Любить то, что есть: Четыре вопроса, которые могут изменить вашу жизнь

11. Выполнение Работы в отношении тела и пагубных пристрастий

Тело не может думать, беспокоиться или иметь какие-то проблемы само по себе. Оно никогда не бьет себя и не стыдится себя. Оно просто пытается поддерживать себя в динамическом равновесии и сохранять здоровье. Оно полностью дееспособное, разумное, доброе и изобретательное.

Там, где нет мысли, нет проблемы. Это неисследованная история, в которую мы верим, приводит нас к путанице. Моя боль не может быть виной моего тела. Я рассказываю историю о моем теле, но, поскольку я не провела исследование, я верю, что мое тело является проблемой и что, как только это или то изменится, я буду счастлива.

Тело никогда не является нашей проблемой. Наша проблема — это всегда мысль, в которую мы по неведению верим. Работа имеет дело с нашим мышлением, а не с тем объектом, к которому, как мы думаем, мы привязаны. Не существует такой вещи, как пристрастие к какому-то объекту, есть только привязанность к неисследованной идее или мысли, возникающей в определенный момент.

Например, меня не волнует, курю я или нет, это не находится для меня в сфере правильного или неправильного, Я очень много курила, — можно сказать, была заядлой курильщицей в течение многих лет. Затем, в 1986 году, после пережитого в клинике, с моим курением было полностью покончено. К тому времени, когда я в 1997 году приехала в Турцию, я не выкурила ни одной сигареты за одиннадцать лет. Я села в такси, в котором очень громко звучала по радио какая-то дикая турецкая музыка. Вдобавок ко всему водитель постоянно сигналил (они все там сигналят, для них это музыка Бога, а две полосы движения превращаются фактически в шесть сливающихся полос, и все сигналят друг другу, и все это создает совершенный поток). Затем водитель повернулся и с широкой улыбкой предложил мне сигарету. Я, ни минуты не задумываясь, взяла ее и прикурила от зажженной для меня спички. Музыка гремела во всю мощь, клаксоны надрывно гудели, а я сидела на заднем сиденье, курила и наслаждалась каждым мгновением. Тогда я отметила для себя, что мне хорошо, когда я курю, и хорошо, когда я не курю, а сейчас я отмечаю, что после той замечательной поездки в такси я больше ни разу не курила.

Но пагубное пристрастие заключается вот в чем: появляется идея, которая говорит мне, что я должна или не должна курить, я верю в нее и ухожу от реальности настоящего момента. Без исследования мы верим мыслям, которые не могут быть правдой для нас, и эти мысли являются причинами, по которым мы курим или пьем. Кем бы мы были без наших «должен» или «не должен»?

Если вы считаете, что алкоголь вызывает у вас болезнь, или кавардак в голове, или гнев, то, когда вы пьете, вы как бы пьете свою болезнь. Вы встречаете алкоголь таким, какой он есть, и он делает именно то, что, по вашему мнению, он должен делать. Поэтому мы исследуем мышление не для того, чтобы прекратить пить, но только для того, чтобы покончить с любыми заблуждениями относительно того, что способен сделать алкоголь. И если вы считаете, что действительно хотите продолжать пить, просто замечайте, что он с вами делает. Здесь нет места жалости. Здесь нет жертвы. И в конечном счете, здесь нет ничего приятного — только похмелье.

Если мое тело заболевает, я иду к врачу. Мое тело — это его забота. Мое мышление — это мое дело, и если в нем мир, то я точно знаю, что делать и куда идти. И тогда тело становится источником большой радости, потому что вы ничего не вкладываете в то, чтобы оно жило или умирало. Это спроецированный образ, метафора вашего мышления, отраженная обратно к вам.

Однажды, в 1986 году, когда мне делали массаж, я вдруг ощутила внезапный паралич. Казалось, что все связки, сухожилия и мышцы напряглись до предела. Это было похоже на трупное окоченение, я не могла сделать ни малейшего движения. Все это время я была совершенно спокойна, потому что у меня не было истории о том, что тело должно выглядеть определенным образом или свободно двигаться. Приходили мысли вроде: «О Боже, я не могу двигаться. Происходит что-то ужасное». Но исследование, которое жило во мне, не допустило какой-либо привязанности к этим мыслям. Если этот процесс замедлить и изложить словами, это звучало бы примерно так: «"Ты никогда не сможешь опять ходить" — дорогая, можешь ли ты действительно знать, что это правда?»

