Лунные танцоры

Глава 7. Примеры дружбы и добра

Прошло несколько месяцев, за которые королевская и гномья семьи смогли определиться со своим местопребываньем. Арагорн путем непродолжительных просьб и уговоров убедил свою супругу Арвен перебраться в городской дом. Девочек спрашивать не стали, их просто собрали и перевезли на новое место жительства, а вот Эльдарион сумел отбрыкаться — отпросился остаться в доме дедушки. Потому что Келли, понимаете?..

Ну хорошо, на первое время Эльдариону разрешили остаться в доме Элронда, но с пацана стрясли предварительное обещание переехать и вселиться в свою комнату в городском доме. Арагорна же тоже можно понять — он зрелый муж, хозяин собственной судьбы, ему просто жизненно необходимо иметь свою личную жилплощадь и чувствовать себя независимым в её стенах, а не быть на иждивении у родственников.

Для четы гномов нашлись подходящие пещеры в ближайших предгорьях Пэлори, чей отрог как по заказу красовался на востоке. Как говорится: не близко, но и не далече, вон, почти на глазах…

Гимли грядущим делам сердечно обрадовался, глазками засиял при виде нетронутых сырцевых пещерок: руби — не хочу! Ну и разошелся трудяга-гном, засучил рукава, поплевал на ладони, ухватил кирку и в атаку на дикие скалы. Тешет, колет, шлак сгребает в тачки, вывозит да в ущелье скидывает. Женушка его, Никс, с эльфами речи мудрые ведет, выслушивает толковые советы по обустройству термальных очагов и на гипотетический ус наматывает. А потом, набрав идей и вдохновения, берется за собственные кирку с молотом и начинает аккуратненько обтесывать будущие печь и плиту.

В общем, своими руками Гимли с Никс себе домик вырубили в горушке-вулкане под присмотром добрых соседей эльфов, которые бдительно следили за тем, чтобы всё было сделано с умом и по правилам. А то мало ли, не тот кусок породы стешут и вся работа насмарку…

Для Келли всё это было интересно поскольку-постольку, гномы хоть и удивили его в первые миги встречи-знакомства, но и слегка подостудили, оказавшись совсем не теми, коих Келли ожидал увидеть — сказочных малюток в красных колпачках и с удочками в руках. Так что, проводив гномью семью в горы и помахав им ладошкой на прощанье, Келли беспечально и беззаботно окунулся в то, что было ему по-настоящему мило и интересно — в игры и забавы со сверстниками и лошадками. Кроме них в доме с ними теперь жил Данила, Кошачий папа, человек весьма разносторонний и любопытный, нежно и ласково воспитывающий вандарят. Как же здорово было возиться с ними, черными плюшевыми малышами!

Котята Марьи в пушистую компанию влились так быстро и естественно, словно и не жили в разлуке никогда, а были вместе с нею с самого начала. Саму Марью Данилка сразу переименовал в Машку, едва услышав её эльфийское имя.

— Марья? Не Мария, а именно Марья? Хм, а не слишком ли сложно для такой милой домашней кошечки? Как же ей без ласковых уменьшительных кличек вроде Муськи, Маруськи, Машки и Мурашки?

Марья аж завибрировала, слыша новые и новые варианты своего имени, а когда Данила подгреб её к себе и начал гладить и приговаривать «хорошая Марьюшка, Марусенька, Манечка…», и вовсе растеклась под умелой любящей рукой. Вот так с легкой Данилкиной подачи кошка Келли получила счастье отзываться ещё на несколько ласковых домашних уменьшительных кличек, без которых ни одна кошка не обходится. Для Келли это тоже стало счастьем — подзывать свою любимицу добрыми и приятными именами. И вообще, Данила оказался такой замечательной находкой для маленького мальчика! Этот мужчина обладал редким качеством находить общий язык с ребёнком, на любой вопрос Келли Данилка всегда подыскивал ответ, а любую мальчишечью идею старался тут же воплотить, невзирая на сложность или невыполнимость. Для Келли это было внове: найти столь взрослого друга.

