Глава 6

На следующий день с самого утра все пошло наперекосяк. Кэролин работала на выдаче книг. Через некоторое время она с ужасом обнаружила, что установила на штампике для книг неверную дату, и сказала об этом Сандре. Подслушавшая мисс Стагг неодобрительно покачала головой. А затем Кэролин стала требовать у одного из читателей заплатить штраф за просроченную книгу, хотя он и утверждал, что продлил свой срок по телефону. Он начал возмущаться, и мисс Стагг велела. Кейту разобраться.

Вошел Ричард Хиндон и слушал все это, стоя в стороне. Читатель, польщенный проявленным вниманием да еще и возможностью пожаловаться в присутствии самого заведующего библиотекой, вновь принялся отвергать все обвинения Кэролин.

Ричард холодно посмотрел на нее и заметил:

— Думаю, вы должны признать свою ошибку и извиниться, мисс Лайл.

— Пожалуйста, извините, мистер Крэнли, я в самом деле ошиблась, — обратилась она к читателю, — но, видите ли, я здесь недавно и еще не совсем освоила эту работу.

Это еще более ухудшило дело, так как после ухода читателя Ричард повернулся к Кейту и заявил:

— Ни при каких обстоятельствах не подпускать эту особу близко к выдаче книг до тех пор, пока она не выучит свои обязанности назубок. Я не могу позволить ей вновь нервировать читателей.

— Сожалею, сэр, — ответил Кейт, — я был уверен, что подробно рассказал ей о том, как продлевается заказ.

Кэролин уставилась на него, но Кейт смотрел на заведующего с таким раболепием, что ей стало противно. Она не собирается относиться к Ричарду с таким почтением.

— Извините, мистер Хиндон, — проговорила она, мечтая лишь о том, чтобы стихла начинающаяся головная боль. — Но я же признала, что ошиблась. Это может случиться с каждым. — И чуть не добавила: «Не только с племянницей председателя библиотечного совета».

А тут еще масла в огонь подлила мисс Стагг, заявившая:

— Кроме того, она ставила неверную дату на книги утром, мистер Хиндон.

Кэролин метнула на нее разъяренный взгляд, но на мисс Стагг он подействовал не более чем на статую. «Что же это происходит со всеми с ними сегодня? — с удивлением думала она. — Почему они набросились на меня, как стая гончих псов, несущаяся за бедным маленьким лисенком?»

Она слегка отступила в сторону, чтобы пропустить мисс Стагг, и задела стопку книг, которые посыпались на пол. Все, стоящие недалеко, повернулись и уставились на это зрелище. Кэролин бросилась скорее подбирать книги, чтобы не дать возможности заведующему выгнать ее. Все отошли и оставили ее за этим занятием.

Собрав книги в аккуратную стопку, Кэролин оглянулась. Ушел ли Ричард? Нет, он все еще стоял здесь. Подошедший Кейт, ухмыляясь, прошипел, что шеф велел ей идти разбирать книги на полках.

— Он сказал, что на это у тебя должно хватить способностей, даже дурак не наделает здесь ошибок. С такой работой ты еще не сталкивалась?

Она прошипела в ответ:

— Нет, но я уж постараюсь как следует.

Она бросилась под укрытие книжных полок, как беглец, спасающийся от погони в лесу. Только здесь она была в безопасности от подкрадывающегося и вынюхивающего добычу тигра. Она начала с секции нехудожественной литературы, автоматически отмечая классификационные номера на обложках.

Двигаясь вдоль полок, она вынимала книги, расставляла их по местам и дошла до секции книг о шахматах. Самого этого слова было достаточно, чтобы вызвать в воображении пугающий облик Ричарда Хиндона, поэтому она заторопилась дальше.

Но что-то заставило ее вернуться. Она вытащила книгу с полки. Ее познания в шахматах ограничивались тем, что это какие-то фигурки, которые нужно передвигать, и, листая страницы, она старалась понять язык и уловить смысл диаграмм с кодообразными письменами и таинственными цифрами.

У нее было странное чувство, как будто кто-то пристально смотрит на нее. Подобно животному, застывшему в ожидании последнего прыжка тигра, она приготовилась к борьбе. Взглянув в глаза своего преследователя, Кэролин внутренне вскрикнула от ужаса. Она опять совершила проступок, и оставалось лишь стоять и ждать казни.

Двинувшись к ней, он произнес мягко, как будто шепотом:

— Итак, мисс Лайл, вы опять совершаете непростительный проступок, читая во время работы.

Она затаила дыхание. Это конец? Это именно то, чего он ждал, что выслеживал, — проступок, разрешающий спор и доказывающий, что она не соответствует должности библиотекаря? Он ее выгонит сейчас?

Она попыталась извиниться, но слова не шли из горла. Он протянул руку за книгой, и она отдала ее. Ричард прочитал название, но она не могла поднять на него взгляд. Когда он захлопнул книгу, Кэролин наконец взглянула на него. Она не могла поверить — он улыбался! Он улыбался, и в улыбке его было искреннее удивление.

Он сказал очень тихо:

— Напомните как-нибудь, чтобы я дал вам почитать об этом. В свое время вы, быть может, научитесь играть и сразитесь со мной. Ну а сейчас, — выражение его лица и голос внезапно стали такими же, как прежде, — продолжайте работу.

