Сдавил пальцами подбородок, стараясь удержаться и не рвануть обратно домой. И по х*р, что брат должен прилететь с минуты на минуту. Ему хотелось домой. Как любому нормальному человеку, хотя нет... Он был точно не нормальным. Уехав утром в офис, сидел как последний идиот в кабинете, никакие документы на ум не шли, словно все мозги растерял за ночь. Сосредоточиться не мог... Отчёты, доклады, договоры... Мимо всё. Не это ему сейчас было нужно. Совсем не это.
Банально, конечно, но он не мог забыть утро, после бессонной ночи. Точнее взгляд, который его пресследовал. После выяснения отношений, они всё-таки легли в постель, но кто сказал, что для сна? Костя просто не мог позволить себе уснуть. Да какой на хр*н спать, когда она рядом? Лёжа с закрытыми глазами, чувствовал, что и она засыпать не собирается. Соскочила вместе с ним по будильнику и... Чёрт возьми, Орлов реально думал, что свихнётся с ней поблизости. От глаз её зелёных бездонных. Ему кусок в горло не лез, мысли в черепушке разбегались и он просто тупел от её присутствия. Только Вера ничего подобного не заметила, приготовив завтрак, села не как обычно по правую руку, пододинула стул вплотную к нему и поджав ноги, опустила голову на плечо, даже к еде не притронувшись, хотя саму гляди ветром скоро уносить будет.
И всё это молчком происходило. В абсолютной тишине и мужчина её нарушать не торопился. Боялся, что хоть слово скажет, то упорхнёт птичка обратно в клетку свою бетонную и стучись/не стучись, кроме отстранённой улыбки ничего не добьёшься. Вот и молчал. Глотал завтрак огромными кусками и старался лишний раз не двигаться. Вера же казалось одновременно с ним и ещё где-то, только это не обижало. Нутром чувствовал, что в себе витает где-то и ничего плохого как раньше это не принесёт.
А ещё он её объятья помнил, когда уже уходить собирался, а Вера обняла и даже микроскопические остатки желания уходить пропали. Хотелось стиснуть её в руках до хруста костей, почувствовать насколько она маленькая и хрупкая по сравнению с ним. В первую же секунду в его объятиях потерялась. И от этого душу закрутило не по детски. Поднялось всё и замерло в одном положении, душа изнутри.
Снова вздохнул, сжал затылок, уже в который раз понимая, что месяцем ему не обойтись. Да какой на х*р месяц? Мало! Очень мало и ничего поделать уже было нельзя, поздно.
Да и отказался бы он, зная что его так припечает? Вряд ли. Уступать своё никому не собирался. А то что Вера стала "своим", он уже не сомневался. Он это чувствует и брат почувствует то же самое. Костя уверен.
Бросил взгляд на толпу, спешащую не понятно по каким целям и сразу же его увидел, даже на таком расстоянии. Выделялся Тоха из всех. Всегда выделялся. Ростом, комплекцией, выражением лица.
- Привет, Костян! - проорал за несколько метров Антон, подходя к мужчине.
- Здорово, бычара, - не удержался Константин и крепко прижал к себе брата, осознавая, что не хватало ему этого - взгляда родного, понимающего, почти как две капли воды похожего на его.
- Давно, однако, не виделись, - улыбнулся Орлов-младший и хлопнув старшего по спине отошёл на несколько шагов назад. - Мне, кажется, или ты разжирел, брат мой?
- Это он от хорошей жизни, - ехидно послышалось со спины.
- О, Пчёл, наш прилетел, - не остался в долгу Костя и обернувшись, хлопнул по плечу Шмелёва.
Антон довольно рассмеялся, ощущая на себе все прелести присутсвия дома. Обняв друга так же крепко, как брата, направился на выход из аэропорта.
- Я сейчас смотаюсь в пару мест, а потом к вам, - Александр остановился, прищурившись от яркого солнца. - Вы где будете?
- Сначала к матери, - ответил и за себя, и за брата Константин. - Потом уже ко мне.
Шмелёв хлопнув Орлова-младшего по плечу, направился к своей машине, доставая телефон на ходу.
- Пчёлка наша трудолюбивая, - ласково прокоментрировал Антон, широко улыбнувшись.
- Я его скоро в конуре какой-нибудь запру, что бы успокоился, - вздохнул Костя, забрасывая сумку брата на заднее сидение. - А то мне уже стыдно становится. Зам работает, а я нет.
- Ты без Петровича сегодня? Выходной дал? - поинтересовался брат, забираясь на пасажироское сидение.
- Что-то типа того, - отмахнулся Костя и завёл автомобиль.
Ну, не говорить же брату, что специально водителя отпустил, потому что справиться с мыслями не мог? Да и какой тут справиться?! Даже самому смешно становилось от осознания своего положения, в котором оказался. И ни туда и не сюда.
- Мать в курсе, что я сегодня приехал?
Константин молча покачал головой, давая понять, что ничего вчера так и не сказал. Да и как тут скажешь, если слова в глотке застревают стоит взгляд на мать бросить. Никогда не думал, что увидит её такой - отчаявшейся. Никогда.
- Су*а, - не выдержал брат и ожесточённо потёр лоб. - Сколько времени у нас осталось?
- Успеем, Тох, - мужчина бросил взгляд в сторону младшего. - Недели две-три и можно начинать, тем более как я понимаю ты нарыл что-то.
Антон расцвёл в улыбке и хмыкнул.
- До хр*на, Кость. Сам не не думал, что столько удастся найти.
- Я в тебе не сомневался, - похвалил Константин.
- Я в тебе, кстати, тоже, - хмыкнул Антон.
- Что за намёки?
- Не прикидывайся, - фыркнул младший. - Решил совместить полезное с приятным?
- Если сейчас же не закроешь рот - высажу.
- Нет, Кость, правда. На хр*на? Крахта ты и так обломал бы без всяких лишних баб, а тут прикинулся овечкой мол шотландец...
- Швейцарец, - поправил Костя, сосредоточив всё своё внимание на дорогу.
- Да хоть кореец! Мне по барабану. Ты мне по сути ответь. Зачем?
- Тох, тебе ж по барабану и готовься к встрече с корейцем из Швейцарии. Он хочет с тобой познакомиться.
- Вот в этом вопросе мне не по фиг. А если она у тебя квартиру вынесет пока ты на работе? Или ещё хуже...- Антон нахмурился. - Может она на Фильку трудится?
- Кто? - не понял Орлов-старший.
- Валя твоя или как там её?
Костя чуть управление не потерял. Вцепился в руль и зубы сжал. На языке вертелись одни маты, ни одного нормального слова. Выдохнул и ещё крепче пальцы на обивке руля сжал.
- Твою мать, Тоха! - не выдержал, вмазал кулаком по рулю. - Заглохни! Вот я тебя прошу - ЗАТКНИСЬ!
Он еле сдерживался от рычания. Как придурок, чёрт бы всех побрал! Объяснить себе самому не мог, не говоря уже про брата. И да, взглянув со стороны Антона, то Крахта он обломал и так, без "невесты", которую так отлично обыгривала Вера. Но с другой... Без неё всё бы это происходило гораздо медленнее, а контракт с Крахтом у него уже лежал на столе в кабинете, собственно и негласная поддержка уже была в кармане.
- Значит объяснять не хочешь, - протянул брат и отвернулся к окну. - Ну, ладно. Вытягивать из тебя клещами не собираюсь.
- Да не так это! - раздражённо процедил мужчина. - Просто... - Антон прищурившись, повернулся в его сторону. - Не могу тебе объяснить.
Орлов-младший озадаченно потёр лоб и еле сдержался от шумного выдоха. Как-то быстро ему удавалось забывать, что старший брат характером от него самого не отличается. Вот всегда было так. Вечно во всех спорах ему приходилось уступать, что двадцать лет назад, что сейчас. Недовольно поджал губы, не желая воспринимать слова брата. До сих пор в голове стоял разговор со Шмелём. Саня вскользь и без особого беспокойства упомянул "типа девушку" Ферзя. Только Антон считал, что беспокоиться как раз нужно. Непонятно какая баба с клуба Назарова, словно нормальных вокруг не было.
Взглянув на пролетавший мимо пейзаж, попытался сдержать непонятное чувство в груди. В гостях хорошо, а дома лучше. Тем более в том доме, в котором ждут и нуждаются.
- Отец ждёт нас через пару дней, - Костя свернул к дому, стараясь задушить болезненное ощущение внутри. Оказывается не всегда это просто было, вспоминать и говорить одновременно.
- Когда ты был у него в последний раз?
- Недели две назад.
- Мама знает? - Антон не торопился выходить из машины, желая разузнать как можно больше.
- Нет. Поэтому лицо попроще сделай и вперёд, - вздохнул Орлов-старший. - Надеюсь, хоть ты её отвлечёшь.
Елизавета Александровна прихода сыновей, а уж тем более сразу двоих, не то что не ожидала, даже не думала об этом. Мысли уже несколько лет были заняты одним. На других, даже если это были Костя с Антоном, сил уже не хватало.
Костя обняв мать, первым делом прошёл на кухню, оставляя брата с ней наедине. Сев за широкий стол, уставился в окно как будто видел пейзаж открывающийся перед ним в первый раз. Тоха болтал, не перествая и успевая улепётывать всё что стояло перед ним на пверхности стола. В общем делал всё, что должен делать порядочный сын, вернувшийся с "командировки", умело скрывая за безубой улыбкой, то хер*вое чувство, которое поселилось в них ещё несколько лет назад.
- Костя?
Мужчина взглянув на женщину, улыбнулся, сжимая в руках чашку с чаем.
- У тебя что-то случилось? Ты почему не кушаешь? - родные глаза, не отпускали его взгляд ни на секунду, не давая даже возможности придумать достойное оправдание его поступкам.
Не говорить же ей, что он не ест потому, что его дома Вера ждёт уже как полчаса назад, с точно таким же обедом на столе и если он сейчас же не встанет из-за стола, то теперь уже не только матери будет сложно объяснить, но и самой Вере.
- Мамуль, прости, но мне идти уже надо, - поднялся со стула и подойдя к родительнице, наклонился и обняв за хрупкие плечи, легко чмокнул в щёчку. - Дел по горло.
- Ну, беги, конечно. Только береги себя, хорошо, Кость?
- Конечно, - поцеловав женщину ещё раз и сделав вид, что не заметил скрытый подтекст её слов направился к двери, бросив красноречивый взгляд на брата.
- Сильно не наседай на неё, но и замкнуться в себе не давай, ладно? Жду тебя в семь. Саня заедет, - Константин внимательно разглядывал лицо Антона, желая убедиться что все слова дошли в нужном направлении.
- Понял, Костян, понял, - фыркнул мужчина. - Не пять лет. Иди уже и без тебя как-нибудь справимся.
- Ой, ли? - хмыкнул Орлов-старший и пожав руку брата, вышел в прохладный подъезд, находясь мыслями уже в другом месте.
И домой ехал точно так же с бардаком в голове, что даже открытое окно в машине не помогало. Стрелки часов уже перешли все допустимые для него границы. Понимал, что проштрафился уже минут сорок как назад, но толку от этого понимания? Поэтому и вдавливал педаль в пол, состовляя в уме план действий на случай неожиданного Вериного поведения. Она в полне могла уже вообразить такое, что сама с трудом найдёт объяснения.
Цветочный магазин на глаза попался случайно. Он находился как раз на перекрётске, рядом с его улицей. Остановился, прошаривая в уме и стремясь найти хоть какое-нибудь упоминание о каких-либо растениях со стороны Веры. Всё тщетно. Её казалось вообще не волнует то, что должно беспокоить обычную нормальную женщину. Но разве его Вера обычная? Константин ухмыльнулся. Если бы! Ему обычных хватило по жизни. Одна Наташка чего стоит! Иногда сам себе удивлялся, как угораздило её в постель затащить? Хотя она сама туда чуть ли не прыгала, как и ещё десяток девушек до неё.
Орлов себя бабником не считал. Не было на них ни сил, ни желания, если только когда припрёт, то Наташка, Галька, Светка всегда приходили на помощь. Даже открыто говорить не нужно было,малейшего намёка хватало. А потом требовали роз, машин и счёт в банке.
Взгляд зацепился за букет, который стоял не как все на столах, а на полке у дальней стены. Он, наверное, не заметил бы его, если бы не солнечный свет льющийся из окна. Букет, состоящий из белых и фиолетовых тюльпанов. Странный контраст, но тем не менее завораживающий своей странностью.
- Вот этот, - указав в сторону цветов и дождавшись пока продавщица его принесёт, Костя снова взглянул на часы.
Проштрафился окончательно.Поэтому и доехал до дома за минут пять, и до квартиры добрался так же быстро, только встретила она его тишиной. Глухой, давящей на слух. Складывалось впечатление, что в доме вообще никто не находился, это было бы последнее, что сейчас ему хотелось.
Пахло преправами и кофе. И чем ближе он подходил к столовой, тем чётче и ярче становился запах.
Прогнал непонятное чувство, которое возникало каждый раз при виде Веры за плитой, либо ещё за какими-нибудь домашними делами, которое до неё выполняла домработница. Только горничной мужчина её не считал, даже не думал об этом, если самой Вере это нравилось, то ограничивать её не собирался.
Она сидела к нему спиной, положив голову на высокую спинку стула и смотря в окно. Подошёл ближе, стараясь не издавать лишних звуков. Оказавшись возле женщины, присел на карточки напротив, едва не забыв про цветы, которые все ещё держал в руке.
- Привет, - попытался улыбнуться, хотя внутри уже всё в жгут скрутилось от её взгляда. Зрачки медленно становились шире и солнце сделало радужку глаза ещё ярче. Её глаза светились, поражая его в который раз своей красотой.
- Прости, - голос звучал низко и хрипло, словно пил несколько дней, не просыхая. Протянул букет, стараясь собрать разбежавшиеся мысли в кучу. - Опоздал.
Выходило говорить по одному слову, как ребёнок, который только-только начал говорить. Но... на большее его уже не хватало. Разум затуманило ощущение, которому он не мог дать объяснения. Он вообще сегодня ничего не мог, поэтому и оставалось только ждать реакцию Веры, которая замерла как-то странно, не отрывая взгляда от букета в его ладонях. И невозможно было понять, что она чувствует.
Одна секунда, вторая, третья...
Она молчит, сжимая деревянную спинку стула так, что тонкие пальчики побелели от напряжения. И Костя сам чувствовал, как это же напряжение его самого сковывает.
Двадцать пятая, двадцать шестая...
