Любовь как биография (СИ)

ДОРОГИ, КОТОРЫЕ ВЫБИРАЮТ НАС

Я уверена, что все в нашей жизни происходит не просто так. Есть судьба, которая дает нам несколько путей. Мы выбираем один них. Нет путей правильных, или неправильных. Любой выбор чему-то нас учит, мы извлекаем уроки из каждого нашего шага. Или не извлекаем, это уж зависит от нашей собственной мудрости и отношений с миром. Но есть пути хорошие и плохие. Правда в том, что даже если мы ступили не на ту дорожку, всегда можно перейти на другую. Мир добр к нам, время от времени он рисует перед нами дверь, переход на другой уровень. Большинство людей не хотят воспользоваться дверью, потому что бояться, что за ней будет хуже. И продолжают влачить жалкое унылое существование, каждый день душа подсознание, которое кричит «уходи отсюда!» Мне кажется, я пережила это. Но до сих пор мне снятся кошмары, в которых я все еще там, на том пути. Прошло десять лет, но эти сны по-прежнему не оставляют меня.

И еще — я до сих пор не могу понять, какой урок я должна была извлечь из того пути. Что мне нужно взять оттуда?! Я не хочу ничего брать. Не хочу даже помнить об этом. И все же… эта дорога не была случайностью. Судьба слишком настойчиво меня туда толкала.

Еще когда мы с родителями жили в общежитии, я часто видела его с женой и ребенком. Меня удивляло — почему у такого красивого мужчины такая некрасивая толстая жена. Мне было мало лет, и я полагала, что браки заключаются только по любви. Какая наивная, а ведь я и сейчас так думаю. Вернее — я для себя не представляю другого.

Второй раз судьба чуть не столкнула нас на моем выпускном вечере, куда я не пошла, оставшись с Федькой. Тот мужчина выступал там и, несомненно, заметил бы меня, потому что я напомнила бы ему его обожаемую сестру, как потом и вышло.

Что было такого важного в том, чтобы мы были вместе?! Почему судьба оказалась столь настойчивой?! Ведь через год, в другом месте, совершенно при других обстоятельствах — она снова швырнула нас меня к нему. И уже так, что деться друг от друга было некуда.

Тут я должна хотя бы вкратце рассказать о том, что это за человек, потому что личностью он являлся уникальной.

Он был старше меня на шестнадцать лет. Когда мы встретились, ему исполнилось тридцать шесть, а мне двадцать. Звали его Саша, хотя настоящее его имя Султан. Он родился в Адыгее, в городе Майкопе. Мать — настоящая адыгейка, а отец из семьи кубанских казаков. Нет-нет, не смотря на свое происхождение, Саша был совсем даже русский, ничего от адыгейца в нем не было. Большую часть жизни он провел в Севастополе и в других российско-украинских городах. Чем он только не занимался! О его жизни можно было смело писать роман. Например, такой факт — еще в советское время он попал в тюрьму, вернее на поселение, за аварию. В конце срока, поругавшись с начальством, он сбежал, приехал в Севастополь и, с помощью знакомых, поступил на службу мичманом. С военным ансамблем он даже выезжал заграницу на гастроли! И все это — будучи в розыске за побег! Разве не удивительно? Таких курьезных случаев у него в жизни случалось очень много.

Главная его специальность была — артист. Артист оригинального жанра. Он окончил цирковое училище, учился у какого-то известного фокусника. Работал в разных цирках по стране, гастролировал. К моменту нашей встречи он уже успел стать отцом пятерых детей! И только двое последних родились от одной женщины. Звучит, конечно, дико, но, по его рассказам, все это были истории, в которых он не виноват. На первой девушке он женился как бы в шутку, просто указав пальцем на каком-то застолье. Не выдержав гастрольной жизни, жена сбежала к маме, и они развелись. Но она была беременна и родила сына. Вторая его жена, гражданская, работала вместе с ним в цирке воздушной гимнасткой. Она родила от него дочку. Когда его посадили в тюрьму, у нее началась своя жизнь, и они расстались. Тоже вроде он не виноват, да? Третий ребенок получился как-то совсем случайно, уже здесь, в Севасе. Женщина не захотела делать аборт, хотя у них не было отношений и родила ребенка для себя. Потом он переспал с дочкой какого-то местного воротилы, его заставили на ней жениться (как раз та полная дама, с которой я видела его в общежитии). Она родила ему двух последних детей. Пока строился их дом, они жили в общежитии. Как раз перед его встречей со мной, жена решила, что им больше не стоит жить вместе, я не знаю в чем там причина была — и они развелись. У него забрали все, что было — машину, деньги, имущество — и отпустили на все четыре стороны. Вот в таком виде я его и получила.