Они такие быстрые, эти четыре вопроса. Со временем они начинают встречать мысль сразу, как только она возникает. В какой-то момент, приблизительно через час, мое тело начало расслабляться и возвращаться к тому, что люди называют нормальным состоянием. Мое тело никогда не может быть проблемой, если мое мышление здорово.

Как вы живете, когда вы верите в мысль о том, что ваше тело должно быть иным? Как это ощущается? «Я буду счастлива позже, когда мое тело излечится». «Я буду более стройной, более здоровой, красивой, молодой». Это очень старый миф. Если я думаю, что мое тело должно быть иным, нежели сейчас, то я занимаюсь не своим делом. Я не в своем уме!

Я не предлагаю вам отстраниться от своего тела, да это и невозможно. Я предлагаю вам обладать своим телом, заботиться о нем, внимательно посмотреть на свои представления о нем, изложить их на бумаге, исследовать и развернуть.

Хэрриет: Я злюсь на свое сердце, потому что оно больное и слабое. Оно ограничивает мою физическую активность, и я легко могу умереть в любую минуту.

Кейти: Это правда, что ваше сердце больное и слабое?

Хэрриет: Да, это наследственное. Оба моих родителя и трое их родителей умерли от сердечных заболеваний.

Кейти: У ваших родителей были сердечные заболевания, и, похоже, вы унаследовали от них систему представлений, которая вселяет в вас ужас. Врачи сказали вам, что у вас сердечное заболевание. А я предлагаю вам сегодня спросить себя: «Можетели вы действительно знать, что это правда?»

Хэрриет: Ну… нет, Я не могу реально знать этого. Это могло измениться за последние четыре минуты.

Кейти: Это так. Мы никогда не можем на самом деле знать что-либо. Откуда я знаю, что мое сердце должно быть таким, какое оно есть? Потому что оно такое. Я всегда исхожу из реальности. Как вы реагируете, когда вы верите мысли, что ваше сердце больное и слабое?

Хэрриет: Я боюсь. Я ограничиваю активность, Я остаюсь дома и становлюсь очень пассивной. У меня возникает депрессия из-за того, что я не могу делать то, что хочу. Я представляю себе боль и ужас при сердечном приступе. Я испытываю чувство безнадежности.

Кейти: В результате вы фокусируетесь на безнадежности и не обращаете внимания на свои мысли. Отсюда и приходит страх — от ваших неисследованных мыслей. До тех пор пока вы будете считать свое сердце проблемой и искать решения за пределами своего мышления, вы не сможете познать ничего, кроме страха. Кем или чем вы были бы, если бы у вас никогда не появлялась мысль о том, что ваше сердце больное и слабое?

Хэрриет: Я думаю, что я была бы более спокойной, а также более свободной в том, чтобы делать то, что я хочу,

Кейти: Давайте развернем то, что вы написали, заменив слово «сердце» на «мышление».

Хэрриет: Я злюсь на свое мышление, потому что оно больное и слабое.

Кейти: Ваш разум больной и слабый, если он указывает на сердце как на проблему. Вы совершенно безумны в этот момент. Ваш разум болен, поскольку

вы верите в то, что ваше сердце не является в точности таким, каким оно должно бьггь. Откуда вы это знаете? Если у вас есть убеждение, которое противоречит действительности, то вы испытываете дисгармонию и ваше сердце начинает учащенно биться. Ваше тело — это любящее отражение вашего разума. До тех пор пока вы это не поймете, ваше сердце продолжит быть вашим учителем, всегда показывая вам тот путь, который добрее. Прочтите ваше следующее утверждение.

Хэрриет: Я хочу, чтобы мое сердце было полностью излечено.

Кейти: Это правда? Это действительно правда?

Хэрриет: Что за вопрос! (Пауза.) Хм.

Кейти: Интересный вопрос, не правда ли? Можете ли вы абсолютно точно знать, что ваше сердце нуждается в полном излечении?