- Вера! - не выдержал, рявкнул в привычной манере, как будто перед ним не Кузнецова сидела, а подчинённый, не справившейся с работой.
Попытал счастье второй раз, только теперь уже тише и спокойнее, заметив как она вздрогнула после окрика и перевела взгляд на него.
- Вера, ты слышишь меня?
- Я... - у неё голос сел точно так же как у него, только если у Кости выходило словно он и правда без перерыва к бутылке прикладывался, то у неё совсем по другому. По особенному как-то. - Зачем?
- Что зачем? - не врубился он сразу, только дождавшись её неуверенного кивка в сторону букета. - Тебе, Вер.
Букет
Сунув ей цветы в руки, разогнулся в полный рост и не давая опомниться, спросил про обед, хотя понимал, что вряд ли хоть кусок в горло полезет.
Она зашевелилась, не заметалась по кухне как обычно, но задвигалась, поглядывая на букет, как на инопланетного пришельца. Присела рядом, точно так же как утром и не отрываясь смотрела на тюльпаны, которые теперь стояли в центре стола в прозрачной вазе. Мужчина даже сам не совсем помнил, точнее знал, что в его квартире есть ваза, поэтому и жевал макароны с котлетами, вновь боясь пошевелиться.
- Вер, - позвал тихонько, вспомнив про брата с Шмелём. - Милая, сегодня мой брат с Саней придёт. Я его сегодня в аэропорту встре...
- Брат? - женщина резко подняла голову с мужского плеча и казалось её глаза стали ещё шире. - У тебя есть брат?!
- Младший. Антон. Он из...
Костя не успел договорить, как Вера уже металась по кухне, бросая на него ошарашенный и удивлённый взгляд, при этом успевая поглядывать и на цветы. Остаток дня прошёл так же, он уже был готов звонить Тохе и отменять все посиделки, но как ни крути приятное чувство в районе сердца теплело и постепенно разрасталось из-за осознания того, как она старается для его брата. Вздохнул, понимая, что вязнет ещё глубже. Теперь уж точно без шансов.
***
Антон ожидал увидеть в квартире брата кого угодно - длинноногую девицу в клетчатых чулках и майке состоящей только из глубокого декольте, но ни как не женщину в длинном белом свитере и обычных синих джинсах, да ещё и с косичкой вместо вызывающего начёса.
Шмель уже по свойски поздоровался с девушкой, отвесив пару комплиментов на счёт её внешнего вида, но... У мужчины в голове до сих пор не укладывалось, даже захотелось что бы всё по другому происходило. Орлов-младший всё ещё помнил, что брату в машине выговаривал и это ни как не вязалось с тем, что его глаза видели сейчас. И это она стриптизёрша?! Тогда он готов себя жигалой назвать!
- Вера.
Женщина протянула руку и осмотрела его точно так же как это делал брат. То ли от него нахваталась, то ли сама по себе такая, но прошибло его однозначно.
- Антон.
В коридоре появился Костя. Сканируя взглядом всё и вся вокруг, почти сразу оказался рядом с ними. Сжал плечо младшего, при этом притянув девушку к себе за талию, скорее всего на подсознательном уровне, не замечая сам.
- Давно я у тебя не был, - протянул Антон, шагая внутрь квартиры и впитывая знакомую атмосферу.
Настроение медленно, но уверенно поползло вверх, даже не считая настороженности брата и всей пикантности ситуации. Улыбнулся и так бы и застыл в проходе, если бы не любезный толчок сзади от Шмелёва. Глаза зацепились за яркую деталь и разум окончательно отказался принимать действительность.
Букет цветов... Квартира брата... Девушка...
Пиз*ец!
Глава семнадцатая
Поддерживать непринуждённую обстановку, при этом стараться вести себя как ни в чём не бывало было сложно. Перед ней сидел не Крахт с женой, которые в общем-то мало что для неё значили, а мужчина, являвшийся точной копией Кости, сидевшего рядом с ней.
То что они являлись друг другу братьями было видно невооружённым взглядом. Внешность, одинаковые движения и то, что особенно их сближало это внутренняя уверенность и сила, которая распространялось за версту.
Вера неосознанно вернулась в тот вечер, в первое знакомство с Костей. Антон смотрел на неё так же. Взглядом заставлял кожу покрыться мурашками от холода сквозящем в нём. Не помогал даже свитер, в котором она возможно странно выглядела в середине жаркого лета. Такими же серыми, серьёзными и волевыми как у Кости.
Она всё ещё помнила выражение лица Антона, когда он увидел цветы, стоящие в вазе и само собой вспомнилось кем она по сути является. Стриптизёршой. Девочкой на шаре как в той песне и ничего с этим поделать не могла. Банально пристыла к стулу, уставившись в тарелку, вновь давая волю воспоминаниям, с каждым разом берущих над ней верх. И как не было бы от этого плохо ей самой, но она не торопилась их прогонять. Как ни как они помогали ей окончательно не впасть в маразм, который почему-то казался сказкой в реальной жизни. И не спрятаться от этого, не скрыться всё должно пройти само собой, как и пришло. Да, конечно же, ей хотелось по максимуму эту сказку растянуть. Она же женщина в конце концов, но при этом не нужно было забывать, что они с Костей не одни в мире и никогда вдвоём не останутся.
И букет... Он был не то что бы не кстати, а... Вера не понимала зачем и для чего Костя это сделал. Она не просила, цветы ей были не нужны.
Ей их раньше дарили. По началу танцевальной "карьеры", как только она в клуб устроилась. Когда ещё не было защиты Марата, когда ещё не совсем понимала куда попала... Ей приходили шикарные, дорогие и очень большие букеты самых различных цветов от поклонников её "таланта", но она их не принимала, потом пришлось бы отплатить с лихвой. Закончилось всё это быстро и без ущерба для неё, но... Женщина прекрасно понимала кому эти цветы предназначались. Жар-птице, стриптезёрше, но никак не Вере Кузнецовой.
А Костя... Охх, и зачем он только это сделал? Ей нечем платить взамен.
- Вера...
Мужской голос доходил издалека, вырывая из воспоминаний, мыслей и ещё какого-то чувства, которому она не могла найти объяснения.
Вскинула голову, вновь ощущая на себе всю тяжесть ситуации, встретившись с серьёзным взглядом Кости. Молча, приподняла бровь, не понимая, что от неё требуется и только с его словами услышала мелодичную трель телефона из другой комнаты.
- Твой телефон звонит.
Вскочив с места и возможно быстрей, чем это требовалось она выбежала из столовой. Сотовый нашёлся в спальне, на тумбочке. На экране высвечивался родное имя, голос которого она хотела бы сейчас услышать больше всего на свете.
- Привет, золотко, - тихо, не в силах сдерживать счастливую улыбку, проговорила Вера, присаживаясь на краешек кровати. - Как ты?
- Привет, мамуль. Всё хорошо. А ты как? Как дела? Как здоровье?
Голос дочери проникал глубоко туда, где только вчера вечером боль прошлого разъедала сердце. Теперь женщина чувствовала себя по другому. Словно очнулась и Костя был далеко, как будто не было между ними всего лишь стены. И всё остальное тоже далеко. Только Сашка рядом. Путь в мыслях, пусть она слышит только её голос, но этого было достаточно.
- Всё хорошо, солнышко, - Кузнецова прикрыла глаза, желая продлить это чувство, кипящее внутри как можно дольше. - Спасибо, что позвонила. Чем занимаешься?
- Да ничем особенно. Время свободное и мне разрешили позвонить. А ты? Почему у тебя тишина такая странная?
- Да, я просто... - Вера взглянула на дверь, которую плотно прикрыла, только оказавшись в комнате. - В комнате одна. Вот поэтому так тихо.
Дочь промолчала, только вздохнула как-то странно, чем заставила Верино сердце ёкнуть от сожаления.
- Тебе никто больше не звонил?
- Да нет, мамуль. Всё в порядке. Правда. Вот сегодня наш отряд первое место занял.
- Да ты что?! И ты молчишь! - Вера выпустила воздух из груди с облегчением и прижала похолодевшую ладонь ко лбу.
Страх того, что Марат как-нибудь сможет добраться до Саши - её не отпускал. Сковал внутри холодным железом и до сих пор держит тисками. Нет, она понимала, конечно, что со стороны выглядела глупо. И смешно... Ну зачем сдалась Назарову Сашка? Он же не... извращенец. А точнее самый настоящий псих. Уж Вера это знала точно, проработав у него несколько лет. И самым страшным было то, что она не знала как с ним бороться. То, что она наговорила ему по телефону это ерунда. Даже если бы она легла под кого-нибудь кто может быть способен надавить на Марата... Вряд-ли бы это вышло. У него такие покровители, что даже подумать страшно, не то что встретить.
Она один раз увидела случайно одного из них, скорее всего самого верхнего. Иначе стал бы Назаров так себя вести? В болонку комнатную за пару секунд превратился. Женщина тогда благодарила Бога за то, что не успела выйти из гримёрки. Попасть под уничтожающий взгляд ещё одного опасного человека, ей не хотелось.
На большее, чем просто прятаться временами, её конечно же не хватало. Предпочитая более безопасную жизнь, не рвалась восстанавливать справедливость. И так ею уже по горло была сыта. Спасибо. Достаточно. На всю жизнь хватило.
Запустила пальцы в волосы, пытаясь, ну или хотя бы стараясь сделать вид, что счастлива происходящим и вообще... Вообще дверь, как преграда, доверия внушала мало, а заслужить ещё один взгляд от Кости, после которого обязательно придётся всё объяснить, Вера не желала. И так уже зашли далеко. За пределы договора, который обговаривался в начале месяца. А это уже не есть хорошо. Как-то не входили они в рамки знакомых-любовников. Она это знала наверняка. Настоящий пример таких отношений Марат, который вчера получил от Кости...
Чёрт.
Голова закружилась и пришлось прижать ладонь к глазам.
Нужно восстанавливать. И не только внутреннее состояние, но и внешние отношения с Орловым.
Было гораздо лучше чувствовать себя ледяной глыбой, чем нормальной обычной женщиной... наверное... Слишком заманчиво, слишком ярко и тепло... Нельзя привыкать или поддаваться ситуации. Вряд ли потом получится себя вернуть, если уже сейчас было болезненно.
- Ну, а как отношения у тебя с другими ребятами? - вопрос прозвучал быстро и заставил даже саму Веру поморщиться от звука своего голоса.
- Да, отлично, - Саша хмыкнула. - Наш отряд самый дружный и я уже привыкла ко всем...
Женщина дочь понимала. Она ведь тоже уже привыкла. За такой короткий срок успела вжиться в роль настолько сильно, что происходящее казалось реальностью, а не идеей мужчины, желающего заполучить выгодную сделку. Это было не то что неправильно, а.... Глупо и опрометчиво по отношению к себе, а ещё больше по отношению к Косте.
Вера помнила его слова о том, что ему не нужны никакие продолжение граничащие с... Она бы себе не позволила!
Нет. Нет. И ещё раз НЕТ!
Соскочила с кровати, стараясь не поддаваться нахлынувшим чувствам. Всё-таки гораздо проще быть глыбой льда, чем дурой, которая... Которая до сих пор понимает и осознаёт, что к чему и... И пытается держать себя в руках.
Вздохнула. Выдохнула. И снова вздохнула.
- Мамуль, с тобой всё в порядке?
Прикусила язык и мысленно попробовала подобрать нужные слова, при этом не выдав себя... Дожила, мать вашу! От дочери скрывается...
- Да всё хорошо, - голос звучал беззаботно и Вере самой себе захотелось поверить. - Окно просто открывала.
- Ой, мам, я пойду, ладно? А то у нас вечерняя программа через несколько минут, а мне ещё заплести волосы нужно...
Попрощавшись с дочкой, женщина всё-таки подошла к окну. Прижалась лбом к холодной поверхности и глубоко выдохнула, оставляя на стекле следы своего дыхания.
- Дура-баба. Что с меня взять? - тихо пробормотала себе под нос Кузнецова.
По-другому она себя назвать никак не могла... Точно дура.
Телефон зазвонил вновь, заставив Веру вздрогнуть от неожиданности и отпрянуть от окна, настороженно оглядываясь.
- Алло?
Она не знала этого номера, поэтому и отвечала так же холодно, какой и должна быть.
- Здравствуй, Вера.
Знакомый голос, заставил расслабиться и услышать сердце, бешено бьющееся в груди, но через секунду напряжение вернулось.
- Привет, Алён, - проглотив комок в горле, проговорила женщина.
Она не понимала радоваться этому звонку или нет, но... Всё-таки Арсеньева её подруга и трястись из-за её звонка...
- Как дела?
- Нормально. А у... - Вера запнулась, пытаясь скрыть дисбаланс воцарившийся в душе. - У тебя как?
- Да тоже неплохо, - Алёнка вздохнула в привычной манере и замолчала, выжидая мучительную паузу. - Как отпуск?
Отпуск... Точно. Она же в отпуске.
- Отлично.
- Ну, я и не сомневалась.
Они обе замолчали на какое-то время, испытывая абсолютно разные по смыслу, по ситуации эмоции. Единственное, что связывало их в этот момент - воспоминания, которые проскальзывали в голове и они были одинаково... в прошлом. Каждая уже это поняла.
- Алён, зачем ты позвонила?
- Ты ещё спрашиваешь?! - воскликнула Арсеньева. - Вер, ты забылась...
- Я не понимаю о чём ты говоришь, Алёна.
- Не понимаешь?! Чёрт, Кузнецова, очнись! Ты не Золушка из сказки! Ты стриптизёрша из клуба!
- Что тебе нужно? - Вера прикрыла глаза, не зная как реагировать на слова подруги, которой уже в эти секунды её у неё не стало. Да и нужно ли было?
- Это ведь ты наняла людей, что бы его избили?! - голос девушки дрогнул и всхлипнула. - Господи, Вера, зачем?!
- Я не чего ни делала! Алён, это же глупость...
- Глупость?! Избиение ни в чём не повинного человека - ты считаешь глупость?! Ты думаешь я настолько тупа, что пустила бы всё на самотёк?! Только у тебя появились такие деньги, с помощью которых можно было нанять любых гопников для того что бы избить Марата!
- Алён, послушай, я...
- Нет. Это ты послушай! Если ты ещё раз сделаешь так, что бы он страдал, то я... В общем страдать будешь ты. Я всё сказала.
Арсеньева отключилась, оставляя за собой короткие гудки, которые казались громче любого звука в этот момент. А ещё её душило непонимание и... то, о чём она сейчас думать не желала. Её ждут уже много времени люди, перед которыми она должна разыгрывать роль счастливой женщины, а не зарёванную и не с новой болью от потери ещё одного человека.
