Лучший способ спрятаться

Глава 11

Как не странно, несмотря на подготовку к чему-то и суматоху, вечером меня даже не задержали на работе. Предупредив Бехерева, что не смогу присутствовать на занятии, я направилась в кафе на встречу с семейным нотариусом. Интересно, он на встречу придет в своем реальном виде или возрастном образе?

Зайдя в это светлое кафе, в котором мы как-то были с Миланой и ее братом, я оглядывала посетителей. Кафе было на углу дома и две стены были сделаны как огромные окна, которые начинались в метре от пола и простирались почти до потолка. Стойка для заказов, как и вход в кухню, были в правом от входа углу.

Штольц занял столик в дальнем углу, но около окна, и помахал мне рукой. Сегодня он был в своем реальном виде: красивый мужчина лет тридцати. Сейчас, натренировавшись на наших оперативниках, часть из которых имела в роду оборотней, я обратила внимание на то, что слово «спортзал» он знает не понаслышке. И движения у него какие-то, не могу пока объяснить… Но не как у обычного человека… Ладно, я ему верю, а все остальное меня не касается.

— Добрый вечер, Алексей Владимирович. Что-то случилось?

— Добрый вечер, Ариадна Александровна. Присаживайтесь. Я рискнул вам заказать облепиховый чай и мясной пирог. Вы же сразу после работы?

— Да. Спасибо большое.

— Когда Светлана Олеговна сказала, что вы работаете в центральном управлении жандармерии, меня это очень удивило.

— Я тоже сильно удивилась, когда пришла устраиваться на работу в первый день и увидел это.

Я махнула рукой в сторону здания жандармерии, которое было видно через огромное окно, за моей спиной.

— Теперь понятно. Я хотел вас предупредить, что ко мне приходили сотрудники жандармерии. Они предъявили все необходимые документы. Я подтвердил вашу личность. Но не рассказывал об изменении фамилии.

В это время принесли чай и мясной пирог. Порции здесь были немаленькие. Сомневаюсь, что после этого мне еще захочется ужинать.

— Не переживайте, Алексей Владимирович. В личном деле у меня этого не записано, и я не думаю, что к вам еще раз придут.

Шеф о моей настоящей фамилии в курсе, и о ситуации тоже, так что вряд ли пошлет кого-то по второму разу. Видимо стандартная проверка. Хотя, как они на него вышли? Ой, он же мне копию диплома выписывал и заверял. Хорошо хоть в пансион проверять не рванули.

— Приходил ваш опекун. О том, что я поверенный вашей семьи, он прекрасно знал.

— И?

А вот здесь было страшновато, потому что было абсолютно непонятно, что от него ожидать… Ничего хорошего — это точно.

Мужчина задумался.

— Разговор был странный. Конечно, он интересовался: не выходили ли вы на контакт, и, особенно, его волновал вопрос родового поместья.

— Зачем оно ему? Как я поняла, после того как меня отправили в пансион, поместье законсервировали. И там сейчас никто не живет. Возможно, даже сторожа нет.

— Сторожа может и нет, но я навел справки. Ваш опекун неоднократно обыскивал поместье и даже приглашал, скажем так, специалиста по сейфам.

— Они нашли что-нибудь?

— Мне кажется, что нет. Ваш отец был потрясающим артефактором, не удивлюсь, если защита поместья заведена на вашу кровь. После достижения вами 18 лет, вы сможете окончательно перекрыть опекуну вход в поместье, поэтому он торопится найти именно сейчас… Чтобы он там не искал.

Что же такое важное он ищет там не первый год и не может найти? Связано ли это как-то с гибелью моих родителей? Или это два разных фактора?

— Ариадна Александровна, я считаю, что нам с вами в ближайшие выходные стоит съездить в ваше поместье.

— А почему вы не хотите дождаться, когда мне исполнится 18?

— Во-первых, в день вашего рождения я подам иск в суд о признании вас полностью самостоятельной, и о том, что опекун вам не нужен. У вас есть работа, есть жилье, поэтому суд встанет на вашу сторону. Но при этом мне придется раскрыть и вашу новую фамилию, и, возможно, место пребывания. Вам надо будет до рассмотрения всех апелляций (а они обязательно будут) быть очень осторожной, чтобы не попасть в ту ловушку, которой вы счастливо избежали. Возможно опекун постарается сделать все, чтобы вас признали не совсем психически или физически здоровой. В моей практике были такие случаи. Официально — попытка ограбления. Молодой человек чудом выжил и потом долго лечился. Мы его отстояли, но это было не легко.

По коже стадами побежали мурашки. Вспомнились тела в морге и описания мест преступления, которые я перепечатывала и переводила с языка невнятных закорючек на ровный понятный текст. Быть главной героиней такого документа очень не хотелось.

— Поэтому я предлагаю на это время нанять вам охранника, который будет вас везде сопровождать.

— Я лучше попрошу коллег провожать и встречать меня у дома.

— Да, очень удачно, что вы работаете именно в жандармерии.

Да уж куда удачнее! Если все будет очень плохо, я точно знаю к какому специалисту попаду — к Василию Васильевичу. Можно сказать — по блату…

— А во-вторых?

— Во-вторых?

