Ловец снов

Глава 8

Смеясь вместе с Тедди и Скоттом, краем глаза Геари заметила какую-то тень. Думая, что это Кэт пришла к ним присоединиться, она повернулась, чтобы поприветствовать ее.

Однако, в дверях стоял Арик, именно так, как она себе это представляла сегодня немного раньше. Мурашки от ощущения дежа-вю развеяли ее веселость.

Мужчина разглядывал ее с явным голодным блеском в глазах. Этот хищный блеск. Стоило ему только протянуть к ней руку, и для Геари снова наступил бы сон. Не было ли это предчувствием неизбежного?

Тори заметила смятение Геари и повернулась, чтобы посмотреть. Подобно Геари, она затихла, а когда поведение женщин заметили остальные — и они последовали их примеру. Внезапно их смех и хорошее настроение превратилось в строгое и недоуменное молчание.

Геари откашлялась, подойдя к Арику, который, казалось, ничуть не был встревожен или обеспокоен их молчанием.

— Что ты здесь делаешь? — равнодушным тоном спросила она.

Не обращая внимания на напряженную обстановку, мужчина пожал плечами.

— Я знаю, как много это значит для всех вас, поэтому я хотел бы отпраздновать вместе с вами… то есть, конечно, если вы не против.

Казалось, это успокоило всех в комнате, кроме нее.

— Присоединяйся, — сказал Тедди, протягивая Арику пластиковый стаканчик с шампанским марки «Кристалл»… конечно, это был дешевый способ подать лучшее шампанское, но они специально хранили его для такого, как этот, особого случая.

У Геари были припрятаны еще две бутылки на тот случай, когда они найдут неопровержимые доказательства местонахождения Атлантиды. Вот тогда будет настоящий праздник.

А пока — надеялась Геари — это было репетицией, пили все, кроме ныряльщиков и Тори.

Команда вернулась к своей вечеринке.

Подойдя к ней поближе, Тори нежно прикоснулась к ее руке.

— Ты как?

— Я в порядке, — фальшиво улыбаясь, ответила Геари, прежде чем, покинув Тори, направиться в сторону Арика.

Скотт чокнулся стаканчиком с Ариком.

— Мужик, мы не знаем, как тебя отблагодарить за получение этих разрешений. Ты даже не представляешь, как много это значит для всех нас.

Арик кивнул, прежде чем сделал глоток шампанского.

Как только оно коснулось его языка, он поперхнулся, выплюнул его и зашелся в кашле. Скотт хлопал Арика по спине, пока Геари забирала из его рук стакан.

— С тобой все в порядке? — спросил Тедди.

Все еще кашляя, Арик кивнул.

— Я не ожидал, что оно будет таким… — он скривил губы. — Таким странным на вкус.

— Странным? — спросил Тедди, делая глоток. — Это самое лучшее дерьмо, которое может быть.

Геари вспомнила, что Солин рассказал ей об изолированном воспитании Арика.

— Ты когда-нибудь пил шампанское раньше?

Он отрицательно покачал головой.

Скотт разинул рот от удивления.

— Ну ты даёшь! Ты что, с луны упал?

Арик откашлялся.

— Не совсем. Но очень похоже.

Геари отодвинула свой стакан в сторону.

— Арик вырос в греческой деревне, вдали от цивилизации.

Скотт поежился.

— Мужик, это отстой. Я как-то попал в такую пару лет назад, и этого было достаточно, чтобы убедить меня в том, что мне нравится американский водопровод, если ты понимаешь, что я имею в виду. И раз уж ты оттуда, думаю, понимаешь.

Тедди и Скотт обменялись шокированными взглядами до того, как Геари успела вывести Арика из комнаты, чтобы поговорить с ним наедине. Не то, чтобы в проходе была возможность уединиться, зато здесь другие не могли их ни услышать, ни увидеть. Она скрестила руки на груди и бросила на него недовольный взгляд.

— Я думала, ты уехал вместе с Солином.

