Ловушка для Бешеного

Глава 4 Тайны Лакандонской сельвы

На следующее утро ровно в шесть тридцать Широши позвонил Савелию и пригласил его к себе в номер на ранний завтрак.

— Гидросамолет с пилотом заказан туристической фирмой, — невозмутимо сообщил он, со вкусом дожевывая свежайшую булочку, — а проводник Пабло, метис, знающий индейские языки, — человек моего Хосе. Мы с вами летим осматривать памятники древнейшей цивилизации майя.

В ходе полета Пабло восторженно рассказывал о том, какими выдающимися астрономами и архитекторами были древние майя. Бешеный слушал вполуха, но одобрительно кивал головой. Свое внимание он усилил лишь тогда, когда Широши стал рассказывать о необычной спортивной игре древних майя, немного напоминающей современный футбол…

Собирались два племени и набирали команду из нескольких воинов. Мячом служил набитый тряпками небольшой мешочек из кожи (в этот момент Савелий вспомнил тряпочный мяч, которым он играл в прогулочном дворике Бутырской тюрьмы), но играли в него своеобразно: бедрами или задницей. Мяч был довольно тяжелым, и удары по телу были ощутимыми.

Так же нужно было забить гол, но вместо ворот использовалось небольшое каменное кольцо, укрепленное не параллельно земле, как в баскетболе, а перпендикулярно. Причем игра шла до первого гола. А забивший игрок становился национальным героем, и его приносили в жертву богам, чтобы вымолить дождь или хороший урожай маиса.

Вторая спортивная игра чем‑то напоминала современный хоккей на траве. Точно так же использовались клюшки и мяч, похожий на вышеописанный. Ни ворот, ни каких‑либо колец не было. А мяч окунался в горючую смесь (вполне возможно, нефть), поджигался и вбрасывался на середину поля.

Игроки клюшками гнали горящий мяч, пытаясь загнать его за край поля соперника, где был вырыт ров. Огненный шар падал в ров, и в игру вбрасывался другой снаряд. Кто больше «забивал», тот и считался победителем.

Это состязание использовалось при каких‑то межплеменных спорах, как говорится, вместо войны. Спор выигрывал тот, кто побеждал в этой игре, и проигравший неукоснительно подчинялся «воле богов».

«Вот бы современным политикам и руководителям всех стран перенять мудрость древнего народа майя!..» — с улыбкой подумал Савелий…

Пилот сосредоточенно держал штурвал и за три часа пути не проронил ни слова. Похоже, он слышал все эти истории сотни раз, и они ему порядком надоели.

«Приводнились» они на небольшом озере, окруженном непроходимым тропическим лесом. В озеро впадала река, вода в которой была темно–коричневого цвета. У берега их ждали двое индейцев неопределенного возраста. Пабло поприветствовал их на странно звучащем для уха Савелия языке. Индейцы ответили с невозмутимым видом, с достоинством склонив слегка головы.

— Они говорят: «Добро пожаловать в штат Чиапас», — перевел Пабло и добавил, что индейцы принадлежат к народности цельтали, по–испански они не говорят. — Самолет заберет нас послезавтра после полудня. Таков обычный туристический распорядок.

Пилот, не покидая кабины, помахал им на прощание рукой. Индейцы жестами пригласили гостей в лодку. Она была узкая и явно выдолблена из ствола дерева. Единственной приметой цивилизации XX века служил допотопный мотор, укрепленный на корме. Один индеец занял место на носу, другой устроился сзади у мотора. Гости расположились в середине под дырявым брезентовым навесом. Мерно тарахтя мотором, лодка двинулась по петлявшей в лесу реке.

Бешеному доводилось бывать в тайге, где редко ступала нога человека, но ничего подобного этому тропическому лесу он до сих пор не видел никогда. Здесь как- то все причудливо переплелось — деревья, кустарники, лианы — и образовало зелено–коричневую, на первый взгляд совершенно неприступную стену.

Тут можно встретить около ста видов пальм, — не без гордости сообщил Пабло.

Лианы свисали низко над водой, и часто их клубки и узлы преграждали лодке путь, и индеец на носу ловко разрубал их острым мачете.

Воздух был влажный и пряный. У Савелия немного закружилась голова, а Пабло все сыпал и сыпал какими‑то индейскими названиями растений и цветов, зверей и рыб. Бешеный видел, что их гид гордится сельвой и почитает ее как мать родную, он понимал чувства Пабло, но разделить их не мог. Для него все, что проплывало мимо, была какая‑то экзотика — такое запросто может привидеться только во сне.