— Вы сказали «во-первых», значит есть и «во-вторых».

— Во-вторых, я узнал, что ваш опекун ждет очень хорошего медвежатника, то есть специалиста по сейфам. Через неделю тот будет в городе, и мы можем просто опоздать.

Поездку назначили на субботу. Штольц обещал утром зайти за мной.

Конечно, в его более взрослом варианте мы больше похожи на отца и дочь, но его взрослый вариант Венюков уже видел, и мог описать. Если он нанял кого-то следить за нотариусом — он сразу поймет, что нотариус куда-то направился, а так… Молодой человек вышел из многоквартирного дома, где живет нотариус и пошел по своим делам. Мало-ли там у престарелого нотариуса соседей? А может родственник соседей? А может в гости пришел?

Встретились мы кафе на соседней от моего проживания улице. Из окон Светланы Олеговны его не видно, а дальше… Дальше ничего интересного не происходит. Подумаешь, пара куда-то едет. Может цветы в окрестностях столицы собирать. Кого это волнует?

Билеты Штольц купил в первый класс. В первом классе были отдельные закрытые купе с общим коридором и дверьми. Была даже дверь, которая открывалась изнутри и позволяла выйти из купе прямо на перрон, минуя общий коридор и проводника. То есть садились через общий коридор, предъявляя билеты, а выходили — по желанию….

Во втором классе расположение мест и перегородок было почти такое же, как и в первом, только без дверей. В общий коридор дверь есть, а на улицу — нет. Зато было больше сидячих мест и большой общий столик в каждом огороженном на шесть мест купе. В первом классе столики были индивидуальные и прикреплялись к боковым стенкам. В вагоне второго класса, пройдя от двери до двери по общему коридору, можно было увидеть всех, путешествующих в вагоне. В третьем классе перегородок не было, сиденья были простые, деревянные и, в принципе, видно было всех пассажиров уже от двери.

— Мне как-то неудобно, что я разоряю вас на первый класс…

— Во-первых, Ариадна, вашей семье я должен намного больше, чем просто деньги. Ваш отец спас когда-то меня и мою семью. Во-вторых, первый класс в нашей ситуации — это самый лучший выход. Соседи — редкость. Мы с вами вообще вдвоем. Мы не привлекаем внимания. Да и слежку за нами вести сложнее. Даже если сейчас кто-то едет в поезде с нами, он вынужден будет на каждой станции выглядывать, проверяя, вышли мы или нет. Это облегчит работу моему коллеге, которого я просил за этим присмотреть. К тому же билеты я купил до ближайшего крупного города. А это еще три станции и 40 минут пути. Так что расслабьтесь. Вы когда-нибудь катались на поездах?

— В детстве, с отцом до соседнего города. Алексей Владимирович, я выяснила, что мама тоже была талантливым артефактором и нашла две научные книги отца на эту тему. Вы не знаете над чем они работали незадолго до смерти?

— Ваш отец, да и ваша матушка никогда не рассказывали о своей работе до того, как полностью ее доделывали. Ваша мама шутила, что дураку полработы не показывают, а умному — тем более. Замучаешься потом патент оформлять. Но за несколько месяцев до гибели ваш отец был в экспедиции в Андалузских горах. Он работал с тем, что привез оттуда.

Привез из Андалузских гор… Основная ценность гор — это конечно минерал, который может накапливать и сохранять магическую энергию, в том числе переводя ее из электрической в магическую. Но основные открытия сделаны уже 50 лет назад. Наш милый старичок-преподаватель по «Природным и физическим процессам» в пансионе был уверен, что все самые интересные открытия на данном поприще уже сделаны и сейчас мы можем только расширять применение данного минерала, но что-то новое уже вряд ли кто-то изобретет.

Смотря в окно на поля, рощи и обязательную лесополосу вдоль дороги я думала о поместье. Что там моему опекуну нужно, что он с таким маниакальным упорством пытается найти и вскрыть семейный сейф? Тем более, что в отличии от стандартного расположения: рабочий кабинет в стене, сейф в нашей семье находится в полу и в спальне. Зачарован на кровь. Я знаю, о чем говорю, потому что отец в детстве провел ритуал, чтобы я могла его открыть. Правда я пообещала, что без папы или мамы этого делать не буду.

Простите, мои родные, я собираюсь нарушить данное обещание.

На нашей остановке стоянка была ровно пять минут. Недалеко был какой-то военный гарнизон и, поэтому неудивительно, что из поезда вышло несколько военных. Взяв вещи, благо кроме небольшой сумки с деньгами, документами, булочками и водой, у меня ничего не было, мы, открыв замок на двери, но не саму дверь, ждали пока раздастся сигнал, что поезд сейчас тронется. После этого у нас было несколько секунд, чтобы покинуть купе.

Сердце билось так громко, что отдавалось в ушах. Руки немного дрожали, но лучше слегка перестраховаться, чем сделать недостаточно. Безопасность она такая… Требует повышенной безопасности.

— Пошли! — резкий, но негромкий окрик Штольца.

Дверь нараспашку. Я выскакиваю первой, тут же проскакивая на пару шагов вперед, чтобы не мешать ему, потому что поезд уже трогается, а ему еще надо захлопнуть за нами дверь.

