Глава 21

Влад

— То, что тебя всего лишь отстранили за избиение подозреваемого, считаю победой, — хлопнул меня по плечу Никита, когда мы выходили с работы.

— Он уже не подозреваемый, — буркнул, недовольный собой и сложившейся ситуацией.

Шеф рвал и метал. Среди кучи мата, вылитого на наши с другом головы, были и обвинения в непрофессионализме, и не способности держать себя в руках, и в том, что мы запороли допрос. Самое паршивое, что он был прав. Теперь мы никогда не сможем добиться от Круглова какой-либо информации и узнать, был ли еще кто-то связан с ними двоими. Оборотни будут недовольны.

Я поморщился, закурив. Успокоившись, шеф выписал мне отстранение на месяц и приказал убираться нам с Ником из здания. На последок кинув, что объясняться с Александром нам придется самим.

Предстоящий разговор с Альфой меня не радовал. Александр, конечно, может быть обаятельным с дамами, но когда что-то идет не по плану… Дьявол! Еще ужаснее было то, что я никак не мог выкинуть из головы последние слова Круглова про Крис и не знал, как теперь буду смотреть ей в глаза, не представляя при этом ее в постели с Иваном.

— Иди домой, — тихо сказал Никита. — Поговори с рысенком. Но учти, — в голосе друга явственно чувствовалось предупреждение, — если ты скажешь или сделаешь что-то, что причинит ей боль, я забуду, что ты — мой лучший друг.

Кивнул, принимая угрозу. В данный момент я сам был себе противен. Кристина ни в чем не виновата. Даже, если Иван заставлял делать ее что-либо отвратительное. Черт, я надеялся, что такого не было. Но не мог знать наверняка.

До дома добрался довольно быстро, но долгое время не решался подняться на нужный этаж и войти в квартиру. Хотелось настучать себе по голове, выбить из нее населяющие ее мысли. Ужасные мысли. Но не мог.

Тяжело вздохнув, открыл дверь. В квартире стояла гробовая тишина. Малышка не вышла меня встречать, как я ожидал. С одной стороны, я был этому даже рад, с другой, это вызывало беспокойство. Тут же вспомнились утренние ощущения — что если я оставлю ее одну, то больше не увижу.

С усилием подавив вспыхнувшую панику, поднялся на второй этаж. Распахнул двери ее комнаты, но Кристины в ней не было. Где же она? Стараясь не представлять худшее, зашел в свою. Увиденное в ней заставило меня замереть на пороге.

Малышка лежала на кровати с соблазнительной улыбкой на любимых губах. Вся комната была заставлена горевшими свечами, создававшими атмосферу романтики и уюта. Постель была усыпана лепестками розы, а на прикроватной тумбе стоял поднос с шампанским и плошкой с клубникой, на другой тумбе была тарелка с какими-то морепродуктами. Я не мог разглядеть, что именно это было, но и не особенно старался.

Улыбнулся, любуясь девушкой. Все мысли, мешавшие мне жить всего несколько минут назад, выветрились из головы. Было лишь стыдно, что я мог даже на секунду представить ее в неприглядном свете. Ее — мою истинную, мою любимую. Идиот. Все, что было до меня — не важно, главное было то, что сейчас она со мной, и я никому ее не отдам.

Кристина

Когда Влад зашел в комнату, я занервничала. У него было такое выражение лица, словно он узнал что-то ужасное, даже отвратительное. Мелькнула мысль, что это как-то связано со мной. Но окончательно испугаться я не успела.

Размашистым шагом Заров подошел к кровати и впился в мои губы каким-то яростным поцелуем, сметавшим любые сомнения, любые мысли. Он словно ставил на мне клеймо этим поцелуем. Заявлял свои права на меня. Права, которые я дала ему еще этой ночью.

Даже не дав мне опомниться, мужчина сорвал с меня то небольшое количество одежды, что на мне было, и навалился сверху, вжимая в постель. Я чувствовала его нетерпение и яростное желание. Хотела было отстраниться, спросить, что случилось, но не смогла.

Влад схватил мои руки, завел их над головой и крепко сжал одной рукой, другой лаская каждый участок тела, до которого мог дотянуться. В какой-то момент, он с такой силой сжал мою грудь, что я вскрикнула. Он поднял голову, и я впервые взглянула ему в глаза. Вот только в них мало что было от моего любимого, только лихорадочный блеск, мелькала даже злость.

