Лучший из врагов

Глава восьмая

Среди веселья и блеска Рождества в Найтсбридже Чарли не покидали дурные предчувствия.

На задание, полученное из Нью-Йорка, у нее ушло все утро. В редакции редко требовали такой напряженной работы по субботам, обычно давался лишь краткий обзор новостей. Но сегодня ночной редактор, которым когда-то работала сама Чарли, приготовил ей для передачи, которая должна была пойти по системе спутниковой связи по всей Европе, другие материалы — то было подведение финансовых итогов года и обсуждение финансистами прогнозов на следующий год.

У Чарли не было времени размышлять о ссоре, происшедшей накануне вечером, хотя ненависть в глазах Ванессы расстроила ее гораздо больше, чем она готова была признать. У нее сразу испортилось настроение от мысли, какие испытания ее ждут, если она займет место Филипа в совете директоров. Если раньше она пыталась как-то оправдать поведение Ванессы, делая скидку на ее уязвленное самолюбие и обиду, то за прошедшие три года, в течение которых Чарли была женой Филипа, отношения между женщинами не улучшились и не было даже малейшей надежды, что когда-нибудь это произойдет. Чарли была удручена тем, что ей придется еще многие-многие годы иметь дело с этой женщиной.

Все еще переживая душевную травму, нанесенную ей Ванессой накануне вечером, Чарли чувствовала необходимость с кем-то поделиться своими проблемами, но по выражению лица Филипа за завтраком она поняла, что он не в настроении разговаривать. Поэтому приехав на студию Эй-би-эн, она сразу же позвонила матери.

Сьюзан Миллс решила, что звонок Чарли связан с новым назначением Филипа, поэтому ее несколько обескуражил печальный голос дочери.

История с финансовыми затруднениями, вызванными неуемными аппетитами Ванессы, и ее постоянное вмешательство в жизнь Чарли сделали Сьюзан очень предвзятым слушателем. Выслушав подробности ссоры с Ванессой во время вечеринки, она высказалась достаточно откровенно:

— Я знаю, что мне не следует так говорить, но эта женщина сорвалась с цепи. Я не понимаю, почему она обвиняет тебя в этом деле с акциями. Ей нужно нападать на Филипа, но, думаю, она этого не сделает. Он — ее «Мистер Денежный мешок». — На другом конце провода наступило молчание — Чарли не нашла что возразить. — Не могу понять, почему она не займется своей собственной жизнью и не оставит тебя в покое. Она не единственная разведенная женщина на свете. Есть миллионы других, которым приходится гораздо хуже, чем ей.

— Филип оказался между двух огней, — сказала Чарли. — Он пытается быть хорошим отцом Миранде, не забывая при этом о двух других дочерях. Ему очень нелегко.

— Тебе тоже нелегко, — возразила Сьюзан. — Вы оба находитесь под ударом. Ванесса знает, что она может получить все, что захочет, пока девочки живут с ней. Тебе остается только терпеть и ждать, пока они станут самостоятельными.

— На это уйдет еще несколько лет, мама, — ответила Чарли.

— Но ты не можешь решить эту проблему, отмахнувшись от нее. Тебе не кажется, что пора поговорить с Филипом начистоту? Расставить все точки над «i»?

Чарли невесело усмехнулась.

— У меня нет ни малейшего шанса на успех. Ты же знаешь, как болезненно он воспринимает все, что касается Ванессы. Мне надо очень тщательно подбирать каждое слово.

— А если поговорить с Эми? Она достаточно взрослая, чтобы все понять.

— Эми? — воскликнула Чарли так громко, что все, кто находился в редакции, обернулись на нее. — Я обменялась с этой девушкой всего лишь парой фраз. С Луизой проще, но когда Эми рядом, она тоже становится замкнутой. Создается впечатление, что она не хочет, чтобы кто-то подумал, будто она подружилась с врагом.

— Мне жаль девочек, — сказала Сьюзан. — Эти проблемы между тобой и их матерью не облегчают им жизнь.

— А главное, что они создаются на пустом месте, — добавила Чарли. — И так удручают меня. Мне хочется найти какой-нибудь способ все изменить.

Чарли и ее мать часто говорили о том, что дети стали камнем преткновения между Ванессой и Филипом. Даже такие простые вещи, как поездка девочек на каникулы или поход в зоопарк, служили поводом для развязывания «военных действий». И чтобы улаживать каждую возникавшую ситуацию, со стороны Филипа требовалось поистине дипломатическое искусство.

