Лысенко был прав!

КАК РОДИЛАСЬ ЭТА КНИГА?

Вот уж никогда не думал, что мне придется писать научно-популярную, да ещё резко критическую, а ещё точнее разгромную, книгу про формальную (классическую) генетику. Помню, учился я в годы, когда в школе ещё преподавали биологию, основанную на всепобеждающем мичуринском учении, но уже в старших классах биология стала преподаваться по Менделю, а о Мичурине и Лысенко забыли.

В медицинском институте генетику у нас преподавал замечательный педагог, профессор Николай Васильевич Хелевин. Он был из тех, кто пострадал от гонений на формальных генетиков. Его лекции по генетике были блестящими и всегда привлекали полную аудиторию. Обычно он выходил на сцену и не стоял за трибуной, а ходил туда-сюда, четко чеканя фразы своей лекции. Он начинал разбирать, как наследуются гены-признаки в матрице Менделя и его картавость придавала данной лекции особый колорит. Он не выговаривал звук "л". Он рассказывал о признаках, которые выявил Мендель ― морщинистость кожуры и ее цвет: зеленый или желтый. Говоря о двух признаках А и Б, он произносил: "А бавшое, а мавое, Б бавшое, б мавое". Это было очень забавно и до сих пор все студенты моего поколения помнят эти его лекции.

Все из его лекций было понятно, как ранее мне школьнику было понятно, что всепобеждающее мичуринское учение может объяснить любой самый сложный вопрос биологии. Теперь место мичуринского учения заняла формальная генетика и все равно захватывало дух от тех высот, которые достигла генетика в расшифровке механизмов передачи наследственных признаков. Мы решали различные генетические задачи, щёлкая их, как орешки. Мендель казался гением всех времен и народов.

Когда я студентом пришел на кафедру физиологии, нам снова продемонстрировали мощь классической генетики на примере наследования групп крови. И опять все была просто и замечательно. Имелись группы крови: 1(0), 2(А), 3(Б), 4(АБ). При переливании любой группы крови в сосуды людей с группой крови 1 вызывалось осаждение клетки красной эритроцитов. Наоборот, люди с группой крови 4 могли получать кровь любой другой группы. Кровь 4 группы выступала универсальным реципиентом. А кровь группы 1 была как бы универсальным донором. Согласно теории, на эритроцитах сидели белки, синтезированные на основе информации, записанной на генах. Эти гены передавались по наследству согласно теории Менделя. Они как шарики на бусах комбинировались со своими аллелями. Опять нам вспоминали комбинаторики профессора Хелевина. "А бавшое, а мавое, Б бавшое, б мавое". Снова дух захватывало от могущества классической генетики. Мы были страшно счастливы.

На кафедре пропедевтики внутренних болезней нам рассказывали о болезнях свертываемости крови, стращали гемофилией, приводили исторические примеры в виде царевича Алексея. Мы слушали рассказы гематологов и вновь и вновь поражались успехам медицинской генетики. Правда, мы уже пытались понять, почему иногда стройная картина Менделевских законов наследования нарушается.

Далее, на кафедре нервных болезней мы учили нейродегенераторные заболевания, которые, как правило, передавались по наследству. Лекции нам читал профессор Полосин. Прекрасный педагог, он спокойно и доходчиво говорил о генах, о расщеплении Менделя и мы опять ликовали от успехов классической генетики, которая уже вышла на широкие просторы медицины. Однако не всегда расщепление было столь очевидно, как в случае гороха. Говорилось о "проявляемости" гена и т. д.

Поступив в аспирантуру, я забыл о генетике. Надо было клепать "диссер". Тут не до успехов генетики, особенно классической. Работая в центральной научно-исследовательской лаборатории, а затем став профессором на кафедре анатомии, изучая сначала морфологию консервируемых почек, а затем сосудов при атеросклерозе, гипертонии и ангиогенезе, я совершенно был далек от генетики. И так бы я никогда и не вспомнил о законах классической генетики, если бы не случай.

