Любовный дурман

Глава 9

На следующее утро в больнице было не обычно много пациентов – мать с ребенком, которому нужно было сделать прививку, малыш с коклюшем, часто встречающимся в Сиди-Бу-Кефе и без лечения приводящим к летальному исходу. Бретт сделал плачущему ребенку укол, и его место занял мужчина с подозрением на туберкулез, затем больной с кожной сыпью и старик с красными, слезящимися глазами, которого Элисон отвела в смежную комнату и дала капли, после чего снова заняла свое место у стола. Кто придумал, что все медсестры должны стоять, в то время как врачи сидят? Какой-нибудь ярый последователь Флоренс Найтингейл из девятнадцатого века?

Когда Элисон появилась в больнице, Бретт сухо поздоровался с ней, на минуту оторвавшись от заваленного бумагами стола. Что, если он видел ее вчера в отеле с Полом? Элисон с замиранием сердца вспомнила, что, когда вышла на площадь, ей показалось, будто среди роскошных машин перед дверями отеля мелькнул скромный «ситроен» Бретта. Но она была слишком поглощена мыслями о Фионе, чтобы присмотреться. Даже если Бретт и был там, то какое ей дело? Но тогда ей не стоит скрывать, с кем она встречалась вчера.

В отделение вошли две миниатюрные женщины с закрытыми лицами, которые не говорили по-английски и наотрез отказывались понимать Бретта, когда он сделал попытку обратиться к ним на арабском. Элисон пыталась сгладить ситуацию, заговорив с женщинами по-французски, чтобы убедить пациентку позволить осмотреть себя.

– Доктор – не как все мужчины, – постаралась пояснить она.

– Благодарю! – пробормотал Бретт без улыбки.

Элисон чувствовала усталость после бессонной ночи, к тому же ее преследовал образ рыдающей Фионы. Вчера, услышав шум, из комнаты вышел отец, и последовало болезненное объяснение.

– Если бы я только не пряталась в саду! – рыдала Фиона.

– По крайней мере, теперь ты знаешь, что я не пыталась отнять его у тебя.

Я ждала весь вечер, надеясь, что он вернется за мной, а потом просто больше не могла ждать и пошла в отель, чтобы найти его. Было так страшно идти в темноте. Там везде прятались арабы.

– Почему ты не рассказала все мне? – смущенно спросил профессор. – Ты же знала, что я был дома.

Как обычно, поглощенный своей работой, с горечью подумала Элисон.

– Ты бы не понял. Я была уверена, что Элисон хочет украсть у меня Пола. Я ненавидела ее… Я могла бы ее убить!

– Хватит болтать глупости, Фиона! – сердито перебил профессор. – Элисон поступила правильно. Не могу понять, как ты вообще могла увлечься этим типом. Совершенно ясно, что у него не было никаких серьезных намерений. И что же все-таки вчера произошло между вами? Рассказывай уж все как есть.

– Он был очень добр со мной, – продолжала рыдать Фиона. – Он не виноват, что мы заблудились в пустыне. Он утешал меня, когда я испугалась, и даже перестал целовать, когда я сказала, что ему не следует…

– Слава богу! – шумно вздохнул профессор. – Надеюсь, ты понимаешь, какую глупость совершила?

Наконец-то смирившись с горькой правдой, Фиона устыдилась. Элисон тщетно пыталась ее успокоить. Джон Уоррендер был взволнован не меньше дочерей.

– Я хочу домой! – кричала Фиона. – Я больше не могу здесь оставаться. Ненавижу это место! Как мне хочется быть с моей Дорой. Я не должна была покидать ее.

Если Фиона в такую минуту может вспоминать о своем пони, то не все еще потеряно, решила Элисон. Со временем это глупое увлечение Полом Эвертоном будет забыто.

Было почти утро, когда Элисон приготовила всем чай и наконец-то уложила Фиону в постель. Сама она была слишком взвинчена, чтобы заснуть.

А теперь, когда последний пациент покинул больницу, Элисон казалось, что ее веки налились свинцом. Бретт с мрачным видом хлопал дверцами шкафчика.

«Он все-таки видел меня с Полом, – с замиранием сердца подумала Элисон. – Его машина стояла перед отелем, наверное, он зашел туда выпить». Бретт откашлялся и повернулся к ней:

– Надеюсь, вы с Эвертоном провели приятный вечер в «Ридженс».