Хэрриет: Это представляется бесспорным. (Пауза.) Нет, я не могу абсолютно точно знать этого.

Кейти: Как вы реагируете, когда вы убеждены в том, что ваше сердце не является нормальным для вас и его нужно вылечить?

Хэрриет: Я думаю об этом постоянно. Я думаю о смерти, и мне страшно. Я пытаюсь узнать обо всех медицинских возможностях, возможностях естественного исцеления, и я совершенно запуталась. Я отчаянно пытаюсь разобраться в этом, но не могу.

Кейти: Кем или чем вы были бы без истории «Я хочу, чтобы мое сердце было полностью излечено»?

Хэрриет: Я бы просто жила своей жизнью. Я бы так не боялась. Я была бы более внимательной, когда мой врач разговаривает со мной. Я вижу себя просто наслаждающейся тем, что делаю, независимо оттого, активна я или нет, И я не была бы так сосредоточена на будущем, на смерти.

Кейти: Это имеет смысл для меня. Давайте сделаем разворот.

Хэрриет: Я хочу, чтобы мое мышление было полностью излечено.

Кейти: Разве это не так же верно или даже еще вернее? Тысячи лет мы пытаемся лечить тела, а они по-прежнему становятся больными и старыми, и они умирают. Тела приходят для того, чтобы уйти, а не для того, чтобы остаться. Ни одно тело никогда не было исцелено окончательно. Исцелять можно только разум, если вы хотите покоя и мира, вне зависимости от того, больны вы или здоровы. Прочтите следующее утверждение.

Хэрриет: Мое сердце слабое, больное, ненадежное, ограничивающее, лишающее меня свободы и подверженное боли.

Кейти: Это правда?

Хэрриет: Нет, на самом деле нет. Это также верно, как сказать, что мой разум является слабым, больным, ненадежным, ограничивающим, лишающим меня свободы и подверженным боли, когда он видит мое сердце таким образом.

Кейти: Что вы чувствуете, когда думаете, что ваше сердце неполноценное? Сердце каждого человека совершенно в том виде, каким оно является в данный момент. Сердце каждого человека должно быть настолько здоровым, каким оно является сейчас, — даже того человека, чье сердце останавливается.

Хэрриет: Если я думаю, что мое сердце совершенно, а я чувствую боль, должна ли я все-таки что-то предпринимать?

Кейти: Несомненно. Я называю это — мыть посуду и любить это. Когда у вас благодаря исследованию есть какое-то понимание ваших мыслей, то вы можете осознанно, без страха и паники позвонить по номеру 911. Вы будете способны точнее описать свое состояние и ясно ответить на вопросы. Вы всегда знали, что нужно делать, это не изменилось. Давайте рассмотрим следующее утверждение.

Хэрриет: Я не хочу уступать своему сердцу, позволить, чтобы оно перестало работать или мешало мне жить нормальной, активной жизнью.

Кейти: Да, это так, дорогая. Если ваше сердце остановится, вы умрете. Смерть, как и все остальное, — это не выбор, хотя и так может казаться. Видите ли вы возможность развернуть последнее утверждение?

Хэрриет: Я хочу уступить своему сердцу.

Кейти: Молодец! Уступите своему сердцу. Передайте это вашему доктору. Работайте со своим мышлением. Это то, что имеет значение. Ваше сердце полюбит вас за это. Продолжайте развороты.

Хэрриет: Я хочу позволить ему перестать работать. Я хочу позволить моему сердцу мешать мне жить нормальной жизнью.

Кейти: Теперь прочтите эти последние утверждения еще раз. Прочтите каждое как «Я страстно желаю…».

Хэрриет: Я страстно желаю уступить моему сердцу, Я страстно желаю позволить ему перестать работать. Я страстно желаю позволить ему мешать мне жить нормальной жизнью.

Кейти: Для меня это выглядит как свобода. Следуйте советам вашего доктора и наблюдайте за тем, что происходит, с позиции здравого смысла и любви. В конце концов, вы можете прийти к пониманию того, что ваше тело — это не ваша проблема. Это проблема вашего доктора. Единственное, что вам нужно излечить, — это ошибочное убеждение, проявляющееся сейчас. Благодарю вас, моя дорогая.

