Любить так любить!

Глава 5

— О Боже, — пробормотала Фиона, забираясь в кровать. После нескольких дней, проведенных с Джоуэлом, она почему-то стала по-другому воспринимать свою маленькую квартирку. Ей здесь было теперь неуютно и одиноко, и она никак не могла понять, чего же ей не хватает. Но каков подлец Джоуэл! Помучил ее всласть, а потом преспокойненько отвез ее домой и с тех пор как в воду канул, не зашел, не позвонил, как будто… Фиона хмуро взглянула на свежесрезанные каллы, стоявшие в маминой вазе, и воскликнула:

— Как будто я ему совсем и не нужна! Она нервно усмехнулась. И сразу вспомнила своих родителей: вот кто по-настоящему любил друг друга. Ей всегда казалось, что, когда отец и мать были вместе, они будто светились от счастья. А какой заботой они окружали друг друга и детей, как дружно решали возникающие проблемы.

— А я слишком независимая, — вздохнула Фиона, скосив взгляд на столик, где лежала диадема. — Не могу чувствовать себя связанной чем-либо. Даже быть чьей-то королевой…

Джоуэл. Когда он рядом, она ощущает его каждой частичкой, все ее тело реагирует на его присутствие. Даже сейчас только от одной мысли о нем ее сердце учащенно забилось.

— Да, все-таки я не такая уж и холодная. Она взяла диадему. Брильянты переливались всеми цветами радуги. Это напомнило Фионе, как блестели глаза Джоуэла, когда он надел ей на голову свой подарок. В этом жесте, да и во всей его фигуре чувствовалась уверенность собственника. Фиона никак не могла понять, нравится ли ей это или раздражает, она ведь всю жизнь сражалась за свою независимость, но теперь, после встречи с Джоуэлом, ее взгляд на некоторые вещи стал постепенно меняться.

Она надела диадему и приподнялась, чтобы полюбоваться на себя в зеркало. Она понимала, что Джоуэл сейчас занят благоустройством дома: разбирает старые вещи, покупает новые, налаживает водопроводную систему, электричество, газ… Его грузовичок несколько раз проезжал мимо ее магазина. Но к ней он не заходит, совершенно забыл ее.

Что за черт! Никто никогда не бросал Фиону Толчиф! Она сама решает, нужен ей мужчина или нет.

С Юнис все просто великолепно, за ней хорошо ухаживают. В Амен-Флэтсе все поддержали идею строительства зоопарка, а когда Джоуэл с братьями вложили в нее значительную сумму денег, она и вовсе стала реальной.

Неожиданно зазвонил телефон. Сначала Фиона не хотела брать трубку: неужели они не могут хотя бы на некоторое время оставить ее в покое? Но потом передумала. Она не хотела, чтобы ее родные снова беспокоились о ней. Она была готова голову дать на отсечение, что это кто-нибудь из братьев.

— Мы тут собираемся в бар, — раздался в трубке голос Дункана, вот и подумали, не хочешь ли ты пойти с нами — посидим, поболтаем.

— Извините, но у меня сегодня уйма всяких дел, — ответила Фиона, поправляя цветы в вазе.

После своего предложения руки и сердца и ее похищения Джоуэл слишком быстро забыл о ней. Но так просто он от нее не избавится. Держись, Джоуэл! Ты еще увидишь, как умеют целоваться Толчифы! Фиона сняла диадему и снова с восхищением посмотрела на нее. Джоуэл заслуживает самого сурового наказания за то, что так быстро бросил ее. К тому же он никогда не говорил о чувствах, даже когда целовал ее. Но тем не менее из него выйдет отличный любовник: хорошее вино распознается по одному глотку! Она может быть уверена в нем как в себе самой, и после того, как они расстанутся, он не будет настаивать на продолжении отношений. Фиона еще раз вспомнила все, что говорил Джоуэл. Да, она может положиться на него.

— Сестричка, — недовольно проворчал Дункан. — Знаешь, мне кажется, что Джоуэл немного грубоват и… может причинить тебе душевную боль.

— Я люблю тебя, Дункан Толчиф. Нет, я обожаю тебя. Но, пожалуйста, запомни, что мне не нравится, когда кто-нибудь вмешивается в мою личную жизнь. Я взрослая самостоятельная женщина! Воспринимай ситуацию проще: Джоуэл предложил мне стать его королевой, подарил мне бриллиантовую диадему и кольцо. Какой женщине не понравится такое обхождение? Не беспокойся, мой дорогой братик. Я держу ситуацию под контролем.

