Любовная карусель

Глава 15

Предрождественская неделя пролетела незаметно.

Дети с радостью переехали во «дворец». Кэтрин посчитала это вполне логичным продолжением сказки. Люси решила, что если отец собрал вещи и уехал из дома, они вправе сделать то же самое. Джонни с трудом дождался начала новой жизни с настоящим отцом.

А Стивен показал себя с лучшей стороны. Кэтрин и Люси он научил плавать и купил девочкам развивающие сообразительность игры, поручив Джонни объяснить что к чему и помочь сестрам.

Все вместе они посетили спектакль «Золушка», показанный приехавшим в город кукольным театром. Дети пришли в восторг от представления, и вспоминали о нем каждый день, смеша Стивена попытками воспроизвести некоторые сцены.

Никто из детей до сих пор не спросил, почему Николь делит спальню со Стивеном. Возможно, они посчитали это нормальным, или же им хотелось, чтобы все у них было как в настоящей семье.

В утро перед Рождеством идиллию нарушил звонок в дверь.

Ричард!

Их переезд к Стивену никак не повлиял на права Ричарда видеться с дочерьми. Из дома Николь забрала только личные вещи свои и детей. Она и Стивен разрешили Ричарду поступить с мебелью на свое усмотрение и выставить на продажу дом, если им с Барбарой он не нужен.

Втайне Николь надеялась, что бывший муж все-таки не придет на Рождество и не испортит своим появлением им праздник. Но он все же как отец девочек имел определенные права.

Прекратив наряжать новых кукол, Люси и Кэтрин посмотрели на мать.

— Это папа? — спросила Люси.

Часы показывали десять тридцать.

— Думаю, да, — подтвердила с ободряющей улыбкой Николь. — Пойдем посмотрим?

— Пойду разберусь с новой игрой, — гордо заявил Джонни. — Ты мне поможешь, Стивен?

— Да. Уверен, она тебе понравится, сынок, — согласился тот, обняв мальчика за плечи, и увел его в кабинет.

Да, такое разделение семьи нельзя назвать нормальным, подумала Николь, но ничего не поделаешь. Взяв за руки девочек, удивленно смотревших вслед Джонни и Стивену, она направилась к двери.

Лица Люси и Кэтрин совсем не выражали радости по поводу предстоящей встречи с отцом. Как бы там ни было, все трое пошли к входной двери и, открыв ее, застыли от удивления.

Ричарда сопровождала Барбара Хорнклиф.

Глядя на них, нельзя было сказать, что эти двое собрались провести время с маленькими детьми. Ричард был одет в строгий синий костюм, а Барбара — в красное платье, едва прикрывавшее ей грудь и живот.

А Николь и девочки с утра оделись в джинсы и футболки с рисунками на тему Рождества. Различие в одежде сразу наводило на мысль об отсутствии общих интересов между двумя компаниями.

— Ну как мои девочки? — спросил нарочито добродушно Ричард, видимо, не собираясь поздравлять с Рождеством бывшую жену.

— Кто это? — спросила Кэтрин, подозрительно оглядев Барбару с ног до головы.

— Неприлично так спрашивать, Кэти, — мягко упрекнула Николь младшую дочку. — Папа тебя познакомит со своей спутницей.

— Это моя подруга Барбара. Мы повезем вас в парк, где есть разные карусели и аттракционы, на которых вы сможете покататься, — сказал, лицемерно улыбаясь, Ричард.

А вы тем временем будете сидеть и нетерпеливо смотреть на часы, подумала Николь. Высоченные каблуки Барбары едва ли подходили для прогулки по парку, да еще с резвыми детьми.

В упор посмотрев на Барбару, простодушная Кэтрин прямо заявила:

— Я никуда не поеду с ведьмой!

— Что? — Ричард едва не задохнулся от ужаса.

Николь едва удержалась от смеха.

— Она меня заколдует, — серьезно пояснила Кэтрин. — Я возвращаюсь во дворец. Там она меня не достанет — принц ее не пустит.

Прежде чем кто-либо успел что-нибудь сообразить, малышка повернулась и побежала в кабинет к Стивену и Джонни.

— Что за черт, Николь? — угрожающе спросил Ричард. — Зачем ты плохо отзывалась о Барбаре в присутствии дочерей?

— Неправда. Ты же знаешь, Кэтрин всегда делает из происходящего собственные выводы, — оправдывалась Николь.

— Ты бы могла ее переубедить, — настаивал Ричард.

