Лягушка в молоке

Тихо, темно, уютно. Ни чувств, ни мыслей. Только постепенно возникающее ощущение времени да сгущающийся в пустоте сознания туман.

Щека дёрнулась от резкого укола. Но раздувшийся от крови комар так увлёкся, что не собирался прерывать трапезу. Лежавшая рядом рука превратила его в красную кляксу на бледной коже.

Человек открыл глаза. Разноцветные пятна приобрели чёткость, превратившись в траву, комочки земли и маленьких чёрных существ, хлопотливо перебиравших тонкими, еле различимыми ножками.

В уши ворвалась лавина звуков. Пробуждавшееся сознание разделило шум на пенье птиц, шелест листьев и какой-то тихий скрип над головой. Его передёрнуло, мокрая одежда неприятно холодила кожу. Человек попытался приподняться, опираясь на руки, но мышцы не слушались и он опять ткнулся лицом в траву.

«Да что это такое!?» — оформилась первая, сознательная мысль.

Человек со стоном перекатился на спину, тут же зажмурившись от яркого, бившего сквозь густую листву солнечного света. Над головой возвышалось корявое дерево со свисающими вниз длинными, гибкими ветвями.

Тонкий, переливчатый свист привлёк его внимание. Небольшая серая птичка с красной грудкой смотрела на него сверху вниз то одним, то другим глазом, смешно дёргая головой. Человек хрипло вздохнул. С тихим фр-р-р-р маленькая певунья скрылась из глаз.

Он поднёс к глазам дрожащие руки, пошевелил длинными, гибкими пальцами, посмотрел на засученные выше локтя рукава. Навалившийся холод подстёгивал всё ещё пребывающее в полуобмороке сознание, заставляя мысли торопиться. С трудом приподнявшись на локтях, человек, ничего не понимая, осмотрел себя. Секунду взгляд задержался на двух холмиках, облепленных мокрой рубашкой, потом вцепился в блестящую пряжку на широком ремне, пробежал по тёмно-синим джинсам и белым кроссовкам.

Девушка со стоном села, и обхватив себя за плечи, затравленно оглянулась. Прямо перед ней блестела водная гладь, за которой зеленела стена камыша, а по обе стороны росли кусты, оставлявшие свободным небольшой клочок берега с полосой примятой травы. Очевидно, именно здесь она выбралась на сушу? Девушка прерывисто втянула воздух сквозь дребезжащие от страха и холода зубы. Мир, наконец-то, обретя чёткие очертания, запахи и звуки, внушал ужас своей неизвестностью.

— Мамочка! — сорвалось с посиневших губ. — Где я?

Словно в ответ послышался тонкий, раздражающий звон. Девушка решила, что он раздаётся в голове, где по-прежнему продолжала клубиться наполненная чёрным туманом пустота. Однако всё оказалось проще. Вокруг тучей вились мелкие насекомые, норовившие воткнуть тонкое жало под кожу, забраться в уши, в рот, в глаза.

Тряхнув волосами, потянулась вверх, хватаясь за гибкую ветку в попытке подняться. На миг мелькнула тень удивления тому, с какой лёгкостью это у неё получается. Но едва она выпрямилась, как перед глазами всё поплыло. Колени подогнулись. Чтобы не упасть, пришлось судорожно хвататься за ветки, ожидая, когда земля и небо встанут на место, а в коленях исчезнет противная дрожь.

Почувствовав себя чуть лучше, девушка подошла к кустам. Разведя их руками, с ужасом увидела тесно растущие деревья. Подумав, решила узнать, что находится с другой стороны от дерева, под которым она очнулась. За тонкой стеной зарослей берег поднимался невысоким, поросшим ярко-зелёной травой бугром, а лес отступал шагов на десять. Сюда она и стала пробираться, загораживая лицо руками. Открывшаяся картина заставила замереть от удивления.

Большое водное пространство со всех сторон окружал лес. Только далеко справа виднелась узкая, наполовину заросшая камышом протока. На миг показалось, что она задыхается. Вокруг, на сколько хватало глаз, не было видно ни одного человека.

— Помогите, — прошептала девушка. — Кто-нибудь. Ну, помогите!

Подвывая, она, наконец, справилась с перехватившим горло спазмом и завопила:

— Помогите! Я здесь! Кто-нибудь! Помогите!

Она кричала, пока не сорвала голос. С соседних деревьев сорвались встревоженные птицы. Но никто так и не отозвался.

Ноги подкосились, тяжело рухнув на колени, девушка заплакала, хрипло всхлипывая и размазывая по лицу слёзы. Произошедшее никак не укладывалось в её истерзанное сознание. Что это за место? Как она здесь оказалась? А главное, кто она? Из клубка чёрного тумана, заменившего ей память, не выступило ничего, что могло бы хоть как-то ответить на эти вопросы. С воем девушка вцепилась пальцами в траву, и, вырвав порядочный клок, отшвырнула его от себя. Но этот порыв оказался последним. Накатившее, как волна, отчаяние схлынуло, оставив после себя мрачное опустошение. По небу плыли редкие, похожие на пух, облака. Когда одно из них закрыло солнце, её зубы застучали ещё сильнее. Путаясь в пуговицах, она стащила через голову мокрую рубаху и стала выжимать. Повесив сушиться на куст, занялась брюками.

Оставшись в одних трусиках, решила перевести дух, но тут на неё набросились обрадовавшиеся дармовому угощению комары. Пришлось ломать ветку, отгонять докучливых насекомых, нахлёстывая себя по спине, бокам и ногам.

— Я вам не обед, кровопийцы проклятые! — вскричала девушка. — Вампиры-недомерки!

Она не знала, кто это такие. Слово само сорвалось с губ.

Не в силах терпеть это издевательство, быстро натянула влажную одежду. Сразу стало легче, хотя рубашка почти не защищала от тонких комариных жал. Она хотела уйти, но внезапно почувствовала жажду. Девушка откуда-то знала, что воду из озера лучше не пить. Но где тут взять другую?

Опустившись на корточки, зачерпнула ладошкой. Выпила. Вкусно. Потом, наклонившись над водой, долго разглядывала своё отражение. Короткие мокрые волосы нависали над выпуклым лбом, на высоких скулах горел нездоровый румянец. Большие тёмно-серые глаза в обрамлении густых ресниц смотрели затравленно. Тонкие бледные губы были плотно сжаты, а маленький упрямый подбородок мелко дрожал.

Какое-то время она пристально вглядывалась в лицо на воде, надеясь вспомнить хотя бы своё имя. Но память упрямо молчала, словно она только что появилась на свет, не имея прошлого. Скривившись, ударила ладонью по воде, потеряв интерес к отражению. Напилась, умылась и решительно двинулась прочь от озера.

