Любовь для Ангела (СИ)

23

— Люба / — Ребят, еще раз повторяю: все под контролем. Расслабьтесь. Отдыхайте. Думайте о хорошем. Я на связи в любое время суток. — на прощание сказал Артем. Пожал руку Юре, потом его отцу, улыбнулся Любе, подмигнул Маше, отвесил поклон Юриной маме, — ваши зеленые щи, и вареники с вишней выше всяких похвал. Спасибо еще раз. Уселся за руль, запустил двигатель, плавно тронул автомобиль с места, вырулил на асфальт, покатил в сторону Москвы. Ветер подгонял в небе небольшие пушистые облака. Подхватывал щепки с земли и кружил их над черепичной крышей навеса для дров. Над рекой кричали чайки, шумели деревья саду. Думать о плохом и не хотелось. Совсем. Хотелось вдыхать приправленный свежестью близкой реки воздух, чувствовать как ветерок обдувает лицо, как солнце ласкает лучами кожу. Чувствовать сильное плечо Юры. Знать: вот сейчас он улыбнулся, а теперь прищурился от яркого солнечного света. Слушать шепот густой листвы: "Будьте как дома….. Вы не лишние здесь….. "Неловкость пропала, растворилась в гостеприимном тепле замечательных родителей Ангела. Машиных цыплят поместили в просторный переносной домик — вольер, Юрин отец, принес из хозяйственной постройки пеструю курицу, запустил к цыплятам. Курица покудахтала и…. Распахнула крылья. Пушистые желтые комочки с писком бросились к пестрым куриным бокам. — Приняла. Ну вот Машуня, теперь у цыплят будет мама — курица. — довольно прокомментировал Юрин отец. — Кость, организуй- ка нам с Машенькой лужу приличную, за баней где травка мягкая. Воду из бака для полива выкачай, она как раз хорошо прогрелась, в самый раз босиком побегать. — обнимая Машу, прижимая к себе, как наседка цыпленка, просит Юрина мама. — Босиком по луже…. И платье можно намочить? — предвкушая захлебывается от восторга дочка. — Платье намочим обязательно! Мы же с тобой не просто побегаем, мы еще и станцуем в луже! А пока нам ее организовывают, притащим сменную одежду и подушки в вигвам, чтоб в сухое потом переодеться и с удобством расположиться. — А медведей захватим с собой? — Конечно. И кота Филю пригласим, хотя мне что-то подсказывает, что Филя уже там. — Я расскажу про волшебное перо селезня, и про фей, и про много чего еще, хорошо? — Просто чудесно! Нам с Филей очень интересно послушать про фей и перо, и про много чего! — Что-то я не понял, почему только вам с Филей? А мы? — шутливо возмущается Юрий. — А вам предлагаем прогуляться к реке. Чтобы не крутились у нас под ногами и не отвлекали от важных дел. — сыну в тон ответила мама. — Да, вы сходите, прогуляйтесь. Место для костра поищите. Мы пока тут дела поделаем, — с готовностью поддакнула дочка, кивая головой. — Любаш, ты не против пройтись к реке? Раз уж нас так настойчиво прогоняют. — Идите — идите, Любочка, не переживай, Машуня под присмотром. — добродушно заверил Юрин отец. — Если только недолго, — пролепетала она, отчего-то краснея. — Пять минут неспешным шагом, и мы у реки, — откликнулся Юрий. И они пошли. Да действительно путь к полноводной Истре времени много не занял. Спустя пять минут, как Юрий и говорил, ступили на пологий песчаный берег. Река несла свои воды, серебрилась бликами, плескалась короткой волной на желтый песок. Люба увидела, как большая чайка стремительно спикировала к поверхности воды, и вновь взмыла ввысь. Еще она услышала волшебную мелодию гуляющего над рекой ветра. А еще — теплое дыхание Ангела. Остановившегося позади. Близко — близко. Сделала маленький шажок назад и сразу наткнулась на него спиной. Он не отступил, он придвинулся к ней навстречу…. Обнял нежно и держал в своих руках, словно едва побившийся из земли цветок с хрупким стеблем. Люба уткнулась в его руку и замерла, растворилась в нежности и тепле. "Будете счастливы…. Будете счастливы…." — обещающее прошелестели речные волны….