— Вперед, Ариадна, не останавливаемся. Нам надо уйти с перрона.

Да без проблем! По ближайшему спуску я слетела вниз, даже не оглядываясь по сторонам. За что и поплатилась, врезавшись во что-то. Хорошо хоть не в бетонный столб!

Ой, не в что-то, а в кого-то. Мамочки, вот повезло-то как…

Первое, что я увидела, подняв глаза — это то, что разумные существа точно не пострадали. Да и никто из присутствующих не пострадал. В противном случае мне бы не улыбались такой открытой и обезоруживающей улыбкой.

Блондин, коротко-стриженный, сероглазый, на полторы головы выше меня, в военной форме. Выражение лица — как будто я его долгожданная родственница, которая привезла ему пирожки и пару миллионов унов в придачу.

— Каких красивых девушек оказывается можно встретить возвращаясь из увольнительной.

Потом улыбка резко померкла и даже стала какой-то кисловатой. Мой спутник, который появился за моей спиной, явно не тянул на долгожданного родственника с миллионом.

— Штольц! Вот почему, стоит встретить красивую девушку, как рядом портишь всю жизнь ты?

— И тебе добрый день, Влад. Ариадна, познакомься — Владислав Вельский. Лейтенант Вельский.

— Добрый день, лейтенант.

— А мне девушку представить не хочешь?

— Перебьешься. Ариадна — моя двоюродная сестра, и я обещал тете Марте уберечь ее от знакомства с такими бравыми парнями, как ты.

— Тетя Марта?

— Сестра тети Клавы, которая отлупила тебя когда-то мокрым полотенцем.

— Ну вот такие подробности моего темного прошлого понравившейся мне девушке мог бы и не сообщать… Что привело вас в это самое скучное место из всех возможных самых скучных мест?

— Я обещал Ариадне показать святой ключ, что находится тут недалеко.

— Тот который недалеко от поместья Чернышевых?

— Именно.

— За нами прислали легкую летнюю коляску. Можем подвезти.

Штольц посмотрел на меня.

— Ариадна?

Мне давали право выбора.

— Я не против.

Нашим попутчиком был сослуживец Влада, Серж со сложной фамилией Ваффентраген. Меня пытались развеселить и обаять, но все это под строгим присмотром Штольца. Видно было, что они с Владом постоянно дружески подтрунивают друг над другом, не переходя грани, когда шутки становятся обидными. Похоже они знают друг друга давно.

Интересно, что их связывает? Они же настолько разные как лед и пламень!

— Кстати, соберетесь гулять вокруг ключа, будьте аккуратнее. Местные считают, что в поместье графа Чернышева живет приведение.

— Приведение? Ничего себе у вас тут байки у костра…

— Почти реальная история, — Влад сделал кристально честные глаза. — Серж подтвердит!

Молчаливый Серж улыбнулся и сказал:

— Имперские маги проверили поместье. Там ничего нет.

— А зачем имперские маги проверяли поместье?

Вот что-то не припомню, чтобы опекун об этом говорил, а без его разрешения… Даже если была чрезвычайная ситуация, его все равно должны были поставить в известность.

— В прошлом году был у нас тут один беглый каторжник. Полстраны прошел, избегая поимки. А так как статьи у него серьезные, когда пришла информация, что его видели в этих краях — гарнизон подняли для проверки территории.

— Наше начальство решило, что это неплохие учения на слаженность работы подразделений. — Серж говорил редко, спокойно, но интересно.

— Учения были классные. Наши следопыты действительно нашли след, и он привел к поместью Чернышевых. И тут выяснилось, что поместье не просто законсервировано, на нем такая защита стоит, что наши маги не справились. Можно было, конечно, все взорвать, но боюсь после этого мы бы тренировались на учениях где-нибудь во льдах.

— Вполне возможно.

— Вы отступили?

Штольцу тоже было интересно.

— Мы — да, а вот имперские маги, которых вызвали из столицы — нет. Проинформировали и нынешнего владельца, но он отказался ехать, сказал, что полностью доверяет официальным лицам.

То есть ему было лень ехать! А тут может быть маньяк какой скрывался и в доме уже куча трупов?

— И?

Влад сделал паузу, но долго выдержать ее не смог.

— Вскрыли защиту, нашли этого разыскиваемого… В дом он проникнуть не смог, спрятался в гостевом летнем домике. Там его и нашли под кроватью — абсолютно невменяемого. Уверенного, что его преследуют призраки убитых им людей, которые хотят разорвать его на части. Он все руки и лицо себе ногтями разодрал… Говорят, на каторгу его не вернули. Лечат.

— А что сказали маги?

— Ничего. После того, как этого беглого забрали, они опечатали поместье обратно и уехали.

— Ну если там такая хорошая защита, значит нам не грозит даже попасть на территорию. Нас все равно только святой ключ интересует. Говорят, там все облагородили: поставили купальню, вывели ручей для питья воды, а главное, что это вода помогает при застоях магии.

Говоря все это, Алексей Владимирович смотрел на меня. Во взгляде читался вопрос: «Не передумаешь?»

— Ключ посетить надо обязательно! Я обещала подруге про него рассказать.

