Лучший из миров

2. Владислав Гурин, археолог. ТАЙНАЯ СФЕРА ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА

Верхние слои почвы были сняты, нависающие с потолка корни подрублены и свалены в углу пещеры вместе с грудой скользких булыжников. Копалка мигнула желтым глазом и остановилась, втянув щупальца под плоское днище.

Основную, самую важную часть работы Влад всегда делал вручную. По старинке. Лопаточкой, совочком, разнокалиберными иголочками и целым арсеналом щеток. Щетки были разные – пружинные, металлические, пластоидные, гелевые и даже одна натуральная, из нановолоса. Последней Влад особенно гордился. Ни у одного вольного археолога не было настоящей щетки из нановолоса. Ею Влад чистил исключительно в последний момент и исключительно самые важные находки. Артефакты. За которые можно было выручить немалые деньги. После чистки щеткой из нановолоса древние предметы блистали особенной, натуральной красотой.

Или это только казалось.

На этих раскопках Влад еще ни разу не доставал свою заветную любимую щеточку.

Ибо чистить было нечего.

Кто бы мог подумать, что на Ильмене будет пусто? И это после годового поиска в древних базах и даже в хранилище имперской информации. Ни одну точку Влад не искал так долго и с таким риском, как эту. А потом? Черепаший переход в систему, на последних каплях энергии, мерзкий зуд от неисправных маскировочных экранов (денег не хватило на полный ремонт) и липкий страх, что сейчас вынырнут из испода имперские клиперы. Слава Софии, вокруг заброшенного сотни лет назад Ильменя патрули гостили нечасто.

А затем был неделя полевых работ. Хотя, почему полевых? Болотных. Буреломы, чавкающая жижа, замшелые каменюги, тучи голодного комарья. И десяток пещер. Легендарных скитов Старого Обряда. Пустых. Если не считать нескольких монеток пятисотлетней давности, сгнивших тряпок, пары берестяных кубков и рассохшейся деревянной утвари. У жрецов все было деревянным. Тарелки, кружки, ложки. Даже вилки. Влад впервые увидел деревянные вилки, грубые, почерневшие, с обломанными еще при старцах зубьями. Но даже такие раритеты не представляли никакой ценности. Ни научной, ни рыночной, никакой. Можно было постараться толкнуть всю эту рухлядь в какой-нибудь музей на Славии, всю скопом, на вес. Выручить тысячу кредитов и покрыть сотую часть расходов. Илидвухсотую. А затем снова уткнуться в поисковые базы, надеясь откопать что-нибудь стоящее.

Вот что значит излишняя доверчивость. Влад привык верить старым сказаниям, а сказания говорили, что старцы держали в своих кельях расписные каменные и деревянные плиты, оклады из забытого сейчас мириазолота, а также несколько древних книг, за которые нувориши империи готовы были выложить миллионы. Ничего этого не было. Только ложки, вилки и тарелки. И груды жирной земли, что были навалены сейчас вокруг лагеря. Полевые работы однозначно говорили, что сказаниям лучше не доверять.

Это была восьмая пещера. Оставалось еще две.

Влад сплюнул, раскрыл лопатку и велел роботу посторониться.

Судя по искателю, чей экран висел сейчас в центре скита, именно здесь, где-то впереди располагалась маленькая, засыпанная землей и перекрытая каменными плитами ниша. А в ней находилось нечто тускло светящееся, золотое. На экране это нечто выглядело небольшим прямоугольным пятном. Впрочем, так же выглядели в других пещерах деревянные доски с рассыпанными монетами. Боясь сглазить (археологи – народ суеверный) и стараясь ни о чем не думать, Влад присел у обвалившегося края стены и осторожно поддел лопаткой выпирающий земляной пласт.

Почва поддавалась с трудом из-за массы галечного крошева и остатков твердых, как железо, корней. Через некоторое время лопатка звякнула, наконец, о камень. Влад пробежался пальцами по черенку лопатки, настраивая толщину лезвия, и поддел открывшуюся гладкую плиту, на поверхности которой еще виднелся полустертый знак Старого Обряда – равносторонний восьмиконечный крест в круге.

В выложенном плохо отесанными булыганами тайнике лежала невзрачная на первый взгляд книга.

Невзрачной она осталась и на второй взгляд.

Влад выругался и, не особо церемонясь, вытащил тяжелый фолиант из ниши.

Это были «Сказания отрокам о делах минувших», известный свод, имеющий штук пятьдесят копий, а потому дешевый. Такие же переплетенные черной кожей кирпичи Влад встречал в задрипанном афонском музейчике, у нескольких коллекционеров и даже на лотках антикваров. С теми же выдавленными вручную кривыми буквами на обложке.

Он попытался раскрыть книгу, но металлические застежки (именно они блестели золотом на экране искателя) не поддались. Тогда Влад выдавил на корешок каплю сканирующего геля, положил фолиант на плиту и стал ждать.

Гель вспух, покрыл мутной взвесью обложку, потом проник внутрь, на страницы, считывая и запоминая все, до чего смог добраться. Книга стала напоминать прямоугольный кусок дрожащей слизи. Когда приемник на запястье пискнул, сигнализируя о завершении сканирования, гель моментально высох и испарился.

Еще на лицейских семинарах Владу вбили в голову, что полный образ любой найденной вещи должен обязательно сохраняться в личной базе. Так, на всякий случай. Мало ли что. С тех пор гелем покрывалась любая мелочь, вплоть до сгнивших тряпок.

Влад встал, отправил фолиант в открывшийся зев хранилища, где уже валялись найденные ранее монетки, вилки и ложки. И сказал:

-Все. На сегодня хватит. Завтра приступим к девятому скиту.

Копалка и хранилище дружно забурчали, вырастили конечности и потопали к выходу из пещеры.

Ведущий наружу ход был настолько извилистым, что напоминал агонизирующую гадюку. Роботы убили на него целый день, расчищая завалы и укрепляя стены. Но даже сейчас от любого неосторожного прикосновения осыпалась земля, а сверху на голову то и дело капала болотная вода. Как старцы жили в таких условиях, Влад не представлял. Впрочем, рассказывали, что в их времена здешних болот еще не было.

Когда он выбрался на поверхность, солнце уже садилось. Блеклые лучи терялись в сизом вечернем тумане, а подступающий к скитам корявый лес казался черным.

То, что дело плохо, Влад понял сразу.

Сердце екнуло, мелькнула паническая мысль о побеге, но Влад загнал все мысли так глубоко, что их не осталось. Бежать было некуда.

Над поляной безмолвно висел патрульный клипер.

Серые тени солдафонов мелькали вокруг расставленного у скитов оборудования, залезали в пещеры, стояли группками возле уже обесточенного защитного периметра. Еще несколько человек вручную стаскивали с катера маскировочную сеть.

Влад присел на зеленый ото мха камень, достал сигареты и закурил. Руки почти не дрожали.

Поимка с поличным грозила минимум пятью годами на Снежной Долине и упорной работой на благо православия и народности. Что у них там? Лесоповал, китобойные суденышки, таежная охота на медведей, старые домны, сохранившиеся исключительно в воспитательных целях. Выбирай, не хочу. Утешало только одно. То, что имперские законы в таких случаях были все-таки лучше, чем Союз с его системой исправительных колоний. Как замечательно, что я выбрал именно Ильмень, думал Влад, наблюдая, как от стоящей неподалеку группки военных отделились два человека и направились к нему.

Один был в форме штабс-капитана патрульной службы, другой – в штатском сюртуке и цилиндре, с ленточкой по последней дворцовой моде.Штабс-капитан важно топорщил густые усы и сверкал глазами из-под козырька линялой фуражки. Столичный денди брезгливо морщил породистое лицо и осторожно обходил кучи влажной земли, стараясь не запятнать кончик резной трости, на которую опирался при необходимости.

- А вот и виновник с-сего безобразия! – воскликнул денди, приближаясь. – Что же вы, милостивый государь? Без разрешения, без санкции его превосходительства губернатора? Уложение по защите древностей не для вас писано?

Влад молчал, разглядывая непрошенных гостей.

- Позвольте представить, ваше превосходительство, - подошел штабс-капитан, - Владислав Юрьевич Гурин, тридцать пять лет, доктор археологии, лауреат двух софийских премий, специалист по истории расселения. Ныне - черный гробокопатель.

- Извините, штабс-капитан, - поправил Влад, - археолог. Гробокопатели – это не ко мне.

- Для меня что археологи, что гробокопатели – все на одно лицо, - парировал служака. – И потом, раз в могилах роешься, значит, гробокопатель.

- И много на этот раз накопали? – поинтересовался денди.

Влад пожал плечами.