Начал я писать про Сталина, стараясь отмыть его облик от грязных промокашек, прилепленных коммунистами и демократами. И тут я обнаружил, что все поступки Сталина вполне объяснимы с точки зрения здравого смысла. Он оказался вполне разумным человеком. Делал, вроде бы, он все правильно и, приняв России с сохой, оставил ее с новейшей технологией и атомной бомбой, владеющей почти половиной земного шара и наводящей ужас на своих врагов.

Ну, очень умный оказался человек. А вот вроде бы с делом генетиков дал маху и случился у него прокол. Получалось, что, вроде бы, Сталин поддержал проходимца и прощелыгу, сделал этого негодяя академиком, назначил президентом сельскохозяйственной академии. Наградил 7 орденами Ленина… Как же так думал я, пытаясь понять логику Сталина. Но идеи классической генетики крепко сидели в моей голове, записанные в нервных синапсах и архивированные в подкорке. Настороженное отношение к Лысенко ну никак не покидало мое воспаленное сознание. Ещё в 2006 г. я так и верил в могущество классической генетики.

В свое время, когда я писал книгу "Сталинский порядок", последним Рубиконом, за которым начиналось полное оправдание в моей душе поступков Сталина была как раз печально известная сессия ВАСХНИЛ. Мне, как и демократам, казалось, что в советскую великую науку пролез дядя-плохиш Лысенко. Заручившись поддержкой "гнусного тирана, сатрапа" Сталина (так думали и думают демократы и либералы), он разгромил самую передовую к тому времени советскую генетику и тем самым нанёс колоссальный урон советской генетике. Я тогда думал, что Сталин и марксисты совершили ошибку, разгромив формальных генетиков, и даже выложил на интернет форум С. Г. Кара-Мурзы первый вариант своей статьи про Лысенко, написанной с позиции осуждения Сталина и самого Лысенко. Казалось бы, мне как ученому, исходя из корпоративных интересов, все должно было быть ясно. Надо осудить плохиша Лысенко и вычеркнуть из народной памяти тирана Сталина, целенаправленно уничтожавшего великих советских ученых. Именно так пишут нынешние российские ученые-генетики, так же писали советские генетики после ХХ-го съезда КПСС.

По мнению многочисленных противников академика Лысенко, игнорирование им формальных научных правил и многочисленных и хорошо известных экспериментальных фактов в сочетании с использованием идеологической фразеологии и политических обвинений в борьбе с оппонентами позволяет квалифицировать его деятельность как антинаучную. Большинство биологов до сих пор единодушны в том, что деятельность Лысенко носила антинаучный характер, а разгром советской школы классической генетики на несколько десятилетий затормозил развитие биологии в России. Именно так оценивают ее подавляющее большинство биологов, как в России, так и за рубежом.

Я тоже не так давно думал, что сессия ВАСХНИЛ была ошибкой Сталина. Думал я так до лета 2006 года. Даже написал интернет-дайджест про августовскую 1948 г сессию ВАСХНИЛ и выложил на форуме С. Г. Кара-Мурзы. Если не верите, то сходите на форум С. Г. Кара-Мурзы, где я выкладывал свой первый вариант статьи о Лысенко и сессии ВАСХНИЛ (71). В той своей статье я написал следующую фразу. "Особо большой урон советской генетике нанесла августовская сессия ВАСХНИЛ".

Прошло три года и теперь мне стыдно за эту фразу ― все оказалось не так просто. Меня раскритиковали сталинисты, особенно мой бывший соавтор по нашей книге о России, М. Кудрявцев. С другой стороны, меня поддержали присутствующие на этом форуме генетики. Но я не изменил своего мнения и продолжал считать Лысенко исчадием ада, разгромившим советскую генетику.

