Любимая моя

Пролог

Бэб, конечно же, не предполагала, что ее ожидает, когда отправлялась в Ньюкастер праздновать свое девятнадцатилетие. В погожий летний день она появилась в родительском доме, радуясь присутствию отца, с которым мать несколько месяцев уже жила раздельно. Родителей словно кто-то привел в чувство. Похоже, отец даже был не прочь остаться на ужин… Чтобы не нарушить хрупкое равновесие и дать родителям возможность выяснять отношения наедине, Бэб придумала, что ей необходимо нанести визит подруге.

Что может быть лучше быстрой езды на велосипеде? Девушка вовсю давила на педали. Как здорово, что ей пришла мысль пригласить отца! Праздничный ленч прошел словно в старые добрые времена. Бэб с удовольствием мысленно перебирала забавные семейные истории, которые отец, если хотел, умел извлекать из копилки памяти словно из рога изобилия. Боже, как было смешно! Мать непривычно заразительно смеялась и благодушно подтрунивала над ним.

Разогнавшись, Бэб рванула вниз с холма. На окрестных лугах стоял головокружительный аромат цветов и трав. Ветер щекотал разгоряченную кожу, а каштановые волосы развевались, едва поспевая за лихой велосипедисткой, лаская на лету ее обнаженные плечи, покрытые нежно-золотистым загаром.

Бэб улыбалась сама себе, удивляясь ослепительной ясности открывающегося перед ней горизонта. Все будет прекрасно! Мучительная неопределенность родительских отношений, унылое однообразие собственной жизни выветрятся без остатка, когда отец вернется домой. Ветер свистел в ушах, радостно аккомпанируя ее полету. Спуск кончался. Бэб с сожалением вырулила на дорогу.

Она до сих пор отчетливо помнит этот злополучный перекресток, зеленый джип, скрежет тормозов. Потом все смешалось. Бэб очнулась на обочине. Голова болела, перед глазами плыли зеленые круги. Сквозь марево отступившего беспамятства Бэб сначала увидела ослепительно-синие рассерженные глаза с длинными черными ресницами, а потом словно издалека до нее донесся властный мужской голос:

— Разве можно выезжать на велосипеде на дорогу, не глядя по сторонам?! Да еще на всех парах! Что за дуреха!

У Бэб хватило уверенности возразить:

— Это вы ездите как ненормальный!

У нее закружилась голова и к горлу подступила тошнота. И все же она успела задиристо пробормотать:

— Никто не давал вам права заводить свои порядки на наших дорогах! У нас никто не носится на автомобиле с такой скоростью!

Тут она снова провалилась в забытье, из которого ее вывели чьи-то весьма настойчивые прикосновения. Властная мужская рука ощупывала ее шею, руки, ноги…

— Уберите прочь руки! — громко возмутилась она, отбиваясь. Ей даже хватило сил на то, чтобы сесть. — Сначала вы чуть не переехали меня, а теперь…

Бэб отчетливо осознала лишь то, что на милю вокруг нет ни одной живой души. Недолго думая, она заехала незнакомцу по физиономии. Не ожидавший такой реакции мужчина едва не потерял равновесие. На его лице отразились недоумение и даже некоторая растерянность. Бэб стало смешно, но она решила не показывать виду, что сожалеет, поскольку, кажется, переборщила. Какое ей дело, пусть этот тип думает о ней все, что ему заблагорассудится!

Чтобы выдержать роль независимой и гордой леди, Бэб даже попыталась встать на ноги. Это у нее получилось неважно.

— Ты в порядке, девочка?

Голос не принадлежал синеглазому любителю быстрой езды. Бэб обернулась. К ней подходил высокий почти седой джентльмен с благородным аристократическим лицом. Вид этого человека вселял доверие, был участлив, от него веяло надежностью. Похоже, джентльмен тоже находился в сбившем ее злополучном зеленом джипе. Это меняло дело, хотя руки Бэб опять непроизвольно сжались в кулачки…

— Не смей драться, маленькая дикарка! — засмеялся синеглазый, сжимая ее руки словно железными тисками. Она даже пальцем не могла бы пошевелить! — Кости целы. Сильная ссадина. Локоть поранен, надо бы продезинфицировать и перевязать. — Деловито и без малейшего чувства вины рапортовал незнакомец, на сей раз обращаясь к седовласому джентльмену. Тот удовлетворенно кивнул с видом крайнего облегчения.

Как этот самоявленный лекарь смеет говорить о ней так, словно ее здесь вовсе нет? Бэб сделала безуспешную попытку освободиться от сжимающих ее рук.

— Отпустите меня, болван вы эдакий!

— Что-то с головкой? — не переставал подтрунивать синеглазый, приводя пострадавшую в крайнее бешенство.

В лице его было нечто до крайности знакомое, хотя Бэб могла поклясться, что никогда не встречала этого человека. Четкие мужественные черты, волевая линия подбородка, синие непроницаемые глаза. Закатанные по локоть рукава спортивной рубахи открывали мускулистые загорелые руки, светлые брюки ловко обтягивали узкие бедра и длинные ноги. Одним словом, этот мужчина был не из тех, кого не заметишь, пройдя мимо.

С тех пор прошло четыре года…