Любовная интрижка

10

Ранним утром Лео учел в банке чек, выписанный Вебером на огромную сумму. Несколькими часами позже, перед тем как улететь на Гавайи, Перл выписала другой чек, покрывавший все деньги за фургон, выплаченные Патриком. К нему девушка присоединила записку с выражением благодарности и наилучших пожеланий совместному будущему Патрика и его избранницы.

Эта записка чуть не убила Перл, но, отправив ее, девушка почувствовала, что на сердце давит уже не такой большой груз. Если я могла сделать это, значит справлюсь и со всем остальным, подумала она, наблюдая, как желтый конверт проваливается в щель почтового ящика, чтобы с тихим стуком упасть на дно.

Сидя в полдень в зале аэропорта в ожидании рейса в Гонолулу перед отправлением в отпуск, Перл размышляла о том, что за последние недели узнала себя больше, чем за все предыдущие годы.

Девушка и не воображала прежде, что когда-нибудь проведет пасхальную неделю одна в другой стране, но, к своему удивлению, обнаружила, что это ее совершенно не волнует. Не нужно будет писать открытки, покупать подарки, участвовать в праздничной суматохе, красить яйца, жарить индейку и печь фруктовый кекс. Перл не чувствовала ничего, кроме безразличия.

Что ты со мной сделал, Патрик? Этот вопрос девушка не раз задавала себе во время своего путешествия. Вернется ли к ней прежняя радость жизни?

Первые несколько дней в Гонолулу Перл провела у бассейна отеля. Все это время она только спала и ела. Прекратив анализировать последние события, девушка почувствовала себя как-то странно, будто выздоравливая после тяжелой болезни, которая выжала из нее по капле все силы, оставив пустую оболочку.

Это же чувство не покидало ее всю первую неделю на Гавайях. Поэтому, когда она открыла глаза, выходя из сладкой полудремы в удобном шезлонге у бассейна, тот факт, что не более чем в трех футах от нее лежит Патрик, не сразу дошел до сознания девушки.

Перл уставилась на него отсутствующим взглядом, и прекрасные черные глаза встретились с ее бирюзовыми. Черные волосы Патрика сияли под лучами солнца, на стройном теле не было ничего, кроме плавок.

— Привет, дорогая! — Знакомый голос служил подтверждением, что это не сон, — низкие, бархатистые интонации, которые временами сводили ее с ума своей авторитарностью и самоуверенностью.

Девушка быстро выпрямилась в шезлонге, сразу же подумав о двух вещах одновременно. Во-первых, на ней был такой узенький купальник, который слишком мало оставлял для воображения. Второе было непосредственно связано с первым и заключалось в эффекте, произведенном на нее почти полностью обнаженным мужским телом.

Он выглядел великолепно. Как я и думала, пронеслось в мозгу Перл, который вдруг заработал.

— Здравствуй. Где Глория? — растерянно огляделась она по сторонам, как будто блистательная блондинка могла спуститься с неба на помеле.

— Кто? — Веки Патрика чуть опустились, но кроме этого он не двинул и мускулом. — Не имею ни малейшего понятия. А почему я должен об этом знать?

— Ну, как же… — Перл замолчала, но, к счастью, в ней начала подниматься прежняя злость, сметая всякое смущение и развязывая язык. — Конечно, должен, — коротко сказала девушка, протянув руку за халатом. Чуть отвернувшись, она накинула его.

Наплыв любви и желания, затопивший душу Перл, как только она увидела Патрика, нуждался в контроле. Он не должен подумать, что…

— Почему? — Вебер выглядел совсем как какой-нибудь расслабившийся на солнышке отдыхающий, и девушка почувствовала сильное желание дать ему пощечину за неожиданно доверительную интонацию вопроса.

— Послушай, я не знаю, почему ты оказался здесь…

— Я специально приехал, чтобы встретиться с тобой, дорогая, и, между прочим, меня меньше всего волнует, где сейчас Глория и что с ней. Не знаю, что тебе сказала эта леди…

— Леди рассказала мне о ваших планах на будущее, — с трудом произнесла Перл, — все, как я понимаю, ты сейчас будешь отрицать. — Она засмеялась каким-то измененным смехом, звуки которого явственно прозвучали в тишине густого, напоенного тропическими ароматами воздуха, так что некоторые из загоравших возле бассейна даже взглянули на них поверх своих очков.