Их уединение нарушила стайка мальчишек подростков. Прикатили на велосипедах, стянули с себя футболки и шорты, наперегонки побежали к воде. — Ты смотри, совсем не холодная! — Норм водичка! — Толян, только попробуй, поднырни как вчера! — Нужен ты мне, подныривать под тебя! — Ты вчера тоже так говорил, а сам поднырнул и схватил за пятку! А если бы я тебя лягнул от неожиданности? — Я бы успел увернуться! Мальчишки хохочут, плещутся на отмели, не рискуют заплывать в глубь. И правильно. Река серьезная, всякое может случиться. — Любаш, видишь развесистую ветлу у самой воды? Там за ветлой, были мостки деревянные, если их не снесло в ледоход, можно на них посидеть. — Юр, мы обещали скоро вернутся…. — Так мы и ненадолго. Даже соскучиться не успеют, домой вернемся. Домой. Вернутся домой вместе с ним. С Юрой. Дом, там где Юра, и не важно шикарный особняк ли это, или скромное жилище. Выражение: "С милым рай в шалаше" — это не просто пустые слова. Это правда. Истинная правда. Подошвы кроссовок слегка утопали в мягком прибрежном грунте. Оставляли следы, четкие следы двух идущих рядом людей. — Юр. Мне снова кажется, что это уже было. Звуки, запахи, плеск речной волны, ты….. Я знаю тебя давно- давно. Всю жизнь. Слова сорвались с губ и она не смутилась даже…..Они остановились, он поправил налетевшие на ее лицо волосы, после взял ее за руку, переплел ее пальцы со своими. — Любаш, у нас с тобой совпали мысли. Я как раз собирался сказать тебе, что мне кажется будто знаю тебя всю свою жизнь. Удивительно. Ну как я мог принять тебя за парнишку? Нежную, хрупкую девушку…. Знаешь, брат мой, Ромка, называет жену свою, Леру — стебелек. Как-то не понимал раньше. А теперь…. Несколько раз, называл тебя мысленно — веточка. Веточка розовой сакуры….Глупо наверное? — Нет, Юр. Очень красиво. Продолжая держаться за руки, они двинулись дальше, вдоль реки. С противоположного берега, им кланялся июль, изгибая ветром шумливую осоку. Ветла была еще больше, раскидистей, нежели та, что произрастала за перелеском неподалеку от деревни Юры. Ветви склонились к самой воде, словно хотели полюбоваться отражением. За ветлой чуть в сторонке, скромно прятались кусты черемухи, усыпанные мелкими синими ягодами. Потемневшие деревянные мостки, оказались на месте. Не снесло в ледоход. Правда присесть на них возможности не было. Волна добиралась до середины мостков. Нет, они не расстроились. Они не сговариваясь шагнули под крону ветлы. Их первый поцелуй был краток, обрывист. Они обняли друг друга крепко- крепко, соприкасались насколько возможно и стояли укрытые зеленым куполом. И настало время второго поцелуя. Долгого, чувственного, несущего в сказку, сладким нектаром впивающегося в губы….. С небес на землю, вернул громкий крик. — Юра-а! Ангее-ел! Юра-а! Зинки Крыловой внучка, рожать надумала! Воды отошли, фельдшера черти в райцентр унесли, помоги-ии! — истошно кричал взволнованный женский голос…

— Господи, слава Богу, я вас нашла! Наташа, Крыловых внучка, рожает, фельдшерица как нарочно в район, за лекарствами уехала, — невысокая пожилая женщина, хваталась за грудь, с трудом справлялась со сбившимся дыханием. — Скорую вызвали? — коротко спросил ставший собранным Юрий. — Наверное. Не знаю, я сразу к Нине, фельдшеру…. — Вашу мать. Дом Крыловых, тот, что по левую сторону от вашего? — Да, по левую, в желтый покрашен. — Любаш, мне нужно бежать, ты дорогу сама найдешь? Она замялась лишь на секунду, мотнула головой:- Я с тобой, Юр. Вдруг