Лунные танцоры

Глава 5. Родителей не выбирают?

Стихла первая волна восторга, покинули манеж потрясенные Арагорн с семьей, и Элронд с Келли на руках подошел к Валерии, по-новому глядя на прекрасных скакунов. Также впервые Элронд отметил взгляд лошадей — открытый и ясный, внимательно-покойный, без тревожной концентрации, с которой кони обыкновенно смотрят на любого приближающегося к ним постороннего.

— Леди Валерия, я впечатлен! — обратился он к Лери. — Всё это так удивительно. Это ведь искусство? — спросил он.

— Да, — улыбнулась Лери. — Но ничего мистического, — подняла она руку, видя сильное волнение на лицах Келли и Элронда. — Мы просто подчеркиваем некоторые природные движения лошади, превращая их в своего рода шедевр выездки. Вот такое движение вам известно? Ян, покажи, — попросила Лери, давая сигнал. Конь тут же быстро и энергично сделал вымах передней ногой. Элронд кивнул.

— Да, известно, это жест жеребца доминанта, когда он показывает конькам помоложе их место в табуне.

— Ну так вот, это движение в руках мастера превращается в классический испанский шаг, — новая отмашка от Лери, и конь под сбором прошелся вокруг них, высоко вздымая ноги, потом по сигналу Лери ускорился, перейдя на испанскую рысь.

— О, — с уважением произнес Элронд, но не удержался от вопроса: — А зачем это всё?

— Пришлось, — вздохнула Лери. — В нашем мире лошадям нельзя просто так жить и напрасно коптить небо. И чтобы их не забрали, понадобилось подарить им статус выездковых лошадок, типа при деле и на своем месте. Так-то у меня все лошади из приютов набраны, обреченные на усыпление. И ведь чинушам этого мало, всё равно наведывались ко мне — проверять, как спасёныши поживают… И если к Солдату претензий нет по причине преклонного возраста, то остальные должны работать, и точка! Здесь не так? — с надеждой спросила Лери.

— Нет-нет, — успокоил её Элронд. — Здесь лошади — свободный народ. В Валиноре, во всяком случае, в Средиземье несколько по-другому, там у них другое положение со всадниками Рохана. А в остальном как везде, в общем, — немного неуклюже закончил эльф. Лери покивала и попробовала объяснить:

— Лошадь — сказочно талантлива. Когда это понимаешь, то хочется раскрывать этот талант, раскрывать и развивать, осваивая и закрепляя всё новые фигуры и элементы Высокой школы. Но и тут я всё не так делаю.

— Почему? — удивился Элронд.

— В смысле, неправильно, — пояснила Лери. — В школах-то всё строго, всё по расписанию, секреты, тайны всякие и обязательная лошадиная амуниция: ремешки там, шпрунты, чеки, строгое железо, это когда в рот лошади три вида трензелей впихиваются, а саму её так заматывают в километры ремней, что лошадь и не видно из-за них! А я вечная белая ворона, всё делаю по-своему, и в этом случае тоже пошла против правил — раздела лошадь догола, из-за чего меня со свистом повыгоняли из всех школ Высокой выездки, — договорив, она перешла к действиям — взмахнула прутиком и велела певуче: — Давайте, мальчики! Шаг вправо, шаг влево, пируэт, песада!

Леголас с Яном Малкольмом тут же синхронно шагнули вправо-влево и, развернувшись в пируэте, встали в песаду. Затем сразу же, следуя за напевом Лери, взлетели в летящей длинной каприоли, сменившейся нырком лансады. В голове Келли вспыхнула радостная догадка, вылившаяся в строчки песни, слова которой он вот уже который день не мог подобрать. Но это потому, что не знал названия тем движениям, кои совершали лунные танцоры там, на полянке около пруда…

— Ой, папа, миссис Гренкович, а у меня песенка сложилась! — с восторгом сообщил Келли.