Через два часа лодка остановилась у некоего подобия полусгнившего от непомерной влажности Деревянного причала.

Дальше мы пойдем вдвоем, — по–русски объявил Савелию Широши, предварительно обменявшись несколькими фразами с Пабло на испанском.

Индейцы с безучастными лицами уселись на корточках, на берегу.

«Вдвоем, так вдвоем», — безо всякого удивления подумал Савелий.

Чувства страха у него давно не было. Прошел же когда‑то в одиночку тайгу, пройдем и эту, как ее там, «сельву», тем более вдвоем.

Широши вынул компас. Солнце едва пробивалось сквозь густую листву, а в чаще царил какой‑то туманный полумрак, во всяком случае, приличная видимость кончалась метрах в пятнадцати.

Вот кто не переставал изумлять Бешеного, так это Широши: рафинированный эстет и эрудит, богатей и игрок по жизни, он перемещался по этому тропическому лесу с такой уверенностью, будто бродил по покоям своего замка в Шотландии.

Конечно же Широши шел по какой‑то тайной тропе, причудливо петлявшей в лесу, но он умело находил едва заметное свободное пространство между толстенными стволами деревьев, зарослями кустарника и переплетениями лиан. Широши ловко орудовал одолженным у Пабло мачете, без труда перепрыгивал через ямки, канавки и валежник. Словом, чувствовал себя в этой чертовой сельве, как на собственном острове. Бешеный еще раз испытал к этому странному человеку искреннее уважение, он всегда ценил настоящие знания и силу.

Примерно часа через полтора Широши остановился.

Пора нам немного подкрепиться, — объявил он и вынул из кармана куртки приличных размеров серебряную фляжку с гербом и два маленьких, граммов на двадцать пять, серебряных стаканчика. Наполнив один, протянул Савелию: — Выпейте.

На вид жидкость была неаппетитная — какого‑то грязно–коричневого цвета и напоминала цвет воды в реке, по которой они только что плыли.

Что это? — принюхиваясь, поинтересовался Савелий: запах был незнакомый, но приятный.

Эликсир жизни, — на полном серьезе ответил Широши. — Мое собственное изобретение. Пришлось существенно усовершенствовать рецепты средневековых алхимиков, которые я обнаружил в манускриптах, хранящихся в библиотеке моего замка. Эликсир произвожу исключительно сам, в очень ограниченных количествах для собственных надобностей. Угощаю им только избранных, да и то крайне редко.

«Ну, вот опять его понесло», — с тоской подумал Бешеный.

Он никак не мог взять в толк, как в этом человеке уживались блистательный ум, безусловно выдающиеся способности, жестокая деловая хватка и такое безудержное, чисто подростковое бахвальство.

В силу особых обстоятельств вам сегодня причитается две порции, — важно сообщил Широши.

Бешеный залпом проглотил оба «наперстка». Напиток на вкус оказался терпким и освежающим.

Последовав примеру Савелия, Широши убрал фляжку и стаканчики и произнес:

А теперь в путь! Надо добраться до места, пока не стемнеет, иначе придется ночевать в сельве, что, честно говоря, меня не прельщает.

Напиток подействовал мгновенно: Савелий ощутил такой прилив сил и энергии, что ноги как будто сами понесли его вперед. Прибавилась и острота зрения. В тропическом полумраке глаза стали различать каких‑то непонятных насекомых: летающих, бегающих и ползающих. В густой траве несколько раз мелькнули головы змей, безучастно наблюдавших за незваными пришельцами.

Во время привала Савелий забыл взглянуть на часы и потому не мог точно сказать, сколько времени прошло к тому моменту, когда они вышли на небольшую круглую поляну, на которой стояли две одинаковых хижины. Домами эти строения при всем желании назвать было нельзя. У них не было окон, а были только сквозные вход и выход, оставленные в середине противоположных стен. Стены хижин были из белой, местами потрескавшейся глины, а крышей служили умело уложенные впритык пучки хвороста.

У ближайшей из хижин стояли несколько человек. У троих Савелий заметил на плечах старинные ружья. На головах у всех были сомбреро, с полей которых свисали какие‑то ленточки, назначение которых так и осталось Савелию непонятным.