какая помощь понадобится. Он кивнул. — Хорошо, догоняйте. Устремился вперед, не по тропе, прямиком по траве. Люба рванулась за ним, следом за ней, припустила рысцой пожилая женщина. — Нину фельдшера не застала, на обратном пути, встретила Галю Ефимову, она и сказала, что Юра Ангел к родителям приехал, видела, говорит, как вместе с красивой девушкой пошел к реке. Ну, я и побежала. И нашла, слава Богу, нашла. Теперь за Наташку и малыша можно не волноваться, к ним сам Ангел летит. — запыхавшись, бормотала на ходу, женщина. Солнце било в глаза, в спину дул ветер с реки, словно подталкивал, просил поспешить. Конечно, конечно не стоит волноваться. Ангел летит, все будет хорошо, я помогу если понадобится, помогу, лишь бы не оплошать, не подвести Юру, и девушку эту, и малыша собравшегося появиться на свет…. Внушала себе на бегу, Люба. Женщина переводила дыхание и продолжала рассказывать:- Дом- то, Зинкин, год пустовал, а дня три назад, я с цветами возилась перед домом, смотрю, Наташка с остановки идет. Сумку тащит, мальчонку за руку ведет, сама еле ковыляет, живот большой. Вышла к ним, поздоровалась, спрашиваю: Наташ, ты с ночевкой, или так, проверить недвижимость? А она, вздохнула и говорит: — Навсегда, тетя Вера. Больше нам некуда, здесь будем жить. Я чуть не села на землю: домишко еще крепкий, но рамы — на ладан дышат, летом то ладно, а с осени, как не затыкай, сквозит из щелей. Сени большие, чулан здоровенный, а комнатки маленькие совсем, и кухонька — не развернешься. Как тут с детьми малыми жить? Наташ, говорю, давай у меня пару дней побудете, дом хотя бы отмоем, про топим как следует. — Спасибо, говорит, тетя Вера, мы справимся. Тетя обещала подъехать, помочь обустроиться, и за Игорьком присмотреть, когда меня в роддом заберут. Видимо, что-то такое случилось, не хотелось Наташке никого посторонних видеть. В душу человеку не влезешь, если не хочет пускать.

Тетка ее, так и не появилась, она сама ковырялась: воду потихоньку носила из колодца, дом отмывала, окошки опять же, стирала половики, занавески, с мальчонкой играла во дворе. А сегодня, смотрю, не показываются из дома. Нет, думаю, хочет не хочет, а зайду. Как чувствовала. Воды отошли…. — Маленький мальчик? Он там один, с рожающей мамой? — потрясенно уточнила Люба. — Внук мой, Дениска, ему шестнадцать, но парень ответственный. Попросила его присмотреть за мальчонкой, а сама побежала за фельдшером….. Люба прибавила скорость, и почти догнала Юрия. Пронеслись по деревенской улице, под дружный лай встревоженных псов. Добежали до открытой калитки в низеньком деревянном заборе из штакетника, потом через неухоженный, заросший сорняками участок, к небольшому деревянному домику, обшитому досками покрашенными желтой краской, облупившейся от времени. Поднялись по скрипучим степеням, Юрий потянул на себя дверь. Пахнуло сухими травами и подгоревший кашей. В темных сенях освещения не было, вход в жилое помещение, Юрий нашел на ощупь. Крошечная прихожая, совмещалась с маленькой кухней. Сразу из кухни, проход в комнату, разделенную деревянной перегородкой. Чистую до идеальности, и бедную до невозможности. С придавленного, старенького дивана, вскочил невысокий парнишка подросток, — Я воду погрел, в рукомойник вылил! Мыло нашел только хозяйственное, положил в мыльницу. — Молодец. Очень кстати, — похвалил парня Юра, вернулся в кухоньку, зажурчала вода. На диване остался забившийся в уголок, перепуганный худенький белокурый мальчик лет