Иногда Вера ощущала себя такой слабой, такой безвольной, что самой от себя отказаться хотелось. Только сейчас нужно засунуть все переживания в известное место и сыграть свою роль, которая уже стала частью её самой. Как бы женщина не мечтала об обратном...
Глава восемнадцатая
- Вера.
Женщина вздрогнула от неожиданности, машинально сдавливая пальцы на телефонной трубке ещё сильнее и вскидывая голову, уцепившись взглядом за вошедшую фигуру мужчины.
- Что-то произошло? - Орлов прищурился, остановившись возле стены.
- Нет... - она повела плечами, стараясь прогнать из себя хотя бы на некоторое время, пока он стоит напротив, лишние в этой ситуации ощущения. - Сашка звонила, - подняла руку, в которой до сих пор был зажат телефон. - Мы поговорили.
Женщина отвернулась, прерывая зрительный контакт и рассматривая краску на противоположной стене. Нужно прекращать этот разговор пока не поздно.
- Вера?
Она вздохнула и уже было открыла рот, что бы сказать привычное "всё в порядке" и только в эту секунду заметила, что в квартире они находились вдвоём.
- А где Саша с Антоном? - спросила, а сама в глаза смотреть боялась.
- Ушли.
Вот это сейчас как раз было не вовремя. Очень не вовремя. Её всё ещё потрясывало от разговора с Алёнкой, а теперь ещё и Костя.
- Я схожу, посуду со стола уберу.
Шагнула вперёд, продолжая всё так же не смотреть на него. В его серые глаза, которые казались особенными, не такими как у всех. Он сам был другим, что если по началу их "отношений" радовало, то теперь пугало.
Повела плечами прогоняя странное чувство, от которого кружилась голова уже второй раз за день. В первый раз при виде букета, а второй... Остановилась, пришибленная своей же мыслью.
Медленно подняла взгляд на мужчину, который всё так же стоял напротив, нависая над ней и следя за каждым движением. Он не понимал, что с ней происходит, как и сама Вера, кроме единственного момента - она не сказала даже ни слова в благодарность за... подарок, если можно было так выразиться. Да и как это сказать? Простое "спасибо" после всего того, что он для неё сделал?
- Я... Костя, - она запнулась, стараясь смотреть уверенно и не выглядеть загнанным животным, которым сейчас себя ощущала.
От чего бежала, к тому и вернулась. Глупо было надеяться на чудо за просто так. Алёнка же верно сказала. Она не в сказке и никогда там не окажется. Любовь, уважение и подарки - это всё требует определённой платы. А ей платить нечем, да и не умеет она ничего кроме как оголяться под музыку.
- Я не знаю как тебя отблагодарить...
Прикрыла глаза на несколько секунд, отсчитывая про себя уходящее время, собираясь с силами. С ним всё в несколько раз сложнее.
Она ведь делала это уже сотни раз. Стискивала зубы и раздевалась с музыкой или без. Только перед ним почему-то пальцы каменели, и пульс в ушах громыхал, и коленки дрожали, и ещё куча всяких ощущений, от которых согнуться хотелось. Спрятаться.
Открыла глаза, засунула телефон в задний карман и сдёрнула свитер с тела. Отбросила назад, ощущая пробежавшие по голой коже мурашки.
Было одновременно смешно и очень-очень больно. Слишком давно она не ощущала себя шл*хой из кабака. Ещё один плавный шаг в сторону Кости, продолжавшего стоять неподвижно, уперев руки в бока.
Ни одной эмоции на лице, только серые глаза казались ярче из-за солнечного света, падающего из окна.
В голове обрывочно звучали отголоски его слов в первый день знакомства.
"Договор на месяц, после которого не остаётся никаких обязательств."
Нужно было эти слова вспомнить гораздо раньше, а не сейчас. Ни теперь, когда ей катастрофически хотелось всё изменить. Что бы через несколько лет не узнать свою жизнь, не поверить своим же воспоминаниям и сказать, что ей всё равно. Абсолютно всё равно на то, кем она была и что с ней делали.
И ещё один шаг, благодаря которому она стоит уже почти рядом. На расстоянии одного шага. На нужной дистанция для привата.
Дёрнула резинку с волос и засыла на месте, когда его голос разнёсся по комнате, грубо разрывая тишину.
- Ещё одно движение и пеняй на себя.
Вера вздохнула, слушая как грохочет в груди, посылая по венам то самое ощущение, которое всегда охватывало её перед выходом на сцену. Сложно ли было выйти на сцену будучи в таком состоянии? Терпеть чужие взгляды, щуриться от яркого света и повторять, что во всём виновата только сама. Спроси её полгода назад об этом, то она не задумываясь ответила бы "да", а теперь... Он стоял один перед ней, ни двадцать мужиков с разной степенью тяжести кошельков, а всего лишь он один. И она не понимала почему так происходит. Почему она чувствует это?
Сглотнула ком, мешавший дышать. Он всегда возникал в ненужный момент, когда дыхание было первой необходимостью.
Выгнулась назад привычным движением, отбросив и разворошив волосы. Нужная мелодия уже проигрывалась далеко в сознании и тело действующее машинально, по шаблону эротического танца.
Новый шаг вперёд с закрытыми глазами, словно хотела броситься вперёд, не желая думать о следующих за этим последствиях и о слове, которое могло охарактеризовать всё во что превратилась она сама и её грёбаная жизнь.
Ошибка. Слово противное, но самое верное. За ним ещё следовали глупость, опрометчивость и ещё раз глупость.
И ещё раз новая глупость...
Она уже почти касалась своим телом его. Стоило только вдохнуть глубже или выгнуться, а потом провести ладонью по его груди, как делала это сотни раз с другими...
- Да твою ж мать! - Костя скривившись, отпихнул её от себя, а затем отшагнул назад, хмурясь и сжимая ладони в кулаки. - Какого хера ты делаешь?!
Его глаза снова изменили свой цвет. Из чистого серебра в дождевое небо. И в комнате казалось от этого точно так же потемнело.
- Вера! - его крик разнёсся вокруг, заставляя её вздрогнуть.
А она молчала. Смотрела и молчала. Просто нечего было сказать.
Он вновь подошёл и не дождавшись её ответа, встряхнул. Грубо. С силой. Так, что у неё голова назад откинулась и в глазах на мгновенье потемнело.
- Мне повторить вопрос?
Его лицо было так близко от её, когда он наклонился, всё ещё сжимая плечи пальцами. И она вспомнила, что Костя не касался её вот так уже несколько дней. От этого понимания хотелось прижаться к сильному телу ещё теснее, ещё ближе. Что бы чувствовать его вздохи, выдохи, повторять про себя те запретные слова, о которых тут же нужно будет забыть.
- Не дари мне больше ничего, пожалуйста... - собственный голос резал по нервам ржавым тупым ножом.
- Что? - мужчина прищурился, а она не могла вытерпеть этот взгляд.
Слишком было сложно и тяжело совмещать все в себе.
- На меня смотри!
Он снова встряхнул её, только на этот раз по другому, почти вжимая в себя.
- Не дари мне больше ничего, пожалуйста, - слова прозвучали излишне резко и громко в возникшей тишине. - Мне это не нужно и... - она всё-таки открыла глаза, встречая знакомый холодный взгляд, отвечая таким же. - ... и мы не в том положении, точнее в отношениях, - женщина запнулась, всё ещё помня про себя запретную фразу, которая не до конца растворилась внутри. - И я не та, которой можно дарить подарки.
Слова кипели в груди, не в голове, а именно в сердце. Там где ничего кроме самой себе противных чувств не было больше ничего. Ненависть к тем, кто разрушил её жизнь четырнадцать лет назад. Отвращение к Марату, клубу, стриптизу... Перечислять можно было до бесконечности, но самого главного в ней всё равно никогда не было. Обыкновенного простого чувства, которого испытывают миллионы людей на планете - у неё никогда, чёрт бы её побрал, не было!
Может поэтому ей так больно было? Ещё больнее, чем оно есть на самом деле. Поэтому она не могла выбраться из ямы, в которую сама себя засунула и тянула за собой Сашку? А ведь были шансы... Шансы, с помощью которых можно было всё изменить и не вспоминать больше. И самое главное забыть. Забыть всё и просто двигаться вперёд, а не катиться по накатанной на дно.
Появись он несколько лет назад, то наверное всё было бы по другому. Возможно она была бы уже совсем другим человеком, каким становилась сейчас рядом с ним. Но так же возможен и противоположный вариант. Костя бы просто прошёл мимо. И она бы никогда не почувствовала вкус его губ, ни разу в жизни не вдохнула бы его запах в ванной после душа. Она бы просто осталась навсегда ничьей и навсегда одной.
- Вера, давай я буду решать в каких мы с тобой отношениях! Так как смотря на тебя, вывод появляется сам - ты ни черта, даже самого малейшего представления, не имеешь о каких-либо отношениях! Тем более между тобой и мной! Поэтому сделай одолжение - никогда больше не выставляй себя шл*хой готовой раздеться стоит только поманить. Твои танцульки, я тебе это вроде ещё при первой встрече сказал, мне на х*р не нужны. Повторить это ещё раз?
Эти слова вызвали слишком много внутри, что бы стоять спокойно в его руках и не дёргаться. Слишком много вызывал он сам, поднимая цунами, которое превращало её вроде-бы-как-бы-спокойный-внутренний мир в хаос. Вопрос напрашивался сам собой. А сможет ли она восстановиться после стихийного бедствия? Ведь она с таким усилием старалась превратиться в глыбу, что сама не заметила как растаяла от первого же нежного прикосновения. И сейчас точно так же, сама не заметила как уже была прижата к его груди. Как кожей ощущала его тепло, его силу, в которой терялась за считанные секунды. Будь это возможным - она бы в нём растворилась, что бы навсегда быть рядом.
- Костя, - она не обращала внимания на слова, которые вылетали сами собой из груди. - Я... - оторвалась от его груди, продолжая судорожно сжимать пальцы на его плечах, начиная дрожать от его тёмно-серых глах, в которых невозможно было понять, что он сейчас чувствует. Только грозовое небо. Сильное, давящее, захватывающее дух. - Возможно я сейчас скажу глупость, но... - отвела на мгновенье взгляд, переводя дыхание, ощущая как от мужских пальцев исходит та, нужная именно в этот момент, волна, заставляющая говорить эти странные вещи. - Я обещаю тебе, - провела ладонью по мужской щеке, посылая тысячи ответных импульсов. - Только ты... Только тебе всё можно, - усмехнулась, слыша как это звучит, наблюдая как Костя улыбается в ответ. Гроза в глазах пропадает и для неё становится всё ясно. Как никогда всё понятно. И говорила она эти слова, что бы не было недосказанности, которая витала рядом с первого дня знакомства. Почему-то стало вдруг необходимо ему сказать об этом, что бы знал... она не шл*ха и только он... только его прикосновения ей нужны.
Просто по другому ей это не объяснить, не отблагодарить.
- Зачем ты всё это устроила? - его улыбка медленно пропадала с губ.
- Мне нечего отдать взамен, - голос снизился до шёпота. Было трудно признаться, но это было честно. - Только это... - кивок на отброшенный в сторону свитер.
Он молчал. Смотрел и молчал, что заставляло нервничать и беспокоиться, обдумывать его действия и следующие слова. Возможно оттолкнёт, возможно скажет, что в основном ему всё понятно и... Этих "возможно" было слишком много, что бы они могли спокойно уживаться в голове.
- Запомни, - Костя наклонился вперёд, почти касаясь своим лбом её. - Ты мне обещала.
Вера нахмурилась, не совсем понимая, что он имеет в виду. За эти минуты, что они провели вместе она сказала столько всего, что самой разобраться было трудно.
Приоткрыла губы, что бы переспросить, но в следующую секунду вдруг поняла каково это... забыть обо всём...
Его губы... твёрдые, нежные, умеющие... Поцелуй обжигающий, воспаляющий остатки здравого смысла.... И... О, Боже... У неё отказывали ноги. Она больше не могла стоять... Вере казалось, что она вообще больше не существовала.
Она теперь знала, что такое всепоглощяющий поцелуй. Знала, что значит чувствовать всё в один момент.
- Повторять по нескольку раз я не буду, Вера, - тихо проговорил мужчина, оторвавшись от неё. - Твои танцы мне не интересны. И впредь постарайся, пожалуйста, о них мне больше не напоминать.
Глаза цвета расплавленного железа не давали возможности отвести взгляд в сторону.
- Вера, - он вздохнул, отчего тела соприкоснулись ещё ближе. - Мне не нужна Жар-птица из клуба, - мужская ладонь нежно провела по пшеничным волосам, посылая миллиарды мурашек по спине.
- Откуда ты... - оборвала фразу на середине, вспоминая, что в основном её знают именно по этому имени. Сейчас оно казалось далёким и вообще с ней не связанным.
- И благодарить меня незачем и не за что, поэтому прекращай, ладно? - сильные пальцы опустились на затылок, поглаживая, запутываясь в волосах.
Поцеловала первая, а потом и вовсе повисла на нём, обвив ногами мощный торс.
Наверное, это и была сказка, про которую говорила Алёнка несколько минут назад. Красивая, нереальная... А Вере и этого хватало. Претендовать на большее - глупо, особенно с её стороны, но сейчас... Сейчас она претендовала на лучшего мужчину во всём мире. Правильно это было или нет... Она просто его хотела. И получала всего. Его ладони нежные, поцелуи невероятные, глаза, в которых медленно тонула и спасаться не собиралась.
Костя был её сейчас. Создавал для неё космос, который обещал несколько дней назад в этой же спальне. А она медленно сходила с ума. Медленно и неумело, но рядом с ним.
И засыпала так же рядом. Положив голову на крепкое плечо, слушая размеренное мужское дыхание, а затем случайно прошептав запретные слова, которые были выжжены в груди на несколько раз за этот вечер. Закусила губу, прислушиваясь к его дыханию. Он спит... Но эти слова останутся здесь навсегда в отличии от неё.
Всё-таки она не Золушка и жизнь не сказка, реальность задушит уже на следующее утро. Прикрыла глаза, ощущая ненужное сожаление. Ей нужно было уснуть.... что бы не сказать ещё что-нибудь. И так за вечер побила все рекорды.
Глава девятнадцатая
Собрать мысли в кучу, что бы спокойно и уверенно начать решать проблемы, которые за последние дни обострились чуть ли не до крайности - было не легко. Обычное убеждение "Сцепить зубы и вперёд" уже не действовало, требовалось другое, более сильное средство и желательно в самый короткий срок.
