♡ Любовник на одно лето ♡

Глава 20. Белый костюм

Игорь (Вик)

После того, как он ушел от Ани, самым сложным было — не вспоминать о ней и постоянно одергивать себя, удерживая от всего сразу. А хотелось и написать, и позвонить, и приехать… Просто ради мифической надежды на то, чтобы узнать, что она больше не будет мечтать сбежать от него на край света. Или куда она там собиралась после увольнения с отеля?

Да только Вик понимал, что ничего еще не исправлено и не решено. А то, что еще несколько дней назад между ними все было совсем иначе? Так он и сам хорошо знал, как все в жизни может поменяться всего за пару секунд. И поменяться, при этом, безвозвратно.

Так что написать Ане он, может, и мог. Например, о том, что охрана предупреждена, как он и обещал. Или то, что она может обращаться к нему по любому вопросу. Ну, или о том, что когда София вечером зашла к нему в кабинет и поинтересовалась, куда он дел ее сестру, то Вик честно сообщил своей помощнице адрес личной квартиры.

Так что предлогов для того, чтобы напомнить о себе Ане, ему хватало. Но он так и не придумал, как ему при этом называть ее. «Солнышко»? Но это больше было не уместно. По имени-отчеству? А от такого официоза коробило уже его самого.

Но была и еще одна веская причина его молчания. Куда более веская, чем все прочее.

Вик боялся ее ответа.

Не смертельно, если на любое его сообщение Аня просто скажет равнодушное «спасибо». А что, если в ее тоне будет звучать отторжение? Или от голоса снова будет веять ледяной вежливостью? Да и от ее «Игорь Андреевич» у него просто сводило зубы…

Вик просто чертовски боялся, что то, что толком еще даже не началось, но что он так страстно желал и предвкушал, потеряно для него навсегда. И где-то в глубине души, наверное, даже, признавался себе в этом страхе. Поэтому не мог отпустить ее от себя, а хотел сперва исправить все, что только было можно.

А уже потом он сможет набрать ее номер или приехать лично и предложить простой совместный обед. Ведь когда он решит проблемы с отелем и уберет все, что мешает его отношениям с Аней, она не откажет в простом обеде, да? Он даже не будет назначать его на вечернее время. Полдень, какой-нибудь уютный ресторан, подальше от любопытных глаз, легкая музыка…

Убедив самого себя, что еще не все потеряно и все возможно, он нырнул с головой в текущую работу. Тем более, хлопот у него хватало. И прекрасно справлялся с ними до тех пор, пока на телефон не пришел сигнал тревоги.

Звонок застал его за чашкой кофе и сигаретой, пока он ждал визита опаздывающего адвоката. Увидев сообщение, Вик решил, что, скорее всего, это Аня просто забыла отключить сигнализацию, когда вошла в квартиру, например, вернувшись с магазина. Но теперь девушке придется объясняться с охраной, а те могли посчитать это ложным вызовом или еще чем-то не приятным…

Вик целые сутки искал предлог, чтобы хотя бы поговорить с Аней и не быть при этом неуместным, а тут — сама жизнь предлагала прекрасную возможность. А разве он идиот, чтобы упускать этот неожиаднный шанс? И, не став ждать звонка с агентства или пока его наберет расстроенная Аня, он перенес встречу с адвокатом и быстро переиграл планы на день.

С охранного агентства ему все-таки позвонили. Но уже когда он как раз парковал машину около дома. И только это, наверное, спасло его от аварии. Потому что узнай он причину срыва сигнализации раньше, вести машину нормально точно бы не смог.

Как именно он ворвался в подъезд и взлетел по лестнице, он не помнил.

***

Аня

В себя она пришла, сидя в кресле. Очнулась, когда неизвестный и невзрачно одетый человек, то ли кто-то из охраны, то ли из полиции, протянул стакан воды со словами:

— Вот, попейте.

Этот стакан был не тем, каким она приложила Юру по голове. Тот стакан давно запаковали в пакет и, назвав «уликой», куда-то унесли. Но все стаканы в этом доме внешне были одинаковыми. И, увидев его, Аня вздрогнула — и огляделась.

Юра, как и сторожившие его охранники, все еще был тут. Лежал лицом вниз на полу и скулил. Его руки были скованны за спиной наручники, костюм разодран, измят и испачкан. Аня только сейчас заметила, что он даже пиджак не снял. Так торопился или так был уверен в себе? Она не знала и знать не хотела.

Сейчас человек, которого она когда-то считала любимым, и который сегодня предстал перед ней настоящим чудовищем, был совсем не опасным. Но именно теперь при виде него внутренности Ани скручивало от животного ужаса. И от брезгливости.

Нещадно хотелось отмыться. Но, кажется, ей запретили это делать. Нужно было, кажется, снять побои, а еще потом отдать сарафан, который пока все еще был на ней, но который теперь тоже считался «уликой».

— У вас есть кто-то близкий в городе? — спросил тот, кто протягивал ей воду.

— Сестра, — беззвучно прошептала она, так и не забирая стакан. И тут же спохватилась: — Но я не хочу звонить ей!

