Любовь к истории (сетевая версия) ч.7

Белые амазонки(продолжение)

19 октября, 13:07

Это нежное создание, баронесса Софья де Боде, запомнилась многим, кто видел ее на Гражданской войне или просто слышал о ней.

Мужской наряд пока еще маскарадный, à la cosaque

Она происходила из давно обрусевшей французской семьи, вроде тех, о которых я недавно писал. Из сильно романтизированной биографической справки можно узнать, что Софья де Боде — выпускница Смольного института благородных девиц, во время Первой мировой отправилась на войну и служила под командой отца в конной разведке.

Отчество Софии мне неизвестно. Баронов де Боде в армии было двое. Полагаю, речь идет об Августине Клементьевиче (1871–1915), бывшем военном атташе в Вашингтоне. На фронте он командовал полком и пал в бою.

Думаю, впрочем, что история про разведку относится к области мифов: к отцу Софья ездила, казаком наряжалась и на коне скакала, но в разведке служила вряд ли. В 1915 году это было бы такой экзотикой, что о юной кавалерист-девице раструбили бы все газеты.

Отношение к женщинам-военным стало меняться лишь с весны 1917 года, когда Мария Бочкарева призвала соотечественниц взять в руки оружие. Одной из тех, кто с энтузиазмом откликнулся на этот зов, была Софья Боде. Она записалась в женский батальон смерти, а потом попала на офицерские курсы при Александровском училище — вместе с 24 другими девушками (см. предыдущий пост).

Кадр кинохроники (нашел в YouTube), снимавшей летом семнадцатого года принятие присяги на Красной площади, выхватил из шеренги вольноопределяющуюся Боде — она оглянулась на камеру. Посмотрите, как она изменилась: усталое лицо, вместо кокетливой бекешки — простая солдатская гимнастерка. Уж не знаю, как ей удалось сохранить волосы, ведь доброволок стригли под ноль.

Маскарадные времена закончились. Теперь все будет по-другому: кроваво и жестоко.

В октябре она вместе с другими выпускницами надела погоны прапорщика.

«Молоденькая, красивая девушка с круглым лицом, с круглыми голубыми глазами в своем военном мундире прапорщика казалась нарядным и стройным мальчиком. Дочь русского генерала, воспитанная в военной среде, она не подделывалась под офицера, а усвоила себе все военные приемы естественно, как если бы она была мужчиной…», — пишет один из мемуаристов, видевший Софью в то время.

Меньше чем через месяц произошла революция. В отличие от Петрограда, Москва упорно сопротивлялась большевистскому перевороту. Кровавые бои продолжались несколько дней. Софья командовала отрядом юнкеров, в бою у Никитских ворот была ранена в ногу.

Едва лишь зародилось корниловское движение — уехала из Москвы на юг.

Участвовала в отчаянном «Ледяном» походе, откуда мало кто вернулся живым. Софья мелькает в воспоминаниях генерала Богаевского: «Спустя полчаса ко мне подлетает карьером одетая в черкеску баронесса Боде, служившая ординарцем в нашей коннице, отчаянно храбрая молодая женщина, впоследствии убитая во время атаки генерала Эрдели под Екатеринодаром, и докладывает, что генерал Корнилов посылает мне свой последний резерв: два эскадрона конницы. Вдали рысью шла за ней конная колонна».

Конная бригада Эрдели понесла тяжелые потери в бою 13 марта 1918 года — это и есть дата смерти Софьи Боде. Она погибла в самом начале страшной войны, но запомнили ее лучше, чем других девушек-прапорщиков. Баронесса де Боде — единственная, у кого был титул, и в кавалерию из выпускниц Александровского училища попала только она.

Офицер-эмигрант Виктор Ларионов вывел ее под именем княжны Черкасской в своем романе «Последние юнкера»: «И вот в первых же боях она показала себя не только лихим, но и смышленым, распорядительным бойцом, способным понимать обстановку и командовать другими. Ее все полюбили, заботились о ней подчас трогательно, но, к сожалению, не могли удержать ее боевых порывов. Она как бы искала смерти… И нашла ее под Матвеевым курганом, когда два орудия, прикрывая отход пехоты перед сильнейшим противником, готовились уже бить картечью, а она, стоя во весь рост между орудиями, выпускала обойму за обоймой из карабина».

Я прочитал, что по телевидению несколько лет назад показывали документальный фильм «Баронесса де Боде — легенда Белой армии». Там наверняка более подробно рассказано об этой короткой и романтической жизни.

А вот совсем другая история. Не столько про героизм, сколько про любовь и верность.

