Лука Витиелло

Глава 2

Лука, 13 лет

Когда мы вошли в «Фокси», отец покрепче сжал мое плечо. Я пару раз бывал здесь раньше, когда он заходил поговорить с управляющим и брал меня с собой. Этот наш бордель считался одним из самых элитных.

Перед баром выстроились в шеренгу шлюхи, а управляющий встал перед ними. Он кивнул отцу, а мне подмигнул. Отец выгнал его, махнув рукой.

– Лука, тебе тринадцать, – обратился ко мне отец. Я ужасно удивился, что он вспомнил о моем сегодняшнем дне рождения. Прежде он ничего такого не делал. – Вот уже восемнадцать месяцев ты член организации. Ты не можешь быть и девственником, и киллером.

Я покраснел и бросил взгляд на женщин, понимая, что они слышали то, что сказал отец. Ни одна не засмеялась, скорее всего из-за страха перед ним. Я приосанился, мне хотелось, чтобы они смотрели на меня с той же опаской, с какой смотрели на него.

– Выбери себе парочку, – велел отец, кивнув на шлюх.

Меня поразило осознание того, зачем я здесь. От нервов желудок скрутило узлом. Стараясь внешне казаться спокойным, я поплёлся к женщинам. В 13 лет при росте метр семьдесят я уже был довольно высок, так что, стоя передо мной на высоких каблуках, они оказались вровень со мной. Не сказать, что одежды на них было так уж много. Короткие юбки да лифчики. Я прошёлся по ним взглядом. Сиськи у всех были что надо, и я не мог глаз отвести. Пару раз в нашем стрип-клубе я уже видел голых девок, но то было издалека, так близко никогда. Они все были красивые. Я показал на брюнетку и блондинку.

Отец кивнул. Одна из них взяла меня за руку и повела к задней двери. Вторая пошла следом за нами. Наконец мы оказались в большом номере люкс. Я судорожно сглотнул, стараясь сделать вид, будто знаю, что сейчас будет. Я смотрел порно и слышал рассказы других мафиози, но сейчас казалось, что все не так, как представлял.

Блондинка начала медленно раздеваться и трогать себя за все места. В штанах стало тесно, и я смутился. Брюнетка расплылась в фальшивой улыбке и пододвинулась ко мне. Стало ещё больше неловко, но я не стал возражать, когда она погладила меня по груди.

– Ух, какой ты уже большой мальчик, – промурлыкала она.

Я молча наблюдал за ней, затем перевёл взгляд на блондинку, которая уже полезла трогать свою киску. Во рту у меня стало ужасно сухо. Брюнетка запустила руку мне в боксеры, и я не смог сдержать судорожного вздоха.

– Что ж, думаю, у нас все получится, правда, милый?

Я кивнул и позволил увлечь себя на середину большой круглой кровати.

Лука, 17 лет

– Нет, я, конечно, охуеть как счастлив, что отца не будет рядом, но почему я должен праздновать свой день рождения у Джуниора? – проворчал Маттео, заправляя рубашку в брюки и критическим взглядом окидывая себя в зеркале. Это уже четвёртая примерка. Блядь, как он стал таким самовлюбленным ублюдком? И похоже, с каждым годом было все хуже и хуже. Сейчас ему только пятнадцать, а смотреть на это уже нет никаких сил.

Чезаре бросил на меня быстрый взгляд. Мы с ним и Ромеро уже полчаса ждали, пока Маттео, наконец, соберётся.

– Невежливо отказываться, если кузен устраивает для тебя вечеринку, – сказал Ромеро так, как будто был раза в два старше, чем есть. На прошлой неделе ему исполнилось четырнадцать, а до того, пару месяцев назад, у него умер отец, и ему пришлось вступить в организацию. Его семья нуждалась в деньгах, но мы много лет были знакомы друг с другом.

– Я ему не доверяю, – пробормотал Чезаре. – Что он, что его семейка – они слишком честолюбивы.

Мой дядя Готтардо и его первенец Готтардо-Джуниор явно не в восторге от того, что я стану Доном после своего отца, но это можно сказать обо всех моих дядях. Они считали, что получше меня могли бы с этим справиться.

– Ладно, заскочим ненадолго, а потом вернёмся сюда и закатим свою вечеринку. Или можем вернуться в Нью-Йорк и сходить в один из наших клубов.

– Думаешь, мы будем в состоянии вернуться в Нью-Йорк? До Хэмптонса дорога неблизкая, – нахмурившись, возразил Ромеро.

– И чего ты такой до чертиков правильный?

Ромеро покраснел.

