Лучшие из худших. Предложение наблюдателя

Эпилог

Комбат равнодушно жевал привычную солдатскую еду — кашу с тушенкой. Продукты закончатся к вечеру, может к утру и подвоза в ближайшее время не ожидается, из за вечной неразберихи в тылу. Хотя, может и подвезут… Сейчас у немцев время перекуса и послеобеденный отдых. На все, про все часа два, от силы три, потом снова попрут. Патроны тоже на исходе, не говоря уже о снарядах к «сорокопяткам». Да и самих пушек осталось всего ничего. Невеселые думы прервала распахнувшаяся дверь, в которую влетел боец — ординарец. Следом за ним в землянку вошли трое, одетые в незнакомую форму. Приглядевшись, в одном из них разглядел молодого бойца с явно женским, но серьезным лицом. Еще один, здоровый вояка битый и жизнью и службой, ухмыляясь держал в руке автомат — точно не свой. Но особое внимание привлекал третий — явно старший среди них. Странная форма, странное оружие, странное уверенное, даже властное поведение сразу бросалось в глаза.

— Отдай автомат! Слышишь, отдай! — комбат увидел, как его порученец, чуть не плача, пытается вырвать свой автомат из руки ухмыляющегося верзилы, но почему то это у него не получается.

— А ты не будешь в меня стрелять? — веселился здоровяк.

— «ТОН» — негромко произнес старший. Здоровяк удивительно ловко и быстро защелкал затвором, выбрасывая патроны из магазина. Выщелкнув все, протянул бойцу со словами — На, только не бей меня прикладом, я этого не люблю.

— Это что еще за цирк? Вы кто такие? Старший подошел к столу.

— Командир подразделения спецназа СССР — негромко, но властно сказал он. — Пока у немцев перекус и отдых мне необходимо переговорить с комполка. Проводите нас к нему, во избежание вот таких — он кивнул в сторону бойца — недоразумений.

— Предьявите ваши документы — разозлился комбат. Здесь его зона ответственности и он не позволит всяким командовать им, как мальчишкой.

— Чином ты еще не вырос, чтобы требовать мои документы, а тем более смотреть — равнодушно произнес сидящий. — Слышал такое: меньше знаешь, дольше живешь. Командир глянул в глаза комбату и тому сразу же расхотелось спорить. Есть начальство, пусть оно и решает… Сначала по окопам, а затем по ложбинкам, пригибаясь цепочка военных направилась к командному пункту полка. У комполка с начштаба тоже было, видимо, время обеда — вошедшие застали их за обеденным столом.

— Товарищ майор, тут к вам просили поводить — доложился комбат, обращаясь к комполка.

— Приятного аппетита — негромко произнес старший.

— Кто такие? — буркнул майор. — Вы ешьте, майор, у вас есть еще — мельком глянув на часы — пять минут на прием пищи — равнодушно произнес незнакомец. По тону, которым он это сказал было ясно — майору стоит поторопиться… Комполка вскочил, оттолкнув чашку в сторону и набрав воздуха в легкие хотел было рявкнуть что то вроде: кто такие; предьявите документы — но увидев в глазах своего капитана явную усмешку, понял, что тот уже столкнулся с чем то подобным.

— Это правильно — дело в первую очередь. Старший подошел к столу, подтянул ногой табурет и сел.

— Командир подразделения спецназа СССР. Вызовите сюда особиста, он тоже будет нужен. Командир полка, дотянувшись до телефонной трубки, приказал срочно вызвать особиста на КП, искоса рассматривая пришедших. Двое разошлись по обе стороны двери и стояли так, что любой вошедший не мог их сразу заметить. Командир спецназа спрашивал о разных мелочах: сколько атак в день, какой день держат позиции, как часто бомбит авиация. На удивление майора заметил, что просто поддерживает разговор — не сидеть же молча… Распахнулась дверь и в комнату влетел предупрежденный лейтенант.

— Кто такие, предьявите документы — с хода стал требовать он. Комбат хмыкнул, улыбнувшись. Командир чуть повернув голову бросил — Сядь лейтенант и слушай. Лейтенант рассвирепел — Документы, я сказал! — и рванул застежку кобуры. Стоящий возле двери молодой боец неуловимым движением скользнул к лейтенанту и упер ему в затылок ствол пистолета, непонятно каким образом оказавшийся в его руке. Лейтенант мгновенно побелел, как мел. Одно дело, когда он угрожает пистолетом, или стреляет в затылок безоружному, другое — когда ствол пистолета вдавливается в собственную голову. В повисшей тишине прозвучал негромкий, холодный словно лед и от того особенно страшный девичий голос:

— Медленно вложи пистолет в кобуру, а то я тебя убью, ну … Ствол ее пистолета ткнул лейтенанта в затылок так, что голова его мотнулась вперед. — Теперь закрой застежку и сядь туда, куда приказал командир. Сиди молча и не отсвечивай. Спросят — отвечай. Захочешь спросить — дождись разрешения. Иди — левой рукой ДЕВУШКА в камуфляже подтолкнула его к скамейке у стены. Лейтенант сделал пару шагов к скамье и медленно опустился на нее. Командир, словно не заметив этого, окинул взглядом остальных и ровным голосом начал — Завтра, с 7.00 до 7.30 мое подразделение, выполнившее задание государственной важности перейдет линию фронта на участке ответственности капитана — он кивнул в сторону сидевшего комбата.