Чарли вспомнила, как однажды они поехали в аэропорт Гатуик встречать Эми и Луизу, возвращавшихся с каникул, которые они проводили вместе с матерью. Они с Филипом прибыли в аэропорт вовремя, но там узнали, что самолет должен был приземлиться и приземлился в Хитроу. Или тот злосчастный отдых на море, когда Чарли, открыв чемодан девочек, обнаружила, что он набит теплыми свитерами, резиновыми сапогами и прочими совершенно ненужными вещами. Пришлось вести девочек в жутко дорогие магазины курортной зоны. Она бы не имела ничего против, но купленную ею одежду она больше никогда на них не видела.

По мнению матери Чарли, Филип заглаживал свою вину перед Ванессой с помощью своего бумажника. Сьюзан понимала, что ее дочери известно об этом, но она благоразумно старалась не говорить на эту тему.

Филип объяснил случай с чемоданом попыткой отвергнутой женщины нанести удар любыми доступными ей средствами.

— Она просто пытается наказать меня, и иногда в это оказываются втянутыми дети, — сказал он Чарли.

Об одном случае Чарли узнала не сразу, а много месяцев спустя. Как-то, после особенно грустного расставания с дочерьми, Филип, совершенно расстроенный, вылетел на своей машине на железнодорожный переезд и чуть не попал под колеса надвигающегося поезда.

Когда Чарли пересказала этот случай своей матери, та только повторила слова Филипа:

— Со временем все образуется. Просто будь терпеливой.

— Терпеливой? Через пять лет? Если бы ты была здесь на Рождество, мама. Мне так одиноко.

— Ты же знаешь, как мне самой хотелось бы приехать, но твоя бабушка еще недостаточно окрепла после болезни, и я не могу оставить ее одну. Я была вынуждена отпустить сиделку на праздники. — Сьюзан забрала свою мать к себе после того, как три года назад умер отец Чарли.

— Слава Богу, у меня есть Миранда. — Ради матери Чарли постаралась придать своему голосу бодрую интонацию. — Девочки, кажется, очень привязались к ней, особенно Луиза, но я, — она не смогла удержаться от тяжелого вздоха, — я никак не могу найти общий язык с подростками.

— Учись, — посоветовала ей Сьюзан, — пока твой нежный ангел еще не превратился в дерзкого чертенка из преисподней. И молись, чтобы она была лучше, чем была ты, и никогда не приходила домой с ярко-фиолетовыми волосами.

Сьюзан пообещала позвонить на Рождество, и Чарли опять подумала, что ей лучше было бы почаще видеться с членами собственной семьи, чем уделять столько внимания семье Филипа. Выросшая единственным в семье ребенком и потому не научившаяся ладить с детьми, Чарли теперь испытывала большие трудности в общении с ними.

Ее отношения с детьми Филипа осложнялись тем, что они слишком мало времени проводили вместе. Едва Чарли начинала чувствовать, что достигнут некоторый прогресс в ее отношениях с падчерицами, как время их встречи уже подходило к концу. Когда они встречались в следующий раз, то ей снова приходилось затрачивать огромные усилия, чтобы вернуть прежнее расположение Эми и Луизы. Это было невыносимо трудно. Развод отца и матери девочки пережили очень болезненно, потому что он был совершенно неожиданным для них; они находились в полном неведении относительно отрицательных сторон брака их родителей. Главная проблема заключалась в том, что они все еще беспрекословно воспринимали события в той интерпретации, которую давала их мать. Очевидная неприязнь Ванессы к женщине, которая «украла» у нее мужа, приводила к тому, что если девочки хорошо проводили время с Чарли, то чувствовали себя виноватыми перед матерью, остававшейся дома в одиночестве.

Единственным связующим звеном между ними была Миранда. Обеих девочек приводила в восторг радость, с которой она встречала их, и то, как она весело топала им навстречу. Миранда, в силу своей детской непосредственности, отлично умела растопить лед в их отношениях.

Чарли постаралась разделить радость Филипа, когда Ванесса наконец разрешила девочкам провести Рождество в Челси-Мэншнс. Эми согласилась сопровождать сестру, потому что, несмотря на разницу в возрасте, совместные переживания из-за развода родителей очень сблизили их. Чарли было нелегко, но она твердо решила устроить все наилучшим образом, особенно теперь, когда Миранда стала достаточно большой, чтобы самой принять участие в подготовке праздника.

Протискиваясь сквозь многочисленную толпу нагруженных сумками и увешанных пакетами с подарками покупателей, Чарли пробилась к эскалатору в «Харродс»[6]. Все ее рождественские покупки делались с большой осторожностью и оглядкой на семейный бюджет, но сегодня в отчаянном поиске подарков для своих падчериц она решила сделать исключение.