Так бы я и думал сейчас, если бы не произошло событие, которое заставило меня в корне пересмотреть свое отношение к Лысенко и к сессии ВАСХНИЛ. Сначала я написал книгу о Сталине, где поставил под сомнение мифы, бытующие в народном сознании о том, что Сталин был злодей. Затем в издательстве мне предложили расширить тему Августовкой 1948 г. сессии ВАСХНИЛ и написать отдельную книгу и я написал в виде расширения главы о Лысенко книгу "Дело генетиков" о том, что Лысенко был так же неправ, как и современные ему генетики, и не надо делать из него изгоя и злодея. Там я показал, что эти обвинения в адрес народного академика в большой мере преувеличены, беспочвенны.

Однако нельзя забывать, что наука ― это не партсобрание, и научная истина определяется не большинством голосов, пусть даже подавляющим и зарубежным. Как пишет Википедия, в то же время до сих пор имеется некоторое количество здравомыслящих людей, не обязательно последователей Лысенко, считающих, что обвинения его в «физической расправе над оппонентами» и «отрицании генетики» не являются в малейшей степени доказанными, что любые обвинения должны быть доказаны. Он был, наверное, не худшим из тех пауков в банке, которые водились в советской науке, как, кстати, это имеет место быть в любой науке.

Вы спросите, почему через год я изменил свой подход и стал думать по-другому? Почему эта, казалось бы, очевидная мысль вдруг покинула меня? А произошло вот что ― элементарное событие. Началось все с того, что мой младший брат (который "ухи просит" ― шутка ― С. М.), работающий в области органопринтинга (это печатание органов из клеток вне организма, по сути, в пробирке), прислал мне статью одного канадского ученого китайского происхождения (193). В этой статье Лью пишет о научных открытия Лысенко и о его трагедии как ученого, разбирает заслуги академика Лысенко. В статье, на большом фактическом материале, доказывалось, что Лысенко внес существенный вклад в агробиологию, что его результаты не несут черты подделок или шарлатанства, хотя и не следуют канонам научных публикаций. Потом я прошелся по ссылкам, которые приводит в конце своей статьи Лью, и нашел подтверждение изложенным фактам. И я начал читать, перечитывать материалы о Лысенко снова и искать информацию между строк, проводя свое собственное расследование. Я прочитал знаменитую книгу В. Сойфера (107), где он будто бы "размазывает" Лысенко по стенке.

По мере все более глубокого ознакомления с темой, я увидел, что в проблеме имеется много наносного. Более того, полученный материал шокировал. Оказалось, что все было совсем не так, как живописуют противники Лысенко. Не Лысенко начал атаку против генетиков, а генетики первыми атаковали Лысенко, причем использовали грубые административные приемы. Прочитав стенограмму сессии ВАСХНИЛ, я понял, что Лысенко пришел туда не громить своих оппонентов, а защищаться. Об этом свидетельствуют и выступления его сторонников, которые доказывают, какой огромный вклад в агробиологию внес Лысенко. Итак, событийная канва всех этих событий для меня практически не изменилась, но вот оценку всех этих событий мне пришлось пересмотреть. Я написал статью о Лысенко (72), где изложил это свое новое понимание вопроса о Лысенко, и включил часть материалов в свою книгу о Сталине.

В посланном в издательство варианте книги "Дело генетиков" была глава, где я популярно объяснял современные положения молекулярной генетики, механизмы считывания и передачи наследственной информации, передачи генетического кода. Потом мне пришло предложение от издательства написать научно популярную книгу о генетике под заглавием "Лженаука генетика. Чума 20 века". Сначала я отказался, но потом почитал рецензии на мои книги (50) и решил написать настоящую книгу. Что получилось, вам судить.

Особенно задел меня отзыв на мою книгу "Дело генетиков" некоего генетика (22), который вознамерился учить меня жизни и сказал, что все открытия Менделя уже доказаны на молекулярном уровне и что ген морщинистости гороха идентифицирован. Я немедленно прочитал указанную моим оппонентом статью и нашел, что, оказывается, почти ничего в молекулярных механизмах наследования морщинистости и цветности горошин не известно. Есть ряд находок в области молекулярной биологии, которые могут быть использованы для объяснения экспериментов Менделя. В частности клонирован белок и его мутированная версия, которая лишена определенного участка, именно в той его части, которая и обладает ферментативной активностью. Наследование данного мутированного гена, ответственного за образование разветвлений цепочек сахаров у крахмала, может быть (!!!) может объяснить, почему у гороха морщинистая кожура (подробнее см. Приложение VII).

