Любимая мага (СИ)

Глава 20

Влад

Все-таки у Васи было что-то не в порядке с головой. Во-первых, он не смог выдержать тишины в допросной даже пяти минут, начав орать и, брызжа слюной, доказывать нам с Никитой, какие мы идиоты, что не поддержали его, и какой он молодец, что послушал Дронова и попробовал изменить себя и окружающий его мир.

А, во-вторых… впрочем, во-вторых и не требовалось. После такого впечатляющего представления, не требовалось даже продолжение допроса. Только я хотел знать все. Включая то, на кой черт он приперся в квартиру Кристины.

— Как ты сошелся с Дроновым? — спросил вместо мучающего меня вопроса Никита.

Василий откинулся на стуле и скучающим взглядом окинул меня и моего напарника. Он так быстро успокоился… Такой разгон он бешеной собаки до милого щенка напрягал. Хорошо, что в допросных невозможно пользоваться магией.

— Зачем мне это вам рассказывать? — протянул он, внимательно изучая свои ладони. — Я и так уже сказал слишком много.

Я нахмурился. Такой поворот меня не устраивал. Мне было жизненно необходимо знать, из-за чего все это? И как Дронов связан с тем мятежным оборотнем, умеющим пользоваться магией. Или с ним связан сам Круглов? Или он вообще какое-то новое лицо, за каким-то дьяволом охотящийся за записками сумасшедшего?

— С другой стороны, — Василий улыбнулся и вновь посмотрел на нас, точнее, на Никиту, — мне терять нечего, за нападение и незаконные эксперименты я и так уже заочно приговорен к колонии, так что могу немного вам помочь.

Ник подозрительно сощурился. Он, как и я, не очень доверял неожиданной словоохотливости Васи. Но особого выбора у нас не было. Приходилось верить ему на слово, никаких доказательств его словам мы все равно не найдем. Дронов мертв, все, что осталось от него — кучка бумаг, в которой собраны все мифы и легенды за последние несколько сотен лет и пара зелий, на поверку оказавшихся действенными. И если есть еще кто-то, кто читал эти записки или знал о них, кто может воспринять их как руководство к действию, нам надо обладать хоть какой-то информацией.

— Я встретил Игоря на одной из сорванных свадеб. Он пришел туда полюбоваться своей работой и узнать, все ли пошло по плану. К сожалению, подопытные кролики тогда умерли, — в его голосе не было ни капли сожаления, от чего все слова звучали еще отвратительнее, чем казалось на первый взгляд. Он словно пересказывал нам сюжет фильма или сериала, просмотренного им на выходных. Ужасно. — Расстроенный он уже шел к выходу, в то время, как все кричали и бегали вокруг, как сошедшие с ума крысы, и ни на кого не обращал внимания. Я не сразу вспомнил, почему его лицо мне знакомо, но потом до меня дошло — это же тот мальчик-сиротка, до последнего момента не знавший, что он — оборотень. Перехватил уже у дверей, завязал разговор. Я не сразу понял, что это именно он стал причиной такой захватывающей свадьбы, — Василий весело улыбнулся.

Мне остро захотелось врезать по его ухмыляющейся физиономии. С трудом, но я сдержался. Судя по сжавшимся кулакам Никиты, тот тоже еле держал себя в руках. Обычно мы были более хладнокровны, но что-то в поведении Васи выводило нас из себя. То ли его наглый тон, то ли выражение лица — на нем было такое превосходство, словно он знал все тайны мироздания и сейчас ими с нами делился.

— Зато, когда осознал, — продолжал тем временем Круглов, — то даже передать не могу словами, как был рад. Дронов был одинок, ему хотелось, чтобы хоть кто-то разделял его увлечения, и я на эту роль подходил идеально. Довольно быстро он рассказал мне все, что знал, показал свои записи. Мы стали вдвоем экспериментировать с зельем. Не сразу, но у нас стало получаться. Если хорошо присмотреться, то, чем дальше, тем больше наши жертвы походили на полноценных оборотней. Жаль только, что не выживали. Но это было поправимо, мы знали наверняка, — лихорадочный блеск глаз безумца пугал еще больше, чем равнодушный тон. Каким образом немного неуклюжий и довольно милый пацан, которым он был в детстве, превратился в… это?