Не передумаю. Тем более, что мне кажется, я знаю, что там за привидение живет…

Нас высадили около дорожки, ведущей к ключу. Попрощались мы вежливо, обещая друг другу при встрече пересечься в столице. Штольц клятвенно пообещал передать привет каким-то родственникам и знакомым. Я улыбалась.

В принципе, улыбка не была натужной и выдавленной из глубины души. Мне понравились эти два офицера. С ними было легко общаться, а постоянно делающий попытки флиртовать Влад, осаживался Штольцем. Правда у меня возникло такое впечатление, что Влад флиртует из спортивного интереса и, как-то несерьезно, что ли… Как будто у него такая маска — баловня девушек. Или роль. И он ее профессионально отрабатывает. Появился соблазн немного подыграть, но взглянув на Штольца, я передумала. Не хотелось бы ему осложнять жизнь.

Кстати, легкое касание никаких намеков на пересечение в ближайшем будущем или прошлом не дало.

По дорожке мы шли не спеша. Надо ж ведь хотя бы посмотреть на этот ключ, прежде чем идти к поместью? Если кто узнает, что мы здесь были, опишу этот деревянный домик с купальней, к задней стенке которой прибиты вешалки, на которых висят различные ковшики. Хочешь пей, хочешь купайся. Принимать воду можно было внутрь и снаружи.

Ключ бил прямо из стены оврага, собираясь внизу в обложенной камнями чаше, и дальше вода текла в купальню.

Странно. То, что назвали ключом — больше было похоже на водопад. А также странно было то, что я совсем ничего не помнила про этот ключ, а ведь мы с родителями прожили здесь почти год после возвращения из Вельдского княжества.

Хотя… Если вспомнить то время…

После того как я осознала гибель родителей, из моей памяти пропали целые недели и даже месяцы. Я просто не помнила, что я в это время делала. Как будто память по каким-то причинам решила просто ампутировать болезненные воспоминания, с чем бы они не были связаны. Возможно где-то там и была информация про ключ. Хотя вариант, что я была ребенком, и мне такие вещи были просто не интересны, тоже вполне имеет место быть.

Народу не было от слова совсем, поэтому быстро пробежавшись и осмотрев все, мы готовы были двинуться к конечной цели нашего сегодняшнего путешествия. Все осмотрели, водичку попили. Сначала пришлось вернутся на основную дорогу и, пройдя минут десять вдоль нее, свернуть на заросшую грунтовую дорогу, которая спускалась достаточно резко вниз и терялась в тени деревьев.

Границу поместья первым обнаружил Штольц. Прозрачная, но непреодолимая стена. Он в нее уперся и не смог сдвинуться с места. Я не сразу это обнаружила, потому что продолжала ему рассказывать, что и где находится на территории поместья, и услышав «Ариадна!» повернулась и обнаружила, что я уже успела достаточно далеко от него отойти.

— Подождите, Алексей Владимирович!

Я вернулась, легко пересекла ту границу, которая не пускала его.

— Попробуем тогда другим путем. Дайте руку.

Держа Штольца за руку, мы легко преодолели невидимую грань, которая начиналась в нескольких сотнях метрах от забора.

— Интересно, а как сюда попадает ваш опекун?

— Венюков? Думаю, ему отдали ключ. Официально он должен следить за поместьем. А он в свою очередь может провести с собой хоть полк солдат. Рилли не может противодействовать ключу.

— Рилли?

— Давайте дойдем до дома, и я все объясню. Отец принес Рилли откуда-то, еще когда я была маленькой. Они с мамой называли ее семейным защитным духом. Она усиливала защиту посольства, пока мы жили там, потом папа забрал ее с собой. Мне кажется, именно она никого сюда не пускает, но убедиться в этом мы сможем, только когда дойдем до дома. Ее видно только в темноте, а сейчас середина дня. В доме наверняка есть темные помещения — сможем пообщаться.

Подходя к дому, я чувствовала, как меня захлестывают эмоции, воспоминания о счастливых днях здесь. Качели, на которых папа меня качал, пока мама сидела на этой облезлой лавочке, которая тогда такой не была, читала книжку, зачитывая отцу вслух особо понравившиеся фразы…

Вот там среди деревьев находится беседка, в которой летними днями и вечерами мы обедали и играли в настольные игры. Или я рисовала, а отец корректировал текст книги, подчеркивая зелеными чернилами спорные моменты, чтобы потом посоветоваться с мамой, если вдруг сейчас ее не было рядом.

Я помню их спор. Похоже единственное, что можно расценить как семейную ссору. Папа хотел поставить маму в соавторы в свою книгу, а она говорила, что общество еще не готово к этому и не потерпит женщину-автора. Но ее имя все-таки появилось на титульном листе. Он посвятил эту книгу ей.

Странно, что я всего этого не помнила… Совсем… До этого момента…

Подойдя к дому, я поняла, что очень хочу и одновременно очень боюсь открыть дверь. Хочу, потому что кажется, что стоит открыть дверь и я опять вернусь в беззаботное детство. Боюсь, потому что не уверена, что ко мне вернутся только приятные воспоминания.