Арик совсем не выглядел виноватым. На самом деле, он выглядел действительно очаровательным, одаривая ее кривой ухмылкой.

— Я не хочу быть с Солином. Я хочу быть с тобой, особенно, когда ты так счастлива.

С одной стороны, это было лестно, но с другой — это заставляло Геари нервничать. Ей не нравилось ощущение преследования, которое она чувствовала с его стороны… учитывая также неловкость, которую она испытывала от того, что видела его в своих снах в течение последних нескольких месяцев.

Это была не его вина, но все же…

— Спасибо, и, хотя я могу понять это, навязчивые мужчины мне не нравятся. Мне всегда необходимо мое личное пространство, понимаешь? Я имею в виду, что на самом деле я едва тебя знаю.

Арик кивнул, чувствуя от ее слов острую боль в груди. У него перехватило дыхание и то, что она сказала, причинило ему настоящие страдания.

Что это были за ощущения? Он никогда не чувствовал ничего подобного. В его горле будто скопились странные, душащие его эмоции. Это была телесная, осязаемая боль, хотя для нее не было реальных физических причин.

Он не понимал.

— Пожалуйста, Мегеара… Не сердись на меня. У меня осталось не так много времени, и я не хочу…

Геари вопросительно вскинула голову на его случайную оговорку.

— Что ты имеешь в виду, говоря, что у тебя осталось не так много времени?

Арик напрягся, будто проболтался о том, чего не собирался говорить.

— Я имел… Это пустяки. Забудь все, что я сказал, — он прошел мимо нее.

Геари осторожно потянула его за руку, чтобы остановить его…

— Подожди секунду. Вернемся к твоей фразе «не так много времени». Что ты имел в виду? Ты собираешься вернуться в горы?

Он выглядел робким. Не тем, кто твердо стоит на земле. Что-то в его поведении напомнило ей маленького мальчика.

— Нет.

— Ты собираешься вернуться к Солину или к себе домой?

Арик покачал головой.

— Тогда что конкретно ты имел в виду?

Он посмотрел на нее взглядом, полным боли, и от этого у Геари защемило сердце.

— У меня не так много времени осталось здесь, в этом мире. Мне придется скоро покинуть его… очень скоро.

Подсознательно Геари подозревала, что он имел в виду, но сказанное вслух, это резануло ее намного больше, чем следовало. Она потеряла так много близких ей людей, что мысль о его смерти таким молодым разрывала ее на части.

— Ты хочешь сказать, что умираешь?

Арик колебался. Он не хотел лгать ей, но в некотором смысле это не было ложью. Через две недели, как человек, он перестанет существовать и больше никогда здесь не появится. В конце концов, он решил быть абсолютно честным.

— Моё тело в назначенный срок исчезнет.

Геари прикрыла рот рукой — её охватила жалость. Он выглядел таким здоровым и цветущим. Как мог такой человек быть при смерти? В этом не было смысла.

— Ты уверен?

Мужчина нервно усмехнулся.

— Да. Более чем уверен.

— О, Арик, мне так жаль.

— Не надо. Я рад был побыть здесь хоть какое-то время.

Эти слова глубоко тронули девушку. То, что он мог относиться к такой ситуации позитивно, не злиться и не огорчаться из-за несправедливости, говорило многое о его характере.

Она даже и представить не могла, чтобы ей сказали, что жить ей осталось совсем немного. Как это было бы ужасно.

— Я не понимаю, зачем тебе нужно было помогать мне с разрешениями, когда, наверняка, ты мог провести время лучшим способом.

Красивые черты его лица смягчились.

— Я хотел, чтобы до моего ухода исполнилась твоя мечта.

Геари не могла понять его альтруизм. Люди такими добрыми не бывают.

— Почему?

Арик дотронулся до её лица своей теплой рукой.