Вообще в рецензиях (22, 78) на мою книгу "Дело генетиков" я узнал о себе много нового. Оказывается, я не знаю биологию, генетику, обливаю помоями генетиков и где-то, что-то лучше изложено, чем в моих книгах. Такой стиль критики характерен для тех, кто не имеет соответствующих знаний и не берется обсуждать научные аргументы, а сразу переходит на личность. Тем не менее, судя по рецензиям, крупных ошибок в "Деле генетиков" я не допустил ― уже хорошо. Поэтому огромное спасибо моим хулителям за то, что написали рецензии. Для моих книг гораздо опаснее замалчивание. Ведь, чем больше шума по поводу моих книг и статей, тем больше их читают, хотя бы из любопытства. Там глядишь, пойдут проверять источники литературы и увидят, что, действительно, Лысенко ведь совершенно напрасно сделан изгоем отечественной науки.

Сначала я не хотел отвечать моим оппонентам ― много чести, но потом все-таки решил ответить ― надо же снобов лечить, а то совсем страну "спортят". Хотел я сначала ответить снобу статьей, но потом решил ударить по всей формальной генетике и написал данную книгу. Пишу же я не для того, чтобы себя обелить, чтобы отковырять грязные промокашки с моего псевдонима, пишу, чтобы мой измазанный псевдоним не испачкал лики действительно великих русских людей: Сталина, Берия, Лысенко… К нападкам на свою личность за время участия в Интернет-форумах я уже привык. В общем бы и не следовало реагировать. Если нет аргументов, то спорящий обязательно переходит на личность своего оппонента.

Мне-то что, а вот за хорошего человека, Трофима Денисовича Лысенко, обидно. Ведь неспроста Лысенко был награжден орденом Ленина аж восемь раз. Сталин просто так орденами не кидался. А то читатель ненароком может подумать после этих пасквилей, что мне действительно не удалось отмыть от плевков и клеветы светлый образ академика Лысенко. Мне же надо защищать имена Сталина, Берия и Лысенко, а также СССР. Думаю, что мне удалось развенчать мифы о том, что Лысенко был очень чёрный и засаленный, а его оппоненты белые и пушистые. Иначе бы мои глубокоуважаемые оппоненты не стали обсасывать мои косточки.

Но стоит сказать пару критических слов об их идеалах либералов и демократов, как сразу поднимается вой о гнусной лжи и клевете, обливании помоями… Некий профессор Митрофанов (78) разразился рецензией на мою книгу "Дело генетиков", где написал о том, как я обливаю "помоями память таких ученых, как Н. Вавилов, В. Струнников, И. Рапопорт, Н. Тимофеев-Рессовский и др.". Тут бы и примерчик того, как я это делаю. А то все загадки и загадки. А ведь вроде уважаемый человек, дохтур наук…

Кстати антисталинисты не стесняются и мажут грязью русских самородков в два-три слоя. Им закон не писан. Приведу ещё один пример из подобного вранья и передергивания (86): "Биология в ее нынешнем состоянии ― наука молодая, в бывшем Советском Союзе еще полвека назад считавшаяся сомнительной служанкой буржуазии. Соответственно, большинство россиян получили в школе нетвердые биологические знания".

Конечно, я дилетант в генетике, но дилетант, который может читать научную литературу и может задавать неудобные вопросы. И решил я посмотреть, а есть ли наука такая формальная генетика? Я внимательно перечитал учебники генетики, статьи, которые цитировали Лысенко, статьи, которые цитировал Лью (193). Затем я пошел вглубь и стал изучать физиологию растений. Я с удивлением обнаружил, что многое я и не знал, как следует. Например, то, что все живые растительные клетки в составе растения образуют синцитий, имеющий важнейшее значение в перемещении генетической информации между клетками.