Так я и застыла на крыльце, положив руку на ручку двери. Не знаю, сколько бы еще я так стояла, если бы стоящий рядом Штольц не положил свою руку сверху на мою и не нажал.

Дверь медленно и бесшумно отворилась…

Запах. В эти комнаты не входили несколько лет, а пахнет свежестью, как будто только что прошла гроза. Вещи не потеряли цвет. Они были такими же яркими, как во времена моего детства. Даже цветы в горшках не засохли. Для них просто остановилось время.

Единственное, что выделялось — это форменный бардак. Что-то искали, вытаскивая вещи из шкафов и, конечно же «совершенно случайно» забыв положить обратно. Следы предыдущих визитов опекуна в мое родовое гнездо.

— Здравствуй, Рилли!

Лицо обдул свежий морской ветер, а в дальнем углу холла появился светящийся силуэт.

«Здравствуй».

— Я тебя слышу! А почему я тебя слышу? Алексей Владимирович, а вы что-то слышите?

— Стрекотание кузнечиков, шум прибоя… Хотя откуда здесь прибой…

«Ты сейчас старший член рода. Раньше меня слышал твой отец, сейчас — ты».

— Рилли, хорошая моя, как же я по тебе соскучилась!

Рилли нельзя было обнять или потрогать, но она воспринимала эмоции как касания. И сейчас своими эмоциями я ее крепко обнимала, а по мне пробежали десятки мягких лапок…

— Как же хорошо! Как же безопасно!

— Ариадна, я не уверен, что мы намного опередили вашего опекуна. У нас не так много времени, как хотелось бы… К сожалению.

— Рилли, покажи нам, пожалуйста, семейные тайники. Надеюсь, опекун ничего не нашел…

«Кроме неприятностей — ничего».

Тихий смех в голове показал, что Рилли все еще та проказница. На стене появились следы маленьких лапок, которые побежали в библиотеку. Следы появлялись на стене и исчезали, стоило нам пройти мимо.

Ого, да тут искали с чувством, с толком, с расстановкой. Книги были свалены кучами на полу. Пустые, голые, неприкаянные полки. Один из шкафов лежал на боку, и если бы не стопка книг, на которую он упал…

— Что здесь произошло?

«Хотели взломать стену и на них совершенно случайно упал шкаф».

— Совершенно случайно упал шкаф? С книгами?

«Нее, на тот момент они уже все достали, но одному лысому ежику показалась, что в стене тайник».

— А где на самом деле тайник?

«В потолке, конечно!»

Ну да, конечно, где же еще делать тайники…

— А как его открыть?

«Свет включи».

— Свет?

Выключатель был около двери и свет я включила. Днем. Но ничего не изменилось.

— Рилли?

«Защита на крови».

— Алексей Владимирович, у вас нож есть?

— Перочинный.

— Доставайте.

«Лучше иголкой».

Правильно! Брошка!

Все-таки проколоть палец проще чем его порезать. Тем более, что что-то мне подсказывает, что это не в последний раз.

Капля крови впиталась в выключатель, оставив его таким же белым, каким он и был, но в углу, где стоял шкаф с какими-то пробирками, вдруг с потолка начал спускаться… кусок потолка. В первый раз такое вижу! И судя по удивлению Штольца — не я одна!

Медленно и бесшумно сейф остановился на высоте моей груди. Опять кровь. Много документов, несколько тетрадей, написанных от руки. Штольц проглядел быстро документы, пока я прижимала к себе тетради. Мне даже казалось, что они все еще пахнут мамой…

— Ариадна, на вскидку здесь патенты на некоторые изобретения, которые сейчас широко используются и деньги с них идут на отдельный счет. Я, конечно, все подробно изучу, но у меня такое подозрение, что эти бумаги стоят больше, чем вся ваша недвижимость вместе взятая, включая склад в порту.

— Вау…

— Похоже, вы очень богатая невеста…

По плечам пробежал морозец.

«Твой спутник прав — времени все меньше. Я чувствую ключ в районе станции».

— Алексей Владимирович, похоже у нас гости. Сейчас они на станции. Рилли, убери этот сейф. Нам надо посмотреть тот, что в спальне и бежать, пока «гости» не добрались.

На второй этаж мы рванули намного быстрее, чем пришли сюда. Эмоции боли и печали от воспоминаний попытались нахлынуть, но страх встретиться с «любящими родственниками» пересилил, включив дополнительную энергетическую и, подозреваю, магическую подпитку. Потом мне будет хотеться спать. Очень хотеться. Но это будет потом.

В сейфе в спальне тоже были документы и несколько шкатулок. Не рассматривая ничего, мы покидали это все в сумку, закрыли сейф и побежали к задней двери.

— Если я правильно помню, там был выход к калитке, ведущей в лес. А в лесу тропинка, по которой можно было дойти до станции. Просто она, наверное, заросла. Я плохо помню дорогу от станции, но от поместья могу найти. Напрямик.

«Жаль, что ты уходишь».

Грусть в голосе Рилли резануло по сердцу. У меня от семьи и детства осталось не так много. Можно сказать, почти ничего… Не хочу терять последнее!

— Рилли, система консервации поместья будет работать без тебя?

«И защита тоже. Я ее просто усиливаю, особенно тайники».

