Лучше тебе не знать

7 глава

Она пролежала там целых два долгих, нудных и скучных месяца. Кто лежал в больнице на сохранении, сам знает насколько в ней скучно, неинтересно. Почти совсем нечего делать.

Ирма беседовала со своими соседками по палате, читала книги, которые приносили ей Аста или Терентий Яковлевич, смотрела телевизор, но её сердце рвалось домой. Они навещали её. Она выглядела неплохо, наконец — то, научилась жить без Архипа. Девушка прекратила зря нервничать. Всё равно это бы ничего не дало. Всё равно она никак не могла вернуть прошлое обратно, даже если бы очень захотела. Машины времени у неё не было, а колдовской силой она совсем не обладала. Теперь все силы библиотекаря сосредоточились лишь на своём будущем ребёнке. Если на то пошло, это было самое правильное из того, что она смогла сделать в своём будущем положении.

Ирма спросила у своего гинеколога:

— Скоро вы выпишете меня? Вы же видите, что я научилась не нервничать. Сколько мне можно лежать здесь? Мне уже так надоело лежать тут!!! Стало совсем невмоготу смотреть на больничные стены. Я и так валяюсь на больничной койке как бревно целых два месяца. Сколько ещё можно?

— Хорошо, раз вы так хотите уйти, прямо завтра я выпишу вас, Ирма Терентьевна. Ваше здоровье наладилось, так что вы правы: вам действительно тут больше нечего делать.

— Спасибо.

Назавтра библиотекаря и впрямь выписали. Её приехали забрать её отец и Аста. Как раз была суббота. У них обоих был выходной, так что они запросто смогли сделать это.

— Привет, Ирма. Как твоё здоровье?

— Привет, Аста. Просто прекрасно. Вы даже не представляете себе, как я хочу домой. Забирайте быстрее мои вещи из больницы и поехали.

— Твоё слово — для нас закон, — весело рассмеялся он. — Ты не представляешь себе, как мы хотим, чтобы ты поскорее оказалась у нас дома. Мы тоже соскучились по тебе. Все наши с тобой соседи спрашивают как ты.

Дома у девушки они втроём устроили праздничное застолье. Больше никого не приглашали на него так, как там им никто не был нужен. Ирма по причине беременности пила только яблочный сок.

— Давайте выпьем за то, чтобы у нашей будущей мамы со здоровьем и вообще всё было хорошо, — предложила тост Аста.

— Давайте.

Все чокнулись бокалами и выпили их содержимое до самого дна. У всех присутствующих в квартире было просто превосходное настроение. Им всем хотелось верить, что у них всех всё будет хорошо. Аста ещё посидела с библиотекарем и рабочим, пообщалась, послушали музыку с ноутбука девушки, а потом она ушла домой. У неё там было ещё невпроворот дел.

— Ложись спать, Ирма, — произнёс Терентий Яковлевич. — Тебе завтра рано утром надо идти на работу, иди ложись, а то ты завтра не встанешь.

— Хорошо, папочка, — был ответ. — Я уже иду спать.

— Ты не сердишься на меня за то, что в твоём возрасте я до сих пор опекаю тебя как маленькую? — взволнованно спросил он, ему впервые в голову пришла мысль, что она может из — за этого рассердиться на него, раньше такого никогда не было, потому сейчас он с сердечным трепетом внутри себя ждал ответа и боялся услышать его.

— Нет, всё в порядке. На то ты мой любимый папа, чтобы заботиться обо мне.

— Фух, — с облегчением выдохнул он, — а я уж боялся разозлить тебя. Всё — таки ты у меня достаточно взрослая.

— И что с того? — крайне спокойно задала вопрос Ирма.

— То, что вдруг я перестал приходиться тебе ко двору со своими любовью, заботой и опекой?

— Не болтай глупостей. Ты меня вырастил. Для меня ты навсегда останешься лучшим в мире папочкой. Другого не надо. Ближе тебя и моего ребёнка у меня всё равно никого нет. Уже потом идёт Аста.

