Любовница опекуна

Глава 6

Ивар

Меня только‐только начало отпускать после великого падения Ассоль под деревом. И угораздило же девчонке зацепиться за этот шланг! Ну вот что мне с ней делать? Она ― сплошное невезение и постоянно вредит своему здоровью. Вот и теперь прибавилось к ушибу ребра еще и счесанное плечо. А что дальше? И это я еще молчу про то, что она ела грязную черешню, от которой ее потом тошнило.

Господи, дай мне сил все это пережить. Вот ни на минуту нельзя оставить девочку, чтобы она снова что‐то не натворила. А в том, что Ассоль может и дом разнести, я теперь не сомневаюсь.

Вопреки словам, я все же решил не употреблять крепкий алкоголь, подумав о том, что могу не сдержаться и наброситься на малышку. Уж слишком она желанна стала. Я и так держусь из последних сил.

Повернул голову, убедившись, что с ней все хорошо.

На улице уже потемнело. Мы сидели на террасе с друзьями, а Ассоль немного поодаль, укутавшись в плед и читая какую‐то книгу. Она не смотрела на нас, увлекшись наверняка каким‐нибудь дурацким сюжетом для юных девиц. Но, по сути, лучше так, чем таскалась бы по клубам с подругами да бухала то, что ей предлагают парни ушлепки. В таком случае точно не знаю, что со мной было бы. Мои нервы и так на грани.

― Так, мужики, я буду отчаливать, а то меня жена домой не пустит, ― сообщил Егор, допивая свое пиво и отставляя кружку на стол.

― Давай, подкаблучник. Беги к своей блонди, ― хмыкнул я, наполняя нам с мужиками кружки.

― Я посмотрю на тебя, когда женишься, ― ответил друг, а я улыбнулся.

Я женюсь? Ох, не знаю, не знаю.

Где‐то сбоку услышал стук. Ассоль захлопнула книгу и, шлепнув ее на небольшой стол, медленно поднялась из кресла. Сильнее закуталась в плед и, одарив меня злобным взглядом, неожиданно зашипела:

― А ты считаешь, если мужчина искренне любит свою женщину, то он является подкаблучником?

Ее слова ввели меня в ступор. Совсем не ожидал такой ее реакции, но, возможно, она оправдана?

― Что ты хочешь услышать в ответ?

Вокруг нас образовалась тишина. Кажется, всем любопытно, чем закончится наш диалог.

― Я хочу услышать правду.

― Да, я так считаю. Что‐то еще?

― Нет, ‐ она хмыкнула, а в ее глазах отчего‐то появилась обида.

Что не так?

― Всем доброй ночи, ― произнесла она и, развернувшись, зашла в дом.

― Ивар, сразу понятно, что дамский угодник из тебя так себе.

― Что за сопли, Миш? Я не пытаюсь ей понравиться, и уж тем более заинтересовать.

― Да ладно, друг, все мы уже поняли про вас. Ты тащишься от своей девочки, а она шугается тебя, потому что боится обжечься. Думаешь, она просто так спросила у тебя про подкаблучника?

― То есть?

― Ивар, она на ус мотает, ― подтвердил Матвей мысль Миши.

Я нахмурился и, обведя друзей взглядом, залпом допил алкоголь.

― Че, такие специалисты все?

― Ивар, просто со стороны виднее. И да, я с мужиками согласен, ты сейчас обидел Ассоль.

― Егор…

― И нет, мне как раз не обидно, что я подкаблучник. Пусть будет так, но зато меня ждет любимая женщина дома.

― Вы вообще понимаете, о чем говорите? Ассоль двадцать один год. А я стар для нее!

― Да‐да, у меня с женой практически так же, ― хмыкнул Егор, поднимаясь из‐за стола. ― Извинись перед девочкой, Ивар. Не обижай ее.

― Млин! Одни советчики. Ладно, идите уже, пойду под каблуком вымаливать прощение.

― Ахаха, ты, главное, ей так не скажи, ― поржал Матвей, пожимая мне руку, ― а будешь выделываться, уведу ее.

― Хрен тебе, ― хмыкнул я, понимая, что как бы там ни было, а ему не отдам Ассоль. Эта малышка только моя.