Она даже не проснулась, когда он резко сел на постели, проснувшись, осознавая, что проспал. Никогда не понимал людей, которые готовы хоть всю жизнь посвятить наблюдению за другим человеком. Пытался разобраться во всей этой романтической лабуде в пьяных разговорах со Шмелём. Существовали такие дни, в которых легче выпить и выплеснуть всё заплетающимся языком, а потом и не вспомнить об этом. Саня советовал не лезть в эту "херь", подтверждая собственным опытом и последующие за этим событиям. Костя тогда просто махнул рукой на это. Было не важно и не нужно. Да и смысл воспринимать это серьёзно? Ради кого? Ради Наташки, которой параллельно было всё кроме бабок в его кошельке.
Чёрт. Реальность искажалась, оставляя за собой ошмётки прошлого с долей глупой самоуверенности. Мужчина был готов рассмеяться над самим собой. К прочим проблемам ещё одна прибавилась. Хотя и трудно её было так называть, но времени для её решения у него не было. Иллюзии строить не умел. Ситуация могла обернуться совсем другой стороной, в которой вряд ли именно она, Вера, могла остаться целой.
Яркой, но быстрой вспышкой пролетели воспоминания о вчерашнем вечере. Он не мог позволить, что бы это повторилось. Она была не такой сильной, какой так отчаянно хотела казаться. От этого ему ещё больше хотелось доказать, что другая она. Вера Кузнецова - умная женщина и любящая мать, а не подобие равнодушной стриптизёрши. Даже в ту первую встречу она ею не была и никогда не станет. Костя был уверен и готов за это поручиться. Мешающие факторы, нарушающие баланс в её жизни он мог собственноручно устранить. Но она сама иногда выступала этим самым "мешающим фактором", что усложняло ещё больше, чем оно было на самом деле. Простых объяснений и прямых слов было недостаточно. Вера ещё больше терялась, пыталась найти в них что-то ещё, за что смогла бы уцепиться и не отпускать, самой себе нажимала на болевые точки.
Перед его глазами разыгрывалась драма о съедающей саму себя женщине. Любую другую он бы назвал банальной, но не эту. Отворачиваться от неё не представлял для себя возможным, тем более после слов сказанных вчера в полной темноте и надежде на его сон. Костя не спал. Слышал, ощущая как в спираль от этих слов внутри закручивается. Он потом ещё несколько часов не спал, прислушиваясь к размеренному женскому дыханию. А спираль тем временем закручивалась, того и глядишь рванёт, не собраться потом будет.
Молчать было не в его правилах, но и нестись вперёд планеты всей мужчина не мог. Обстоятельства, как осевшая на железе ржавчина, требовали избавления.
Взглянул на лежащую рядом женщину. Шикарные светлые волосы рассыпались по плечам. Прижал кулак к плотно сжатым губам, пытаясь сдержаться и не прикоснуться к нежной коже. Давя в себе чувства, о которых толком ничего не знал. Не хотел усугублять и так непростую ситуацию.
Рывком поднялся на ноги, ступая по полу бесшумно, нарушая тишину лишь собственным тяжелым дыханием. Собирался быстро, держа возле себя телефон на случай звонка брата. Уходил не оглядываясь, боясь забить на всё остальное и остаться.
Шмель уже ждал возле подъезда. Серьёзный, собранный, готовый ко всему. Эта встреча для него слишком много значила. Костя его понимал, правда со своего угла, но понимал.
- Антон просил заехать.
Александр закурил, преодолевая внутреннее напряжение, грозящее вылиться из берегов.
- Заедем, - кивнул Орлов и протянул руку. - Всё хорошо будет, Сань.
Шмелёв кивнул, отвечая на рукопожатие, заталкивая воспоминания как можно глубже. Как-то по сошлось всё в один и без того трудный день.
Костя оглянулся на окна своей квартиры. Вполне осознанно хотелось что бы она сейчас стояла там, а ещё лучше находилась рядом. Закралась мысль о том, что бы вернуться разбудить и на те часы, которые он посвятит встречи с отцом, оставить Веру с матерью. Только нельзя этого было делать. Пока нельзя.
Сколько себя помнил, он видел маму в состоянии, которого самому добиться было очень трудно. Абсолютное внешнее холодное спокойствие, когда внутри бушевал ураган, доставшийся по наследству от отца. Как бы это странно не звучало, но пара матери и отца подтверждала давно всем известное правило "противоположности притягиваются". Орлов ни разу не видел их ссор, хотя они скорее всего были только тщательно скрывались. Прожить достойно вместе столько лет мужчина как минимум за это уважал, как максимум любил и не скрывал этого. Родители слишком много значили, что бы отодвинуть их на второй план в жизни. Только сейчас ему приходилось собирать все силы для простой встречи с матерью. Отец боялся, что она не выдержит. Костя тоже этого боялся, поэтому приходилось сдерживать всю злость внутри при виде бледного лица Елизаветы.
- Доброе утро, - брат открыл дверь, хмурясь, стискивая челюсти словно при головной боли.
Константин Антона понимал, так как сам был в шаге от этого.
- Антон, кто там?
Глухой голос матери, с явным присутствием слёз, резко ударил по нервам.
Иногда он жалел, что решил несколько лет назад подождать, прислушаться к мнению отца и отложить борьбу на более удобное время. Отчаянные голубые глаза матери, вынуждали думать об обратном.
Ему показалось, что она ещё сильнее похудела после последней встречи. Глаза заплаканные, взгляд потерянный и рука неосознанно прижата к груди. Наверняка, всю ночь болело сердце и сейчас не перестаёт, да так что даже сильные обезболивающие не помогают.
В затылке заломило. Пришлось сжать зубы и осторожно обнять маленькое тело, нежно поцеловать в макушку, а после отступить. Не травить душу ни себе, ни брату, ни Сане, от которого сейчас волнами распространялось негодование. Он чувствовал тоже самое.
- Сашенька, - слабый голос прозвучал на удивление громко в душной прихожей. - Как же я тебя давно не видела, - женщина нежно провела ладонью по мужской щеке, что бы в ответ получить такую же грустную зеркальную копию её улыбки.
- Здравствуйте, Елизавета Александровна, - голос Шмеля было почти не слышно.
- Она всю ночь не спала,- тихо проговорил Косте на ухо брат. - Я пытался успокоить, но... - тяжёлые вздох заставил напрячься и засунуть кулаки в карманы брюк. - Ты же сам всё понимаешь.
Орлов понимал. Ещё как понимал, поэтому сейчас и произносил слова сам, не вынуждая никого говорить за него.
- Мамуль, нам нужно ехать.
Женщина обернувшись, шагнула вперёд, хватая сына за руку.
- Сынок, пожалуйста... - прозрачная слеза пробежала по белоснежной щеке. - Возьмите меня с собой. Я же знаю... С вами меня пустят!
- Я не могу, мам, - слова давались тяжело, отдаваясь тупой болью где-то под рёбрами. - Прости, но нет.
- Он ведь сам не хочет, правда? - поняла Елизавета сразу же.
Взгляд старшего сына всегда умела читать без каких-либо радикальных средств.
Костя кивнул, сглатывая колкий комок в горле.
Прощание прошло быстро с тяжёлым осадком на душе и болью на сердце, которые сопровождали затем всю дорогу. И даже затем, после того как их любезно провели в комнату для свиданий, мужчина не мог от этого избавиться. Не мог собрать волю в кулак, избавиться от ощущения беспомощности и сырости в этом помещении.
Шмель присел на стул в углу, стараясь смотреть прямо перед собой. Саша сам себя корил за это. Прошло уже столько лет, а он всё забыть не может...
Отца завели в комнату в лучших традициях законопорядка. Резкие команды, руки за спиной и прочие прелести. Костя усмехнулся, вспомнив сколько денег подсунул, что бы эту встречу организовать. Усмехался и Андрей Евгеньевич, смотря сыну в глаза, чувтвуя тоже самое.
Они были очень похожи. Характер, суждение, взгляды на жизнь. Всё было одинаковым. Антон вырос таким же и никто не удивился, увидев знакомую реакцию на ту или иную ситуацию.
- Наконец-то, - недовольно фыркнул Орлов-старший, растирая затёкшие руки как только за конвоиром закрылась железная дверь. - Даже в этом решили насолить - два часа в наручниках держали пока вас ждали.
- Узнаю представителей закона, - хмыкнул Шмель, подходя ближе.
Наверное, до сих пор, все, четверо мужчин не могли поверить, что стоят здесь. Уже несколько лет продолжая встречаться в этом месте, не могли осознать.
Андрей Евгеньевич оглядел сыновей. Шмелёв не стал исключением. За годы проведённые вместе Орлов-старший по другому про него и думать не мог.
Приветствие вышло коротким, не было времени поговорить о личном, главный вопрос требовал решения.
- Чернышовы дали согласие, - начал первый Александр, вновь занявший место в углу. - Филя и им уже успел жизнь подпортить. Игорь готов начать в любую секунду, а с ним и ещё парочка не последних людей в городе. Люди из администрации, поэтому их помощь вдвойне не помешает. Надавить с низу мы всегда успеем, а вот с верху...
- Я разобрался наконец с пешками, - Андрей Евгеньевич иронично улыбнулся. - Сам поверить долго не мог, но Назаров всё-таки под его крылом. Хрен знает как он там оказался, но Филин его чем-то плотно к себе привязал.
Констя скрестил руки на груди, не вмешиваясь в разговор. Упоминание Назарова в слова отца ему уже понравилось. Долгих лет жизни при последней встрече Марату не обещал. Оказывается, прав был.
- Да чем ещё он его привязать может кроме герыча? - Антон отошёл от стены, которую до этого подпирал плечом. - У Фили вся братва этой хренью кормится.
- Макс? - Орлов-старший нахмурился, ожидая ответ.
- Адекватен. Виделись несколько дней назад. Про схему междугороднюю поведал, - Орлов-младший достал из кармана свёрнутый лист бумаги. - Оооччень занятная история.
Пробежав по написанному глазами Андрей Евгеньевич, задумчиво взглянул на старшего сына.
- Что скажешь?
- Всё могут Короли, всё могут Короли, - съехидничал Костя, заслужив отцовскую улыбку. - Разыграть партию так, что бы выбывали по одному или несколько человек. Первый Назаров и ещё несколько человек. Без них будет играться легче...
- Да и воздух почище станет, - хмыкнул Шмель, встретив взгляд друга.
- И это немаловажный факт, - кивнул Орлов. - Схема проверенная не раз, да и рисков мало. Мы со всех сторон чисты и бронированы. Первый Назаров, второй Князев, а там уже и сам Филя.
В комнате повисла тишина. Андрей Евгеньевич размышлял над сказанным, смотря в одну точку.
- Пап, ты же сам знаешь, что времени в обрез осталось, - Костя смотрел в упор, пытаясь донести верность своих слов. - Мы и так тянули долго. Мама в случае чего не выдержит.
- Как она? - голос всё-таки сорвался, стоило вспомнить о жене. Они не виделись уже полгода, что не придавало сил, а наоборот отбирало.
- Ждёт, - просто ответил Антон.
Это был самый главный аргумент в пользу нового решения.
- Начнём через месяц или два, - Орлов старший прикрыл глаза, пытаясь вернуть здравый смысл в нужное русло. - Сильно не высовывайтесь. Максу привет от меня и пусть там поосторожнее. И... - мужчина открыл глаза и с тяжёлым вздохом встал на ноги. Прощаться не хотелось. Он слишком давно их не видел, что бы прощаться сразу. - Маме письмо отдайте, попросите за меня пусть не усердствует, - сердце лихорадочно стучало при мыслях о их уходе, прозвучал звук открываемой двери, резанувший словно по живому. - Спасибо, что пришли.
***
Вера подошла к окну в глупой попытке разглядеть въезд во двор. Она подходила уже не в первый раз за этот вечер, ощущая неприятную дрожь страха по коже. Сердце нервно трепыхалось в груди и женщина не могла найти себе места в огромной квартире.
Было слишком тихо для неё одной. Вера не хотела такую тишину. Не хотела её чувствовать на себе, когда мысли уже переливались за край.
Она ведь даже не слышала как он ушёл. Проснулась от очередного воспоминания возникшего во сне. Марат, про которого она благополучно забыла, решил напомнить о себе во время сна.
События произошедшие несколько лет назад, влекущие за собой массу последствий в настоящем.
"Раздевайся, детка."
Он всегда так говорил, когда они оставались вдвоём. Ему не важна была малолетняя дочь, о которой он прекрасно знал. Простое понимание другого человека отсутствовало напрочь.
Веру передёрнуло. Всегда говорят, что первый секс с мужчиной не забудешь никогда. Вот и она не забыла. До конца дней клеймо жертвы насилия и балласт в виде ничего не значащего перепиха с начальником.
Светлым лучом выбивался из этой гнили Костя, которого сейчас рядом не было...
Женщина взглянула на часы, подавляя вздох и горькость во рту.
Он ей был нужен сейчас. Да и вообще всегда, она уже не видела смысла скрывать это от себя. Впервые мужчина был так важен, что приходилось пальцы сжимать в кулаки и пытаться занять себя хоть чем-нибудь только протянуть время до его возвращения.
Одна единственная усталая кошка заскребла на душе, вскрывая только-только затянувшиеся раны, не забывая выть и плакать. Раны начали кровоточить. Зря она о Назарове вспомнила. Его прикосновения, до сих оставшиеся в памяти, не приносили удовольствия ни тогда, ни сейчас...
Как же было тихо.
Прикрыла глаза, желая с концами пропасть в темноте, которая уже полностью заполнила квартиру. Вера не торопилась включать свет. Дождётся его так.
Так было легче...
В замочной скважине провернулся ключ, разрывая резким глухим звуком пустоту.
Она сама не знала как оказалась возле двери, ожидая его появления, словно верная собачка встречающая хозяина.
Сердце замерло, когда Костя зашёл в прихожую. С губ сорвался облегчённый вздох.
- Привет, - прошептала тихо-тихо, словно боялась, что он исчезнет.
Шагнула вперёд первая, не отрывая взгляда от серых глаз, которые сейчас были самым важным на свете.