Лица людей прикрывали странные маски, напомнившие Бешеному перевернутый острым концом вниз капюшон, который заканчивался на подбородке и закрывал все лицо, оставляя только прорезь для глаз. Все маски были черного цвета.

Широши уверенно направился к одному из них, стоящему чуть впереди остальных, и они, как старые друзья, крепко обнялись.

Познакомьтесь, Савелий Кузьмич, это наш хозяин, субкоманданте М. Он предпочитает, когда его называют Суб.

Рад приветствовать вас на нашей свободной земле, амиго Говорков, — произнес загадочный Суб на хорошем английском, крепко пожимая руку Савелию. — Если бы обстоятельства сложились более благоприятно, судьба вряд ли когда‑нибудь забросила бы вас сюда, и я тем более счастлив, что такой знаменитый боец из России, как вы, оказали нам, скромным мексиканским революционерам, высокую честь, посетив нас.

«Что‑то он больно красноречив для настоящего революционера, — подумал Бешеный, — еще один балабол. Широши и он — два сапога пара».

Вы, наверное, устали с дороги и проголодались, амигос. — Суб намеренно употребил слово «амигос» — друзья, а не «сеньоры». И жестом пригласил последовать за собой.

Между хижинами горел костер, над которым на двух крупных камнях была пристроена решетка. На ней дожаривались большие куски мяса.

Трапеза наша по–крестьянски скромна, — тоном радушного хозяина продолжал Суб. — Асадо, так называется мясное блюдо, дополняемое пирогами из муки кукурузы под названием «тамалес». Ни чая, ни кофе у нас тут, к сожалению, нет. Так что придется вам попробовать пасоль, напиток на непривычный вкус немного странный. В воде в определенных пропорциях смешивают какао, сахар и кукурузную муку.

Мясо было превосходным, напиток Бешеному откровенно не понравился, а что касается пирогов из кукурузы, то они были вполне съедобны, но никак не могли заменить Савелию ломоть свежего ржаного хлеба.

Во время еды царило молчание.

«Наверное, так принято», — подумал Савелий, а потом вспомнил, что где‑то читал, что и в русских деревнях болтать за столом не позволялось, а нарушитель тут же получал от главы семьи деревянной ложкой по лбу.

Когда все поели, хозяин обратился к Савелию:

Амиго Говорков, я знаю, что поступаю невежливо, но прошу у вас позволения обсудить наши некоторые дела с нашим амиго по–испански, которого вы не знаете.

Такая изысканная вежливость среди дикого тропического леса по меньшей мере удивила Савелия, и он, естественно, согласился.

Принимайте этот стиль как должное, амиго Савелий, — чуть насмешливо по–английски сказал Широши. — Наш хозяин ведет свой род от кастильских аристократов. Кстати, по материнской линии он троюродный брат вашего верного поклонника Гиза.

«Да уж, с вами, Феликс Андреевич, точно не соскучишься», — только и подумал Савелий.

Неучастие в разговоре позволило ему украдкой понаблюдать за их хозяином — ведь кроме того, что он был родственником Гиза, он был первым революционером, которого Савелий видел в жизни.

Голос у Суба был певучий, манеры мягкие, но более всего Савелия привлекли его темные живые глаза. В них светилась доброта — тут Бешеного обмануть было невозможно.

Судя по всему, покончив обсуждать какие‑то неотложные дела с Широши, хозяин перешел на английский и обратился к Савелию. Он говорил напевно и медленно, тщательно подбирая слова:

— Амиго Савелий предотвратил страшную беду в России, а вот в Америке такого человека не нашлось, и сегодня, 11 сентября 2001 года, два самолета врезались в обе башни Всемирного торгового центра, которые рухнули и погребли под своими обломками множество невинных людей. — Он тяжело и грустно вздохнул, что‑то прошептав про себя.

Савелий не мог поверить своим ушам.

Когда это случилось?!

Сегодня утром, когда вы летели из Канкуна в сельву, — ответил Суб.

Мы опоздали всего на один день. — Широши как‑то сразу обмяк и постарел. На осунувшемся лице резко проступили морщины.

Не казните себя, Феликс. — Суб был невозмутим. — Иногда вы пытаетесь взвалить на свои могучие плечи ношу, даже для них непосильную. Мой названый брат Хуан погиб, пытаясь передать вам все их планы в подробностях. И что бы вы успели сделать за оставшиеся дни? Оповестить ФБР? Эта бюрократическая контора как минимум неделю изучала бы вашу информацию и проводила бесконечные совещания.