Провел гостей до машин и, убедившись, что они с водителями, устало вздохнул. Да уж, накосячил, теперь исправлять надо. Друзья, вывалившись из машин, еще пытались что‐то шутить, на что я только улыбался и отмахивался.

Со стороны всегда проще, особенно если ты подобное прошел. Со мной же было все иначе. За сорок шесть лет ни одних серьезных отношений. Нет, естественно, были постоянные спутницы, но скорее для секса, а не от большой и чистой. Но что я чувствовал к Ассоль и сам толком не понимал. Притяжение дикое. Симпатия? Думаю, да. Девочка она красивая, сексуальная. Что еще? О чем обычно говорят влюбленные? Да ну нахер, нет, я не влюблен. Просто….

Черт! Откуда мне знать, что «просто»?

Закрыл калитку и, выпустив собак из вольера, пошел в дом.

― Ивар, я могу убирать со стола? ― в гостиной меня перехватила Татьяна Леонидовна.

― Да, пожалуйста.

― Хорошо.

― Татьяна Леонидовна? ― позвал ее, когда женщина уже прошла в сторону террасы.

― Да, сынок?

― Если мужчина любит свою женщину, это не означает, что он подкаблучник?

Татьяна улыбнулась и, посмотрев на меня добрым материнским взглядом, тихо произнесла:

― Если мужчина считает, что любовь — это быть под каблуком, то он просто идиот.

― Понял, спасибо.

Она подмигнула мне и вышла на улицу.

Да уж, получил комплимент. Хмыкнул про себя и, почесав репу, пошел извиняться. По крайней мере я надеялся, что Ассоль не пошлет меня, даже не открыв двери.

Я, возможно, и идиот, но девочку обижать хочу меньше всего.

Бросил взгляд на стол у лестницы. Там стояла ваза с белыми розами. Отломал один бутон и, вдохнув запах, быстрым шагом поднялся наверх.

Была не была. Главное, не с фингалом уйти.

Остановился у двери, за которой жила Ассоль, и пару раз постучал по косяку. В ответ тишина. Снова постучал.

― Я с идиотами не разговариваю. Исчезните в своей спальне.

Понятно теперь с кем пообщалась малышка. Значит, таки идиот я?

― Ассоль, открывай, я с извинениями.

― Спокойной ночи.

― Ясно, ― хмыкнул я и, нащупав в кармане ключ, вставил его в замочную скважину.

― Так и знала! Извращенец. Я голая!

― Тем лучше.

Повернув ключ, я дал возможность Ассоль прикрыться прежде, чем я зайду в комнату. Как бы сильно я ни хотел увидеть ее голой, но позволить себе такую наглость без ее разрешения не мог. Все же я и так слишком на нее давлю. Но поступать иначе тоже не могу. Не в моем характере быть мягким.

Решив, что подождал достаточное количество времени, нажал на ручку и зашел в комнату. Нахмурился, встретившись с пустотой, но понимал, что Ассоль никуда не могла деться. Хотел посмотреть под кроватью, как услышал шорох. Резко повернул голову, заметив застывшую за дверями девчонку. Она выглядела решительной, но в то же время рукой сжимала на груди халат, боясь, что он распахнется.

― Чего удумала?

― Чего пришел? Я же сказала, что раздета.

― Я подождал, пока ты оденешься. И, кажется, ты вполне себе успела это сделать.

― Ок, я одета. Что еще?

― Я пришел извиниться, ― сделал шаг к ней, но Ассоль выставила руку вперед, тем самым останавливая меня.

― Извиниться можно и на расстоянии. Только у меня вопрос, за что ты будешь извиняться?

― За то, что сказал…

Она посмотрела на меня с интересом, слегка прищурив глаза.

― Про подкаблучников.

― Угу. Слушаю тебя внимательно.

― Я был не прав… извини меня за мои слова.

― Все? ― уточнила она, вздернув носик.

― А что?

― То есть ты пришел извиниться ради приличия? Но мнения своего не поменял?

Я нахмурился, не понимая, чего еще она от меня хочет.