Сейчас ей не нужен был секс. Нужен был поцелуй, да и просто он весь, целиком. Что бы почувствовать его пальцы в своих волосах, нежные мягкие губы, благодаря которым она кажется поверила в нечто запрещённое. Что бы просто задохнуться, забыться... Избавить себя от дня слепого ожидания и просто ощущать такое уже знакомое горячее дыхание на коже, а потом тихо, чуть срывающим голосом спросить: "Как дела?" и получить в ответ усталую, но очень-очень родную улыбку, что бы потом еле сдерживая слёзы от внезапно нахлынувшего счастья, прижаться к мужской груди. Обнять так сильно насколько это было возможно, а затем почувствовать такие же сильные руки на спине и окончательно пропасть. Раствориться...
Она бы стояла так вечно, слушая как бьётся его сердце и пытаться подстроить своё под его ритм.
Раствориться... Очень хотелось раствориться...
Глава двадцатая
Как-то громко в последнее время сердце стучало в груди. Ей казалось, что каждый слышал эту барабанную дробь и от этого становилось не по себе. Даже щёки покраснели и горели теперь. И напряжённо было внутри. Хотя Вера привыкла к этому чувству. Оно заполняло её уже несколько дней и, казалось, проходить не собиралось. Наоборот, росло с каждой секундой, проникая всё глубже, заставляя её поверить в то, что больше не оставит её ни на секунду...
Прикрыла глаза, ощущая приторную сладость во рту, не давая горечи добраться до вкусовых рецепторов. Только не сейчас, ни когда ей было так хорошо.
"Он мне немного нравится, мам" - голос дочери звучал в ушах. Немного неуверенный. С нотками, от которых у Веры почему-то мурашки по кожи пробежались. А может это и не от них... Может от того, что ей самой тоже "немного нравится"...
Она даже не вздрогнула, когда тёплые ладони опустились на плечи. Знала ведь кто рядом... Кого смогла подпустить настолько близко...
- Давно сидишь?
- Нет, - женщина отрицательно качнула головой и улыбнулась, когда тёплые губы коснулись щеки. - Минут десять назад зашла... - прервалась на несколько секунд, когда губы спустились ниже. - Пока осмотрелась... - не удержалась, первая крепко поцеловала и чуть приподнялась со стула, обхватывая широкие плечи руками.
Она его целый день не видела, от чего неприятно что-то внутри сжималось. И не важно, что утром прощалась точно так же с прикосновениями, взглядами, поцелуями... Сейчас уже по другому... С каждой секундой всё становилось иначе.
- Ой, - телефон соскользнул с колен и с глухим звуком упал на паркет.
- Ты с кем-то разговаривала? - спросил Константин, поднимая с пола сотовый и протягивая ей.
- Спасибо, - она вновь не удержалась, чмокнула коротким поцелуем, словно завершая предыдущий. Прижалась к мужской груди, стараясь дышать равномерней и еле сдерживаясь, от того что бы обнять ещё крепче и так прилипла уже как банный лист, не оторвёшь. - Сашка звонила, - мужские руки скрестились за её спиной. - Рассказывала как у неё дела.
- И как? - Орлов упёрся подбородком в светло-русую макушку, на миг позволяя себе забыть о делах, которые требуют его участия, если он вообще хочет сегодня вернуться домой.
Не смог он без неё целый день. Особенно после утреннего прощания, её взгляда... Не осознавая, сильнее сжал пальцы на на её спине. Глубже вдохнул аромат волос...
- Отлично, - она не могла заставить себя не улыбаться. - В первый раз в жизни мальчик понравился и...
Костя внезапно развернулся к двери, вместе с ней, не выпуская из рук, прижимая к себе ещё крепче, не давая возможности отойти или стушеваться, когда она встретит оценивающий взгляд брата. Тот всегда знал в какой момент зайти и теперь стоял напротив скрестив руки на груди.
Орлов терпеть не мог выражение лица, с которым сейчас стоял брат. И вроде понимал, что не привык ещё Антоха к ней и точно так же Вера к нему. Да и когда им такая возможность бы выпала? На том ужине? Мужчина усмехнулся. Он бы посмеялся, если бы не напряжённость повисшая в кабинете.
- Добрый вечер, - вновь первая не выдержала женщина и попыталась оттолкнуть от себя до боли знакомую стену, которая при общении с Костей исчезла.
- Добрый, - кивнул Антон, расправляя руки, заставляя себя расслабиться, сбросить слишком явное непонимание.
И снова эта тишина, с свойственной ею неловкостью и не знанием как вести себя дальше.
Вера опустила взгляд в пол, стараясь не потеряться в бессмысленном молчании. Да и не хотелось ей ничего объяснять, строить из себя, показывать другого человека. Только не сейчас. Только не этим вечером. Не в этот час.
Нахмурилась. Закусила губу.
Это было не честно. Особенно по отношению к Косте. Это его брат, а она...Ничего не могла с собой поделать.
- Антох, ты закончил? - его голос вибрацией пробрался до сердца, отзываясь во всём теле. Попыталась вздохнуть, но только ещё ближе к нему оказалась.
- Не совсем.
- Отлично, - он улыбнулся.
Вера это точно знала. Чувствовала. Старалась не упустить ни одного такого момента.
- Тогда собирайся. Нас через двадцать минут ждёт Шмель в ресторане.
- Почему я об этом в первый раз слышу? - Антон устало потёр подбородок.
- Потому что я сам узнал об этом пять минут назад. Всё, Тох, не опаздывай, - Костя шагнул назад, всё ещё не выпуская её из объятий, от чего пришлось шагнуть следом. Женщина прикрыла глаза, вдруг окончательно понимая, что делала бы так всю жизнь.
И не совсем важно, что она сама себя губит. Что начинает дышать им, как кислородом. Что уже готова забыть, что чувствовала до этого. И вообще дышать им полными лёгкими... Лишь им дышать... Лишь им задохнуться...
Всё равно уже куда это её приведёт... Не интересно в ад или рай... Оказывается уже давно наплевать на всё.
Дышать... Когда она в последний раз ТАК дышала? Когда ТАК душу крутило? Когда была готова задохнуться другим человеком? Когда?!
Она ведь уже не сможет... без него...
Не сможет.
Глубоко вздохнула.
Как она не боялась, что сможет споткнуться? Вера не понимала себя. И его не понимала. Как он смог это сделать? Зачем так поступил?
Мужские руки ослабли и она сделала шаг вперёд, огибая стол, подошла к стулу на котором сидела до этого. Сердце не слушалось. Грохотало внутри, посылая миллионы импульсов. Неужели это правда?
Запустила руку в волосы, сдерживаясь от нового вздоха.
Давай, Вера, соври сама себе. Скажи, что тебе на всех плевать кроме дочери. Сделай так, что бы навсегда оказаться одной в своём чёртовом панцире! Не поверь самой себе!
Скажи, что тебе всё равно. Скажи, что совершенно наплеваться на то, что внутри бурлит.
Она почему-то боялась дать "этому" название. Словно опасаясь, что назови она "это", то проснётся в своей однушке после очередной смены с гудящими ногами и не менее гудящей головой.
Покачала неодобрительно головой. Ведёт себя как ребёнок...
- Вера.
Она обернулась. Теперь всегда оборачивалась, чувствуя россыпь мурашек по телу. Почему-то Костя произносил её имя по-другому. Не как все. Не как она сама его произносила... Оно звучало иначе... Совершенно иначе.
- Я думала мы домой поедем, - улыбнулась, ну или постаралась это сделать. - Я ужин приготовила, только разогреть и...
- Вера...
И снова это чувство. И снова ноги подкашиваются. И снова хочется глаза прикрыть от удовольствия.
- ...не выдумывай, - он вновь обнял её и нежно провёл ладонью по волосам. - Пойдём.
И она пошла, понимая, что этот вечер возможно ничего хорошего ей не принесёт. Но... Как она могла не пойти? Пусть она не нравилась Антону. Да и с какой стати? Он в праве так к ней относится... А как бы она вела себя в такой ситуации? Вряд ли бы восприняла легко и быстро. Скорее наоборот... Даже когда Сашка рассказывала про мальчика, который ей вроде как понравился, но дочь сама не уверена, Вера не знала, что сказать. Как-то не размышляла на счёт этого не когда. Видела, что дочь растёт. Думала как обеспечить ей достойное будущее... Школа, институт... Но о возможных отношениях дочери с противоположном полом... Она не знает, что и думать. Да и сказать ей нечего спроси вдруг Сашка совета.
- Мы не договорили, - Костя открыл перед ней дверь машины.
- На счёт чего? - нахмурилась женщина, останавливаясь напротив, всматриваясь в серые глаза, в которых не было ничего кроме спокойствия и умиротворения. Не холодного как раньше, а вынуждающего подчиняться. Не беспокоиться.
- Что там с Сашей?
- С Сашей, - Вера озадаченно потёрла лоб. - Всё в порядке... Волнуюсь просто.
Орлов нахмурился и подтолкнул её к машине. Закрыл дверь и обойдя машину, оказался за рулём.
- А есть причины беспокоиться?
- Нет, но... - женщина сглотнула ком в горле, не отрывая взгляд от дороги. - Ты же сам знаешь, Костя. Опыт у меня не тот, которым следует делиться с дочерью. Да и рассказать мне ей нечего. Ни свиданий, ни первой любви у меня не было.
Вера замолчала, вдруг понимая, что возможно сказала лишнего. Ненужного для сегодняшнего вечера. Вообще ненужного для произношения в слух.
- Вера, - мужчина взглянул на неё, оторвавшись от дороги, сжимая в ладонях руль.
Она почему-то на них уставилась, не зная куда себя деть. Это не та тема, которую нужно обсуждать перед ужином. Для неё так точно.
- Вера, на меня посмотри, - дождавшись, когда их взгляды встретятся, Орлов продолжил, твёрдо и уверенно выговаривая слова. - Я считаю, что ты лучшая мать в мире. И то, что произошло тогда никак не повлияет на твои отношения с дочерью. Я в этом уверен.
- Да? - Вера попыталась усмехнуться. - Откуда столько уверенности во мне? Может я бью Сашку дома, за закрытыми дверями? Пытаю, мучаю, тираню? Откуда ты можешь знать?!
Несколько секунд в салоне повисла тишина, от которой её самой стало не по себе.Слова, которые она только что произнесла отпечатались в голове. Пусть это и была полная чушь, но не по себе стало. Захотелось передёрнуться и избавиться от этого ощущения. Ещё и Костя молчал.
Отвернулась к окну, не замечая, что находится за стеклом. Июльский вечер, сумерки, здания, огни, люди...
Она вздрогнула от неожиданности, когда заливистый смех разорвал царившее между ними молчание. Обернувшись, Вера в непонимании посмотрела, на широко улыбавшегося мужчину.
- Люблю твои шутки, - пояснил Орлов, продолжая улыбаться.
"А я не только твои шутки," - пронеслось в голове, ни чем не задерживающаяся мысль.
- Ты действительно так считаешь? - спросила и сама не поверила в свои слова.
Оказывается было очень важным услышать именно от него эти слова. Безумно важно. Даже дыхание затаила, не в силах контролировать себя. Он же и правда стал её кислородом. И не нужно больше ничего, что бы это подтвердить. Она ничего уже не замечала, даже то, что машина остановилась не почувствовала.
Костя посмотрел на неё и улыбнулся. Только теперь по другому. Нежно, словно боялся чего-то и смотрел... как никогда раньше.
Вера ждала. Непонятно чего, но ждала...
Мужчина отняв руку от руля, осторожно обхватил пальцами её ладонь, лежащую на коленях. Не отрывая от неё взгляда серых глаз, в котором плескалось что-то совсем необычное, незнакомое, но... она хотела бы всегда видеть это. Тонуть в нём...
Его пальцы ласково погладили кожу, от чего мурашки рассыпались по телу. И вообще ей было сладко и спокойно. Именно в этот момент.
Горячие губы прикоснулись к её ладошке, подчиняя, заставляя не двигаться.
- Я не считаю, - мужчина обхватил её руку уже двумя ладонями, продолжая улыбаться и смотреть в глаза. - Я знаю.
Глава двадцать первая.
- Костя?
Неожиданно было увидеть его здесь. В три часа ночи. Когда казалось, что они уснули всего несколько минут назад.
Вера даже не знала от чего проснулась. Не поняла. То ли от того что чувствовала, что одна. Нет никого рядом... Как маленький ребёнок, который чувствует сквозь сон, что родителей рядом нет. Такое бывало с Сашкой в детстве.
Вздохнула, осторожно ступая по полу босыми ступнями. Отчего-то боялась нарушить тишину, которая царила в комнате. Ощущаемая, но не тяжёлая. Задумчивая, в которой кажется всё по другому... Она смешивается с мраком в комнате, заставляя едва дышать.
- Вера...
Она вздрогнула, когда голос отозвался во всём теле. В последнее время не могла реагировать иначе, особенно сейчас... Горело всё внутри. Взрывалось. И не могла себя преодолеть, что бы не коснуться ладонью, не почувствовать его тепло кожей.
Прижалась всем телом, обняла крепко, уткнувшись лбом между лопаток, чувствуя как рвано бьётся сердце в груди. Так бы и остановилась навсегда... В таком положении. Хотелось остановить время, что бы никогда не прекращалось это чувство полноценности.
Впервые себя ощущала так... Что даже до слёз... Не от очередной боли, ни от прошлых воспоминаний, а от нового, приятного всепоглощающего... И тяжело было из-за этого... Дышать тяжело... Относиться к этому спокойно не выходило.
Хотелось делать так постоянно. Прикасаться, ощущать, чувствовать... И бояться было поздно... Бежать уже тем более. Только в очередной раз признаться, что проиграла и была рада чувствовать себя такой. И ничего больше уже не нужен... Ни кто другой, кроме него.
С каждым вздохом ощущала себя выше, лучше той Кузнецовой, которая была ещё две недели назад. Обиженный на весь мир ребёнок медленно умирал внутри...
Вера уже не знала, смогла ли забыть обо всём без появления в её жизни Орлова? Смогла бы простить себя за то, во что превратила собственную жизнь? Ответ был очевиден. И не хотелось возвращаться в то состояние. Каков бы не был риск упасть ещё ниже... Не хотелось.
С ним душа уже не болела... Не ревела раненным зверем... Не убивала саму себя.
- Ты чего не спишь?
- Тебя не было, - ответила честно, еле слышно, обнимая ещё крепче.
Ощущая как его ладони накрыли её, как сердце забилось в такт собственным мыслям, как невидимые крылья развернулись за спиной...
Вера взлетела бы, если могла... Если бы имела на это право...
Как же он был нужен ей... Сейчас, завтра, навсегда...
- А ты почему...
- Не спится, - прервал её мужчина и обернулся, не разрывая объятий.