— Но ты единственная в нашей семье, кого мне еще нужно защищать. А ты легкоранимая. Не спорь, Фиона. Это так. И я боюсь, что он тебе доставит массу неприятностей. Наплачешься ты с ним. Он крепкий орешек.

— Ммм… Не забывай, Дункан: неприступных крепостей не бывает. Он меня не пугает.

— Если ты собираешься покорять его, то приготовься к затяжной войне.

Фиона улыбнулась, она как раз и занималась этим, когда он позвонил.

— Уже. И можешь не сомневаться, победа останется за мной, — сказала она, надевая диадему на голову. — Королевы не проигрывают.

Фиона с удовольствием вдыхала свежий зимний воздух. Пахло сосной. Немного тянуло дымом из дома Джоуэла. Ветер играл ее короткими волосами.

— Он не учел, что я, Фиона Толчиф, ждать не люблю!

Она завоюет Джоуэла Палладина, сделает его своим любовником, а потом отомстит за то, что он нарушил мирное течение ее жизни. Он не имел права будить в ней дремавшие чувства, а потом сбегать от нее!

Джоуэл вышел из дома и, стоя на освещенном луной пороге, смотрел, как Фиона верхом на лошади приближается к нему. Она остановила Утреннюю Звезду, кобылу, взятую у Бирка, прямо перед крыльцом и ловко спрыгнула на землю. Джоуэл взял лошадь за уздцы и погладил по шее, а потом взглянул Фионе в глаза.

— Как ты мог так легко вышвырнуть меня из своей жизни! — яростно воскликнула та, хотя вначале и не собиралась показывать Джоуэлу, как сильно она огорчена его невниманием к себе. — Ты не имел права так поступать после того, как, явившись в мой магазин, объявил во всеуслышанье, что делаешь меня своей королевой! Не забывай также, что ты насильно увез меня от братьев с сестрой!

— Разве я мог предположить, что тебе по вкусу плавное течение событий? — спокойно ответил Джоуэл. — Мне казалось, что ты предпочитаешь необычный ход развития, ну, в общем, разные неожиданности.

— Ты разговаривал с моей семьей. С ними я еще разберусь. Я не позволю им принимать решения за меня. И… кроме того, ты был прав, Джоуэл. Я… не такая уж и счастливая, — призналась Фиона. Джоуэл снова улыбнулся, но ничего не ответил. Он взял у нее поводья и повел Утреннюю Звезду на конюшню. Фиона молча пошла за ним, размышляя, чего ей больше хочется: задушить Джоуэла или… поцеловать его.

Он явно только что вылез из ванны. От него исходил запах душистого мыла, а волосы были еще мокрые, и кончики их немного завивались. Поношенный спортивный свитер обтягивал его мускулистую грудь. Сердце ее билось все сильней и сильней.

— Я не сомневался, что ты знаешь о звонках твоих братьев ко мне. Они интересовались о моих планах относительно тебя. И, скажу откровенно, даже угрожали мне.

Фиона ждала продолжения, но Джоуэл молчал. Не выдержав, она спросила:

— И?.. Сумели они достичь своей цели? Напугали тебя? Что ты им сказал? Отвечай, Джоуэл!

— Что все зависит от тебя, моя королева. Если ты согласна принадлежать мне, то меня ничто не остановит, — ответил он, повернувшись к ней лицом и подходя вплотную. — У меня к тебе только один вопрос: по каким правилам мы будем играть с тобой, дорогая?

Не готовая к такому повороту событий, Фиона растерялась.

— Не понимаю, о чем ты? Джоуэл провел пальцем по ее губам, а затем погладил по щеке:

— Ну подумай, Фиона, разве я могу один принять окончательное решение. В данном случае ты должна высказать свои пожелания. Со своей стороны я сделал все, что мог. В твоем магазинчике я, как мне кажется, довольно четко высказал свой взгляд на наши отношения. Очередь за тобой.

— Как-то слишком по-деловому у тебя все выходит, — ответила Фиона, выходя вслед за ним из конюшни. — Кстати, я еще не успела тебя поблагодарить за помощь Юнис. И за такой щедрый подарок мне. Не каждый день мужчина дарит женщине слона.