― Ассоль…

― Ивар, ты считаешь, что мужчина, который искренне любит женщину, торопится к ней домой, скучает по ней, является подкаблучником. Это ненормально, понимаешь?

― Я не пойму, какое тебе дело до того, что я думаю на этот счет?

― Да никакого, ― выдохнула она и взялась за ручку двери, ― я буду спать.

― Как твой ушиб?

Ассоль молчала. Сглотнула и приподняла подбородок.

― Все хорошо, спасибо.

Я видел, что она без настроения, и мне это не нравилось. Какого хера она переживает о том, что я думаю на тот или иной счет? Ее каким боком это касается? Я уж точно никогда не стану подкаблучником.

Заметив грусть в глазах девочки, я выдохнул и подошел к ней вплотную. Ассоль прижалась спиной к стене, а я не собирался отстраняться.

― Ты не должна меня бояться.

― Серьезно? Ивар, у тебя настроение меняется каждые две минуты.

― Я понимаю, что бываю груб. Но это не значит, что я хочу тебе навредить.

― И мои синяки на подбородке тому не факт?

― Ассоль, ― я опустил взгляд на ее губы, а она, словно специально дразня меня, мазнула по ним языком.

По телу прошел разряд. Как‐будто током прошибло. Возникло желание сжать девчонку в объятиях и впиться поцелуем в ее сладкие губы. Черт! До чего же она хороша. Чистая такая, нежная. Пухлые губки дразнят меня, как юного мальчишку на первом свидании. Какого хера она со мной делает? Нет, не так, почему я реагирую на ее манипуляции как сопляк, готовый сдаться и пасть к ее ногам. Что за бред?

―Ты грубый и бесчувственный человек, Ивар. Но если ты не умеешь любить и понятия не имеешь, что такое быть поглощенным одной женщиной, тогда не нужно оскорблять других. Потому что нормальные мужчины не считают себя подкаблучниками. Они просто любят и знают, что их любят в ответ так же сильно. А ты просто эгоист, зацикленный на бизнесе и диктаторстве.

― Ассоль, не рычи…

― Оставь меня одну. Уходи!

Я не выдержал и резко прижал ее к стене сильнее, рукой прикрыл рот и, нависнув, склонился к самому лицу. Заглянул в ее испуганные глаза и, тяжело дыша, сдерживая себя из последних сил, хрипло произнес:

― Не нервируй меня, девочка, иначе это все может плохо закончиться.

И тут же отпустил, собираясь выйти из комнаты.

― Ложись спать. Утром поедем в клинику, тебе нужно серьезно обследоваться после вечернего падения.

― А кто меня обследует после тебя, после твоих нападок?

― С тобой невозможно разговаривать нормально. Почему ты такая вредная?

― А почему ты такой засранец?

― Не заговаривайся, девочка.

― Долго ты еще будешь держать меня в заложниках?

― Ты не в заложниках. Ты у меня дома, и прекрати придумывать то, чего нет. Ложись отдыхай. Утром тебя разбудит Вера.

Я закрыл двери и выдохнул.

Господи, невозможно с ней находиться рядом. Либо задушу, либо…

Выдохнул и ушел в свою комнату.

Утро вечера мудренее. Завтра подумаю о насущном.

Решив, что на сегодня хватит, я отправился спать. Да только и во сне Ассоль не давала мне покоя. Всю ночь в голове был ее образ, и меня это начинало дико раздражать. Я понятия не имел, как с этим бороться и почему именно она засела там и не собирается исчезать. В итоге утром проснулся разбитый. Ощущение, словно всю ночь бухал и вернулся только под утро. А со мной такое случалось последний раз лет двадцать назад. Напиваться не любил, да и клубы давно перестали меня привлекать. Разве если это не очередная сделка в неформальной обстановке.

Поднявшись с кровати, устало потянулся и пошел принимать душ. Желательно под холодной водой.

― Ивар Викторович, Ваш костюм, ― постучав, в комнату вошла горничная, которая часто приносила мне по утрам свежий костюм.

― Спасибо, Настя.

― Может, что‐то еще нужно?

― Ассоль проснулась?