Идти по заваленному сухими сучьями, заросшему травой и кустарником лесу оказалось совсем не просто. Приходилось всё время смотреть под ноги. Комары не отставали, под деревьями стала донимать паутина, норовившая прилипнуть к коже, а большие чёрные пауки недобро шевелили мохнатыми суставчатыми лапами.

Перебираясь через очередной поваленный ствол, она уселась, решив перевести дух, и машинально сглотнула слюну. В желудке посасывало. Донёсся негромкий треск. Встрепенувшись, девушка оглянулась. Среди деревьев мелькнуло что-то большое и чёрное.

Какой-то независимый от памяти инстинкт, очевидно, доставшийся от далёких предков, уверенно подсказал, что от крупных лесных животных можно ждать больших неприятностей. Она скользнула на землю и, прячась за поваленным деревом, затаив дыхание, стала вглядываться в лес. Ещё раз треснула ветка. Неизвестное животное приближалось. Теперь девушка смогла его рассмотреть. Высокий, тёмно-бурый, почти чёрный, на тонких ногах, с маленьким горбом и большой уродливой головой, украшенной плоскими разлапистыми рогами. Срывая на ходу побеги, зверь неторопливо шёл к озеру. Едва он скрылся из глаз, девушка стала лихорадочно оглядываться вокруг в поисках оружия. Конечно, палка не спасёт от такого гиганта, но вдруг поможет справиться с кем-нибудь помельче.

Чёткая и ясная цель на какое-то время позволила забыть о голоде. Тем более, что все попадавшиеся под руки сучья оказались либо слишком тонкими, либо трухлявыми, либо очень неудобными.

— Кто ищет, тот найдёт, рано или поздно, — удовлетворённо пробормотала она, разглядывая сук, торчавший из дерева неподалёку. Чтобы его сломать, пришлось повозиться. Но в итоге девушка стала обладательницей вполне подходящей дубинки.

Перехватив её обеими руками, девушка несколько раз взмахнула свежеприобретенным оружием. Довольно улыбнулась и тут же поморщилась. Кушать хотелось всё сильнее. Но где здесь отыскать что-то съедобное? Не траву же есть, в самом деле? Продолжая грустно идти по лесу, наткнулась на крошечный столбик с круглой коричневой шляпкой. Рыскавший по сторонам голодный взгляд почему-то остановился именно на нём. Потянула за плотный, белесый столбик и легко выдернула его из земли. Понюхала. Сырость и ещё что-то неуловимо знакомое. Мучительно стараясь вспомнить, разломала плотную широкую шляпку. В серо-белой, губчатой массе шевелились мелкие, полупрозрачные червяки. Девушка выбросила обломки, брезгливо вытерев ладони о штаны. Местность изменилась, подъём ощущался всё яснее. Возле дерева мелькнули резко выделявшиеся на тёмно-зелёном фоне синие пятнышки. Подойдя ближе, спугнула пару небольших серых птичек, исчезнувших в лесу под хлопанье крыльев. То тут, то там, на длинных, колючих ветках, похожих на тонкие верёвки, висели крошечные синенькие штучки.

Рот наполнился слюной. Она догадалась, что это ягоды, но почему-то решила, будто они могут быть ядовиты. Осторожно сорвав одну, внимательно рассмотрела. Как будто несколько синих капелек сцепились вместе. Раздавила, облизав перепачканные пальцы. Вкусно. Уже не опасаясь, стала с увлечением уплетать ягоды, набивая соскучившийся по еде животик. Увы, их оказалось мало, росли они редко, и девушка очень устала, пока сумела кое-как притупить острое чувство голода.

Поиск пропитания увёл её в какие-то дебри, где среди высоких массивных деревьев торчало множество более тонких стволов, стеной вставших у неё на пути. Подойдя ближе, она увидела полого спускавшийся овраг, поросший таким же кустарником. Приглядевшись, заметила зеленоватые комочки, висевшие среди листьев. Приподнявшись на цыпочки, сорвала один. Три беловатых шарика в обрамлении коротких мягких лепестков. Пошевелив один из них пальцами, извлекла желтоватый орех с еле коричневыми полосками. Лизнула, ничего не почувствовав, собралась выбросить. Но удержалась, словно знала, что с ним делать. Вот только что?

— Ну, опять! — плаксиво пробормотала девушка, с раздражением ударив себя по коленке.

Стараясь вспомнить, она изо всех сил зажмурилась, задержала дыхание и напружилась. Увы, никаких результатов, кроме негромкого пуканья. Девушка вновь замахнулась, чтобы зашвырнуть его подальше. Однако опять передумала.

— Спокойствие, только спокойствие, — пробормотала она. — Истина где-то рядом.

Чтобы справиться с волнением, зачем-то уселась на землю, скрестив ноги. Несколько раз глубоко вздохнула, прикрыла глаза. Перекатывая орех в пальцах, машинально отправила его в рот и сжала челюсти.

Крак!

Скорлупа раскололась, а внутри оказалось мягкое ядрышко. Даже пискнула от восторга, каким вкусным оно ей показалось. Тут же стала собирать и вышелушивать орешки, грызя их, зубов не жалея. Некоторые не поддавались. Не желая тратить время и силы, девушка их выбрасывала. На кустах вокруг висело множество зелёных комочков. Рядом что-то прошуршало. Резко обернувшись, она увидела небольшого рыжего зверька с пушистым хвостом и кисточками на ушах. Держа в зубах веточку с гроздью орехов, он смотрел на неё чёрными бусинками глаз.

— Белка! — сорвалось с языка.

Животное бросилось прочь. В последний раз мелькнул огненный хвостик и исчез в густых, усаженных колючками, ветвях высокого дерева.

— Белочка, — медленно проговорила девушка, словно пробуя слово на вкус. Она точно знала, как зовут ловкую попрыгунью. Может быть, удастся вспомнить и всё остальное?

Вдохновлённая этой мыслью, потянулась за орехом. Но тот как-то ловко выскочил из пальцев. Наклонившись, девушка замерла. В двух шагах торчали два пенька, толщиной в три-четыре пальца, с излохмаченными концами. Зверь поломал? Но куда тогда девались стволы? Она огляделась. На земле валялись только мелкие сучья, засыпанные слоем упавших листьев. Порылась в них палкой, однако ничего не нашла. Неужели зверю могли понадобиться ореховые жерди? Или их люди взяли? Тогда почему никто не ответил на её крик? Девушка ещё раз посмотрела на тёмно-серые пенёчки с короткими, острыми волокнами и облупившейся корой. Из памяти всплыл торец большого брёвна с разложенными по нему крошечными, разноцветными фигурками. Она вновь затаила дыхание, но как ни старалась, вспомнила лишь то, что обрубок древесного ствола служил столиком для какой-то увлекательной игры. Вот только его поверхность казалась почти ровной, а здесь волокна торчали, словно иголки у ежа.