Вы наверняка читали про генерала Слащева, отчаянного храбреца и гениального тактика. Это был позер, дебошир, кокаинист, без конца со всеми ссорившийся, но не раз спасавший белый фронт. Слащев обожал экстравагантность, носил какие-то умопомрачительные мундиры собственного дизайна. «Пускай всякий, кто так воюет, наряжается как ему угодно», — говорил про него Врангель.

Но мы смотрим не на щеголя Слащева, а на девушку, которая рядом.

Это Нина Нечволодова, она оправляется после ранения, полученного на Чонгарской гати. В ней трудно узнать пухлую барышню, тоже наряженную казаком, вот с этого снимка.

Нужно было увидеть и пролить немало крови (своей и чужой), чтобы так перемениться всего за два года. Должен сказать, что, когда сравниваешь любое женское лицо до и после фронта, содрогаешься.

Девушка с верхней фотографии к тому же еще здорово похожа на мою бабушку в юности. Тот же возраст, та же стрижка, та же непримиримая интенсивность во взгляде. (В детстве моя бабушка, сорок килограммов пламенного марксизма-ленинизма, будет запихивать в меня ложку манной каши, говоря: «Любить надо партию, а кашу нужно есть»). Если бы они с Нечволодовой в двадцатом встретились — убили бы друг друга.

Дедушка и бабушка. Начособотдела дивизии и начособотдела бригады (ну у меня и гены).

Но про бабушку расскажу как-нибудь в другой раз.

Читаем в воспоминаниях И.Сагацкого: «…Около вагона Слащева стояла большая группа и Ниночка-ординарец. Это была миловидная и стройная девица в белой рубахе с погонами унтер-офицера и одним или двумя Георгиевскими крестиками, в кавалерийских синих бриджах и сапогах со шпорами. Мне успели шепнуть, что Ниночка — из хорошей семьи, ведет себя безупречно и вполне заслуживает свои Георгиевские крестики…».

Сагацкий видел Нечволодову в апреле 1920 года, когда она уже состояла при своем сорви-голове и была личностью полулегендарной. Про первую мировую и завоеванные ордена — выдумки.

Годом раньше, когда начиналась эта любовь, Нина была сестрой милосердия. Однажды Слащев, в ту пору командир дивизии, был прошит пулеметной очередью. «Между тем пришлось отступать с позиции, и селение, в котором расположился Слащев, оказалось в районе, захваченном красными. Спасла Слащева молоденькая сестра милосердия, бывшая при гвардейском отряде, т. к. была сестрой служившего в этом отряде офицера. Она верхом отправилась в селение, в котором лежал Слащев, метавшийся в жару и беспамятстве, взвалила с помощью крестьян раненого на лошадь и прискакала с ним к гвардейскому отряду. Эта сестра милосердия неотлучно оставалась при боровшемся со смертью Слащеве и выходила его. Вскоре после выздоровления Слащев женился на ней. Его первый брак был несчастлив. Эта же вторая жена вполне подходила к нему: под видом ординарца (из вольноопределяющих) Никиты, она безотлучно находится при Слащеве и сопровождает его и в бою, и под огнем», — пишет очевидец.

С того дня и до самой смерти полоумного генерала Нина была с ним неразлучна. Куда он — туда и она. Даже если на верную гибель.

Вот описание знаменитого боя на Чонгарской гати — двухметровой насыпи через Сиваш.

22 марта 1920 года Слащев решил пройти по ней под ураганным огнем красных и захватить противоположный конец. Все офицеры сказали, что это невозможно. Тогда генерал построил мальчишек-юнкеров и под духовой оркестр, строевым шагом, повел вперед. «Ординарец Нечволодов» шел рядом — и был ранен. Гать в результате взяли, красные не выдержали «психической атаки».

Помните, как в пьесе «Бег», где Михаил Булгаков разделил образ реального Слащева на двух генералов — Чарноту и Хлудова, последний говорит вестовому Крапилину: «Я на Чонгарскую гать ходил с музыкой и на гати два раза ранен!», а Крапилин в неистовстве кричит: «Все губернии плюют на твою музыку!»?

По-моему, губернии правильно делают. Гнать под пулеметы любимую женщину — скверный героизм.

Биографию Слащева я пересказывать вам не буду, и так знаете. Разве что совсем коротко.

У Врангеля лопнуло терпение, и он снял самодура с командования армией. Нина последовала за Слащевым.

В эмиграции Слащева разжаловали и оставили без пенсии — Нина (в отличие от подруги генерала Чарноты) любимого не бросила.

Потом Слащеву взбрело в голову вернуться в Совдепию, где он был заочно приговорен к смертной казни. Нина поехала с ним.

Бывшего генерала амнистировали, и он преподавал тактику на высших командных курсах «Выстрел». Нина руководила там театральной студией.

Даже в кино они снялись вместе: в кинокартине «Врангель» сыграли самих себя.

