Лучшие из худших. Предложение наблюдателя

Глава двадцать первая И хотя нам прошлого немного жаль…

До перехода осталось чуть больше месяца… В четверг позвонили вояки и назначили стрелку — встречу с расслабоном, как они выразились на воскресенье. На мою несмелую отговорку — может в другой раз ответили — надо! Что ж, партия сказала надо, комсомол ответил — слушаюсь. Я понял — или они созрели для серьезного разговора, или что то идет не по сценарию жизни. Раз так, приоткроем карты. Прихватив с собой летчиков, сапера и инструментальщика Михася — пусть послушает про будущее, приехал на базу. Подтянулись вояки, познакомил их с Михаилом, заметил удивленные взгляды. Накрыли на стол, пропустили по первой, повели неспешную беседу о том, о сем. После третьей, видя, что Сергея с Маратом распирает, лениво поинтересовался, что за пожар, к чему такая спешность по встрече. Как самый старший начал Марат:

— Ты знаешь, все начинает сбываться: все, что ты говоришь… Приходил к нам этот, пока еще курсант — знакомился, осматривался. А я имел беседу с командиром — все как ты разложил. Так что через пару месяцев он придет на мое место.

— А тебя попросили подать рапорт о переводе по здоровью в другое место?

— Знаешь, если бы ты служил, я бы подумал, что все это организовано тобой — настолько ты в теме… — протянул Марат. Я только улыбнулся в ответ.

— От меня ушла жена, как ты и сказал. Вернулся с боевых — на столе записка: Ушла к ……. Я его люблю, а с тобой так дальше жить не могу — все время на нервах. Надеюсь у тебя хватит мужества и мужского достоинства не устраивать скандала. Прости и пойми… — Ты сильно переживал? -

— Знаешь: сначала хотелось пойти, набить ему морду и забрать ее домой. Если бы ты не предупредил — я бы так и сделал. Но потом подумал — а может это к лучшему?

— Я почему спросил? — начал я. — Если что, ты несильно убивайся. Месяца через два, максимум три она к тебе вернется. — Почему? — изумился Марат. — Да все просто: ты думаешь она не знала, что на твое место поставят другого? Наверняка добрые подруги рассказали. А значит ты — неудачник и нужно вовремя пересесть с этого поезда на другой. Поэтому такая записка — на всякий случай оставить путь к возвращению — не она виновата — твоя работа. Только, ты уж не обижайся, жена у тебя та еще штучка, а и дочка, похоже, вся в маму… А чем любовница отличается от жены? Она старается во всем угодить своему бойфренду, особенно если она от него зависит. Но твоя жена не станет долго жить в неопределенности и начнет, используя женские уловки и штучки принуждать его к узакониванию их отношений — женитьбе. А оно ему надо? Одно дело любовница — другое жена… Да и дочка твоя добавит — она же еще не такая опытная в женских хитростях — всего то пятый класс… Если бы можно было похвастаться перед друзьями — увел жену у майора спецназа, а тот ничего мне не сделал! Но ты ничего делать не будешь, так что поставишь его в дурацкое положение, а если еще и запустишь слушок, что наконец то избавился от такой стервы — то его вообще засмеют… польстился на лежалый товар. Если у человека есть классная тачка, дом, дача, деньги — к такому девочки будут в очередь выстраиваться, твоя жена с ними рядом не стояла… Так что ее наезды скоро его достанут. А когда она узнает, что ты получил спокойную хлебную должность: явное повышение — вернется к тебе да еще тебя же и обвинит в том, что она ВЫНУЖДЕНА была уйти…

— Хрен я ее пущу в дом! На коленях перед дверью вместе с дочкой будут стоять и рыдать — не пущу!

— Ну ты зверь, татарин! Неужели и правда не пустишь? — удивился Сергей. — А ты бы пустил? — вызверился Марат.

— Так я для того и не женюсь, чтобы не решать таких вопросов — Сергей засмеялся. — Ладно, с этим проехали. Главное — с Иваном разрывают контракт, с выплатой неустойки. Командир говорит — сокращение — продолжил Марат.