— Я очень люблю Юнис. Она великолепно умеет обниматься. Ты молодец, что помогла ей. Это стоило того. Ты у меня умница и приняла правильное решение. Кажется, я уже говорил об этом. И, знаешь, я давно хотел сказать тебе, что поддерживаю тебя во всех твоих прошлых решениях. Даже когда ты сражалась с нашей семейной компанией за спасение лягушек. Между прочим, я о них позаботился. То многострадальное болото сохранено, и, думаю, лягушки долго еще будут квакать в нем. Только представь себе эту замечательную картину: сидят парочками на листках и выводят любовные рулады. Ты должна их навестить как-нибудь. Когда поедешь, возьми и меня с собой. Договорились? — Джоуэл укутал Фиону в плед, после чего привлек ее к себе. Она была так близко от него, что его дыхание согревало ее лицо. — А теперь объясни, почему ты ко мне приехала? — ласково попросил он.

Она сделала шаг назад, будто собираясь с мыслями, но потом передумала и снова прижалась к Джоуэлу. Он обнял ее, успокаивающе погладил по голове, а потом нежно прошептал ей на ухо:

— Я не причиню тебе боль и буду очень осторожным. Ничего не бойся. Я хочу любить тебя. Чувствовать тебя. Быть с тобой одним целым. И обещаю быть внимательным, обещаю, что ты не забеременеешь. Мы оба будем совершенно свободными. Я не хочу ничем ограничивать твою свободу, которой ты так дорожишь. Я тебя прекрасно понимаю. Можешь не волноваться. Живи так, как тебе хочется. — Джоуэл сделал небольшую паузу. — Зайдешь в дом?

Его поцелуи раздразнили Фиону, она ждала продолжения, но Джоуэл, быстро поцеловав ее в щеку, вошел в дом, оставив дверь открытой.

Фиона с раздражением скрестила руки на груди. Ее гордость требовала, чтобы она повернулась и отправилась домой. Но любопытство и желание поставить все точки над «i» заставили ее последовать за Джоуэлом.

Фиона тихо закрыла дверь и огляделась. В холле валялись груды досок и пил, новые рамы для стекол и дверей, новая сантехника. В гостиной на полу на газетах лежал мотор, рядом аккуратными рядами были разложены рабочие инструменты, причем все ручки их смотрели в одну сторону. В центре комнаты стоял самодельный стол: на козлы для пилки дров положили доску, а на нее — компьютер и факс.

Джоуэл стоял в дверном проеме, засунув руки в задние карманы джинсов. Голая, без абажура, лампочка, освещающая комнату, делала черты его лица более резкими.

— Я помню тебя, когда ты с братьями пришел к нам после похорон, — тихо произнесла Фиона, возвращаясь в прошлое. — Вы выглядели уставшими и голодными. Но в вашем взгляде было еще нечто такое, чего я тогда не поняла. Почувствовала, но… Тебе тогда было около семнадцати, да? Твои джинсы были рваными до невозможности. А куртка слишком легкая. Казалось, ветер продувает тебя насквозь…

Фиона закрыла глаза, вспоминая тот холодный, промозглый день, когда ее семья похоронила своих родителей.

— Мы приехали к вам, потому что у нас была гордость и честь. Если говорить откровенно, то это и спасло нас от повторения судьбы отца. Уверен, твои братья уже все выведали про мою семью. Так что, если хочешь узнать подробности, спроси у них. А я расскажу очень коротко. Мать умерла, когда моему брату Нику было только шесть месяцев, а Рейфу — один. Мне же было четыре, и уже тогда я был «трудным» ребенком. Отцу было лень с нами возиться, и он решил… продать моих братьев. Слава Богу, моя бабушка узнала об этом и успела вовремя вмешаться. А когда случилось несчастье с твоими родителями, мы решили поехать к вам. Надеялись помочь… хоть чем-нибудь.

Джоуэл замолчал и опустил голову. Фиона вцепилась в спинку стула, да так сильно, что у нее побелели кончики пальцев.

— Я никогда не забуду твое лицо, когда ты стала кричать на меня, — продолжил Джоуэл. Он тряхнул головой, будто стараясь отогнать от себя страшные воспоминания. — Ллойд Палладин испортил вашу жизнь. А я его сын. Порой мне кажется, что я чем-то похож на него. Но мы с самого раннего детства знали, что такое зло и что такое добро, и понимали, что никто не поможет нам, кроме нас самих.