Она повиновалась.

Немного погодя она катила тележку с книгами по библиотеке, и вдруг читательница тронула ее за рукав:

— Послушайте, вы не могли бы помочь мне? Мой внук болен и устал от безделья. Он хочет почитать, вот и послал меня за книгой.

— О, конечно, — сразу же сочувственно откликнулась Кэролин, — а какую книгу он хотел бы, художественную или не художественную?

Старушка не поняла, поэтому Кэролин попробовала объяснить ей снова:

— У вашего внука есть какое-нибудь хобби? — Она предложила первое, что пришло в голову, и за это проклинала себя впоследствии. — Ну, например, шахматы?

— О да, — сказала старая леди, повторив слово, которое привлекло ее внимание. — Шахматы. Конечно, он с удовольствием почитает о них. Но лучше, если это будет простая книга, чтобы ее легко было понять.

И тут Кэролин осознала, во что дала себя вовлечь. Что же она знала о шахматах? И тогда она подумала о Ричарде Хиндоне. Вот кто мог бы посоветовать старушке, какую книгу о шахматах ей взять.

Кэролин не пришло в голову, хотя и должно было бы, что она нарушает библиотечные правила, звоня по внутреннему телефону заведующему библиотекой. И ей даже не пришло в голову, можно ли просить у него совета по такому мелкому вопросу, как выбор книги. Она не подумала, что его это может рассердить, ни о чем не подумала, кроме того, что впервые читатель попросил у нее помощи, и она должна помочь.

Вначале она услышала голос секретарши, затем — резкое:

— Да?

Кэролин не отпугнул ни его тон, ни его долгое зловещее молчание, последовавшее за ее просьбой. Она вновь спросила, не спустится ли он, чтобы помочь этой леди. Ей, вероятно, нужна книга для начинающих, поскольку… Она продолжала быстро говорить, пытаясь заполнить пустоту молчания на другом конце провода.

А потом трубка в ее руках вдруг взорвалась.

— Разве вы не знаете, — жестко спросил он, — что давать советы читателям — не моя работа? Моя работа — управление библиотекой, а не консультации. Я сыт всем этим по горло и не намерен являться по первому зову к кому бы то ни было, даже если это племянница председателя библиотечного совета! Для чего тогда в библиотеке существует должность консультанта, если не для этого? Это его работа, не моя!

— Вся трудность общения с вами, — с горячностью воскликнула Кэролин, забыв свое место, забыв его положение, забыв, как себя можно вести здесь, — что вы просто-напросто далеки от жизни — от реальной жизни, — не даете себе труда опуститься до простых людей. Вы заперлись у себя наверху, в своей башне из слоновой кости, оставаясь слепым и глухим ко всему, что происходит здесь, внизу, отказываясь иметь дело с обычными людьми…

Он прервал ее, произнеся ледяным тоном:

— Достаточно, мисс Лайл. Скажите читательнице, что я сейчас спущусь. — И швырнул трубку.

Внезапно осознав все, Кэролин почувствовала, какой холодный и тусклый день сегодня, и медленно побрела к старушке, морщинистое лицо и сочувствующий взгляд которой напоминали ей ее собственную бабушку.

— Мистер Хиндон сейчас придет, — сказала она.

Ухватившись за тележку, Кэролин поспешила с ней в самый дальний угол библиотеки. Если бы она смогла, то спряталась бы на полке среди самых больших книг и сидела бы там, пока этот человек не поднимется к себе.

Она услышала его спокойный голос, что-то советующий читательнице. Он был мягок и полон желания помочь и, наконец, нашел ей нужную книгу о шахматах, восхитившую старушку своей простотой.

— Это именно то, что нужно, — услышала Кэролин, — даже я смогла бы прочитать ее.

Он смеялся вместе с нею, сам отметил книгу в формуляре, проводил до выхода. «Это хорошо, — подумала Кэролин. — Он в хорошем настроении». Однако она тут же поняла, что это не так, услышав его тяжелые шаги, когда он в поисках Кэролин настойчиво обходил помещение, заглядывая между полок, и обнаружил ее спрятавшейся в одном из уголков за полками.

— Мисс Лайл, — выдохнул, — ну-ка, выходите!

Услышав его командный голос, она осторожно вышла из укрытия за полками на колесиках и подняла на него умоляющий взгляд, как ребенок, захваченный на месте преступления. Однако и это было не все.

— Пойдемте ко мне в кабинет, — резко сказал Ричард.

Убежать было нельзя, приходилось повиноваться.

Она плелась за ним до самого кабинета, только за столом он обернулся к ней. Тяжело дыша, сказал:

— Поговорим начистоту. Еще одна наглая выходка, неподобающее поведение — и вы вылетите отсюда, из этого здания, с такой скоростью, с какой вы никогда в жизни не бегали. Более того, обратно вы уже не вернетесь.

— Но, мистер Хиндон, — пробормотала она, запинаясь, — я всего лишь хотела помочь читательнице.