– У тебя хорошо получается следить за мной, Бретт!

В его взгляде было нескрываемое презрение.

– Не стану отвечать. Не думай, что мне есть дело до того, с кем из этих кинозвезд ты встречаешься. Ты сама себе хозяйка. Просто ты могла бы быть со мной более откровенна. Не понимаю, почему надо было делать такую тайну из твоего свидания с Эвертоном.

– Я не могла отменить эту встречу, Бретт. На то были причины. Если я тебе расскажу все, то нарушу данное обещание.

– Ради всего святого! – простонал Бретт. – Хватит этих глупостей. Ты встречалась с Эвертоном, потому что тебе это нравится.

– Нет!

Бретт яростно захлопнул дверцу.

– Пол Эвертон подлец. Я ненавижу, презираю его…

– И ты согласилась поужинать с ним, чтобы все это сказать?

– Да, почти так все и было. Он ужасно обошелся с моей сестрой, и я боялась, что она будет страдать.

– И ты решила, что можешь заменить ее, – ледяным тоном произнес Бретт и вышел из комнаты.

Когда Элисон вернулась на виллу, Фиона по-прежнему лежала в постели и рыдала.

– Фиона, милая, забудь обо всем. – Элисон присела на край постели и погладила ее спутанные волосы. – Почему бы тебе не умыться и не позавтракать?

– Я не хочу есть. Ненавижу его! Зачем я вообще его встретила?

– Вот умница! Теперь, когда ты поняла, какой он подонок, ты больше не будешь страдать из-за него. Он не стоит ни одной твоей слезинки. Как насчет ванны? Я налью.

Но Фиона уткнулась лицом в подушки и снова разрыдалась. Джон Уоррендер беспомощно стоял у постели дочери.

– Слезы, слезы, – вздохнул он. – Если бы у меня было хоть немного этой бесценной жидкости, чтобы полить мои деревья!

Но его шутка осталась без ответа. Худенькие плечи Фионы сотрясались от рыданий.

– Она заболеет, – обеспокоенно произнесла Элисон.

Я хочу умереть! – простонала Фиона. Внезапно она выпрямилась, и в ее глазах мелькнула безумная надежда. – Если бы я только могла еще раз увидеться с Полом, своими ушами услышать от него все то, что он сказал тебе. Если все эти слова о любви – ложь, я смирюсь. Но я хочу услышать это от него. Его вчерашнее поведение совершенно непонятно – он помолвлен с Дариен, а сделал предложение Элисон. Он начал встречаться со мной, потому что чувствовал себя одиноким. Возможно, я все-таки единственная девушка, которая ему подходит.

– Боже мой, Фиона! – нетерпеливо вскричал профессор. – О чем ты говоришь?

Но сейчас Фиона не могла рассуждать здраво. Она по-прежнему жила в своем вымышленном мире. В таком состоянии можно совершить любую глупость. Как же помешать ей встретиться с Полом? И как отреагирует Пол? Он либо рассердится, чего, впрочем, от него вряд ли можно ожидать, либо начнет лгать ей, опять увезет ее в пустыню, чтобы там предложить свои отвратительные «утешения».

Фиона сказала, что хочет уехать домой. Возможно, это единственный выход. Элисон с замиранием сердца подумала, что ей придется поехать с сестрой. Они купят билет на самолет и через несколько часов будут в Англии. Джон Уоррендер пытался применить родительскую власть и заставить Фиону немедленно встать, взять себя в руки. Но она только глубже зарывалась в подушки и накрывалась с головой одеялом. Вчера вечером Фиона, уверенная, что Пол заедет за ней, отказалась от ужина, а утром была слишком расстроена, чтобы думать о завтраке. Сколько еще она будет отказываться от еды?

Элисон с отцом обсудили сложившуюся ситуацию за обедом. Состояние Фионы все ухудшалось.

– После обеда я поеду в Сиди и попрошу твоего друга доктора осмотреть ее, – предложил Джон Уоррендер. – А ты пока приглядывай за ней. Она способна на любую глупость. Элисон кивнула:

– Мне это тоже приходило в голову. – Однако ей не хотелось посвящать Бретта в подробности их маленькой семейной драмы. Холодный, умный, расчетливый, он не обладает даром психолога. И все-таки порой он был таким добрым и понимающим, общаясь со своими пациентами. Для нее же у него находилось только презрение.