— Вот как, и какая же? — с интересом спросил Элронд. Келли зажмурился, собираясь с мыслями и со словами, расположил их в должном порядке, прибавил к ним только что услышанное от Лери, и старательно продекламировал:

В небе сверкала, сияла луна,

Весь мир превращала в сказку.

И добавлял нереальности сна

Туманностей млечный след.

Вот промелькнули две тени во мгле,

На миг открывая маску…

Кудри тумана сплелись в бахроме,

Шлейфом струясь вослед.

Шаг вправо, шаг влево,

Пируэт-песада.

Шаг вправо, шаг влево,

Каприоль-лансада…

Лунные танцоры кружат у воды,

Страстью заворожив.

Лунные танцоры ловят свет звезды,

Сердце растревожив.

И вдруг, разбивая одымь седую,

Две свечки взвиваются ввысь.

Пассажем пройдясь, летя вкруговую,

Танцуют коньки под луной!

Волшебные кони, вальсом играя,

В курбет к небесам поднялись,

Статуей музы на миг замирая

Под музыку ночи густой.

Шаг вправо, шаг влево,

Пируэт-песада.

Шаг вправо, шаг влево,

Каприоль-лансада…

Лунные танцоры кружат у воды,

Страстью заворожив.

Лунные танцоры ловят свет звезды,

Сердце растревожив.

— Гениальный ребёнок! — восхитилась Лери. — Что, видел уже моих?

— Да, — закивал Келли. — Две ночи назад. Мне не спалось, и я вышел в сад, а там они танцевали, так красиво…

— Вот чертята, — Лери покачала головой. — Мало им дневных упражнений, так они и сами свои тайные вечери устраивают, подумать только…

Но сказала она это беззлобно, с легким удивлением приняв этот факт. И Келли приободрился.

— А мою лошадку можно научить танцевать? — робко спросил он.

— Это та молоденькая красотка, что возле моих крутится в последнее время? — с улыбкой уточнила Лери.

— Да! — Келли засмеялся. Засмеялась и Лери. Отсмеялась и сказала:

— Займемся и твоей лошадкой. Вот переедем, обустроимся, все заботы с проблемами устраним, и можно будет заняться интересным и любимым делом. А пока… Кстати, Данилка же котят привез! Не хотите взглянуть? — посмотрела она на Элронда с Келли. — Они сейчас у нас дома под присмотром Дерека, он со львами хорошо управляется…

— Львята?! — потрясенно вскрикнул Келли.

— Один, — уточнила Лери. — Второй пантерик, но тоже здоровый вырастет. У Данилки вообще-то подозрения имеются, что пантерёныш скорее к нундам относится, чем к леопардам. Вот не знаю теперь — радоваться ли?..

— Папа, пусти, я Эльдариона позову, он никогда не видел львят!

Элронд засмеялся, спустил сына на землю и с улыбкой проводил его взглядом. Подождал, пока Лери снимет с лошадей легкие ремешки кордео и распустит их на волю, после чего предложил женщине локоть. Валерия руку приняла, и они вместе покинули манеж. Келли с Элдарионом нагнали их у самого дома и с восторгом кинулись смотреть на котят.

Оба были черные, львёнок покрупнее своего более мелкого собрата, в детской меховой шубке четко проглядывались пятнышки-розетки. Кроме того…

— Странные они какие-то, — осторожно заметила Лери, наблюдая за малышами, лежавшими на мягком покрывале между ними. — Только не пойму, в чём их странность заключается.

— Во взгляде, — подсказал Дерек. — Взгляд у них осмысленный, умный. Такое ощущение, будто они понимают, что вокруг них происходит.

— Да? — заинтересовалась Лери. — Значит, надо с ними обращаться, как с разумными детьми?

— Похоже на то, — кивнул Данила. — Кошки волшебные, и это хорошо, не надо ждать, что они озвереют и станут опасными, когда вырастут. Валерия, ты не будешь возражать, если я пантеру возьму себе? Я хочу назвать её Багирой, в память о моей подружке, с которой я когда-то путешествовал по лесам Индии.