Слезы полились потоком из ее глаз, но каким бы они ни были сильным оружием, его они не остановили. Он продолжал:

— Я не потерплю подобной наглости ни от кого из сотрудников, включая и вас, несмотря на ваше университетское образование, несмотря на ваше привилегированное положение и ваши связи с наиболее влиятельными людьми города. Вы вылетите отсюда! Вы поняли?

Она заставила себя рассердиться, чтобы остановить слезы.

— Прекрасно! — вспыхнула она, поглощенная чувством самопожертвования, и продолжала: — Увольняйте меня! Это то, о чем вы мечтаете, не правда ли, — избавиться от меня? Поэтому не упустите такой возможности. У вас есть повод. Используйте свою власть! — Слезы вновь потекли у нее из глаз, пока она ждала своей участи. — Ну что же, — настаивала она, — почему вы не увольняете меня?

Он не шелохнулся, не сказал ни слова.

— Ну хорошо, я помогу вам исполнить ваше заветное желание. Я сама подам заявление и попрошу меня уволить.

Сузив глаза, он бросился в контратаку.

— Я знал, что вы не выдержите этого, — язвительно заметил Ричард, намеренно подкалывая ее. — Ваша жизнь наполнена несбывшимися прожектами. Вначале попытка быть учительницей, затем — библиотекарем. Еще одна попытка, которая не удалась, не так ли?

Кэролин поняла, как будет воспринят ее уход им самим и остальными, поняла: он победил.

Всхлипывая, она начала вновь.

— И все потому, что я хотела помочь старушке, — проговорила она сдавленным из-за прижатого к лицу мокрого от слез носового платка голосом. — Вы так много знаете о шахматах, что я в первую очередь подумала о вас. Мне казалось, вы тоже захотите ей помочь.

Возникло напряженное молчание, а потом она вдруг почувствовала, как он дотронулся до ее подбородка. Приподняв ее лицо, посмотрел в глаза. По ее щекам текли слезы.

— Прекратите изображать из себя мученицу, мисс Лайл, — тихо проговорил он, — и играть на моих чувствах. Игра окончена, результат — вечный шах. А сейчас — приступайте к работе. — Он повернулся к своему рабочему столу. — Однако вначале неплохо было бы высушить слезы. А то читатели, которых вы так любите, могут подумать, что вы читали очень грустный роман.

Она вымученно улыбнулась, вынула чистый платок и принялась вытирать слезы.

В дверях появилась Розанна. Судя по довольной ухмылке, она слышала значительную часть разговора. На цыпочках пройдя к столу, она произнесла:

— Простите, Ричард. Это моя ошибка, я не должна была соединять ее с вами.

Кэролин ожидала, что он согласится и ответит: «Да, конечно, вы не должны были этого делать». Но вместо этого он улыбнулся и произнес:

— Я сам виноват. — Взглянул на Кэролин, по-прежнему стоящую перед ним с обреченным видом. — Как только я услышал ее голос, я должен был положить трубку.

И тут остатки гордости придали ей сил. Сжав губы, она стоически перенесла это обвинение и вышла, хлопнув дверью.

Наконец этот ужасный день закончился. Кэролин поискала в сумке книгу, которую дал ей почитать мистер Коутс. Надеясь, что он еще у себя, она тихонько постучала в дверь его кабинета. Он был у себя, открыл и спросил с явным удивлением:

— Вы еще не ушли домой, мисс Лайл?

— Да, я уже ухожу, но мне хотелось прежде вернуть вам книгу. — Она положила ее на стол.

— Надеюсь, эта книга помогла вам заполнить некоторые пробелы в ваших знаниях?

— Да, разумеется. Спасибо, что дали ее почитать.

— Присядьте. Вы же не очень торопитесь домой? У вас есть несколько минут?

— К сожалению, нет, мистер Коутс. Перл ждет меня внизу. Мы идем домой вместе.

— Понятно. — Он был несколько разочарован. — Ну, в таком случае…

В комнату вошел Ричард Хиндон, поглядел на него, потом на нее.

— Я задержу вас не более чем на минуту, Ричард. — С этими словами Грэхем Коутс проводил Кэролин до двери.

— Одну минутку, мисс Лайл.

Кэролин обернулась. Мистер Коутс глянул на часы:

— Не могли бы вы — я имею в виду… Вы очень заняты вечером?

— Ну, я собиралась мыть голову, но это может и подождать. А что?

Он был нерешителен, может, ему мешало присутствие того, другого. И ей захотелось помочь ему выйти из затруднения.

— Я имею в виду, не могли бы мы с вами пойти куда-нибудь, как в прошлый раз? Знаете, пообедаем вместе?

— Нет, только не это, мистер Коутс. Бабушка уже ждет меня с обедом.

— Тогда после обеда? Может, сходим на какое-нибудь шоу или посмотрим фильм? — Он глядел на нее с надеждой.

Она ответила с легкой улыбкой:

— Это было бы неплохо.

Они быстро договорились, когда и где встретиться.

— До встречи, мистер Коутс. Доброй ночи, мистер Хиндон, — сказала ока человеку, стоящему в комнате.

Но мистер Хиндон не ответил. Он посмотрел таким пронзительным взглядом, что ей показалось, будто в нее попала молния.