А ещё в жизни Келли появился Люпин и его младший брат Северус. Славные добродушные мальчуганы, показавшие эльфлингу, как по-настоящему дружить с лошадьми. И это оказались совсем не игры в мяч…

Однажды во время маминого делового визита Люпин обратился к Элронду.

— Простите, сэр, можно мне взять у вас из библиотеки книгу сказок? У нас их нет, а мне хочется почитать.

— Конечно, можно, — тут же отозвался Элронд. — Келли, ты покажешь Люпину книги?

Разумеется, Келли с уважением отнесся к этой просьбе и с готовностью отвел паренька в вышеозначенную комнату. Узрев стеллажи, улетающие под потолок и сплошь заставленные раритетными фолиантами с позолотой и медью на корочках, Люпин однако пришел в замешательство.

— Ой, а как понять, где тут сказки?..

— Ну, они здесь, — Келли подвел Люпина к одной из секций и показал. — Вот сказки и приключения.

Осторожно полистав пару книг, Люпин поинтересовался:

— А они про что? Я не вижу тут знакомых историй… — присмотрелся и прибавил: — Да тут и авторы незнакомые. Хотя, чего это я? — хлопнул он себя по лбу. — Мы же в новом мире находимся. Было бы странно обнаружить здесь на полке Джонатана Свифта или Дика Кинга-Смита. Келли, а покажи мне, какие тут книжки интересные? Такие, чтобы Леголасу не было скучно слушать?..

— Леголасу? — с удивлением переспросил Келли.

— Ну да, — улыбнулся Люпин. — Дома я ему всегда читал, он знаешь, как любит сказки слушать?!

— А можно мне посмотреть, как ты читаешь Леголасу? — спросил Келли, попутно ища на полке нужные книги. — Про что он любит слушать?

— Про зверушек, — подумав, сообщил Люпин.

— Ну тогда бери вот эту… — Келли с кряхтением потянул с полки тяжеленный талмуд, в котором, как он помнил, содержались коротенькие и интересные наблюдения и очерки разных авторов о животных. Полистав книжищу, Люпин согласился.

— О да, это то, что нужно: Совёнок и белка, Чудо оленёнка, Солнечный лучик, Телёнок и ромашка… Какие названия интересные! Пошли, посмотришь, как Леголас будет слушать! Но… — вдруг притормозил мальчик. — А эту книгу точно можно взять? Она, наверное, ценная? Вон какая тяжелая, в кожаном переплете с медными уголками и пряжкой… За вынос такой книги из библиотеки знаешь, как круто наказывают?..

Келли не знал, и Люпин не рискнул брать книгу домой, а принес её на веранду, куда и позвал мышастого коня. Устроился с книгой в шезлонге, посмотрел на склоненную к нему внимательную конскую морду, улыбнулся и, раскрыв страницы, принялся читать. Читал он медленно, с трудом продираясь сквозь дебри незнакомых глаголов. Хоть и даровано попаданцам знание местных языков, письменное слово всё же отличалось от разговорного, но Люпин старался и слово за словом постепенно выстраивал фразу, а за ними и рассказ. Келли пристроился в соседнем шезлонге и с трепетом наблюдал за тем, как большая умная лошадь слушает истории. А зрелище то было действительно упоительным: конь стоял неподвижно, чутко наставив маленькие ушки, складывал морщинки на лбу в ромбик, вытягивал шею и наклонял голову, вопросительно подрагивая губой в спорных моментах в книге. Люпин, замечая это, останавливался и пояснял Леголасу то, что было непонятно ему.

Откуда-то прибежал Эльдарион, увидел, чем занимается Келли, и присоединился к нему, приткнувшись под бочок. Слушать стал с неменьшим интересом и восторгом, чем вызвал понятное недоумение Люпина.

— Ты читать умеешь? — спросил он между делом. Эльдарион мотнул головой и пояснил, что его ещё не научили чтению. Люпин дочитал рассказ и продолжил расспросы: — А как тут вообще с учебой? Школы тут вообще есть?

— Н-не, — снова помотал Эльдарион кудрявой головкой. — Мама с папой меня потихоньку учат многому, всему, что надо знать. Например, какими растениями залечивать раны и порезы, как держать ногу или руку при переломе, как развести огонь в случае внезапного тумана, как укрыться от дождя и всякое такое прочее. А что такое школа, Люпин?