Вспомнив, кто такой ёжик, девушка довольно улыбнулась. Чёрный туман, заполнявший память, кажется, начинает потихоньку рассеиваться.

Голод отступил, желудок с ворчанием переваривал орехи, а челюсти ломило от твёрдой скорлупы. Неизвестно, сколько прошло времени, день словно бы поблек, а солнце заметно опустилось. Холодало. Поёживаясь, она шла вдоль оврага, внимательно глядя под ноги. Увы, но следов человеческой деятельности больше не попадалось.

Ей пришло в голову, что, забравшись на дерево, можно оглядеться в поисках людей. Если они, конечно, здесь есть. После непродолжительных поисков нашёлся лесной великан, широко раскинувший ветви с крупными, изрезанными листьями. Подпрыгнув, ухватилась за остатки нижнего сучка. С неожиданной лёгкостью подтянулась, упираясь ногами в узловатую неровность коры. На следующую ветку забраться оказалось ещё проще, а за ней уже начиналась развесистая крона. Девушка заметила: то тут, то там бурые, похожие на вытянутые орехи, плоды. Сорвала один из них, разгрызла и быстро выплюнула. «Те вкуснее!»

Чем выше забиралась, тем резче становился ветер, и сильнее раскачивалась крона. Но она продолжала упорно карабкаться. Только когда сучья стали упруго потрескивать, решила оглядеться, крепко держась рукой за ствол.

Сразу заметила длинное, вытянутое озеро, удивляясь, как далеко ей удалось от него уйти. Ничего интересного, кроме уходившего за горизонт леса, в той стороне девушка не увидела. Там, куда спускалось солнце, поднимались пологие холмы, кое-где над деревьями возвышались одинокие тёмные скалы. Далеко-далеко просматривалась горная цепь.

— Посмотрела? — спросила она сама себя. — И что?

Холод забирался под рубашку, покрывая кожу мелкими пупырышками. Внизу темнее. Или только так кажется? Девушка решила задержаться. Надо же определить, куда идти дальше? В какую сторону? Неужели ей суждено сгинуть в этих дебрях? Больше всего почему-то привлекали внимание скалы, оживлявшие пейзаж причудливостью форм. Поёживаясь, она принялась внимательно разглядывать их и вдруг уловила лёгкую полупрозрачную струйку, поднимавшуюся среди деревьев. Потом ещё одну. В голове словно что-то скрипнуло, словно раскрылся старый рассохшийся шкаф. Это дым, а он получается тогда, когда что-нибудь горит. Значит, там люди. Звери костры не жгут. Это точно.

— Ура! — закричала девушка. — Я здесь! Помогите.

Сделав попытку помахать рукой, она едва не упала, сообразив, что с такого расстояния её всё равно никто не услышит. Скалы, похожие на причудливы столбы, находились гораздо дальше озера. Значит, до них ещё шагать и шагать. Ужасно захотелось сейчас же спуститься и отправиться в путь. Но огромное, красное солнце уже спускалось к ребристому горизонту. Ей не добраться до костров засветло, а здравый смысл подсказывал, что прогулка по ночному лесу сопряжена с большими опасностями. Вряд ли здешний животный мир ограничен травоядными рогачами и симпатичными белками. Обязательно найдутся те, кто на них охотится. Так что ночь лучше провести на дереве.

Она спустилась пониже, где долго подыскивала подходящую развилку. А когда устроилась в ней с максимально возможным комфортом, появились старые кусачие знакомые, наполнившие воздух вокруг победным, вечно голодным писком. Прихлопнув на себе десяток кровососов, девушка отчаялась победить в этой неравной борьбе. Чтобы хоть как-то уберечь лицо, прикрыла его сорванными ветками. Раскатала рукава рубашки, а воротник подняла, втянув голову в плечи. Вскоре к насекомым присоединился холод. Сжавшись в комок, она отчаянно пыталась немного согреться. Утешая себя тем, что теперь хотя бы знает, куда идти. Там люди, там спасение и там ей обязательно помогут. Успокоенная этой мыслью и приятными предчувствиями, девушка задремала, как вдруг где-то рядом ночь прорезал яростный рёв.

Вздрогнув и открыв глаза, она испуганно уставилась в темноту. Крик повторился, но в этот раз к нему присоединился голос другого зверя. Дикая какофония, сотрясавшая воздух, стихла так же внезапно, как началась. Только ветки деревьев еле слышно отзывались на ласку ветра, да отдавалось в ушах бешено колотившееся сердце.

— Кого-то съели, — одними губами прошептала девушка и подумала: «Здесь высоко, меня никто не достанет. Главное, пережить эту ночь, и всё будет хорошо. Завтра я уже буду с людьми. Может быть, они знают, кто я?»

Досадное происшествие спугнуло сон. Сквозь густую листву блестели густо разбросанные по чёрному небу точки. «Звёзды, — память подсказала нужное название и услужливо сообщила, что это солнца, расположенные так далеко, что даже свет идёт от них долгие годы».

Вновь кто-то заревел, но уже гораздо дальше, так что она почти не обратила на это внимание. В воздухе мягко прошелестели большие крылья. Какая-то птица, шурша листьями, села на ветку по ту сторону ствола. Девушка нашарила палку, но незваная гостья быстро улетела, а она облегчённо перевела дух. Веки, наконец, отяжелели, девушка задремала, посапывая носом. Навалившийся сон обрушил на сознание целый калейдоскоп цветных картин, мелькавших так стремительно, что она не успевала ничего разобрать. Память только смогла удержать какое-то помещение с белым потолком и светильником из двух длинных трубок, одна из которых всё время мигала.

Жёсткая ветка не лучшее место для сна, поэтому она проснулась ещё до рассвета. Небо уже посерело, а звёзды потускнели, предчувствуя близкий рассвет. Но спускаться девушке не хотелось. Под густыми кронами деревьев всё ещё пряталась темнота. Стараясь скоротать время, решила поискать знакомые созвездия, однако, быстро убедилась, что совершенно не помнит, как они выглядят. Вздохнув, попыталась представить, что скажет людям при встрече: «Здравствуйте, вы случайно не знаете, кто я?»