Фильм оказался хорошим, они смотрели его с удовольствием, а после окончания отправились в соседний ресторанчик выпить кофе с пирожными. Поговорив о фильме и посмеявшись, оба замолчали. И тогда Кэролин задала вопрос, который вертелся у нее на языке весь вечер:

— Что сказал вам мистер Хиндон, когда я ушла?

Грэхем — так он просил называть себя — улыбнулся, вертя в руках ложечку.

— Много чего. — Он чуть колебался. — Не знаю, должен ли я вам это говорить? Ну, ладно, только, боюсь, вам это не понравится. Он сказал, в своем ли я уме, приглашая вас пойти куда-нибудь. Сказал, «что видел, как вы распущенно вели себя на пляже накануне со своим молодым человеком…

— Это неправда! — воскликнула она.

— Я уверен в этом, но сказал ему, что даже если все так и было, он не имел права подглядывать. — Он рассмеялся, вспоминая. — За это он чуть не сбил меня с ног. Заявил, что вы, прошу прощения, моя дорогая, неразборчивая маленькая ведьма, вызывающая и бесстыдная подстрекательница, которой ни за что нельзя верить.

Разжав ладони, она прижала их к горящим щекам. Если она до сих пор не знала, что он думает о ней, то теперь все стало ясно.

— Я сказал, что прекрасно понимаю, что делаю, приглашая на свидание такую обаятельную и невинную девушку. — Грэхем опять рассмеялся. — Он заявил: «Она — черт в юбке!» — и чуть не швырнул чем-то в меня. Кроме того, я сказал, что не питаю никаких иллюзий и не мечтаю ни о чем, зная, что единственная причина, почему вы соглашаетесь пойти куда-нибудь с таким старым одиноким холостяком, как я, — жалость, и я бессовестно пользуюсь вашим сочувствием. И еще я сказал, что, продолжая наговаривать на вас, якобы предупреждая меня, что с вами нельзя иметь дело, он только заставит меня поверить в то, что ревнует и мечтает о вас сам.

— Ну и что? — прошептала она.

— Он сразу перестал размахивать передо мной кулаками, высказал в ваш адрес нелестное и довольно грубое замечание и вышел, хлопнув дверью.

У нее перехватило горло, и она не могла выдавить из себя ни звука. Итак, все на самом деле гораздо хуже, чем она предполагала. Он на самом деле ненавидит ее. Он никогда не смягчится и никогда не будет к ней более благосклонен, на что она так надеялась.

— Я… Я не представляла, что мистер Хиндон может настолько выйти из себя, — пробормотала она, пытаясь хоть с помощью юмора отчасти восстановить в себе равновесие.

— Кэролин, дорогая, когда этот человек злится, злится по-настоящему — предупреждаю вас: отойдите в сторону, иначе он сделает вам больно.

Вспомнив, как он дернул ее за косу в тот вечер, когда она сидела с детьми его сестры, она поняла, что Грэхем прав.

— Сожалею, — подавленно произнесла она, — что стала причиной ссоры между вами. Может, было бы лучше, если бы я… если бы мы…

Он явно расстроился:

— Кэролин, я не собираюсь лишать себя удовольствия провести в вашем обществе несколько чудных часов из-за того, что кто-то, вовсе не имеющий на то права, не одобряет вас.

Ее испугала глубина его чувств.

— Но, Грэхем, разумно ли это?

Он мягко прервал ее:

— Я уже говорил вам, дорогая, что вполне отдаю себе отчет во всем.

Она пробормотала, почти про себя, как бы ища разрешения проблемы:

— Еще и Перл… — вспомнив о реакции Перл, когда в автобусе она сказала о свидании с мистером Коутсом. Перл вначале была потрясена, позавидовала, казалась слегка огорченной, а затем сказала: «Он хороший человек, очень хороший».

Грэхем будто слушал вполуха:

— Что там с Перл? — А затем, ухватив нить ее рассуждений, рассмеялся. — Пытаетесь меня женить? Если это так, то зря стараетесь. Пока вы рядом, ни в кого не влюблены, свободны — я ни на кого и не посмотрю.

Кэролин надеялась, что он шутит, но серьезность его взгляда выдавала. Они отправились домой. В машине сидели притихшие, молча. Кэролин полуобернулась к нему, ожидая.

— Дорогое дитя, — произнес он так тихо, что она еле расслышала, — нет никакой необходимости благодарить меня, как это принято. Я вовсе не собираюсь навязывать вам себя.

В свете уличного фонаря она видела его профиль. Хотелось поцеловать его, но делать этого было нельзя. Кэролин знала, что, поцеловав его, заставит понять, что сделала так из жалости, только из жалости. Стесняясь, она пожала ему руку. В ответ он накрыл ее руку своей ладонью.

— Вы удивительная девушка, — прошептал он, а ей захотелось заплакать. Кэролин вышла из машины, он уехал.


На следующее утро Кейт Уайт встретил ее приветствием:

— Приказ шефа — не подпускать мисс Лайл к стойке выдачи до тех пор, пока она не выучит правила так же, как знает алфавит, и действительно будет знать, что делает. Займешься пока наведением порядка, — язвительно заявил он.