пяти — шести. Люба стремительно подошла к ребенку. Присела на корточки, обняла, прижала к себе. — Ну, ты что мой хороший, не бойся, все хорошо. — Мамочка… Она не умрет? — всхлипнул малыш, содрогнувшись всем тельцем. — Нет, конечно, ну что ты такое говоришь? Мама сестренку тебе подарит, или братика. А Юра, уже говорил за перегородкой. — А я то думал: кто эта Наташа? Никак не мог вспомнить, внучку Крыловых. Теперь вспомнил, да. За яблоками вместе лазили в детстве, и в лес за ягодами ходили. — Я вас тоже помню, вы Юра… Или Рома…. - откликается слабый голос. — Юра. Я — Юра. Давай-ка подушку под спинкой поправим, посмотрим, как наши дела и решим, что нам делать дальше. Та- аак. Схватки с какой регулярностью? — Не знаю… Все чаще… — Раскрытие уже приличное. Роды придется принимать здесь. Скорую вызвали? — Я не вызывала… Я до тети дозвонилась, она отказалась приехать, хоть обещала…. Телефон разрядился, устройство зарядное найти не могла, а потом вот, воды отошли… Я еще позавчера должна была, по направлению, в роддом. Муж… Он, другую нашел, сказал чтобы убирались по месту прописки. Свекровь сама собрала какие-то вещи, вынесла из квартиры. Ключи забрала. Вот мы и…. Прибыли… Даже коляски нет. Не успела… — Дышим глубже, Наташенька, пока не тужимся. Коляска — с меня. И кроватка, а как же… И для замечательного Игорька, приобретем кровать — чердак. Чтобы спальное место и стол для занятий. Я оставлю тебя на минуточку, ты только с постели не поднимайся, уже нельзя. Мальчик расслабился, у Любы в объятиях. Она гладила ребенка по голове, а сама смотрела на прикрытый цветастой шторой проем в перегородке. Ждала Юру. Он вышел сосредоточенный, слегка нахмурившийся. — Любаш. Отпусти малыша, мальчикам лучше выйти наружу. Мне кое-что понадобится…Хлопнула дверь входная, по сеням кто-то протопал, в комнату забежала женщина, та самая, что разыскала их на берегу. В руках она держала объемный пакет. — Вот, принесла! Бутылку водки, острые, нож, йод, вату, бинты, крепкие нитки, две чистые простыни и новый станок для бритья! — Вы, моя героиня, Вера Петровна. Ещё б раздобыть резиновую грушу, или трубочку для коктейля, и совсем хорошо. — Груша есть! Дениска! Веди Игорька к нам, включи ему мультики, сам возьми грушу в синей коробке, где лекарства и бегом назад! — Все будет хорошо, я тебе обещаю, — шепнула она малышу, прежде чем выпустить из объятий. Она старалась, очень старалась сохранять спокойствие. Пока Юра дозванивался до скорой, вместе с Верой Петровной обработала водкой руки, острый ножик и ножницы. Прошла вместе с Юрой за перегородку. Улыбнулась лежащей на узкой кровати молодой женщине. — С Богом, ребята! Я если что, на подхвате, зовите! — крикнула им Вера Петровна. — Любаш. Не испугаешься? — Нет, Юр. Я же с тобой. — Тут бы кесарево по-хорошему, головка довольно большая. Ну, ничего. Справимся! Обязаны. Раскрытие уже капитальное…. Справились. Они справились. Спустя всего двадцать минут, на свет появился малыш. Мальчик. Юрий ловко удалил из ротика новорожденного слизь, мальчишка закряхтел, порозовел и криком оповестил мир о своем появлении на свет. Спустя немного времени, проехала скорая, роженицу с ребенком забрали в районный роддом. — Вы наверное волшебник, коллега. Такой крупный пацан, роды можно сказать в экстремальных условиях и обошлось без разрывов и патологий. Так сказал Юре врач скорой помощи, пожимая на прощание руку. Он — Ангел. — с гордостью подумала обессилевшая от нервного напряжения Люба.