Заглянула в его глаза, насколько это было возможно... Это было так важно. Смотреть на него... Чувствовать на себе именно его взгляд, ломать стены внутри... Разрывать цепи, сковавшие не только тело...
Не выдержала. Тихо выдохнула, когда мужская ладонь коснулась щеки...
Как теперь быть? У неё ведь не выйдет как раньше. Самое страшное, что понимала это не только она. К ней словно юность вернулась... Вырвалась из того, в чём погрязла четырнадцать лет назад. Обида на всех, непонимание, почему это случилось именно с ней... Стандартный набор, который занял в её жизни очень много времени. От него почти невозможно избавиться и вряд ли она когда-нибудь сможет, но забыть хотя бы на секунду....
- Опять не о том думаешь.
Вера не ответила. Костя и так знал о ней всё, наверное, даже больше, если учитывая события прошедших дней. И это менять не хотелось... Так было легко.
Первой целовать было уже не так страшно. Сейчас, в эту секунду, с ним ничего не страшно. Она чувствовала его тело, тепло... И задыхалась, голова кружилась и остановиться не было сил.
Было сложно уговорить саму себя, чтобы не сжимать пальцы на его коже ещё сильней.
Губы... Вера понимала, что нельзя так быстро терять голову от поцелуев с ним... Нельзя, но без них невозможно... И плохо без них... Ещё хуже, чем было когда-то в её жизни. И не хотелось терять этого момента, этих эмоций, его самого...
И да, она опять не о том думала...
***
Когда она почувствовала руки, которые в несколько мгновений забрались ей под футболку, то вздрогнула не от неожиданности или испуга... Казалось, что она ведь и так была с ним всю ночь, но не затихавший вихрь внутри поднял новую волну, которая была настолько всепоглощающей, что руки, державшие сковороду ослабли. Пришлось отставить посуду в сторону, чтобы всей её старания не прошли даром.
Ласковые губы поцеловали оголённое плечо, отправляя мурашек по всему телу... Вера прикрыла глаза, схватившись ладонями за столешницу. Своему телу она не доверяла.
- Доброе утро, - улыбка, которую она почувствовала кожей и внезапно, в следующую секунду пустота.
- Доброе, - голос прозвучал хрипло и не нужно было быть умным человеком, чтобы не понять кто на это повлиял.
Приложила ладонь ко лбу, стараясь выровнять дыхание, успокоить пульс... Так ведь не должно быть. Завестись с одного прикосновения... Так не должно быть...
Не кстати, совсем некстати вспомнился Назаров. Захотелось передёрнуться, чтобы избавиться от, вмиг возникших в мыслях, ощущениях. Руки, пальцы, слова, которые она ненавидела... Вот зачем!? Зачем, чёрт возьми, он появился в её жизни тогда, несколько лет назад!? Зачем!? Она этого не хотела...
- Вера?
Женщина тихо выдохнула, пытаясь освободиться от воспоминаний. Вернуться в настоящее, к тому, чьё внимание она не заслужи...
- А где ты научилась готовить? - голос Кости оборвал ряд её мыслей, заставляя нахмуриться и вспомнить чем она до этого занималась.
- Я... - Вера запнулась, вновь взяв в руки сковороду. - Когда папа умер, мама слегла... Сашка маленькая и... - прикрыла на миг глаза, пытаясь собраться с мыслями. - Нужно же было как-то... Вот и... - вздохнула, словно сил набиралась. - Потом мама умерла. Тётя Дуся работала много, чтобы прокормить нас и опять же Сашка... Потом и она не выдержала... Само как-то пришло, - пожала плечами, включив воду в кране, оставляя замачиваться посуду.
Она научилась говорить об этом спокойно, даже думала об этом спокойно, без лишних эмоций, прекрасно понимая кто виноват в их столь раннем уходе.
Обернулась, готовая нацепить улыбку, но не смогла. Почувствовав, что он рядом, что никуда не уходил, а просто стоял около неё, близко...
Закрыла лицо ладоням, сдерживая горький всхлип...
- Вера, - Костя в следующую секунду прижал её к груди, сильно сжимая ладони на её спине. Нежный поцелуй в светлую макушку, который заставляет её громко всхлипнуть. - Не плачь, милая.
Слёзы покатились ещё больше после этих слов. Она запретила себе оплакивать родителей уже несколько лет назад. Через год после смерти мамы. Она не плакала на похоронах тёти Дуси, просто прижимала Сашку к груди и ждала, когда сможет вздохнуть. Но не дождалась. Ни тогда, ни через год...
Пока не встретила Орлова. Он ломал все её установки и стены, а они рушились в несколько секунд, открывая то, что она с таким усилием прятала...
Было больно... Чертовски больно... Адски больно, словно резали по живому, забыв дать обезболивающие...
Больно и страшно... Страшно от того, что внутри уже поселилась надежда на то, что эти раны затянутся быстро. И эта надежда обнимала её и просила не реветь...
Глава двадцать вторая
- Здравствуйте, в эфире новости с Алисой...
Вера отвернулась от телевизора к окну, устроив голову на подтянутых к груди коленях. На крыше противоположного дома миловались голуби. Почему-то на фоне голубого безоблачного неба они смотрелись ещё красивее и было трудно оторвать от них взгляд.
Неожиданный вздох вырвался из груди, а вместе с ним и нервные, колющие изнутри мысли, которые она отчаянно пыталась сдержать с ухода Кости на работу. Удавалось с трудом, но она смогла продержаться половину дня. Несколько часов без него, точнее без мыслей о нём. И это не то чтобы радовало, скорее наоборот... Приходилось напоминать себе, что он не может проводить всё своё время с ней. Это невозможно, особенно для человека, который занимает определённый статус в обществе. Она не должна настолько эгоистично себя вести. Даже те минуты раннего утра, перед его уходом в офис, она забирала на себя. Впитывала, не отпускала, хваталась за них, но они всё равно пролетали слишком быстро. Она не успевала им надышаться так, чтобы хватило на весь день. А затем снова закрытая дверь перед глазами, горящие губы после поцелуя и дрожащие руки, которые ещё некоторое время не смогут взяться за мытьё посуды после завтрака.
Это был самый неожиданный поворот в её жизни. До сих пор не может понять как этим изменениям относиться. Постоянно возвращалась назад, задавала вопросы, на которые не всегда могла найти ответ.
Что она делала в моменты одиночества до знакомства с ним? Отсыпалась после ночи в клубе, проводила время с Сашкой, напоминая самой себе, что она всё ещё мать, внимание которой требуется дочери. А потом снова уходила вдоль по улицам, стараясь быть ещё более незаметной, в конце пути скрывалась за толстой железной дверью, попутно кивая охранникам и всем остальным кто встречался по дороге в гримёрку.
Смогла бы она отказаться тогда, почти месяц назад, от его предложения? Несмотря на все опасения, угрызения совести и прочие "прелести" - нет. Не смогла бы. Как ни крути, но оставалась всё той же меркантильной дрянью, которой очень нужны деньги. И как оказалось они были нужны настолько, что она отправила дочь в лагерь, а сама легла в постель с неизвестным ей мужчиной. Она ведь даже с Маратом себе такого не позволила. Держала его на расстоянии больше полугода.
И ничего не изменилось. Она всё та же дрянь, которой нужны деньги, но только реши он сейчас о её дальнейшем присутствии рядом, Вера откажется от всего кроме Сашки. Рядом с ним ей ничего не нужно лишнего. Она и так счастлива.
Костя снова будет поздно. Он предупредил ещё утром, точно так же как и четыре дня назад. И она снова дождётся его. По другому не сможет. Встретит, еле сдерживаясь от ненужных причитаний, едва заметив усталость в серых глазах.
Орлов был занят. Занят глобально и она не имела права его отвлекать. Но хотелось поступать с точностью наоборот. Его не хватало, было слишком мало. Их общение можно было измерить ничтожными минутами.
Она банально скучала по нему.... Да так, что сердце болезненно сжималось.
И ей так же очень-очень сильно хотелось прижать его к себе и не отпускать.
Вера не могла переключиться на что-то другое. Почти неделя без него. Одна. В его квартире. В состоянии ещё более худшем, чем в самом начале. Тогда она была тоже одна, не понимая ни его, ни себя, ни происходящего. Сейчас всё гораздо сложнее. И несложно было признать, что она добавляла трудностей своими мыслями, бесконечными мыслями, о которых Костя знал. Она перебарщивала в чувствах, в эмоциях. Ходила буквально по краю, едва сдерживаясь чтобы избежать наплыва истерики или приступа невыносимого счастья. И это было не совсем нормально. Она привыкла к той стене, которая удерживала её от всего на свете, без неё приходилось балансировать самой. А это было очень тяжело и иногда даже больно.
Женщина в последнее время часто вспоминала родителей. Пыталась раскопать в завалах памяти моменты или события, которые значили для них столько же, сколько для неё теперь значило знакомство с Орловым. Почему она никогда не интересовалась их жизнями? Почему думала только о себе? Почему она настолько плохая дочь?
Они даже почти не снились ей. Только в первую ночь после ухода папы и в ночь на девять дней после смерти мамы. Совсем не изменившиеся, такие, каких она помнила с детства. Мама со светлыми волнистыми волосами, которые всегда были перекинуты на левое плечо, её зелёные глаза, пухлые губы и родинка на правой щеке. Папа со светло-русым ёжик, каре-зелёными глазами и тёплыми ладонями, которыми он так часто обнимал её или гладил по макушке.
Вера не помнила их ссоры, косые взгляды и возмущённые вздохи. Скорее мелкие недоразумения, которые они как можно скорее спешили исправить вместе. Их брак можно назвать идеальным. Особенно в настоящий момент, когда она начинает думать и задавать себе ненужные вопросы, на которых ответы она не знала и предпочитала не фантазировать. Вера и так казалась себе ненормальной, не хотелось опускаться до сумасшедшей.
Она бы, наверное, так не смогла. У неё, к сожалению, не та ситуация, в которой всё обоюдно и счастливо. Можно сказать, что счастье быть с кем-то не для неё. Да и кто захочет быть счастлив с ней? Ей тридцать. Она даже не знает, точнее не помнит, какого это жить нормально, но очень хочет начать заново. Не одной погружаться, а с кем-то. Чтобы доказать Сашке, себе, всему миру, что она не совсем потеряна, что может и хочет жить. Как бы это сложно не было.
Сложно было представить кем она была бы, если не событие, сломавшее её прежнюю жизнь. Стала бы звездой отечественного балета? Заслужила бы мировое признание? А возможно скатилась бы в яму, которую так модно сейчас называть "творческим кризисом". Никто не сможет дать ей стопроцентную гарантию, что её жизнь была бы самой прекрасной на свете. Может ей готовилось ещё более худшая участь. С её прежними замашками она не смогла бы стать верной женой, ждущей мужа с работы в заляпанном переднике и с горячим ужином. Нет. Это не её история. Она росла в танцевальном зале, каждый день мучая свой организм голодом, растягивая связки и сухожилия. Неоднократно допуская переломы, вывихи, не до конца восстановившись, на сильных обезболивающих в очередной раз выступала в новой постановке, в которой готова была сама из себя выпрыгнуть, дабы показать свой талант. Кураж, адреналин, первые аплодисменты, а потом судороги ночью, голодные обмороки, головокружения. Расшатанная нервная система после очередных жёстких слов преподавателя о собственном весе и новая диета с ещё более строгими условиями. Это были обычные явления в её окружении, на них никто не обращал внимания, как и на многочисленные подлянки, подставы и ссоры среди учеников. Пропавшие, испорченные пуанты, мокрая одежда, подножки, толкания... Кому нужно разбираться в отношениях друг с другом у малолеток? Главный девиз "Идти в зал и работать!", наплевав на уязвлённую гордость, рваный купальник и слёзы на глазах. Вера до сих пор это помнила, как будто всё было вчера. Нет. И ещё раз нет. Она не та, с которой можно встретить старость.
В клубе было проще. Ни кто не орёт, ни шлёпает до синяков по ногам, рукам и бёдрам, не нужно изнурять себя диетами. Только травмы полученные тогда, четырнадцать лет назад, ощущались сейчас и невозможно было от них избавиться. Никуда от них не деться. Только научиться с ними жить и не обращать внимания. Поэтому и была против занятий дочери фигурным катанием. Спорт не менее опасен, чем танцы. А Сашка маленькая, нежная, с огромными голубыми глазами, в которых Вера не хотела видеть слёзы от боли. Уговорила тётя Дуся, она же записала её на тренировки, она же купила коньки и заплатила за посещения в секции. Через несколько лет она умерла, а Сашка до сих пор на льду. Красивая, быстрая, уверенная, но с чувством меры в своём увлечении. Не стремится прыгать выше головы, попадать в различные конкурсы, как многие её знакомые. У неё есть грамоты, дипломы, кубки и несколько медалей, но самое главное сохранённое здоровье. Саша занималась для себя, а не для кого-то. Это Веру успокаивало.
Женщина сама не заметила на безоблачном небе, появились первые звёзды, как ночь опустилась на город и забралась в квартиру через распахнутые окна. Вера поднялась с дивана, выключив телевизор, позволяя комнате окончательно погрузиться во мрак. Осторожно отправилась на кухню, еле сдерживаясь от желания позвонить ему, спросить как дела и попросить вернуться домой. Ей его не хватало рядом. Приходилось занимать себя другими делами, чтобы не думать о нём. Замесить тесто на блины, заварить чай, а потом немного подумав решиться на пирог с вареньем. Вера просто не знала куда себя деть. Старалась не смотреть в окно, не вглядываться сквозь темноту в подъезжающую машину или замирать посреди кухни с глупыми мечтами в мыслях и быстро бьющимся сердцем. Старалась, но самой себе проигрывала. Она не слышала саму себя, ни свои прежние убеждения. Она просто хотела почувствовать присутствие другого человека рядом.
Упёрлась руками о столешницу, опустила голову, прикрыв глаза, тихо вздохнула. Нужно остановиться на несколько секунд. Перевести дыхание. Перестать надеяться. Нужно просто ждать. Спокойно и без лишнего. И она дождётся, если не всего чего ей хотелось, но хотя бы маленькую частичку.
Шаги раздавшиеся за спиной, заставили взволнованно замереть, резко обернуться и расплыться в ответной улыбке.
- Привет, - мужчина подошёл, заглянув ей за спину на настенные часы. - Чего не спим?
- Ждём, - она положила ладони на широкие плечи и шагнула ближе, привычно тонув в серых глазах. - И готовим. Блины уже на тарелке, а пирог на подходе. С чего начнёшь?
- С тебя, милая, - усмехнулся Костя и наклонился, почти касаясь своими губами её. - А потом уже всё остальное.
