Любовный капкан

Глава 13. Инга. На работу как на праздник

Проснувшись рано утром, Инга почувствовала впервые за долгое время радостное, полное предвкушения новогодних чудес настроение и какое-то девичье волнение, как перед первым свиданием.

"Вот дурында", — усмехнулась она сама про себя. — "Не хватало еще втюхаться". Она тщательно приводила себя в порядок, нанося неяркий, "естественный" макияж, делающий лицо свежим и по-девичьи чистым. Русые волосы собрала в гладкий строгий пучок чуть ниже затылка, подчеркнув таким образом длинную красивую шею.

"Никаких переборов", — инструктировал ее перед "внедрением" Мирон. — "Ты скромная горничная в порядочном доме, а не шлюха в элитном борделе. Никакого яркого макияжа, растрепанных волос и вызывающих нарядов. Ты — сама невинность и добродетель.".

"Вот козел, — бесилась тогда мысленно Инга. — Уж кто бы говорил про скромность и добродетель!". Она прекрасно помнила "вечеринки", в которых иногда принимал участие Мирон, а также его какое-то циничное и бездушное отношение к "девочкам".

Но его советы восприняла всерьез, и следовать начала им буквально. Новый образ чистой и невинной девушки, в отличие от предыдущего "роковая красавица" неожиданно пришелся ей по вкусу. В нем она привлекала меньше мужского внимания, но те, кто дал себе труд внимательно оглядеть ее, пораженно отмечали и тонкую неброскую породистость лица, и изысканную форму рук, и роскошь подтянутой стройной фигуры.

Изменения коснулись не только облика красотки. Новенькую "киа" она поставила на стоянку, а на работу теперь ездила на старенькой, видавшей виды серой "тойоте", предусмотрительно приобретенной для нее Мироном.

Уже подъезжая к дому Ивашовых, Инга почувствовала, как учащенно и гулко начало биться сердце, а настроение упало: она так и не придумала предлог, чтобы попроситься на проживание… Кроме того, Валечка вряд ли будет в восторге от такой перспективы — уж очень невзлюбила она Ингу.

Взбегая по крыльцу, заботливо очищенному садовником, Инга на ходу придумала, что якобы ее арендодатель велел срочно съезжать, а денег на аренду у нее нет: она все потратила на новогодние подарки стареньким родителям. То, что квартира была в ее собственности, вряд ли кому было известно, потому причина внешне выглядела вполне убедительно и благородно.

Тихонько скользнув в темный холл, Инга бесшумно направилась в заднюю часть дома для прислуги, но на входе в освещенный неярким светом коридор, скрестив пухлые руки на груди, стояла Валечка. Она внимательно посмотрела в раскрасневшееся от уличного мороза лицо Инги и прошипела:

— Вход для горничных с другой стороны. Ты уже барыней себя возомнила? Думаешь, покрутила хвостом перед хозяином, уже и к главному крыльцу подкатывать можешь?

Тон Валентины был настолько злым и враждебным, что Инга откровенно испугалась. Сбивчиво поздоровавшись и извинившись, она поторопилась пойти в служебную переодеться.

День покатился своим чередом. Алексея она не видела: Валентина отправила ее полировать стекла и изящные безделушки в гостиной, а когда она закончила — тот уже уехал.

Марина спустилась к обеду, когда Инга уже спины не чуяла с непривычки. Разодетая в яркий дорогой шелковый халат, она уселась в столовой возле накрытого на завтрак стола, у которого уже хлопотала, угодливо улыбаясь, Валечка. Аппетитный запах свежеиспеченных булочек смешивался с кофейным ароматом, стол, заставленный дорогим антикварным сервизом, ломился от самых разных закусок, канапе, бутербродов.

"Зачем накрывать столько?" — удивилась Инга — "Или ждет кого?".

