Любовь абсолютная

V Контора Мэтра Жозеба

Мэтр Жозеб…

Мы говорим Мэтр Жозеб, потому что в местечке его называли «Г-н натарьюс».

Это могло бы избавить нас от описания его дома, изучения входной таблички и утепленной ризничей двери на лестничной площадке.

Но Мэтр Жозеб был нотариусом на бретонский манер.

Там, «нотариус» обычно значило: «любой человек, который пишет».

Когда Леконт де Лиль[23] приехал в Париж, жители Фобур де Рен решили, что он успешно завершил свое преднотариальное образование:

— Давай пойдем прямо к нему. А где его контора?

В более широком смысле, «нотариус» — это естественное свойство того, кто не обременен ручным трудом, или же того, чьи руки искусны в делах весьма сложных и совершенно ненужных.

Однако, Мэтр Жозеб писал и читал с трудом, зато был богат по части амбара и конюшни, а еще закрывался в кабинете с чучелами птиц ради таинства выпиливания лобзиком.

А значит, был вправе, почти что обязан, не иметь растительности на своем обтекаемом черепе и обритых губах; и, как створки драгоценного триптиха (или же, как более понятно, по его мнению: боковые подушечки в кресле с «ушами») — распускать аккуратно расчесанные бакенбарды цвета слоновой кости.

Итак, Мэтр Жозеб назывался правильно:

— Мэтр Жозеб.