Далее я стал смотреть, а действительно ли в то время морганисты были более правы, чем мичуринцы. Чтобы понять, кто прав, мне пришлось разобраться в этом вопросе, прочитать Википедию, сначала, потом учебники клеточной биологии и генетики, и наконец, некоторые оригинальные научные статьи.

Как совершенно справедливо отмечает С. Руссиянов (94), при анализе вопроса, кто был прав, надо четко осознавать следующее обстоятельство. Очень здорово критиковать работы Мичурина с позиций современной биологии. Но ведь дискуссия была в 30-40-е годы прошлого века, когда взгляды Мичурина не были ни «дикими», ни «софистикой», ни «смесью смутных народных представлений». Кстати, именно из «смутного народного селекционного опыта» и выросла теория искусственного отбора. Между тем критики Лысенко сплошь и рядом пренебрегают одним из основополагающих в таких исследованиях принципом актуализма, когда в качестве доказательства факта приводится документ (статья, дневниковая запись и т. д.) из того же периода времени, когда факт имел место. При этом более поздние источники, не говоря уж об интерпретациях, будут лишь дополнительными и косвенными свидетельствами. Более того, надо четко различать уровень знаний, имевший место быть в 1936, 1939 гг., когда шла дискуссия о генетике, и в 1948 г., когда состоялась сессия ВАСХНИЛ. До войны никто не знал, что именно дезоксирибонуклеиновая кислота (ДНК) передает наследственную информацию. Кольцов же вообще говорил о гигантской молекуле белка. Самое интересно, как я покажу ниже, взгляды Лысенко гораздо в большей степени соответствовали теперешним, чем взгляды формальных генетиков.

При рассмотрении этого вопроса мне пришлось продираться через дебри профессиональных жаргонизмов. Поэтому для того, чтобы было понятно дальнейшее изложение, мне требуется провести ликбез и несколько слов сказать о том, как ученые представляют сейчас процесс передачи наследственности от родителей к детям. Подробнее можно посмотреть в русскоязычной открытой энциклопедии, Википедии (18).

Я обнаружил, что генетики, как правило, являются снобами. Вслушайтесь в знаменитую фразу, которой генетики особенно любят поражать непосвященных ― "рецессивный аллель влияет на фенотип, только если генотип гомозиготен" … А вот ещё один шедевр: "Мутации, нарушающие функционирование корректирующей экзонуклеазной активности, приводят к возникновению мутаторного фенотипа, также как и нарушения функционирования систем рекомбинации, транскрипции, систем контроля структуры хроматина, ферментных систем, контролирующих сегрегацию хромосом и число копий индивидуальных генов, и систем, участвующих в синтезе эндогенных мутагенов". Удивительно ясно и четко изложено, не правда ли?

Интересно, что те же снобы молекулярные биологи и генетики часто не знают функции белков в клетке. Для этого, ведь, надо знать клеточную биологию. А как говорил Козьма Прутков, специалист подобен флюсу ― полнота его одностороння. Например, мне, клеточному биологу, при написании этой книги пришлось существенно освежить свою память по генетике и молекулярной биологии. Отмечу, что в Детской энциклопедии "Аванта" молекулярная генетика изложена очень скудно. Мне же кажется, что сложна не молекулярная биология. Сложным является понимание последствий работы этого сложнейшего аппарата хранения и передачи информации. Особенно после того, как будут развеяны мифы формальной генетики.

Сначала я приведу адаптированные для простого читателя выжимки из современных учебников молекулярной и клеточной биологии так, чтобы он смог понять современное состояние вопроса. Это необходимо для того, чтобы решить вопрос, кто прав: формальные или мичуринские генетики. Затем я систематизирую взгляды формальных генетиков и проведу сопоставление их взглядов с современными воззрениями. Наконец, я сравню взгляды формальных генетиков и мичуринцев на уровне как бы в плоскости 1948 года.