— Гм-мм, — Люпин бросил смущенный взгляд на Келли. — Похоже, здесь другие понятия о жизненно необходимых вещах, да? Эльдарион — парень своего времени и проходит свою школу выживания… — и объяснил: — Школа — это то, чему учат всех вместе, а не одного тебя.

— Нас и так всему учат, — удивился Эльдарион. — Моих сестрёнок уже начинают потихоньку просвещать в том же, что я знаю. Просто они младше, и им нельзя знать сверх того, что положено по их возрасту. К огню их, например, не подпускают, но они уже умеют плести отличные сумки и корзины. Так что в случае чего мы с девочками не пропадем, потому что точно будем знать, как вести себя в сложных ситуациях.

— Понятно, — покивал Люпин. — А чтение, значит, не важное умение?

— Ему с семи лет обучают, — поколебавшись, припомнил Эльдарион. — Мама говорит, что к этому навыку мозг должен подготовиться, вот. А до этого нам дают другие, более нужные знания.

— Ну, вообще-то правильно, — вздохнул Люпин. — Просто я помню, что к семи годам уже знал буквы и читаю поэтому как дышу, вообще не задумываюсь во время чтения, оно как-то само читается. Это, наверное, потому, что у нас слова и буквы детей с рождения окружают, эпоха у нас такая, просвещенная, надписи повсюду: на стене, на экране, на улице, в ресторане, в садике… везде, куда ни пойди, что-то где-то да написано, объявления и рекламы всякие висят. А здесь буквы вот, — Люпин приподнял перед собой книгу, — тут только и больше нигде. А значит, чтение в этом мире не так обязательно, как в нашем.

Келли молча покивал, согласный с каждым сказанным словом. Что и думать, он сам в таком мире вырос, в пятилетнем возрасте отправился в младшую школу Литтл Уингинга, и как все современные дети, рано научился читать и писать. Тут Леголас, видимо, решил, что пауза чересчур затянулась, и легонько потеребил мягкими губами каштановые волосы Люпина, прося продолжить чтение. Тот вздрогнул, глянул на коня, засмеялся и раскрыл книгу.

Таков был первый пример бескорыстной дружбы мальчика и лошади, второй пример перед Келли появился позже, через несколько дней. Приготовил Элронд очередную порцию итильдинового порошка, специальную такую смесь для красок, да и решил глянуть, как леди Валерия её в деле пользует, с чем и решил нанести ей визит, ну и заодно свежую партию отнести. Ну а с папой увязался Келли, возжелавший посмотреть, как люди на новом месте устроились.

Внешние стены и наружные помещения, такие как веранды и трапезные, были уже оформлены самими эльфами ещё при жизни строителя Эарендиля. То бишь давным-давно полыхали лунными росписями колонны и террасы бесхозного дома, и краски даже не померкли за несколько тысячелетий. И новые фрагменты, кои Лери приложила к старым, по яркости не выделялись среди прежних, а плавно и нежно сливались с ними, благо что Лери в стиль улеглась наиболее точно. Но это только снаружи, к растительному орнаменту, внутри женщина развернулась в полную свою фантазию, самозабвенно рисуя единорогов и пегасов, парящих среди радуг и облаков. И не только их. В холле Элронд с Келли просто онемели, глядя на стены с пасторальными пейзажами деревень. Луга с лошадьми, коровами и овцами раскинулись под нежно-голубым сводом потолка, на котором плыли облака, ангелы и птицы. Дивные, прекрасные картины, писанные маслом по стенам. Войдя в дом, ты как-то не чувствовал, что вошел именно в помещение — такой там был простор от открывшихся панорам, они прямо дышали свежестью и раздольем. Ощущалось именно пространство, никакими стенами не ограниченное.

Элронду пришлось подойти к стене и потрогать изображение пруда с парой лебедей, чтобы убедиться в том, что это действительно картина маслом, а не настоящий водоем в парке…

— Ах, леди Валерия, как жаль, что ты раньше нам не встретилась. Всё бы отдал за такое оформление стен в моем доме!..

— Так ещё не поздно, сэр! — польщенно засмеялась Лери. — Могу и ваши комнаты расписать, только скажите!

