Долли принимает решение

Дверь отворилась.

— Долли! — истерически взвизгнула тетушка Джен, — где вы пропадали? Мистер Монгомери вне себя от беспокойства. А я не спала спокойно ни одной ночи и все видела вас во сне… Ах, дорогая!

И расчувствовавшаяся тетушка сделала попытку броситься девушке на шею.

— Очень рада вас видеть, тетушка Джен! — отозвалась Долли, уклоняясь от ее объятий, — отец у себя в лаборатории?

— На балконе читает газеты! — отрывисто отрубила экономка, рассерженная ее холодностью. Долли, подобрав юбки, быстро взбежала по лестнице, на цыпочках подошла к стеклянной двери и заглянула на балкон.

Профессор сидел за столом и внимательно читал газету. Птичье лицо его осунулось, нос стал как будто тоньше, шевелюра и борода казались более взлохмаченными, чем обычно. Долли вихрем ворвалась на балкон, бросилась к нему, обвила смуглыми руками его шею и звонкими, частыми поцелуями покрыла его лоб, щеки и губы.

— Долли! Девчурка! Откуда? Ах, бедная моя! — взволнованно пролепетал профессор, прижимая к взлохмаченной бороде голову дочери.

Долли освободилась из его объятий, плюхнулась в качалку и весело затрещала, как беспечная канарейка, недавно ускользнувшая от лап свирепой кошки.

— Ты без меня очень соскучился, отец? Ну, я думаю… Что со мной случилось? О, это очень интересная история! Меня заманили в ловушку и продержали в наглухо закрытой каморке психиатрической лечебницы целую вечность! Какой-то рыжий субъект вручил мне письмо от Тома. Почерк, разумеется, был подделан. Сочинили целую историю: якобы Том приехал в Нью-Йорк, сломал себе ногу и желает меня видеть. Я попалась на эту удочку. Но Том Грей, действительно, сегодня приехал, случайно узнал, где я, и освободил меня. Вот и все. Не стоит об этом толковать. Я — с тобой, отец, и совершенно счастлива!

Профессор внимательно слушал дочь. Лицо его мрачнело, и, наконец, он сердито проговорил:

— Ты еще очень наивна, девчурка. Твой рассказ напоминает отрывок из бульварного романа: подделанное письмо, похищение героини; разумеется, в конце концов, герой освобождает ее. Мне всегда казался антипатичным этот Том Грей, а теперь я вижу, что это — негодяй, каких мало!

— Что ты говоришь, отец? Как тебе не стыдно? — с негодованием перебила его Долли. — С чего ты это взял?

— Подожди, дай мне сказать! — сердито вскричал профессор. — Повторяю, ты очень наивна. Эта история шита белыми нитками, и мне все ясно. Чтобы побудить тебя выйти поскорее за него замуж, а меня — примириться с этим фактом, Том Грей сорганизовал это похищение, а потом разыграл комедию с освобождением. Иначе — кому это нужно? Моим врагам? Но у меня их нет. Вымогателям? Но я пока не получил ни одного письма с требованием денег.

— Том Грей не способен на подлость! — горячо перебила его Долли. — Он честный человек, человек труда. Он вторично спас мне жизнь, и я буду его женой. Сейчас Том ждет в саду, я приведу его сюда… и прошу тебя, отец, прими его как сына.

— Никогда! — с дикой энергией вскричал Монгомери, — пока я жив, этого не будет! Когда я умру, ты сможешь делать все, что захочешь!

— Это твое последнее слово, отец?

— Последнее. Больше нам разговаривать по этому поводу нет никакого смысла! — решительно ответил профессор.

Долли вскочила и сбежала в сад. По ее раскрасневшемуся от негодования и досады лицу и гневному блеску агатовых глаз Том Грей угадал ответ профессора.

Он вскочил с желтой скамьи, сделал шаг ей навстречу и спокойно спросил:

— Ну что? Старик продолжает упрямиться?

— Это все равно, Том, — решительным тоном заявила Долли, усаживаясь на скамью. — Теперь это не важно. Скажи, ты можешь здесь пробыть два дня?

— Никоим образом! — отозвался Том, машинально обрывая клейкие листки сорванной ветки, — я собирался уехать завтра утром, но передумал и сейчас же поеду на вокзал… Я страшно беспокоюсь. Ребята могут начать раньше, чем следует. Мой долг — быть с ними…

— Ладно! — перебила его Долли, — через два дня я выеду к тебе. Пусть отец сердится и поступает, как ему угодно. В течение двух дней я тайком соберу необходимые вещи, улучу момент и спрячу чемодан в саду, а потом скажу тетушке Джен, что уезжаю на несколько дней к Мери Морленд. Мери я заранее предупрежу по телефону, и, если отец будет справляться обо мне, она сумеет его обмануть, пока я не приеду в Блеквиль. После я ему напишу и объясню все…

Том Грей молча взял ее обе руки в свои шершавые лапы, нежно сжал их, и это пожатие сказало ей больше о переполнивших его чувствах любви и нежной благодарности, чем сотни слов.

В паутине наступавших сумерек черты лица Долли казались тоньше, и черными алмазами мерцали ее агатовые глаза.

— Я должен тебе сознаться, дорогая, что, кроме желания видеть тебя, еще одна причина заставила меня приехать сюда так поспешно, — тихо заговорил Том. — Видишь ли, я хотел, кстати, кое-что разузнать от тебя об открытии твоего отца. Я прочитал о нем в газете.

— Почему же оно тебя так интересует? — быстро спросила Долли, взглянув на него.

Том огляделся, словно желая убедиться, что их никто не подслушивает, и тихо ответил:

— Неужели ты не догадываешься? Ведь если действие этих «лучей смерти» таково, как о них пишут, они являются самым страшным оружием, какое можно только вообразить. Конечно, буржуазия постарается захватить его в свои руки и использовать в борьбе с рабочим классом. Я верю в окончательную победу пролетариата, но «лучи смерти» вырвут из наших рядов тысячи борцов и оттянут решительную битву на много лет. Вот в чем дело, дорогая. Скажи, ты не слышала, правительство не предлагало твоему отцу продать изобретенный им аппарат? И действительно ли действие этих лучей таково, как о них писали?

— Видишь ли, Том, — отозвалась, помолчав, Долли, — я никогда особенно не интересовалась работами моего отца. Мне они казались такими скучными. Я всецело была занята чтением и спортом, на это я тратила все время. Что же касается «лучей смерти», то, по словам отца, они могут на расстоянии мили превратить в пепел армию. Два месяца тому назад отец сжег ими из окна своей лаборатории павильон в дальнем углу сада. Обычно я о них отца никогда не расспрашивала и, когда он сам начинал разговор о своем открытии, я, признаться, только делала вид, что слушаю, а думала о другом. О, если бы я знала, что ты ими интересуешься! Что же касается продажи его изобретения, то на этот счет ты можешь быть покоен. Отец мой большой чудак и совершенно об этом не думает. Недавно являлся к нему какой-то миллиардер с предложением продать ему «лучи смерти», и, можешь себе представить, давал два миллиона; отец выгнал его вон!

— Значит, пока все в порядке, — произнес Том, вставая.

— Ну, дорогая, мне пора!

Мощный инстинкт здорового влечения на одну секунду сплел их пальцы, спаял их тела и губы, и Том Грей, нахлобучив на глаза кепи, быстро зашагал к воротам. Долли молча следила за его широкоплечей, сутуловатой фигурой, пока та не слилась с сумраком под тополями у ворот, и, услыхав постукивание отъезжавшего «такси», тихо направилась к подъезду.

Загрузка...