— Чем мы можем помочь? — выдавил из себя комполка. — Патронов у нас маловато, а снарядов и того меньше, но если надо… Тут до него дошло. — В 7 утра?… А как же немцы …

— Я планирую переход в 7.00,но могут быть некоторые неувязки. Поэтому вилка в 30 минут — с 7.00 до 7.30 — продолжил невозмутимо командир спецназа, словно не заметив удивления и вопроса комполка. — Помощь от вас нужна в одном. Мое подразделение несколько… — он на секунду задумался — несколько необычно. Ваша задача — ни один боец, пулеметчик, а тем более артиллерист не должен с дуру, или с испуга выстрелить по моим бойцам, или технике. В противном случае мои бойцы вынуждены будут подавить огнем стрелка. Сделают они это мгновенно. Но, как вы сами понимаете, мы не можем открывать огонь по своим, поэтому вынуждены будем повернуть на не подготовленное место перехода и прорываться с боем, теряя при этом бойцов и технику. А я очень ценю своих бойцов и командиров — мой боец стоит десяти, а может и более ваших подготовленных бойцов. Поэтому, если хоть один мой боец, а тем более командир погибнет из за чьей то халатности, тот очень долго и мучительно будет жалеть о ней. Вы все под смертью ходите и расстрелом вас не испугаешь. Только это будет не расстрел. Допустившего проступок арестуют и отправят в рудники на самые тяжелые работы на длительный срок — лет на десять, пятнадцать. При этом в вашем деле будет отметка, чтобы вы отработали весь срок, до конца. Ваши родные — жены, дети, родители, братья и сестры тоже будут арестованы и направлены в лагеря, правда на меньшие сроки — лет на пять — семь. У вас ведь две девочки, верно майор — взгляд на комполка. — А у тебя лейтенант большая родня в деревне и жена молодая, и вроде ждет ребенка — командир посмотрел на бледного лейтенанта, от чего тот побелел еще сильнее. Тишина в комнате стала такой ощутимой, что ее казалось можно потрогать.

— В связи со сказанным вы должны уяснить — отнеситесь к моей просьбе предельно серьезно. Сегодня вечером тебе комбат надо вызвать ротных и взводных, разъяснить им, не раскрывая деталей, что они утром с 6.45 должны взять под жесткий контроль действия своих подчиненных. Ну а тебе — такой же личный контроль на месте нашего перехода. Задача ясна комбат? — тот молча кивнул.

— Тебе лейтенант задача — в 6.00 собрать командиров орудий, довести до них задачу — ни в коем случае не стрелять по моему подразделению при переходе и с 6.50 лично контролировать все орудия. Задача ясна? Лейтенант сидел, тупо уставившись в пространство. — ЛЕЙТЕНАНТ! — рявкнул командир. — Я! — вскочив, вытянулся особист. — Задача ясна? — Так точно, ясна, товарищ командир. — Не подведи, лейтенант — пристально посмотрел на него командир спецназа. Затем перевел взгляд на ком полка.

— Ваша задача майор — лично убедиться в том, что ваши подчиненные правильно поняли мою просьбу и в точности ее выполнят. Как я понимаю, у вас есть свое дивизионное начальство которому вы должны доложить о намеченном переходе спецподразделения СССР с немецкой стороны на вашу. Если вы решите доложить — до перехода, то должны соблюсти максимальную секретность. В случае посылки посыльного — минимум информации — что то вроде …» Необходимо ваше обязательное присутствие на КП в 6.50 «и его серьезное сопровождение. При личном донесении сведений комдиву — рассказать все, но предупредить о серьезной ответственности в случае утечки информации. Никаких звонков по телефону и радио — они могут прослушиваться немцами, или их пособниками. Передача информации комдиву, только наедине. Фамилия комдива? — взгляд на майора. — Генерал-майор Стрижков — ответил комполка. Здоровяк за спиной командира спецназа присвистнул.

— Если пошлете нарочного с запиской, добавьте на словах— пуля из плеча. Если сами — скажите то же. Он поймет. В 7.00 наблюдайте с КП полка. Сигнал о начале перехода — боец выйдет из лесного мыска и белым флажком сделает два круга перед собой слева направо. Вопросы по существу есть? Может они и были, но задать никто не решился. — В таком случае проводите нас капитан — уточним на месте лучшую зону перехода. Командир встал, козырнул, повернулся и вышел. За ним вышли сопровождающие.

— Разрешите идти? — спросил комбат. Комполка только махнул в ответ…

В 7.00 на КП полка было не повернуться от находившегося там большого начальства. Комполка лично съездил в штаб дивизии, где имел беседу с комдивом. Услышав фразу «пуля в плече», с описанием командира, наведшего страх, комдив пообещал непременно приехать и посмотреть на переход странного подразделения и его командира. И вот теперь, кроме комполка, начштаба и полкового комиссара, отсутствовавшего при разговоре и узнавшего о намечающемся событии прямо перед переходом(комбат помнил о строжайшей секретности и последствиях) на КП толпились дивизионный комиссар, дивизионный особист, начштаба дивизии и сам комдив. Кроме комдива остальные, похоже, были не в курсе для чего он срочно выехал в обычный полк, но стремление держать нос по ветру и быть в курсе событий погнало их следом за комбатом. И сейчас они недоуменно крутили по сторонам головами. Наконец див. комиссар, как самый смелый недовольно спросил у комдива — И за каким хреном мы сюда приперлись? Кого ждем? В глазах особиста был тот же вопрос. Комдив молча указал рукой в сторону лесного мыска, подходившего к немецким позициям. Из за деревьев вышел боец с белым флажком и крутанул его дважды слева — направо. Затем отошел в сторону метров на пять и махнул им от леса в сторону советских окопов…

Кто то присвистнул от удивления, див. комиссар смачно выругался, комполка выразил общее мнение — Ну ни хрена себе! Дальше и вовсе все остолбенели… Только комдив задумчиво протянул — Если это тот, о ком я думаю, то я не удивлюсь. Или почти не удивлюсь…

Апрель — сентябрь 2015 года

Продолжение следует…