Кэролин этого ждала. Требования Ричарда Хиндона были такими высокими, что он, конечно, не спустил бы ей допущенных ошибок. Кэролин смирилась с канцелярской работой и занялась заполнением карточек заказов и отметкой просроченных книг. Она заполнила каталожные карточки, убрала журналы и расставила тележки для книг.

Она стояла возле книжной стойки, раздумывая, чем бы еще заняться, когда кто-то подошел сзади и полуобнял ее за плечи. Вздрогнув, она обернулась и увидела Грэхема Коутса.

— Хэлло, Кэролин. Почему вы испугались? Вы думали, это кто — сам шеф?

Она посмеялась его шутке.

— Вы не заняты? — спросил он.

— Работала весь день не покладая рук.

— Ну, у меня есть для вас работа. — Он повел ее к двери, по-прежнему обнимая за плечи, и тут Кэролин заметила Ричарда, опять оказавшегося внизу и разговаривающего с мисс Стагг. Ну почему, подумала она огорченно, он приходит эти дни в отдел выдачи так часто? Чтобы следить за ней, опять поймать на ошибке?

Грэхем поднял другую руку и указал на стенку возле входа, а потом показал на доску объявлений. Склонясь к ее уху, он тихонько прошептал, стараясь не мешать находившимся в зале читателям:

— Видите эти объявления? (Краем глаза она видела, что Ричард наблюдает за ними.) Они почти все уже устарели, поэтому я прошу вас снять их и выбросить. Когда я подготовлю новые, то попрошу вас поместить их на эту доску.

Улыбнувшись, она прошептала в ответ:

— Вы уверены, что я справлюсь с такой трудной работой?

Он слегка пожал ее руку:

— Думаю, справитесь. Я не такого низкого мнения о ваших способностях, как наш босс, стоящий там. — Они оба глянули на человека, о котором говорили, и поймали его ледяной взгляд. — Ну, ладно, мне нужно идти, пока я не превратился в камень.

— Я сделаю это быстро, — пообещала она, и Грэхем ушел.

В дверях возник какой-то шум, и молодая женщина, обогнув стойку, вошла в комнату. Рядом с ней шел ребенок, а второго она везла в коляске. Увидев Кэролин, она направилась прямо к ней. Малыш в коляске начал подпрыгивать, подтягиваясь на крепких ручонках. Растопырив пальчики, он завопил:

— Кэроли! Кэроли! Бэйзи хочет к Кэроли!

Кэролин застыла в испуге от создаваемого им шума. Читатели подняли головы от книг, сотрудники оторвались от работы, однако мать Бэйзи продолжала шагать, пока не пересекла комнату и не остановилась перед Кэролин.

Хилари сказала:

— О, Кэролин, я хочу вас попросить… — Но малыш начал опять вопить. Пытаясь освободиться от держащего его в коляске ремешка, он поднял такой шум, что Кэролин пришлось наклониться, вытащить его и взять на руки. И только тогда он успокоился.

Хелен заметила:

— Противный Бэйзи. Ты разозлишь дядю Рика. Вон он стоит, — показала она пальцем.

Бэйзи завопил снова:

— Дядя Рик, дядя Рик, — подскакивая на руках Кэролин с такой силой, что она едва удерживала его.

Ричард быстро пересек комнату. Под настойчивое и бесконечное «дядя Рик» он зашипел на Хилари:

— Какого дьявола ты притащилась сюда?

— Всего лишь попросить Кэролин…

— Бога ради, успокой ребенка. Поднимемся ко мне. И вы, мисс Лайл. тоже.

Но от Бэйзи не так-то просто было отделаться. Он вопил «дядя Рик» до тех пор, пока Ричард не повернулся и не взял его у Кэролин.

— Ну, что, успокоился наконец, дьяволенок! — пробормотал он так тихо, что только те, кто стоял поблизости, услышали его.

В кабинете он усадил ребенка в коляску, но Бэйзи выбрался из нее и залез под стол. Хелен пыталась выпихнуть его оттуда, выталкивая ногами, но Бэйзи не поддался. Он повернулся к ним, разглядывая всех, как собачка из своей конуры.

В комнату вошла Розанна и остановилась на пороге.

— О, какой чудесный малыш, — проворковала она с чувством, протягивая к нему руки. Но Бэйзи, выбравшись из-под стола, залез под стул.

Хилари с улыбкой кивнула секретарше брата, а Ричард спросил:

— Вам что-нибудь нужно, миссис Харвей?

— Я пришла посмотреть, не нужно ли вас спасать, — сочувственно прощебетала она.

— Я… э… я думаю, справлюсь сам, Розанна, — с улыбкой ответил он. — А нет — так позову на помощь.

«Боже», — подумала Кэролин, почувствовав какую-то тоску.

Ричард проследил за тем, как его секретарша медленно отступила из комнаты, а потом повернулся к сестре:

— Говори, что тебе нужно, и уходи. Тогда, вероятно, мы вновь сможем работать.

— Извини, Ричард. Вечно я путаюсь у тебя под ногами. — По ее голосу казалось, что она искренне сожалеет, и Кэролин прониклась к ней сочувствием. И как это Хилари удается быть такой терпеливой по отношению к брату, просто непостижимо.