— И здесь все ясно. Отец его соседа, который пропал, надавил, или проплатил тему, чтобы Ивана уволили. Он СЧИТАЕТ, что это месть Ивана. Поскольку его не было в это время в городе, значит сделал кто то по его просьбе или приказу. Он попробовал наехать на меня…

— Ну и что? — жадно поинтересовался Сергей. — Пришлось ему разъяснить его неправоту. Если он обиделся после этого — это его проблемы. Потом, правда объяснил, что я уехал в воскресенье днем в город …… за четыреста километров отсюда и пробыл там до обеда вторника — тому есть неоспоримые доказательства. Значит я отпадаю. Взять Ваню за шкирняк и потрясти на предмет: какой негодяй это сделал он не может — наверняка найдется — я посмотрел с усмешкой на Сергея — какой нибуть отморозок, который приедет на БТРе, разнесет все в дребезги, а потом только будет думать, как выкрутиться из сложившейся ситуации… Сергей довольно ухмыльнулся — да, я такой, да я могу… Так что — продолжил я — выждет он месяц, два после увольнения, дождется ухода группы на боевые и умыкнет Ивана. Если это он — расскажет кто, как и где тело — не он: ну значит не повезло. Да еще и подстрахуется — Иван продал квартиру, пересек границу с соседями и исчез в тумане, опасаясь преследования со стороны отца пропавшего. И все законно, по бумагам: трудно что ли найти похожего, загримировать, засветить его перед покупателем, или риелтором, на границе провести через своего человека. Я, кстати, так же могу тебе помочь — вывести на честного риелтора — моего знакомого и провести через границу без задержки — есть человек. А дальше — пусть ищет — Россия большая. Тем более, могу дать пару тройку мест, где примут в гости на недельку, растолкуют, что почем…

— Как у тебя все просто получается, как у Шерлока Холмса — раз, посмотрел, подумал и готово… — сыронизировал Сергей.

— Видишь ли в чем дело… Есть очень много мудрых и точных поговорок и пословиц. Вот одна из них — для меня она одна из самых главных: «Все гениальное — просто!». На первый взгляд полная чушь — не может гениальное быть простым. На второй взгляд, при более подробном рассмотрении — да, действительно может. Ну а на третий, самый глубинный — проявляется понимание, что у этой пословицы есть важная концовка, которую тот, кто запустил пословицу в оборот — специально убрал. Тот, кому надо, дойдет до сути и отыщет концовку, а кому не надо — и так сойдет. Об этой концовке мало кто знает, но кто — то подсознательно догадывается о ее смысле.

— И что же это за концовка такая хитрая? — выказал заинтересованность Иван. Остальные молча подтвердили солидарность в заинтересованности.

— Полностью эта поговорка будет звучать примерно так: «Все гениальное просто для того, кто имеет необходимые знания для этого понимания, но главное — умеет ими пользоваться». Увидев недоуменные взгляды сидевших — что за хрень ты нам преподносишь — продолжил: — В цирке показывали такой номер: в круглом шаре из металлических прутьев и сетки разделенный пополам по горизонтали поднимали верхнюю половину; в нижнюю заезжал мотоциклист. Он начинал ездить по кругу: сначала маленькие круги, затем все больше и больше и наконец круги по самому краю нижней части, практически под углом в 90 градусов параллельно земле. Затем верхняя часть опускалась, скреплялась с нижней и мотоциклист нарезал круги уже под углом к земле, все больше увеличивая угол наклона, пока не начал двигался по шару снизу вверх, оказываясь в верхней точке шара вниз головой. Для всех это было чудом — почему он и мотоцикл не падают вниз? Но если раскрыть учебник физики, раздел механики, в нем дается объяснение — почему. А более пытливые: к примеру я — сами проводили подобный опыт: набирается в ведро вода, привязывается веревка к ручке и ведро начинаем вращать-сначала вокруг себя, потом увеличиваем угол вращения до 90 градусов к уровню земли. Ведро взлетает по дуге днищем вверх, но вода не выливается. Главное это практика — с какой скоростью вращать ведро. И остальные фокусы — пока мы не знаем их сути, для нас это чудо, а когда покажут суть исполнения — фу, как просто, я тоже так могу… Так и со всем остальным: если имеешь необходимую информацию а, главное, умеешь ею пользоваться — то получить логически правильный вывод на составит большого труда. Этим, кстати, и занимаются аналитические группы крупных фирм, корпораций штабов, армий.

Марат перехватил нить разговора. — С этим все понятно. Но нам стало интересно, почему мы в том времени получим кучу проблем, а ты все вопросы решишь легко и просто. — Во первых не легко и просто, но что решу их, в отличие от вас — здесь все верно.

— Вот мы бы и хотели услышать… — встрял Сергей.