Патрик сел на шезлонге и взял Перл за руку.

— Надень сандалии, — попросил он мрачно. — Мы идем в твой номер.

— Я не собираюсь никуда идти.

— Нет, черт побери, собираешься! — прервал Патрик ее протест безоговорочным тоном. Молниеносно натянув шорты и схватив рубашку, он заставил Перл встать. — И если ты надумаешь возражать, я понесу тебя на руках. Нам нужно поговорить без посторонних, а так как ты, вероятно, закатишь истерику, если я предложу свой номер, то мы отправимся в твой.

Перл открыла было рот для нового протеста, но выражение прищуренных черных глаз убедило ее, что он действительно выполнит то, о чем предупредил, и в случае ее отказа возле бассейна разыграется сцена. Девушка туго завязала пояс халата на талии — жест, который не ускользнул от внимания Патрика, превратив его сжатые губы в совершенно прямую линию. Он молча повел Перл по вымощенной разогревшимися на солнце плитками дорожке ко входу в отель.

Перл дрожала, и ее спутник мог почувствовать это, потому что поддерживал под руку. Это было унизительно, но девушка ничего не могла с собой поделать. Она подняла подбородок, и пока они поднимались в лифте и шли по коридору к ее номеру, попыталась разобраться с хороводом мыслей в голове.

Как он здесь оказался? Сердце Перл сжалось от воспоминаний. В последнюю минуту того ужасного скандала она сказала ему, что любит его. Девушка почувствовала, как краснеет в замешательстве. Надо же было сделать такую глупость! Но все равно, теперь уже поздно. Может, он приехал из-за этого? Чтобы сыграть на ее слабости? Но как Патрик узнал, где ее искать?

Перл открыла дверь, и они вошли в уютную гостиную.

— Лео сказал, что ты здесь, — произнес Патрик, будто прочитав ее мысли. — После небольшого нажима, — добавил он, нахмурившись.

— Что ты ему сделал? — ослабевшим голосом спросила девушка, внезапно ужаснувшись пришедшей в голову мысли.

— Конечно, ничего. Он твой брат, в конце концов! — Вебер взглянул удивленно. — Я просто имел в виду, что это заняло некоторое время — неделю, если быть точным. Он не хотел выдавать, где ты прячешься.

— Я совсем не прячусь! — прошипела Перл, сильно напоминая разъяренную кошку со вздыбленной шерстью и хвостом трубой. — Я приехала побыть несколько дней на солнце, вот и все!

— Скажи это кому-нибудь другому!

Так, мне необходим тайм-аут, подумала Перл. Надо взять себя в руки, иначе не миновать нового скандала.

— Ты можешь подождать пять минут? — более ровным тоном спросила она. — Мне нужно в ванную.

— Могу, если ты разрешишь мне сесть.

— Конечно, — указала девушка на бежевый кожаный диван.

Войдя в ванную, она посмотрела в зеркало на разгоряченное лицо и умылась холодной водой, но этого оказалось недостаточно. Сбросив халат и стащив купальник, Перл встала под прохладный душ, стараясь успокоить сердце и унять предательскую дрожь. Все-таки она поступила опрометчиво, позволив Патрику войти в ее номер. Но ничего уже не поделаешь; в конце концов, здесь везде люди.

Перл промокнула пылающую кожу махровым полотенцем и вдруг поняла, что оказалась без белья, которое находилось в спальне в шкафу. Снова натягивать купальник?.. Девушка вопросительно посмотрела на пестрый комочек, валявшийся на коврике ванной. Наконец она решительно надела халат на голое тело, поплотнее запахнув его и повязав пояс. Потом сняла заколку, освобождая волосы и позволяя им упасть на плечи, и вышла из ванной.

Патрик терпеливо ждал ее, стоя спиной к комнате и глядя через распахнутое окно на пальмы, окружавшие отель. Услышав шаги, он повернулся.

— Теперь мы можем поговорить? — спокойно спросил Патрик, задержав взгляд на каплях воды, оставшихся кое-где на волосах. Перл молча кивнула, и он добавил: — Я хочу, чтобы ты села.