— Эм… Почему?

— Ну… Мы… Мы в ссоре.

— Хм, — многозначительно протянул этот некто и с выражением лица «и почему я должен возиться с этой дурой?» принялся объяснять Ане, что ей сейчас надо делать, а что не надо. Аня же, слушая его, всеми силами старалась справиться с желанием послать этого типа куда по дальше. Потому что все его советы и замечания сводились к тому, что Аня не очень умная девушка, раз привела парня сюда, а теперь еще не хочет нормально оформить задержание насильника и, может, не такой уж он и насильник, раз тут такая вот обстановка…

Серьезно? Она еще и виновата?

Если до этого она просто чувствовала себя паршиво, то теперь ей перестало хватать воздуха. В слабой надежде на то, что этот тип всего лишь высказал свои мысли, а не то, что тут думают все присутствующие, она еще раз огляделась. Прошлась по лицам. И, может, ей просто так казалось, но в лучшем случае, те можно было назвать бесцветно равнодушными. А в худшем…

Неужели она опять одна против всего мира? Неужели это никогда не закончится и ей совсем не на кого надеяться?

Захотелось вырвать стакан из рук типа напротив и швырнуть его ему же в лицо. Но шум в коридоре спас чью-то голову от травмы, а Аню — от новых проблем.

Пару секунд — и в квартиру вошел Вик. Замер на пороге комнаты. И таким Аня его не видела никогда: бледное лицо, блестящие глаза, резкие движения, порывистое дыхание…

— О! Игорь Андреевич! — обрадовано поприветствовал его кто-то из присутствующих. — Вот и вы! Знаете…

— Позже, — резко оборвал он и буквально подлетел к ней, кинжалом бросив на вдруг притихшего Юру нечитаемый взгляд.

— Аня, — тихо прошептал Вик, присаживаясь перед ней на корточки, и осторожно забирая ее дрожащие руки в свои — почему-то сейчас ледяные. — Расскажи мне, что случилось?

На его лице не было осуждения. Боль, ужас… В груди Ани словно поселилось маленькое солнце, а из глаз полилось что-то теплое и соленое… Она всхлипнула, вдруг замечая, что на Вике в этот раз не деловая одежда, а обычные джинсы и какая-то светлая футболка.

— Аня, солнышко, — не меняя тона, повторил он, — все будет хорошо. Ты меня слышишь?

Она кивнула.

— Прекрасно, — он крепче сжал ее руки. — Можешь сказать мне тогда что-нибудь?

— Могу, — всхлипнула она еще раз. — Знаешь, не носи никогда белые костюмы. Я их теперь ненавижу.

***

Вик выгнал всех.

Раз — и как-то очень быстро в квартире не осталось ни одного лишнего человека. Словно испарились. Последним уходил невзрачный тип, задававший странные вопросы.

— Ждем вас завтра в участке. Только не забудьте снять побои, — раскланивался тот, пока бросал на Аню очень заинтересованные взгляды.

— Конечно, — согласился Вик — и уже через пару минут в квартиру вошли врачи скорой помощи. Аня попыталась было сказать, что у нее нет таких травм, которые помешали бы ей самой поехать в больницу… На что получила от Вика очень внимательный взгляд и приказ, адресованный медикам:

— Проводите осмотр здесь, она никуда не поедет.

Спорить с ним снова никто не стал.

После этого Аня была отправлена в душ. И пока она приводила себя в порядок, Вик унес ее вещи из дома к себе в машину.

— Зачем это? — удивилась девушка, испытывая настоящее облегчение от того, что вчера и сегодня у нее не было желания разбирать дорожную сумку особенно тщательно. Ведь Вик с его энтузиазмом легко мог упаковать обратно даже ее нижнее белье, если бы она догадалась разложить его по полочкам.

После легкого душа Аня почувствовала себя действительно лучше. Да и лекарства, которые ей выдали врачи, подействовали. Так что Аня, осмотрев внимательно себя в зеркале, решила, что синяки на руках выглядят куда страшнее, чем есть на самом деле. И что под формой их все равно никто не заметит. А так как на лице и шее никаких следов насилия, кроме парочки неудачных укусов-засосов не было, то завтра она могла без проблем выйти на смену.

Все, что угодно, лишь бы не сидеть в этой квартире. Не после случившегося.

Но у Вика на ее «завтра» были другие планы.

— Ты переезжаешь, — бескомпромиссно заявил он, протягивая Ане ее же джинсовую куртку и кивая в сторону выхода.

— Куда?

— Ко мне. Надо было сразу сделать так. Но, думаю, пару дней назад ты бы меня послала куда подальше, если бы я предложил это.

— А сейчас, значит, не пошлю?

— А сейчас я тебе ничего не предлагаю. Я просто не оставляю тебе выбора.

От неожиданности она поперхнулась. Нет, конечно, она была очень рада, что он вот так просто решил ее проблемы. И что ей не пришлось терпеть странные разговоры ни с полицией, ни с врачами. А от того, что ей не придется здесь ночевать, она вообще хотела счастливо улыбаться. Но все же! В содержанки к нему она точно не набивалась!