― Эм… Ассоль? ― она замешкалась, не понимая, о чем я говорю.

― Да, она сейчас живет в этом доме и спит в комнате по соседству.

― Простите, я не знала. Сейчас разбужу.

― Пусть собирается, я буду ждать ее в гостиной.

― Хорошо, Ивар Викторович.

Настя вышла из комнаты, а я хмыкнул. Ну девица, все пытается мне понравиться, юбки короткие надевает, несмотря на мой запрет. Малышка, конечно, хороша, но я не хочу портить с ней рабочие отношения. Настя явно рассчитывает на что‐то большее, чем просто секс, чего я не могу сказать про себя.

Сбросив с бедер полотенце, я только успел натянуть трусы, как в комнату ворвалась разбушевавшаяся буря под именем Ассоль. Она метала молнии своими глазами и, кажется, готова была вцепиться ногтями мне в горло. Что снова не так?

― И тебе доброе утро, стервочка.

― Никогда не смей посылать свою девицу ко мне в комнату. Тем более для того, чтобы она будила меня. Обещаю, еще один раз, и я вырву ей патлы. А потом тебе нагажу где‐нибудь.

― Надеюсь, ты не о…

― О том самом! Не испытывай мое терпение! И оставь немного пространства для меня, ― пропыхтела она сквозь зубы и, крепко сжимая руки в кулаки, резко развернулась и выбежала из комнаты.

― Хорошо. Не буду, ― ответил в пустоту и продолжил одеваться.

Ураган, а не девка.

Ассоль спустилась вниз, когда я уже сидел в машине. Она словно специально испытывала мое терпение, а может, настолько обозлилась, что ее будила Настя, и до сих пор не хочет меня видеть. В любом случае, завтра я исправлю этот момент и разбужу ее сам лично. Посмотрим, как эта идея понравится девочке.

― Доброе утро, Ассоль. Ты ничего не ела?

― А что, жалко стало?

Я только вздохнул на ее реплику. У нее всегда найдется ответ.

― Возможно, тебе придется сдавать анализы.

― Знаешь, у меня складывается такое впечатление, что ты готовишь меня к чему‐то. Может, я тебе наследника родить должна? Или что там еще может быть в головах богатеньких папочек?

― Я тебе не папочка, и рожать мне никого не надо. Я просто беспокоюсь о твоем здоровье.

― Ясно.

Больше ни словом не обмолвились по дороге в клинику. Я отвечал на звонки, решая кое‐какие вопросы по работе и тем самым заставляя себя не думать о девушке, сидящей рядом. А она, как назло, надела комбинезон, едва прикрывающий середину бедер. Блин! Точно издевается надо мной. Да я разве виноват, что глаз отвести не могу от ее стройных ног?! Идеальные, длинные, стройные. Казалось бы, сама девчонка небольшая, компактная, невысокая, но для ее комплекции ноги просто бомба! А если еще и туфли на каблуках наденет…

Черт, в штанах тут же стало тесно от мыслей о ногах Ассоль. Я точно извращенец.

― Есть хочу, ― первая нарушила тишину Ассоль, привлекая мое внимание.

Я убрал телефон в карман и посмотрел ей в глаза. Кажется, девочка немного успокоилась.

― Потерпи немного, думаю, надолго мы не задержимся.

Она кивнула и снова отвернулась к окну.

До клиники мы добрались уже в полной тишине. Ассоль сразу прошла в кабинет, бросив на меня хмурый взгляд. Понятно, это у нее такая просьба, чтобы я оставался в коридоре.

― Якубин. Слушаю, ― ответил на входящий звонок.

― Доброе утро, Ивар Викторович. Как твои дела? ― услышал в трубке знакомый голос из далекого прошлого.

― Иван? Соколовский?

― Верно. Эх, не быть мне богатым! ― хмыкнул армейский друг, на что я улыбнулся.

― Не прибедняйся. Наслышан о твоем успехе в области айти программ.

― Ох, ну у нас любят шептаться. Ивар, слушай, у нас тут с женой праздник не за горами. Фарфоровая свадьба…

― Ема‐е! Это же сколько лет вы вместе?