Лери кивнула брату и посмотрела на Дерека.

— А вандарёнок какое имя получит? Симба Мел?

— Нет, Симба остался в прошлом, — отказался Дерек. — Да и львом он был самым обыкновенным, а это вандар, ему нужно дать соответственное волшебное имя.

— Можно что-то из фэнтези, Немедис, например, — предложила Лери. Дерек подумал и отрицательно помотал головой.

— Это из нашего мира и означает «небесный дар». Не годится.

— Назовите его Ломэрау, сумеречный лев, — влез со своим предложением Элронд. — Словосочетание из двух наших слов: «ломэ — сумрак» и «рау — лев». Или Рагват — теневой лев, — подумав, добавил он ещё один вариант.

— Ломэрау лучше звучит, — прислушался Дерек. Элронд перевел взгляд на Данилу и предложил:

— Твою можно назвать Миэтиль, лунная кошка.

— Красиво, — без особого восторга отозвался Данила. — Но это вы Багиру не знали. Выдающаяся была кошка, со сложной судьбой, на её долю выпали удивительные приключения, и она все их с достоинством преодолела. Пусть и с моей помощью, но одолела же, и потом, если подумать, то это же чудо, то, что бессловесная пантера сумела договориться с человеком и заручиться его поддержкой на своем трудном пути. Так что никаких лунных кошек с Миэтилями, я назову её Багирой, и точка!

— А если она окажется нундой? — подколола Лери брата. — Уместно ли будет звучать её имя?

— Значит, по земле этого мира будут ступать божественные лапы великой нунды по имени Багира! — решительно отрубил Данила. И разумеется, никто из людей и эльфов не обратил внимания на то, как после конца фразы маленькая пантера придвинулась к вандарёнку и, нежно облизав ему мордочку, тихонько сказала на своем зверином:

— Вот видишь, я же говорила, что с нами всё будет в порядке! От умбарских пиратов нас спасли, обижать не будут, имена дали.

— Ладно, — кротко моргнул вандарёнок. Ответно лизнул такой же черный носик. — Только мама называла меня Белваром…

— Очень жаль твою маму, — сочувственно вздохнула пантерочка. — Моя немного раньше… я не видела, как её…

Не дав ей договорить, вандарёнок кинулся пылко вылизывать погрустневшую мордочку подружки по несчастью.

— Тише! Главное, нас не убили. И не замучили! Ты помнишь, как эти шкуродеры хохотали над нами и спорили меж собой, чья собака нас быстрее разорвет?

— Здесь тоже есть собаки, — боязливо поежилась пантерочка. — Я видела их — огромные!

— Не бойся, я тебя защищу! — храбро заявил львёнок. — Я сильный!

Кошечка вздохнула и покрепче прижалась к своему другу, товарищу и брату. Но они напрасно опасались, здешние собаки были добрые, что и было доказано в следующую минуту, когда в гостиную запустили мохнатую стаю. Золотистые ретриверы Дженни и Юпитер обрушили на котят лавину нежности и любви, гигантский сенбернар Бармалей «умыл» их одним движением языка, а суровый и спокойный серый шилон Холмс тщательно обнюхал каждого, словно запоминая новых членов семьи.

А потом, да, котёнышей попытались разлучить. Франкелы с самого начала намеревались забрать Лому и увезти в свой дом на берегу озера Лоррелин. Но это они котят не спросили… Стоило только взять и куда-то понести львёнка, как он дико раскричался, оглушая всех своими детскими воплями. Пантерочка добавила жару, начав визжать и когтить похитителя за руки и ноги.

С улицы примчалась Лери, поглазела с полминуты на разгорающееся безобразие и рявкнула:

— Мужики, вы с ума сошли, что ли? Дети столько пережили вместе, не один пуд соли слопали, а вы их разлучать?! А ну вспомнили себя в детстве, как вас по разным интернатам разбирали! Не ты ли мне рассказывал, Дерек, как терроризировал и кошмарил всех, пока тебе братьев не вернули из приютов?