Я работала с сотнями алкоголиков, и всегда обнаруживала, что они опьянялись своим мышлением еще до того, как пьянели от выпивки. Многие из них говорили мне, что Работа включает все двенадцать шагов Программы Анонимных Алкоголиков, Например, она дает ясную формулировку для четвертого и пятого шагов — «провести бесстрашное исследование самого себя и признать истинную сущность своих недостатков)). Это то, что тысячи людей хотели бы осуществить, но не знают, как это сделать.

«Не обязательно делать Работу по склонности к спиртному, — говорю я им, — Вернитесь обратно к мысли, которая была у вас перед мыслью о необходимости выпить, и сделайте Работу по этой мысли, по этому мужчине или женщине, по этой ситуации, Предыдущая мысль покажет, что именно вы пытаетесь заглушить с помощью алкоголя. Проблемой являются ваши неисследованные мысли, а не алкоголь. Алкоголь честен и правдив: он обещает сделать вас пьяным и он выполняет свое обещание. Он обещает сделать все еще хуже и делает. Он всегда держит свое слово. Он — великий учитель честности. Он не говорит: «Выпей меня». Он просто находится в определенном месте, верный себе, ожидая момента, чтобы сделать свою работу.

Выполняйте Работу по вашим неисследованным мыслям, а также посещайте встречи по двенадцати шагам Программы, делитесь опытом и силой на этих встречах, чтобы вы могли слышать самого себя. Вы всегда тот единственный, с кем вы работаете. Ваша, а не наша правда сделает вас свободным».

Когда моей дочери Роксане было шестнадцать лет, она очень сильно пила и, кроме того, принимала наркотики. Это началось до того, как я пробудилась в 1986 году с вопросами для Работы, но тогда я находилась в такой депрессии, что совершенно ничего не осознавала. После того как исследование стало жить во мне, я начала обращать внимание на то, чем занимается моя дочь, равно как и на мои мысли об этом.

Она обычно уезжала каждый вечер на своем новом красном «Камаро», Если я спрашивала ее, куда она едет, она бросала на меня разъяренный взгляд и, выбегая, хлопала дверью, Я хорошо понимала этот взгляд, Это я научила ее смотреть на меня подобным образом. Я сама носила на лице это выражение в течение многих лет.

Благодаря исследованию, я научилась быть очень спокойной с ней и с любым другим человеком. Я научилась быть слушателем. Часто я сидела и ждала ее далеко за полночь, всего лишь ради возможности увидеть ее — просто ради этой возможности. Я знала, что она пьет, и я знала, что ничего не могу с этим сделать. В моей голове появлялись мысли такого рода: «Возможно, она ведет машину пьяная, она погибнет в автокатастрофе и я никогда ее больше не увижу, Я — ее мать. Я купила ей эту машину, я отвечаю за это. Я должна была отобрать у нее машину (но это уже не моя машина, чтобы я могла ее забрать, я ее подарила, теперь она принадлежит ей), она будет управлять машиной пьяная и убьет кого-нибудь, врежется в другую машину или в фонарный столб, убьет себя и своих пассажиров». Когда такие мысли появлялись, то каждую из них встречало свободное от слов и мыслей исследование. Исследование постоянно возвращало меня обратно в реальность. Там было то, что являлось правдой: женщина, сидящая в кресле и ожидающая любимую дочь.

Однажды вечером, после того как она уезжала на трехдневный уик-энд, Роксана вошла в дом с выражением величайшего горя на лице и, как мне показалось, совершенно беззащитная. Она увидела меня сидящей в кресле, упала в мои объятья и сказала: «Мама, я больше так не могу. Пожалуйста, помоги мне, Что бы это ни было — то, что ты даешь всем людям, которые приходят в наш дом, — я хочу этого». Мы сделали Работу, и она присоединилась к Анонимным Алкоголикам. Это был последний раз, когда она принимала алкоголь или наркотики. Какая бы проблема ни возникала у нее впоследствии, она не нуждалась в алкоголе или наркотиках, она не нуждалась и во мне. Она просто записывала проблему, задавала четыре вопроса и делала разворот.