В гостиной небольшого номера сидеть можно было только на полукруглом диване, перед которым стоял низенький круглый столик. По вечерам девушка забиралась на диван с ногами и смотрела телевизор.

Перл устроилась с краю, поправив длинный, полностью закрывавший ноги халат. Патрик сразу сел рядом, и она постаралась унять свои чувства, чтобы не реагировать на его присутствие, но тело все равно выдало миллионы мелких сигналов, создавая легкое звенящее напряжение. Рубашка Патрика была расстегнута, на мускулистой груди виднелись густые темные волосы. Все это сразу напомнило памятный вечер в замке. У Перл никогда не было такого ощущения, как сейчас, когда ее взгляд касался мужского тела. Она знала, что у мужчин могут возникать неконтролируемые сексуальные реакции, но как насчет женщин?

— Нам действительно нужно поговорить. — Патрик слегка повернулся, положив руку на спинку дивана и глядя в напряженное лицо девушки. — И первое, что я должен сказать — я никак не связан с Глорией, не был и не буду. Она просто дочь друзей моих родителей, не более того. Из-за хороших отношений между нами она постоянно была где-то поблизости и, как настойчиво напомнила мне Фелиция перед отъездом в свадебное путешествие, имеет желание использовать этот шанс. Но я всегда находил ее менее чем привлекательной. В этом заключается вся правда, — сделал он рукой раздраженный жест. — Начать хотя бы с того, что она слишком похожа на свою мать.

— Но… — Перл заморгала от удивления.

— Да?

— Глория сказала, что вы собираетесь пожениться и что вы… уже близки, — шепотом закончила девушка.

— Я только что сказал, она точная копия своей матери, которая в свою очередь является духовным близнецом моей матери, — сумрачно констатировал Патрик. — Я бы их всех с удовольствием передушил.

— И ты приехал поэтому? — едва дыша спросила Перл. — Только чтобы сказать, что у тебя ничего нет с Глорией?

— Нет. — Он смотрел в сторону, но теперь повернулся к Перл, подняв на нее измученные глаза. — Я схожу с ума, дорогая… — Он нервно провел рукой по волосам. — Но я должен сначала спросить. Ты сказала мне правду?

— Что? — Перл поняла вопрос, но взглянув в черные глаза, которые были какими угодно, но только не холодными и безразличными, ответить не смогла. Это выражение… Нет, она не верила себе самой. Снова у нее разыгралось воображение. Во всем виновата ее отчаянная любовь.

— Ну, в тот вечер… — Патрик судорожно вдохнул воздух, и Перл, не веря своим глазам, поняла, что он волнуется. — Когда ты сказала, что любишь меня, — грубовато закончил он.

— Я… — Горло сжалось, и она умолкла. Нет, это невозможно. Нельзя снова открывать себя для боли и унижения. Ради всего святого, что ему еще нужно? Разве недостаточно он принес ей страданий?

— Выслушай меня.

Перл была потрясена тем, как звучал его голос. Невозможно было даже представить себе, что великий и непоколебимый Патрик Вебер станет кого-то умолять, но именно эти интонации она слышала сейчас.

— Только выслушай, а потом, если ты захочешь, чтобы я ушел, я уберусь из отеля и из твоей жизни навсегда. С того самого дня, когда я увидел тебя впервые, для меня начался ад кромешный, — тихо начал он неровным срывающимся голосом, полным боли. — Мне нравилось в тебе все, каждая мелочь. — Он замолчал, тряхнув головой. — Я не имею в виду внешность — она прекрасна, — а всю тебя. Твою честность, обезоруживающую искренность, такую естественную радость и теплоту — все то, что притягивает, как мотылька к свету. И это стало для меня ежеминутной пыткой, Перл.

— Но почему? — Девушка побледнела, и в душе ее слабо зашевелилась надежда.

— Потому что ты была полностью права в тот вечер, — признал Патрик. Поднявшись и стоя спиной к Перл, он смотрел через окно куда-то вдаль. — Ты назвала меня бесхребетным, обвинила во всех смертных грехах и была во многом права. Я боялся довериться своему сердцу в вопросах, касающихся тебя. Я никогда не был влюблен прежде. Черт возьми, мне даже смешно было думать об этом! А потом это навалилось, как тонна кирпичей, и выбило меня из колеи.