- Сами же видите – ничего, - он кивнул в сторону катера, где солдаты уже потрошили кибер-хранилище. - Одна утварь. Никакой денежной ценности, только научная. Я, знаете ли, сейчас работаю над интереснейшей проблемой, милостивые государи. Влияние простейшего быта на социальную психологию замкнутых религиозных сообществ. Очень интересно. Одно плохо - фактического материала мало. Поэтому я здесь.

- Полноте, Владислав Юрьевич, - сказал денди. – Все мы прекрасно знаем, зачем вы здесь и что намеревались делать с этим вашим фактическим материалом. Досье на вас в патрульной службе собрано чрезвычайно полное.

- Каторга по тебе плачет, Владислав Юрьевич, - добавил штабс-капитан.

- Я гражданин Свободных Общин Славии, - без особой надежды сказал Влад.

- Это мы тоже знаем, - отмахнулся денди. - Но вы нарушили закон на территории Империи. А значит юридически подконтрольны имперскому кодексу. Ваше гражданство в данном случае не играет никакой роли.

- Ну конечно, - проворчал Влад. – Если б на моем месте оказался коммунист, его бы гражданство играло роль, а вот маленькую безобидную Славию всяк норовит обидеть.

Имперцы отчего то переглянулись.

- С Союзом у нас договор об экстрадиции, - сказал денди. -А со Свободными Общинами такого договора нет. Что ж делать, Владислав Юрьевич, вам не повезло.

- Тогда я требую связи с нашим консулом.

Штабс-капитан хохотнул.

- Это мы тебе сколько хошь предоставим. В лучшем виде. И с консулом и не только.

Влад непонимающе глянул на солдафона.

Тот стащил с головы фуражку и вопросительно посмотрел на его превосходительство столичного денди. Денди достал из кармашка платочек, смахнул пыль с ближайшего булыгана, осторожно присел, поддернув узенькие брючки и уперев в землю трость. Его водянистые глаза смотрели на Влада торжественно.

- Мы ведь сюда, Владислав Юрьевич, не угрожать прибыли. Конечно, вашу незаконную деятельность мы прикроем, материальные ценности конфискуем. Отберем оборудование, катер, всю наличность, что в трюмном тайнике обнаружили… Но у нас также есть предложение. Вот если вы от него откажетесь, Владислав Юрьевич, тогда да, прямиком отправитесь на каторгу, а наш бравый штабс-капитан Синицын, - служака поклонился, - обязательно позаботиться о том, чтобы эта каторга не показалась вам слишком легкой… Штабс-капитан, напомните, какие у нас вакансии на сей час?

- Рудники-с, ваше превосходительство, - осклабился штабс-капитан Синицын. – Урановые.

- Вот видите, милостивый государь, - денди снова повернулся к Владу. – Рудники. Урановые. Я думаю, это будет справедливо. Если.

Денди замолчал, томно разглядывая окрестности.

- Если что? – не выдержал Влад.

Денди встрепенулся, словно очнувшись.

- Ах да, если откажетесь от предложения, конечно.

- От какого?

Денди снова не ответил. В его облике и манерах было что-то театральное. Сейчас он глубокомысленно взирал на суету рядом с катером. Серые солдатики продолжали бегать вокруг распотрошенного оборудования. Туша патрульного клипера висела в десяти метрах от земли, закрывая солнце. В днище чернел раскрытый зев приемного шлюза, в глубине которого то и дело сверкали огни погрузочной линии. Генераторов защитного периметра и большей части киберов на поляне уже не было. Опутанный силовыми слоями катер тоже по всей видимости готовился к погрузке на клипер. Только сейчас Влад заметил, что солдаты очень спешили.

- Мы ведь к вам, милостивый государь Владислав Юрьевич, с просьбой прибыли, - наконец сказал денди. – С большой просьбой о помощи.

***

Когда грязно-серое пятно Ильменя окончательно смазалось и ушло из поля видимости, его превосходительство тайный советник Антон Иванович Вяземский затемнил панораму и, наконец, повернулся к столу.

Влад продолжал вертеть в руках манипулятор, заставляя висящее над столом изображение крутиться в разные стороны.

- Абсолютно ничего не понимаю, - пробормотал он. – Вы хотите сказать, что целый боевой крейсер флота Российской Империи внезапно испарился, а на его месте возникла эта штуковина?

- Именно так.

Влад положил манипулятор и встал, не спуская глаз с картинки.

- Но при чем здесь я? Зачем вы мне все это рассказали?

- От безвыходности, сударь. Исключительно от безвыходности. Вам эта, как вы выразились, штуковина ничего не напоминает?

Влад промолчал.

- Думаю, напоминает, - продолжил Вяземский. - По крайней мере, ваши общинные академики уверяют, что вы большой специалист по этим штуковинам.

- По этим штуковинам не может быть больших специалистов… тем более если это именно то, на что вы намекаете…

Если это именно то… У Влада поплыло перед глазами. Если это именно Переход… Он увеличил изображение до максимума. Теперь над столом висела огромная искрящаяся сфера, словно состоящая из мириада слипшихся друг с другом белых звезд. Судя по масштабу, объект был километров сто в диаметре.

- Этого не может быть, - сказал Влад. – Сферы Перехода исчезли более тысячи лет назад. Это что-то другое.

- Что другое? Сканирование, конечно, ничего не дало, но и в давние времена, судя по записям, оно было бесполезно. А внешне, вы сами видите. Полное совпадение.

Вяземский подошел к столу, вглядываясь в изображение.

- Я, знаете ли, когда впервые увидел, тоже своим глазам не поверил. Словно в легенде оказался. Чужие миры, исчезнувшие цивилизации. Голова кругом. Интересно, куда эта штуковина ведет?

- Уже пытались выяснить?

Тайный советник медленно покачал головой.

- Мы же не знаем ее устройства…

Влад сжался, чувствуя, как выступает на лбу холодная испарина. Вяземский смотрел теперь прямо в глаза.

- А вот вы, Владислав Юрьевич, знаете.

- Откуда такие сведения? – хрипло спросил Влад.

- Не стоит, сударь. Знаете. Не зря же вы участвовали в той маленькой экспедиции на Китеж десять лет назад. Кто бы мог подумать, что перекачанные там в ваши головы знания когда-нибудь пригодятся.

- Кроме меня на Китеже было еще человек тридцать. В том числе из имперской академии наук. Почему именно я?

- Это к делу не относится, - сухо сказал Вяземский. – Могу лишь сообщить, что в пределах десяти световых лет вы единственный, кто что-либо знает о Сферах Перехода. А значит, единственный кто может нам помочь разобраться с этой… штуковиной. Вы даже не представляете, как мы все обрадовались, когда обнаружили вас совсем рядом. Хорошо, что вы выбрали Ильмень.

Да уж… Влад обливался холодным потом, стараясь не вспоминать, то что знал.

- А если я откажусь?

- Не откажетесь.

- Вы не представляете, советник. Лучше урановые рудники, чем… это.

- Дело не в каторге, господин Гурин, - Вяземский провел ладонью по краю стола. – Оглянитесь.

И Влад оглянулся.

Противоположной стены не было. Вместо нее вдаль уходила полускрытая тьмой колоннада, перед которой располагался большой круглый стол, сработанный из зеленоватого полупрозрачного камня. За столом, на креслах с высокими резными спинками сидели двенадцать человек. Этих людей Влад хорошо знал.

- Слава Мудрости, - глухо сказал Верховный, глядя на него.

- Святая София вечна, - помедлив, ответил Влад.

Это был высший научный совет Славии в полном составе. Три ректора главных университетов, двое представителей от материков, пятеро лауреатов от разных дисциплин, Верховный собственной персоной и его заместитель по общим вопросам. Совет старейшин, как его называли, единственный властный орган Свободных Общин. Ради простого доктора археологии, тем более давно занимающегося немудрым, как это называли, промыслом, эти люди еще никогда вместе не собирались. Для научного сообщества Славии такие как Влад были не более чем блудными сыновьями.

- Высший Совет приветствует вас, доктор Гурин, - продолжил Верховный. – Вы давно не были на родине.

- Два года, если быть точным, - сообщил Влад. – Дела.

Никто даже не переглянулся, хотя все они наверняка знали, что у него за дела. Выдержке стариканов можно было позавидовать. Они сидели величественно, словно статуи древних мудрецов, которые украшали аллею у здания Совета.

- К нам обратились представители императора, - сообщил Верховный. – Мы считаем, что вы обязаны помочь Империи. Во славу Святой Софии и всей нашей цивилизации.

Влад хмыкнул. Напыщенные манеры ученой элиты его всегда раздражали.

- Со своей стороны, - это уже говорил Историограф. – Совет обязуется снять все наложенные на вас ограничения. И предоставить свободный доступ к архивам. В том числе к материальным.