Когда покой здесь, то покой и там. Обладать возможностью видеть то, что находится за пределами иллюзорного страдания, — величайший дар, Я рада, что все мои дети воспользовались этим,

В следующем диалоге вы встретитесь с Шарлоттой — женщиной, которую снедают мысли о наркотической зависимости ее дочери. Когда вы будете это читать, подумайте, — может быть, у вас тоже есть какая-то зависимость. Это необязательно могут быть наркотики или сигареты, Может быть, вы зависите оттого, чтобы вас ценили, обращали на вас внимание, чтобы вы всегда были правы. В конечном счете, вы можете обнаружить, что уход от себя для достижения чего-либо вызывает боль.

Шарлотта: Меня пугает пристрастие моей дочери к наркотикам, потому что это убивает ее.

Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда? Я не говорю, что это не так. Это просто вопрос. «Пристрастие к наркотикам убивает ее» — можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?

Шарлотта: Нет.

Кейти: Как вы реагируете, когда появляется мысль о том, что «Пристрастие к наркотикам убивает ее»?

Шарлотта: Я испытываю сильный гнев.

Кейти: И что вы ей говорите? Что вы делаете?

Шарлотта: Я осуждаю ее. Я отталкиваю ее. Я боюсь ее. Я не хочу, чтобы она была рядом со мной,

Кейти: Кем бы вы были в присутствии своей дочери без мысли: «Пристрастие к наркотикам убивает ее»?

Шарлотта: Я была бы более расслабленной и лучше чувствовала бы себя. Я была бы менее недоброжелательной по отношению к ней и не так сильно реагировала бы.

Кейти: Когда Работа нашла меня, моя дочь была, по ее собственным словам, алкоголичкой и наркоманкой. И во мне появились вопросы. «Ее пристрастие убивает ее», — могу ли я абсолютно точно знать, что это правда? Нет. И кем бы я была для нее без этой истории? Я существовала бы полностью для нее, любящая ее всем сердцем — до ее последнего вздоха. Может быть, она умрет завтра от передозировки, но сейчас она в моих объятиях. Как вы относитесь к ней, когда появляется мысль «Ее пристрастие к наркотикам убивает ее»?

Шарлотта: Я не хочу ее видеть. Я не хочу, чтобы она была рядом со мной.

Кейти: Это страх, — страх, который мы испытываем, когда мы привязаны к кошмару. «Пристрастие к наркотикам убивает ее» — разверните это. Когда вы делаете разворот по такой проблеме, как наркотики, ставьте на место этого слова «мое мышление», «Мое мышление…»

Шарлотта: «Мое мышление убивает ее».

Кейти: Есть другой разворот. «Мое мышление…»

Шарлотта: Убивает меня.

Кейти: Да.

Шарлотта: Оно убивает наши взаимоотношения.

Кейти: Она умирает от передозировки наркотиков, а вы умираете от передозировки мыслей. Она может прожить значительно дольше, чем вы.

Шарлотта: Да, это правда, Стресс действительно разрушает меня.

Кейти: Она одурманена, и вы одурманены. Я прошла через это,

Шарлотта: Да, я бываю по-настоящему отравлена, когда обнаруживаю, что она опять использует наркотики,

Кейти: «Она использует» — разверните это.

Шарлотта: Я использую?

Кейти: Да, вы используете ее, чтобы оставаться отравленной. Она использует наркотики, вы используете ее, — какая разница?

Шарлотта: Гм.

Кейти: Давайте рассмотрим следующее утверждение.

Шарлотта: У меня вызывает печаль и гнев пристрастие Линды к наркотикам, потому что я чувствую, что это подвергает опасности жизнь моей внучки Дебби.

Кейти: То есть вы думаете, что может случиться что-то и ваша внучка погибнет.

Шарлотта: Или ей будет причинен вред, или…

Кейти: Другими словами, из-за пристрастия вашей дочери может случиться что-нибудь ужасное с вашей внучкой.

Шарлотта: Да.

Кейти: Это правда? Я не говорю, что это неправда. Это просто вопросы, здесь нет никакой подоплеки. Это касается прекращения ваших страданий. Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда?

Шарлотта: Нет, я не могу этого знать.

Кейти: Как вы реагируете, когда появляется эта мысль?

Шарлотта: Ну, последние два дня я большую часть времени плакала. Я сорок восемь часов не спала. Я испытывала ужас.