— Я хотела попросить вас посидеть с детьми, — сказала Хилари, поглядывая, как Хелен ходит вслед за Бэйзи по комнате, отбирая у него все, что он берет. — Как насчет завтра? Не очень поздно я предупреждаю? Друзья обещали заехать за мной после ленча, и мы собирались поехать в город.

Ричард сел за стол и начал работу.

— Там мы собирались заглянуть в бар немного выпить, потом пообедать, а затем пойти на шоу. Если вы сможете прийти к вечеру, то соседка напоит их чаем.

— Я сама могу сделать это, — предложила Кэролин. — После обеда в субботу я свободна, не работаю. А вообще, если хотите, я могу прийти и сразу после ленча, до того, как вы уйдете.

Глаза Хилари сверкнули от удовольствия.

— Правда? О, дорогая, это просто чудесно! Ричарда дома не будет. (Тот, о ком говорили, даже не шелохнулся.) Поэтому в доме никого не будет.

Они договорились о времени, затем Хилари сказала:

— У меня намечается вечеринка на следующей неделе. Мне хотелось, чтобы вы пришли и привели с собой своего знаменитого друга…

— Которого? — послышался сухой голос от стола.

Хилари казалась озадаченной, и Кэролин торопливо ответила:

— Я уверена, что Шейн будет в восторге от вашего предложения. Большое спасибо.

— Ну, я пошла, — сказала Хилари, бросив взгляд на склоненную голову брата. Он поднялся, оттащил Бэйзи от больших книг, которые тот со знанием дела вытаскивал с полок и складывал на полу, и усадил в коляску.

— Уберите эти книги на место, мисс Лайл, а потом возвращайтесь к своей работе, и побыстрее. Я провожу сестру.

Кэролин поймала сочувственный взгляд Хилари, когда она склонилась, вдруг почувствовав себя жутко усталой, над этой кипой. В комнате после их ухода стало тихо, Кэролин выпрямилась, а потом перегнулась через стул Ричарда. Его пиджак висел на спинке стула, она медленно коснулась щекой рукава. Покончив с раскладыванием книг, она вернулась к работе.


Кэролин сняла жакет, повесила в шкаф в холле и прошла к Хилари в кухню.

— Дети пьют чай около пяти, — сказала Хилари. — Ричарда нет и не будет, обедать он также будет не дома. Можете не думать о нем.

Хилари ушла, и Кэролин села в саду, наблюдая за детьми, забирающимися на горку и скатывающимися с нее. Солнечное тепло расслабило ее, и, вдыхая аромат цветов, она почувствовала, как напряжение, накапливавшееся все последние недели, спадает и начинает таять, как снег в оттепель.

Дети вскоре устали и пошли в дом. Кэролин пошла за ними. Поднявшись наверх, они увидели, что дверь в комнату их дяди открыта. Кэролин обнаружила Бэйзи уже в комнате, разбрасывавшего вещи дяди по полу.

— Прекрати, Бэйзи! — сказала Кэролин, собирая разбросанное. — Дяде Рику это вовсе не понравится.

— Ну да, — заметила Хелен, — дядя Рик вернется еще неизвестно когда. Его никогда не бывает по субботам.

Бэйзи вдруг сделал рывок, и Кэролин с ужасом увидела, как его руки устремились к полке с пластинками. Бросившись спасать их, она задела шахматную доску, на которой были расставлены фигурки. У нее перехватило дыхание, а Хелен выдохнула:

— Вот дядя Рик разозлится! Как он был зол, когда я как-то перевернула доску. Чуть не прибил меня.

Кэролин опустилась на колени и стала собирать шахматные фигурки, Хелен помогала.

— Я знаю, что делать. Давайте расставим их на доске, может, он ничего не заметит.

— Чего же это он не заметит? — Его шаги были неслышны, как у привидения, а сам он стоял в дверях, неодобрительно глядя на происходящее. — Что здесь творится? Сюда запрещено входить. — Глаза его сверкнули в сторону Кэролин, которая все еще сидела на коленях на полу. — Какого черта вы здесь делаете?

Хелен отпрянула от него, вытянув перед собой ручки:

— Я этого не делала, дядя Рик. Не шлепай меня!

Кэролин стояла все там же, сжимая в руке фигурку белой королевы, как будто это был талисман, который спасет ее от гнева Ричарда.

— Что ты не делала? Мисс Лайл, вы можете объяснить?

Однако мисс Лайл не могла. Слова не шли у нее из горла.

В это время Бэйзи пропел:

— Кэроли сделала это! Кэроли сделала это!

— Что же все-таки «сделала» Кэроли? — Его взгляд задумчиво скользил от Кэроли к повалившейся к ножке стола доске. Он увидел рассыпанные фигурки. — Ага, понятно. — Двинулся в ее сторону, держа руки в карманах. — Так это вас нужно нашлепать, мисс Лайл?

— Ну конечно нет, мистер Хиндон. — Смущение придало ей храбрости.

Она поднялась с колен и посмотрела ему в лицо.

— А, понятно. Итак, никакого наказания?

Она энергично покачала головой:

— Ну конечно.

Он с улыбкой передразнил ее, тоже покачав головой, и двинулся в сторону.

— А жаль, — сказал со вздохом. Усевшись в кресло у камина, Ричард придвинул к себе кофейный столик и принялся расставлять на доске шахматы. Потер подбородок и пробормотал:

— Думаю, вот так.