– Маттео, кончай. Всем насрать на твою рубашку, – прорычал я, когда показалось, что он собирается примерить ещё одну.

Особняк дяди Готтардо располагался по соседству с нашим, поэтому мы пошли пешком. Ворота нам открыл охранник, и по длинной подъездной дорожке мы дошли до парадных дверей, где уже поджидал Джуниор. Увидев нас, он нахмурился.

– Не ожидал, что вас будет так много.

– Ромеро с Чезаре всегда сопровождают нас, – сказал я, мы пожали руки и он отвернулся поздравить брата.

Когда мы вошли в холл, услышали грохот музыки и шум голосов из гостиной.

Отстегнув кобуру с пистолетом и ножны, я, как полагается, бросил их на комод. Маттео, Ромеро и Чезаре последовали моему примеру, и кузен повёл нас на вечеринку. С большинством гостей я знаком был лишь шапочно, в основном это были друзья Готтардо-младшего и его брата, Анджело, живущего в Вашингтоне.

– Как тебя сюда занесло? – спросил я, отправляясь взять в баре что-нибудь выпить. Вокруг нас извивались несколько полуголых девиц. Готтардо-младший даже установил по такому случаю шесты.

– Хочу пару дней отдохнуть. Бизнес выматывает.

Я кивнул. Братва в последнее время всем нам доставляет немало проблем.

– А теперь давайте повеселимся! – с широкой ухмылкой воскликнул кузен.

Спустя пару часов все мы набрались в хлам. Мы с Маттео присоединились к танцующим девицам. Вечер обещал быть долгим. Одна из шлюх начала прямо перед нами крутить задницей, сверкая ягодицами, а тонкая полоска стрингов не мешала обзору. Ромеро затерялся в одной из комнат с другой шлюхой. Может, потрахается, наконец. Чезаре, прикрыв глаза, развалился на кресле, пока одна из девок почти как профи объезжала его.

Маттео шлепнул танцовщицу по заднице, она взвизгнула, крутанулась и прижалась к его паху. Я упал в кресло рядом, бухло своё дело сделало. Одна из девиц опустилась на колени передо мной и принялась наглаживать мне член через штаны. Вторая подкралась сзади и прошлась ладонями мне по груди. Я уже собрался рявкнуть на неё, чтобы не маячила у меня за спиной, как вдруг она повалилась вперёд. Из ее перерезанного горла хлестала кровь, заливая мне рубашку.

– Блядь!

Шлюха, массировавшая мне член, подняла на меня выпученные от ужаса глаза. Отшвырнув от себя кресло, я развернулся, выставив руку перед собой как раз для того, чтобы увидеть, как Джуниор заносит для удара нож. Лезвие разрезало мне предплечье. Шлюхи завизжали. Где черт возьми, Маттео?

Джуниор снова поднял руку с ножом. Я боднул его плечом в грудь, а затем вцепился ему в горло и толкнул к стене. Вокруг нас поднялся гвалт, и вскоре послышался первый выстрел.

Я сосредоточился только на Джуниоре. Мне хотелось стереть его к чертям в порошок. Обеими руками я схватил его за горло и сжал изо всех сил.

– Ты гребаный предатель! – зарычал я. Неужели он думал, что сможет меня убить?

Глаза у него начали вылезать из орбит, я нажал сильнее, пока в его чертовых глазных яблоках не полопались сосуды, а кости в шее не захрустели под моими пальцами. Он в последний раз дёрнулся, и я повалил его на пол. На руках у меня осталась кровь.

Медленно повернувшись, я обнаружил что Маттео сидит верхом на другом парне и собирается перерезать тому горло.

– Нет! – скомандовал я, но было уже слишком поздно. Маттео распорол ублюдка.

Отдышавшись, я осмотрел окружающий хаос. Чезаре подпирал стену, вид у него был немного пришибленный. Из пореза на шее у него сочилась кровь, а у ног лежало чьё-то мертвое тело. Рядом тяжело дышал Ромеро в одних боксерах и с пистолетом наперевес. Две шлюхи были мертвы, остальные ревели и смотрели на меня так, будто я сам дьявол.

Я прошёл мимо них и подошёл к Ромеро с Чезаре. У Ромеро хлестала кровь из ранения в плече. Маттео неловко поднялся на ноги. Его широко распахнутые глаза лихорадочно блестели. Это был трепет убийства, уж я-то знаю.

– Ты раздавил его гребаное горло голыми руками!

– Отец не обрадуется, – буркнул я и перевёл взгляд на свои руки. На моем счету много убийств, но это совсем другое. Это более личное, ощущения чертовски интересные. Чувствовать, как жизнь покидает его, как под ладонями ломаются его кости… Блядь, мне это понравилось!