Широши согласно кивнул.

А может быть, попытались пробиться к президенту Бушу? Или, на худой конец, к его очаровательной советнице по национальной безопасности? И они бы все спустили подчиненным, а те начали бы долгие часы совещаться.

Казалось, Широши перестал слушать, что говорил Суб. Он погрузился в свои мысли.

Савелий обратился к хозяину, как профессионал к профессионалу:

Значит, вы считаете, что предотвратить подобные террористические акты в будущем невозможно?

В принципе, невозможно. Ваш случай — счастливое исключение. В нем сыграли роль и обстоятельства, и место действия, и, конечно же, в первую очередь ваша личность.

Спасибо на добром слове… — Савелий не нуждался в комплиментах.

Его интересовало другое.

— А мог бы, скажем, я предотвратить то, что сегодня случилось в Америке? — задал он неожиданный вопрос.

Извините меня, но в одиночку вряд ли, — уверенно ответил собеседник. — Там готовились несколько групп не только на случай провала, но и для того, чтобы бросить самолеты в разных местах: даже на Белый дом, но удалось только на башни–близнецы и на Пентагон…

— И на Пентагон?! —удивленно воскликнул Савелий.

Даже здесь ничего не сумели сделать, — поморщился Суб. — И какие конкретно рейсы им надлежало захватывать, держалось в тайне от них самих до последней минуты. При всех ваших безусловно выдающихся способностях и отменных бойцовских качествах вы при всем желании не можете раздвоиться, тем более растроиться.

Савелий моментально взглянул на Широши, который как‑то встрепенулся и вышел из глубокого транса.

Безумцы, безумцы, — несколько раз повторил он. — Неужели эти неглупые люди не понимают, что их действия прямо ведут к торжеству Зла? Исключительно из‑за нелепых амбиций мир на пороге новой, может быть, самой страшной войны за всю историю человечества!

А вот тут вы, амиго Феликс, ошибаетесь, — мягко перебил его Суб. — Четвертая мировая война уже идет. А то, что сегодня случилось в Америке, — всего лишь небольшая локальная операция, репетиция, если хотите…

Вы так спокойно об этом говорите! Вам что, не жалко тысяч невинных, погибших в этих самолетах и башнях?

Людей мне всегда жалко, поэтому я здесь, в сельве, а вот Америку нет, представьте себе, вовсе не жалко. И вы, и я знаем, что этот урок не пойдет ее лидерам впрок и они и дальше будут вести себя как слон в посудной лавке, — жестко проговорил Суб.

Но ведь правительство и невинные жертвы — категории по самой природе разные, — возразил Широши.

Вы неисправимый романтик, Феликс, что поразительно для человека, так глубоко знающего мировую историю. Разве ваши любимые рыцари–крестоносцы когда- нибудь думали о людях? Или Наполеон, придумавший гениальный по своей кровожадности лозунг: «Гвардия умирает, но не сдается»? А все знаменитые революционеры в вашей многострадальной России, амиго Савелий, Петр I, Ленин, Сталин, Троцкий, Горбачев и Ельцин — задумались ли они хоть на мгновение о том, что действительно надо людям? Всех их вели идеи, рожденные чуждым вашему народу западным менталитетом, неважно, коммунистические или капиталистические. И те и другие ведут в итоге к одному и тому же глобализму и мировому правительству. Все мировые лидеры воображают, что знают лучше других, что людям надо, но это не так…

Коль скоро речь зашла о России, Савелий счел необходимым вступить в разговор:

А вы знаете, что этим людям надо? — Он кивнул в сторону сидящих как изваяния индейцев.

Мы неправильные революционеры, потому что боремся не «за» а «против». В отличие от традиционных революционеров мы не стремимся к захвату власти: она нам просто не нужна.

А что же вам нужно? — Савелия заинтересовал этот странный революционер с добрыми глазами, мягкими манерами и певучим голосом.

Попробую объяснить вам в двух словах. В горах и долинах Лакандонской сельвы обитает примерно миллион индейцев, прямых потомков майя. Они живут так, как жили их предки сотни лет тому назад. Можно назвать их существование примитивным, но оно им нравится. Им не нужны «биг–маки» и пепси, у них есть асадо и пасоль. Но, к великому несчастью, их земли богаты нефтью и ураном, а международный финансовый капитал не может упустить такой лакомый кусочек. Грубо говоря, эти ребята не хотят работать на нефтепромыслах и в урановых рудниках, а хотят, как и их древние предки, разводить скот и выращивать кукурузу. Имеют они на это право?