Зачем же вообще сейчас, когда русская наука почти что разгромлена, писать научно-популярные книги? Цель моей работы была не только в том, чтобы обелить Лысенко и Сталина ― для этого нет необходимости писать научно-популярные книжки. Цель состояла в том, чтобы не дать читателям и снобам-генетикам усомниться в том, что книгу написал профессионал, знающий науку, чтобы потом читатель не стал верить потоку слов-жаргонизмов, исходящим из уст генетиков.

Поскольку книга не только публицистическая, но и научно-популярная, то я остановлюсь на современном состоянии вопроса наследования в молекулярной биологии. Я постараюсь сделать это очень популярно, без идиотского жаргонизма и снобизма, на очень понятном языке, без генетической терминологии, подчеркивая лишь самые принципиальные вещи. Молекулярная биология тоже очень сложна. Ее очень трудно представить без схем и их тщательного объяснения. Но я все же попробую. Детали же пусть изучают специалисты, зараженные снобизмом. Для дилетантов главное, чтобы была понятна общая идея. Я изложу современные представления и сопоставлю их с теми взглядами, которые существовали в 1948 г. И вы увидите, что формальные генетики в конечном итоге оказались шарлатанами, а Лысенко оказался прав. Причем Лысенко оказался самым что ни на есть выдающимся ученым, открывшим очень много нового (72).

Освещая историю генетики и вопросы молекулярной биологии, я использовал книги Жимулева (35), Льюина (64), Гриффитса с соавторами (160) и Альбертса с соавторами (127/114). Внутриклеточный транспорт описан на основе книги Миронова и Павелки (200). Для объяснения вопросов происхождение жизни основными источниками информации мне служили книга Джекели (178), статьи Маркова (66–70), Барбиери (130), Бартеля (131) у Шостака (226). Концепцию гена я анализировал, используя книгу Келлер (182). Историю подготовки августовской сессии ВАСХНИЛ я взял из статей, опубликованных в журнале "Известия ЦК КПСС" (39, 40) и из книги Клеменцова (184). Очень помогли мне в защите Лысенко также блестящие статьи С. Руссиянова (94, 95) и Н. Назаренко (83).

Многие сведения я брал из, казалось бы, популярных книг и статей, но, когда я попытался понять, что же там написано я осознал, что не только для небиолога, но и для биолога там написано очень сложно, а для неспециалиста вообще ничего не понятно. Поэтому я упростил даже популярные тексты. Конечно, все, что написано здесь, есть в статьях, в учебниках и в Википедии, но там написано так, что сразу и не прочитаешь. Поэтому здесь я перевожу все эти творения на русский язык и язык аналогий ― книга должна быть понятна не только специалистам, но и, например, школьникам. Поэтому я использовал простые и понятные аналогии и избегал жаргонизмов.

Прочитав первый вариант книги я увидел, что он излишне усложнен. Поэтому я переработал тест и убрал все более или менее сложные вопросы по молекулярной биологии, хотя и изложенные в виде резко упрощенной, хотя и научно-популярной форме. Эти тексты я вынес в Приложения. В основном же тесте я оставил только сверхупрощенные аналогии, показывающие как организован процесс хранения наследственной информации, ее переработки и реализации на уровне целостного организма. Кроме того, в основном тексте я исследую, причем в предельно упрощенной форме лишь современное состояние вопросов, напрямую связанных с формальной генетикой в понимании данного термина на уровне 1948 г. Наконец, я расскажу и о нестыковках в формальной генетике и о том, как была произведена подмена формальной генетики молекулярной биологией.

Что у меня в итоге получилось, судите сами, как говорит ведущий в одной популярной телевизионной передаче. Я также надеюсь, возможно, наивно, что этот исторический и науковедческий анализ покажет читателям ценность опыта, накопленного советской наукой.