На верхнем этаже, куда ее привез эскалатор, она оказалась в совершенно незнакомом мире. Как она сумеет выбрать что-то в этом море компакт-дисков? Она разбиралась в молодежной музыке не больше, чем в своих падчерицах. В отделе аксессуаров она обрадовалась, увидев широкий кожаный пояс с потрясающей застежкой в виде бивней слона. Наверняка Эми он понравится. Цена ужаснула ее, но она решила, что подарок стоит того, если вызовет улыбку на лице девушки.

За час, на который она сумела вырваться с работы, она успела приобрести серебристые шарики для елки, особый рождественский пудинг — она положит в него старинные шестипенсовики, прежде чем подавать на стол — и кучу безделушек, чтобы положить в чулок, потому что Филип заверил ее, что даже девятнадцатилетние верят в Деда Мороза.

— Честно сказать, дорогая, — улыбнулся он, — и те, кто постарше, тоже.

Расплачиваясь за покупки, Чарли улыбнулась про себя: «Харродс» гордится тем, что может дать покупателям все, что они пожелают. Если бы только можно было заказать мужа на Рождество, она попросила бы завернуть его в праздничную упаковку и отправить Ванессе.

Ее драгоценные шестьдесят минут пролетели. Она должна была возвращаться на работу.

Только в семь часов Чарли покинула студию. Когда она наконец открыла дверь своей квартиры, первым, что она увидела, был огромный букет розовых маргариток. Все ее проблемы сразу же отошли на задний план. Хотя Филип был очень занят в этот день, он выбрал время, чтобы заказать ее любимые цветы. В букете она нашла карточку:

«Милая Чарли! Моя любовь как всегда с тобой. Ф».

Снимая с букета целлофан, Чарли вспомнила совет своей матери, как нужно выбирать мужа.

— Если ты встретишь мужчину, который любит цветы и свою мать, не зевай. Любовь к цветам означает, что это чуткая гармоничная личность, не чуждая радостей жизни. А любовь к матери говорит о его чувстве ответственности, которое он перенесет на свою жену. — В случае с Филипом ее мать оказалась права.

Поставив цветы в вазу, Чарли решила, что пришло время обсудить с мужем тот факт, что несмотря на все трудности, она все же хочет еще одного ребенка.

В своем номере в отеле «Ритц» Кайл Солтер взял трубку. Это была его личная линия, не связанная с коммутатором отеля, и этот номер он дал лишь очень ограниченному кругу людей.

Узнав голос, он почувствовал удовлетворение. «Бархатный голос» явно успешно выполняла свою часть сделки.

— Акции дочерей? — Он внимательно слушал. — Очень хорошо. Значит, они не были разделены? Спасибо, что вы так оперативно проинформировали меня. Это очень ценно. — Она была действительно находкой для него. — Вы можете встретиться со мной за ленчем на следующей неделе? Мне кажется, эту новость нужно как следует проанализировать.

Положив трубку, Кайл позволил себе довольно улыбнуться, хотя и не питал никаких иллюзий. Ленч — это все, на что он может рассчитывать, а разрушать деловые отношения он не решался. Эта сделка слишком много для него значила.

Империя его отца, владевшего сетью супермаркетов от Орландо во Флориде и через Чикаго и Вашингтон до Филадельфии, недавно пополнилась большой группой почти разорившихся провинциальных магазинов в Великобритании. Вместе с ними по низкой цене были приобретены несколько журналов и местных газет в районе, граничащем с региональной сетью корпорации Форрестера. Эта возможность укрепиться в области средств массовой информации Великобритании как нельзя лучше отвечала долгосрочной стратегии компании Солтера — накопить опыт работы в издательском бизнесе другой страны прежде, чем заняться этим у себя на родине, — и очень привлекала Кайла. Он очень увлекся новым делом и совсем забросил торговый бизнес, в отличие от своего отца, который был человеком основательным и не интересовался творчеством.

Кайл сидел и размышлял о новом повороте событий в корпорации Форрестера, о перемещении, которое никто из его консультантов не мог предвидеть. Они просчитали много вариантов в связи с приобретением контрольного пакета акций, но только не этот. Ну, откуда им было знать?

Может быть, стоит позвонить отцу в Нью-Йорк? Нет. Лучше подождать до завтра и не будить его. Это позволит отработать все возможности, которые дает такой поворот событий и тогда отец вряд ли сможет осложнить его задачу.