Ясное дело, имеют, — охотно согласился Бешеный.

Так вот исключительно за это право мы и боремся. С самым Главным врагом.

А кто он, Главный враг? — с некоторым недоумением спросил Бешеный.

Главный враг всех разумных и порядочных людей на Земле — это глобализм, придуманный международными финансистами, развязавшими против всех нас четвертую мировую войну. Кстати, одним из полей этой невидимой битвы стала десять лет назад и ваша Россия. Вы это заметили?

Да вроде нет… — неуверенно ответил Бешеный: у него в России были другие враги.

Заметить‑то вы наверняка заметили, но пока настоящую опасность не осознали. Передовым десантным отрядом стали «Макдоналдсы». Сколько их сегодня расползлось по России?

Не приходило в голову посчитать, но довольно много, — вынужден был признать Савелий.

—А откуда взялся этот возмутительный слоган «Новое поколение выбирает пепси»? Задам вам глупый, но естественный вопрос: «А почему не простой русский квас?». Ведь он намного полезней.

Бешеный про себя признался, что никогда об этом всерьез не задумывался, но спросил о другом:

Откуда вы так хорошо информированы о наших российских делах?

Субкоманданте не успел ответить, потому что у него запищало какое‑то странное устройство, висевшее на ленточке на груди. Он взял наушник и несколько раз повторил в аппарат: «Си, си, буэно». Суб сказал несколько фраз индейцам. Те мгновенно залили тлеющий костер и неслышно растворились в лесу, который в быстро наступавших сумерках выглядел особенно зловеще.

К нам скоро пожалуют незваные гости, идемте в дом, — сообщил без всяких эмоций Суб и зажег фонарик.

В хижине на полу лежало несколько матрасов. Бешеный уловил запах сена, не нашего, русского, пахло оно по–другому, но это все‑таки было сено. Пока Савелий осматривался и принюхивался, Суб выудил откуда‑то гранатомет и привел его в боевую готовность. Широши светил ему фонариком. Вскоре послышался стрекот приближающегося вертолета.

Думаю, обычный патрульный облет полицейских. Ведь в этих хижинах никто не живет, иногда только ночуют пастухи и путники, — предположил Суб.

Стрекот усилился, сквозь дырявую крышу пробились лучи яркого света. Савелий понял, что вертолет завис над поляной, шаря по земле лучами прожекторов. Потом шум заметно ослабел — вертолет приземлился. Суб подвинул Савелию неизвестно откуда взявшийся автомат АК-47. Минут пять стояла зловещая тишина. После чего прожекторы погасли, вновь взревел двигатель, и вертолет благополучно отбыл восвояси.

Суб включил фонарик. Послышались тихие шорохи. Вернулись индейцы. Один из них, очевидно, старший, что‑то взволнованно докладывал Субу.

Рамон говорит, в вертолете были три человека, не полицейские и не солдаты. Один выходил и как будто фотографировал оба дома.

Не самое подходящее время фотографировать древние жилища майя, — задумчиво проговорил Широши.

Я специально выбрал для нашей встречи это глухое место, поскольку здесь давно никто не живет. И никому не могло прийти в голову…

Как видите сами, пришло, — перебил его Широши и авторитетно добавил: — Этот тип, конечно, ничего не фотографировал. Он просканировал строения и обнаружил, что в них люди.

Надо было нам всем уйти в лес, — с сожалением вздохнул Суб.

Теперь уже ничего не изменишь. Им нужно было просто убедиться, что мы здесь. Но зачем? Почему они не рискнули напасть?

Побоялись… — Суб кивнул в сторону второй хижины где расположились на ночлег индейцы.

Может быть, — неопределенно протянул Широши. — Спокойной ночи.

И буквально через минуту он, уютно устроившись на матраце, лежавшем в торце дома, крепко спал, ровно посапывая.

Бешеный в очередной раз поразился фантастическому самообладанию этого человека.

А вы, амиго Савелий, хотите спать или поговорим немного. Я уже три года не встречался с людьми из России. Но, конечно, вам же завтра очень рано вставать.