Кейти: Приведите мне свободную от стресса причину верить в это.

Шарлотта: Такой нет.

Кейти: «Пристрастие моей дочери к наркотикам подвергает опасности жизнь моей внучки» — разверните это. «Мое пристрастие к мыслям…»

Шарлотта: Мое пристрастие к мыслям подвергает опасности мою жизнь. Да. Я это вижу. Это правда.

Кейти: Теперь прочтите это, говоря: «Мое пристрастие к наркотикам…»

Шарлотта: Мое пристрастие к наркотикам подвергает опасности мою жизнь?

Кейти: Да, и ваша наркотическая зависимость — это ваша дочь.

Шарлотта: О! Да. Теперь я вижу это. Моя наркотическая зависимость — это она. Я слишком сильно погружена в ее дела.

Кейти: Вот именно. Она зависима от наркотиков, а вы зависимы от мысленного управления ее жизнью. Она ваш наркотик.

Шарлотта: Верно.

Кейти: Это безумие — мысленно находиться в делах своего ребенка.

Шарлотта: Даже если речь идет о младенце?

Кейти: «Она должна заботиться о ребенке» — разверните это.

Шарлотта: Я должна заботиться о ребенке?

Кейти: Да. Вы должны.

Шарлотта: О Боже! Я должна это делать?

Кейти: А что вы думаете? Судя по вашим словам, она на это не способна.

Шарлотта: Хорошо, но я ведь уже забочусь о трех детях другой моей дочери с самого их рождения, так что…

Кейти: Хорошо, заботьтесь о четверых, заботьтесь о пятерых, о тысяче. Детей в мире хватает! Что же вы здесь сидите?

Шарлотта: Задавая этот вопрос, я хотела спросить, не получится ли так, что если я буду растить ее ребенка, то дам ей возможность употреблять наркотики. Я стану тем, кто ее убивает.

Кейти: Итак, взять на себя заботу об этом ребенке — для вас проблема? Точно так же и для нее. Это учит нас терпимости. Вы делаете все, что в ваших силах?

Шарлотта: Да.

Кейти: Я вам верю. Когда выдумаете: «Моя дочь должна что-то с этим делать» — разверните это. «Я должна что-то с этим делать», И если вы не можете, то вы ничем не отличаетесь от вашей дочери. Когда она говорит: «Я не могу», вы можете понять. Но когда вы разгневаны на нее из-за того, что вы не исследовали свои собственные мысли, то вы обе одурманены, и вы учите свою дочь безумию.

Шарлотта: Ах.

Кейти: «Пристрастие к наркотикам подвергает опасности жизнь Дебби» — разверните это.

Шарлотта: Мои мысли о пристрастии Линды к наркотикам подвергают опасности мою жизнь.

Кейти: Да.

Шарлотта: Это абсолютно верно,

Кейти: Чье это дело — ее наркотическая зависимость?

Шарлотта: Ее.

Кейти; Чье это дело — ваша наркотическая зависимость?

Шарлотта: Мое,

Кейти: Позаботьтесь об этом. Давайте посмотрим на следующее утверждение.

Шарлотта: Пристрастие моей дочери к наркотикам разрушает ее жизнь.

Кейти: Можете ли вы абсолютно точно знать, что это правда — что наркотическая зависимость действительно разрушает ее жизнь в длительной перспективе?

Шарлотта: Нет.

Кейти: Все начинает обретать смысл. Мне нравится, как вы ответили на последний вопрос. Когда я проводила Работу в отношении моей дочери в 1986 году я обнаружила, что мне пришлось погрузиться внутрь себя, чтобы узнать то же самое, И оказалось, что благодаря этому пристрастию ее сегодняшняя жизнь очень богата. Истина заключается в том, что я просто не могу ничего знать наверняка. Я вижу реальное положение вещей. Это позволяет мне действовать разумно и с любовью, и жизнь всегда прекрасна. И если бы моя дочь умерла, я смогла бы это принять. Но я не могу обманывать себя. Я действительно должна знать правду. Если бы это был ваш единственный путь к Богу, выбрали бы вы его?

Шарлотта: Да.

Кейти: Хорошо, похоже, что это так. Ошибки нет. Мы всегда были реализованы в дочерях, давайте же теперь реализуемся в себе. Прочитайте это утверждение еще раз.