Помнишь, как неистово ты сражалась за счастье Фелиции? Ты сказала тогда, что моя сестра может полюбить один раз и навсегда. Когда я это услышал, меня как громом поразило. Я знал, в глубине души я чувствовал это. Потому что и сам такой же. Я уже влюбился, но не разрешал признаться самому себе. Господи, моя собственная сестра имела больше мужества, чем я!

Он стал медленно ходить взад и вперед, а Перл наблюдала за ним в полном молчании, боясь двинуться.

— Когда к тебе пристали эти гориллы, посланные Перри, я мог бы с наслаждением стереть их с лица земли за то, что они так напугали тебя. Мне хотелось защитить, позаботиться о тебе, приласкать… — Патрик с шумом выдохнул воздух, ударив по ладони кулаком. — Да-да, и любить, и обожать тебя. Все то, что мой отец испытывал к матери и что разрушило его, уничтожив покой, как только они встретились.

— Но твоя мать не любила отца, и вообще никого, — прошептала Перл онемевшими губами. — Ты сам говорил мне…

— А ты не любила меня! — Патрик остановился и посмотрел на нее больными глазами. — Я даже не нравился тебе. Только физическое притяжение, и все. Как назло!

— Но ты же сказал, что никогда не сможешь полюбить меня. — Сердце девушки вдруг забилось с таким ускорением, что она чуть не потеряла сознание. — Ты говорил, что можешь предложить только легкую связь…

— Я лгал. — Он хрипло рассмеялся. Перл вздрогнула от этого смеха. — Себе еще в большей степени, чем тебе. Ты перевернула весь мой мир вверх дном, и я пытался исправить положение единственным известным мне способом.

Перл смотрела на любимое лицо со следами множества страхов и сомнений, порожденных одиноким детством и печальной юностью, поисками чего-то недостижимого в более зрелом возрасте, прекращенными после того, как молодой Вебер повернулся ко всему этому спиной и устроил жизнь по своим собственным понятиям и законам.

— А потом я узнал, что ты была влюблена раньше, — продолжил Патрик натянутым голосом, и на его лице дернулась мышца. — Я чуть с ума не сошел от ревности при мысли, что ты любила другого мужчину.

— Да, любила. С того момента, как мы с тобой встретились, — едва слышно подтвердила Перл, подняв на него любящий, полный страсти взгляд. Патрик отчаянно вглядывался в ее лицо, и в темной глубине его глаз начала разгораться надежда. — До этого — никогда… — Девушка поднялась, приблизилась к нему, обняла руками за шею, и он окаменел от ее прикосновения. — И не смогу полюбить никогда, если тебя у меня не будет. В этом я честна перед вами, мистер Вебер!

В ту же секунду губы Патрика оказались на ее губах. Не помня себя от облегчения и нахлынувшего чувства, он так сильно прижал к себе Перл, что она чуть не задохнулась. Мгновенно вспыхнувшее пламя желания охватило их, и они стояли, покачиваясь в знойном воздухе, проникавшем через окно.

— Ты выйдешь за меня замуж? — оторвался Патрик от сладких губ, и она кивнула в забытьи, не ведая о том, что по ее лицу струятся слезы.

Он долго целовал заплаканные глаза, лицо, дрожащие губы, пока Перл не улыбнулась ему.

— Я не хочу больше ждать. Я умру, если мы расстанемся хоть на минуту. — Девушка смущенно потупилась под внимательным взглядом сияющих глаз. — Я хочу всего и сейчас… — наконец выдохнула она.

Мужские руки непроизвольно сжались на плечах Перл, темные глаза вдруг совершенно почернели.

— Я только хочу сказать, что немного боюсь… ну, ты понимаешь… — добавила девушка.

— Дорогая!

— Молчи, молчи…

Отступив на шаг, она дрожащими пальцами развязала узел пояса, медленно спустила халат с плеч, и он упал на пол. Темный взгляд метнулся по ее телу, остановившись на бездонных бирюзовых глазах. Он шагнул вперед и нежно прижал обнаженную девушку. Потом легко подхватил на руки и понес в спальню.