— Ты живешь своей жизнью, словно она редкое сокровище, которым нужно наслаждаться. Ты находишь удовольствие в простых вещах и никогда не воспринимаешь их, как нечто само собой разумеющееся. Я увидел радость на твоем лице и воодушевление в твоих глазах, когда ты прижала разрешения к своей груди. Я никогда не видел ничего прекраснее. Я действительно думал, что ты заплачешь от радости, что можешь прикоснуться к ним. Я был бесчувственным всю свою жизнь, Мегеара, но ты…. ты ощущаешь все на таком уровне, который я даже не мог себе представить, и на короткое время я захотел тоже это почувствовать.

И Геари чуть не расплакалась при мысли о том, что этот мягкий, тактичный человек умирает.

— И сколько тебе осталось?

Горе добавило блеска его глазам.

— Две недели.

— Две недели? — повторила она, и ее грудь сдавило еще больше, а сердце защемило от жалости. — Ты шутишь?

— Нет.

В его взгляде, несомненно, была искренность. Этот человек действительно умирал или, во всяком случае, верил в это.

— Ну, может быть, твой врач ошибается. Ты узнавал мнение другого врача?

— Мне не нужно еще одно, — ответил Арик с горькой усмешкой. — В этом можешь положиться на меня. Через две недели меня здесь уже не будет, во всяком случае, в человеческом облике.

И в его последние дни он пришел, чтобы помочь ей…

— О, Арик, — выдохнула Геари, притягивая его к себе и обнимая. — Мне очень жаль.

Арик перестал дышать, когда её грудь прижалась к его телу. Его охватил жар, всё его тело горело. В паху напряглось и набухло, и мужчина подумал о том, сколько раз они дотрагивались друг до друга таким образом, а он ничего не чувствовал.

— Я могу тебе чем-нибудь помочь?

— Просто побудь со мной немного.

Почему это так важно для него?

— Разве у тебя нет девушки или кого-то из семьи, с кем стоит провести время?

— Только Солин, но, честно говоря, он не настолько терпелив. Даже если бы он и был терпеливым, это было бы пошло.

Подавив смешок, Геари обняла его крепче.

Арик прислонился щекой к ее голове и вдохнул сладкий запах моря и женщины. Её кожа слегка пахла персиком, а волосы щекотали его губы. Он закрыл глаза и наслаждался ощущением ее тела, прижатого к нему. Это было чудесно и удивительно, и даже то, что ему придется всё бросить и вернуться в свой серый мир, не взволновало его.

«И из-за него она умрет…»

Арик вздрогнул при мысли об этом. Он никогда не испытывал сожаления, будучи Скотосом, но теперь он раскаивался, и это чувство причиняло острую боль.

«Что я наделал?»

Единственным ему утешением было то, что по возвращении на Исчезающий остров человеческие эмоции не будут его донимать. Не будет сожаления или печали. И снов Мегеары у него тоже не будет…

Гнёт боли пронзил его. Это было, как открытая кровоточащая рана, и ему хотелось кричать. Как же люди живут с этими чувствами все время?

Честно говоря, этого было достаточно, чтобы состарить его. Чтобы заставить его опасаться малейших движений — из страха развить их до полной силы. По правде говоря, эмоции выматывали.

Аид был прав. Боги оказали услугу богам сна, сделав их бесчувственными.

И, даже зная это, Арик всё равно был рад своим эмоциям.

Мегеара отступила от него на шаг и взяла за руку. Нежность ее кожи отозвалась во всем его теле.

— Ладно. Давай вернемся на вечеринку и отпразднуем то, что мы с твоей помощью получили.

Стоявшая на носу яхты Кэт вдруг остро почувствовала холод, никоим образом не связанный с погодой. Он скользнул по её коже коротким поцелуем, и меньше всего в тот вечер хотелось ей такого ощущения. К сожалению, она знала, что надвигается.

— Что, черт возьми, здесь происходит?