Василий остановился и посмотрел на меня, словно прикидывал — продолжать ему или нет свой рассказ.

— Ты что-то хочешь? — спросил я. Может, ему воды принести? Немного побыть на побегушках у психа — не самая большая плата за информацию.

— Нет, — покачал он головой, вновь переводя взгляд на Ника, — так… задумался. О чем я? — спросил с издевкой и сам же ответил, — да… наши эксперименты… Между прочим, когда я узнал, что Алиса является парой всеми обожаемого Берсерка, то сразу подкинул Игорю идею воспользоваться этими двумя. У меня была теория, что проблемы с превращениями были из-за крови испытуемых. Она была недостаточно сильной. А вот кровь лучшего следопыта стаи подходила идеально. К нашему сожалению, он слишком долго собирался с мыслями. Я уже почти отчаялся, а вот Игорь, наоборот, радовался. Говорил, что так у нас есть больше времени на подготовку.

Хорошо, что Дима ничего этого не слышит. Знай он, что Алиса была в опасности все то время, что он ходил вокруг нее кругами, а то и держался как можно дальше, то вместо разговорчивого Василия перед нами сидел бы безголовый мертвец.

— Изначально, кровь оборотня должна была использоваться в самом зелье, — рассказывал потенциальный труп, — но то, как она смешивалась во время ритуала, как мы выяснили, только усиливало эффект от зелья. В общем, — вздохнул он, так, словно на его плечи легли все мировые проблемы разом — от голода в Африке, до уменьшения популяции амурских тигров, — мы ждали, когда Карпушев отрастит-таки яйца и возьмет то, что принадлежит ему по праву, — ужасное описание парности, от которого я не смог сдержать дрожь отвращения, — благо, ждать нам пришлось всего год. За него мы усовершенствовали рецепт почти до идеального состояния, между прочим.

Видно было, как он гордится этим. Мне стало так противно от осознания, что я когда-то считал этого маньяка своим другом. Захотелось выйти из комнаты и залезть на несколько часов в душ, чтобы смыть с себя всю эту грязь. А еще лучше — выпить какое-нибудь зелье забвения.

— Жаль только, что все пошло не по плану, и Дронов умер, — вздохнул Василий, посмотрев на потолок, — но я решил продолжить его дело. Только не использовать пары оборотней, а самому попытаться им стать. И мне это удалось, — он с триумфом посмотрел на Никиту и улыбнулся.

— Что ты делал в квартире Кристины? — я не выдержал и задал главный интересующий меня вопрос.

— Проверял, — пожал плечами Круглов. — Одно время я думал, что был влюблен в малышку Крис, и решил узнать — пара ли она мне. Но ее запах был таким отвратительным, что мне захотелось ее убить.

Я не выдержал и подскочил к сидевшему магу. Схватив его за шею, резко пригнул к столу, практически впечатав в него. Василий захохотал, как одержимый.

— Что такое, Заров? — прохрипел он. — Не нравится слышать нелицеприятные вещи про свою любимую? Знаешь, я одно время хорошо общался с ее бывшим мужем, могу многое рассказать про нашу общую знакомую. Уверен, что ты захочешь услышать, какие вещи она может вытворять в постели, если хорошенько попросить.

На этих словах мой взгляд заволокло красной пеленой, и я перестал отдавать отчет своим действиям. Дальнейшее помнил смутно: удар… стон… крики Никиты… и чьи-то руки, пытающиеся меня сдержать и оттащить от упавшего на пол Круглова. В голове билась одна мысль — уничтожить. Убить этого ненормального, посмевшего открыть свой поганый рот.

В чувство меня привел шеф, ворвавшийся в допросную и заклинанием раскидавший меня и Круглова по разным углам.

— Что здесь, черт возьми происходит? — заорал он, смотря на меня и Никиту с бешенством.

Правда, в ответ он ничего не услышал. Я тяжело дышал, пытаясь прийти в себя и собрать мысли в кучу, Василий лежал без сознания, а Ник лишь пожал плечами, мазнув равнодушным взглядом по нашему задержанному.