- С возможностью выноса? – уточнил Влад.

- Без.

Стариканы все также не понимали шуток. Иногда Влад ловил себя на мысли, что члены Совета перед вступлением в должность лишались неких важных частей головного мозга.

- Я надеюсь, уважаемый Совет понимает, что в случае проблем с Переходом мне может и не понадобится ваш свободный доступ? Если уж решили меня купить, придумайте что-нибудь более увлекательное.

- В случае вашего отказа, - сказал Верховный, - Совет будет вынужден объявить вас нежелательной персоной на всей территории Свободных Общин Славии.

Наступило молчание. Совет продолжал изображать из себя истуканов, Вяземский делал вид, что разговор его не касается и ковырял квадратным носком сапога лежащий на полу пушистый ковер. Влад пытался осмыслить услышанное. Потом, наконец, сказал:

- Да, вы чертовски щедры, уважаемые. Другими словами, у меня просто нет выбора.

- Слава Мудрости, - отозвался Верховный и чуть заметно повернул голову к Вяземскому. – Мы выполнили свою часть договора, советник. Теперь очередь за вами.

- Империя сделает то, что обещала, - официальным тоном ответил тот.

Зал Совета покрылся маревом, зарябил и расплылся, снова превращаясь в пустую белую стену.

- Э, позвольте, Вяземский, что это вы им обещали? Надеюсь, не мою голову на блюдечке с голубой каемочкой?

- Вы зря так уверены в собственной значимости, - улыбнулся советник. – Ваша голова их совершенно не интересует. А договор… Исключительно межгосударственные связи. Вас они не должны волновать. Итак, если я правильно понял, вы согласны помочь нам в этом небольшом предприятии?

- Странное у вас, имперцев, понятие о согласии, - буркнул Влад. – Что я должен делать?

- Сперва я в двух словах объясню, что произошло. - Вяземский тронул блок управления. Плывущая над столом Сфера мгновенно уменьшилась в масштабе, появились схематичные пятна близлежащих звездных систем. - Объект находится в пяти часах хода отсюда, у планеты Левино. Исчезнувший крейсер транспортировался на ее ремонтные верфи после стычки с пиратами. Причина -небольшие повреждения в корпусе и полностью развороченный пункт связи. Команды на корабле не было. Ход контролировался тремя автоматическими буксирами, кроме того рядом шла часть второй эскадры нашего патрульного флота. Что произошло дальше, мы знаем с их слов. При входе в систему крейсер сделал попытку освободиться от транспортировочных сетей, ликвидировать буксиры и уйти в испод.

- Без команды? Вы же сказали, на крейсере не было команды.

- Не было. При отбытии не было. И в момент транспортировки не было. А потом вдруг появилась. Это единственное объяснение, корабли такого класса не могут действовать автоматически. Когда эскадра зафиксировала возмущение полей, она двинулась в район инцидента. Но как только крейсер оказался в зоне прямой видимости… Вобщем, как сказал капитан флагманского корвета, крейсер словно стерли ластиком. Сперва нос, потом стабилизаторы. Некоторое время в космосе одиноко плавали орудийные башни. Затем исчезли и они. Вот так. Примерно через полчаса на пустом месте возникла Сфера. Раскидала остатки буксиров и уничтожила пару кораблей эскадры. Из семи осталось пять. Мелкие корветы, пригодные лишь для патрулирования. Сейчас они выстроили вокруг объекта защитную сеть, приготовили шлюз и ждут нашего прибытия.

- Только не говорите мне, что…

- Именно, Владислав Юрьевич, именно что. Ваша задача проникнуть в Сферу. Осмотреться и по возможности обеспечить проход в нее группе захвата.

- Это невозможно. Сфера не пустит неподготовленных. Она и меня может не пустить. У меня есть теоретические знания, но тут дело другое. Здесь практика. Да и потом, зачем вам группа захвата? Что вы там захватывать собираетесь? Межпространственные каналы? Это все равно, что обезьян пустить за пульт реактора. Извините за сравнение.

- Группа захвата нужна, чтобы вернуть крейсер. Сфера скорее всего выводит к нему.

- Не факт. Сфера может вывести куда угодно. По крайней мере, насколько это известно.

- Неважно. Есть шанс. Похищение боевого корабля Империи такого ранга равнозначно объявлению войны. Тем более при таких обстоятельствах.

Влад пожал плечами.

- Все равно. Сферу надо изучать. Долго. Вдумчиво. Нагнать к ней пару исследовательских институтов. А не наскакивать десантными способами.

Вяземский нервно прошелся вдоль стола, хмурясь.

- Есть еще одно. По древнему закону, раскопанному нашими историками, если Сфера возникает на нейтральной территории, то она принадлежит тому государству, представитель которого первым в нее проник. По нашему договору со Славией вы сейчас находитесь на службе одновременно Империи и Свободных Общин. Значит, выполнив задачу, вы обеспечите приоритет обоих наших государств.

- Что вы хотите этим сказать?

- Система Левино – нейтральная территория. Там есть города, но они управляются жителями или выборными органами. Окраины системы им не принадлежат.

- И что? Вы думаете, мелкие полисы попробуют отобрать у вашей зубастой Империи ее добычу?

Вяземский снова подошел к столу.

- Нет. Не полисы.

Масштаб схемы увеличился. Теперь над столом висели, переливаясь, десяток звездных систем. Ближе к Владу серело маленькое пятно Ильменя, рядом с которым можно было разглядеть стрелку уходящего за пределы системы клипера. А на другом конце стола пульсировала россыпь красных точек.

- Не известно, кто их предупредил, - сказал советник. – Впрочем, разведка у них всегда хорошо работала.

Красные точки на картах Империи могли означать только одно.

- Союз? – тихо спросил Влад.

- Да.

- И сколько их там?

- Весь пятый флот в полном составе. Силы быстрого реагирования. Двадцать линкоров, несколько десятков вспомогательных судов. Семь транспортов, в том числе десантных.

- Впечатляет. Коммунисты любят поражать масштабами.

- Системы Левино они достигнут через двенадцать часов. Итого у вас будет семь часов на то, чтобы войти в Сферу, узнать как можно больше о точке выхода, подготовить плацдарм для группы захвата. И выйти. Выйти обязательно. Иначе наш приоритет может быть оспорен. А уж после – пусть хоть сотню линкоров присылают, все равно на серьезный конфликт не посмеют пойти. К тому времени и наше подкрепление подтянется. Другими словами, милостивый государь Владислав Юрьевич, от ваших действий зависит, будет ли новая война между сильнейшими державами галактики или все окончится мирно.

Влад долго молчал, разглядывая карту потенциальных военных действий. Потом сказал хмуро:

- Сами понимаете, советник, ваши политические дрязги меня абсолютно не интересуют. Горите вы все синим пламенем… Да и потом, может возникновение этой Сферы означает нечто такое, после чего ваши разборки с коммунистами покажутся детским лепетом. Вы об этом не думали?

- Думал. Но ничего не придумал. В любом случае, задача у нас с вами сейчас тактическая. А о стратегии пусть в генштабе и Зимнем Дворце думают.

Вяземский убрал со стола изображение.

- У меня все, Владислав Юрьевич. Пять часов можете отдыхать, - он направился было к выходу, но тут же обернулся. – Да, вот еще что, чуть не забыл. Возьмите это.

На стол лег серый в черных разводах длинноствольный гард.

- Это еще зачем?

- Так, на всякий случай. Мало ли что.

Влад осторожно поднял тяжелую боевую игрушку. Недоуменно глянул на советника.

- А не боитесь?

Вяземский рассмеялся.

- Нет, Владислав Юрьевич. Ваше досье сказало, что человек вы совершенно не опасный.

***

Не то чтобы Влад был человеком совсем уж не опасным, но насилие он точно не любил. Да и в оружии если и разбирался, то только в антикварном. Пулевые варианты снайперских винтовок времен Расселения, слабенькие лучеметы Эпохи Князей, мечи и арбалеты деградировавших сообществ, вот такие игрушки он любил и уважал. Сотни образцов прошли через его руки, оседая в домах коллекционеров. Из современного вооружения он сталкивался только с энергетами, да и то нечасто, лишь когда судьба забрасывала его в очередное логово контрабандистов. В конфликтных ситуациях Влад, как и любой нормальный гуманитарий, предпочитал действовать уговорами. Если уговоры не помогали, то ногами и кулаками. Серьезные стволы разом ставили человека в один ряд с бандитами и повстанцами, что при полулегальной деятельности было крайне невыгодно. Либо пристрелят, либо посадят.

В общем, настоящий боевой гард он видел второй раз в жизни.

Первый раз был именно там, на Китеже, десять лет назад.