Она подошла к рабочему, который продолжал сидеть за столом, нагнулась и спокойно поцеловала его в щёку. Затем девушка двинулась по направлению к своей комнате.

— Может, тебе всё — таки стоило уехать с Архипом в Германию? — остановил её заданный ей вслед вопрос, для неё он прозвучал как гром среди ясного неба. — Я всё — таки не вечный. Так моя душа была бы спокойнее за тебя.

Библиотекарь обернулась и с укором уставилась в глаза своего отца.

— Ты соображешь, что ты говоришь? А как же ты? Я не могла бросить тебя одного.

— Как — нибудь обошёлся без тебя. Я не маленький ребёнок. Могу сам позаботиться о себе. Я не маленький ребёнок, пока, слава Богу, не нуждаюсь в опеке. Если что, мне бы всегда помогла Аста. Она не безжалостная. Разве нет?

— У Асты есть свои родители. Ей надо заботиться о них. Я не смогла бы простить себя, если бы бросила тебя на произвол судьбы. Меня бы после такого точно загрызла совесть. И была бы права.

— Ты уверена? — с дрожью в голосе заговорил Терентий Яковлевич. — Я просто не хочу, чтобы ты однажды справедливо упрекнула меня в том, что я сломал тебе жизнь, хотя ты вполне могла бы быть счастливой.

— Ты забываешь о том, что Архип не хотел ребёнка, — сухо сказала библиотекарь. — Он и даром был не нужен ему. Так закончим этот бесполезный разговор навсегда. Чтоб больше я не слышала от тебя таких глупых речей, договорились? Ты вовсе не ломаешь мне жизнь. Мы с Архипом сами сделали свой выбор. Я надеюсь, ты твёрдо уяснил себе это?

— Согласен. Я был не прав. Прости меня, пожалуйста, я больше так не буду. Только, пожалуйста, не ставь меня в угол за плохое пведение.

— Хорошо, — взгляд у Ирмы потеплел. — Я спать.

— Я тоже.

Терентий Яковлевич встал из — за стола и направился по направлению к своей комнате.

Она вернулась на какое — то время на работу, затем поработала там, а потом пришла пора уходить в декрет.

— Ирма Терентьевна, — сказал Геласий Трофимович, — я надеюсь, после декретного отпуска вы вернётесь работать к нам? Наша библиотека будет очень ждать вас и скучать за вами, я тоже.

— Вернусь я, вернусь, вы только не переживайте так, Геласий Трофимович. Как же я без вас? Куда я денусь от вас?

— Замечательно, это просто замечательно.

Он так разволновался, что на радостях если бы мог, то стал прыгать до потолка. Однако человеку это не подвластно да и как — то не солидно старому человеку, почти пенсионеру заниматься этим в его столь почтенном возрасте. Поэтому заведующий быстро взял себя в руки.

Аста спросила библотекаря:

— Чем займёшься в декрете?

— Чем угодно. Да вот хотя бы научусь вязать. Чем плохо?

— Да ничем. От Архипа так и нет вестей? Не даёт знать о себе?

— Нет. Зачем мы ему с малышом? Он про нас ничего не знает и слышать не хочет, Аста.

— Так это даже к лучшему. Он мне никогда не нравился. Я говорила тебе, что Архип самонадеянный напыщенный индюк. Зачем он тебе?

— Ты права. Он с малышом нам вовсе ни к чему. Это всё я, слепая влюблённая дура, идеализировала его, видела в нём только одни достоинства, совсем не желала слушать тебя. За то, в итоге, поплатилась. Вперёд буду умнее. Ты довольна такой самокритикой?

— Такое самоедство вовсе ни к чему, Ирма. Такое может случиться с каждой из нас, несчастных девушек. Каждой из нас свойственно слишком сильно идеализировать любимого человека. Не ты первая, не ты последняя. Мужчинам тоже свойственно это делать. Они как и женщины тоже довольно часто ошибаются в любви.