— Правда?! — просиял Элронд. И тут же озадачился. — А что же ты итильдином в таком случае украшаешь? Ведь стены и так прекрасны.

— А вот останьтесь на ужин, тогда сами всё увидите! — схитрила Лери, лукаво улыбаясь. Элронд обезоружено рассмеялся.

— Хорошо-хорошо, ты меня убедила, теперь я точно останусь только для того, чтобы посмотреть, что же придумала твоя изумительная фантазия! Вот только с Келли как быть?

— Что за вопрос? С моими мальчишками переночует, только и всего. Да и для вас комнатка найдется.

— Ну что, Келли, останемся здесь с ночевкой? — весело спросил Элронд у сына.

— Да! — радостно завопил Келли.

Честно говоря, Келли давно хотел посмотреть, как живут его новые друзья Люпин и Северус, а также очень хотелось с ними поближе задружиться, так, чтобы с ночевками и кострами… Всё это вполне выполнимо и зависит только от родителей и от самого ребенка: если более самостоятельный и ответственный, то и доверия больше, а значит, и присмотра меньше. Но в том-то и дело, что Келли был очень робок и у него попросту не хватало смелости отойти от своего дома дальше, чем на сотню ярдов. Правда, в сад и парк он бегал достаточно смело, но в гости к кому-либо напроситься всё же не решался.

Мальчишки Лери страшно обрадовались маленькому гостю и тут же утащили его к себе. Как выяснилось, братья спали пока в одной комнате, в которой стояли две кровати и один общий письменный стол. Здесь же был мяч и несколько самодельных игрушек из дерева и материи. А вот плюшевые звери поразили Келли — он прямо онемел от неожиданности, завидев собачек, мишек, зайчиков, пантер и леопардов. Секрет их появления оказался прост: Данилка додумался прихватизировать с пиратского судна конфискованные шкуры и теперь они пригодились. Умелица-Лери шкуры обработала, превратила их в мягкий плюш, выкроила и нашила мягких игрушек, набив их овечьей шерстью, конским волосом и обрезками, оставшимися от выкройки.

Прочие шкуры, красивые и большие размерами, были использованы по назначению — расстелены кое-где на полу и развешаны по стенам. Куда-то их надо деть, не выбрасывать же хорошие вещи… Ну и разумеется, Лери даже в голову не пришло шить из них шубы, пальто и шапки с воротниками. Если приносить пользу, то только так — послужить детям в качестве милых плюшевых зверей. Как бы в память о настоящих, погибших животных.

Несколько игрушек было предложено Келли, и он с восторгом принял подарок — обнял восхитительных мягких медведя, зайца и вислоухого чудесного пса. Мордочки были оформлены камешками: дымчатый кварц с темными вкраплениями, изображающий глаза, и кусочек черной гальки — круглый холодный нос.

Элронд же обратил внимание на другие игрушки — вырезанные из дерева статуэтки лошадей. Взял прекрасно выточенного гнедого скакуна и осмотрел, был он ладным и таким славным, тонкие ножки его ровно упирались в ладонь, устойчиво и прочно, головка высоко поднята и чуть повернута в сторону, и из-под вороной челки озорно косил задорный глаз. На лбу его сияла крошечная звездочка.

— Какой чудесный! — восхитился Элронд. Остро глянул на женщину. — Кто создал это чудо?

— Дог вырезал, а я покрасила, — улыбнулась Лери. — Он и сейчас сидит на лавочке — очередного конька вырезает. У нас дома почти вся мебель была его руками сделана, плотник до мозга костей, так любит творить…

— В таком случае договорюсь с мастерами корабелами, распоряжусь, чтобы для Дога отныне была бесперебойная доставка древесины. Леса с затопленного Нуменора до сих пор вывозятся, да и вдоль прибрежных предгорий Пэлори по югу произрастают пэлорские и белегаэрские кедры, древесные исполины нашего мира. Их даже рубить не надо, с них ветви порой сами рушатся под собственной тяжестью, так они велики. Каждая такая ветвь по размеру и массе не уступает тополю.

— Вот это да! Представляю, какие у них шишки! — восхитилась Лери.