Чезаре всмотрелся в мое лицо.

– Ты в порядке?

Я поморщился. Неужели он думает, что меня волнует раздавленное горло моего кузена?

– Позвони моему отцу.

Я повернулся к Ромеро.

– Ты как?

Он пожал плечами.

– Жить буду. Пуля прошла навылет. Один из приятелей Джуниора прибежал за пушкой одновременно со мной.

Я кивнул, но перед глазами у меня так и стояла картина того, как кузен умирает. Пробежавшись взглядом по оставшимися невредимыми шлюхам, я задумался, не причастен ли кто-либо из них к этому нападению.

– Блядь, поверить не могу, что наш кузен пытался нас убить!

– Откуда у тебя нож?

– Ты же знаешь, я без него никуда, – оскалился Маттео.

– Я больше никогда не оставлю свою пушку.

Ромеро подошёл ближе, его потряхивало.

– Как думаешь, твой дядя Готтардо и второй кузен замешаны в этом?

– Возможно. – Я сомневался, что Джуниор в одиночку придумал такой план. Вполне в духе Готтардо: вместо того, чтобы рисковать собственной никчемной жизнью, он использовал одного из своих сыновей. Трус.

– К чему было так рисковать? Даже если бы ему удалось нас убить, все равно остается твой отец, и он этого так не оставит, – задумчиво произнёс Маттео.

– Нет, – процедил я сквозь зубы. Если бы мы с Маттео были достаточно тупы, чтобы Джуниор нас убил, отец посчитал бы нас слабым звеном и позволил бы Нине забеременеть, и тогда у него был бы новый наследник. Конец истории.

Маттео поморщился, потому что это было правдой. И мы оба это знали.

– Мне нужно как следует выпить! – крикнул я одной из шлюх. Она опрометью бросилась к бару и принесла наполненный виски стакан. Я пристально посмотрел на неё, отпивая глоток, и она, не выдержав, опустила глаза. – Ты знала?

Она помотала головой и ответила:

– Нет. Нам сказали, что это вечеринка по случаю дня рождения. Мы должны были танцевать. Только и всего.

Со стаканом в руке я устроился в ближайшем кресле. Рядом в луже крови лежала шлюха, которой Джуниор перерезал горло. Маттео, Чезаре и Ромеро уселись напротив, ждать отца и его людей. Больше заняться было нечем. Мы убили Джуниора и его приятелей, так что допросить их не могли, а сам Готтардо вместе с Анджело сейчас были в Вашингтоне. Я поймал на себе взгляды Ромеро и Чезаре – уважение вперемежку с шоком.

– Блядь, не так я собирался провести этот денёк.

Где-то через час появился отец со своим консильери Бардони и несколькими солдатами. Едва взглянув в нашу сторону, он сразу же подошёл к телу кузена.

– Ты ему горло раздавил? – спросил отец, осматривая то, что осталось от Готтардо-младшего. В его голосе я уловил нотки гордости. Его ебучее одобрение мне без надобности.

Я кивнул.

– Оружия у меня не было, я считал, что нахожусь среди семьи, а не среди чертовых предателей. Он захлебнулся своей предательской кровью.

– Как будто тисками сработал, – прокомментировал Маттео.

– Лука-Тиски, – как-то странно улыбаясь, повторил отец.

То был охуенно долгий день, охуенно долгая неделя, одна за другой проверка на прочность. Я едва сдерживал желание замочить всех своих дядей.

– Меня достало, что они обращаются со мной как с гребаным малышом! – пожаловался я Маттео по пути в «Сферу».

Маттео ухмыльнулся и провёл рукой по волосам, если мне не изменяла память, уже в сотый раз. Однажды я его вырублю и сбрею на хрен его волосы, чтобы прекратить это бесконечное бесящее прихорашивание.

– Лука, тебе семнадцать. Пока ещё ты не мужчина. – Он так до противного точно передразнил голос дяди Готтардо, включая гнусавость, что мне захотелось вырвать связки из его горла.

Я видел страх в глазах дяди – после того, как раздавил горло Джуниору, тот же самый страх я замечал у многих смотревших на меня. Готтардо мог болтать эту чушь только потому, что считал – как мой дядя, он находится в безопасности. Я не понимал, как мог отец поверить ему и Анджело… А может, он и не поверил и упивался их унижением. Ведь с того дня отец усилил охрану, понимая, что среди нас остались предатели.

– Я мужчина больше, чем все они вместе взятые. Я убил больше людей, перетрахал больше женщин, и яйца у меня больше!