— Увы, мне от этого не легче.

— Разве ты до сих пор любишь Архипа? — до крайности удивилась девушка. — Я думала, что ты давно забыла этого мерзавца. Он недостоин твоей любви.

— Пока да, к сожалению, ещё люблю. Довольно — таки сильно. Я страдаю по Архипу уже немного меньше, чем раньше. На первом месте у меня мой ребёнок. Только пока у меня не выходит позабыть Архипа, как я не пытаюсь. У меня до сих пор болит душа от той кровавой раны, которую он нанёс мне.

— Было бы о ком так убиваться! — презрительно высказалась она. — Ты ещё встретишь своё счастье. У тебя в жизни ещё обязательно появиться мужчина, который непременно полюбит тебя и твоё дитя.

— Боюсь, что я ни одному из них больше не смогу поверить ни за что до конца своей жизни. Моё сердце навсегда закрыто для любви. Что — то умерло во мне после того, как Архип причинил мне невыносимую боль. Её было слишком много для меня. У меня сердце совсем отучилось любить.

— Не говори так, — прямо — таки до глубины души ужаснулась Аста. — Ты ещё обязательно полюбишь. Не закрывай своё такое доброе сердце для любви. Всему своё время. Поверь, тебя есть за что любить.

— Тем не менее, я больше не верю в любовь, — уверенно ответила девушка. — К тому же, кому я нужна вместе с ребёнком? Но ты не думай, я вовсе не расстраиваюсь. Мне есть ради кого жить и это мой будущий малыш. Мы проживём с ним замечательно всю мою оставшуюся жизнь без всяких мужиков.

Ей абсолютно нечего было высказать на это. Она пришла к выводу, что в словах Ирмы есть своя определённая логика. После этого подруги разошлись по домам.

Декретчица полюбила гулять в городском парке. А что ей ещё было делать, находясь дома на отдыхе? Тем более, её гинеколог постоянно твердила девушке:

— Вы должны как можно более часто гулять на свежем воздухе.

Вот она и гуляла. Поскольку всё равно больше было нечем занять саму себя, Ирма полюбила любоваться красотами природы. Она гуляла по парку, когда сама, когда с Терентием Яковлевичем или Астой, полной грудью вдыхала в себя свежий воздух. При этом рассматривала окружающие её пейзажи.

Девушка получала от этого истинное удовольствие.

"Прямо хоть самой пиши пейзажи на досуге" однажды подумала декретчица.

Во время одной такой прогулки ей стало плохо. У неё начались роды.

— Я очень прошу вас, вызовите скорую, — заявила Ирма, проходящему мимо неё мужчине.

Он тотчас выполнил её просьбу. Прибывшая машина скорой помощи благополучно доставила её в больницу.

Несмотря на свою столь драматично протекавшую беременность, девушка родила мальчика. Она даже не делала УЗИ, чтобы узнать пол ребёнка, чтобы лишний раз не подвергать его облучению.

— Как вы назовёте своего ребёночка? — спросила медсестра, которая кормить к ней малыша.

— Макаром, — задумчиво сказала декретчица. — Сейчас в моде старинные имена. Мне нравится именно это имя.

— Прекрасный выбор, — одобрила её она. — Мне так нравится это имя!!!

Она передала Ирме с рук на руки ребёнка, а сама ушла. Она впервые в жизни приложила младенца к своей груди для того, чтобы покормить его и испытала счастливое, ни с чем несравнимое чувство, которое не испытывала до этого никогда. Он зачмокал и она жизнерадостно улыбнулась. Теперь девушка поняла тех женщин, которые говорили, что испытывают радость от того, что они стали мамами. На данный момент она тоже испытывала его. Библиотекарь совсем не думала об Архипе и даже не вспомнила о нём ни разу за день.