Швырнув на пол покрывало, Патрик уложил ее на широкую кровать. Перл тут же притянула к себе его голову, взлохматив волосы, и они слились в долгом, одновременно нежном и жадном поцелуе. Девушка почувствовала, как Вебер передвинул руку с плеча и сжал грудь, нащупывая сосок и начиная ласкать его. От его ладони по всему телу пошли волны тепла, и Перл вцепилась в жесткое мускулистое плечо, отделенное от нее только тонкой тканью рубашки.

Патрик чуть отстранился, остановив горящий страстью взгляд на выпуклом розовом бугорке груди с возбудившимся под его ласками соском. Затем его рука спустилась по успевшему уже загореть животу к выступающему гладко выбритому холмику и скользнула вниз, стремясь войти внутрь, но Перл непроизвольно сжала ноги. Он сразу же убрал руку, приблизился к ее лицу и легким прикосновением убрал назад волосы, погладив по голове, как ребенка.

— Любимая, расслабься! Я не хочу, чтобы тебе было больно. — Улыбка была чуть грустной, и у Перл потемнело в глазах от любви к нему.

Не говоря больше ни слова, он обеими руками развел бедра девушки в стороны. Перл лежала с колотящимся сердцем, сжав руками простыню. Она чувствовала себя очень скованно и в то же время была охвачена сильным нервным возбуждением. Вебер горящим взглядом осмотрел всю ее, осторожно прикасаясь пальцами к сокровенному месту.

И все же Перл не выдержала напряжения и снова сдвинула ноги. Патрик поднял глаза, но она отвела взгляд. Он увидел, что девушка густо покраснела, и тихо сказал:

— Глупенькая, не надо стыдиться… Я тебя люблю.

Перл порывисто закрыла лицо руками. Снова я веду себя как идиотка, подумала она, чувствуя под ладонями пылающие щеки.

Нежные губы прикоснулись к ее рукам, и девушка открыла лицо. Патрик поцеловал бьющуюся жилку на виске, губы, раскрывшиеся для него. Руки Перл снова обвили его шею. Когда долгий поцелуй закончился, он шепнул:

— Ты тоже можешь посмотреть на меня. Хочешь?

Перл смущенно кивнула, прикрыв глаза длинными ресницами. Патрик поднялся с постели и стал молча раздеваться. Через минуту он уже был совершенно голым. Девушка чуть приподнялась на локте. Впервые в жизни перед ней стоял обнаженный мужчина. В глазах Патрика, из которых совершенно исчезли последние признаки тоски, мелькнула улыбка. И было от чего.

От изумления у Перл даже слегка приоткрылся рот. Как, неужели это поместится во мне, лихорадочно пронеслось в голове девушки. Но ведь делают же подобное другие женщины, попыталась она успокоить себя. Наверное, нужно довериться природе…

Наблюдая за ее выражением лица, Патрик тихо и счастливо рассмеялся. Затем он лег рядом с девушкой.

Поднявшись на колени, Перл устроилась возле него. Старательно избегая взглядом области ниже пояса, она погладила Патрика по смуглому лицу, наклонилась, касаясь сосками шелковистых волос на его груди, и прижалась губами к шее в том месте, где под гладкой кожей бился мощный пульс. Потом, оставляя влажный след, провела языком до соска, задержалась там и почувствовала, как он сжимается и твердеет.

Дыхание Патрика участилось, и Перл решилась наконец посмотреть ниже. Она погладила мохнатое на ощупь бедро, крепкое колено и робко двинулась туда, где сгущались еще более темные, чем на остальных местах, волосы.

Перл взволнованно дышала, ее сильно возбуждали незнакомые ощущения. Дрожащая рука как будто действовала сама по себе, лучше самой девушки зная, что ей делать.

Патрик застонал, крепко сжав бедро Перл.

— Ты хорошая ученица, — прозвучал его хриплый голос.

Потянувшись вперед, он накрыл ладонью маленькую руку и медленно сделал несколько плавных движений. Девушка задохнулась от неожиданности и высвободила руку.

— Милый…

— Ничего, любимая, все хорошо, — поспешил Патрик успокоить ее. — А сейчас… не могла бы ты встать? Я еще хочу посмотреть на тебя.

Перл молча выполнила просьбу, поднявшись и отступив на несколько шагов от постели. Патрик обвел полным желания взглядом ее стройную фигурку, трогательную в своей наготе и сильно возбуждавшую его. Глядя прямо в глаза девушки и тяжело дыша, он продолжал делать рукой те же медленные движения, которые так смутили ее.