Слова показались смешными и глупыми. Но вдруг она вспомнила, что где-то уже слышала такой вопрос. Цепко ухватившись за кончик мысли, девушка попыталась определить, где и когда это было. Но как ни старалась, перед глазами мелькал только маленький черноволосый человек, ловко лупивший какого-то мужика в галстуке на крыше огромного дома. Кажется, он кричал во весь голос: «Кто я?!».

Тихо застонав от разочарования, раздражённо ударила затылком ни в чём не повинное дерево. Только и это не помогло. Возможно, девушка ещё посидела бы на ветке и покопалась в той куче мусора, в которую превратилась её память, но тут заболел живот. Да так, что она едва успела спуститься с дерева и расстегнуть ремень. Очевидно, раньше ей не приходилось потреблять так много недозрелых орехов. Вот организм и не справился с переработкой малознакомой пищи.

— Надо попросить какое-нибудь лекарство, — пробормотала девушка сквозь стиснутые зубы. — От диареи!

Вот ведь, она, оказывается, знает, как это называется.

Со стоном поднимаясь на ноги и заправляя рубашку в джинсы, проворчала:

— Лучше бы вспомнила, как тебя зовут.

Боль немного стихла, и девушка зашагала в лес. Она хорошо запомнила направление, но, тем не менее, вскоре вновь вскарабкалась на дерево, с удовлетворением убеждаясь, что идёт прямо к скалам. А потом боль вернулась. Из глаз потекли слёзы, рухнув на траву, она стала кататься, прижимая ноги к животу и выкрикивая злые непонятные слова. Пришлось присесть ещё пару раз. Только после этого смогла двигаться дальше.

Приступ высосал из тела остатки сил, а из души бодрость. Она еле плелась, чувствуя сильнейшую жажду. Сорвала травинку, сунула в рот. Не помогло.

Деревья расступились, и она вышла на берег небольшой речки или скорее ручья. Возможно, того самого, который вытекал из озера. Тут же, не задумываясь, напилась. Скалы и люди на той стороне. Значит, и ей нужно туда.

Огляделась по сторонам в поисках неизвестно чего. Вспомнила, как неприятно ходить в мокрой одежде и стала раздеваться.

Дно резко ухнуло вниз у самого берега. Шаг, второй, и вот вода уже доходит ей до груди, а ноги путаются в зарослях водорослей. «А вдруг здесь есть какие-нибудь… крокодилы?!» Эта мысль буквально пронзила её на полпути. Девушка плохо представляла, кто они такие, но твёрдо знала, что они живут в воде и питаются неосторожными купальщиками. Страх придал ей необходимое ускорение. Одной рукой подняв над головой свёрнутые джинсы, а второй хватаясь за траву, она резво вскарабкалась на крутой берег, и тяжело отдуваясь, рухнула на землю, тут же вспомнив, как выглядят эти мерзкие твари. Длинные, зелёные, с гребенчатым хвостом и огромной пастью. А главное, они живут там, где всегда жарко, и растут похожие на метёлки деревья. Пальмы, кажется. Или баобабы? Не важно, главное, здесь девушка таких точно не видела. Значит, и крокодилов нет. Или есть? Подозрительно косясь на чёрную, медленно текущую воду, отползла на несколько шагов и стала торопливо одеваться.

Когда натягивала джинсы, показалось, будто под тканью что-то есть. Осторожно сунув два пальца в крошечный карманчик, извлекла белесый комок, величиной с ноготь большого пальца. Сразу сообразив, что перед ней пострадавшая от воды бумага, девушка неуверенно улыбнулась. Может на ней что-нибудь написано? Попыталась осторожно расправить, но только разломила комок надвое. Сорвала широкий лист и, уложив на него драгоценные кусочки, опустилась на колени. Выбрав тот, что казался более твёрдым, она, зацепив край ногтем, предприняла ещё одну попытку. Казалось, ей слышится натужный скрип распрямляемой целлюлозы. «Надо же, вспомнила, из чего бумагу делают!» — радостной молнией мелькнуло в голове. Но девушка сразу же забыла обо всём, разглядев тёмно-синие значки. Всего три, однако, она не понимала, что те означают. Просто чёрточки и точка.

Отложив его в сторону, занялась вторым комочком. Здесь её постигла неудача. Он упрямо не желал расправляться, и скоро на листе лежала только горка белесой трухи с редкими тёмными пятнами. От всей записки остались только три буквы. Нужно показать их людям. Те смогут прочитать и объяснить ей, что это значит. Аккуратно завернув бумажку в листок, убрала в карман рубашки. Надо торопиться, она и так потеряла много времени.

Неожиданная находка добавила ей бодрости. Живот не болел, ярко светило солнце, карабкаясь по светло-голубому небосводу, но здесь в лесной тени царил полумрак. И хотя в желудке плескалась одна вода, настроение в предвкушении встречи с людьми было прекрасным. Однако, чем дольше она шла, тем больше начинала опасаться, что потеряла направление.

Девушка стала оглядываться в поисках подходящего дерева, чтобы влезть и осмотреться, когда впереди мелькнуло что-то тёмное. Она присела, прячась за дерево. Вдруг это какой-нибудь зверь, вроде того рогача или кого похуже? Но вот среди белых стволов на миг показался и исчез человеческий силуэт.

— Эй! — звонко завопила девушка, вскочив и размахивая руками. — Я здесь! Помогите! Где вы?!

Никто не отозвался. Прикусив губу, она растерянно захлопала глазами. Неужто показалось?

— Ну, вот уже и глюки пришли, — тихо пробормотала девушка, как нельзя кстати вспомнив, что это такое.

Словно подтверждая её слова, крикнула какая-то птица, отозвалась другая. Зашелестели листья под налетевшим порывом ветра. С жужжанием закружилась перед глазами здоровенная муха. Раздражённо отмахнувшись от надоедливого насекомого, девушка в отчаянье закричала:

— Есть здесь кто-нибудь!!!

За спиной послышался шорох. Резко обернувшись, она тихо ойкнула. В нескольких шагах от неё стоял высокий, смуглый мужчина с длинными чёрными волосами, перехваченными на лбу узкой лентой, с заткнутыми за неё птичьими перьями.

Коричневая рубаха без воротника с короткими широкими рукавами спускалась до середины бёдер. Подол её, как и штаны из такого же материала, украшала длинная бахрома. Он стоял, опираясь на длинную палку с блестящим тёмным наконечником, а на перевязи через плечо висела какая-то штука с короткой рукоятью.

— Здравствуйте, — машинально пробормотала девушка, смущённая его странным видом. — Вы кто? И это где?

Густые брови на скуластом, вытянутом лице поднялись.

— Мансе, — произнёс он звучным голосом и выдал тираду, из которой она не разобрала ни слова.