Спать Бешеному хотелось, но ему все же не терпелось услышать ответ на вопрос, который он задал до прилета незваных гостей, а потому и повторил его:

И все‑таки, откуда вы знаете о наших российских проблемах?

Я много знаю, амиго Савелий, вовсе не потому, что я умный. Я просто средний человек, обладающий неуемным любопытством. Много читаю, слушаю радио. Иногда повезет встретиться с кем‑нибудь из ваших антиглобалистов. А потом… — Он показал на безмятежно спящего Широши. — Вот один из моих самых верных источников информации.

Но ведь и вы его снабжаете информацией. Вы знали о том, что и как произойдет в Нью–Йорке, а он не знал. — Савелию были интересны взаимоотношения таких разных людей.

Я делюсь информацией только в исключительных случаях, поэтому мне многие и доверяют свои тайны. Однако в данном случае моя информация никому не помогла, — с огорчением проговорил Суб.

У Савелия буквально слипались глаза, но в рассуждениях собеседника он заметил серьезное противоречие.

Амиго Суб, вы, отрицая современную цивилизацию и прогресс, все же пользуетесь многими ее плодами. Например, радиосвязью… — начал Савелий.

Вы правы, — тут же охотно согласился он. — Мы за то, чтобы плоды технического прогресса использовались во благо, на добрые дела, но так не получается никогда… Мы не знаем, как отделить необходимый для человечества технический прогресс от международного капитала, который этот прогресс питает, а потом использует его достижения в своих низменных целях, — печально заключил Суб.

Савелий не имел по этому вопросу никакого определенного мнения, а потому промолчал. Субкоманданте почувствовал усталость собеседника и сказал:

Перед тем как мы пожелаем друг другу спокойной ночи, я обязан исполнить просьбу Феликса и проинформировать вас о тех, кто стоит за террористическими актами в Нью–Йорке и могут представлять аналогичную опасность для России. Насколько я понял, заниматься этим придется именно вам. Так вот. За этими актами в США стоят либо организация Гиза, либо Усамы бен Ладена. Третьего не дано. Если даже главари погибнут, их деятельность будет продолжаться. Единственный разумный ход — придать их деятельность публичной огласке. У нас есть определенные сведения и об их структурах, и об источниках финансирования. Вы их получите, конечно, не здесь и не сейчас. Феликс скажет где, он знает адрес.

А Гиз и бен Ладен связаны? — Этот вопрос был для Бешеного важен.

Связаны, и очень тесно, хотя, как я понимаю, их главные стратегические цели далеко не совпадают. Сегодня они как две стороны одной медали, а что будет завтра, неизвестно.

Пожелав друг другу спокойной ночи, они улеглись на матрасы, источавшие странный, но приятный аромат сена из сельвы…

С рассветом они отправились в обратный путь. Тепло простившись с ними и пожелав удачи, Суб предложил, чтобы индейцы проводили их до реки. Но Широши с достоинством отказался. Как всегда, обратная дорога показалась короче и легче. Да и сельва уже не выглядела такой чужой и опасной. Савелий даже подумал, что за месяц–два научился бы находить едва заметную в этих густых зарослях тропу. Но вот где и когда этому научился Широши?

По прикидке Савелия, они миновали примерно половину пути, как вдруг Широши, ловко рубивший острым мачете лианы, остановился как вкопанный, так резко, что Бешеный чуть не налетел на него.

Назад! — по–русски закричал Широши и, повернувшись к Савелию лицом, с необычайной силой обеими руками оттолкнул его и отпрыгнул сам.

Оба они пролетели метров пять и запутались в плотных крупных зеленых листьях, которые и смягчили их падение.

«Ну, точно слоновьи уши», — машинально подумал Савелий.

Тут и раздался оглушительный взрыв, за которым последовала автоматная очередь. Взорвалось как раз в том месте, где только что находились они. Затаившись в листьях, Савелий весь напружинился и озирался по сторонам в ожидании новой атаки. Но все было тихо. Неизвестный враг то ли отступил, то ли собирает силы дня нового наступления. Бешеный поискал глазами Широши, который лежал ничком в зарослях. Его темно–зеленая куртка на спине где‑то под правой лопаткой была разодрана в клочья. На куртке расползалось пятно крови.

«Осколок или пуля», — машинально подумал Савелий, прикидывая тяжесть ранения и как понесет на себе Широши, найдет ли дорогу к реке.

Широши зашевелился и попытался встать.