— Я пыталась, — сказала Николь, но не слишком старалась, призналась она про себя. В конечном счете, зачем ей защищать Барбару? Эта женщина совсем не заинтересована в детях, впрочем, не скрывает этого так же, как и своего тела.

— Не думал, что ты такая мстительная, — язвительно заметил Ричард.

С трудом Николь придержала язык и не ответила, чтобы не создавать лишних неприятностей.

К счастью, Ричард прекратил ее допрашивать и наклонился к старшей дочери.

— Как поживает моя девочка? Соскучилась по папе?

Люси прижалась к матери.

— Почему ты нас оставил, папа? — смело, с детской непосредственностью спросила она.

Ричард тяжело вздохнул. На такой прием он явно не рассчитывал.

— Это трудно объяснить. Я был не совсем счастлив с твоей мамой, Люси.

— Ты разве больше не любишь маму? — поразилась девочка.

— Мне лучше с Барбарой, — натянуто ответил Ричард. — Поэтому я с ней. Она тебе понравится, как только ты познакомишься с ней поближе.

С удивлением Люси посмотрела на притворно улыбающуюся Барбару, от одного самодовольного вида которой у Николь все переворачивалось внутри. На Люси разлучница тоже явно не произвела хорошего впечатления. Люси перевела взгляд на отца и продолжила свой по-детски наивный допрос:

— И со мной ты был не совсем счастлив, папа?

— Люси… — Ричард залился краской. — Когда ты подрастешь, ты тоже будешь искать себе друга. То, что у меня есть Барбара, еще не значит, что я не люблю свою маленькую дочку. У меня в машине для тебя много подарков.

— А ты привез любимую мамину лампу? Голубую, с кисточками?

— Нет, не привез, — нахмурился Ричард. — Ну ладно, поехали. У нас не так много времени, — торопил Ричард, протягивая дочери руку.

С сомнением взглянув на Барбару, Люси покачала головой и ухватилась за руку матери.

— Я хочу остаться с мамой.

— Люси, твоя мать сказала, что ты хочешь меня видеть, и я отложил все свои дела в это рождественское утро, чтобы приехать к тебе, — возразил строго Ричард.

Но девочка отважно кивнула.

— Спасибо, что приехал, папа, но я не хочу ехать с тобой, — храбро сказала она очень тоненьким голоском.

— Хорошо. Если так, то я отдам подарки чужим детям, — Френсис явно уже был вне себя.

— Ричард, — одернула его Николь. — Ты не должен давить на детей. Тебе не следовало, посещая девочек, в первый же раз брать с собой Барбару.

— И ты это говоришь, когда так открыто живешь с Крессуэллом? — мгновенно нанес ответный удар Ричард. Несомненно, с Николь ему было бороться куда легче, чем с детьми.

В прихожей появился Стивен, ведя за руки Кэтрин и Джонни.

— Какие проблемы? — спросил он, здороваясь с гостями кивком головы.

— Нет, что вы, никаких проблем, — усмехнулся Ричард. — Я только заехал исполнить отцовский долг и уже ухожу. Счастливого вам Рождества, — пожелал он и взял Барбару под руку. — Пойдем, дорогая. Мы уже достаточно времени провели здесь.

— Счастливого Рождества, — пропела Барбара, явно радуясь тому, что дети остаются дома.

Стивен встал рядом с Николь, Джонни обнял за плечи Люси и Кэтрин. Они все наблюдали за тем, как парочка усаживается в машину Барбары.

— Он сказал, что отдаст все наши подарки другим детям, — грустно вздохнула Люси.

— Мне они все равно не нужны, — безапелляционно заявила Кэтрин. — Спорю, ведьма прикасалась к ним.

Она бы выиграла спор, подумала Николь. Скорее всего Ричард переложил заботу о подарках на Барбару, ведь и раньше эту обязанность он всегда перекладывал на Николь, оправдываясь нехваткой времени.

У Николь было такое чувство, что Ричард теперь не скоро снова придет сюда.

— И он не привез мамину любимую лампу, — добавила Люси, сознавая несправедливость всей этой истории.

Машина сорвалась с места и вскоре скрылась из виду.

— У нас есть принц, Люси, — успокоила сестру Кэтрин, явно довольная их окончательным выбором.

— Да, у нас есть принц, — с радостью согласилась девочка.

Они и Джонни получили несчетное количество подарков от Николь и Стивена, который свои подарки купил сам и прятал в багажнике машины, и после их вручения признался со счастливой улыбкой:

— Никогда раньше я не делал покупки с таким удовольствием! Как замечательно сочетаются дети и Рождество.