— Да чтоб вас! — Дерек содрал с себя берет и с чувством хлопнул им об пол. — У тебя совесть есть, Валерия? Как ты можешь о таком напоминать?!

— А чтоб ты брата с сестрой не разлучал — я и не такое могу! — не осталась в долгу Лери. — У них родители на шкуры пущены, сами они далеко от родины, так ещё и ты за каким-то надом их разделить вознамерился. Свою совесть лучше поищи, умник!

— И что же нам в таком случае делать? — сердито осведомился Дерек, скрещивая руки на груди. — Оставить зверушек здесь? Но вот справишься ли ты с ними обоими, а, Лери?

— Возьми их вместе. Пусть мальчик освоится на новом месте и поймет, что ему ничего не угрожает, это его успокоит. Тогда мы приедем за Багирой и заберем домой, девочке будет легче вернуться в знакомое место, и она точно будет знать, где остается её друг. Пойми, малышей пугает неизвестность, а объяснять им что-либо не имеет смысла, даже если они и разумные, понимание той или иной ситуации приходит с личным опытом. А вообще-то им лучше не разлучаться, конечно, но что делать, если мы не можем позволить себе содержание больших кошек в одном месте. Так что нам остается почаще съезжаться и устраивать встречи, чтобы котишки могли видеться.

— Это пока они маленькие, — внес свою лепту Данила. — Потом, когда они подрастут и получше узнают территорию, то сами уже будут решать, где им находиться.

На том и порешили. Братья Франкелы забрали с собой обоих вандарят и отправились заселяться в свой долгожданный собственный дом. Вид у Дерека при этом был такой смущенный, особенно когда вспоминал многочисленные случаи из своей практики на львиной ферме в Кении: львят приходилось очень часто разлучать, и всякий раз они страшно кричали при разлуке. Как жаль, что в тот период жизни не попадалось такой мудрой женщины, как Лери, которая могла бы дать столь ценный совет…

Через пару минут Дерек, однако, уверился в том, что здесь никакие мудрые советы не помогут — чем дальше отъезжали от дома Гренковичей, тем громче голосили котята. А когда их вопли достигли предела слышимости и зазвучали где-то на уровне ультразвука, пришлось срочно тормозить и разворачивать назад Хлопушку. Теперь смущенный вид был у Валерии, пока она смотрела, как возвращается телега Франкелов под неумолчный аккомпанемент котячьих голосов.

— О боже, прости, Дерек, честно, я такого не ожидала, — виновато произнесла она. Дерек, красный, как грузин, распаренный после бани, спрыгнул с облучка и беспомощно-сердито уставился на Лери. Но она, бедняжка, и сама пребывала в растерянности.

К счастью, всё разрешилось само собой: стоило к телеге подойти Данилке и коснуться вандарят, как крики смолкли, а малыши, всхлипнув, крепенько прижались к груди своего спасителя, для надежности вцепившись коготками в ткань его рубашки.

— О, вот в чем дело, — смущенно забормотала Лери. — Дети любят папочку…

— Вот те на… — сконфуженно побурел Данила, прижимая к себе благодарных спасёнышей. — Никогда не ждешь, когда и кому папой станешь… И что теперь делать, а, Лерка? Не могу ж я к Франкелам-то… — замолчал и покосился в сторону эльфийского дворца. Но до такой степени наглости он ещё не дошел и просить не рискнул. Пришлось Элронду самому браться за дело.

— Всё хорошо, — обратился он к Даниле. — Двери моего дома открыты для тебя, и те комнаты, которые ты выберешь, отныне будут твоими. Я и моя семья не станем возражать, если ты и твои кошки поселитесь у нас.