Лежите спокойно, — приказал ему Савелий, — сейчас я посмотрю, что у вас там.

Не успел он выпрямиться, собираясь осмотреть рану, как рядом с собой обнаружил фигуру в знакомой маске.

Амиго, — еле слышно прошелестел индеец.

Савелий поднял руку в знак приветствия. Индеец пронзительно свистнул. Из ближайших зарослей появились еще две фигуры в масках. С плеча у каждого свисала какая‑то ноша защитного цвета.

«Спальные мешки, что ли», — подумал Бешеный, которому кусты мешали все как следует разглядеть.

Индейцы подошли и положили на землю два безжизненных тела лицами к земле, у каждого в спине на уровне сердца торчала рукоятка мачете.

«Профессиональная работа», — не мог не оценить Савелий.

Он снова повернулся к раненому Широши, озабоченно нахмурясь, как вдруг тот сам подал невозмутимый голос:

Успокойтесь, дорогой мой, и делайте то, что я вам скажу.

Савелий склонился над Широши.

Индейцы деликатно отошли в сторону и уселись на ствол упавшего дерева.

Выньте у меня из правого кармана известную вам фляжку и обработайте рану так, как будто это йод.

Края раны были рваные. Судя по всему, Широши задел острый осколок. Савелий сделал так, как ему было сказано, с изумлением наблюдая, как под воздействием загадочной темно–коричневой жидкости мгновенно остановилась кровь, а сама рана начала затягиваться кожей.

«Регенерация?» — подумал Савелий.

А вы не ранены? — озабоченно спросил Широши, бодро поднимаясь на ноги.

Я в порядке. Только немного поцарапал руку о какую‑то колючку. — Из небольшой царапины на руке словно нехотя сочилась кровь.

В тропических лесах такие царапины могут быть смертельно опасны. Тут кругом ядовитые растения. Капните несколько капель из фляжки.

Савелий последовал совету, и царапина тотчас же затянулась бесследно.

Что же это за жидкость? — спросил Савелий, как зачарованный глядя на абсолютно гладкую кожу руки.

Я ведь говорил вам, что это эликсир жизни, совершенно серьезно ответил Широши. — Небось в детстве читали сказки про «живую воду». Вот это она и есть.

Тщательный осмотр трупов особых результатов не дал. Никаких документов, естественно, не было. Две автоматических американских винтовки М-18 с оптическими прицелами и приборами ночного видения. Оба темноволосые, смуглые, лет тридцати, но явно европейцы — испанцы, португальцы или итальянцы. Трупы решили оставить там, где они и лежали: на радость животным и насекомым сельвы и, поблагодарив индейцев, тронулись в путь и добрались до лодки без приключений.

Пабло и гребцы–индейцы были на месте. По каким- то только им понятным соображениям они иногда выключали мотор и тогда ловко работали шестами. Савелию даже показалось, что при работающем моторе лодка двигается даже медленнее.

Гидросамолет ждал их у озера.

Мы возвращаемся в Мехико и проведем там несколько дней, пока не уточним наши дальнейшие планы. Скорее всего, вам придется лететь в Барселону. Там у надежного человека хранятся те бумаги, о которых вам говорил наш радушный хозяин. Не боясь пока­заться занудой, я вновь убедительно прошу вас, Савелий Кузьмич, не выходить из дома одному.

Бешеный промолчал, но на этот раз молчание не было знаком согласия.

Вскоре они взлетели и через некоторое время прибыли на место.

Они снова остановились в том же особняке, откуда уехали в короткое путешествие.

Несколько часов они отдыхали, а вечером за ужином Широши сообщил:

Сейчас я уезжаю за город и вернусь завтра к вечеру. Попробую выяснить, кто нас преследовал в сельве.

Савелий давно не видел Широши таким встревоженным и озабоченным. Его состояние передалось и ему. Оказавшись в кровати, Савелий долго не мог уснуть, пытаясь хоть как‑то проанализировать ситуацию. Постепенно он заснул. И почти тут же оказался…

…у бассейна нью–йоркского особняка Джулии. Он возлежал на шезлонге и с довольным видом наблюдал за тем, как плавала Джулия. Ее красивая фигурка в буквальном смысле порхала над водой, стремительно продвигаясь вперед. Не отставая от нее, рядом плыл их сын Савушка. Савелий нисколько не удивился тому, что он так сильно подрос.