Шарлотта: Пристрастие моей дочери к наркотикам разрушает ее жизнь.

Кейти: Как вы реагируете, когда вы об этом думаете?

Шарлотта: Я испытываю чувство безнадежности.

Кейти: И как вы живете, когда вы испытываете чувство безнадежности?

Шарлотта: Я вообще не живу.

Кейти: Видите ли вы причину отбросить эту мысль?

Шарлотта: Да.

Кейти: Какой бы вы были, если бы жили своей жизнью, но без этой мысли?

Шарлотта: Ну, я, бесспорно, была бы более хорошей матерью.

Кейти: Хорошо. Вы — эксперт. И вот что я от вас узнала, С этой мыслью вы страдаете, без этой мысли — страдания нет и вы были бы более хорошей матерью. Так какое отношение имеет ваша дочь к вашей проблеме? Никакого. Если вы считаете, что вашей проблемой является ваша дочь, то добро пожаловать в Работу. Ваша дочь — прекрасная дочь для вас, поскольку она будет поднимать на поверхность каждую неисследованную мысль, которая у вас есть, до тех пор, пока вы не получите представление о реальности. Это ее дело. У всего есть свое дело. Дело этой свечи — гореть, дело этой розы — цвести, дело вашей дочери — употреблять наркотики, мое дело сейчас — пить чай (делает глоток чая), И когда вы поймете это, она последует за вами, она тоже поймет, Это закон, потому что она — ваша проекция. Когда вы сдвинетесь к полюсу правды, она тоже сделает это. Ад здесь, и ад там. Покой здесь, и покой там. Давайте посмотрим на следующее утверждение.

Шарлотта: Теперь оно кажется почти глупым. Должна ли я все-таки прочитать то, что написала?

Кейти: Вы можете это сделать. Ведь мысль появилась.

Шарлотта: Я испытываю гнев, смятение, печаль и страх — все это вместе — из-за пристрастия моей дочери Линды к наркотикам, потому что это причиняет мне мучительную боль.

Кейти: Разверните это.

Шарлотта: Очевидно, что мои мысли о ней причиняют мне мучительную боль. Да-а.

Кейти: Да. Ваша дочь не имеет никакого отношения к вашей боли,

Шарлотта: М-м-м. Это абсолютно верно. Я вижу и чувствую это.

Кейти: Я люблю, когда люди осознают это, потому что когда они видят невинность своих детей, своих родителей и своих партнеров, то они начинают видеть свою собственную невинность. Работа предполагает стопроцентное прощение, потому что это то, чего вы хотите. Это то, что вы есть. Давайте посмотрим на следующее утверждение,

Шарлотта: Я боюсь наркотической зависимости Линды, потому что это меняет ее личность.

Кейти: Разверните это: «Я боюсь своего мышления…»

Шарлотта: Я боюсь своего мышления, потому что оно изменяет личность Линды.

Кейти: Интересно. Теперь попробуйте «Оно изменяет мою…».

Шарлотта: Оно изменяет мою личность. Да-а. Хорошо.

Кейти: И, следовательно, личность Линды.

Шарлотта: И, следовательно, личность Линды.

Кейти: Разве не удивительно, что на себя мы смотрим в последнюю очередь? Всегда пытаемся изменить проецируемое, вместо того чтобы очистить проектор. Мы не знали до сих пор, как это сделать.

Шарлотта; Да.

Кейти: Итак, прочтите это именно таким образом.

Шарлотта: Я боюсь своего мышления, потому что оно изменяет мою личность.

Кейти: Прочувствуйте это.

Шарлотта: Ух ты! И поэтому я не могу видеть свою дочь. Вот оно! Я боюсь своего мышления, потому что оно меняет мою личность, и поэтому я не могу видеть себя или ее. Да-а.

Кейти: Случалось ли вам злиться на нее и одновременно думать: «Как я могу ей это говорить? Почему я ее обижаю? В ней вся моя жизнь. Я люблю ее, и все же я отношусь к ней, как…и

Шарлотта: Как к дерьму. Как будто это не я, а кто-то другой. Я очень недоброжелательна к ней, когда она употребляет наркотики.