Насколько же он отличался от Ричарда! Как не права была Николь, сомневаясь в нем. Крессуэлл не просто заботился о детях, а делал это с радостью, в отличие от ее бывшего мужа, который так и не вспомнил о Джонни.

Ранним утром Рождества дом наполнился восторженными криками. Каждый обнаруженный под елкой подарок был развернут с молниеносной быстротой. Лучшим, конечно, был признан подаренный Стивеном дворец в миниатюре с балкончиками, подъемным мостом и садом с настоящим маленьким озером.

Одним из подарков Стивена Николь стала дарственная на дом, делавшая ее единственной владелицей, врученная вместе с открыткой, на которой было написано: «Теперь ты можешь ни о чем не беспокоиться. С любовью, Стивен».

Любые попытки отказаться были бы бесполезны. Николь оставалось только мечтать о том, чтобы преподнести Стивену равноценный подарок. Она готовила на кухне традиционную индейку, когда Джонни принес отцу альбом со своими фотографиями. И когда Стивен с волнением рассматривал снимки — первые шаги сына, первый зуб, первый день в школе, а его лицо выражало боль сожаления об упущенных годах, Николь неожиданно нашла решение своей проблемы. Ребенок — то, что я могу ему подарить, подумала женщина.

Ей только двадцать восемь лет, и она вполне могла родить Стивену малыша, которого тот может растить и воспитывать с самого первого дня.

Полностью погрузившись в мечты, Николь не заметила, как Стивен вошел к ней на кухню. Джонни, уложив альбом на место, вновь занялся с сестрами подарками.

— Дети приносят столько радости, — произнесла Николь.

— Полностью с тобой согласен, — кивнул Стивен с удивлением на лице. — Раньше я не понимал этого.

— Стив… — продолжила она, обняв любимого и глядя ему прямо в глаза. — Пусть у нас будет еще один ребенок.

— Ты правда хочешь еще одного ребенка, Николь? — недоверчиво переспросил он.

Николь засмеялась от счастья.

— Ну, если ты так настаиваешь, мы можем завести нескольких, — пошутила она. — Ты же знаешь, что мое предназначение — быть матерью.

— Ты самая лучшая мать на свете, — с жаром подтвердил Стивен. — И я бы очень хотел иметь большую семью, ведь я был единственным ребенком. Ты помнишь?

Конечно! Именно поэтому он никогда не расставался с Джеком, у которого вполне кстати была любимая младшая сестренка.

— А как же ты? — вдруг спросил Стивен. — Я думал, ты захочешь все же пройти курс истории искусств, об этом ты мечтала с детства.

— Я могу это сделать в тридцать лет и даже в сорок, — успокоила его Николь. — Я собираюсь жить очень долго.

— И очень счастливо, — радостно рассмеялся Стивен.

— А как же иначе, ведь я буду жить с тобой, — подтвердила Николь.

— А я — с тобой.

Их губы слились в поцелуе. Любовь и доверие соединили их на всю оставшуюся жизнь.

Обоим счастье уже не казалось неуловимым призраком, оно было в них самих, переполняло их сердца, придавало жизни особый смысл, ни с чем не сравнимую ценность и неповторимую яркость.

Кто бы мог подумать, что возможно такое? Много лет назад, после аварки и смерти Джека, им казалось, что они уже никогда не будут вместе, но настоящая любовь способна преодолеть любые преграды, — надо только не сомневаться в возможности ее существования.

— Сколько всего нужно сделать до свадьбы, — вздохнула Николь.

— Не беспокойся, Линда тебе поможет, я ее об этом попросил. Моя секретарша просто обожает такие торжества и, как ни странно, готовиться к ним она любит даже больше, чем невеста, — шутливо успокоил ее Стивен.

— О, Стив, неужели все это не сон, а реальность? — воскликнула Николь. — Иногда я так боюсь проснуться и обнаружить, что тебя нет рядом.

— Наверное, надо бы сказать тебе, что ты просто маленькая глупая девочка, но, честно признаться, я и сам удивляюсь, что все это на самом деле происходит с нами. Забудь свои страхи, я всегда буду рядом.

— Обещаешь? — испытующе глядя на любимого, спросила Николь.

— Обещаю, — серьезно ответил Стивен.

Оба рассмеялись.

— Помнишь, как в детстве я всегда брала с тебя обещания?

— По любому поводу. Я помню все, Николь.

— Знаешь, я никогда не предполагала, что буду так счастлива, — шепнула она, когда Стивен привлек ее к себе.

— Я тоже, — заметил он.