— Чего? — растерянно пробормотала девушка, отступая. «Я, что, и разговаривать разучилась? — подумала она, делая ещё один шажок назад. — Не может быть! Я же себя понимаю! А он, почему нет?»

Опять что-то зашуршало. Совсем близко. Из-за дерева, за которым она пряталась, вышли ещё двое мужчин. Один в такой же рубахе и тоже с копьём. Девушка всё-таки вспомнила, как называется та штука с наконечником. Второй, в короткой юбке, голый по пояс. Почему-то бросилось в глаза больше красновато-белое пятно, ярко выделявшееся на смуглой коже обратной стороны ладони, сжимавшей кривую палку, с туго натянутой между концами тонкой верёвкой.

Поглядывая на неё с пристальным любопытством, неизвестные встали по бокам, и тут девушка почувствовала дикий, неосознанный страх. Поднявшийся из тёмных глубин сознания, он затопил её горячей волной, заставив коленки дрожать, а зубы до крови прикусить губу.

Очевидно, первый из незнакомцев заметил это, и выставив вперёд ладонь, что-то произнёс успокаивающим тоном. Мужчины отступили. Блиставший обнажённым торсом молодой человек пренебрежительно фыркнул.

Девушка прикинула, что если броситься между ним и деревом, то, пожалуй, получится вырваться из окружения и удрать. Должны быть здесь нормальные, похожие на неё люди? Те, кто поймёт и поможет. А если нет? От этой мысли сразу сделалось очень плохо. Закружилась голова, ноги ослабели так, что пришлось опереться о дерево, чтобы не упасть.

Тот, что без рубахи, тут же оказался рядом, пытаясь взять её за локоть.

— Пусти! — вскричала девушка, резко отдёрнув руку.

— Кенек мути! — повелительно проговорил первый незнакомец.

Скривив губы в презрительной усмешке, молодой человек отошёл, поправляя висевшую через плечо перевязь с круглой коробкой, из которой торчали тоненькие палочки с перьями на конце.

Неодобрительно покачав головой, мужчина вновь обратился к ней.

— Инойцы культа мес?

Девушке захотелось завыть от разочарования.

— Ну, не понимаю я вас! — в сердцах выкрикнула она, ударив себя по груди. — Совсем-совсем не понимаю!

Собеседник хмыкнул, явно раздосадованный таким оборотом дела, и поочерёдно посмотрел на каждого из своих приятелей. Тот, что в рубахе, негромко произнёс несколько слов. Тот, что в штанах и юбке, кивнул.

Взглянув на притихшую девушку, мужчина сделал рукой движение, словно предлагая ей пройти мимо него.

— Урарам иртым то неё.

Спутники тоже замахали руками.

— Куда мне идти? — решила уточнить девушка, тут же осознав свою глупость. Но мужчина, видимо, догадался, что она имеет ввиду. Кивнув, он повернулся, направившись в лес.

— Черо иртым. Иртым бойда, — загомонили приятели, указывая на него.

Пожав плечами, девушка зашагала следом, обратив внимание, что его густые, спутанные космы неровными прядями спускаются почти до лопаток. «Хотя бы косу заплёл или постригся», — неприязненно подумала она, заметив в волосах сухие хвоинки.

Отстав на пару шагов, её спутники негромко переговаривались. При этом молодой обидно хихикал, а старший то и дело повторял слова «мефрик» и «бойда». Девушка спиной чувствовала их липкие, неприятные взгляды и догадывалась, что речь идёт о ней. «Наверное, какие-нибудь гадости говорят», — с неприязнью думала она, с трудом удерживаясь от того, чтобы обернуться и посмотреть на болтливых абитуриентов. Или нет, «аборигенов»! Кажется, так называют местное население, а абитуриенты — это что-то другое.

Они стали подниматься на невысокий пригорок, когда шедший впереди мужчина замедлил шаг и, поравнявшись с ней, что-то сказал. Страх притупился, словно спрятался, всё ещё таясь где-то рядом, так, что она невольно вздрагивала от любого резкого движения спутников.

— Учерекон, — повторил мужчина, положив ладонь себе на грудь.

Только тут девушка заметила тонкий ремешок с нанизанными четырьмя очень неприятного вида зубами и двумя хищно изогнутыми когтями.

— Учерекон.

«Ну и что из этого?» — так и подмывало её сказать в ответ.

Мужчина досадливо поморщился, кивнул назад.

— Чисан, буржол.

— Чисан! — широко улыбаясь, молодой человек хлопнул себя по выпуклой груди, где не оказалось никаких ожерелий.

— Буржол, — у второго мужчины поверх рубахи болтались только два зуба.

«Это же их имена! — молнией пронеслось в голове девушки. — А мне что сказать?»

Вполне невинный и закономерный вопрос вызвал искреннее замешательство. Она попросту впала в ступор. Что сказать, если ничего не помнишь? Ни имени, ни фамилии, кажется, ещё и она должна быть? Никто она, ни откуда.

Перевалив через плоскую вершину, они начали спускаться к темневшим на дне ложбины зарослям. Её спутники уже представились по второму разу, а девушка всё никак не могла ничего придумать. Ну не называться же кроссовкой, рубашкой, джинсами или какой другой частью туалета? И как назло, в голову не приходило ни одного имени или какого-то звучного названия.

Меж тем аборигены (или всё же абитуриенты?), обменявшись короткими репликами, стали поглядывать на неё как-то подозрительно. А тот, кто шёл рядом, извлёк из кожаного футляра на перевязи маленький топорик.

— Коча! — вдруг вскричал он, пытаясь схватить девушку за руку.

Отпрянув, та шагнула вперёд. Под кроссовкой смачно чавкнуло, и нога оказалась по щиколотку в воде. Заросли, куда она, задумавшись, влезла, оказались крошечным водоёмом или скорее лужей, затянутой тиной.

Пискнув от неожиданности, девушка поскользнулась, едва не упав.

— Шику ерла но фай! — усмехнулся мужчина, протянув ей руку. Не обратив на него внимания, она на миг замерла в неудобной позе.

«Гёрл он файр», — молнией вспыхнуло в клубящемся мраке памяти. Кажется, так звали девушку, попавшую в какую-то смертельно опасную передрягу и успешно выбравшуюся из неё. Вот это имя подойдёт. Надо только сделать его покороче.

Она выпрямилась, положила ладонь на рубашку, прикрыв карман, и гордо представилась:

— Фрея!

— Фай? — удивлённо вскинул брови Учерекон, опуская руку. Его спутник в рубахе усмехнулся, а игравший на солнце мускулами молодец рассмеялся.

— Фрея! — уверенно поправила она. Потом, тыкая пальцем, один за другим назвала их имена.