– Как жаль, что у нас нет телефона, – в который раз посетовал Джон Уоррендер.

– Хочешь, я схожу за Бреттом? – неохотно предложила Элисон.

– Не стоит, я сам. Мне все равно по пути. А ты оставайся с Фионой и уговори ее поесть..

Но Фиона от еды отказалась.

– Слезы льются и льются, – рыдала она. – Мне кажется, это даже уже не Пол, а какая-то другая, сильная боль внутри. У меня сердце кровью обливается…

Элисон пошла в ванную и принялась искать на полочке успокоительное. Но там была лишь большая бутылка аспирина. На всякий случай она спрятала ее в своей спальне, предварительно вытащив две таблетки. Фиона послушно приняла их, и ее тут же стошнило.

И в этот момент в комнату уверенной походкой вошел Бретт. Кажется, он сразу все понял. Что ему рассказал Джон Уоррендер?

– Дай мне полотенце и оставь нас, – приказал он Элисон. Взяв у нее из рук таз с теплой водой, он повернулся к Фионе.

Она обессиленно лежала на подушках, но больше не плакала.

Элисон вышла, чувствуя себя немного задетой. Несомненно, Бретт прав. Наедине Фиона сможет быть с ним более откровенна. Возможно, он лучший психолог, чем она думала. Элисон опустилась в плетеное кресло на веранде, не желая подслушивать их разговор. Примерно через полчаса Бретт появился перед ней.

– Я сделал твоей сестре укол. Она проспит несколько часов, и, думаю, после этого ей станет лучше. – Он подал Элисон маленькую бутылочку с таблетками. – Давай по одной на ночь и утром.

– Она рассказала, что ее тревожило? – не удержалась Элисон.

– Да, бедняжка мне все рассказала. Всему виной мистер Пол Эвертон.

– Это еще мягко сказано! – вспыхнула Элисон. – Теперь ты понимаешь, почему я отказалась вчера поужинать с тобой.

– Вполне, – пробормотал Бретт, очевидно продолжая думать о своей пациентке. – Твоя младшая сестра очень эмоциональна. И я думаю, что она одинока.

– Одинока? – изумленно переспросила Элисон.

– Она рассказала мне о вашей матери. Ее смерть произвела неизгладимое впечатление на Фиону. Возможно, она до сих пор скучает по ней. Твоей сестре хочется, чтобы кто-то ее любил так же, как мать. Вполне естественное желание в ее возрасте, да и в любом другом тоже.

Элисон слушала затаив дыхание.

– В школе, – продолжал Бретт, – она чувствует себя очень одинокой, оторванной от семьи. Ты всегда была ближе к отцу, чем она. Поэтому, когда на горизонте появился наш друг с его признаниями в любви, она не смогла устоять. Возможно, это наглость с моей стороны – вмешиваться в ваши семейные дела. Но Фионе, кажется, стало легче после того, как она излила мне свою душу. Если бы вы могли окружить ее большей заботой, дать какое-нибудь ответственное дело…

– Я попытаюсь, – пообещала Элисон. – Спасибо, что пришел. – Она пододвинула ему стул, но Бретт отказался:

– У меня слишком много дел, чтобы без цели просиживать на веранде.

Элисон поднялась, чувствуя себя виноватой.

– Вообще-то Фиона уже закончила школу и вернется домой насовсем.

– Тогда найдите ей какое-нибудь дело. Когда твой отец вернется в Англию, пусть она хозяйничает в доме вместо тебя. А ты поможешь мне с моими больными.

– А я думала, ты не захочешь моей помощи. Легкомысленная девушка, у которой на уме одни свидания и поцелуи…

– Ты могла бы поговорить с Эвертоном и не проводя с ним целый вечер. Но это твое личное дело, и я не хочу вмешиваться. Сейчас меня интересуют твои профессиональные качества. Так что подумай. Уверен, шейх с радостью примет тебя в штат.

Итак, она будет полезна для его госпиталя, вот и все. В предложении Бретта не было ничего личного. Элисон смотрела, как он шел к воротам по заросшей цветами тропинке, мимо журчащего фонтана, под кремовыми кистями акаций. Потом раздался звук отъезжающей машины, и воцарилась тишина.