Она медленно повернулась на прозвучавший низким баритоном голос и увидела высокого привлекательного мужчину, лиловые глаза которого выделялись даже в темноте. Его темновато-блондинистые волосы развевались на ветру и отсвечивали более светлыми тонами, что лишь подчеркивало мужественную красоту его лица.

Зебулон, или Зет-Ти, как он предпочитал, чтобы его называли, был существом крайне властным и злобным. Как и о других из его вида, никто не знал, когда и где он родился. Все, что они знали — что у него достаточно сил, чтобы одним движением руки убить бога.

Убийцы богов, или Хтонианцы, как они предпочитали называть сами себя, встречались редко: Зет-Ти был одним из них, и он обладал жутким нравом.

Он стоял перед Кэт в джинсах и темно-бордовой футболке с длинными рукавами, на которой была написана греческая фраза «Σας πρoσέχω, είμαι φoβισμένoς».

«Бойся, я слежу за тобой» — нанесенная серыми буквами.

Эта фраза была к месту, так как он именно этим он и занимался. Вечность назад он и его собраться объединились и создали полицию для богов. Именно они поддерживали порядок во Вселенной.

До тех пор, пока не повернулись друг против друга — по причинам, известным только им. Те из них, кто выжил, строго присматривали за человечеством, и среди них не было явного лидера.

Скорее, они были воплощением холодной войны, в состоянии которой они находились только ради присмотра друг за другом, и они редко бывали заодно, разве что в преследовании бога, переступившего какую-либо черту, которую они ему определили.

Из-за их взаимной вражды и ради самосохранения земля была поделена между ними, и они строго придерживались своей территории.

Греция и окружающие её пространства принадлежали Зет-Ти, а он не многим позволял промышлять на своей территории, и значит, что всякий раз, как здесь осмеливалась оказаться Кэт, к ней из принципа наведывались с визитом вежливости.

В первый раз, когда они встретились, она была лишь любопытной девчонкой, желавшей всего-то посмотреть на гонки колесниц. Ее мать отправила ее на них вместе с компаньонкой. Солнце ярко светило, когда вдруг неизвестно откуда появился Зет-Ти и мгновенно напугал Кэт, сказав, что, если она когда-нибудь нарушит Хтонианский закон, он с превеликим удовольствием убьет ее.

C тех самых пор она просто «обожала» его.

— Давненько не виделись, Зет-Ти, — явная ирония — ведь он постоянно присматривал за ней всё время, что она находилась на земле.

Они пересекались пару недель назад, когда она была в супермаркете и случайно чихнула, что высвободило ее силы, и ближайшее окно разбилось вдребезги.

Зет-Ти очень разозлился, что она почти выдала себя, и, будучи верным своим манерам отморозка, дал ей это понять.

— Не надо со мной скрытничать, Катра. Я знаю о разрешениях. Как это произошло?

Кэт пожала плечами.

— Это было непредвиденное событие, но у меня сейчас все под контролем. Тебе не нужно об этом беспокоиться.

Его глаза вспыхнули в темноте, когда он преодолел расстояние между ними. От грубой таинственной силы, исходившей от него, у нее поднялись дыбом все волоски на теле.

Зет-Ти наклонил голову с таким видом, будто ощутил окружавшее их силовое поле.

— Человеческий бог? — прошептал он.

— Его время здесь ограничено, и у него нет его силы. К тому же, тут не о чем беспокоиться.

Зет-Ти скривил губы от ее слов.

— Я буду решать, о чем мне беспокоиться. А не ты, — злобно прошипел он. — Он вмешивается в человеческие дела.

И, хотя она знала, что это глупо, Кэт решила подколоть его.

— Так же, как и я.

— Вот почему ты всегда в поле моего зрения. Я не люблю игры, в которые играет Артемида, и еще меньше мне нравится твое участие в них.

— Тогда почему ты сам не остановишь ее?

Он горько усмехнулся и направил на Кэт пронизывающий взгляд.

— Ты так наивна.

Возможно, она и была наивна, но это не отменяло того факта, что он слишком уж остро реагировал на это.