— Скажу лишь почему у вас будут проблемы. Все дело в том, что и вы и горе писаки, пишущие о том времени не представляете себе реальности того времени, а наделяете ее той реальностью, какой она видится вам. Это и от недостатка информации, а главное, из-за неумения ею пользоваться — выстраивать логическую цепочку рассуждений от начального действия до конечного результата. Кроме этого, необходимо знание главных жизненных законов того времени и умения использовать их себе на пользу. Вот один из главных законов любого периода: «Нужно быть необходимым». Тот же Сталин говорил — У нас нет незаменимых людей, но в то же время у возле него долгое время удерживались, несмотря на явные ошибки и косяки такие люди как Хрущев, Ворошилов, Жуков, Молотов, Микоян, Маленков и много еще кто… Вам, попавшим в 1941 год придется сражаться с немцами, перед тем как соединиться с нашими отступающими частями. А в наших частях вас заставят сражаться и умирать так как вам прикажут — иначе неподчинение приказу… И пока до Сталина дойдет о вас информация — многих из вас уже не будет в живых. А дальше будет так: Марата могут забрать на штабные работы — рассказать все о стратегии и тактике. Тебя Сергей — на подготовку спецподразделений: делиться подготовкой в стратегии. Ваню могут взять на подготовку снайперов. Остальные, после того, как выпотрошат все знания — а у многих их будет не очень много — отправят сражаться на фронт или в тыл под командование местных командиров, на их условиях, чтобы доказать свою преданность партии и правительству. А дисциплина и беспрекословное подчинение там — это вам не здесь… Да и по выходу к своим у вас сразу же возникнут проблемы с особым отделом. Вы ведь много читали и смотрели фильмов о злобных особистах и методах их допросов. Так вот — скажу о этих самых злобных особистах. Все это брехня писателей, не владеющих реалиями той жизни, или не понимающих этих реалий…

— Ну конечно — все они дураки, один ты умный — сыронизировал Марат. — Все воспоминания фронтовиков, окруженцев, очевидцев — это по твоему все брехня?

— Насчет дураков и умного ты почти угадал. А насчет брехни — так это не брехня — погорячился, а фальсификация, подтасовка фактов с целью скрыть либо свое незнание, либо — в случае с окруженцами, выгораживание себя, с целью скрыть свои грехи или ошибки. А главное — все особисты, за исключением психопатов и садистов — а таких было очень мало — были абсолютно правы в своих действиях! Все зашумели, полетели возражения и упреки в мой адрес. Я молча, с улыбкой, слушал. Наконец, когда накал страстей и крепких выражений иссяк я спросил — Могу продолжить? Получив полное ехидства и насмешек разрешение продолжил:

— Все вы здесь люди военные, с реальным боевым опытом, поэтому вам, в отличие от гражданских легко будет понять то, о чем я буду говорить.

Первое. Из за линии фронта выходили по одиночке, группами и войсковыми частями. С одиночкой все ясно — таких прессовали только в том случае, когда у него не сходились концы с концами, или когда особисту необходимо было выполнить план по сексотам (секретным сотрудникам) в воинских подразделениях. Такому предлагалось подписать согласие о сотрудничестве с органами, после чего его отправляли в строй. Почему его легко было склонить к сотрудничеству — поймете, когда дослушаете до конца. Главные заморочки были с группами из разных родов войск и назначений, а главное — из разных частей. С войсковыми частями — остатками роты, батальона, реже полка было совсем просто: все друг друга знают, все у друг друга на виду, врать и наговаривать не станут — можно попасть под статью о клевете. Но вот что общее всех их объединяло:

Вступление. Первыми вопросами особиста были: фамилия, звание, род войск; удостоверение, подтверждающее личность — солдатская и командирская книжки. Правда было немало таких у которых их не оказывалось, или они были непригодны для определения. При переплывании через реку чернила расплывались, фотография размокала, книжка терялась, закапывалась (особенно комсоставом), обгорала. В мирной жизни наказание за такой проступок было не очень суровое — подтверждение личности было быстрым, в военное же время наказание за утерю ужесточалось и подозрение вызывало… Это уже не проступок — преступление и реальная статья. Но таких было не так уж много, поэтому будем просто иметь это в виду.

А вот и первое: злобный особист откроет книжечку и попросит предьявить свое табельное оружие: где? нет? почему? И его уже не будет интересовать, где и при каких обстоятельствах оно утеряно — за утерю оружия серьезная статья в мирное время, а в военное — вплоть до расстрела. Это касается не только пехоты — всех: танкистов, артиллеристов, летчиков, шоферов… И снова злобному особисту нет необходимости прессовать допрашиваемого, заставлять что то подписывать — оружие утеряно, расстрельная статья уже есть!