— О да, шишки у них знатные, — засмеялся Элронд. — И орехи на вкус весьма недурны и питательны. Надо будет совершить за ними как-нибудь совместный поход.

— Это будет здорово и познавательно! — просияла Лери.

Времени до ужина было полно, и Келли с любопытством обегал дом, который он до этого видел пустующим. Теперь же в нём всё было иначе: чехлы с мебели сняты, сама мебель заняла полагающееся ей место, у стен встали шкафы и буфеты с сервантами, в ниши вставились практичные полки, подоконники в эркерах превратились в уютные зоны отдыха с диванчиками и торшерами. Элегантные стулья выстроились вокруг мощных дубовых письменных столов и легоньких декоративных изящных столиков. Диваны и кресла с пуфами образовали собой гостиную, встав полукругом к маленькому очагу, в котором можно было что-то поджаривать на длинных вилках.

Дом был большой, и Келли потратил не один час, чтобы обегать анфилады залов и коридоров, проскакать по всем лестницам, заглянуть за все двери. Как и дом Элронда, он был пронизан сквозными арками и переходами, полон маленьких внутренних двориков: своего рода гостиные-беседки под открытым небом, этакие облагороженные ущельица с травяными участками, на которых располагались клумбы с цветами, или вымощенные площадки с каким-либо деревом в окружении резных кресел и лавочек.

В одной из таких гостиных Келли и нашел Дога. Сидел тот на глубоком каменном ложе, строгал ножичком деревяшку, совершая плавные медленные движения, а рядом, на земле, лежала рыжая лошадь. Она крепко спала, положив голову на колени человеку.

Тоненькая желтенькая стружка сорвалась с ножа и невесомо спланировала на скулу лошади. Мужчина бережно смахнул её с лошадиного лица. Осторожно, почти не дыша, Келли подошел поближе. Он не верил своим глазам, не верилось ему в то, что он видел. Шагнул ещё и замер, не решаясь пошевелиться и спугнуть дивный миг…

— Подойди, не бойся, — по-доброму взглянул на мальчика Дог.

— Простите, я не хотел мешать… — робко шепнул Келли.

— Не помешаешь, — мягко успокоил ребёнка Дог. — Мэри спит крепко. Её сейчас и пушкой не разбудишь.

Келли придвинулся совсем вплотную и с трепетом всмотрелся в умиротворенную морду, покоящуюся на коленях. Дышала лошадь мерно и глубоко. Поразительное, ни с чем несравнимое доверие. Осознав и поверив, Келли вздохнул и перевел взгляд с лошади на руки Дога — под ножом рождался единорог. Острое лезвие как раз обтачивало витой рог солнечно-соснового конька.

— Какой он славный!.. — восхищенно выдохнул Келли.

— Нравится? — добродушно улыбнулся конюх. Мальчик закивал, безотчетно приклоняясь к локтю великана, чтобы видеть все подробности. Каким-то чудом Дог с помощью ножа передал в деревянной гриве ощущение воздушности и пышности, виден был каждый волосок…

На ужин Келли шел слегка оглушенный нереальностью прошедших часов. Он был под таким сильным впечатлением, что не сразу обратил внимание на то, что ест. Придя же в себя и ощутив во рту знакомый вкус, Келли потрясенно вскрикнул, не в силах удержать ещё одно изумление.

— Это же пастуший пирог! В последний раз я ел его сто лет назад! О, спасибо, миссис Гренкович, спасибо!

— Да пожалуйста, — отчего-то смутилась Лери, тут же объясняя свое смущение: — Сроду не знала, что мятая картошка, печеная с молоком и яйцом, называется пастушьим пирогом. Всегда полагала, что готовлю картофельную запеканку.

Тут Келли и сам сообразил, что в блюде не хватает мясного фарша, и тоже смутился. Но из упрямства буркнул:

— Всё равно вкусно. И это пастуший пирог.

— А я и не спорю, Келли, пирог так пирог, — покладисто отозвалась Лери. — Значит, давно не ел? — сменила она тему.

— Да, с тех пор как из Англии уехал, — пояснил Келли. — Думал, что больше никогда не попробую это блюдо, — со вздохом признался он.