Китеж был одной из первоначальных планет, куда в момент изоляции перенесло куски земной поверхности, называемые «Россией», и откуда впоследствии началось Расселение. Всего таких планет по официальной версии было три. Но если Валдай и Сибирия оказались идеальными для проживания и еще долго считались главными центрами цивилизации, пока не превратились в захолустье, то Китежу изначально не повезло.

Китеж был неустойчив. Его поверхность менялась постоянно, тектонические разломы перемалывали кору так часто и с такой силой, что, казалось, планета скоро разлетится на куски. Это был мир огня и лавы, но там еще можно было встретить руины городов, которым не повезло оказаться на Валдае с Сибирией. Когда первые экспедиции достигли Китежа, людей там уже не было. Кое-где были обнаружены остатки древних генераторов, но видимо силовые поля не спасли первопоселенцев. Лет триста на Китеж никто не отваживался высадиться, пока физические лаборатории Союза не выяснили, что Китеж, наконец-то, доживает последние дни. Это было десять лет назад. За год до того закончился очередной военный конфликт, и в знак доброй воли решили послать международную экспедицию для последнего изучения легендарного мира. Поровну ученых лбов от АН КС и имперской академии, десяток от различной мелкоты, еще не совсем забывшей, что такое наука. И двое от Свободных Общин, как зарекомендовавшей себя наукократии. На опасное предприятие мало кто соглашался добровольно, и Влада буквально насильно затолкали в пассажирский лайнер, мотивируя это тем, что спец по Расселению просто обязан побывать на всех первоначальных планетах.

Из ста участников экспедиции живыми вернулось тридцать. Остальные сгинули в развалинах древнероссийских городов и в потоках лавы, которые к тому времени уже больше походили на океаны.

Тот бункер они нашли ближе к концу экспедиции. Вырубленный в скале извилистый проход, заканчивающийся несколькими маленькими помещениями. Судя по остаткам допотопных измерителей и заполненной металлическим крошевом круглой яме в одной из комнат, здесь была какая-то лаборатория. Пару дней они покрывали скан-гелем оборудование, загоняя в базу все, что могло иметь хоть какую-то научную ценность, пока не наткнулись на нечто такое, с чем еще не приходилось сталкиваться за все время работы. С виду это напоминало вырубленную в стене глубокую нишу, куда мог поместиться среднего роста человек. Сверху находился изуродованный металлический купол с остатками погнутых штырей. Покопавшись в своих богатых справочных данных, академик Березинский, единственный старикан среди экспедиционного молодняка, поздравил всех участников с уникальной находкой. Странная ниша оказалась доисторическим прототипом ментального процессора, обучающей машины, с помощью которой древние моделировали свое сознание. И, что самое удивительное, он еще работал. Правда, его обучающие программы не отличались особым разнообразием. Программа у процессора была одна. Остальные, видимо, сгинули за тысячу лет вместе с кремниевыми носителями. Из-за твердой скалы, в которой скрывались внутренние детали процессора, скан-гель так и не смог считать находящуюся в нем информацию. Поэтому находку пришлось испытывать на добровольцах. Через машину прошло десять человек, пока разрозненные куски информации не стали складываться в общую картину.

Процессор обучал правилам поведения в сферах перехода. В первые десятилетия после изоляции эти ворота из одного мира в другой были распространенным явлением. Они часто возникали из ниоткуда и так же часто пропадали в никуда. Потом исчезли совсем, и за долгую эпоху Расселения превратились в легенду, которой кроме фольклористов больше никто не занимался. Да и там, на Китеже, все сперва восприняли новые сведения как некую увлекательную сказку о межпространственных тоннелях и чужих мирах, видения которых иногда пробивались сквозь белую дымку обучающей программы. В первый же день через процессор прошли почти все. Каждому было интересно поучаствовать в уникальном аттракционе. А наутро двое из первой партии добровольцев не проснулись. Потом еще четверо покончили с собо. Остальным вкатили лошадиную дозу антидепрессантов и отправили на корабль. Вооруженные гардами солдаты из группы сопровождения, несмотря на протесты академиков, выгнали всех из бункера, заложили его взрывчаткой и разнесли всю скалу вдребезги.

Сфера звала. Она проникала в мозг, заполняла собой мысли, и было очень сложно ей сопротивляться. Влад почти не помнил, что видел там, под металлическим куполом процессора с торчащими из него резонаторами. Да и не хотел помнить. Все, что всплывало в памяти, он судорожно пытался забыть, но хорошо чувствовал, что это продолжает жить где-то глубоко внутри. Месяцы, проведенные в реабилитационном центре после возвращения, помогли ему справиться с депрессией. А когда, год спустя, он узнал, что планета Китеж превратилась в пояс астероидов, спокойствие, казалось, навсегда вернулось к нему. Никто тогда не мог и подумать, что рассказанная древним процессором жуткая сказка станет реальностью, а Сфера Перехода вновь, как и тысячу лет назад, снова возникнет из небытия.

Оставленный Вяземским гард был абсолютно новым, даже ребристый ствол еще сохранил защитную пленку. Влад долго вертел оружие в руках, стараясь ни о чем не думать. Чип активации он нашел не сразу. В отличие от гражданских пукалок, у которых чип срабатывал сразу, стоило человеку взяться за рукоятку, здесь пришлось повозиться. Наконец, карта памяти была обнаружена в маленьком подствольном углублении. Гард еле слышно пискнул, считывая информацию о новом владельце и одновременно загоняя в память Влада основные сведения о своем устройстве и начальные навыки пользования. Ничего сложного не было. Магазин на полтысячи зарядов, десять градаций импульсной силы, от парализатора до разрушения молекулярных структур неживых объектов. Лазерная оптика и самонаведение. Все стандартно.

Теоретически можно было пробиться в шлюзовую камеру, куда погрузили катер. Практически это было нереально. Против вояк Влад не выстоял бы и секунды. Да и катер наверняка был уже распотрошен и демонтирован.

Влад сунул оружие в эластичную кобуру на левом предплечье. Сенсоры патрульного комбинезона, в который его зачем-то обрядили сразу по прибытии на клипер, определили добавленный вес и уменьшили нагрузку на руку. Влада всегда удивляла особенность патрульного обмундирования с нестандартным расположением кобуры. Вместо банальных поясных и наколенных вариантов, хранители имперского спокойствия щеголяли с торчащими из-под локтя длинными стволами. Правда, очевидцы рассказывали, что в этом были свои плюсы. В подробности Влад не вдавался.

Выглянув за дверь, он с некоторым недоумением понял, что его никто не охраняет. Коридор был пуст. Голые белые стены слегка дрожали, как это обычно бывало на мелких кораблях при ускорении. От нечего делать Влад двинулся по коридору, разглядывая встречающееся на пути оборудование. Внутри имперского клипера он был впервые. Все здесь было строго функционально. Никаких украшательств, никакой вычурности, никакого полета дизайнерской мысли, чем грешили судостроители с маленьких миров. Лишь однажды за приоткрытой дверью он увидел некое подобие кают-компании – длинный стол с имитацией подсвечников, стулья с высокими спинками и портрет Его Величества Константина Павловича во всю стену. Царь-император был выполнен в полный рост, в белом мундире дворцовой гвардии, с роскошными фельдмаршальскими эполетами и брильянтовыми звездами на груди. Свисающая с плеч горностаевая мантия сияла белизной. Константин Павлович гордо разглядывал противоположную стену.

В кают-компании тоже никого не было.

Побродив с полчаса по однообразным коридорам, Влад так никого и не встретил. Только пару раз замечал вдалеке серые тени, метнувшиеся за поворот. Видимо, бегущих по своим делам солдафонов. Еще на Ильмене Влад понял, что рядовые патрульные почти все делают бегом.

Наконец, за очередным поворотом, он увидел внешнюю палубу. Конечно, это не была роскошная смотровая экскурсионных лайнеров, с огромными прозрачными стенами, за которыми открывалась величественная картина космического пространства. Здесь были всего лишь узкие панорамные окна, а вместо бесчисленных барных стоек и ресторанных столиков вдоль стены тянулись длинные низкие скамьи. В отличие от залитых светом коридоров, на палубе было темно. Горели только расставленные через каждые десять метров тусклые светильники, да звезды снаружи уже расплывались в длинные туманные полосы. Клипер готовился к переходу в испод. Влад подошел к ближайшему окну, разглядывая уменьшающийся на глазах красный шарик ильменьского солнца.

Какая-то тень промелькнула за спиной совсем рядом.

- Ну, наконец-то, - сказал Влад, оборачиваясь. – Я уж стал думать, на вашем клипере ни одной живой души нет.

Что-то резко сдавило горло, задело волосы, лоб, полоснуло по глазам, черная фигура выросла перед ним, закрывая свет из коридора.