Глава двадцать третья
Она была не готова к этой встречи. Ни сегодня, ни завтра или ещё когда-нибудь в ближайшее время. Тем более здесь, в обычном супермаркете, утром. Она просто не верила своим глазам или просто не хотела его видеть, желая пройти мимо как любой другой покупатель.
Вера торопливо вышла на улицу, стараясь не оглядываться и выглядить более менее спокойней. Было глупо так опасаться человека, с которым спала и работала уже несколько лет, но тревога в сердце, поселившаяся с раннего ухода Кости на работу, не отпускала. Давила изнутри, заставляла учащённо биться пульс и затаивать дыхания. Кузнецова боялась. Боялась, что именно Назаров сможет вернуть её с небес на землю в последний день их с Костей договора. От понимания этого становилось ещё хуже. Но, она ничего не могла поделать. Поэтому и убегала сейчас, лихорадочно думая, что делать дальше.
Марат её заметил. Не мог не заметить, когда они почти столкнулись лицом к лицу. В последний момент она сумела свернуть за соседний стеллаж, но надеяться на лучшее с ним не получалось. Это Назаров. Это человек, который хрен знает сколько лет зарабатывает на желаниях и похоти других людей. Он ведь не зря звонил тогда и Алёнка не просто так звонила. Что-то случилось во что она наверняка не захочет вникать и более того она не хочет возвращаться обратно, хотя это неминуемо при любом раскладе. Ей нужно будет уволиться, несмотря на то как закончится этот день.Только женщина не была уверенна, что её отпустят так просто. Она проработала там слишком долго, чтобы уйти с чистой совестью. Она знала о людях, которые продают наркотики среди толпы, слышала о некоторых сделках, заключаемых среди дыма от сигарет и запаха алкоголя. Вера прекрасно знала сколько махинаций проводит сам Назаров, точно столько же знала и Алёнка. Иногда Марат рассказывал о своих делах сам, иногда случайно увиденное или услышанное складывалось в единый пазл и большей информации не требовалось, чтобы понять.
Он не был тем человеком, которого стоит бояться открыто. Нет... Его опасаешься глубоко внутри, где есть понимание того, что за широкими и красивыми улыбками, стоит другой человек, более умный и расчётливый. Он любит деньги, любит красиво жить, любит ту власть, которой обладает сейчас.
Вера прекрасно понимала, кто помог собрать на неё досье Косте. Если не всё, то многое Орлову предоставил Марат и его слова с ужимками... Костя определённо не оставил его без кругленькой суммы на руках.
Вера не хотела возвращаться назад. До слёз на глазах не хотела. Она привыкла к Косте, к его квартире, вообще к его жизни. Она не хотела с НИМ расставаться. Не знала как сможет вернуться обратно, если он смог показать ей совершенно другую жизнь. Подарил обычное счастье, о котором она знала, читала, но никогда особо не чувствовала.
Она просто не хотела и не могла без него. Словно была рядом с ним не один месяц, а уже несколько лет. И Вера уже устала напоминать себе о действительности, о реальной жизни, в которой возможно у Кости больше не найдётся для неё места. И она вряд ли сможет забыть его когда-нибудь. Вырвать из сердца и души уже точно невозможно. Она всегда будет помнить его прикосновения, слова и взгляды. Орлов за эти дни дал ей в гораздо больше, чем Назаров за несколько лет знакомства. Кузнецова не помнила, когда в последний раз просыпалась от очередного кошмара или вздрагивала от малейшего шороха. Он приучил её к себе, заставил поверить. Она вряд ли сможет после встречи с ним жить как прежде. Это было просто нереально. И ведь почти ничего не изменилось после их знакомства. Он был всё тем же мужчиной, о котором она почти ничего не знала, но не думая, бросилась в объятия, стоило ему проявить хоть немного понимания. И всё было бы хорошо живи они в другом мире, где все мечты сбываются, а желания исполняются. В реальности всё складывалось гораздо хуже.
- Царь велит достать Жар-птицу в государскую светлицу, - насмешливо раздалось за спиной, заставляя женщину сбиться с шага и остановиться.
Продолжать двигаться дальше уже не было смысла. И надеяться, что их встреча пройдёт быстро тоже.
Прикрыла глаза, собирая себя прежнюю по кусочкам. Ему нельзя видеть её такой какой она стала только для Кости. Только он вправе касаться её пространства и никто больше. Она не допустит других мужчин рядом с собой, пусть даже на несколько мгновений.
- Здравствуй, Марат, - проговорила спокойно, не оборачиваясь, не желая видеть его в своей жизни.
- Здравствуй-здравствуй, моя дорогая Вера, - Назаров подошёл ближе настолько, что она видела его боковым зрением, смотря прямо перед собой.
Чужая ладонь опустилась на талию и вдавила в мужское тело, не совсем заморачиваясь хочет ли женщина этого или нет. Вера не хотела, но вырваться или хотя бы отойти на несколько шагов не выходило. Дружеское объятие в несколько секунд переросло в стальной захват, с которым ей одной не справится.
- Как твои дела?
Пришлось сглотнуть комок в горле перед тем как ответить и постараться более тщательней игнорировать его прикосновения.
- Замечательно, - она не поинтересовалась в ответ, просто продолжала стоять, мечтая чтобы это поскорее закончилось.
- А про мои дела узнать не хочешь? - Марат наклонился ближе, внимательно следя за выражением её лица. - Всё-таки зря я отдал тебя Ферзю, - продолжил мужчина, не дожидаясь ответа. - Ты забыла об элементарном проявлении уважения. Ай-яй-яй, Вера, как нехорошо...
Женщина сглотнула противный комок в горле, сжала ладони в кулак, вонзая ногти в кожу, не давая себе возможности начать паниковать. Ей было неприятно ощущать его настолько близко рядом с собой. Он не являлся человеком, которого она вообще хотела бы видеть сегодня или в ближайшее время.
- Как у тебя дела? - спросила, а у самой закипело внутри от негодования.
Вера не хотела вновь вспоминать то, что чувствовала с ним. Точнее вообще ничего. Она не желала погружаться в равнодушие, которым всегда умела пользоваться как непробиваемой стеной.
- Будут ещё лучше, когда ты вернёшься в клуб сегодня вечером...
- Нет, - ответила резко, перебив, не дослушав окончания его слов.
Попыталась дёрнуться, но оказалась ещё крепече прижатой к мужской груди. Это были не те объятия, о которых она мечтала. И не те слова, которые хотела услышать. Назаров был вообще не тем человеком.
- Да, - Марат чуть сильнее сжал пальцы на её коже, оставляя красные пятна. - Ты мне должна за этот упущенный месяц, Вера.
- Ничего я тебе не должна. У меня отпуск. И вообще я увольняюсь.
- Боже, Вера, какой нахр*н отпуск? Какое увольнение? Ты сама себя слышишь? - мужчина рассмеялся. - Отправить тебя в отпуск решил Орлов, а не я. Именно поэтому ты мне должна ещё месяц работы в клубе, чтобы покрыть собой расходы.
Назаров тщательно выделял слова, словно опасаясь, что она не поймёт или не услышит. Он был доволен собой, своим тоном и интонацией. Перед ней стоял именно тот мужчина, которого она, наверное, не сможет забыть ещё долго. Это не сон и не мираж. И он, действительно, не хочет её отпускать.
Тихий вздох вырвался из плотно сжатых губ. Вера не знала как долго сможет продержаться в таком состоянии, но старалась сдержать панику, бурлящую внутри.
- И, да. Ты не уволишься. Я, - он свободной рукой, жёстко обхватив подбородок, заставил посмотреть на себя. - Тебя. Не уволю. Ясно?
Тёмно-карие глаза вместо привычных серых.
- А если я не выйду сегодня, что ты мне сделаешь? - Вера говорила тихо, спокойно, уверенно. - Снова угрожать станешь? Марат, я ведь тебе ещё в прошлый раз сказала обо всём. Я ведь не шучу, - женщина внимательно смотрела в почти чёрные глаза, в которых медленно сменялись эмоции. - Ты должен это понимать.
***
Антон сначала даже не обратил внимания на парочку, стояющую посреди тратуара. Почти проехал мимо, но резко затормозил, когда понял, чья фигура стоит в обътиях другого мужика. Это был сто процентов не Костя, который с раннего утра не выходит из кабинета, но то, что светловосой женщиной была именно Вера, мужчина был уверен.
И ладно бы она обнимала в ответ, Антон знал, что сегодня последний день их договора и было бы вполне ожидаемо увидеть её с кем-то ещё, но точно не в такой позе и напряжением, которое ясно виделось между ними.
Вышел из машины, параллельно думая, позвонить брату или нет, заметив как женщина предприняла очередную попытку вырваться.
- Я тебя не уволю, ясно?
Антон даже был не удивлён, когда узнал Назарова, прижимающего Веру к себе. Эта тварь вела себя слишком уверенно и он наверняка забыл о чём предупреждал его Ферзь.
- Я тоже шутить и предупреждать второй раз не стану, - спокойно проговорил Орлов-младший, приблизившись к ним со спины. - Руки убрал.
Назаров не ожидал, ослабил хватку, чем сразу же воспользовалась Вера, резко шагнув назад.
- Бл*, Орлов, ты весь в своего брата. Попозже подойти не мог? - Марат с ленивым выражением лица, повернулся к Антону. - Не видишь, что у нас разговор?
- Пойдём со мной поболтаем, общительный ты наш, - усмехнулся мужчина и взглянув на женщину, коротко бросил. - Иди домой, Вер.
***
Медленно сползла по двери на пол, пытаясь удержать бьющуюся дрожь во всём теле. Её словно лихорадило. И Вера почти не помнила как добралась до квартиры. Ноги плохо слушались. Она почти не чувствовала кончики пальцев.
Прижала дрожащую руку к лицу и попыталась вздохнуть. Только не получалось. Вместо полноценного глотка воздуха - рваные вдохи и выдохи.
Она даже не слышала шаги. Поняла, что есть кто-то рядом с ней, когда заметила движения в стороне.
Вера не могла ничего сказать, разглядев сквозь пелену паники родное до боли лицо. Она, наверное, именно в эту секунду поняла, что всё. Конец. По его взгляду, когда Костя опустился на корточки напротив. Это был тот самый Орлов Константин Андреевич, пришедший в клуб с предложением, от которого она не смогла отказаться и вот к чему это привело...
Она чувствовала, что ей словно кто-то перекрывает дыхание. Как стальной взгляд вонзается ей в сердце, успешно заменяя острый нож.
Вера не знала, что сказать или просто не могла... Она не понимала себя. Не понимала почему он молча смотрит, продолжая её агонию. Ей хотелось прекратить всё это и одновременно, чтобы он не переставал молчать. Она не хотела это слышать. Не хотела это видеть. Она не хотела его терять!
Закрыла лицо ладонями, едва сдерживая истерику. Её трясло. Внутри взрывались вулканы боли, лавой тревожа почти зажившие раны.
Костя вскрывал её по живому, без наркоза, выбивая остатки кислорода из лёгких, сжигая своим взглядом никчёмные остатки.
Знала. Она ведь знала к чему это приведёт. Почему не подготовилась? Почему не выстроила новую стену, без которой было так больно?
Ей хотелось задохнуться. Не чувствовать. Исчезнуть.
Хотелось закричать. Сорвать горло. Разбить руки в кровь.
Отняла ладони от лица, пытаясь вздохнуть. Вновь не вышло. Кислород смешался с ним, с его запахом, его настроением, которое за несколько секунд заполнило до отказа прихожую.
Она разбивалась. Вера Кузнецова разбивалась о собственные мечты и надежды, ставшие осколками.
Вновь зажмурилась, когда Костя попытался что-то сказать, так привычно прищурившись, что у неё сжалось в комок сердце.
До невыносимой боли хотелось им дышать. Лишь им задохнуться. Только не имела на это уже права. Даже смотреть... Она. Ему. Чужая. Сейчас. В эти секунды. Никто. Он не должен на неё вообще так смотреть. Он не должен объясняться и разъяснять. Он ей ничего не должен.
Прикусила внутреннюю сторону щеки и открыла глаза. Встретилась со знакомым серым взглядом. Её больше не существовало. Зачем Костя так смотрел? Её больше нет.
- Ты собираешься возвращаться к Назарову? - его голос всё тот же, только теперь действует на неё ещё сильнее, чем прежде.
И она не знает, что ответить. Она не понимает происходящего. Она лишь пожимает плечами.
- Понятно, - сквозь зубы выдыхает он, встаёт в полный рост, смотрит сверху вниз. - Я пришлю водителя. У тебя будет время собраться, - бросает взгляд на наручные часы. - Деньги на кухне. Сумма больше той, чем обговаривалась. Попробуй только не возми. Не играй в мать Терезу.
Вера не слышит. Не желает его слышать и понимать. Она его просто теряет. С каждым сказанным словом.
Она не предпринимает попытки встать, когда приходит осознание, что Косте нужно уйти. У него работа. Его ждут в офисе.
Отползает в сторону. Прислоняется к стене, продолжая смотреть на него, продлевая последние секунды боли и ждёт хлопка закрывшейся двери, который будет означать настоящий ад. В котором она будет одна. Без него. С чёрной дырой вместо души
Глава двадцать четвертая
Вера... В его губах её имя звучало по другому. Бережно, тепло...
Не так как ей сейчас. До боли холодно. До дрожи. До крепко сцепленных пальцев на коже. До слёз, катившихся по щекам.
Она упала. В воду. И не понимала как выплыть на поверхность. Барахталась, зная в вязком болоте, что конец близок.
И невозможно дышать. Даже вздохнуть... Только рваные глотки кислорода, которые возможно слышал водитель, довозивший её до дома.
Вера почему-то ничего не слышала. Даже элементарный звук движения машины по асфальту не доносился до сознания.
Она замечала пролетавший мимо пейзаж, чувствовала остановки на светофорах, только перед глазами стояла всё одна и та же картинка. Крахт, свет от дорогих люстр и много людей из другого мира, который она до сих пор не могла понять. Их разговор на балконе, его руки на её спине и взгляд... Всё такой же стальной, но изучающий, словно он пытался найти что-то в ней тогда... Слова сказанные им тогда... Боже! Как же она хотела их услышать сейчас. Просто прочитать по губам... "Прости, что ушёл..."
Зажала рот ладонью и согнулась, упираясь лбом в сидение водителя. Сдержала рвущееся из груди рыдание и крепко зажмурилась.
Господи... Ну почему же так больно... Почему?
"Не навсегда же ты ушёл..." Её ответ на его извинения.