— Тогда я забираю тебя с собой. Ты же семейный дух, а вся семья — это сейчас я. Пойдешь со мной?

Вместо ответа меня опять обдуло морским бризом, только на этот раз практически сшибая с ног. А на запястье появилась разноцветная татуировка: ящерица, вцепившаяся в свой хвост. Без сомненья — это «да».

Громкий мужской смех потревожил тишину дома.

— Да, Ариадна, я вижу вы настоящая наследница Бельских-Чернышевых, хватка у вас железная. Но территорию поместья нам нужно покинуть. Гости будут скоро?

«Двадцать минут».

— Двадцать минут.

— Нам надо скрыться в лесу. Идите, я вас догоню, только следы подчищу.

Рилли фыркнула.

«Я что по-вашему, не знаю откуда ящерки берутся? Уже подчистила».

— Рилли позаботилась об этом. Так что просто уходим.

— Ваш семейный дух — просто волшебница. У нее родственников нет? Я бы на работу взял.

Рилли еще раз довольно фыркнула и пробежала круг победы по моему запястью. Потом вернулась на свое место и опять изобразила безмолвную татуировку.

А мы двинулись через сад к калитке в лес.

Что же, свои познания в местной географии я явно преувеличила. Да и тропинка до станции заросла напрочь. Подозреваю, что с тех пор как меня отвезли в пансион, здесь никто не жил и тем более не ходил. За столько лет и обычные дороги зарастают и разрушаются, а тут — тропинка!

Пришлось обходить поместье, держа забор в зоне видимости, и дальше идти по дороге, прячась в лесу при малейших признаках движения со стороны поместья. Вода и бутерброды, которые я положила в свою сумку утром — пригодились. Мы спустились в лес где-то на половине дороги и, сидя на поваленном дереве, спокойно перекусили.

«Ключ покидает поместье».

— Похоже мои родственники покидают поместье.

— Быстро они, однако. Может нашли вскрытые сейфы?

Рилли опять фыркнула.

«Они их не найдут, даже если там поселятся на полгода, а вот еще пару шкафов и одна люстра вполне могли упасть…»

— Хочешь сказать, что, несмотря на то, что ты теперь не защищаешь поместье, у тебя там остались еще ловушки?

Штольц, понимая, что я общаюсь не с ним, очень внимательно на меня посмотрел. У него в глазах просто плясали демонята.

«У меня было много времени, а еще больше — желания» — ответила Рилли, не пожелавшая делиться со мной подробностями.

— Думаю, там осталось еще много сюрпризов…

— Похоже, мне очень повезло, что я поехал в поместье с вами, а не один, как первоначально собирался.

Голос у Штольца был смеющимся, но лицо он при этом пытался держать серьезным. Получалось не очень…

«Еще бы!» и Рилли удовлетворенно завозилась у меня на руке. Было такое впечатление, что мне по запястью бегает что-то мягкое и теплое. Щекотно!

— Предлагаю подождать, пока они проедут. Не хотелось бы встречаться с ними на станции. Если они приехали поездом, то уедут на поезде в три часа, если своим транспортом, то еще раньше.

— Давайте посмотрим. Машину Никки я в любом случае узнаю…

Ждать нам долго не пришлось. Две машины промчались мимо нас, но разглядеть «любимых родственников» я успела.

— Думаю, мы спокойно успеем и на трехчасовой поезд.

Штольц тоже проводил их взглядом.

Шли мы не спеша. До поезда была еще уйма времени. Купив билеты, перекусили в местном кафе, находящимся метрах в пятисот от вокзала. Само здание вокзала состояло из двух комнат: зала ожидания (мест на десять) и кассы, а также проходной комнаты, где стоял горшок с огромным растением с большими листьями, покрытыми не слабым таким слоем пыли. Сначала я даже решила, что цветок искусственный. В этой проходной комнате это было единственное яркое пятно.

Вокзал находился на окраине маленького городка. Сам городок состоял из трех улиц, одного кафе, трех магазинов и станции под названием «Поместье». Хотя учитывая, что сам город, а точнее поселок назывался Станционным — у тех, кто придумывал названия видимо с фантазией было не очень… Прямо-таки богатство выбора: Поселок — Станционный, станция — Поместье. Не удивительно, что моя детская память не посчитала данную информацию важной.

Еда в кафе была вкусной и какой-то домашней… Дочка хозяина, лет 14, которая обслуживала нас, улыбалась так искренне, как будто мы ее любимые родственники. Хотя на самом деле она видит нас в первый и, возможно, последний раз в жизни.

До подхода поезда мы еще зашли в один из местных магазинчиков. Теперь мне точно нужна сумка побольше и некоторые мелочи. Все же цены здесь были меньше, чем в столице.

Загрузившись в купе первого класса, мы принялись сортировать бумаги. Деловые документы или то, что так выглядело — забрал Штольц. Мне достались письма, дневники, какие-то непонятные чертежи и схемы. И я была твердо намерена с ними разобраться!

В процессе разбора бумаг опять сработал мой дар. Причем я уже прикасалась к Штольцу и раньше, но эта сцена и это воспоминание почему-то вылезли только сейчас.