Влад рванулся вперед, нагнув голову, рука налетела на твердую, будто каменную поверхность, сдирая кожу с костяшек. Тень отшатнулась, и липкая колючая лента скользнула вниз с шеи, но воздуха все равно не хватало, и Влад еще раз ударил, туда, где угадывалась приплюснутая, словно сросшаяся с плечами голова. А потом, словно во сне, под рукой оказалась ребристая рукоятка, седьмая градация, огонь, на поражение, и мрак расколола ослепительная вспышка. Волна обожгла лицо, и Влад рухнул на раскаленный пол, хрипя и жмурясь, еще успев увидеть, как палубу залило светом, и со всех сторон кинулись к нему люди в серой униформе.

- Ч-черт, как неудачно-то, - сквозь зуд в ушах послышался голос Вяземского. – А я был уверен, что вы не умеете пользоваться гардом, Владислав Юрьевич.

- Что здесь… - прохрипел Влад, поднимаясь. В глазах плавали разноцветные круги. – Это и есть ваш «всякий случай», да, советник?

- Что-то вроде, - Вяземский стоял невдалеке, наклонившись над какой-то черной дымящейся кучей. Рядом с Владом возвышались с десяток патрульных в полной боевой, даже с защитными шлемами на головах. – Сознайтесь, Владислав Юрьевич, где это вы научились пользоваться боевым комплектом? В вашем досье этого нет.

- Нигде. В первый раз подержался.

Вяземский выпрямился.

- Верю. Хотя это странно. Обычно вначале гард, кроме парализатора, ни на что не способен. Собственно, на это и был расчет.

- А, подсадная утка, да, Вяземский? Ловля на живца? На корабль проник шпион-убийца, а вы подставили меня, чтобы его поймать.

- Ну, конечно. Стандартная операция патрульной службы.

- Плохо работаете, патрульная служба. Не могли вычислить среди команды чужого.

- Не среди команды, Владислав Юрьевич. Команда не причем.

Влад подошел ближе, разглядывая обугленное тело. Впрочем, то, что лежало на полу, телом было сложно назвать. Больше всего это походило на кучу черных дымящихся отбросов.

- Кто это?

- Боюсь, теперь мы уже не узнаем. Седьмой уровень гарда все-таки. Сплошное месиво в результате. Даже костей не осталось.

- Но вы же можете проверить всех находящихся на борту, кого не хватает, поднять личное дело, вы же любите этим заниматься.

Вяземский внимательно посмотрел на Влада, словно решаясь на что-то. Потом сказал:

- Вся команда на месте. Все кто был при старте, и сейчас живы здоровы. Этот господин, судя по датчикам наблюдения, возник здесь, на этой палубе, через пару секунд после того, как вы сюда заявились. Из ниоткуда. Просто возник. Сделал бы дело и исчез.

Влад похолодел.

- Должен вам сказать, уважаемый Владислав Юрьевич, - продолжил Вяземский, - за вами идет охота. Вы последний из вернувшихся с Китежа. Остальных уже нет. Всех ликвидировали при таких же примерно обстоятельствах. Это началось пару месяцев назад. Мы долго не могли понять, зачем кому-то понадобилось убивать всех этих ботанов, извините, аспирантов и профессоров. И только когда появилась Сфера, картинка сложилась окончательно. Вас, видимо, они никак не могли вычислить, вы хорошо прятались.

Влад молчал, пытаясь навести порядок в панически разбегающихся мыслях.

- Неизвестно, кто за этим стоит, - сказал Вяземский, задумчиво разглядывая труп диверсанта. - Разведка предполагает, что Союз. Но по другим данным, у коммунистов та же проблема. Их академия тоже недосчиталась своих. Да и потом… Возможность вот так возникать из ниоткуда и пропадать в никуда… Сами понимаете, что это значит. Кто-то очень сильно не хочет, чтобы мы воспользовались Переходом… Было бы замечательно поймать и допросить одного их этих… прыгунов.

- Может, он был один, - наконец выдавил из себя Влад.

- Нет. Нескольких из них удалось заснять в момент нападений. Они… мало похожи на людей, Владислав Юрьевич.

- То есть?

Вяземский замялся.

- Лучше вам этого не видеть. У оператора, когда он увидел их на экране, случился нервный срыв.

Влад вспомнил приплюснутую голову, каменную твердость под своим кулаком и поежился.

- Значит, они могут вернуться.

- Могут. Но, надеюсь, не успеют, - Вяземский кивнул на экраны. – Мы подлетаем. Опережение графика, спасибо капитану. У нас фора в плюс два часа. Что вам требуется для подготовки?

Влад молча отвернулся.

***

Сфера сияла впереди алмазным блеском, затмевая тусклое красное солнце Левино. Вблизи она еще больше походила на шар из слипшихся разнокалиберных звезд. В отличие от статичного изображения на карте, сейчас все эти ослепительные белые пятна постоянно двигались, сталкивались друг с другом, разлетались снова, подчиняясь какому-то странному алгоритму. Влад вдруг вспомнил, что все ее составляющие стремятся к центру, где сливаются в одно целое и пропадают, а им на смену из ниоткуда возникают новые, и с трудом отвел глаза.

Пять длинных остроносых корветов окружали Сферу, находясь от нее на одинаковом расстоянии. Между ними виднелись тонкие линии защитной энергосети, а рядом с самой Сферой медленно вращались изуродованные обломки – все, что осталось от буксиров и двух кораблей эскадры.

Корветы действительно были мелкими кораблями, может раза в два больше его дохлого катера. Ни один из них не мог сравниться даже с клипером. Влад представил, какими букашками они выглядели бы рядом с исчезнувшим кораблем, и усмехнулся. Пару раз ему довелось наблюдать подобное имперское чудище на рейде центральных планет. Ему тогда показалось, что крейсер может сравниться по величине с какой-нибудь мелкой луной, только вытянутой в длину и ощетинившейся боевыми модулями.

- Ну, так каковы наши с вами действия? – поинтересовался Вяземский, повернувшись.

Они стояли на возвышении посреди командного зала. Внизу, полукругом перед обзорными экранами лежали на контактных креслах семь операторов клипера, а между ними вышагивал капитан, время от времени отдающий вполголоса команды. Сфера приближалась.

- Мне нужен транспортный модуль, чтобы добраться, - сказал Влад. – Или катер. Маленький. Большой туда не проникнет. И еще нужно, чтобы мне никто не мешал. Никаких переговоров во время полета. Вообще никаких посторонних отвлекающих звуков по возможности. Полная тишина. Иначе не сосредоточишься.

Советник кивнул.

- А как быть с группой захвата? Они готовы, ждут приказа.

- Сколько их?

- Десять. Десант, у каждого за плечами по несколько боевых операций.

- Это совершенно неважно. Сфере наплевать на ваши боевые операции. Она просто может их не пустить. Разнести в клочья, как вон те буксиры. О группе захвата мы с вами, советник, поговорим, когда я вернусь. Может, их придется проводить мелкими группами по два-три человека. Может, еще как.

- А если не вернетесь?

- Ну, тогда со спокойной душой сворачивайте эту комедию и улепетывайте во все лопатки.

- Патрульная служба Его Величества никогда не сдается, Владислав Юрьевич. Костьми ляжем, как предки завещали.

- Ну, тогда можете прямо сейчас отдавать приказы вашим мордоворотам из десанта. Пусть летят, костьми ложатся.

Вяземский тяжело вздохнул.

- Зачем вы так… Хорошо, мы будем ждать вашего возвращения. Я просто хотел уточнить, если не дождемся, возможен ли вариант пройти в Сферу по вашим следам… или еще как? Я просто не в курсе, сами понимаете.

- Теоретически возможен, - не стал врать Влад. – Практически никто вам не скажет. Переход зависит от знаний, настроения… да всего, что есть в голове. Только вот навыки за тысячу лет утрачены. Можно попробовать вести запись и передавать ее вам. Но это ненадолго. В Сфере любая связь прекратится. А там как раз и начнется самое интересное.

- Ясно. Ну что ж. Будем надеяться на лучшее.

- То есть, как принято говорить в Империи, на авось, - криво усмехнулся Влад. Он не спускал глаз с вырастающего на экране ослепительного шара. Казалось, что белое пульсирующее марево уже затопило весь командный зал.

- Хорошо, - после некоторого молчания сказал Вяземский. – Думаю, разведкапсула вам подойдет. В ней, конечно, тесно, зато скорость впечатляющая… Пойду, распоряжусь.

Когда Вяземский ушел, Влад тут же достал свой трофей.