— Вы помните, как они все стояли?

Он взглянул в удивленное лицо Кэролин:

— Конечно помню. Каждый хороший игрок помнит позицию на шахматной доске.

— Но предположим, доска перевернулась в середине игры?

— Даже тогда. Игроки просто расставят шахматы по местам. — Взглянув на доску, он проговорил: — Но это не игра, а шахматная задача. Между ними большая разница: задача — более творческое занятие, приносит мне больше удовлетворения, так как, решив ее, будто создаешь произведение искусства. Кроме того, это — уединение, — он взглянул на нее, — которое я люблю. Это отвечает моему характеру.

— А почему ты пришел сегодня так рано, дядя Рик? — спросила Хелен. — Ты же обычно уходишь на весь вечер.

Откинув голову, он рассмеялся:

— Бог мой, что подумает мисс Лайл после этого обо мне? Это неправда, Хелен. Просто я прихожу, когда вы уже спите. А сегодня… Сегодня я просто передумал.

Кэролин проговорила так тихо, что только он мог ее расслышать:

— Знаю почему — потому что он не доверяет мне, считает, что за мной нужно проследить.

Ричард, приподняв бровь, улыбнулся раздраженно и полностью погрузился в шахматы.

Бэйзи сделал рывок в сторону ног дядюшки, и Кэролин с удовольствием наблюдала, как он карабкается на его колени. Ричард принял оборонительную позицию.

Бэйзи, вероятно, почувствовал внезапное напряжение в своем дяде, так как ухватился за первую попавшуюся вещь, которая могла послужить ему якорем и помочь удержаться. Пальчики его сомкнулись на галстуке Ричарда. Рука Ричарда взлетела вверх в попытке отцепить руку малыша. Но Бэйзи вцепился крепко.

— Отпусти, дьяволенок, — прорычал дядюшка, — и слезай вниз! — Он безжалостно оторвал пальчики ребенка и швырнул его на пол.

Бэйзи разинул рот и завопил.

Разгневанная Кэролин подхватила мальчика на руки и стала успокаивать.

— Ну как вы можете? — воскликнула она. — Как вы можете поступать с ним так? — Голос ее окреп. — Разве вы не видите, что он любит вас? Вы слепы и глухи к чувствам всех, кто вас окружает. Как вы можете отвергать всех, даже тех, кто любит вас?

Не понимая, Ричард уставился на нее, как будто пытаясь перевести что-то с чужого языка. Возникла длинная пауза, и Кэролин уже начала думать о последствиях своего гневного всплеска.

Ричард откинулся на стуле, произнес:

— Бэйзи? — и протянул руки к ребенку.

Замолчавший Бэйзи охотно перебрался с колен Кэролин на руки к дяде. Совершенно довольный, он уютно устроился на коленях дядюшки.

— Доволен? — пробормотал Ричард, коснувшись губами его головешки.

Кэролин, улыбнувшись, качнула головой и отвернулась.

— Я хочу кушать, — заявила Хелен. — Когда будем пить чай?

Поглядев на часы, Кэролин ответила:

— Если хотите, сейчас.

— Вы что, и готовить умеете, мисс Лайл?

Она уловила презрительную насмешку, кивнула, ожидая, что еще последует.

— Ну и ну, — протяжно сказал Ричард, — красива, умна и хозяйственна, к тому же обладает повышенным материнским инстинктом. В один прекрасный день кто-то решит, что в этом много полезного. — Все еще презрительно усмехаясь: — Но заметьте пропущенное слово «счастливый» перед этим «кто-то». — Он помолчал, глядя на нее злыми глазами. — Пропущено специально.

Хлопнув дверью, она с достоинством отправилась на кухню. Хелен охотно помогла ей приготовить чай, после чего она подумала о Ричарде. Это же ничего не значит, если она просто спросит, не хочет ли он есть. Хотя после последнего его замечания она с удовольствием оставила бы его голодным.

Постучав к нему, она вошла. Бэйзи все еще сидел, свернувшись, у него на руках, как будто даже заснув. Кэролин он показался немного бледным.

— Вы будете обедать вне дома, мистер Хиндон? — спросила она сухо.

Откинувшись на стуле, он помолчал.

— Нет, я не собирался выходить. Но, судя по вашему тону, вы не хотите, чтобы я остался.

Ее несколько смутила его прямота.

— Ну что вы, думаю, что смогу приготовить вам что-нибудь…

— И что же вы можете приготовить?

— Может, омлет? Омлет с сыром?

Он прислонился головой к спинке стула, разглядывая ее.

— Омлет, приготовленный руками племянницы председателя библиотечного совета, — это должно быть прелестно. Пожалуйста, сделайте.

Она подошла к нему.

— Бэйзи, — обратилась к мальчику, — пойдем, милый. Чай уже готов.

Он пошевелился, глазки его были сонными. Он не пошел к ней, когда она протянула руки, а дядюшка заметил, глянув на него:

— Может, ему здесь уютней.

Но Кэролин была настойчива. Малыш опять отказался идти к ней. Прижал ручку к животику и простонал:

— Ой.

Ричард с беспокойством поднял на нее глаза.