Второе: следующий вопрос мог задаваться злобным особистом тихим голосом — имеется у вас письменное подтверждение, разрешение покинуть доверенную вам линию обороны? Нет? Так на каком основании вы покинули окопы, укрепления? Покидание окопов без приказа есть дезертирство, за которое в военное время полагается суровое наказание, вплоть до расстрела! И снова не надо никого бить, ни на кого писать «липу». Вторая расстрельная статья! — Все мужики уставились на меня обалделыми взглядами.

— Может вы думаете что это все!? Нет, идем дальше.

Третье. Задается следующий вопрос злобным особистом — что вы делали на занятой врагом территории. На мычание, жевание соплей, что не было патронов, приходилось идти лесами, прятаться от немцев, потому что не чем было воевать, задается следующий вопрос — вы слышали перестрелки, натыкались на места сражений? Если скажут, что нет — значит врут! А если скажут что слышали и натыкались, то почему не искали оружие, патроны… Значит проявили трусость. В военное время это тоже серьезная статья! Думаете, это все?

Есть еще четвертое. Снова задается вопрос, спокойно, без криков и ругани — Присягу принимали? Принимали. Что сказано в присяге? …Клянусь защищать свою Родину и советский народ до последней капли крови и если понадобится то с честью умереть за нее… За точность сказанного я не ручаюсь, но за смысл — ручаюсь полностью. ЗАЩИЩАТЬ ДО ПОСЛЕДНЕЙ КАПЛИ КРОВИ! А вместо этого — крались к линии фронта — лишь бы не убили… Не зря говорили на Руси: Мертвые сраму не имут! Те, кто дрался до последнего патрона, бросался в штыковые атаки, подрывал себя вместе с фашистами гранатами, горел в танках, но стрелял по врагу, погибал в дотах и дзотах от снарядов тяжелой артиллерии и огнеметов, сдерживал врага, как пограничники — все они, ценой своей жизни, стремились остановить врага, уничтожить! А эти крались…Это уже не трусость — это предательство! А за предательство одно наказание — смерть! На тех, кто еще пару минут насмехался, ерничал, ехидничал больно было смотреть. Здоровые мужики опустив головы, сидели красные от стыда — они не по наслышке знали, что такое предательство в бою. А я продолжил — Если вы думаете, что это все, то ошибаетесь…

Есть еще и пятое. Когда еще при Союзе я смотрел, как в фильмах командир или боец, уходя из деревни или городка торжественно говорил — Мы вернемся, мы скоро вернемся… — я переживал вместе с ним, понимал его. Сейчас, ничего кроме легкой брезгливости и презрения такой командир у меня не вызывает. Потому что он предатель — клялся защищать свой народ, а сам его предал — бежал от врага! Конечно, если бы сейчас меня слышали всякие дерьмократы и не только они — наверняка подняли бы вселенский вой — так хаять тех, кто разбил врага и дошел до Берлина. Это не они дошли до Берлина — другие. А эти «выходцы» — лучше бы они, по крайней мере большинство, не выходили вообще. Их внешний вид, настроение, поведение, упаднические разговоры только ухудшали и без того неважное настроение тех, кому еще предстояло сражаться с врагом. Они — дурной пример! И даже если они попадут снова в окопы, многие опять сбегут назад, на соединение с частями Красной Армии. Все эти окруженцы, отступленцы, идущие на соединение забыли главное: ЭТО ОНИ — КРАСНАЯ АРМИЯ! КОТОРАЯ ДОЛЖНА СРАЖАТЬСЯ С ВРАГАМИ! Жестоко это — жестоко, но это реальность жизни!