«Отцовский кабинет в посольстве. Я помню его отлично. Иногда папа разрешал мне там порисовать, пока он работал с бумагами.

Штольц — моложе чем сейчас, но ненамного. И еще мужчина с характерной для Вельдского княжества внешностью: худощавый, почти белые длинные волосы, собраны в хвост, голубые глаза. Внимание почему-то привлекают очень изящные руки. Пальцы как у музыканта, и держит он в этих руках какую-то коробку, которую ему только что передал мой отец.

— Александр, вы очень рискуете возвращаясь.

— Оставаясь в Вельданском княжестве, я рискую еще больше.

— Здесь вы под защитой, как дипломат.

— Хотите сказать, за всю историю дипломатов ни разу не убивали? В каганате лет двадцать назад вырезали все посольство, включая женщин и детей.

— Ну вы сравнили каганат и княжество! Здесь мы более цивилизованны.

— Мне надо напоминать насколько большая мощь сейчас стоит на кону? Вы уверены, что искушение не будет слишком большим для некоторых?

— Это мощь слишком опасна в любых руках».

— Ариадна, вы в порядке???

Судя по волнению в голосе — это не первая попытка Штольца меня дозваться.

— В порядке… Задумалась просто. Скажите, Александр Владимирович, вы знаете почему мой отец оставил службу дипломата и уехал из Вельдского княжества?

Первое, что сделал Штольц после этих моих слов — это то ли проверил, то ли поставил полог. Причем сделал он это без готового амулета, как это делает большинство, а прямо вживую. Зачем тратить ценную магическую энергию, да еще и свою собственную, если есть такая хорошая штука как заряженный артефакт. Так спокойно своей энергией разбрасываются немногие. Ого, а он оказывается сильный маг.

— Ариадна, вы знаете, что ваша матушка была прекрасным артефактором?

— Да. В детстве об этом не задумываешься, но кое-что в памяти сохранилось.

— Ваш отец выпустил несколько научных монографий. Он был теоретиком и дипломатом. Наукой занимался в свободное время. Ваша матушка была практиком до мозга костей и, хотя это не афишировалось, но многие его выкладки и открытия базировались на ее практических экспериментах. Об этом знали немногие, но похоже и тех, кто знал — было слишком много.

Штольц задумался, глядя в окно. Похоже он сейчас для себя решал какую часть информации безопасно мне раскрыть.

— Вы думаете я буду болтать об этом направо и налево?

— Нет, я думаю, что если некоторые заинтересованные стороны поймут, что вы знаете больше, чем в детстве, то решат убрать свидетеля просто чтобы подстраховаться.

— Но вы-то до сих пор живы… А информацией, похоже, владеете…

— Для них я — мертв. У меня есть даже могила на кладбище.

— И давно? Простите, что я спрашиваю, но вы первый из моих знакомых, кто так спокойно говорит, что у него есть могила…

— Официально я погиб через неделю после ваших родителей.

Теперь наступила моя очередь смотреть в окно. Было тяжело осознать тот факт, что кто-то так спокойно говорит о собственной смерти. Пусть и фиктивной, но все же…

— Я обещал вашему отцу оберегать вас, защитить от банкротства, минимально привлекая внимание к вашей жизни и, если бы не такая ошибка с опекуном — так бы и было… Ваш отец доверял Венюкову, иначе никогда бы не вписал его кандидатуру в условия завещания, но тогда это была достаточно безопасная кандидатура.

— Безопасная?

— Не известная при дворе, не приближенная ни к кому, и не замешанная ни в чем.

Штольц стал аккуратно собирать бумаги. Но мне казалось, что одновременно с этим он просто укладывает мысли по полочкам. Не думаю, что он готовил речь из ста пунктов с описанием ситуации…

— Ваши родители проводили исследование минерала магерита, добываемого в Андалузских горах. Ваш отец считал, что можно многократно увеличить мощность и энергоемкость получаемых артефактов. К тому же он работал над передачей сигналов на дальние расстояния с использованием того же магерита. Однако однажды из сейфа пропала часть бумаг графа по данному вопросу. Тот, кто их взял — не представлял первоначальную ценность этих бумаг. Их скопировали и вернули. Знали бы — скопировали сразу или забрали бы все бумаги, а так у вашего отца возникло чувство, что их взяли на пробу. Посмотреть. К тому же, граф вернулся чуть раньше из экспедиции и успел понять, что бумаги исчезали из сейфа.

— А что там было?

— Схема взрывного устройства с временным таймером. Такие вещи стали появляться спустя всего пару лет после гибели вашей семьи, значит кто-то все же сумел с ними разобраться.

Мне сразу вспомнился взрыв, пережитый мной, и то, что там был таймер на время. Неужели это изобретение моего отца?

— Что еще им удалось украсть?

— Ничего, хотя они очень старались. Тогда же начались попытки похитить вашего отца. Вы не помните, но была также попытка вашего похищения, после чего ваша семья и вернулась на родину.

— Но это не помогло…

— Почему же? Помогло. Вы живы, а сейчас у нас есть бумаги, которые помогут вас обезопасить и, возможно прольют свет на события восьмилетней давности.