— Джоуэл… — Фиона поняла, что он никому раньше не рассказывал о своем детстве. — Ты и твои братья не ответственны за поступки отца.

— Да, конечно. Но иногда это мало помогает. Ответь мне только на один вопрос: смерть твоих родителей повлияет на наши с тобой дальнейшие отношения?

— Почему ты добиваешься меня? — шепотом вопросом на вопрос ответила Фиона. Перед ее глазами стояло два Джоуэла: юноша с печальными глазами и сильный, мужественный мужчина. Она должна знать правду, и если…

— Страсть. Ты возбуждаешь меня. Рядом с тобой я будто просыпаюсь от долгого сна. Мне становится весело и интересно, и я даже представить не могу, что ждет меня дальше, — честно ответил он, смотря ей в глаза. — Я искал тебя несколько лет. Без тебя в моей душе образуется пустота, но стоит тебе появиться — и все сразу меняется, жизнь наполняется смыслом.

Фиона постаралась собраться с мыслями. Ей, конечно, жалко Джоуэла, но сейчас это уже далеко не беспомощный мальчик, а уверенный в своих силах мужчина.

— Кэлум поведал мне, что ты отказался от должностей в семейной корпорации. Неужели ты действительно решил стать хозяином ранчо? Здесь тяжелая земля. Чтобы ее как следует обработать, придется изрядно повозиться. А у тебя нет никакого опыта. Почему ты приехал сюда?

— Ты хочешь все знать, Фиона? — Джоуэл медленно повернулся к фотографии, стоявшей на маленькой полке. Коди был похож на своего отца: те же темно-каштановые волосы, зеленые глаза и ямочка на подбородке. — Я сам не знаю до конца. Может быть, стараюсь для него, для моего сына. Я хочу дать ему все, что в моих силах. Коди всегда мечтал иметь собственное ранчо, мечтал разводить животных. А я… мне хочется заняться чем-то новым, сделать что-нибудь своими руками.

Хотя Джоуэл быстро справился с охватившими его чувствами, Фиона успела заметить в его глазах тревогу. Она поняла, что никогда раньше ни перед кем он так не открывал свою душу.

— Ты хочешь привезти Коди сюда, чтобы он понял, что такое Амен-Флэтс, маленький американский городок, затерянный в горах, обитатели которого живут как одна большая и дружная семья?

— Что-то в этом роде. — Ответ Джоуэла был кратким и резким. Он явно стыдился своего приступа откровенности, ибо ему казалось, что Фиона воспримет его как проявление слабости.

Напрасно! Если бы у нее был ребенок, которому был бы нужен уютный семейный дом, защита и любовь, она поступила бы точно так же, как Джоуэл.

Фиона отошла в другой угол комнаты. Нервы ее были натянуты до предела, нужно было хоть немного разрядить атмосферу, но она ничего не могла придумать.

Внезапно из стоящей у двери коробки раздалось мяуканье. Джоуэл поднялся и достал из нее двух маленьких котят.

— Познакомься, мои новые друзья и соседи:

Микс и Матч. Рыжий — Микс, а серый — Матч.

Восхищенная Фиона тотчас забыла обо всех своих тревогах и, скинув плед, направилась к Джоуэлу, чтобы погладить и поиграть с маленькими пушистыми комочками в его руках. Теперь они стояли так близко, что их головы соприкасались.

— Не уходи от меня, Фиона. Идем ляжем, и ты расскажешь мне о себе, о своей жизни.

Минуту-другую Фиона молча смотрела на него.

— Я не терплю приказов и правил, — наконец произнесла она. — А ты без них жить не можешь! Я видела твой офис… У тебя все должно быть под контролем. Везде идеальный порядок и чистота. Догадываюсь, как ты добиваешься желаемого: продумывая каждый шаг, методично продвигаясь к поставленной цели. А я терпеть не могу логику! В такие игры я не играю. Иначе ты всегда рискуешь упустить что-нибудь самое важное, и тогда все твои стройные логические построения разрушатся, как карточный домик. Я считаю, что нужно доверять только своему сердцу. Ты же привык всегда получать то, чего добиваешься, но со мной у тебя ничего не выйдет: я всю жизнь боролась за свою независимость и не дам тебе приручить себя. И не рассчитывай, что я буду паинькой.