— Вы думаете, что он притворяется? Ладно, спросим умницу Хелен. Хелен, — позвал он.

Она вошла.

— Бэйзи говорит, что ему больно.

Она нахмурилась:

— Может быть. У меня тоже что-то болело вчера. Может, он заразился. Или голоден. Пойдем же, Бэйзи. Идем пить чай. — Она стянула его с колен дяди, и на сей раз малыш не противился. Но он волочил ножки, когда она вела его вниз.

Ребенок покушал с аппетитом, поэтому Кэролин решила не волноваться. К тому же и мать его была не Бог весть как далеко — всего лишь в Лондоне. Приготовив Ричарду омлет, она понесла его наверх на подносе. Он скользнул по ней отсутствующим взглядом, так как был полностью погружен в решение шахматной задачи, и только коротко бросил:

— Спасибо.

Помыв посуду, она пошла укладывать Бэйзи. Положила его в кроватку, и малыш тут же заснул. Теперь настала очередь Хелен. Кэролин расплела ее коротенькие толстые косички и стала расчесывать волосы.

— А вы что делаете с косами, когда ложитесь спать? — спросила Хелен, дотрагиваясь до кос Кэролин.

С лестничной площадки послышался вопрос:

— Да, мне тоже хотелось бы это знать.

Кэролин заставила себя не оглядываться.

— Иногда я оставляю их вот так и расплетаю только утром, а иногда расплетаю перед сном и завязываю волосы лентой сзади.

— Вот бы мои волосы были такого же цвета, — проговорила Хелен. — Они, наверное, выглядят просто чудесно, когда развеваются.

Сзади послышался звук, который можно было счесть возгласом одобрения. Кэролин обернулась, но Ричард уже исчез.

Чуть позже она спустилась вниз, надеясь спокойно в одиночестве провести вечер, но у Ричарда были другие планы. Он сидел в кресле в гостиной, читая. Подавив удивление, она села напротив и тоже пыталась читать, но никак не могла сосредоточиться.

Чтобы прервать тяжелое молчание, Кэролин сказала:

— Как спокойно ложатся спать дети вашей сестры.

Опустив книгу, он довольно сухо произнес:

— Они очень дисциплинированны. Моя сестра — ночная птичка. Чтобы удержать ее дома, призывая к порядку, нужно, чтобы ее муж был здесь.

— Мне ее жаль. Когда муж в отъезде, ей, вероятно, очень одиноко.

Это его по-настоящему развеселило.

— Жаль ее? Одиноко? Милая девочка, не стоит ее жалеть! Моя сестра избалована с самого рождения: сначала ее баловали родители, потом, будучи совсем еще девочкой, она вышла замуж за человека, который годился ей в отцы, и тут он принялся ее баловать. Он преклоняется перед ней — другого слова я не нахожу. Ему кажется, что он еще мало сделал для нее. Самое смешное, что он для нее всего лишь человек, который обеспечивает ей роскошную жизнь, никто более. А бедняга и не видит этого. Считает ее совершенством. Видя так близко их семейную жизнь, я решил никогда не жениться.

Она почувствовала, как из глаз ее готовы политься слезы, и только усилием воли ей удалось их остановить. Когда она справилась с волнением, сказала:

— Как вы могли позволить, чтобы неприязненное чувство так повлияло на ваше отношение к сестре? Мой дядя очень любил свою сестру — мою мать, и, когда она умерла, а отец бросил меня, он посвятил часть жизни и значительную часть доходов, чтобы дать ребенку сестры, то есть мне, все, что, по его мнению, хотела бы дать мне его сестра, если бы не умерла.

Он молчал довольно долго, а потом произнес мягко и совершенно искренне:

— Наверное, ваша мать была ангелом.

Она опять с трудом справилась с охватившим ее волнением и сказала так же искренне, как и он:

— Как жаль, что я не похожа на нее.

— Ну, и кто говорит с горечью на сей раз?

— Нет, во мне вовсе нет горечи. Просто я констатирую факт.

На мгновение их глаза встретились, но, вновь почувствовав комок в горле, она подняла книгу, спрятавшись за ней.

С лестничной площадки раздался крик:

— Кэролин, там Бэйзи плачет. Мне кажется, у него что-то болит.

Кэролин отбросила книгу и взлетела по лестнице так быстро, что Хелен едва успела замолчать. Малыш глухо плакал, когда, открыв дверь его спальни, она вбежала и подняла его из кроватки. В полутьме она ходила с ним по комнате, единственным освещением которой был свет с площадки. Она что-то говорила ему, стараясь успокоить, спрашивая, что болит, но он не отвечал.

Ричард принес чашку с водой и спросил:

— Пригодится?

Она взяла чашку, села, держа Бэйзи на руках, и попыталась дать ему воды. Малыш отвернул головку, но плакать перестал и лежал спокойно.

Она шепотом спросила Ричарда:

— Он заснул?

Ричард подошел ближе, и, когда он склонился к ребенку, его лоб коснулся ее волос. Он кивнул. Кэролин положила Бэйзи в кроватку, закрыла одеяльцем и крадучись вышла из комнаты. Когда она спустилась в гостиную, то поняла, что она уже одна.

Загрузка...