♡ Любовник на одно лето ♡

Глава 18. Бывшие

Аня

Яркое солнце, разбудившее Аню с утра, подарило хорошее настроение.

Ну, не хочет сестра быть сестрой? Ее выбор. Оказался Вик не-ее-мужчиной? Так он вообще был случайным приключением. Юра знает что-то полезное для нее? Замечательно, что сегодня вечером они поговорят об этом.

А пока она никак не могла что-то в этом всем изменить, она решила потратить второй и последний перед очередной сменой выходной с пользой. Быстро позавтракала, оделась в любимый сарафан, который после поезда так и не носила ни разу, заплела косу — и отправилась в город, искать в нем себе место. У Софии, когда та приехала сюда, не было и этого. И ничего, справилась ведь! Так чем Аня хуже?

Она вычитывалась во все объявления о найме, которые встречались ей по пути. Решив пока не спешить со сменой жилья, а лучше поискать работу, на которую все равно хотела бы устроиться через месяц, собирала визитки всех, кто ей мог бы подойти.

К сожалению, выбор был не велик. Или ей предлагали работать продавцом чебуреков или мороженного, или каким-нибудь зазывалой. Находились, правда, и совсем странные варианты. Звучали и неприличные предложения… Но Аня продолжала сбивать ноги, переходя от одного магазина к другому и интересуясь, не ищут ли они работников.

Но чем ближе был вечер, тем больше Аня с тоской понимала, что свободный день заканчивался, а еще совсем скоро ей нужно было встретиться с Юрой. Видеть его все также не хотелось, но узнать, что ему известно о Карине, было нужно. Так что, спрятав в сумочку парочку визиток реально интересных для нее мест, она пошла домой — звонить бывшему жениху и готовиться к встрече с ним.

Наряжаться для него не хотелось, но надо было захватить куртку — становилось гораздо холоднее. Да и перекусить не мешало бы…

Было странно, что за весь день он так и не набрал ее. Обычно он во всем ее контролировал и если она пыталась быть независимой — давил еще сильнее и больше. Так что она была уверена, что если не с самого утра, то хотя бы с обеда он закидает ее просительными смс-ками или звонками о том, как и когда они встретятся.

Но солнце плавно катилось к закату, город заполняли гуляющие отдыхающие, а от Юры не было ни весточки. И это сильно напрягало Аню. Хотя должно было, наоборот, радовать.

О том, что интуиция ее не подвела, она поняла уже подойдя к дому: бывший сидел перед подъездом. Чуть длинноватые русые волосы он красиво уложил назад, а на себя надел накрахмаленную до хруста белоснежную рубашку и явно новый кремовый костюм. Таким нарядным Аня его давно не видела. Хотя Юра всегда любил как-то подчеркнуть свою приятную внешность и, как он сам говорил, бесконечное очарование.

Рядом с ним на лавочке лежал огромный букет белых роз. Это был как-то предсказуемо и даже банально. И Аня не сомневалась, что он Юра еще, наверняка, припас стихи собственного сочинения. Жаль только, что по нечитаемому выражению его острого и гладковыбритого до синевы лица, этого нельзя было узнать наверняка.

Зато пока Аня приближалась к дому, она могла как следует рассмотреть бывшего и задать себе два важных вопроса.

Первое: что она в нем находила? Нет, она прекрасно видела его внешность. Он был высоким, стройным, хоть и чуть худее, чем надо было бы. И лицо у него было симпатичным. Объективно симпатичным. Но что заставляло ее сердце биться рядом с ним быстрее? Что делало ее зависимой от его ласк и поцелуев? Представив вдруг, как он сейчас ее поцелует, Аня взброгнула. Бррр! Нет, только без поцелуев.

Ну а второй вопрос был еще более интересным. От кого он узнал, где она сейчас жила?

Неужели от не-Вика? Только он знал этот адрес, ведь так? И он вот так просто сдал ее бывшему? То есть, она для него вообще ничего не значила? Совсем?

От этого подозрения было горько и обидно. Настроение тут же съехало вниз и осталось где-то на уровне плинтуса. В горле комом встали нелепые и не желанные слезы.

Но когда Аня уже почти набралась смелости, глупости и злости, чтобы позвонить Игорю Андреевичу и спросить его об этом прямо в лоб вот здесь и сейчас, Юра наконец-то ее заметил и не дал совершить эту ошибку, встав с лавочки.

***

Юра нервничал.