В ответ Джоуэл поцеловал ее в ухо и, нежно обняв за талию, притянул к себе:

— Фиона-воительница, я и не ожидаю, что ты будешь ручной… Наоборот, мне нравится, что ты именно такая — гордая, непредсказуемая, но при этом добрая, честная и откровенная.

— Ты прав, главное для нас — быть честными друг с другом и с самими собой. — Она взглянула на него, а затем продолжила гладить котят. — Меня радует, что ты не такой уж бессердечный, как порой кажешься. Именно поэтому и купил сразу двух котят. Действительно невозможно решить, кто из них лучше: оба очаровательны. А пугает то, что ты слишком много обо мне знаешь, а вот я о тебе почти ничего.

— Ты знаешь все самое существенное. — Он провел языком по ее верхней губе. — И, надеюсь, в самое ближайшее время тебе представится замечательная возможность изучить меня в мельчайших деталях. Но до чего же ты, однако, иногда бываешь мелочной. — Джоуэл хитро улыбнулся. — Ведь ты меня хочешь, мы оба это прекрасно знаем, но… ты все тянешь и тянешь.

— Джоуэл! Не будь таким самоуверенным. С чего ты взял, что я тебя хочу. Может быть, ты ошибаешься, — прошептала она.

— Я ошибаюсь?..

Джоуэл выключил свет в комнате, ловким движением подхватил Фиону на руки и отнес ее в спальню.

Вот то, чего я хотела, то, чем я мечтала, подумала Фиона, когда Джоуэл лег рядом с ней, слегка придавив ее своим телом.

— Заметь, я не сражаюсь с тобой, Джоуэл, — прошептала она.

Джоуэл прервал ее долгим поцелуем. Затем ласково погладил по подбородку и стащил с себя свитер.

— Да, моя дорогая, ты со мной не сражаешься. Но ты пока еще не решила, что будет дальше. Боишься, что я покушусь на твою независимость. Постарайся разобраться в своих чувствах и убедись, что опасности нет. Твоему инстинкту самосохранения можно только позавидовать. Не каждая женщина умеет так контролировать себя. А еще утверждаешь, что подчиняешься импульсам. Нет, моя милая, в логике, пусть и в женской, тебе не откажешь.

Джоуэл поцеловал ее в висок, а затем, улыбаясь, произнес:

— А я, оказывается, успел уже соскучиться по тебе и твоим духам… Если хочешь, можешь уйти. Но, если ты останешься, я постараюсь доказать тебе, как сильно я тебя хочу.

Ну что ж, подумала Фиона, она получит от него все, что ей нужно, а потом уйдет. Ей нечего боятся, сердце от этого не разобьется. Тем более что бороться с нахлынувшими на нее эмоциями бесполезно.

Руки Джоуэла начали изучать изгибы ее тела. Он медленно снял ее свитер, мешавший ему целовать ее груди. После чего прильнул к ложбинке между ними. Фиона застонала от удовольствия, она не ожидала, что его поцелуи принесут ей такое наслаждение. Новые удивительные чувства овладели Фионой, и ей тоже хотелось целовать и ласкать Джоуэла. Она даже немного растерялась, не зная, как ей следует поступить.

— Любимая моя, — с невероятной нежностью прошептал Джоуэл, и Фиона замерла в предвкушении продолжения его ласк. По ее щекам покатились слезы радости.

Джоуэл приподнялся, чтобы поцеловать ее, прикоснулся губами к ее щеке и неожиданно замер. Его руки задрожали, и он немного отодвинулся от нее, внимательно смотря на нее. Его глаза погрустнели, улыбка исчезла с лица. И через несколько мгновений Джоуэл убрал руки с ее тела и встал.

— Что случилось? — удивленно спросила Фиона.

Джоуэл откатился от нее на другой край кровати и закрыл лицо руками. Как он мог оставить ее в такой момент, когда она приближалась к блаженству? Гнев и разочарование охватили Фиону. Почему?..

Она спрыгнула с кровати. Ее трясло. На помощь пришли ее гордость и чувство собственного достоинства:

— Если ты считаешь, что я самая счастливая женщина на свете, то ты глубоко ошибаешься, — как можно спокойнее произнесла она и ушла.