Облегченно кивнув, Данила двинулся к дому Элронда, по-прежнему прижимая к себе малышей, чмокнул их поочередно в пушистые темечки и заворчал добродушно от переизбытка чувств:

— Что за имя такое — Ломерау? Язык сломаешь, а ещё быстрее — мозг, пока вспомнишь, что оно означает! Не в обиду вам, Элронд, я понимаю, это в вашем эльфийском обычае — давать всем возвышенные прекраснозвучные наименования. Но я мужик простой, хоть и летчик первого класса, весь мир повидал, во всех странах побывал, но на вещи продолжаю смотреть просто и без искусов. Так что не обессудьте, сударь, но имя своему ребёнку я сам подберу, и попроще!

Элронд, идя следом, с почтением выслушал весь этот монолог и к концу его лишь руками развел, говоря тем, что нисколечко не возражает, а с большим удовольствием и огромной радостью примет любые Данилкины идеи. Особенно сильно обрадовались Келли с Эльдарионом, когда осознали, что Кошачий папа будет жить в их доме вместе с кошками! Да, вот такое прозвище получил Данилка от благодарных пацанят. А как были довольны сами котята, когда их устроили на мягкой подстилке в глубокой собачьей лежанке, позаимствованной с личного разрешения Ласталая, и оставили ненадолго одних.

Багира посмотрела вверх, на край их нового логова и удовлетворенно потянулась.

— Отлично! — довольно прижмурилась кошечка. — Мы добились своего — остались с папой! И я уверена в том, что он даст тебе самое лучшее имя, мой дорогой братик, — и она ласково ткнулась лобиком в шейку львёнку.

Восхищенный вандарёнок обнял сестричку лапой и принялся нежно и вдумчиво лизать её мордочку. Вскоре они крепко заснули, тесненько и тепленько прижавшись друг к дружке. Мы не станем им мешать, а тихонечко отойдем. Они маленькие и нуждаются в хорошем покровителе, им, наверное, виднее, раз выбрали доброго дилетанта Данилу, а не сухого профессионала Дерека. Что им какой-то профи, сухарь и статистик, привыкший выращивать львят по учебникам и кормящий их строго по расписанию, если к ним нужен совсем другой подход — душевный, простой и человечный?..

Данила же, получив разрешение от Элронда, обстоятельно и педантично обошел дом, заглядывая во все незанятые помещения, пока не остановил свой выбор на одной из внешних комнат с балконом-террасой, как и все, имеющей собственный выход в сад. Она привлекла внимание Данилки внутренней своей планировкой, в ней была, прежде всего, спальня с гардеробной и личным кабинетом, и уже потом каменные залы с уютными купелями в небольшом гроте. Напоминаю, дом Элронда высечен в горе и многие помещения в нём расположены частично под открытым небом, и над головой имеются как потолок, так и отвесные скалы, круто улетающие ввысь. А то и дерево кой-где стоит-красуется, рябина там или клён, как в одной из гостиных, помните? По южной стене, кстати, вьется виноград, это я только что вспомнила.

Определившись со своим местопребыванием, Данила нашел Северуса и загрузил его неожиданной задачей, а именно, созданием стеклянных бутылок с соской. Ну, стекла и резины в пределах досягаемости не оказалось и не предвиделось, так что за аналог сошел хрусталь и запас воловьей кожи для сосок. Сыромятина, слава богу, нашлась, и Северус натрансфигурировал приличное количество насадок на бутылки. Кто знает, как быстро котята сгрызут кожаные соски, так что их должно быть много…

Котята проснулись от звуков любимого голоса. Широко зевая и сонно моргая, они с кротким удивлением воззрились на папу, присевшего перед ними.

— Ну что, проголодались, княжичи? — весело спросил Данилка. — Смотрите, что мы для вас придумали! — и соску им в рот.