— Я все еще могу снять жилье или переехать к сестре, — попыталась отбиться она, забирая куртку.

— Угу. Наверное. Но твои вещи уже у меня. Паспорт, если что, тоже. Как и деньги.

— Да это же…

— Произвол? — Вик прислонился к косяку плечом и полусерьезно-полушутливо начал загибать пальцы на левой руке. — Тирания? Деспотизм?.. Можешь назвать это как угодно. Ты в этой квартире больше не останешься. А сестре твоей я больше не доверяю. Я узнал перед тем, как менты ушли — адрес этому уебку она сказала.

— Она не знала, что он… И вообще — ты сам…

Она, было, хотела напомнить ему про его поцелуй с Софией. Но побоялась спугнуть неожиданное чувство равного партнерства, возникшее между ними. Однако Вик расценил ее заминку по-своему.

— Вел себя как полный кретин? Я знаю, Аня. Но давай обсудим это все чуть позже. Сейчас сюда приедут ставить новую дверь и ремонтировать косяк — предлагаю оставить квартиру на рабочих. А я собираюсь выполнить предписания врачей. Напоминаю, они прописали тебе сытный ужин и полный покой.

— Мне нельзя покой, — шутливо возмутилась Аня. — Мне на работу завтра.

Вик поперхнулся.

— Знаешь, — через пару секунд заметил он, — так как твой начальник еще и самодур, то никуда тебе завтра не нужно ехать.

С этими словами он вышел за порог, пройдясь по лежащей на полу двери. И уже с лестничной площадки добавил.

— И не спорь. Ты уволена.

***

Игорь (Вик)

Даже когда Аня вышла из ванны, успокоенная и посвежевшая, одетая в легкие джинсы и яркую майку с забавной надписью, Вик все никак не мог отделаться от картины, которую увидел, когда вошел в квартиру — Аню: растерянную, растрепанную, всю в синяках, со слезами в прекрасных голубых глазах и в разорванном сарафане.

В том самом сарафане, название цвета которого он никогда не забудет. Бирюзовый, блять.

И Вик был уверен — именно такая Аня и этот сарафан ему будут сниться в кошмарах. Поэтому вопросов о том, что ему теперь делать, куда вести девушку и как дальше поступить, у него больше не было.

Спрятать ото всех. А уже после разбираться с любыми проблемами. Тем более, теперь все эти проблемы в его глазах яйца выеденного не стоили. Потому что если бы не было охраны, или если бы Аня не добежала, или если бы…

Вик старался не думать о том, что было бы, «если бы». Но это чертово слово снова и снова лезло в мысли, отравляло каждый вдох и напоминало о том, чего он мог лишиться, понадеявшись не понятно на что.

Так что когда Аня наконец-то вышла из ванны, он первым делом протянул ей куртку, которую нашел в одежде девушки. Повезло еще, что она почему-то так и не распаковала сумку и куртка была в самом верху. Все-таки так хозяйничать в ее вещах в обычной ситуации Вик бы точно не стал.

От предложения переехать жить к нему, Аня пыталась отбиться. Но он видел, что она, скорее, просто отстаивала независимость, чем на самом деле противилась этой идее.

Но только заводя двигатель машины и краем глаза кося на Аню, которая в эту самую минуту усаживалась на соседнее пассажирское сиденье, Вик почувствовал, что его стало немного отпускать. Что ему больше не хотелось набрать личный номер полицейского, который увел уебка. И узнать у участкового, сколько будет стоить «по-дружески» посидеть в одной комнате с тем Юрой так, чтобы с ним можно было «лично поговорить» и самому Вику потом за это ничего не было.

Хотя, что ему мешало сделать так завтра, например? Но становиться такой же мерзостью… Вика передернуло. Нет, он, может, и не праведник. Но уебка и без него обработают как надо, если узнают, что он натворил.

Да и зачем думать о всякой падали, когда рядом есть кто-то, кто нуждается в тебе?

— Чем хочешь ужинать? — спросил Вик, плавно трогая машину и бросая мрачный вид на двор — на улице было подозрительно много соседей. Вик подозревал, что они просто ждут продолжение бесплатного шоу. «Надо бы продать эту херову квартиру!» — решил мужчина про себя.

— Ужинать? — Аня тихо перепросила, опять даря ему один из тех робких взглядов, от которых он еще сильнее хотел спрятать ее ото всех, и чтобы ни одна тварь не могла ее обидеть. Даже он сам. — На твой вкус.

— Ну, тогда смотри. Если что, — улыбнулся он ей и ловя легкую улыбку в ответ, — сама виновата.

И все-таки кое за что в глубине души Вик даже был благодарен случившемуся. За то, что больше не слышал от Ани «Игоря Андреевича» и не чувствовал арктического холода. И пусть она пока еще не улыбалась ему так смело, как раньше. Но и сбежать уже не хотела.

Но в той же глубине души ему было тошно от того, что хорошим он стал лишь на фоне Юры. И теперь он хотел доказать прежде всего самому себе, что может быть для Ани тем, кто ей нужен, и без всякого дерьма на фоне.