Все время разговора он комкал ленту в кармане, пытаясь на ощупь определить, из какого материала ее сделали. Тогда, сразу после стычки с диверсантом, он сам не заметил, как лента попала к нему в руки. Наверно, подобрал ненароком, пока валялся на полу. По колючей поверхности, словно покрытой мелкими частыми шипами, он понял, что это именно та длинная полоса материи, которая резко сдавила шею в момент нападения.

Теперь он разглядывал ее, стараясь унять дрожь в пальцах.

Это была невообразимо тонкая, почти прозрачная, лента шириной в пол-ладони, напоминающая пояс из змеиной кожи. Сквозь мелкие чешуйки было видно, как пробегают внутри белые сполохи, похожие на электрические разряды. На обоих концах ленты были странные утолщения, и когда пальцы наткнулись на них, Влад почувствовал слабое жжение, после чего аккуратно свернул трофей и сунул обратно в карман.

Внизу, в командном зале, что-то происходило. Капитан теперь не шагал размеренно вдоль операторских кресел, а стоял у бокового экрана, напряженно вглядываясь в темноту.

- Штурман! Что происходит?

Один из операторов тронул висящую над ним голосхему.

- Возмущение на выходе. Пятый квадрант слева по курсу.

Влад шагнул вперед, чтобы лучше видеть.

Редкие звезды дрожали. Они словно раскачивались в черной пустоте, все быстрее и быстрее, пока не превратились в бешено мерцающие пятна света.

- Советника на мостик! Живо! – крикнул капитан. – У нас гости.

В тот же миг пространство лопнуло, сверкнула радужная изнанка, и в космос вывалилась округлая туша, затмевая уже успокоившиеся звезды. Напоследок испод выплюнул десяток мелких искр, которые тут же разлетелись в разные стороны, и закрылся. Туша не спеша развернулась, подставляя тусклому солнцу испещренный силовыми установками бок. В неверном красном свете сверкнули опознавательные огни.

- Ну вот, - сказал Влад подбежавшему советнику. – Вы не успели. У них тоже, как оказалось, может быть опережение графика. Кто бы мог подумать.

Линкор Коммунистического Союза полз по сложной траектории, перерезая путь к Сфере. Сопровождающие его истребители выстроились в две линии. Одна линия ушла вперед, вторая осталась и теперь прикрывала наиболее уязвимые места своего флагмана – энергопанели и ходовые модули. Это была стандартная тактика перед нападением.

Вяземский спустился по лестнице вниз.

- Где остальные? – тихо спросил он, подойдя к капитану.

- Идут по графику, будут через пять часов.

- А этот откуда взялся?

- Видимо, был ближе других… - капитан замялся. – Разведка проморгала.

- Все под трибунал пойдете, - медленно произнес Вяземский. – Если выживете. Свяжитесь, узнайте требования.

Капитан кивнул связисту, и некоторое время все молчали, глядя, как тот манипулирует терминалом.

- Не отвечают, - наконец, сказал оператор. – Защита пятого уровня, никакой сигнал не проходит… А, нет, есть сигнал!

На диске дальней связи возникла полупрозрачная фигура коренастого человека в простой синей форме. Вяземский на негнущихся ногах подошел ближе.

- Тайный советник иностранной канцелярии Его Величества Вяземский Антон Иванович, - представился он. – С кем имею честь?

- Каперанг Долматов, линкор «Победа», пятый флот Коммунистического Союза. Вы руководите операцией?

- Да. Объект обнаружен патрульной эскадрой флота Его Величества. В связи с этим мы заявляем свои права на первичное обследование Сферы и просим вас удалиться на безопасное расстояние. Наша дипломатическая миссия поставит ваше руководство в известность в ближайшее время.

- Не горячитесь так, Вяземский, - поморщился каперанг. – Сами понимаете, эта штуковина, - он ткнул большим пальцем за плечо, - достойна того, чтобы ее изучали совместно. И первично, и вторично. Мое предложение следующее – мы оба с вами удаляемся на безопасное расстояние, оставляем вокруг объекта кордоны во избежание инцидентов, и ждем прибытия основных сил обоих наших государств. А там уж пусть дипломаты решают, что дальше делать. Со своей стороны могу отметить, что ваш клипер вместе с остатками эскадры по боевому потенциалу может тягаться разве что с половиной носовой палубы моего линкора. Так что не советую пренебрегать предложением. Командуйте «стоп машина» своим кочегарам и дрейфуйте в сторону. Мы за вами. Корветы могут остаться на постах. Пять моих истребителей к ним присоединяться.

- Послушайте, каперанг, - было видно, что Вяземский лихорадочно пытается найти выход из положения. – Сфера вывела в чужое пространство один из имперских крейсеров. Пока мы не вернем его, не может быть никаких соглашений между нами. Вы должны понимать, что любые ваши враждебные действия повлекут за собой полномасштабную войну.

- А. – Долматов усмехнулся. – Крейсер проекта «Цесаревич», порядковый номер - один. С вашим тайным оружием на борту. Знаем. Наш госбез не зря награды получает. Это ничего не меняет, Вяземский. Считайте, что вам немного не повезло. Сбавляйте ход, иначе ваше корыто один из моих мусоросборников протаранит.

Каперанг исчез.

Линкор уже выполз в середину центрального экрана, закрыв собой половину Сферы и все корветы. Часть истребителей продолжала серебряными иглами виться вокруг его кормы.

- Какие у нас шансы? – спросил тихо Вяземский.

- Никаких, ваше превосходительство, - виновато ответил капитан. – Он разнесет клипер первым же залпом… Отклоняться от курса?

- Когда ожидается прибытие нашего флота?

- Через двенадцать часов, не меньше. Отклоняемся?

- За двенадцать часов многое измениться, - пробормотал Вяземский. – Может это и есть цель… задержать…

- Ваше превосходительство! Надо уходить с курса!

Туша коммунистического линкора уже занимала весь экран. Стали видны даже многочисленные вмятины на броне.

- Да, - встрепенулся советник. – Уходим вправо.

То, что произошло вслед за этим, еще долгие годы было предметом ожесточенных споров. Каждая сторона валила вину на противника. При полном отсутствии непосредственных виновников это было крайне легко сделать. Влад лишь успел увидеть, как на месте одного из истребителей Союза вспух огненный шар, и в тот же миг система связи выплеснула в тишину отчаянный крик «Первый! Нападение!», и тут же заглохла, потонув в скрежете и диком вое.

Капитан бросился к боевому терминалу.

- Защиту на максимум! Отклонение два градуса вниз, полный вперед!

Линкор на экране резко дернулся, уходя вверх, открывая редкие смазанные звезды и белый ореол Сферы. Слоистое марево защитного поля дрожало впереди, и сквозь него было видно, как рой истребителей стремительно перестраивается в боевой порядок. Раскаленные обломки одного из корветов разлетались в разные стороны, утаскивая за собой линии защитной сети. А сверху нависало темное пузо линкора, и медленно, точно во сне, раскрывались клапаны огневых батарей.

- Орудия к бою! – успел крикнуть капитан, и клипер сотрясло, стены разошлись, с грохотом вываливая на мостик потоки искр. Свет на мгновение померк и сменился багрово-красным.

- Ч-черт, как некстати-то, а… - Вяземский схватил Влада за рукав и утянул в заполненный дымом коридор. - К капсуле, быстро!

Они слетели вниз по винтовой лестнице, чувствуя, как все больше содрогается под ногами палуба. Где-то далеко на корме рвались ходовые элементы, и тогда по всему кораблю проносилась волна жара, сбивая людей с ног и выворачивая стены. Пару раз доносился глухой грохот с орудийной палубы, и тогда клипер снова трясло.

У приемного шлюза никого не было. Капсула стояла на стартовой площадке, с призывно распахнутым куполом.

- Лезьте, живо! Я за вами.

Вяземский ткнул в спину гард.

- Вы вроде не собирались…

- А сейчас собрался. Знаю я вас, ученых. Вы ж сразу к коммунистам сбежите, если не проконтролировать. Лезьте!

Влад, нагнувшись, втиснулся внутрь капсулы. Вяземский, пыхтя, пристроился сзади. Места было мало.

- В тесноте, да не в обиде, - прохрипел советник, опуская купол.

Клипер вновь содрогнулся, стартовая площадка разъехалась в стороны, и капсула провалилась в черноту, испещренную силовыми выхлопами.

- Там автопилот, - сказал Вяземский. - Выведет прямо в центр. Но скорость лучше прибавить.

- Послушайте, советник. Так ничего не получится. Вы не понимаете. Здесь нужен особый настрой. Тишина. Релаксация. А не мелькающие истребители и развороченные внутренности кораблей вперемешку с плазменными струями. Надо уходить отсюда. Сфера нас не пустит.