– Осторожнее с эго, – сказал, ухмыляясь, Маттео.

– У тебя прыщ на лбу, – проворчал я.

Конечно, я соврал, но принимая во внимание самовлюбленность Маттео, это был единственный способ отплатить ему за то, каким невыносимым мудаком он был все это время.

Как и ожидалось, Маттео тут же принялся ощупывать кожу на лбу в поисках обидного изъяна, затем прищурился и опустил руку. Я ухмыльнулся и закатил глаза. Мы подошли к вышибале, стоявшему у входа в «Сферу». Он коротко кивнул нам в знак приветствия и отступил, пропуская внутрь. В этот момент один из парней в начале длинной очереди крикнул:

– Эй! Мы вообще-то тут первые стояли! И этот пацан ещё не дорос по клубам ходить!

Мы с Маттео обернулись посмотреть на этого идиота. Конечно, он был прав в отношении Маттео – в пятнадцать лет ему нельзя находиться в таком ночном клубе, впрочем, как и мне. Из-за высокого роста все считали, что я старше своих лет.

Мы переглянулись и подошли к мистеру Длинный Язык. Его бравада слегка поутихла, стоило мне остановиться перед ним.

– У тебя какие-то проблемы?

– Существует закон, – пролепетал он.

Маттео расплылся в акульей ухмылке, которую долгими часами оттачивал перед зеркалом, доведя до совершенства.

– Для тебя – да.

– С каких это пор мальчикам можно ходить по клубам? Это выпускной или что? – обратился Длинный Язык к вышибале.

Маттео собрался при всех достать свой нож, а я собирался позволить ему развлечься, когда одна из девушек в очереди подала голос:

– А по-моему, он не похож на мальчика, – кокетливо покосилась она на Маттео.

– А ты похож на мой сегодняшний трофей, – поддакнула ее подруга, призывно улыбнувшись мне.

Я выгнул бровь. Маттео всегда притягивал девушек своей ослепительной харизмой, но мой брутальный образ хищника тоже имел свои плюсы. Обе девицы были высокими и светловолосыми. Ходячий секс.

– Пропусти их, – сказал я вышибале. Тот приоткрыл ограждение, давая им проход. – А тому чуваку и его друзьям вход в «Сферу» закрыт, – добавил я.

Нам в спину понеслись их протестующие вопли, но мне было плевать. Я приобнял блондинку, ту, что была ближе ко мне. В ответ она сжала мою задницу и одарила меня соблазнительной улыбкой.

Маттео со своей девушкой уже вовсю орудовали языками друг у друга во рту.

– Здесь найдётся место, где мы можем потрахаться? – прижимаясь ко мне, спросила блондиночка.

Я ухмыльнулся. Всё, как я люблю. Девчонки, с которыми не нужно заморачиваться, легкодоступные и не задающие лишних вопросов.

– Конечно, – ответил я, протянув руку и сжав ее ягодицы.

– А член у тебя такой же большой, как и всё остальное? – спросила она, пока я вёл ее через чёрный ход в подсобку.

– У тебя будет время самой это выяснить, – прорычал я, и она выяснила. Едва за спиной захлопнулась дверь, блондинка опустилась на колени и высосала из меня все мысли до единой. Она отсасывала мне не хуже профессионалки, измазав мне член своей красной помадой. Я откинул голову назад и прикрыл веки.

– Блядь, – прошипел я, когда она заглотила особенно глубоко. Ей удавалось это лучше, чем большинству шлюх, с которыми я был, а они потратили не один год на совершенствование своих навыков. Я расслабился, привалившись спиной двери, все ближе и ближе подбираясь к тому, чтобы кончить ей в горло. Внезапно я почувствовал, что она как-то странно зашевелилась и напряглась. На чистом инстинкте я открыл глаза за мгновение до того, как девица размахнулась, собираясь воткнуть что-то мне в бедро. Я успел ударить ее по руке, и из нее выпал шприц. Девка потянулась за ним, а я схватил ее за горло и отшвырнул подальше от себя. Раздался тошнотворный звук ломающихся костей, когда она упала, ударившись затылком об угол полки. Тяжело дыша, я с недоумением уставился на шприц. Что за дерьмо она пыталась мне вколоть?

Поддёрнув брюки, нетвердой походкой подошел к ее телу. Проверять пульс смысла не было: ее шея вывернулась под таким неестественным углом, что не оставалось сомнений в ее смерти. Склонившись над девкой, я содрал с неё джинсы. На бедре ожидаемо обнаружился рубец от сведенной татуировки. Этот знак мне знаком – пара скрещенных калашей – так ебучая Братва метит всех своих шлюх.