Ответ прибыл довольно скоро. Через несколько минут хлопнула входная дверь и холл заполнил низкий властный голос Наты Маратовны. Она прошествовала в столовую к дочери, двойные двери захлопнулись за ней, и наступила тишина.

— Мозги чистить приехала, — шепотом проговорила старшая горничная Люся, бесшумно появившаяся возле Инги. — Она так часто приезжает, одна или с Артуром, дает встряску молодым, — пояснила она в ответ на недоуменный взгляд Инги. — Пойдем отсюда, Валька заметит, скандалище укатает.

Штат прислуги в доме был небольшим, и потому работы хватало: помимо Инги, старшей горничной работала худенькая и шустрая сорокалетняя Люся, которая получила повышение после увольнения Дили. Она три года уже убиралась в доме, и числилась старожилкой. Именно потому и обрела приставку "старшая", хотя к работе относилась довольно прохладно, а к хозяевам и заведовавшей всем экономке — насмешливо и довольно цинично.

Сад и двор был на попечении Ивана, молчаливого и замкнутого мужичка лет пятидесяти. Он жил бобылем, в крошечном домике возле въезда в усадьбу, больше напоминающем по размеру будку. И, по мнению Люси, пренебрежительно фыркавшей в его сторону, с такой внешностью легко мог играть в кино маньяков-убийц. С этим Инга была невольно согласна: иногда острый взгляд садовника становился неожиданно опасным, а нездоровая худоба и заросшее щетиной изможденное лицо производили угнетающее впечатление.

На кухне хозяйничал повар Антон, толстый, добродушный, с лысеющей макушкой и неизменной страстью к спиртному, тщательно скрываемой от хозяев. Валентина прекрасно знала о этих "грехах", но ловко покрывала его в ответ на абсолютную лояльность и покорность. Его жена Юлия работала тут же, помощницей, была исполнительна, тиха и старалась ни во что не вмешиваться и ничего не замечать.

Да особо замечать и нечего было. Хозяева не скандалили, жили спокойно, по установленному порядку. Иногда тишину уютного серого дома разрывали визиты родителей Марины или вечеринки для многочисленных друзей, но во втором случае подряжали специальные агентства на уборку и готовку, так что жизнь прислуги в доме Ивашовых была вполне сносной.

Но сейчас визит Наты Муратовны преподнес неожиданный сюрприз. Минут через пятнадцать Валечка, тихонько прикрыв двери, вышла в холл и споро засеменила в направлении служебной комнаты, попутно набирая на телефоне номер Люси, наводящей порядок наверху в спальне.

Инга тихо мыла полы в гостиной, когда туда торопливо заскочила Люся.

— Хочешь новость?

Инга устало разогнула спину и слегка равнодушно кивнула:

— Ну давай…

— Наша мымра Валечка меняет до февраля место работы — едет к Зариновым! Их старая ворона Зина решила отпуск внезапно взять, на родину съездить: то ли родился кто там, то ли женился, а Маратовне не с руки без экономки жить, потому попросила Валентину на месяцок уступить. Мол, Марине итак хватает прислуги, матери нужнее…

Дальнейшие рассуждения и злословие Люси Инга слушала уже вполуха. Ей внезапно захотелось станцевать вальс с шваброй. Но, приземлив себя, она деланно равнодушно уточнила:

— А кто же будет за старшего в доме?

— Нууу… Поскольку Марина Артуровна у нас существо изнеженное, — узкие бледные губы Люси издевательски изогнулись, — то все распоряжения будут идти от Алексея Ильича, а я на подхвате. В общем, продержимся. А почему спрашиваешь?

— Да с квартирой проблемы, хочу попроситься здесь остаться на январь…

— А, вот оно что! Ну это ты теперь к Алексею иди, он такие вопросы решает, тебе не откажет. — Люся ехидно хмыкнула. — Он на тебя как кот на сметану пялится. Да и каморка свободная внизу есть. Не бог весть что, но на месяц сгодится. Если согласится — сходи прибери ее заодно.