Лунный рыцарь

Глава 17 Предостережение

В эту ночь Глеб не спал. Он стоял на балконе, выходившем в парк, и, вглядываясь в темноту, нетерпеливо теребил в руках волшебный кошелек. Ощущение теплого бархата в ладонях давало иллюзию спокойствия, но Глеб не мог быть по-настоящему спокоен до тех пор, пока не вычеркнет колдовство из своей жизни и не вернет Лунному рыцарю долг.

Прошедший день был на редкость долгим. У Глеба было время о многом подумать и многое переоценить. За эти бесконечные часы он пережил столько, сколько другой не переживет и за год. Узнав о коварстве Марики, он чувствовал опустошение и усталость. Глеб думал, что больше никому не сможет верить, а душа без веры подобна пустыне. Апатию сменила злость, и по пустыне смерчем прошли гнев и ненависть, а когда бушевавшие страсти затихли и он наконец сумел рассуждать здраво, пришло недоумение: неужели Марика могла его предать?

Чем больше Глеб вспоминал, как самоотверженно девочка бросалась ему на помощь невзирая на опасности, тем сильнее сомневался в ее виновности. Если она что-то скрывала, значит, на то были причины. Как бы то ни было, именно она нашла кошелек и снова спасла его.

Постепенно душа Глеба полностью очистилась от неверия и злобы. Он больше ни в чем не винил Марику. Напротив, ему было неловко за свою резкость, ведь он даже не узнал, как ей удалось разыскать пропажу и какую цену она за это заплатила. Он решил непременно извиниться перед девочкой, как только вернет долг Лунному Рыцарю.

Луна запуталась в паутине облаков, точно золотая рыбица в неводе. Она силилась разорвать путы и вырваться на небосвод во всем своем великолепии, но сумела лишь краешком глаза взглянуть на землю, прежде чем клубящиеся облака вновь не скрыли ее лик.

Глеб не знал, считать ли это добрым знаком или вестником беды. До сих пор Лунный рыцарь приходил лишь в полнолуние. Что если он не появится без своей сиятельной хозяйки? Сколько бесконечно долгих ночей придется ждать, чтобы сбросить с себя бремя долга?

Башенные часы пробили полночь, и худшие опасения подтвердились. Центральная аллея была так же темна, как и прежде. Ни единого огонька не озарило ночного парка. Глеб не знал, долго ли стоял, напряженно всматриваясь в ночь. Облака, подсвеченные луной, отливали платиной и подобно серебряным ладьям плыли по иссиня-черному небу. Вот одно из них стало ярче других. Сердце Глеба забилось чаще. Сгусток света принял очертания всадника на коне. Грива и хвост великолепного животного развевались на ветру, как языки голубоватого пламени. Конь мчался галопом, постепенно спускаясь все ниже. Там, где он пролетал, облака расходились, обнажая звездное небо, и от этого казалось, будто звезды искрами разлетаются из-под копыт.

Пробили башенные часы. Рыцарь подъехал к дворцу. Он не сошел на землю, а остановился так, чтобы Глеб, смотрел на него снизу вверх, словно тем самым хотел подчеркнуть свое превосходство. Копыта коня опирались на небеса, точно на твердь. Величественный и могучий, призрак спросил:

— Ты готов отдать долг?

— Да. Вот ваш кошелек. Теперь я вам ничего не должен.

Глеб протянул на вытянутой руке кошелек с серебряным гербом.

— Хорошо, — кивнул рыцарь, и плюмаж на его шлеме колыхнулся.

Тотчас кошелек стал таять, точно дым, пока не исчез вовсе. Глеб ошеломленно глядел на свою протянутую, как для подаяния, пустую ладонь, а потом в смущении спрятал руку за спину.

— Теперь, когда ты вернул долг, я не могу неволить тебя и хочу сделать предложение как равному, — тихим, вкрадчивым голосом проговорил Лунный рыцарь. — Оставь бренную землю, и я подарю тебе бессмертие.

— Нет, я хочу быть свободным, — отказался Глеб.

— Глупец, человек никогда не бывает свободен. Я предлагаю тебе бессмертие и покой. Взамен ты выбираешь быстротечную жизнь и вечные тревоги. Это ты называешь свободой?