Сразу стало ясно, что это произвело на них впечатление. Спрятав топорик, мужчина обменялся со своими спутниками парой слов, затем, нахмурившись, громко сказал, тщательно выговаривая слова:

— Радл ину потул ест данти.

«Кажется, это какой-то другой язык? — предположила девушка и тут же обрадовалась. — Значит, здесь ещё люди живут. Может, хоть они помогут узнать, кто я?»

— Фини кора опус, — с видимым усилием выдал ещё одну фразу Учерекон.

Увы, но и она оказалась ей совершенно непонятна.

Презрительно фыркнув, Чисан что-то сказал. Наверное, обидное. Учерекон резко оборвал его, и не глядя на девушку, зашагал в лес. Фрея послушно зашагала следом.

«Ещё бы узнать, куда мы идём? — с тоской думала девушка. — Вдруг, там меня убьют? Или съедят? Может лучше сбежать пока не поздно?»

Она искоса взглянула на идущих позади Чисана и Бужола. Парень то ли оскалился, то ли улыбнулся, демонстрируя белые зубы с дыркой на месте нижнего переднего резца.

«Уже поздно, — отвернувшись от него, решила Фрея. — Эти догонят».

Похолодало, но она почти не чувствовала этого. Наоборот, на теле выступил противный липкий пот. Очень хотелось есть, ноги с трудом поднимались, заплетаясь от усталости. Но аборигены и не думали останавливаться, чтобы дать ей хотя бы немного отдохнуть.

Очевидно, привлечённые запахом пота, вокруг вились мухи и противно пищащие комары. Отмахиваясь от противных кровососов, девушка, то и дело хлопая себя по лицу, по шее и по рукам, каждый раз вызывая у Чисана новый приступ веселья. А самое обидное, что ни он, ни его приятели, казалось, совсем не замечали эту летающую мерзость.

Чувствуя подступающие слёзы, она решила хоть чем-то отвлечься и принялась разглядывать шагавшего впереди Учерекона, стараясь определить, из чего же сделана его одежда. Ясно, что это не ткань. Хотя на рукавах и имелся вышитый цветными нитками узор.

«Кожа? — внезапно подумала она. — Вернее, замша. Или земша? Не важно, главное ясно, что все трое одеты в одежду из обработанной кожи каких-то животных».

Чтобы подтвердить свою догадку, девушка ещё раз обернулась. Так и есть. Кожаные штаны с кожаной бахромой, кожаная юбка у местного культуриста. Надо же! Вместо того, чтобы вспомнить что-то полезное, в голову лезет всякая ерунда!

Вдруг Учерекон шагнул к дереву и, повернувшись к ней спиной, задрал рубаху. Послышалось журчание. Девушка отвернулась, наблюдать за этим почему-то было очень неприятно.

К сожалению, мужчина быстро избавился от излишков влаги в организме, так что ей даже дух перевести не удалось.

Оправляя подол рубахи, Учекерен на миг замер, потом, указав вперёд и вправо, крикнул:

— Хурачар бойда секен!

В ответ послышался звонкий женский голос. Мужчины заулыбались. Ехидно взглянув на девушку, Чисан что-то закричал:

«Что он там ещё орёт?» — подумала та, с тоской прислушиваясь к приближавшимся голосам. По её прикидкам, к ним направлялись не менее двадцати человек.

«У них, что других цветов нет?» — фыркнула про себя девушка, когда впереди показалась фигура в длинном коричневом платье, с какой-то круглой штуковиной в руке. За ней ещё одна, а потом сразу трое.

«Всего пятеро, а шуму как от кордебалета», — нервно усмехнулась она, даже не представляя, что это такое.

Заметив её, женщины озадаченно замолчали и замедлили шаг. Молоденькая девушка, что почти бежала впереди своих подруг, остановилась, поджидая их.

Учекерен что-то громогласно объявил и отступил в сторону, словно давая возможность им лучше рассмотреть Фрею.

«Глазеют как пингвины на компьютер, — подумала та, ёжась от холода. — Вот только бы вспомнить, кто такие пингвины, а за одно, что такое компьютер».

Отогнав несвоевременные мысли, девушка тоже стала внимательно разглядывать аборигенок. И с первого взгляда испытала чувство гордости за представительниц своего пола, чьи волосы, в отличие от мужских шевелюр, оказались аккуратно заплетены в длинные косы. Те, кто помоложе, имели три, а постарше — две. Прямые, а у двоих даже приталенные платья до середины икр из той же коричневой кожи, с той же бахромой по подолу. В волосах у всех торчало по одному пёрышку, а вот повязки на лбах оказались шире и гораздо красивее. Их украшали нашитые ракушки, узоры из цветных ниток. У самой старшей даже поблёскивали четыре ярко начищенные металлические бляшки. У девушки с приплюснутым носом, что бежала к ним самой первой, на подоле были нашиты пушистые кусочки меха. Ещё у троих имелась меховая опушка на высоких кожаных сапожках. Но вот ожерелье она заметила только у одной. Белый кружочек толстой кожи с непонятным тонким рисунком.

В руках женщины держали корзины, сплетённые из широких полос, с ягодами похожими на те, что она недавно ела, только красные. «Малина», — сразу же подсказала память.

Переглядывалки быстро закончились. Местным красавицам надоело просто так рассматривать диковину. Одна из них попыталась схватить её за закатанный рукав. Девушка отпрянула. Смеясь, Учекерен что-то сказал, вставив в короткую речь её имя.

— Фай? — удивилась обладательница блестящих бляшек, а её подруги дружно захихикали.

— Фрея! — громко поправила девушка, в подтверждение своих слов кладя руку на грудь и повторив ещё раз. — Фрея.

В пару секунд осмыслив услышанное, женщины подняли гвалт. Пододвинувшись вплотную, одной из них всё же удалось схватить её за руку. Ощущение оказалось не из приятных. Но всё же она решила не сопротивляться. Не то ещё навалятся всей толпой, да ещё и мужиков на помощь позовут, чтобы подержали. А девушка знала, что их прикосновение вытерпеть будет гораздо труднее.

Трое тут же стали мять ткань пальцами. В разговоре замелькали слова «тириб» и «куки». Фрея безропотно позволила ощупывать свою рубашку. Но когда девица с приплюснутым носом вцепилась в пуговицу на груди, решительно отбила её руку, в душе опасаясь скандала. Тем не менее, раздеть себя так просто она не даст. Ей почему-то очень не хотелось оказаться голой. Девица недоуменно оглядела её с ног до головы, и вдруг недоуменно уставилась на джинсы.

