людей, то нам всем придется навсегда расстаться со своими детьми. Ведь когда наши девочки вырастут, то станут ракшаси, а посему сейчас мы не сможем взять их с собой и увезти в родную страну наших мужчин.

Ответы всех женщин были похожи друг на друга: да, им будет горько расставаться с детьми, да, очень жаль, что нельзя будет пожирать мужчин за то, что они связались с другими женщинами, но расстаться со своими нынешними мужчинами они не в силах. Они выбирают отъезд и уезжают со своими мужьями в чужое отечество.

Так решили все женщины, ибо ни одна из них ничего не возразила. Того же мнения была и царица ракшаси.

День отхода корабля на родину был определен, женщины решили ехать — и сразу жизнь в поселке как-то оживилась, несмотря на то, что людей в нем осталось совсем немного. Мужчины каждый день грузили на корабль съестные припасы, женщины им помогали. А пока родители работали, их несчастные дети, которым судьбой было предназначено остаться на острове, сидели на пляже кружком, опутанные веревками. Собранные в одном месте, они выглядели совсем одинаковыми: все — с лиловыми губками, все — грустные и неулыбчивые…

За пару дней до отправления корабля Соукала поздней ночью обходил поселок. До этого он никогда не совершал ночных обходов, но после того как был назначен день отплытия, решил наблюдать за поселком и ночью. К тому времени бесследно сгинуло столько людей, что стало некому вести корабль, и потому нельзя было допустить, чтобы из поселка пропал еще хоть один человек.

Соукала уже завершил свой обход и возвращался обратно, когда перед ним внезапно появился потерявший рассудок рулевой. Юноша увязался за капитаном. Он все время озабоченно показывал на башню Железного замка и что-то кричал.

Почувствовав в поведении молодого безумца нечто необычное, Соукала решил впервые подняться на башню Железного замка. В самом деле, он прожил три года в палатах замка, но никогда не поднимался на его башню!

О том, что эта башня — самое скверное место на острове и что на нее ни в коем случае нельзя подниматься, Соукала узнал от своей жены. Узнал — и, как человек по природе простодушный и прямой, до сих пор прислушивался к ее словам. К тому же пока у него не было ни нужды, ни желания забираться в место, о котором ходила дурная слава…

Однако этой ночью Соукала наконец-то решил подняться на зловещую башню.

Окрашенный в багрянец днем, сейчас, при свете луны, Железный замок казался зеленовато-синим. Соукала миновал хорошо знакомые ему парадные ворота и подошел ко входу в башню.

Замок окутывала зловещая тишина, но Соукала был храбрым мужем и не испытывал страха. Он начал подниматься вверх по лестнице, одолевая пролет за пролетом. На пятом или шестом марше до его слуха долетел слабый голос:

— Спасите!

Голос доносился сверху. Соукала остановился, прислушался, и снова услышал:

— Помогите! Спасите!

Нет, это был не голос, а голоса! Не один, не два, а много!

Соукала пробежал несколько пролетов вверх по лестнице и скоро услышал еще один голос, на этот раз хорошо ему знакомый хриплый голос одного из бесследно исчезнувших матросов:

— Соукала! Мы все здесь! Нас заперли! Послушай: эти женщины… они все ужасные ракшаси! Ты… ты ничего не знаешь! Они каждый вечер забирают троих наших и съедают их! Не съели еще человек шестьдесят, все здесь сидим! Спаси нас! И твоя женщина — она тоже ракшаси, как и все остальные! И тебя тоже, в конце концов, съедят! Спаси нас, Соукала!

— Но как? Как я вас спасу? — закричал Соукала.

— Послушай, Соукала! — раздался в ответ хриплый голос собеседника. — Я когда-то слыхал, что… Нужно обратиться к выходящему из моря солнцу, и со всей душой вознести ему моления! Тогда только избавимся мы от демонов и обретем спасение! Помолись за нас! Спаси нас!..

Соукала не стал больше подниматься вверх по лестнице. Сбежав вниз, он быстро вернулся домой и с порога, без предупреждения, обратился к женщине, с которой прожил почти три года:

— Скажи мне, ты женщина или ракшаси?