― Двадцать будет, ― довольно произнес товарищ, наверняка мыслями находясь уже с женой.

― Круто! Вы молодцы!

― Так что, придешь на празднование? Через три недели.

― Приду, ― я бросил взгляд на двери и, подумав, добавил: ― Только не сам.

― Неужто у тебя появилась дама сердца?

― Поживем посмотрим. Это вы у меня такие однолюбы. А я… я к одной женщине не привык.

― Ладно, друг. В любом случае жду тебя на праздновании. Приглашение пришлю по почте.

― Договорились. Иришке привет передавай!

― Обязательно. До встречи.

Сбросив вызов, я задумчиво посмотрел в окно. С Соколовским мы познакомились на призыве. Попали в одну роту, да так и сдружились, неся службу. Правда, после армии стали реже видеться, но только потому, что каждый пошел своей дорогой. Работа затянула, а Ивана еще и семейная жизнь увлекла. Я даже на свадьбе был и помню его прекрасную жену Ирину. Думаю, таких женщин, как она, очень мало, и другу с ней повезло.

Конечно, мы созваниваемся с Соколовским иногда, но не так часто, как хотелось бы. И я рад, что он пригласил меня на это торжество. Хорошая компания, отличный праздник. И почему бы, собственно, мне не пойти туда вместе с Ассоль? Интересно, она обрадуется такому предложению? Хотя мне-то какое дело? У нас вроде договор, и похрен, что пока только на словах. Как раз начну воплощать в реальность.

― Ивар, ты уснул, что ли? ― услышал насмешливой голос девочки.

Неужели настроение улучшилось после того, как кровь сдала?

― Да, люблю, знаешь ли, стоя спать, ― развернулся к ней и заметил в глазах бесят. Вот это да, что‐то новенькое. ― Как твое настроение?

― После того, как у меня отвампирили пол-литра крови, уже замечательно.

― Что сказал доктор?

― Жить буду, но! ― она выставила указательный палец вверх и с серьезным видом произнесла: ― Сказал, что в идеале жить одной. Так быстрее пойду на поправку.

― Я так и понял. Результаты анализов когда будут?

― На почту прислать должны, ближе к вечеру.

Я кивнул и рукой указал на выход.

― Мы завтракать?

― Да. Тебе тем более нужно восполнять энергию.

― А еще дядя доктор сказал, что мне нельзя нервничать. И желательно, чтобы мужчина, который меня достает каждые два часа, а то и чаще, приносил мне цветы. Желательно почаще.

― Что ты говоришь? Так и сказал? ― решил поддержать ее игру и, выйдя на улицу, помог ей спуститься по ступеням, придержав за руку.

Такая нежная кожа.

― Да, представляешь. Сама того не ожидала, ― игриво произнесла Ассоль, будоража мою кровь.

― Я учту. Пойдем?

Она кивнула, и мы уселись в автомобиль. Меня порадовало, что Ассоль наконец‐то находится в хорошем настроении. Главное, чтобы оно не исчезло так же неожиданно, как и появилось. Потому что от этой девочки можно ожидать чего угодно.

― Мне интересно, чем мы займемся сегодня?

Я посмотрел на нее непонимающим взглядом.

― Ну… ты же не собираешься запереть меня снова в комнате? Мне дома скучно. Развлечешь?

Ее «развлечешь» прозвучало двусмысленно, но я не стал акцентировать на этом внимание.

Прищурившись, я улыбнулся и едва заметно кивнул.

― Ладно. Приглашаю тогда посетить мой офис. Думаю, тебе было бы интересно.

― Ок. Тогда с тебя кофе в офисе. Уж очень интересно, как тебя задабривают сотрудники.

― Думаешь, кофе их спасает?

― Вряд ли, ― сморщила носик и улыбнулась, ― но попробовать стоит.

― Ладно, ― кивнул я, ― с меня кофе в офисе. Только обещай, что не разнесешь мне там мебель.

― А что, могут быть на то причины?

― Как знать, ― пожал плечами и обратился к водителю: ― Ром, давай в «Манану».

― Слушаюсь, босс.

― Сначала завтрак, потом кофе и прочие прелести.