– Да бля! – прорычал я. Это ловушка, и я в нее угодил, когда ослабил бдительность. Вместо того, чтобы включить голову, пошёл на поводу у собственного члена. Разве случай с кузеном не должен был научить меня уму-разуму?

Я резко выпрямился. Маттео. Черт! Я со всех ног бросился обыскивать остальные помещения, но не обнаружил ни его, ни ту шлюху, несомненно, подосланную Братвой. На танцполе я его тоже не заметил. Где же он?

Выскочив на улицу, я пронесся мимо очереди у входа и завернул за угол, оказавшись в маленьком переулке позади «Сферы». Маттео был занят тем, что направлял ее голову. Глаза, конечно же, он закрыл. Какие же мы дебилы, блядь! Ни один чертов минет не стоит того, чтобы забывать о первом правиле в нашем мире: доверять никому нельзя.

А шлюха тем временем уже тянула руку к своей сумке.

– Маттео! – рявкнул я, выхватывая пушку. Он распахнул глаза, оглядываясь со смесью раздражения и растерянности, пока до него не дошло, что она держит в руке. Маттео потянулся к своему ножу, а она занесла руку со шприцом. Я спустил курок, и пуля прошила ее голову насквозь. Шлюха завалилась набок, шприц выпал из ее руки.

С чертовым стояком и ножом в руке Маттео уставился на женщину, лежащую у его ног. Я подошёл к нему и продемонстрировал шрам на ее бедре.

– Почему бы ей не подождать, пока я кончу, а потом уже пытаться прикончить меня? – пожаловался он.

Я выпрямился и поморщился.

– Почему бы тебе не натянуть штаны обратно? Больше не перед кем хвастаться своими причиндалами.

Он подтянул брюки, застегнул ремень, а затем посмотрел на меня.

– Спасибо, что спас мою задницу, – ухмыльнулся он мне, но улыбка тут же исчезла. – Ну ты-то хоть успел получить оргазм, прежде чем твой «сегодняшний трофей» попытался отправить тебя на тот свет?

Я покачал головой.

– Братва почти добралась до нас. Мы оба вели себя как долбоебы, позволив этим тупым шлюхам обвести нас вокруг члена, как похотливых подростков.

– Мы самые что ни на есть похотливые подростки, – сострил Маттео, пряча нож в ножны.

Я уставился на лежащую на полу мертвую бабу.

– Вторая шлюха тоже мертва? – спросил Маттео.

Я кивнул.

– Сломал ей шею.

– Это первые убитые тобой женщины, – произнёс он осторожно, внимательно вглядываясь в мое лицо. Бог знает что он там хотел найти. – Чувствуешь за собой вину?

Я разглядывал кровь, окрасившую асфальт и безжизненные глаза этой девушки. Все, что я сейчас чувствовал – это злость. Злость на себя за то, что стал легкой мишенью, за то, что уверовал, что красивая женщина не представляет угрозы. А ещё во мне бурлила ненависть к Братве – за попытку меня убить, и, что гораздо хуже – за то, что пытались убить Маттео.

– Нисколько, – ответил я. – Единственное, о чем жалею – что убил их прежде, чем успел допросить. Теперь придётся похищать этих гребаных козлов из Братвы и из них уже выбивать информацию.

Маттео поднял шприц, и я подобрался, опасаясь, что яд может случайно попасть на кожу. Содержимое шприца, без сомнения, вызовет мучительную смерть.

– Надо узнать, что в нем.

– Но сначала нужно избавиться от парочки тел, пока их не нашли гости или полиция. – Я набрал Чезаре и сказал в трубку: – Ты мне нужен в «Сфере». Срочно.

– Понял. Дай мне минут десять, – ответил Чезаре. Похоже, я его разбудил.

Чезаре в большей степени был предан мне, чем отцу. Он держал язык за зубами, и я ему доверял.

– Отец будет недоволен, – буркнул я.

– Тем, что мы угодили в ловушку или тем, что Братва пыталась нас замочить?

– Первое, а может, и второе тоже.

– Мне начинает надоедать, что все, кому не лень, пытаются нас убить, – проворчал Маттео, его тон в кои то веки стал серьезен.

Я тяжело вздохнул.

– Да, так и есть. И так будет всегда. Доверять мы можем только друг другу. Больше никому.

Маттео покачал головой.

– Посмотри на отца. Он никому не доверяет. Даже Нине.

Отец действительно не доверял собственной жене, принимая во внимание то, как плохо обращался с ней. Браки в нашем мире редко основываются на доверии, ещё реже – на любви.