А есть еще и шестое. За 1941 год в плен попало около трех с половиной миллионов бойцов и командиров! И, как всегда, был прав товарищ Сталин, говоря — у нас нет пленных, у нас есть предатели! Правда он оскорбил этим около полумиллиона бойцов и командиров, попавших в плен по ранению, контузии, или в рукопашном бою… Но эти и старались сбежать из плена, и сбегали по нескольку раз, доказывая верность и преданность Родине. Правда ВСЕХ попавших в плен оправдывает одно серьезное обстоятельство, но о этом как нибудь в другой раз. А теперь скажите мне, зачем злобному особисту нужно было избивать, прессовать «выходцев», когда на каждом из них уже висело по два — три расстрельных срока. И это все по закону — в любой стране были такие же законы: и в Англии, и в США, и в Германии … Но злобные особисты и били и заставляли подписывать признания… Такое было. Только вот говорить о причине этим «выходцам» ну как то вроде не совсем удобно. А причина проста. Только самый тупой, подходя к своим не понимал, что им будут задавать вопросы, ответы на которые тянут на приличный срок, или расстрел — устав если не все знали назубок, то многое из него помнили. А жить очень хотелось, иначе бы они дрались, а не крались…Вот на вечерних привалах и заводились разговоры — что и как сказать, чтобы не выглядеть предателями и трусами. Обговаривались нюансы, придумывались разные эпизоды, уточнялись мелочи, договаривались о линии поведения. Не специально придумывалось, как обмануть особистов, но… И все это преподносилось особисту каждым по отдельности. Правда не все были достаточно умными — кто то в чем то прокалывался. И тогда перед особистом открывался СГОВОР! За материалы на вышедших из окружения медали не дадут и в звании не повысят, даже спасибо не скажут. А вот за раскрытие СГОВОРА… Оставалось только выяснить причины сговора. Вот здесь особист и старался. И опять таки — он ничего не придумывал — он раскрывал! Если просмотреть много фильмов, то станет ясно, что кололи на признание самых активных и умных — только они могли быть инициаторами такого сговора. Были, конечно и перегибы в работе особистов, но это скорее исключение, чем правило.

И последнее. Как я уже сказал в плен попало 3,5 миллиона. Отнимем скрытых врагов Советской власти — пол миллиона, отнимем пол миллиона попавших в плен по ранению и контузии, отнимем миллион совсем не подготовленных новобранцев — таких сразу видно на трофейных документальных фильмах. Сколько осталось? Полтора миллиона сдавшихся в плен. Добавим к ним еще пол миллиона вышедших из всех окружений и убитых и раненых, но так и не убивших ни одного немца из — за своей трусости, или слабости духа. Итого два миллиона. В обойме винтовки — пять патронов, в нагане — шесть, ТТ — восемь. Если каждый такой боец и командир убил бы, даже ценой своей жизни всего двух немцев, то немецкая армия просто исчезла бы! Всего два попадания, вместо того, чтобы красться по лесам! Знали вы обо всем этом? — я обвел взглядом так и не поднявших головы мужчин. — Не знали. Вот именно с такими особистами, именно так мыслящими, вам и пришлось бы столкнуться. И такое столкновение было бы не в вашу пользу. А стали сопротивляться — мгновенно угодили во враги народа.

— Да, нечего сказать… — подняв голову, криво улыбнулся Сергей — разложил так, что мороз по коже. Ничего подобного никогда не слышал.

— И не услышишь. Такую правду не напечатают, не снимут в сериалах — она никому не нужна — «ни нашим, ни вашим». Лучше пичкать народ жвачкой от «белых» и «красных» — а главные виновники должны остаться в тени и тихо делать свое черное дело. Вклинился Марат:

— Для того, чтобы такое знать, надо иметь необходимую информацию. Для того, чтобы решить проблемы, которые ты нам озвучил, нужно быть готовым к их решению. Но никто не делает ничего просто так. Значит все эти знания не простое собирательство. И если ты не собираешься писать книги, отстаивая свою точку зрения и знакомя с ней своих читателей, значит ты собираешь ее для чего то другого…Я решил слегка потрепыхаться:

— В прошлый раз у нас случайно зашел разговор о попаданцах в 1941 год. Я высказал свою точку зрения. Сегодня вы спросили, почему возникнут проблемы — я ответил.

— А мне кажется, что ты не просто так завел разговор в прошлый раз и сегодня не спроста так все разложил, хотя о том, как ты решишь эти проблемы ты ничего не сказал — высказался Марат.

— И мне тоже также показалось, что все это не случайность — есть у тебя какой то интерес. Колись давай — мы ничего никому не скажем! — ухмыляясь внес свою долю Сергей.

— А вы уверены, что вам это надо? Потом, если что, мне вас, как носителей секретной информации придется обезопасить от любопытного общества.

— Не пугай ежа голой задницей — вскинулся Сергей, а Марат посмотрел поощрительно — Сказал А, говори и Б. Я окинул взглядом сидевших за столом. Все были предельно собраны и требовательно глядели на меня.