Дерганый, порывистый, пытающийся скрыть нервозность за корявой улыбкой… Медленно приближаясь к нему, Аня замечала все это. Ей казалось, что она видела даже пот на его лбу. Тот блестел неровными полосами.

Аня вспомнила, что этим пОтом воняло на всю квартиру, когда Юра самозабвенно трахал там кого-то. Вколачивался, как в дешевой порнушке. А эта кто-то стонала его имя на все лады…

Фу. Мерзость.

А ведь до этого Аня и не вспоминала об этом. Как забыла еще до поезда, так словно отрезало. А в те минуты, когда стояла, зажав рот ладонью, сдерживая рвущиеся наружу рыдания, казалось, никогда забыть не сможет.

Смогла. Только легче от этого не было. И все равно ей очень сильно хотелось немедленно послать бывшего туда, откуда пришел, и отказаться от встречи с ним.

Но сделать это, тем более, вот прямо сейчас, она, увы, не могла. Поиск новой работы наглядно показал, что всю жизнь она не сможет прятать ото всех трудовую. Значит, порочащую надпись оттуда надо было как-то убрать. Суд? Но все доказательства будут против нее. Так она только хуже сделает.

Значит, сперва нужно было очистить свое имя от этой грязи. И тут-то Юра как раз мог ей помочь. Но хотела ли она его помощи?

С такими мыслями Аня медленно, как к опасной змее, приблизилась к Юре и замерла в паре шагов от него, не рискуя подойти еще. Ей почему-то и противно, и брезгливо, и боязно.

А вот ему — нет. Последние разделяющие метры он буквально пробежал. Затем ткнул Ане в лицо «веником», сопроводив это предсказуемыми вычурными словами:

— Ты сегодня прекрасна, как солнечный лучик, Нюшенька! Эти цветы никогда не сравняются с тобой, но они покажут, как сильно я тебя люблю.

«Нюшенька!»

Она поморщилась, не в силах скрыть легкое отвращение. Только бы обниматься и целоваться не полез!

— Подожди, — Аня выставила вперед руку в защищающем жесте. Цветы принимать девушка не стала, и теперь между ними был еще и этот букет, который Юра не понимал, куда деть, из-за чего хмурился и краснел. Только выглядеть дураком, да еще в общественном месте, он жуть как не любил! Его карие глаза недовольно сверкали, а маска любезности трещала по швам.

Аня же не испытывала на счет бывшего никакой жалости.

— Разве я звонила тебе? — спросила она. — Назначала точное время встречи?

Юра растерялся. Облизал губы. Но тут же попытался вернуть позиции, мигом сделав лицо грустным, а интонацию голоса просящей.

— Ань, да ладно тебе. Ты чего такая строгая-то? Я с хорошими новостями пришел, а ты! Вот всегда так: хочешь тебе помочь, а в ответ…

А она вместо чувства вины почувствовала, как у нее начинается мигрень. От его лживости, от постоянной игры на публику и от того, что она раньше как слепой котенок не видела этого, зато теперь не иначе как прозрела и замечала все его уловки. Только легче от этого не становилось.

— Я эти новости еще не слышала, — отрезала она, складывая руки на груди крестом и продолжая игнорировать букет. Быть любезной или хотя бы вежливой с ним она не собиралась. Теперь после «Нюшеньки!» точно нет.

И, глядя на его пошедшее красными пятнами лицо, она испытывала легкое удовлетворение. Злой он не будет думать, что у него может получиться помириться с ней.

***

Юра

Все было как-то не так. Аня должна была растеряться, смутиться, поиграть в недотрогу, может с неприступным видом, но принять от него букет… А не стоять равнодушной стеной, не забирая цветы, даже несмотря на то, что проходящие мимо люди в пол глаза следили за ними и уже даже начинали о чем-то шептаться.

Аня, которую он знал, никогда бы не стала делать что-то, за что могли осудить. Да и такие вот ситуации тоже не поощряла. Это была одна из причин, почему он решил ждать ее на улице, а не в подъезде под дверью. Юра был уверен, что на глазах у соседей она не станет разыгрывать сцен. Ведь за столько лет он прекрасно изучил ее. Еще со времен института, когда они просто были однокурсниками.

Ей всегда было важно сделать все правильно. Быть если не самой лучшей, то самой порядочной. Никогда не нарушать границ и не попасть под осуждение общества. Он быстро понял, как ей управлять через это. И где-то с тех пор они и были вместе. И любой, кто их видел, считал их просто идеальной парой.