— Может быть, когда я доживу до старости, как вы, мне и захочется продлить свои годы, — пожал плечами Глеб.

— Что такое, по-твоему, старость? — с ноткой презрения в голосе произнес призрак и снял с себя шлем.

Глеб ахнул от удивления, увидев совсем молодое лицо. На вид рыцарь был немногим старше него самого, лишь в подернутых льдом глазах прошедшие века оставили свой след. Рыцарь усмехнулся:

— Удивлен? Я принял бессмертие, когда мне было восемнадцать. С тех самых пор старость обходит меня стороной. Ты тоже не будешь знать ни дряхления, ни болезней. Разве это не благо?

— Наверное, благо, и все же я должен отказаться. Я нужен здесь, на земле, — упрямо заявил Глеб.

— Для чего?

— У меня есть родители, друзья, подданные.

— Ты собираешься править этой страной и сделать людей счастливыми? — насмешливо произнес рыцарь.

— Во всяком случае, я буду стараться.

— Люди этого не стоят и никогда не оценят. Поверь мне, я уже прошел через это. Как бы хорошо ты ни правил, все равно найдутся недовольные.

— Почему вас так волнует моя судьба? Что вам с того, если я стану больным и дряхлым или не сумею управлять страной? Неужели вам мало, что я вернул кошелек? Вы ведь обещали, что отпустите меня, как только верну долг, — в отчаянии напомнил Глеб.

Рыцарь немного помолчал, а когда снова заговорил, в его голосе звучали грустные нотки.

— Много веков у меня нет никого, с кем я мог бы поговорить и поделиться своими мыслями. Встретив тебя, я впервые увидел равного себе и по происхождению, и по разуму, и по духу. Я хочу, чтобы мы были друзьями. Взвесь все, и я надеюсь, у тебя хватит здравого смысла ответить согласием. Подумай, перед тобой вечность. Редко кому выпадает шанс стать бессмертным.

— Мне не нужна такая вечность! — с горячностью выпалил Глеб. — Что вам дало бессмертие? Вечное одиночество? Вы, могущественный рыцарь Луны, просите меня, простого смертного, стать вашим собеседником. Вот цена вашего бессмертия!

— Придержи язык. Ты играешь с огнем, — предостерег его рыцарь. — Не пройдет и полувека, как ты будешь горько сожалеть о своем упрямстве.

— Пусть так, но это моя жизнь, и я хочу ее прожить, — твердо сказал Глеб.

— Жаль, что ты выбрал такой путь. Я не стану отговаривать тебя, — бесстрастным голосом произнес Лунный рыцарь и снова надел шлем.

Забрало скрыло его лицо. Всадник тронул поводья, конь беззвучно переступил копытами, и плюмаж колыхнулся в такт движению. Призрак продолжал:

— Не в моих правилах вмешиваться в дела смертных, но ты напомнил мне об юности. Есть люди, отмеченные от рождения. Ты один из них. Может быть, тебе предначертано исполнить на земле то, чего не удалось мне. Я хочу, чтобы тебе улыбнулась удача, поэтому напоследок дам совет. Ты можешь стать великим правителем, но возле тебя вертится ведьма, которая поставила своей целью погубить тебя. Бесовка хитро придумала украсть у тебя кошелек и расправиться с тобой моими руками. На этот раз она отказалась от своих планов и подбросила кошелек, чтобы досадить мне. Но это не означает, что она снова не попытается тебя уничтожить.

— Почему вы думаете, что кошелек подбросила ведьма? — спросил Глеб.

Он не сомневался, что речь идет о Марике. Откуда ему было знать, что Лунный рыцарь говорит о Ведунье из Лисьей норы.

— Неужели ты думаешь, я не отличу бесовское отродье? Разве она при тебе никогда не колдовала?

Глеб вспомнил гадание в кузне, отрешенный, потусторонний взгляд Марики, её размеренный голос, читавший заклинание на непонятном языке, раскаленную наковальню. Несомненно, у девочки были необычные способности, впрочем, у цыган это встречается не так уж редко. Это еще не повод, чтобы ее обвинять.