Перл смотрела во все глаза, зрачки ее расширились. Внутри разгорелась страсть, постепенно расширяясь и подступая к самому горлу. Жар откровенного желания оттеснял куда-то в дальний угол сознание, волочившее за собой смешанные и ненужные сейчас понятия о рамках приличий.

Облизывая языком пересохшие губы, тщетно сдерживая горячее дыхание, девушка чувствовала, как спадают невидимые оковы цивилизованности, как приближается запретная свобода и открывается новый мир, как она превращается в женщину.

Под влиянием внутренней метаморфозы Перл расправила плечи, ее грудь выступила вперед, губы тронула улыбка. Ей стало приятно, что она стоит вот так, нагая, уверенная в себе под взглядом мужчины, который помог пробудить все эти чувства и прикоснуться к соблазнительной тайне.

Вдруг Перл почувствовала, как по внутренней стороне бедра что-то медленно потекло. Она поняла, что это просто реакция ее тела, и удивилась — все это было совсем новым.

Девушка вытерлась забытым с утра на кресле полотенцем и увидела, что Патрик встает с постели. Приблизившись, он запрокинул обеими руками ее голову и поцеловал, глубоко введя настойчивый язык.

Отвечая ему, Перл почувствовала внизу тупой твердый нажим, и все ее тело пронзил мощный болезненный импульс. Опустив руку, она подняла вверх то, что мешало им обняться, и прильнула к Патрику. Не отрываясь от губ, он провел руками по изящной спине, охватил широкими ладонями тугую попку Перл и крепко прижал ее к себе, жестко вдавившись членом в живот.

Так они стояли несколько тягучих мгновений, забыв обо всем на свете, отгороженные от остального мира невидимым коконом, образованным переплетениями желаний и заполненным бушующими эмоциями реализующейся любви.

Перл настолько потеряла ощущение пространства и времени, что даже не поняла, как они снова оказались в постели, лаская друг друга руками, языком, всем телом и извиваясь как змеи в попытках добраться до самых укромных уголков тела и покрыть их поцелуями.

— Любимый, я не выдержу… — простонала Перл.

Патрик услышал измененный страстью голос, и у него, несмотря на всю силу поглощающего мужского желания, защемило сердце от мысли, что сейчас придется причинить ей боль.

Опираясь на локоть, он передвинулся над Перл, немного прижал ее телом и, взяв член рукой, осторожно ввел в скользкое углубление.

Когда Патрик, следя за выражением ее лица, усилил натиск, Перл крепко обняла его, подавшись навстречу. Наслаждение сменилось болью, но она все на свете отдала бы за это мгновение, потому что вместе с этой прекрасной болью Патрик Вебер дарил всего себя.

В следующий момент жгучее напряжение достигло пика, и Перл жалобно вскрикнула, чувствуя, что Патрик уже вошел в нее, словно провалившись в горячую глубину. Он замер на секунду, целуя покрывшееся испариной дорогое лицо, а потом, не в силах сдерживаться, стал двигаться. Из его раскрытых губ вместе с хриплым дыханием вырвался долгий мучительный стон.

В сознании Перл творилось что-то невообразимое. Она тонула в жарком мареве, растворялась в магии мужских движений, пытаясь утолить бесконечную жажду полного слияния с телом любимого человека. Это было счастье.

Неожиданно для себя вместе с наслаждением долгожданной близостью Перл снова почувствовала острое болезненное удовольствие. Патрик сразу понял это, услышав, что она застонала совсем по-другому. Его скользящие, наполненные истомой движения изменились и стали похожи на удары.

Патрик хрипло закричал, делясь с Перл пароксизмом последних судорожных толчков. Потом его мощные мускулы как-то сразу расслабились, и сердце девушки пронзила острая нежность. Не желая расставаться, она обвила его руками, и они лежали так — тяжело дышащие, мокрые и безумно близкие существа, пережившие прикосновение к чему-то необъяснимому.

Легкий ветерок играл с белоснежными занавесками, тихо шуршащими над квадратами солнечного света на полу, а среда из детского стишка праздновала обещанную победу над покоренным, радостным и ликующим от счастья воскресеньем.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.