Я напряглась и забилась в его объятиях, испугавшись того, что он мог со мной сделать. Умом я понимала, что Влад никогда не причинит мне боль. Но такой его взгляд напомнил мне о самом страшном воспоминании моей жизни с Иваном — о ночи, когда он решил наказать меня за флирт с другим мужчиной. Нет, он не сделал тогда ничего особо ужасного, руку он на меня не поднимал. Но занятия сексом, когда ты этого не хочешь, не способны доставить ни малейшего удовольствия и часто ранят. Не только физически.

— Влад… — мой голос дрожал, как и все тело. — Отпусти… пожалуйста…

Он пару раз моргнул и резко сел на постели. Тяжело дыша, мужчина опустил голову на руки, взъерошил волосы и, словно встряхнувшись, вновь посмотрел на меня. На этот раз его взгляд был наполнен лишь отчаянием.

— Крис… — прошептал он, его рука дернулась, словно он хотел дотронуться до меня, но передумал.

— Что произошло? — спросила, подтягивая колени к груди и обнимая их руками.

— Я… — его голос надломился, прикрыл глаза, словно собираясь с мыслями. — Не знаю… Черт, малышка… я не знаю, что на меня нашло. В один момент я любовался тобой, такой соблазнительной, такой прекрасной, а в другой… в меня словно бес вселился. Прости…

Мужчина встал с кровати и отошел от нее как можно дальше, повернувшись ко мне спиной. Я встала, накинула халат, висевший на спинке стула, и подошла к нему, обнимая. Его объяснение было сбивчивое, сумбурное, но его хватило. Я знала, что произошло, Джеймс меня предупреждал.

— Малая, я должен тебе кое-что сказать об истинных парах магов, — голос моего старинного друга был наполнен беспокойством.

— Что такое?

Поначалу я не придала никакого значения его переживаниям. Джеймс вообще часто переживал по поводу или без.

— Ты же знаешь, что если пара оборотня не принимает привязку, то он может сойти с ума? Стать одержимым?

— Да, — кивнула, не понимая, в прочем, к чему он ведет.

— Что-то подобное может произойти и с магом.

— Но мы с Владом приняли нашу связь, признались друг другу в любви.

— Это тут ни при чем, — покачал головой призрак. — Магия будет требовать союза, завершенности, уверенности. И чем сильнее чувства, тем сильнее будет ее возмущение промедлением.

— И как скоро она захочет этого самого союза? И что он из себя должен представлять? А главное, что будет, если его не случится? — мне все меньше нравился наш разговор.

— Отвечая на первый вопрос — настолько скоро, насколько это только можно представить. На второй — обычный ритуал единения. На самом деле хватит и простого обмена кровью, как это делают оборотни. Что же касается твоего третьего вопроса… — Джеймс помолчал, я отчетливо увидела страх в его взгляде. — И ты, и Влад станете способны на такие поступки по отношению друг к другу, на которые никогда не пойдете в обычном состоянии.

— Например? — спросила, одновременно страшась и желая ответа.

— Например, причините боль, от которой не сможете оправиться, — тихо ответил призрак.

Мои глаза расширились от ужаса. Мне не хотелось даже думать о том, что мы с Владом может как-то обидеть друг друга. Или того хуже…

— Что не так с магией? — прошептала, тряся головой, отказываясь понимать и принимать услышанное. — Почему обязательно такие сложности?

— Не знаю, малая, — грустно улыбнулся Джеймс. — Не знаю…

Обнимая сейчас Влада, ставшего похожим на изваяние, я с ужасом осознавала, насколько правдивым было предостережение Джеймса. Какая-то часть меня хотела кричать от досады, от того, что магия в очередной раз вмешивается в мою жизнь (как это было в случае со смертью родителей), заставляя при этом принимать поспешные решения, другая же часть шептала, что глупо сопротивляться неизбежному — ведь я люблю Влада, он любит меня, мы знаем, что являемся единственными друг для друга, и тянуть кота за хвост нет никакого смысла.

С дико бьющемся сердцем, опасаясь, что Влад наотрез откажется проводить ритуал (точнее, его очень жалкое подобие), выпустила мужчину из объятий и обошла кругом, заглядывая в лицо.

Заров стоял неподвижно, уперевшись взглядом в одну точку где-то высоко у меня над головой. На каменном лице не было совершенно никакого выражения, глаза не опускал, поэтому я не могла понять, о чем он думает. Могла лишь догадываться, что в данный момент времени он занимается самобичеванием. И этого мне хотелось меньше всего на свете.