Даа, да он — оптимист! Если только это не закопает меня еще глубже. Похоже с этой информацией придется идти к Вяземскому. Может не сразу… Но если взрывные устройства делаются по схеме разработанной моим отцом… Значит как-то она к этим людям попала? К тем, кто лишил меня родителей? А теперь пытается убить моих сослуживцев!

Желание как можно скорее разобраться с бумагами — только возросло. Я уже прикинула, к кому я могу подойти за консультацией. Эксперты у нас тоже — не лаптем щи хлебают, может помогут разобраться. Правда сразу я все документы показывать не хотела — мало ли что. А к Вяземскому лучше иди уже с какими-то выводами, а не просто — поболтать.

Я внимательно осматривала бумаги, черновики, наброски — все сейчас было очень ценным.

Шурша бумагами, мы подъезжали к столице. Разделить — разделили. Рабочие — Штольцу, личные — мне.

— Ариадна, может я лучше заберу бумаги в контору? У меня очень хороший сейф.

— А у меня хороший специалист по тайникам. Рилли, поможешь?

«Помочь — помогу. Но только помочь. Основную работу тебе придется делать».

Даа, похоже в ближайшее время мне грозят многочисленные практические занятия по магии… И обычными бытовыми заклинаниями я тут не обойдусь…

Жаль, что у меня только один выходной в неделю. После такого отдыха, еще бы отдохнуть…

Хотя, что я жалуюсь? У меня он хотя бы постоянный, как у административного работника. У оперативников — выходные плавающие. И часто выпадают на рабочие дни недели. Вот у всех, например, праздники, а ребята дежурят. Или сменная работа. Дежурства — сутками.

Просто после такого насыщенного выходного хочется спать, спать и спать… Но некогда. Штольц не стал светится в своем молодом облике и провожать меня до двери. Но он планировал подождать в кафе напротив, пока я не мигну ему два раза светом, что все хорошо.

Уставшая, но довольная я кстати наконец встретила свою неуловимую соседку, которая постоянно на дежурстве. В прошлый раз я ей обещала отсыпать бодрящего чая, а она мне обещала дать успокоительных капель. Не факт, что они мне нужны, но в хозяйстве даже яд пригодится. Моя няня так говорила.

Добравшись до комнаты, я включила и выключила свет. Два раза. После чего при выключенном свете (так лучше видно) пронаблюдала, как знакомый силуэт расплатился и покинул кафе.

Мамочки! А мне еще тайник делать!

«Начнем?»

— Только после ужина и душа.

Хотелось бы еще отдохнуть, но похоже отдых — недостижимая мечта. Во всяком случае сегодня.

Кстати, создавать тайник оказалось весело! Особенно учитывая, что то, что показывала мне Рилли было абсолютно не похоже ни на бытовую магию, которую нам давали в пансионе, ни на основы стихийной магии, прописанные в учебниках для магов. Про умение ее просто видеть и навыки медитации я вообще молчу.

Да, я взяла пару книг у Миланы. И даже их прочитала. В принципе, именно это являлось одной из причин, почему она сбежала из дома. Не то, что я взяла у нее книги почитать, естественно.

Отец Миланы разрешил ей поступить в университет на целительский и проучиться только первый курс в расчете на удачное замужество. Милане, а точнее ее отцу, после зимней сессии сделали предложение. Только не один из студентов, а его отец. А когда Милана отказалась выходить замуж… Не сразу отказалась, сначала пыталась оттянуть до конца обучения… Не получилось.

В-общем, учиться она осталась, а вот с отцом рассорилась напрочь. Тогда в ее жизни и появился брат, под видом жениха, чтобы девушку оставили в покое. Да и курс обучения он ей тоже оплатил. На круглые пятерки целительского и на императорскую стипендию она смогла выйти только на четвертом курсе. Могла бы попробовать получить лицензию, открыть свой кабинет, вести платный прием, но решила быть рядом с братом/ женихом/ любовником. У кого на что фантазии хватало.

Именно она дала мне пару учебников по потокам, по концентрации и простейшим заклинаниям.

Навыки медитации мне очень пригодились, поскольку Рилли работала с потоками абсолютно не так как в книге! Она учила меня вязать! То, как надо было переплетать потоки, постоянно держа концентрацию и не позволяя «пережимать» энергию — было что-то с чем-то. Иначе практически готовая стенка просто распускалась, как носок, с которым решил поиграть котенок!

И пусть дно будущего сейфа показала она, хотя мне пришлось вкладывать силы и потом повторно ужинать после этого, стенки и верх мне пришлось «вязать» самой!

Получалось корявенько, но получалось! Коряво в прямом смысле. Одна из стенок получилась выше, чем другая, из-за чего крышу перекосило, а передней дверке было далеко до прямоугольника. Но я это сделала!

Не сильно что-то придумывая, я решила сделать небольшое дополнительное отделение в шкафу. Небольшое, потому что кроме бумаг мне в нем все равно пока хранить было нечего.

Отложив в сумку схему взрывного устройства (завтра покажу ее Самуилу Яковлевичу, главному эксперту), спать я легла за полночь.

Ничего, завтра, а точнее уже сегодня, я немного дальше продвинусь в понимании того, кто и за что лишил меня родителей!