— Да, она немного умеет ворожить, но никогда не причинит мне зла, — сказал Глеб.

— Ловко же она втерлась к тебе в доверие! Жаль, что ты не видел, как она явилась ко мне, предложив кошелек и твою голову в придачу. Но я не иду на сделки с нечистью.

— Нет, этого не может быть. Это на нее совсем не похоже, — уверенно заявил Глеб.

— Как ты наивен! На то она и ведьма, чтобы уметь принять любую личину и притвориться кем угодно. Отправь ее на костер, иначе она все равно не оставит тебя в покое, — проговорил призрак.

— Живого человека на костер? Да как же это можно?

— Не человека, а ведьму, — возразил рыцарь.

— Да нет же! Вы нарочно наговариваете на нее! — воскликнул Глеб.

Рыцарь покачал головой.

— Ты сомневаешься в моей чести и обвиняешь меня во лжи?

— Нет, но… тут какая-то ошибка. Она добрая и много раз выручала меня из беды, — помотал головой Глеб.

— Будь по-твоему, — проговорил Лунный рыцарь. — Много веков меня не трогали жизнь и деяния смертных, но ты пробудил во мне воспоминания юности. Я хотел предостеречь тебя от беды, но, увы, даже я бессилен. Каждый сам выбирает свой путь. Твое право верить мне или не верить. И все же присмотрись к той, которую ты защищаешь. Пусть она рядится в твоего друга, ее ведьмовская суть все равно остается неизменной.

— Хорошо, я буду осторожен, — пообещал Глеб.

Ему не хотелось обижать Лунного рыцаря недоверием, но даже если бы сотня рыцарей присягнули в том, что Марика — скрытый враг, Глеб поставил бы это под сомнение. Тайные интриги совсем не вязались с характером девочки.

— А теперь я должен вернуть тебе свой долг, — неожиданно сказал Лунный рыцарь.

Он хлопнул в ладоши. С неба сорвалась звездочка. Она стремительно полетела вниз и, звякнув, упала подле Глеба. Юноша посмотрел себе под ноги и увидел новенькую, будто только что отчеканенную монету.

— Но вы мне ничего не должны, — возразил юноша, отступая на шаг и тем самым подчеркивая свой отказ.

Наученный горьким опытом, он не собирался больше испытывать на себе власть волшебных подарков, но призрак жестом заставил его замолчать.

— Разве ты забыл про волшебный клад? Он принадлежит тебе, но чтобы отыскать твою монету в куче серебра понадобится тысяча лет, а у тебя нет этого времени. Прими взамен мой серебряный. В случае нужды потри его и скажи лишь одно слово: «Явись». И я приду.

С этими словами призрак рассыпался на мириады звезд, которые тотчас затерялись меж своих небесных собратьев.

Глеб поднял блестящую новенькую монету, на которой был отчеканен герб Лунного рыцаря и зажал ее в кулаке.

В тишине задорно пропел петух, возвестив о наступлении нового дня. Было зябко и промозгло. Холод пробирался под одежду. Юноша поежился и почувствовал, как в бок уперлось что-то твердое. Глеб повернулся и… проснулся. Он сидел в кресле возле погасшего камина.

Комната выстудилась. В открытую балконную дверь струился холодный воздух. Небо еще окутывал черный муар ночи, но стрелки напольных часов указывали шестой час. Утро было не за горами.

Глеб вскочил, точно на него вылили ведро холодной воды. Неужели он проспал, и визит Лунного рыцаря ему только приснился? Он огляделся в поисках кошелька, но тот куда-то запропастился. Вместо синего бархатного мешочка Глеб сжимал в кулаке серебряную монету. Значит, беседа с призраком не была сновидением?

Юноша плотно закрыл балконную дверь, но от этого в комнате не сделалось теплее. Он нырнул под пуховое одеяло в надежде согреться. До наступления нового дня еще оставалось время, чтобы поспать, но Глебу было не до сна. Его одолевали неразрешимые загадки. Почему Лунный рыцарь называл Марику ведьмой и пытался ее опорочить? Как к ней попал кошелек? И отчего она подбросила его тайно?

Глеб больше не собирался играть в прятки и недомолвки. Он решил спросить Марику обо всем напрямик.