Как будущая жена Аня его полностью устраивала. Особенно тем, что при своих данных, обладала еще одним очень удобным качеством — она ему доверяла. Конечно, в самом начале отношений он приложил массу усилий, чтобы все было именно так. Ну а после — просто получал дивиденды.

И был уверен, что это никогда не закончится. Ведь как будущий муж он ее тоже полностью устраивал. Не пил, не скандалил, в сексе не отказывал, на людях вел себя прилично и правильно, очень нравился ее бабушке и работал из дома, отдавая любые деньги невесте. Правда, последнее все-таки было ложью. В кругу смм-менеджеров и фрилансеров у него давно сложилось узнаваемое имя, заказчики были расписаны на полгода вперед, а какой именно он имел с этого доход, знал только сам Юра.

Это была очень удобная и комфортная жизнь, с которой он не собирался расставаться, возможно, даже никогда. Но все рухнуло в тот самый день, когда Аня застукала его с очередной пассией.

Да, он не был верным женихом. Пока Аня пропадала на складе или разъезжала по партнерам, предоставленный самому себе, он легко мог замутить с одной-другой-третьей… Но он никогда не терял голову, соблюдал конспирацию и не позволял, чтобы его можно было даже заподозрить в чем-то таком.

А тут… Наверное, расслабился. Слишком привык, что все проходило без проблем. И уж точно не ожидал, что Аня вдруг придет домой раньше обычного.

За что и поплатился.

Сперва, когда понял, что стук входной двери ему не показался, а дорожная сумка не сама «ушла» с открытого настежь шкафа из коридора, он не сразу понял, что произошло. Но заблокированный телефонный номер Ани, смс-ка из банка, говорящая о том, что свадебные деньги сняты под ноль, и последующий разговор с бабой Зоей многое прояснили. Очарованная им старушка даже сразу рассказала, куда и к кому отправилась Аня. Но бросить все и сразу помчаться за ней в Сочи он не мог. Держали обязательства перед заказчиками.

А еще он ни разу не поверил в историю с ее увольнением.

Чтобы Аня, да и взяла чьи-то деньги? Или сделала что-то, что могло ее опорочить?

Нет, тут точно было что-то не то. И он решил, что пока она будет купаться в море и загорать на пляже под присмотром сестры, он непременно должен разобраться в том, что же случилось на складе.

Долго думать, с чего начать расследование ему не пришлось. Аня никогда не была душой компании, предпочитая держаться особняком и выбирая себе одного-двух друзей. Зато последними всегда очень дорожила и если уж человек стал для нее близким, Аня по-настоящему дорожила им. И единственный человек со склада, с которым Аня общалась более-менее близко, была ее подруга-коллега Карина. Та-то точно должна была знать, что случилось.

Дозвониться до Карины Юра так и не смог — бывшая коллега Ани почему-то отправила его в черный список. Сперва он решил, что это из-за того, что Аня рассказала ей о его измене и Карина сделала так из женской солидарности. Поэтому он просто подкараулил ту после работы — и тогда-то и узнал, что подруги тоже больше не общаются.

— Почему? — опешил Юра, огороженной этой новостью.

— Да потому что твоя невеста двинулась рассудком на этой свадьбе! — разозленно выпалила Карина, зло сверкая на него карими глазами. — Сперва прожужжала мне про нее все уши! А потом! Оказалось, что она украла много денег!

— Кто? Аня? — Юра бы рассмеялся, но больно уж та выглядела убедительной в своей злости. Да и знал он о деньгах Ани все, что хотел знать. Это свои доходы от скрывал от невесты. Но она-то от него не скрывала ничего.

— Да! Твоя Аня! — психанула Карина так, что Юра очень удивился. Она ведь сейчас обвиняла его в том, что Аня — его, не так ли?

Он внимательно осмотрел одетую в женственный деловой костюм блондинку. Раньше у него было правило, не трахать подруг невесты. Все-таки он не хотел, чтобы привычный ему порядок рухнул. Но раз это уже все равно случилось, а, судя по слишком бурной реакции Карины, та знала куда больше, чем говорила, он решил изменить правилу.

И, поправив прическу жестом, который очень нравился девушкам, виновато захлопал глазами, обрамленными густыми ресницами, которые, как он прекрасно знал, тоже очень нравились девушкам.

— Ну-у… Она как бы больше не моя, — улыбнулся он и с притворным тяжелым вздохом добавил: — Видишь ли, меня она тоже обманула.