Элисон стояла на месте, обуреваемая противоречивыми чувствами. Предложение Бретта – остаться работать в Сиди… Как обычно, это было больше похоже на приказ. Что рассказала ему Фиона про сцену в саду отеля? Знает ли он, что Пол сделал ей предложение, а она отказалась? Если да, то это, похоже, не изменило его отношения. Она ошибалась, думая, что Бретт может ревновать ее: Да, Бретт верит только в то, во что хочет верить.

Зайдя в дом, Элисон заглянула в комнату сестры. Фиона крепко спала. Неужели они и правда забросили ее? Наверное, это так. «Мы с отцом всегда обращались с ней как с ребенком», – подумала Элисон. И в каком свете предстала она? Властная, бесчувственная старшая сестра, захватившая все внимание отца, да к тому же еще любительница весело провести время. Привлекательная картина, ничего не скажешь! Неудивительно, что Бретт так холодно и осуждающе смотрел на нее.

Остаток дня Элисон провела с Хайди, которая была на седьмом небе от счастья, потому что недавно получила из Сент-Клер положительный ответ. Если все пойдет удачно, она сможет поступить в медицинский колледж.

На следующий день утром Бретт опять заглянул на виллу. Элисон с отцом завтракали на веранде, и, осмотрев Фиону, он согласился выпить с ними чашку чая.

Бретт объявил, что сегодня Фиона чувствует себя намного лучше.

– Возможно, выздоровление пойдет быстрее, поскольку сегодня съемочная группа покидает Сиди-Бу-Кеф. Августейший режиссер (в его голосе звучала насмешка) уже уехал. И скатертью дорога, – шепотом добавил Бретт, пронзительно глянув на Элисон. – Я сказал Фионе, думая, что это опять вызовет слезы. Но она приняла известие совершенно спокойно. Мы говорили о ее пони, и я предложил ей поездить на моей Шани. Это пойдет на пользу им обеим. – Бретт повернулся к Элисон: – Больше пусть не принимает таблеток. Сейчас ей нужно только внимание семьи.

– Что он хотел этим сказать? – поинтересовался Джон Уоррендер, когда Бретт ушел.

Элисон вкратце пересказала ему вчерашний разговор. Профессор печально покачал головой:

– Проницательный молодой человек. Наверное, он прав. Фиона всегда оставалась в стороне. Но я не могу представить ее на твоем месте, развлекающей моих скучных академиков…

– Есть ведь еще и студенты, – напомнила Элисон. – Думаю, ей это понравится.

– А что будешь делать ты?

– Я могла бы выйти на работу. Не стоит терять навыки, да к тому же мне нравится профессия медсестры. Возможно, в Сент-Клер меня опять примут на работу в операционную. – Элисон не сказала отцу о предложении Бретта и о том, что она решила от него отказаться.

Что ж, у нас есть еще пара недель, чтобы все взвесить. А пока у Фионы, кажется, появилось новое развлечение. Теперь, когда любовник исчез со сцены и Бретт позволил ей брать свою лошадь, она быстро позабудет о своем неудачном увлечении. – Профессор вздохнул. – Твоя мать что-нибудь придумала бы. Семнадцатилетние девушки для меня совершенная загадка. Не помню, чтобы с тобой, Элисон, происходило что-то подобное.

Возможно, это происходит сейчас, но только в скрытой форме, с горечью подумала Элисон.

– Ты всегда была благоразумной, – продолжил отец.

«Но только не в глазах Бретта! Для него я благоразумна лишь в халате медсестры. Когда я покидаю больницу, то превращаюсь в мотылька, порхающего по жизни в поисках наслаждений».

Каждое утро Элисон проводила в больнице, а днем посещала гарем. Иногда они с отцом объезжали плантации. Фиона каждый день ездила верхом и уже чуть-чуть влюбилась в хозяина Шани, который был так добр и предупредителен с ней, что у Элисон разрывалось сердце. Бретт мог быть таким ласковым с больными, но для нее у него были только холодные и презрительные слова. Он больше не предлагал встретиться после работы. Наверное, не простил того злосчастного ужина с Полом.

Как-то Бретт отправился к своему пациенту в Делме и взял Элисон с собой. В машине они почти ни о чем не говорили. Элисон сообщила, что миссия ее отца почти подошла к концу.