Но в 1929 году Слащева убил некий Коленберг, мстя за брата, казненного белыми (у Слащева было прозвище «вешатель»).

И здесь следы Нины Нечволодовой теряются. Куда она исчезла и что с ней было дальше, неизвестно.

В фильме «Бег» подругу Чарноты сыграла Татьяна Ткач

Хотел вам рассказать еще про одну «белую амазонку», самую поразительную из всех, но пост и так слишком длинный.

Next time.

lobastova

Мне ближе ваша бабушка. "Ознобшины" довели страну до революции, гражданской войны и красного террора.

Один из моих прадедов пошел работать с 5 лет. Благодаря революции он выучился грамоте, благодаря революции он женился на моей прабабушке… А сколько было таких нищих детей как он?

Дедушка моей прабабушки был настолько богатым купцом, чтобы жить в Киеве. Ее мать влюбилась в красавца кассира. Отец сказал: "Он не тебя, он твои деньги любит. Лишу тебя наследства и он сбежит" и лишил. Они поженились против воли отца и уехали в Крым, где и прожили душа в душу аж до прихода фашистов 40 лет.

Матери моей прабабушки, чтобы выйти замуж за любимого пришлось бежать в Крым. После революции экс-неграмотный еврейский мальчик без препятствий женился на внучке купца.

Не смотря на полное лишение имущества (читай ограбление), дяди и тети моей прабабушки не воевали на стороне белых. Почему? Потому что воевать за белых означало воевать за "черту оседлости" и еще потому что белые устраивали погромы. По этому меня удивляет Виленкин. А за что "ознобшины" боролись на то и напоролись.

zarev_grad

А слышали о таком случае: однажды Слащев в присутствии Буденного заявил о безграмотности командования в ходе военного конфликта с Польшей. В ответ легендарный красный кавалерист вскочил, выхватил пистолет и несколько раз выстрелил в сторону бывшего белого генерала, но не попал. Слащев подошел к нему и назидательно сказал: «Как вы стреляете, так вы и воевали»

paganinisetter

Запомнился безымянный (не известного человека) чей-то коммент в Фейсбуке: "А что, мы думаем, достаточно объявить, что мы изменились и хотим жить иначе — и все, вся кровь 20 века исчезнет, перестанет быть проклятием, и в стране, где такое творилось, станет хорошо?"

mr_karbofos

Григорий Шалвович, подхватил "знамя" выпавшее из рук Валентина Пикуля. В 70–80 годы прошлого века, весь читающий Союз с нетерпением ждал выхода новых книг Пикуля, и благодаря супер популярности автора, читали ВСЕ, что выходило из под его пера. Вы помните Пикулевские "Миниатюры"? Посты Акунина в ЖЖ это то же самое, но в 21 веке. Традиция продолжена. Интерес к Истории, который подогревают такие Писатели, Огромен! Те кто раньше не интересовался ни чем кроме детективов, полюбив книги Акунина теперь читают и исторические мемуары, роются в интернете, заинтригованные его миниатюрами в ЖЖ.

oadam

Помню свое полудетское разочарование когда впервые понял какой Пикуль врун большой. Его "Миниатюры" — это набор исторических анекдотов и сплетен, да еще и дополнительно перевранных автором для увлекательности. Но интерес к истории будил, да

mr_karbofos

Вы знаете, последние 25 лет "информатизации" (имею в виду обилие НОВОЙ информации) Убедили меня в том, что "Верить на слово нельзя НИ КОМУ!" а особенно "историкам". Каждый, даже "независимый" исследователь и описатель исторических событий оказывается настолько ЗАВИСИМЫМ от различных факторов, что даже любой усиленный акцент на какое то событие или оценку исторической личности превращает его (автора) в "лжеца" с точки зрения его оппонентов.

oadam

Я с Вами полностью согласен! Но во времена Пикуля мы этого не знали. Да и сам Пикуль не знал что когда-нибудь его читатели получат доступ к источникам, поэтому свою фантазию ничем неограничивал. Сейчас писатели более осторожны — никому не хочется быть пойманным читателями на вранье или неточностях

mr_karbofos

Безусловно, нельзя изучать историю по художественным произведениям. Но на то они и художники, что бы будить в читателях воображение, желание найти хроники, прочесть, изучить, докапываться самому. И тут Акунин, как и Пикуль льют воду на одну и ту же мельницу. Кстати как и Дюма Отец, тоже исторический беллетрист. И тоже с ну очень! субъективными оценками исторических фактов и персонажей.

oshenfeld

Дюма-отец говорил: "Я насилую историю, это правда, но я делаю ей очаровательных детишек."

paganinisetter

Считается, что среди красных больше палачих-извращенок (как Землячка, как Комиссарша в "Воспоминаниях"