Ошиблась. Крупно ошиблась. Навсегда ушёл и ей уход оплатил. По-другому даже и назвать это не могла. Сумма превышала все их договорённости.
Деньги лежали сейчас где-то в сумке. Ведь ради них в это ввязалась. А теперь дышать не могла... Не получалось без него.
Словно убили что-то внутри. Забрали. Лишили навсегда.
А Вера не могла вернуть обратно. Не хватало сил. Элементарно не имела права на это.
Он стал целым миром. Вселенной глубоко внутри. Солнцем. Кислородом...
Всем. Абсолютно всем.
Глупо и напрасно было надеяться стать для него больше, чем просто человек женского пола.
Вера не стала миром для него. Даже любовницей её назвать было нельзя...
Женщина не понимала кто она для него...
Просто знала кто она с ним. Безумно счастливая женщина, наконец увидевшая какого это жить для кого-то кроме дочки.
- Вера?
Она не ощущала себя той, кого называли этим именем. Сейчас её не существовало. Испарилась, пропала, умерла... Её просто не было.
- Вера, вам плохо? - обеспокоенный мужской голос раздался где-то впереди.
Нужно ли было отвечать? Кого-нибудь интересует её состояние? Важно хотя бы одному человеку?
- Я позвоню Константину Андреевичу и...
- Не надо.
Она не удивилась, услышав свой голос. Хриплый, безжизненный, дерущий своим равнодушием горло.
- Всё в порядке. Не нужно никому звонить.
Он бы приехал, обеспокоившись её здоровьем. Орлов слишком ответственный и добрый по отношению к ней. Стоит сказать всего несколько слов и он бы появился. Только зачем? Что бы было дальше, увидев её такую? Что бы он сделал?
Ему не нужно продолжение. Это не входит в его планы. Предупредил об этом ещё в самом начале. На следующий день после её переезда. Утром. В столовой. За завтраком.
Почему она об этом забыла? Зачем позволила себе это сделать?
- Вера Николаевна, послушайте...
- Со мной правда всё в порядке, - сморгнула слёзы с глаз и сильнее согнулась, прижимаясь головой к кожаной обивке. - Отвезите меня домой, пожалуйста.
Произнесла слова, которых не знала. Где её дом? Их с Сашкой однокомнатная квартира, доставшаяся от тёти Дуси или квартира Кости, о которой она совершенно ничего не знала как и о нём самом? Где её место? Где ей будут рады?
В его глазах не было видно правды, когда он уходил. Просто ушёл, оставив её одну. Костя знал и знает, что значит для неё... Не мог не почувствовать, но не просил слов, которые бы это подтверждали. Наверное, не хотел слышать или не было, что сказать в ответ.
А если она сказала бы ещё тогда, когда поняла? Было бы сейчас легче? Смогла бы она сейчас дышать как раньше? Рыдала бы она сейчас, кусая от боли ладонь? Молчала бы о том, что рвёт изнутри?
А ей нужно молчать. Особенно сегодня, сейчас, в эти минуты. Вера не могла позволить, чтобы кто-то узнал насколько ей плохо из-за него, насколько она привыкла быть с ним рядом, насколько он въелся в её жизнь, что стал для неё судьбою. Единственной и такой далёкой...
- Вера Николаевна?
- Да? - не смогла пересилить себя и ответить нормально.
Снова хрипло, снова больно, словно она курила несколько дней подряд, не прерываясь.
- Мы подъехали к вашему дому.
- Давно? - не собиралась открывать глаза, чтобы увидеть самой.
Не хотела видеть двор с ржавыми качелями и досками вместо лавочек. Всё-таки это был не её дом. Не её место.
- Несколько минут уже...
- Хорошо, - рвано выдохнула, пытаясь дрожащей ладонью найти ручку двери.
- Я вам помогу сейчас. Подождите, пожалуйста...
Хлопнула дверца, а через несколько секунд открылась с её стороны. Это были последние минуты, связывающие её с Костей. Больше никогда такого не будет, лишь в её мыслях и воспоминаниях.
Выбралась из машины, опираясь на предложенную руку. Чувствуя как слабеют ноги и приходится приложить усилия, чтобы сделать несколько шагов.
Вытерла слёзы с щёк, не заботясь о том, что за ней внимательно следит водитель.
- Как вас зовут? - в глаза не смотрела, уставилась на аккуратно завязанный галстук.
- Василий Петрович.
- Спасибо вам, Василий Петрович, за помощь, - протянула руки за сумкой. - Но, дальше я сама...
- Нет, - мужчина отрицательно покачал головой. - У меня приказ довести вас до дверей.
- Василий Пет...
- Пойдёмте, - одной рукой достал вещи из багажника, а другой аккуратно взял за локоть. - Пойдёмте, Вера.
Ей ничего больше не оставалось как пойти следом, монотонно переставляя ноги, не поднимая глаз выше земли.
Вера не знала как сейчас выглядит, даже если водитель не может расслышать её слов. С растрёпанными волосами, красными глазами и искусанными губами.
Жалкая. Никчёмная. Всё то же ничтожество.
Грязные стены подъезда, пыль на лестнице и обшарпанные перила. Дверь её квартиры, как и вся окружающая обстановка, не первой свежести.
- Спасибо вам ещё раз, - остановилась, не собираясь торопиться, чтобы достать ключ из заднего кармана джинс.
- Да что вы, Вера Николаевна? - мужчина до сих пор не понимал, что с ней происходит. Спрашивал обеспокоенно словно знает её не несколько часов, а уже как минимум несколько лет. - И... - мужчина вдруг чертыхнулся, резко взмахнул рукой, отчего она неосознанно вздрогнула. Это был не Костя, чтобы спокойно реагировать на чужие движения. Это был не тот человек, который за несколько дней смог приручить её к себе.
- Чуть не забыл, - протянутая тонкая папка заставила её удивлённо вздёрнуть бровь.
- Что это?
- Ваши документы. Антон Андреевич забрал их из клуба и попросил передать.
Женщина, наконец, взглянула собеседнику в лицо, пытаясь найти хоть каплю вранья, но ничего не увидела кроме сочувствия в карих глазах.
- Вы не путаете? - нахмурилась, совершенно не понимая, что означает этот жест. - Антон Андреевич?
- Да, - Василий Петрович уверенно кивнул. - Антон Андреевич - младший брат Константина Андреевича...
- Спасибо. Я знаю, - Вера взяла папку, прижала к груди и протянула ладонь за сумкой. - Всего вам наилучшего, Василий Петрович.
- Да, всего хорошего, Вера. До свидания, - мужчина улыбнувшись и кивнув, отправился вниз по лестнице.
- Скорее "прощайте", - горько усмехнувшись, прошептала женщина.
Квартира встретила застоявшимся воздухом и пылью. Поставив сумку на пол, Вера открыла папку, увидев в прозрачном файле трудовую книжку, расчёт и несколько справок, опустилась вниз по двери, прижав ладонь к горящим в слезах глазам.
- Благородства вам не занимать, Орловы, - едва слышно проговорила в тишину прихожей. - Только мне теперь как жить?
Глава двадцать пятая
Костя недоумённо взглянув на брата, застыл посреди кабинета.
- Что? - мужчина прищурился. - Эта тварь ещё и условия ставит?
Антон усмехнувшись, направился к дивану, стаскивая с плеч пиджак.
- Ставит, конечно. А ты, что думал?! Мы сейчас смелые, - младший со вздохом покачал головой. - Нашу задницу сейчас прикрывает Филя и нам море по колено.
- Бл*, Антох, он реально такой тупой или прикидывается?
- Назаров? - мужчина оглянулся через плечо на старшего. - Я к двери не успел подойти, а он уже за дозой потянулся, так что думаю, первый вариант ему подходит больше.
Костя раздражённо вздохнув, прижал крепко сжатый кулак к губам и выругался сквозь зубы.
Сейчас он чувствовал, что играет не в свою игру, ходы которой продумал ещё несколько лет назад. Мляя. Он вообще не понимал, что делает. Только ощущал слепую, почти неподвластную ярость внутри. Скрипел зубами, сжимал ладони в кулаки, но сделать уже ничего не мог. Даже если бы и попытался...
- Ладно, брат, - шумно выдохнул подходя ближе. - Спасибо тебе. Я... - вздохнул, красноречиво взмахнув рукой. - Я вряд ли бы смог сейчас...
- Остынь, - Антон хлопнув старшего по плечу, бросил галстук в след за пиджаком. - Нам сейчас трупы с их стороны не нужны. А я сомневаюсь, что Маратик здравствовал бы после встречи с тобой... Да и к тому же он что-то продешевил в своих запросах. Всего лишь условие не трогать его и клуб. Думал запросит сейчас яхту, бабки, дом на море, а нет... Маратик у нас скромник.
- Ага, ещё и затейник, - перебил вошедший в кабинет Шмель, держа в руках какие-то бумажки.
- Давай, Сань, - кивнул Константин, оборачиваясь к другу. - Взбеси ещё и ты меня.
- Пфф, не кипятись, Ферзь, - спокойно отмахнулся мужчина, протягивая бумаги Антону. - Нервы побереги, а то вон как пришибло...
- Шмель, ты заткнёшься или нет когда-нибудь? - прорычал Орлов и не найдя больше адекватных слов, отошёл к окну, опёршись кулаками о подоконник.
Нужно было успокоиться. Начать мыслить трезво. Просто вздохнуть без очередной волны злости на себя же самого.
Ничего не получалось. В который раз ничего, чёрт возьми, не получалось! Словно ему не тридцать с лишним лет, а пятнадцать... Даже тогда он самое мизерное мог бы сделать... Не то, что сейчас.
Чувствовал себя таким идиотом... И ведь понимал зачем это устроил. Для чего так легко смог ей в лицо сказать, что пора ставить точку. Без лишних мук и разговоров.
Только всё равно хреново. С какой стороны не посмотри. Было одинаково хреново. И он не знал как это исправить... Что сделать, чтобы не разрушить жизнь окончательно? Что ему сделать?!
Костя не хочет, чтобы так всё произошло... Должен был рассчитать до секунды, а потом уже принимать решения, от которых зависела жизнь не только его, но и других.
Понимал, до сих пор видел перед глазами, чувствовал внутри...
Должно быть всё иначе.
Прикрыл глаза, сдерживая рвущееся раздражение, которое с каждой секундой подпитывало ярость, когда в кармане брюк зазвонил телефон. Костя не хотел ничего сейчас. Ни разговоры разговаривать, ни решать проблему, к которой пытается найти решение уже несколько лет. Он просто хотел спокойствия. Банального спокойствия без вечных проблем, вместе с ней и чтобы никого рядом не было.
- Да, - рявкнул в трубку, увиливая от хода своих мыслей.
Прижал ладонь ко лбу, пытаясь противостоять самому себе в своих желаниях.
Действовать разумно, не поддаваться собственному эгоизму, не осложнять ей жизнь ещё и этим.
- Константин Андреевич, я отвёз Веру, - Петрович говорил медленно, словно опасаясь, что сказанное не дойдёт до босса. - Только...
- Что?
- Я уже вам хотел в один момент звонить.
- Что случилось? - нахмурился, сверля взглядом собственное отражение на поверхности стекла. - Что произошло, Петрович?
- Вера... - мужчина вздохнул. - Странно как-то... Просидела всю дорогу согнувшись. Я думал ей плохо и уже вас хотел набирать, но она отказалась.
- Б*я, Петрович, если хотел набрать, то какого хрена не позвонил?!
- Я... Вера Николаевна попросила не делать этого и...
- Ясно. Спасибо, Петрович. Машину подгони и свободен на сегодня.
Телефон полетел за спину, разбиваясь об пол.
Упёрся ладонями о подоконник, прижался лбом к холодному стеклу, не зная куда себя деть, не понимая, что теперь делать.
Конечно же она не захочет его видеть! Даже слушать, чёрт возьми, не будет! Да и зачем ей теперь это?! Зачем?
- Костя?
- Что? - ответил сквозь зубы, резко обернувшись.
- Крахт приехал, - спокойно продолжил Шмелёв, не собираясь доставать друга лишними вопросами.
Вышел из кабинета первым, не собираясь давать отчёт о своих действиях даже близким людям. В голове медленно складывался совершенно отличный от прежнего план. Если он сможет убедить в этом Тима, то есть возможность расправиться с многочисленными проблемами в несколько раз быстрее.
- Добрый день, - кивнул переводчику и поздоровавшись с Крахтом, сел за стол переговоров.
- Добрый, Костя, добрый,- мужчина кивнул, широко улыбаясь, здороваясь с остальными. - Как твои дела?
- Отлично, - усмехнулся, даже не стараясь скрыть свой скептицизм на заданный вопрос. - Ваши как?
- Безупречно, - Тим оглядел серьёзно настроенных Шмеля с Антоном и вновь повернулся к Косте. - Вот хотели с женой пригласить тебя и твою невесту на ужин.
- К сожалению, это пока невозможно, мистер Крахт, - Костя подался корпусом вперёд, заинтересовавшись загадочной улыбкой собеседника. - Возможно в следующий раз.
- Очень жаль, дорогой, - мужчина покачал головой и немного помолчав, продолжил. - Я был бы рад видеть вашу пару. Или у вас что-то произошло?
- Ничего особенного, - Орлов пожал плечами. - Просто меры предосторожности.
- Согласен, - Тим прищурился, не отрывая взгляда от мужчины. - Осторожность не помешает. Очень умный ход. Всё-таки прежде всего семья, а потом уже и собственная жизнь?
- Вы как всегда правы, - улыбнулся Костя, проигнорировав внимательный взгляд брата. - Кстати, о семье. Отец передал о новом нападении, которое готовится уже несколько дней и думаю, нам стоит немного поспешить. Предлагаю немного изменённый план действий.
***
Вера не разрешала себе останавливаться. Не допускала нового погружения в собственные мысли. Игнорировала то, что сейчас творилось внутри.
Ей это было просто необходимо сейчас. Банальная пустота. Обычная тишина, в которой слышно лишь её дыхание и передвижения по комнате.
ТЕЛЕГРАМКанал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками
Книжный Вестник
Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)
Поиск книг
Свежие любовные романы в удобных форматах
Любовные романы
О психологии, саморазвитии и личностном росте
Саморазвитие
Детективы и триллеры, все новинки
Детективы
Фантастика и фэнтези, все новинки
Фантастика
Отборные классические книги
Классика
ВКОНТАКТЕБиблиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории
Любовные романы
Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров
Фантастика
Самые популярные книги в формате фб2
Топ фб2
книги