Карина на это сперва смутилась, потом заулыбалась… И не отказалась ни от чашечки кофе и пирожного в тот вечер, ни от такого же набора на утро.

Еще пару дней такого режима ему понадобилось на то, чтобы убедить блондинку, что с Аней у него все было просто по инерции, что он никогда ту не любил, а Карина ему всегда нравилась, но разве он, такой верный и преданный жених, мог позволить себе роман с подругой невесты? А когда Юра хотел, он мог быть очень убедительным.

И совсем скоро узнал две позабавившие его вещи. Первая, что та влюблена в него еще со дня знакомства. Ну и то, что деньги Аня не брала, а взяла их как раз-таки Карина. Но виновной себя она не чувствовала.

Сперва Юра хотел послать как можно дальше эту Карину и даже устроить образцово-показательный скандал на тему разочарования в людях. Но совсем немного подумав, решил, что так пока даже лучше. Ведь одну удобную ему девушку он легко сменил на другую. А то, что Карина знает, как раздобыть приличную сумму денег и не попасться, это ему даже было на руку. И в ответ на откровения новой любовницы он сказал, что очень рад, что жизнь свела его с такой красивой, умной и находчивой девушкой. И что он тоже в нее влюблен.

И лучше бы он этого не говорил! Потому что начиная с этой минуты Карина из расчетливой, но глуповатой стервы, превратилась в жвачку, которая звала его «моим Юриком», от чего Юру передергивало, писала в чат смайлики-сердечки по пятьсот раз за день и, что самое ужасное, стала пытаться его контролировать.

Первые сутки он находил это смешным, вторые — ужасным… На четвертый день придумал срочную несуществующую командировку к заказчику и поехал в Сочи, возвращать Аню.

Схему, по которой Карина ее подставила, он узнал целиком. Поэтому и оправдать девушку мог буквально парой фраз. Ну а если он сможет вернуть Ане работу и убедить ее, что тот адюльтер был единственной случайной ошибкой, то со временем он и ее сможет вернуть.

Ведь она же так все это время любила его! Была предана ему, своей первой любви и первому мужчине! А найти себе кого-то за пару недель — нет, это точно не про нее. Она не могла. Он был уверен в этом.

…Как и в том, что она примет букет и не будет вот так вести себя на улице под прицелами взглядов многих прохожих.

Но, между тем, там было. Аня стояла, скрестив руки на груди, и мерила Юру взглядом, полным гнева. И это очень не нравилось Юре.

Более того, у него впервые появились сомнения о том, что все, что он задумал, может не получиться. И это его просто бесило! Нет! Он не даст ей все испортить! Да кто она вообще такая, чтобы не принимать его обратно? Она принадлежит ему и она сделает все так, как хочет он! И точка. Но если Аня хочет немного его унижений, она их получит.

Жаль только костюм. Придется после отдать его в химчистку.

И Юра бухнулся перед ней на колени, прямо на голую пыльную землю, поморщившись от впившихся в тело даже сквозь ткань штанов мелкие камни, и настойчивее протянул букет — так, чтобы ни у кого из наблюдающих за этой сценой не возникло сомнения в его искренности и в том, кому предназначены эти цветы.

— Родная моя, я все тебе расскажу! Но сперва, молю, Нюша, прими эти скромные цветы. В знак моего искреннего раскаяния.

Аня плотнее сжала челюсть.

— Заканчивай шоу, Юра, — зашипела она, выхватывая букет. — Вставай! И или рассказывай, что ты узнал, или катись туда, откуда пришел. И, кстати, кто тебе дал мой адрес? Вик?

Вик? Это еще кто?

— Вик? — переспросил он, поднимаясь. — Разве твою сестру зовут Викторией, а не Софией?

— Сестру? — Аня огорченно отвела взгляд. — Значит она… И нет, ее зовут Софией.

— А Вик — это кто?

— А тебя это, Юра, не касается, — отрезала Аня. — Так что за новости? Ты говорил, что можешь доказать, что это Карина украла деньги со склада. Как ты это узнал, спрашивать не стану. Но как это можно доказать?

Ну нет! Еще как касаются! И про Вика он обязательно все узнает!

То-то его вчера поразило, что сестры не живут вдвоем. Неужели все-таки есть какой-то, мать его, долбанный Вик?

И если этот хмырь трахает ее…

То, блять, он сделает все, чтобы она навсегда запомнила, кому, на хуй, принадлежит!