– На следующей неделе мы уедем из Алжира.

– Значит, ты тоже вернешься в Англию? Не хочешь остаться поработать в больнице? – Голос Бретта звучал сухо и безжизненно, взгляд был направлен на песчаную пустыню за ветровым стеклом.

«Я не вынесу, если нам придется работать вместе», – чуть не выпалила Элисон. Но вместо этого сказала, что собирается вернуться на место операционной сестры в Сент-Клер.

– Что ж, не буду тебе мешать, – обиженно произнес Бретт, и на мгновение у Элисон сжалось сердце. – Ты станешь отличной сестрой, Элисон. И в Сент-Клер у тебя будет больше возможностей, чем в моем захудалом госпитале. Но мне было приятно работать с тобой. – Бретт дружески улыбнулся. – Полагаю, ты возьмешь Хайди с собой? Придется мне обходиться без вас обеих. В конце концов, раньше у меня это неплохо получалось.

– Уверена.

Элисон с болью в сердце смотрела на стелющийся за окном пейзаж, заслоняя глаза рукой от слепящего солнца, похожего на огромный алый шар в окружении рваных черных туч.

– Зловещий закат, – заметил Бретт. – Похоже, будет песчаная буря.

На следующий день тучи исчезли, но у неба был странный металлический оттенок, и в воздухе носились частички песка. Они запутывались в волосах и скрипели на зубах, когда Элисон в сопровождении Фионы шла к больнице.

– Может, ей не стоит ездить верхом в такую погоду? – спросила Элисон Бретта.

– Ничего страшного, – отмахнулся он. – Пока она держится тропинки между деревьями, все будет в порядке. Если ветер усилится, ей придется вернуться назад. Да и Шани это тоже не по вкусу.

Утром в больнице было полно работы. Палаты были заполнены больными дизентерией, и Элисон пришлось помогать Хайди и другим молодым сестрам. За окнами завывал ветер, швыряя в стекла пригоршни песка. Наконец с делами было покончено, и Элисон собралась идти домой. В эту минуту в кабинет вошел взволнованный Бретт. Он был на улице и не обнаружил Шани в конюшне.

– Если Фиона попала в бурю, ей придется несладко. Возьму машину и поищу ее.

– Мне поехать с тобой? – спросила Элисон, обуреваемая дурными предчувствиями.

– Нет, иди домой. У тебя был тяжелый день. Уверен, с Фионой все в порядке. – Бретт говорил нарочито уверенно. – Но сначала я отвезу тебя на виллу. Возможно, мы даже встретим Фиону по пути.

Но этого не произошло. Высадив Элисон у ворот, Бретт отправился в пустыню.

– Не волнуйся! – крикнул он ей на прощание. – Мы с Фионой вернемся еще до того, как вы пообедаете.

– Тогда тебе лучше присоединиться к нам, – крикнула в ответ Элисон и попросила Лаллу поставить на стол лишний прибор.

Через несколько минут в столовую вошла Фиона. Одна.

– Разве Бретт не приехал с тобой? – разочарованно спросила Элисон.

– Бретт? Почему он должен был приехать?

– Он отправился тебя искать. Он беспокоился, что буря застала тебя в пустыне.

– Все было не так уж страшно. Я завела Шани в кипарисовую рощицу, но ветер все не стихал, и тогда мы помчались обратно к конюшне, где я и оставила ее, как обычно. Зато теперь у меня песок в волосах и весь рот набит песком. Мне надо умыться.

После обеда обеспокоенная Элисон отправилась в гарем, где ей сообщили, что Хайди не вернулась из больницы.

– Думаю, она решила переждать бурю. Обычно ветер стихает к вечеру, – сказала Каира.

– Доктор Мередит не вернулся? – спросила Элисон у пришедшей к обеду Хайди.

– Доктор Али дежурит один. Мне кажется, он обеспокоен тем, что буря застигла доктора Мередита в пустыне.

Начались часы тревожного ожидания. Если бы только между виллой и больницей была телефонная связь! Дважды за вечер Элисон ходила в госпиталь узнать, не вернулся ли Бретт. Во второй раз в приемной ее встретил побледневший доктор Али.

– Бретт не вернулся. Его машину нашли в пятнадцати милях отсюда. Ее всю засыпало песком.