Примерно треть истребителей была уже уничтожена. Корветов осталось только два, но один потерял ходовую часть, и теперь вращался на месте, огрызаясь из единственного оставшегося орудия. Семь истребителей словно осы вились вокруг клипера, поливая огнем и без того полыхающую корму. А огневые палубы линкора «Победа» готовились к новому залпу.

- Некуда уходить, сударь мой Владислав Юрьевич. Теперь вся наша надежда – на скорость этой лоханки.

- А…

- Без разговоров! – просипел советник и ткнул ствол Владу в затылок. – Скорость прибавьте.

Влад послушно перевел рычаг на максимум. Капсула рванулась вперед, прижав пассажиров к креслам. И тут же позади вспухло бешеное сияние, затопило кабину, панель управления. Влад, не выдержав, обернулся, и увидел, как исчезает в огненном шаре острый нос клипера, распадаясь на мелкие части.

- Сожалею, советник…

- Вперед, - тускло сказал Вяземский, не оборачиваясь.

Они пронеслись мимо поврежденного корвета, когда один из крутящихся поблизости истребителей заметил капсулу.

- Ч-черт, еще этого не хватало, - прошептал советник, наблюдая за вражескими виражами. Истребитель рухнул сверху, едва не задев крылом хвостовые стабилизаторы, и выпустил короткую очередь. Автоматика дернула капсулу, уходя с траектории огня.

Сфера приближалась. Теперь можно было видеть даже отдельные хлопья света, вьющиеся вокруг крупных белых пятен. Капсула снова резко ушла в сторону. Истребитель не отставал.

- Проклятье! – заорал Влад. – Я не могу сосредоточиться, когда она так прыгает!

Он сжался в кресле, зажав уши руками, и пытался, пытался вспомнить все то, что видел там, на далекой и уже давно погибшей планете. То, что всегда жило в нем, насылая ночные кошмары, и то, что сейчас вдруг так понадобилось. Вопрос жизни и смерти. Жизнь и смерть. Рай и ад. Разные миры, расколотые неведомой силой, но время от времени способные проникать друг в друга. Сфера Перехода, похожая на шар из мириадов слипшихся звезд…

Капсула влетела в белое скопление, и слепящий свет залил все вокруг.

Влад не успел увидеть, как вслед за капсулой в Сферу ворвался истребитель.

***

Когда Влад пришел в себя, то не сразу понял, где находится. Казалось, на глаза опустили полупрозрачную белесую пелену, сквозь которую даже находящийся в метре пульт управления расплывался, словно нечто эфемерное.

Влад откинул купол и осторожно вздохнул. Древняя обучающая программа не врала – дышать было можно.

- Эй, Вяземский!

Молчание.

Влад оглянулся.

Советник валялся в кресле, косо извернувшись и раскинув руки. На щеке багровела длинная ссадина, из разбитого носа текла кровь. Только по бешено бьющейся на виске жилке можно было понять, что он еще жив.

Влад выбрался наружу, по щиколотку утонув в белой слоистой массе. Вокруг не было ничего. Белоснежная взвесь окружала капсулу со всех сторон, медленно клубясь и обтекая.

Влад с трудом вытащил советника из кабины, прислонил к округлому борту и потряс за плечо.

- Очнитесь, Вяземский. Приехали.

Тот зашевелился, разлепил глаза и осоловело глянул на Влада.

- Что…

- Вы себя помните, Вяземский?

Советник попытался сфокусировать взгляд на маячившем перед ним лице.

- В смысле?.. Конечно, помню.

- Это хорошо. Некоторые превращались в растения. С абсолютно чистыми мозгами.

Вяземский огляделся.

- Где мы?

- Где и должны быть. В Сфере.

Влад отпустил советника, и тот сполз в клубящееся под ногами белое варево.

- Я это как-то по-другому представлял…

Влад усмехнулся.

- Думали, стоит влететь, как сразу вам крейсер преподнесут на блюдечке? Нет, советник, крейсер здесь еще надо найти. Точнее, путь к нему. Сфера, это вам не дыра в пространстве. Скорее пересадочная станция. Она может вывести к чему угодно. Надо только знать, к чему.

Он посмотрел вперед, стараясь увидеть хоть что-то кроме плотного тумана. Иногда казалось, будто вдали проступают некие темные участки, но они тут же затягивались белесым дымом.

- Надо идти. А то мы здесь до скончания веков просидим.

Вяземский встал, пошатываясь.

- И куда мы пойдем?

- Куда-нибудь. Например, туда, - Влад ткнул пальцем в сторону. – Понимаете, советник. Здесь без разницы куда идти. Сфера все равно выведет туда, куда надо.

- Кому надо?

- Нам надо, - Влад помолчал, пытаясь вспомнить особенности перехода. – Или Сфере надо. Она может сама выбрать то, что нам больше всего подходит. Главное, постоянно думать о цели. Вот у вас какая цель? Крейсер найти? Вот и думайте о нем. Вдруг поможет.

Влад повернулся и зашагал прочь от капсулы. Советник огляделся напоследок и неуверенно поплелся следом.

Капсула скрылась из виду уже через десять шагов. Теперь со всех сторон плавала белесая пелена, а Влад все шел вперед, напряженно стараясь найти в себе хоть какую-нибудь цель. Он помнил, что без цели Перехода не будет. Можно блуждать здесь годами и никуда не выйти. Наконец, ничего не придумав, кроме банального возвращения домой, он успокоил себя, подумав, что у Вяземского-то точно есть цель.

Через некоторое время советник приободрился и догнал Влада.

- Скажите, Владислав Юрьевич, отчего вы так боялись этой… штуки? Даже рудники хотели предпочесть.

Влад чуть не споткнулся.

- Лучше не говорите ничего. Пока не выйдем отсюда.

И они снова шли молча.

Очень скоро Влад понял, что возникающие вдали тени – не обман зрения. Они действительно были. Странные фигуры проступали сквозь туман, напоминая то ли силуэты космических кораблей, то ли руины зданий. Но, стоило подойти ближе, как они расплывались, превращаясь в пустоту.

- Что это? – прошептал Вяземский, когда впереди показалась огромная шарообразная тень.

- Не знаю, - тихо ответил Влад, не сбавляя ход. – Если оно исчезнет, значит, оно нам не нужно.

Тень исчезла.

- Мы уже километра три прошагали, а сфера все не кончается, - пробормотал Вяземский. – А ведь снаружи она метров пятьсот в диаметре максимум.

- Снаружи только проекция, - ответил Влад. – Здесь расстояния могут быть какими-угодно. Хоть бесконечными. Кстати, советник, раз уж вы все равно молчать не в состоянии, хотел вас спросить. Что это за тайное оружие на борту крейсера? О нем капитан линкора говорил.

Вяземский промычал что-то в ответ, мол, это неважно и никакого отношения к делу не имеет. Да и вообще, сами знаете, Владислав Юрьевич, коммунистам верить нельзя, они только и умеют, что выдавать желаемое за действительное. К тому же, если учесть особенность Сферы выводить туда, о чем думаешь, то о коммунистах лучше не думать. И уж тем более не говорить. Вот, пожалуйста, накаркали. Смотрите, какая тень впереди нарисовалась.

Из тумана выплыл хищный приземистый силуэт истребителя.

Влад остановился.

Это был не фантом. Сквозь белые слои была отчетливо видна серо-зеленая раскраска брони с двойным рядом соединяющихся красных звезд на фюзеляже. Четко просматривались даже загнутые крылья с утолщениями боевых батарей.

- Откуда он здесь? – прошептал советник, доставая гард.

- Не знаю. Наверно, это тот, что висел у нас на хвосте до самой Сферы. Влетел вслед за нами. Будем надеяться…

- Ни с места! Оружие на землю.

Краем глаза Влад увидел, как слева от них возникла темная фигура.

Влад не помнил, как называлась та коммунистическая пушка, что смотрела сейчас ему в лоб. Но выглядела она внушительно.

Человек повел дулом. Щелкнул предохранитель.

- Оружие, господа аристократы.

Вяземский медленно опустил гард в ползущее внизу марево.

- Позвольте, мы…

- Не позволю, - человек был в синей униформе, без каких-либо знаков отличия, как это принято в космофлоте Союза. – К машине, уткнуться рожей в корпус, руки вверх и прижать к броне, живо.

Ствол опять дернулся, показывая направление.

Броня истребителя пахла гарью.

- По законам военного времени, - хрипло произнес вояка. – Всю имперскую мразь…

Раздался слабый треск.

- Что за… - выругались за спиной.

- Здесь оружие не работает, - сообщил Влад через плечо.

- Не понял.

- Здесь Сфера, если вы не заметили. Оружие бесполезно, - он опустил руки и обернулся.

Коммунист снова нажал на курок.

- Ну вот, видите.

- Проклятье!