— Тебе не нужно беспокоиться об этом, Зет-Ти. Правда.

Его челюсти напряженно двигались, когда он смотрел на темную воду. Когда же мужчина заговорил, тон его голоса был ровным и бесстрастным.

— У меня есть ты… богиня смешанного происхождения… втянутая в экспедицию, которая способна освободить Разрушительницу из ее заточения. В той же команде Арикос, другой бог, притворяющийся человеком. Полубог Солин, за которым мне необходимо постоянно следить, и который достал для них разрешения на раскопки. Мегеара, восприимчивый и подвластный голосам богов человек… и озлобленная богиня Аполлими, готовая на все ради свободы, и которая после освобождения уничтожит нас всех без колебаний.

Он повернулся и уставился на Кэт убийственным взором.

— Ума не приложу, с чего бы мне вдруг беспокоиться, а?

— Надо признать, то, как ты это описал, выглядит не очень-то хорошо, но могу тебя заверить, что я их и близко не подпущу к месту заточения Аполлими.

Его недоверчивый взгляд начинал доставать Кэт.

— А имя Пандора тебе хоть о чем-нибудь говорит? Всякий раз, подпуская людей ближе к ящику, который им не стоило бы открывать, что, как ты думаешь, они в таких случаях неизменно делают?

— Сейчас все будет по-другому.

В горле у него неприятно заклокотало.

— Не переоцени себя, Катра. Я устал прибирать за богами, которые считают, что им лучше знать.

Он повернулся к ней, и тогда в лунном свете Кэт увидела у него нечто, чего раньше не замечала. От линии волос до шеи тянулся ужасный шрам. Он выглядел так, будто кто-то когда-то разрезал его лицо на части.

Но только она его увидела, как шрам исчез прямо на ее глазах, и лицо сделалось невредимым и привлекательным.

— Сохрани заточение в тайне, Катра. Аполлими не должна выйти на свободу.

Не успела Катра ответить, как на палубе появилась Тори. Кэт и Зет-Ти замерли при виде девушки, которая запросто к ним приближалась.

Она взглядом выразила Кэт своё удивление, потом надвинула на нос очки.

— Кэт, ты в порядке?

— Все нормально, Тори. Просто ко мне пришел один старый друг, который уже уходит.

— А, понятно. Геари просила меня тебя проведать. Сказала, что ты себя плохо чувствуешь, — не успела Кэт что-то ответить, как Тори протянула руку Зет-Ти. — Привет, друг Кэт. Я Тори Кафиери.

Кэт ожидала, что этот богоубийца порвёт Тори руку или съязвит. Вместо этого он взял её руку и мягко пожал её.

— Зет-Ти.

— Зет-Ти. До чего крутое имя! — она улыбнулась ему. — Ладно, не буду вас больше смущать. Вам явно хочется побыть наедине. Скажу Геари, что у тебя всё в порядке, Кэт. Приятно было познакомиться, Зет-Ти.

— Мне тоже, Тори.

Кэт и впрямь была удивлена, что Тори уходит, а Зет-Ти не набросился на нее. Она подождала, пока Тори уйдёт, и только тогда заговорила.

— А ты можешь быть приятным. Кто бы мог подумать?

— Мой запас вежливости невелик, а эта маленькая девчушка его напрочь истощила, так что лучше не дави на меня, богиня Олимпа. Мне нужно не больше, чем оставить один из камней Атлантиды неперевернутым. Охраняй его под залог своей жизни, ибо в мой следующий приход сюда такой будет цена, которую я потребую за твою некомпетентность.

Кэт и вздрогнуть не успела, как он исчез.

— Приятно поговорили, Зет-Ти, — сказала она ему вслед. — Всё жду — не дождусь твоих пришествий. В следующий раз печенья напечём, идёт?

Вздохнув, Кэт потёрла висок. День обещал быть для неё радостным. Ей не терпелось увидеть, что будет дальше.