— Я помню рецепт настоящего пастушьего пирога, — задумалась Лери. — Надо будет как-то сделать специально для тебя…

— Можешь сделать ему на день рождения, — предложил Элронд. — Через три дня Келли исполнится семь лет, и мы будем рады видеть всех вас на празднике, — он вопросительно оглядел присутствующих за столом. Михаэль с благодушностью согласился.

— Обязательно заглянем. Семь лет — очень значительная дата.

— А какой это день по местному календарю? — поинтересовалась Лери.

— Третий день от первого месяца Дверей лета, — сообщил Элронд.

— Июнь по-нашему? — приблизительно прикинула Лери. Засмеялась. — Ха-ха, Келли, держи пять! — и протянула ладонь. — Это и мой день рождения тоже!

— Ух ты! — Келли с восторгом потряс протянутую кисть. — Поздравляю!

И они дружно рассмеялись. Затем Келли посмотрел на отца и переспросил:

— А я думал, мой день рождения — тридцать первого июля.

— Видимо, там ошиблись, не зная точно, в какой день ты родился. Да и откуда бы похитителям знать? — пожал Элронд плечами. Поймал озадаченные взгляды Михаэля и Валерии и вынужденно поведал известную нам эпопею о похищении и поисках своего ребёнка. История была длинной, увлекательной и заняла всё время ужина. А там и день подошел к концу: стемнело, солнышко зашло и вечернюю террасу-трапезную залило лунно-звездным сиянием. Настал долгожданный миг. Отложив ложки, вилки и ножи, гости высыпали в главный холл. Он уже был залит лунным светом, и взгляды эльфов тут же приковались к лебединой паре на стене. И ахнули.

Ибо встретились с 3D эффектом. Картина, обычная днём, хоть и красивая, сейчас обрела прямо-таки визуальный объем, с теми самыми изгибами, выпуклостями и всем прочим. Лунные блики играли на спинах и шеях птиц, мерцали и переливались на воде, очерчивали листву и траву, появилось даже ощущение тени и глубины… И так повсюду: дома в долинах и в дальних полях, казалось, теперь таяли в туманной дымке, кони и коровы, пасущиеся ранее, сейчас словно погрузились в сладостную дрёму, окутанные звездно-туманной вуалью.

— Благодарю вас за этот необычный состав, — тихо проговорил Михаэль за спиной Элронда. — Моей жене он как нельзя кстати пришелся. Помогло ей отвлечься от утраченного. Она, по-моему, все свои погибшие картины воплотила в этих стенных росписях. И даже больше — они ожили благодаря составу, который вы предоставили моей Лери, ей было так интересно возиться с красками, смешивать их, составлять миксы, соединять несочетаемое, создавать новые оттенки. И творить. Спасибо вам, Элронд, вы спасли мою Лери, помогли ей найти прежнюю себя, вернули интерес к жизни.

Элронд молча склонил голову, ощущая на плече благодарное пожатие Михаэлевой руки. Вон оно что…

Кровать Северуса оказалась широкой, и мальчики вполне комфортно разместились на ней вдвоем. Распаренный после вечернего купания, Северус облапил Келли и горячо зашептал ему на ухо:

— Как здорово, что ты здесь!.. Давай завтра с Соломоном поиграем?

— А во что? — с нетерпением спросил Келли, чувствуя, однако, обратное. После такого насыщенного дня вряд ли тянуло к активным играм в мяч…

— В горку, зеркальце, дракона, — весело перечислил Северус. — Ещё на Соломоне можно просто покататься!

— А мы не слишком маленькие для этого? — осторожно усомнился Келли. — По-моему, это опасно.

— С Соломоном-то? — поразился Северус. — Да я ходить научился, держась за гриву Соломона! Он же нянька мой, сколько себя помню!.. Ладно, сам увидишь, а пока давай спать.

И Северус, придвинувшись, обнял Келли и уткнулся лицом ему в шею. Не прошло и минуты, как он сладко засопел, заснув почти моментально. Тихо засмеявшись про себя, Келли тоже прикрыл глаза, благодарно обнимая Северуса сам, и погрузился в дрему, думая о предстоящих утренних играх с Соломоном и своем грядущем дне рождения.