— Мекил тура терик! — вскричала она, собираясь ткнуть пальцем ей в ширинку. Отпрыгнув, девушка резко ударила её по рукам. Испуганно пискнув, та отшатнулась, прижимая ладонь к груди. Женщины мгновенно отпрянули от Фреи, красавчик Чисам рассмеялся, а Учекерен перехватил копьё, приподняв тупой конец.

— Коча! Никура мазда, — сделала успокаивающий жест обладательница повязки с бляхами. — Немара. — Неара пер чёска.

Очевидно, послушавшись её, мужчина опустил оружие. Затем женщина обратилась к Фрее. Из её слов девушка, разумеется, ничего не поняла. Но они были сказаны столь благожелательным тоном, что она немного успокоилась, хотя подруги, хихикая, не переставали глазеть на её джинсы.

«Они, что джинсов никого не видели? — недоуменно думала Фрея. — Тогда почему мужики не обратили на них никакого внимания?»

Словно отвечая, Чисан что-то крикнул. По лицам его приятелей пробежали ехидные улыбки, а представительницы прекрасного пола дружно заржали, держась за животы, показывая на неё пальцами. Даже та, что с бляхами, засмеялась, показав гнилые зубы.

У уставшей, голодной Фреи от обиды по щекам потекли слёзы. Вновь ужасно захотелось куда-нибудь убежать от этих непонятных людей.

Скривив губы в презрительной улыбке, Учекерен повелительно махнул рукой. Девушка в окружении аборигенов вновь безропотно пошла за ним.

Оказавшийся рядом Чисан крепко взял её за руку выше локтя.

— Пусти! — вскричала она, безуспешно пытаясь вырваться. Но молодой человек только улыбался, гордо выпячивая мускулистую грудь.

Слёзы мгновенно высохли. Фрея встала, изо всех сил упёрлась ногами в усеянную сухой хвоей землю и, вцепившись в его средний палец, принялась старательно его выкручивать. И хотя пальчики у молодого человека оказались как железные, самодовольная улыбка слегка поблекла. Под всеобщий смех, не желавший уступать, Чисан потащил её за собой, одновременно другой рукой пытаясь освободить свой палец. Но девушка и сама не ожидала от себя такой цепкости. Раздражённо шипевший абориген, протащив её пару шагов, внезапно резко подался вперёд. От неожиданности Фрея потеряла равновесие, повиснув на руке Чисана. Молодой человек победно улыбнулся, глядя на неё сверху вниз. Но тут лицо его дрогнуло. Хлёсткий удар швырнул девушку на землю. На миг закружилась голова, перед глазами всё поплыло, а стоявший рядом Чисан потирал пострадавший палец.

Смех затих. Какая-то девица испуганно вскрикнула. Карие глаза молодого человека полыхнули такой злобой, что у Фреи невольно перехватило дыхание, а в животе образовался противный, холодный ком. Не отрывая взгляда, она попятилась назад, одним движением встав на ноги. Девушка крепко сжала кулаки, готовая к драке, прекрасно сознавая свою беспомощность перед сильным молодым мужчиной.

Чисан подался вперёд, а она только сейчас заметила за поясом у него нож в обшитых бахромой ножнах. «Да он меня просто зарежет! — мелькнуло в голове. — Бежать надо, пока не поздно». Но ноги словно вросли в землю.

— Коча Чисам! — вскричала какая-то женщина, а вслед за ней раздался насмешливый голос до этого молчавшего Буржола.

Рука молодого человека, словно сменив направление, вцепилась в тетиву лука. Надо же, Фрея вспомнила, как называется эта кривая штука.

Настороженно косясь на неё, к Чисаму подошла бляхоносная женщина и требовательно протянула руку. Тот, не колеблясь, подал ей свою ладонь. Учекерен негромко произнёс несколько слов, его спутник что-то добавил. Женщина пожала плечами и одним движением вставила палец на место. Молодой человек даже не вздрогнул.

— Вердым бойда! — презрительно бросил он, глядя на Фрею, и отвернулся.

Учекерен что-то сказал. Женщины захихикали.

Уяснив, что, кажется, прямо сейчас её никто резать не собирается, девушка почувствовала, как предательски дрожат колени, слёзы вновь струятся по щекам, а мочевой пузырь настойчиво требует опорожнения. Но не присядешь же вот так, у всех на виду? Не в силах объяснить себе, почему она не может так делать, Фрея решила потерпеть.

Женщина с бляхами осторожно тронула её за рукав, привлекая внимание.

— Ясин, — проговорила она, кладя руку на грудь. — Ясин.

— Фрея, — повторила жест девушка и, указав на неё, сказала. — Ясина?

Собеседница, довольно улыбнувшись, решила ещё что-то сказать. Но, увы, Фрея её совсем не понимала.

К ним робко подошла девица с приплюснутым носом и нездоровым интересом к её штанам.

— Шалия, — представила ту Ясина, потом добавила, указав на шагавшего впереди мужчину. — Раддаан сеен Учекерен ферекенас.

«Для жены слишком молода, — подумала Фрея. — Значит, скорее всего она его дочь».

Глядя на подруг, стали поспешно представляться и другие женщины. К сожалению, ни одно из услышанных имён не показалось ей сколько-нибудь знакомым. Ну не слышала она ничего подобного. Или не может вспомнить.

Неожиданно они вышли на небольшую поляну, заросшую густой, высокой травой, среди которой мелькали какие-то тёмные пятна. Вдруг одно из них встало, превратившись в смуглого мальчика лет семи-восьми. В одной руке он держал заострённую палку, в другой какое-то растение с длинными белыми и мясистыми листьями.

Одетый в одну набедренную повязку, паренёк смотрел на Фрею с таким потешным удивлением, что женщины засмеялись, а одна из них что-то крикнула.

Тут же поднялись на ноги и остальные юные добытчики. Трое мальчиков примерно такого же возраста и пяток девочек постарше в платьицах и с тремя косичками, но без лент. Эти юные создания тут же затараторили, очевидно забросав старших подруг градом вопросов.

Будущие мужчины вели себя солиднее. Подхватив корзины, они подошли к Учекерену и тихо заговорили, косясь на Фрею. Видимо, ответ их очень смутил. Один тут же пододвинулся к мужчине, второй засунул в рот грязный палец, а третий задал стрекача, так, что маленькие сапожки замелькали.

Зычный голос Ясины легко перекрыл девчачий щебет, заставив их замолчать. «Авторитетная женщина», — хмыкнула про себя Фрея.

Ясина произнесла несколько слов, за ней высказался Учекерен, даже Буржол что-то буркнул, и процессия проследовала дальше. Девочки продолжали задавать вопросы, но уже вполголоса.