С сим предметом малыши быстро разобрались и вскоре вдохновенно чмокали, глотая бесперебойную струйку вкусного козьего молочка. Данила тихо и ласково посмеивался, держа бутылки — не каждый день человек становится счастливым папашей двух совершенно очаровательных малюток. А говорят — родителей не выбирают…

Данилка хоть и остался у Элронда, комнату для брата Лери всё же выделила, прекрасно зная, что он будет очень частым гостем. Или не гостем, но вторая жилплощадь ещё никому не мешала. Ну ладно. Так или иначе, а Гренковичи переехали, обустроились со всем возможным комфортом, обжились, подробно изучили-исходили свой дом, перестали путаться в помещениях и занялись наконец любимыми делами.

Михаэль засел за бумаги — надо было составить списки необходимых вещей и книг, которые могли пригодиться им в будущем. А Лери занялась Черным Красавчиком.

Переведенный из эльфийской конюшни на новую постоянную, конь внутренне затрепетал, гадая, чего ему ожидать от перемены места. Ведь совершенно очевидно, что его ждет работа, и остается надеяться, что она будет не трудной и ему по силам. Точно так же страшно заволновался и Келли, когда за ним пришла Лери, позвала в манеж и напомнила, чтобы он пришел со своей лошадкой.

Понимая исключительную важность момента, Элронд отложил все срочные дела, чтобы сопроводить сына и лично поприсутствовать при всех его первых начинаниях. Верба от треволнений вспотела, пока дошла до манежа, этого таинственного здания, о котором последнее время ходило столько волнующих слухов. Лери с Красавчиком встретила Келли с Элрондом у входа.

— Здравствуйте, Элронд, Келли. Прежде чем войдем, я хотела бы сказать следующее: нам с тобой повезло совпасть с новыми лошадьми. Мне предстоит изучить вот этого коня, а тебе надо наладить отношения со своей лошадкой, то есть, говоря прямо, нам нужно выяснить границы и возможности взаимоотношений с нашими скакунами и добиться обоюдного с ними согласия и взаимопонимания.

— А что для этого надо сделать? — спросил Келли, разгораясь энтузиазмом.

— А вот сейчас проверим кое-то и решим, — ответила Лери загадочной фразой. Подняла руки и поймала брошенный Догом мяч. Коротко пригласила: — Заходим!

С колотящимся сердцем Келли переступил порог, за ним шла не менее взволнованная Верба, затаив дыхание и скользя взглядом по легендарным сводам — о, как она мечтала войти в этот странный дом!

— Ну, Красавчик, постой пока тут, или поброди, полежи где-нибудь, — сделав напутствие коню и оставив его у стены, Лери отошла к Келли и Вербе. Улыбнулась и тихо сказала мальчику: — Смотри, сейчас я попрошу твою лошадку лечь. Как думаешь, она меня послушается?

Келли пожал плечами, с недоумением глядя, как Лери шуршит прутиком у ног кобылки. Шуршит и уговаривает:

— Ну ложись, ну приляг на песочек…

Верба фыркала, нюхала прутик, нюхала песок в том месте, где шебуршал кончик прутика, отдергивала ногу, если тот касался её копыта, и вежливо отклоняла просьбу.

— Ясно, — сказала Лери и обернулась к мальчику. — Келли, попроси её лечь.

Келли подошел и, полный сомнений, посмотрел на Вербу, потом на Лери, не понимая, к чему такое странное начинание. Лери подбодрила:

— Давай, Келли, попроси Вербу лечь, я должна понять степень доверия между вами. Ты с ней ещё не лежал на лугу?

— Нет, — совсем заробел Келли. — Мы с ней никогда не лежали на лугу. А что, так можно, да?

Лери кивнула, и Келли нерешительно обратился к лошадке.

— Верба, пожалуйста, ляг на песок…

Снова понюхав грунт, Верба аккуратно подогнула точеные ножки и легла, всей своей мордочкой выражая кротость и смирение, дескать, так и быть, ради тебя я могу и прилечь. Радостный вздох Лери за спиной подсказал Келли, что между ними есть доверие и что у них впереди будут долгие счастливые часы и дни.