— Значит так. Все, что я скажу — очень серьезно. Настолько серьезно, что обратной дороги уже не будет. Давайте пока выпьем, да закусим и каждый подумает — ему это надо? Любой, кто решит, что ему это не надо, пусть пойдет на бережок, посидит, посмотрит на волны, послушает как птички поют…

— Но ты хоть намекни, о чем пойдет речь? — попросил Сергей.

1-9-4-1 год… — Я знал, я чувствовал! — выплеснул эмоции Сергей. — Ты понял! — он хлопнул сидящего рядом Ивана так, что его мотануло, словно тряпичную куклу. — Я же тебе говорил… Иван только поморщился, потирая плечо. — Ну говори… — поторопил он меня.

— Я пока скажу лишь одно: глядя на Ваню рядом с тобой я никогда не сяду. Все рассмеялись, напряжение отпустило. Выпили, закусили.

— Кто желает насладиться прекрасными видами — сейчас самое время. Никто на берег не пошел. Ладно…

— Я не зря собираю информацию о том времени. Мне она жизненно необходима. У меня появилась возможность попасть в 1941 год — прямо в начало войны. Цель, которую я ставлю перед собой — сделать все возможное, для того, чтобы погибло как меньше народа, война закончилась как можно быстрее и чтобы в том Советском Союзе не было той мерзости и гадости, которая есть у нас. — Ну это ты загнул. Одному такое вряд ли под силу — заметил Марат.

— Одному возможно, но очень сложно.

— И ты хочешь, чтобы мы пошли с тобой туда? — высказал общую мысль Сергей. — Я бы не отказался… — улыбнулся я.

— Я иду с тобой — серьезно решил Иван. — Не спеши вперед батьки в пекло. Дай сначала старшим высказаться. Сергей был в своем репертуаре.

— Я, считай, уже ушел из отряда, теперь у меня есть свой командир.

— Да я это к слову сказал — замялся Сергей. — А мне что предложишь в твоем отряде? Ведь ты хочешь создать отряд и быть в нем командиром?

— Безусловно. Ты в этом подразделении — командир разведывательно — диверсионной группы. — Это вроде бы как повышение?

— И еще какое! Думаю дойдешь до командира бригады — а это как минимум генерал — майор. — А генерал — полковника?

— Генерал — полковником буду я.

— Я согласен — без всякого юмора твердо сказал Сергей.

— А мне что предложишь — поинтересовался Марат.

— Должность начальника штаба. — Согласен — резко бросил он.

— Я бы тоже пошел с тобой, да только стар я уже для спецназа — с сожалением протянул Виктор, переглянувшись со штурманом.

— А сесть в модернизированный по последнему слову техники Ми — 24, или, как его сейчас называют Ми — 35 тоже стар? — вопросительно глянул на него я. — На новый? — На новый …

— Я весь твой с потрохами — радостно воскликнул Виктор. — И я тоже — добавил его штурман.

— А без хорошего сапера какое может быть спецподразделение — высказал свою мысль Анатолий.

— Механики там по любому нужны — добавил Михась. — Эх и погоняем гансов…

Олег Власенко растерянно произнес — Я бы тоже с вами, но как быть с матерью…

— Тебе решать. Со своей стороны могу только сказать — если у нее есть подруги, чтобы ей не было скучно и было бы кому помочь, если что — на ее фамилию в банке будет положена приличная для нее сумма, но не очень большая, чтобы не привлекать особого внимания. К примеру тысяч тридцать. Долларов. Хватит надолго…

— Тогда я с вами. Сидящий рядом с Иваном такой же молчаливый парень произнес: — а еще снайпер вам не нужен?

— Есть какие то условия? — поинтересовался я — Так, по мелочи, в рабочем порядке.

Иван поинтересовался — а еще снайпера не нужны? У меня есть на примете пара тройка, может и больше — надо только пообщаться.

— Только незаметно и очень осторожно. Предварительно скажешь мне о ком пойдет речь — я проверю по своим каналам.

— Так может и командиры взводов тебе нужны? — спросил Сергей.

— Будут нужны — обрадовался я. Переговори, но также, осторожно, без конкретики. Предварительно сообщи мне кто … Теперь для всех. Подумайте, возможно есть еще кто то, кого можно привлечь. Только обращайте внимание на важную особенность — ни что не должно удерживать попаданца здесь, или не жалко было бы оставлять…На этом серьезная часть разговора закончилась и мы приступили собственно к расслабону… Осталось переговорить с Артемом — главным спецом по электронике в моем будущем подразделении(если он конечно согласится) и конечно же с ОЛЬГОЙ…