Кейти: Потому что вы — наркоманка, а она — ваш наркотик! Как еще вы могли бы стать рекордсменкой страданий? Родители звонят мне и говорят: «Наш ребенок наркоман, он в беде», и не понимают, что это они в беде. Часто бывает так, что у ребенка дела идут прекрасно или, по крайней мере, не хуже, чем у родителей. Когда вы достигнете ясности, ваша дочь последует за вами. Вы — путь. Давайте рассмотрим следующее утверждение.

Шарлотта: Я ненавижу пристрастие Линды к наркотикам, потому что, когда она их употребляет, я ее боюсь.

Кейти: Разверните это.

Шарлотта: Я ненавижу свое пристрастие к наркотикам, потому что в эти моменты я себя боюсь. Именно так и бывает, когда она появляется в наркотическом опьянения. Я боюсь собственного поведения по отношению к ней.

Кейти: «Вы боитесь ее» — это правда?

Шарлотта: Нет.

Кейти: Как вы реагируете, как вы к ней относитесь, когда появляется эта мысль?

Шарлотта: Я становлюсь злой, взрывной, агрессивной и даже запираюсь от нее.

Кейти: Как будто она заразная.

Шарлотта: Да, именно так я себя веду.

Кейти: А она ведь ваш ребенок.

Шарлотта: Да.

Кейти: А вы относитесь к ней так, словно это какая-то зараза проникла в дом.

Шарлотта: Верно. Так оно и есть.

Кейти: Она — ваше драгоценное дитя, а вы относитесь к ней как к врагу. Это власть неисследованных мыслей. Это власть ужаса. Он имеет собственную жизнь. Вы думаете; «Я ее боюсь», и вы должны это прожить. Но если вы исследуете эту мысль («Я ее боюсь» — это правда?), то ужас исчезнет. Теперь, когда она войдет в дом и у вас появится мысль «Я ее боюсь», страх сменится смехом. Вы просто обнимете ее и почувствуете, как она боится самой себя. Она сядет рядом и расскажет вам все. В вашем доме сейчас нет слушателя, там есть только учитель страха. Это понятно, поскольку до сих пор вы не спрашивали себя, являются ли ваши мысли правдой. Давайте посмотрим на следующее утверждение.

Шарлотта: Я нуждаюсь в том, чтобы Линда держалась подальше от меня, когда она находится под воздействием наркотиков.

Кейти: Это правда? И я не говорю, что нет.

Шарлотта: Я так чувствую,

Кейти: А она приходит к вам, когда находится под наркотическим воздействием?

Шарлотта: Нет, больше нет.

Кейти: Итак, это то, в чем вы нуждаетесь, поскольку это именно то, что вы имеете. Ошибки быть не может. Если моя дочь не приходит ко мне, то так я узнаю, что я в ней не нуждаюсь. Если она приходит, то так я узнаю, что я в ней нуждаюсь.

Шарлотта: А когда она приходит, я отношусь к ней вот так ужасно.

Кейти: Итак, разверните это утверждение.

Шарлотта: Я нуждаюсь в том, чтобы я была подальше от себя, когда я нахожусь под воздействием наркотика. Это действительно правда.

Кейти: Один из способов, с помощью которого вы можете быть вдали от себя, когда находитесь под воздействием наркотика — наркотика по имени Линда, — это осудить свою дочь, записать это, задать четыре вопроса и сделать разворот. И держитесь подальше от той, какой вы себя считаете, — испытывающей страх, разъяренной женщины. Вернитесь назад к своему прекрасному «Я», Это то, чего вы хотите, так что я знаю, что вы можете это сделать. Это работа для жизни. У вас гораздо больше энергии, когда вы просто работаете над собой.

Шарлотта: Да, тогда бы я хотела, чтобы она находилась рядом со мной, независимо оттого, употребляла она наркотики или нет.

Кейти: Я не знаю.

Шарлотта: По крайней мере, я буду доступной для нее, когда она находится под воздействием наркотиков, вместо того чтобы отгораживаться от нее.

Кейти: Это может быть гораздо менее мучительно для вас обеих.

Шарлотта: Да.

Кейти: Замечательно осознавать это. Прекрасная Работа, дорогая моя.