Женщина мгновенно побледнела, а на ее лице появилось выражение неизбывной печали:

— Раз уж ты все знаешь, то не буду таиться, расскажу вес как есть. Да, тебе сказали правду: мы — ракшаси!

— Да, мы — ракшаси, — продолжала женщина. — Но всего через пару дней мы перестанем быть ими и навсегда превратимся в земных женщин. И тогда… Пожалуйста, после того как мы станем людьми, возьмите нас с собой в ваше царство! И я тоже буду вести жизнь земной женщины, буду молча страдать и печалиться, если ты изменишь мне с другой! Не знаю, буду я счастлива или нет, но сейчас я только так жить хочу, и ничего иного мне не надо! А потому прошу: не допусти, чтобы за эти два дня в меня снова вселилась душа ракшаси! Не возмущай сердца других женщин, не сходись с другими, прошу тебя! — и женщина горько расплакалась…

Слова жены глубоко тронули Соукалу, но и оставить своих товарищей умирать в железных клетках он тоже не мог. К тому же, подумал капитан, если удастся вызволить из замка всех живых, а их, судя по всему, около шестидесяти человек, то будет намного легче управлять кораблем. А выйти в море прямо так… Нет, что ни говори, а корабль сейчас выглядит слишком уныло и одиноко и вряд ли выдержит долгий путь.

В ту ночь Соукала крепко обнимал жену, а она всю ночь искала его любви и ласки: без них ее душа не могла успокоиться. Сердце Соукалы переполняла жалость к ракшаси, однако с приближением рассвета он встал с постели и, оставив женщину причитать и плакать, вышел из дома.

Выйдя на берег моря, он обратился лицом к поднимающемуся над водой солнцу и начал истово молиться об избавлении от проклятий ракшаси и об освобождении томящихся в тюрьме товарищей…

Возвращаясь обратно, Соукала вдруг увидел, как из замка бегут люди. Они рассказали ему, что смогли выбраться на свободу только потому, что ворота тюрьмы вдруг почему-то бесшумно распахнулись…

Соукала понял, что больше нельзя медлить ни минуты и тут же оповестил собравшихся, что корабль немедленно выходит в море.

Забежав домой, Соукала не нашел там ни жены, ни ребенка и поспешил обратно на берег.

По огромному паруснику, словно муравьи, сновали матросы.

Наконец корабль закачался на волнах, и в тот же миг Соукала услышал, как над морем поплыли какие-то невыразимо прекрасные звуки. Точно такие же звуки он слышал почти три года назад, когда его выбросило на берег острова после кораблекрушения.

Соукала и его команда еще наслаждались волшебными звуками, когда на берегу вдруг возникла одинокая женская фигура, а за ней в мгновение ока тут и там одна за другой стали появляться и другие женщины — и каждая держала на руках девочку. Матросы забегали, стараясь поскорее найти своих женщин и детей, и скоро на берегу воцарился настоящий хаос.

Соукала охрип, пытаясь призвать команду к порядку, но все было тщетно. Часть мужчин сразу бросилась к своим женщинам, как будто они были привязаны к ним невидимыми нитями, а затем кинулась к своим подругам и половина тех, которые еще совсем недавно сидели скованными в железных клетках…

На лицах людей было написано смирение: «Может, и сожрут нас эти ракшаси, кто знает? Но тут уж ничего не поделаешь…» Пробегая мимо Соукалы, они едва кивали ему в знак приветствия.

В разгар этого смятения корабль Соукалы отошел от берега, но тут капитан среди стоявшего шума отчетливо услышал тяжелый, пронзительный, словно разрывающий все вокруг крик своей жены — царицы ракшаси, и какая-то буквально неодолимая сила повлекла тело и душу Соукалы обратно к ней.

Выкрикивая заклинания, он из последних сил старался не смотреть на такую близкую полоску берега.

А рассказ наш на этом заканчивается. Что стало с Соукалой после того, как он бежал из царства ракшаси и что приключилось с матросами, которые остались жить на острове, — о том история умалчивает…