- Лучше опустите свою гаубицу и давайте мирно побеседуем.

Коммунист выбросил оружие в туман и в сердцах сплюнул.

- Не о чем мне с тобой беседовать, Гурин. Продался за похлебку самодержавам, а все туда же, независимый ученый…

Влад присмотрелся.

Сложно было узнать в этом осунувшемся человеке с залитым кровью лицом Глеба Паратова, лейтенанта десантных войск Союза и командира группы защиты китежской экспедиции. Именно он десять лет назад пинками выгонял академиков из бункера перед взрывом. А перед этим битый час сидел в нише, постигая азы пользования Сферой Перехода. А потом орал весь обратный рейс на докторов, что кололи ему антидепрессанты. Паратов был единственным из сопровождавших экспедицию военных, который прошел курс обучения.

- Давно не виделись, лейтенант, - Влад сделал шаг навстречу.

- Не подходи. Убью голыми руками.

- Его лучше не нервировать, - тихо сказал Вяземский, который продолжал стоять у истребителя, прижав ладони к пятнистой броне.

- А это еще кто с тобой? - спросил Паратов, недобро прищурившись

- Вяземский, - представился Вяземский. - Антон Иванович, тайный советник.

- Ага. Советник. Тайный. А ну ка повернись, советник.

Вяземский послушно повернулся.

Навыки боевого движения преподавали в союзных спецшколах с раннего детства. Влад не успел моргнуть, а Паратов вдруг словно смазался в воздухе, возник рядом, медленно, будто лениво, повел рукой. Вяземский мешком сполз по корпусу истребителя.

- Ты, мразь, мне за все ответишь, советник. Десять из моего звена, слышишь, советник, десять!

Сапогом в лицо. Еще.

Вяземский корчился, пуская кровавые пузыри.

- Эй, лейтенант! Остановись, он не виноват.

Тот обернулся, впившись бешеными глазами.

- А кто виноват? Ты?

Влад даже отступил. С такой ненавистью во взгляде он давно не сталкивался.

- Никто. Это было недоразумение.

Вяземский поднимался, хрипя и кашляя.

- Я сожалею, - с трудом проговорил он. – Мы действительно не хотели доводить до крови. Я предлагаю сейчас разойтись по-хорошему. У вас здесь свои дела. У нас - свои.

Паратов осклабился.

- Еще чего. Теперь вы от меня никуда не денетесь. Вернемся - сдам командованию, - он отцепил с пояса браслеты. - Пристегну вот только, чтоб не сбежали.

Паратов схватил Вяземского за запястье.

- Постойте… как вас… Лейтенант! Мы можем договориться. В сущности, хоть дела у нас и разные, но цель общая.

- Нет у нас тобой общей цели. И не было никогда. Да и не лейтенант я уже давно. Это я для Гурина все лейтенант. Но он дурак, и мы с ним десять лет не виделись.

Наручники с шипением активировались.

Влад замотал головой, словно отгоняя наваждение. Потом стал медленно отходить в сторону, пока безумный вояка возился с советником, пристегивая его к посадочной опоре. И как всегда пропустил момент, когда Паратов оказался рядом, мир перевернулся с ног на голову, а рот оказался забитым белой взвесью, плотной как вата.

- Сиди тихо, Гурин, и жди своей очереди.

Влада он пристегнул к поручню трапа, похлопал его по плечу, весело сказал «не скучай, родной, приятно было увидеться после стольких лет», и быстро пошел прочь от истребителя, озираясь по сторонам. По пути он подобрал и поудобнее пристроил на плече свою тяжелую короткоствольную дуру с ребристым раструбом толщиной в хороший кулак.

- Он, что, так нас здесь и оставит? – прошептал Вяземский.

- Эй, Паратов! – в отчаянии заорал Влад, когда синяя фигура уже почти растворилась в тумане. – Мы же с тобой вдвоем с Китежа остались! Остальных убили! Эти, с приплюснутыми головами и гранитом вместо шкуры. Как ты их уничтожать собрался? А? Они ж возникают из ниоткуда и пропадают в никуда! Ты им на один зуб вместе с твоей рукопашной требухой!

Паратов остановился и некоторое время стоял вдали, нагнув голову. Потом зашагал обратно.

- Ты их видел?

Влада еще десять лет назад поражала особенность этого вояки мгновенно переходить от веселья к ненависти, от ненависти к веселью, а потом тут же – к серьезной сосредоточенности. Все эти перепады настроения были написаны у него буквально на лице.

- Вроде того.

- И как ты выжил? Это еще никому не удавалось.

- Случайно. Повезло.

Паратов хмыкнул.

- Ну-ну… Ты их разглядел?

- Так, кое-что, - приврал Влад. – Советник кстати их тоже видел. На экране, правда.

Паратов выпрямился, повернул голову, задумчиво разглядывая очередной танец теней в белом мареве.

- Ладно, - сказал. – На досуге расскажете… Вот что, господа аристократы и кандидаты. Так и быть, беру вас с собой. Может, пригодитесь. Но если что, сломаю шею. Без разговоров и предупреждений.

Он быстро отстегнул браслеты.

- Спасибо хоть на этом, - сумрачно съязвил Вяземский, поднимаясь. – Благодетель вы наш…

Паратов косо глянул на него, ничего не ответив.

- Простите великодушно, - продолжил советник, растирая запястья. – Но может скажете, куда именно вы направляетесь? Если, конечно, это не военная тайна.

- Может, скажу, - бросил Паратов и отвернулся.

Они долго шли по белой пустыне, то и дело пытаясь догнать ускользающие миражи. У Паратова была какая-то странная идея, что их обязательно надо догнать. Это никогда не удавалось сделать, только однажды они подошли к странному дому, словно перенесенному сюда из древней сказки, с расписными ставнями, длинной кирпичной трубой и коньком на крыше. Но дом растворился, когда до его деревянной двери оставалось не более трех метров.

- Проклятье! - выругался Паратов и остановился. – Сдается, мы делаем что-то не то. Гурин, ты может лучше меня помнишь тот долбанный процессор. Напряги мозги, подумай.

Влад пожал плечами.

- Нечего думать. У нас же разные цели. Советнику нужен его крейсер. Тебе не пойми что, ты не рассказываешь. Мне вообще ничего не нужно, лишь бы отсюда выбраться. А без общей цели перехода не будет.

Паратов уставился на него, не мигая.

- Это что же получается, ты ничего не помнишь? Или нам китежская железяка разные программы показывала?

- Ты о чем?

- Там человек, - хрипло перебил их Вяземский, указывая рукой в сторону.

Паратов, не долго думая, рванулся туда. Влад с советником при всем желании не могли за ним поспеть.

Человек лежал невдалеке, полускрытый медленно натекающим бледным потоком.

- Он сперва стоял, а потом упал, - сказал Вяземский. – Еле успел заметить.

- Баба, - удивленно протянул Паратов, стоя над телом.

Это была женщина.

Ее излишне откровенное одеяние, состоящее лишь из узкой полосы ткани на бедрах и полупрозрачной накидки, не оставляло никаких сомнений по поводу ее половой принадлежности. Она лежала ничком, раскинув в стороны руки и ноги. Влад заметил на щиколотках витые браслеты из зеленоватого металла. Длинные волосы странного фиолетового цвета мешались с белыми слоями ползущего дыма.

- Еще бабы нам не хватало, - пробормотал Паратов, оглядывая распростертое тело. – Давайте хоть перевернем ее что ли, посмотрим какова она спереди.

Влад нагнулся, протягивая руку и думая, что вот сейчас тело испариться, смешается с туманом как все миражи до этого. Но пальцы наткнулись на гладкую упругую кожу. Влад с трудом перевернул тело на спину. И отшатнулся, слыша, как охнул сзади Вяземский и ошалело выругался Паратов.

На них смотрели немигающие глаза такого же странного фиолетового цвета, что и волосы. Но дело было даже не в цвете. Разрез глаз, форма скул, линия бровей и подбородка, нос, губы, все лицо лежащей женщины было настолько странным и чужеродным, что у Влада все поплыло перед глазами.

- Да, не красавица, что и говорить, - хмыкнул Паратов, отходя от первого потрясения.

- Кто это?! – воскликнул Вяземский, непроизвольно шагнув назад.

И Влад вдруг вспомнил.

Историческая программа любой академии на пятом, высшем, уровне включала в себя курс древнейшей истории. С характеристиками различных исчезнувших рас, сравнением их внешнего вида и природных особенностей. Сейчас эти позабытые за ненадобностью сведения вдруг пригодились.

- Это японка, - сказал Влад, вставая. – Или китаянка. По крайней мере, очень на то похоже.

- Мать твою, - сказал Паратов. – И что это значит?

А Вяземский ничего не сказал.

Он перекрестился.