Смотри, папа, я не отстаю от мамы! — с радостным возбуждением кричал он и действительно не только быстро настиг Джулию, но и обогнал ее.

Какой же ты у меня молодец! — воскликнул Савелий и обратился к жене: — Ты что, специально поддаешься?

Нет, милый! — с тревогой отозвалась она, — я устала… мне очень трудно…

Все еще не ощущая беды, Савелий крикнул:

Перестань дурачиться, милая! — Хотел еще что- то добавить, но вдруг заметил, что в бассейне не видно Савушки, а с Джулией действительно что‑то неладное.

Помоги, милый, я устала бороться с волнами! — услышал Савелий ее обреченный голос.

Он вскочил с шезлонга и крикнул:

Девочка моя, какие волны? Это же бассейн… — И вдруг увидел, что перед ним и не бассейн вовсе, а безбрежный океан, а Джулию все уносит и уносит вдаль.

Савелий бросился в воду и изо всех сил заработал руками. Но чем быстрее он плыл, тем больше становилось расстояние между ними.

Я не могу больше, милый… — доносился до него слабеющий голос Джулии.

Держись, родная! Держись! — кричал Бешеный, беспрестанно работая руками, но все было тщетно: ее все дальше и дальше уносило в открытый океан. — Господи, да что же это такое?! — в бессилии воскликнул Савелий. — Учитель, помоги! — воззвал он к Космосу…

И словно ТАМ кто‑то услышал его мольбу: вдалеке от Джулии показался какой‑то корабль. Савелий попытался рассмотреть, какой стране принадлежит это судно и к радости рассмотрел флаг России и…

…проснулся…

Уже было утро. Странный сон, несмотря на вроде бы благополучный исход, вселил в него тревогу: он почувствовал, что Джулии грозит опасность. Но откуда? С чем она связана? Ей явно нужна его помощь, а он здесь должен выполнять волю Широши. Да кто он такой, черт возьми? Джулии нужна помощь, и он должен действовать! К черту опасность! К черту этого придурка Гиза! Нужно как можно быстрее оказаться в Америке!..

И в предрассветных сумерках Бешеный тихо встал, стараясь не разбудить охрану и прислугу, бесшумно спустился вниз, вышел во двор и без усилий перемахнул через высокий каменный забор. Он оказался на узкой, мощенной крупным булыжником улице. В этот ранний час улочка была пуста, но, свернув за угол, он кожей почувствовал опасность.

Конечно, он понимал, что Широши предупреждал его из самых лучших побуждений, заботясь о его безопасности, и самым разумным было прислушаться к его совету, но Бешеный в силу своего неукротимого характера не мог не принять вызов, и ему было наплевать на грозящую опасность, если на карту поставлена безопасность любимого человека.

Да, на него, очевидно, кто‑то охотился, но это было далеко не в первый раз: ему не привыкать, а потом он никогда не чувствовал себя дичью. Савелий Говорков, по прозвищу Бешеный, сам был охотником. Его темперамент бойца и азарт от предстоящей схватки неумолимо тянули его навстречу грядущей опасности.

Обладая сверхъестественной восприимчивостью, он сразу ощутил, что чьи‑то враждебные, настороженные глаза следят за ним. Незаметно он осмотрелся по сторонам и… ничего опасного не заметил.

Улицы и переулочки безмятежно спали. В поле его зрения не только не было видно ни одной человеческой фигуры, но отсутствовали даже собаки и кошки.

Дома старинной архитектуры, двух- и трехэтажные. Глухие ворота с узкими окнами, иногда с запертыми ставнями. Больше ничего…

Он попытался прочитать мысли затаившегося врага, но ничего не получилось. Для этого ему нужен был визуальный контакт. Зато знак на его плече стал горячим — опасность была совсем рядом. Но откуда она грозила?

Вдруг из‑за одного из заборов впереди вылетело ведро, ударилось звонко оземь и покатилось в его сторону. Пустое, оно гремело, ударяясь о булыжники.

Инстинктивно он остановился и стал разглядывать ведро, пытаясь понять, какую угрозу оно таит. В этот момент на него что‑то упало сверху. От неожиданности Бешеный не удержался на ногах, но тут же вскочил и почувствовал, что на него набросили сеть, сплетенную из толстых, прочных веревок. Он попытался освободиться, что почти ему удалось, но в этот момент что‑то вновь плюхнулось ему на голову. Бешеный рухнул на мостовую и потерял сознание…