«У меня свита, как у королевы, — грустно усмехнулась девушка. — Или конвой? Кажется, так называют тех, кто охраняет преступников?»

Фрея поёжилась, в который раз дивясь причудам памяти. Она знает, кто такая королева, но не помнит своей мамы.

Над верхушками деревьев показались вершины скал. Кажется, они приближаются к тому месту, где удалось разглядеть дым.

Мочевой пузырь всё настойчивее напоминал о себе. Но девушка чувствовала, что её вряд ли оставят в одиночестве для столь интимного общения с природой, даже если она очень попросит. Только представив, как все эти мужчины и женщины будут глазеть на неё в это время, Фрею передёргивало от отвращения. Нет, пока терпится, она не станет устраивать для них ещё одно бесплатное представление.

Внезапно деревья расступились, и открылось обширное пространство, ограниченное скалами и лесом. На зелёной траве белели конусообразные жилища, вид которых вызвал у девушки щемящие воспоминания. Что-то доброе и светлое из детства прорывалось сквозь опутывающий память чёрный, клубящийся туман.

— Это же национальная, народная индейская изба, — пролепетала она побледневшими губами. — Фик вам называется. Или виг вам?

Услышав эти слова и заметив её состояние, Ясина тронула девушку за руку.

— Фрея именес Лонги ще?

Та резко обернулась. Ну, теперь понятно, кого ей так напоминают эти люди. На сознание обрушился поток ярких цветных картинок, где похожие на них длинноволосые мужчины с перьями и без стреляли из луков и ружей, метали томагавки (так вот что за штуковина висит на плече у Учекерена!) и с визгом носились верхом на мутантах! То есть, на мустангах. А ещё они то и дело обещали снять скальпы с бледнолицых. Девушка украдкой взглянула на свои руки. Грязные, они всё же казались гораздо белее, чем у её спутников. Это что же, она и есть бледнолицая? Значит, её тоже оставят без волос! «И даже без кожи», — кстати напомнила ехидная память.

— Черепурез Фрея? — тревожно заглядывая ей в лицо, задала новый вопрос Ясина. Не отвечая, девушка шарила глазами, отыскивая лошадей. У настоящих индейцев, кроме волос, перьев и томагавков, обязательно должны быть мустанги. Но здесь она ничего подобного не заметила. Видимо, эти индейцы не во всём похожи на тех. Так может, тогда они и скальп с неё снимать не будут? Немного успокоившись, она постаралась улыбнуться.

— Красиво тут у вас в Индии.

На этот раз ничего не поняла собеседница.

«Или не Индия? — вдруг подумала Фрея и тут же мысленно усмехнулась. — А где же ещё могут жить индейцы?»

Ясина, увидев улыбку Фреи, успокоилась и гостеприимным жестом предложила следовать дальше — прямо к вигвамам, со стороны которых донёсся звонкий, мальчишеский крик. Тот пацанёнок, что убежал вперёд, что-то возбуждённо рассказывал двум солидным дядечкам. Заметив появившуюся из леса процессию, он принялся орать и, размахивая руками, прыгать на месте.

«Ну, и где же мне пописать? — мысленно взвыла девушка, глядя на стремительно собиравшуюся толпу. — Если так дело пойдёт, у меня скоро мочевой пузырь лопнет, и я вместе с ним».

Стремясь хоть как-то отвлечься от ноющей боли, она окинула взором селение, состоящие примерно из двух десятков вигвамов, обратив внимание, что вход у всех располагался, с одной стороны.

А ещё ей бросился в глаза мужчина с голым торсом. Стоя шагах в десяти от вигвама, он спокойно делал то, о чём ей приходилось только мечтать, при этом спокойно разглядывая их процессию.

«Счастливый», — от души позавидовала ему Фрея, отворачиваясь. Кажется, теперь она знает, где у них туалет. Везде. Вот только как им пользоваться при такой бешеной популярности? Пока девушка ещё не дошла до такого состояния, когда присутствие зрителей станет ей безразлично. Но, судя по всему, такой момент не за горами.

Ожидавшая их толпа выдвинула вперёд пожилого мужчину. Одного из тех, с кем только что разговаривал мальчик. В свою очередь сопровождавшие Фрею, немного отстав, пропустили её вперёд. В результате этих манёвров между двумя группами людей образовалось пустое пространство. Почти на середине которого девушка встретилась с высоким, седым стариком.

Грудь его украшал внушительный набор клыков, когтей и ещё каких-то косточек, шевелюру — два больших чёрно-белых пера, заткнутые за расшитую цветными нитками повязку.

«Наверное, это вожак какой-нибудь? — робея, подумала девушка. — Или вождь. Как там называли самых главных индейцев? Чингачгук, что ли?»

Сурово насупив брови, старикан окинул её таким взглядом выцветших и каких-то мутных глаз, что по спине промчался табун мелких холодных мурашек.

— Здравствуйте, меня зовут Фрея, — сглотнув застрявший в горле ком, представилась девушка, понимая бессмысленность своих слов, но не в силах удержаться, продолжила:

— Я тут у вас в Индии случайно оказалась. И очень хочу домой. Вот только не знаю, где он.

Растерянно улыбнувшись, она развела руками.

Чингачгук величаво качнул перьями.

— Вы меня понимаете? — в отчаянной радости вскричала Фрея, прижав руки к груди. — Дело в том, что я почти ничего не помню. То есть, что-то помню, но больше не помню. Даже имя своё знаю. Фрея это так, чтобы можно было как-то общаться. Может, вы сможете мне помочь? Или сообщите куда-нибудь? Есть у вас этот…

Она замялась, изо всех сил стараясь уловить всё время ускользающую мысль о чём-то важном, что безусловно поможет ей добраться до дома, где бы он не находился.

— Телефон! — счастливо засмеялась Фрея, подпрыгнув от радости и удивляясь, как могла забыть о столь жизненно необходимом приборе, по которому она так любила болтать. Вот только с кем? Но сейчас это не важно. Главное, чтобы у этих людей оказалась заветная трубка.

— Те-ле-фон! Понимаете? — громко проговорила она, прижав растопыренные пальцы к уху. — Позвонить куда-нибудь! Я потерялась! Есть же у вас в Индии те, кто помогает таким, как я?

Девушка замолчала, вспоминая, как же называются такие люди?

Собеседник слушал её внимательно, да и окружающие, казалось, ловили каждое слово. Вот только на смуглых лицах не было ничего, кроме любопытства, а в старческих глазах читалось откровенное непонимание.

— Неужели здесь не знают, что такое телефон? — обречённо пробормотала Фрея, затравленно оглядываясь. — Так может, это вовсе не Индия, а они не индейцы?