— Влад, — подняла руку, осторожно положив ее на грудь любимого, прямо напротив сердца, бьющегося так же яростно, как и мое, — я знаю, что с тобой.

По телу моего дорогого мага прошла волна дрожи, он, наконец, посмотрел мне в глаза, и у меня перехватило дыхание от той боли, что я в них увидела.

Влад

Я не сразу смог осознать то, о чем говорила малышка. Какое-то время ее нежный голосок вообще не мог пробиться сквозь шум в моей голове, что уж говорить про смысл сказанных ею слов.

Когда я понял, что натворил… Что испугал ее своими действиями, причинил ей дискомфорт… Вся боль от ранений, полученных мной за время работы в отделе, не шла ни в какое сравнение с тем, что я почувствовал. Меня накрыло волной такой оглушающей и удушающей боли, что стало трудно дышать. А еще было отвращение к себе.

Смотреть на Кристину я не мог. Я дважды за этот вечер предал ее, хоть она об этом и не знала. Сначала позволив словам Круглова вывести меня из равновесия, посеять в моей душе сомнения, несправедливые по отношению к Крис, а затем — подмяв ее под себя, попытавшись подчинить себе, своим желаниям, даже против ее воли.

— Влад, — малышка уже начала хмуриться, повысила голос, а я все еще не мог понять, о чем она говорит. Элементарно — я не мог понять, почему она до сих пор рядом со мной, почему стоит так близко, а не сбежала в неизвестном направлении. — Ты вообще меня слышишь?

Она так забавно топнула ножкой. Была бы она не босая, может, и был бы какой-то эффект, а так… Только заставила меня улыбнуться. Пусть и слабой улыбкой.

— Не очень, — признался и тут же нахмурился, заметив, как она поежилась, поплотнее закутываясь в легкий шелковый халатик.

Не отдавая себе отчета в действиях, подхватил любимую на руки и понес на кровать. Девушка продолжала хмуриться, но обвила мою шею руками, чтобы не упасть, хотя я бы и так ей этого не дал сделать. Удостоверившись, что она плотно завернута в одеяло, сел рядом, взяв за руку. Как бы ни был я себе противен, отказаться от нее — от прикосновений к ней, от поцелуев — не мог.

— Повтори, пожалуйста, все, что ты сказала. Я постараюсь в этот раз услышать каждое слово, — чуть улыбнулся, поглаживая ладонь девушки большим пальцем.

Малышка закатила глаза, видимо, мысленно досчитала до трех, и вновь рассказал мне то, что поведал ей Джеймс. Когда до меня, наконец, дошел смысл ее слов, сказать, что я испытал несказанное облегчение — не сказать ничего.

Одно дело думать, что являешься ничем не лучше, чем ее бывший, что тоже способен на предательство самого светлого и чистого, что есть в твоей жизни, а другое дело — знать, что все это не являлось твоими настоящими чувствами, что это лишь очередное проявление магии и ее безумств.

Дальнейшее делал практически на автопилоте. Встал с постели, принес из ванной аптечку, наколдовал небольшой ножик, сделал на своей руке и руке Кристины по маленькому надрезу, крепко сжал ее небольшую ручку, держа ее как можно дольше, чтобы кровь точно смешалась, а затем притянул малышку к себе, приникая к губам — осторожно, почти невесомо, боясь вновь навредить.

Вот только у Крис были другие планы. Девушка с тихим стоном углубила поцелуй, выпутываясь из одеяла, прижимаясь ко мне всем телом. Я не стал сопротивляться, отвечая ей со всевозможной страстью.

В какой-то момент осознал, что терзавшие до этого мое сердце сомнения, тревоги и ревность ушли, словно их и не было. Я вновь почувствовал легкость и безграничную любовь к девушке в моих объятиях, какую ощущал до этого дня, без примеси отравляющей ее грязи. Мне и верилось в то, что Джеймс был прав, и ритуал сработал, и не верилось. Слишком быстрой и молниеносной была смена моего состояния — от гложущей ревности до окрыляющей любви.

Но через некоторое время любые мысли выветрились у меня из головы. Кристина об этом позаботилась — повалив меня на постель, забралась сверху, осыпая поцелуями и шепча, как сильно меня любит. В голове промелькнула мысль, что это я должен так делать, а не она, но я откинул ее, как мешающую, и предоставил малышке полную свободу действий. Член, вокруг которого сомкнулись ее губы, был со мной полностью согласен.

Загрузка...