Не смотря на то, что достался мне Саша уже изрядно потасканным, он все еще был красив. Он обладал внешностью киноактера. Знаете, типаж примерно как у Джорджа Клуни. Плюс к яркой внешности — невероятное обаяние! Авантюризм, популярность у женщин, смелость, отличный кругозор, деликатность — он был просто герой, сошедший с киноэкрана! Идеальный мужчина! Именно таким он казался другим. И мне сначала тоже показался таким.

Обстоятельства моей жизни сложились так, что мне был необходим постоянный мужчина. Я слишком долго плавала в мутной водице этого города, который в те годы стал похож на какую-то готовую взорваться клоаку. Я устала. Мне нужен был мужчина, новая любовь. Кто-то, кто позаботился бы обо мне. К тому времени я давно перестала играть в дворняжку. У меня было много своих денег, я одевалась в лучших магазинах, мужчины сыпались к моим ногам, но все это было не то.

Султан давно засматривался на меня. Однажды он подошел и предложил мне работать танцовщицей в его труппе. Рассказал, что у него есть небольшой эстрадно-цирковой коллектив, с которым он ездит по гастролям, и им нужна танцовщица. Я подумала, что он пьян и просто выдумал эту историю, чтобы затащить меня в постель. Впрочем, я была совсем не против постели. Повторяю — внешне он мне очень нравился. Немного смущал его возраст, я не привыкла к общению с взрослыми мужчинам. Тем более — внимание такого человека волновало меня. И я подумала — ну что ж, раз он хочет таким изощренным способом меня соблазнить, я ему позволю. Иногда он подвозил меня домой, пока у него не отобрали машину. Никогда не приставал. Очень интеллигентно со мной разговаривал. Я тоже корчила из себя выпускницу института благородных девиц. Мне даже показалось, что он вовсе не интересуется мною, как женщиной, а действительно хочет заполучить танцовщицу в свой коллектив.

В конце августа мы случайно встретились в баре, где я часто бывала. Саша сидел не один, с молодым мальчиком лет восемнадцати, Валеркой. Я расположилась с ними. Саша рассказал, что Валерчик — его ассистент по фокусам. Мы разговорились обо всех этих интересных вещах, о моей будущей работе у него, все это под ужин и алкоголь, и не заметили, как время перевалило заполночь.

Транспорт уже не ходил. Саша сказал, что развелся с женой и теперь они с Валеркой живут в квартире у друга. Предложил поехать с ними, чтобы продолжить нашу интересную беседу уже там. Причем поклялся, что моя честь будет неприкосновенна. Он был очень убедителен, но я совсем не хотела, чтобы моя честь была неприкосновенна! Мы пошли пешком по ночному городу. С ним и правда было интересно. Он знал столько забавных вещей! Рассказывал мне секреты фокусов и истории о том, как он лечил людей гипнозом. Меня всегда такие вещи безумно увлекали!

Придя домой, мы почти до утра проговорили. Наверное, мы были пьяны, но это совсем не ощущалось. Валерчик пошел спать. Мы с Сашей легли на оставшемся диване. Конечно, все его разговоры о неприкосновенности моей чести оказались выдумкой. Хотя теперь мне трудно сказать, кто первый перешел Рубикон. Ведь если бы я сказала «нет» — он бы меня не тронул, это я знаю точно. Я казалась ему каким-то высшим существом, а не простой женщиной. Но я была простая женщина, и он мне дико нравился!

Первая ночь всегда самая прекрасная. А он был таким нежным любовником! К тому же он отлично знал женщин! Моя воля подавлена, честь растоптана, а сердце проглочено. Изумительная ночь! Я помню, как он шептал мне «ты будешь моей, я никому никогда тебя не отдам, я останусь с тобой». Я таяла от этих слов, я конечно была согласна, но уже тогда мое подсознание предательски шепнуло «эй, это страсть, а что будет, когда ты проснешься?!». Я сказала своему подсознанию — «иди к черту!». Я не выбирала эту дорогу, я просто позволила ему вести меня по ней. Все дальше и дальше…

Как это уже бывало в моей жизни — первая же ночь решила наши отношения. Я проснулась его женщиной. Теперь я жила его жизнью. Он не хотел меня отпускать ни на минуту! Мы поехали к администратору его труппы. На самом деле труппа принадлежала Валентине, женщине лет сорока пяти. Артисты собирались в ее квартире и обсуждали свои насущные проблемы и будущие концерты. Меня приняли довольно дружелюбно, но я поняла, что все считают меня очередной временной подружкой Султана.

Султан хотя и не был главным боссом, но на нем держалось все представление, поэтому он являлся правой рукой Валентины. Иногда он выступал в ночных клубах и пансионатах с другой дамой, певицей Катей. Катя казалась его ровесницей. Высокая, худощавая, полная энтузиазма и идей. Пела она весьма посредственно, хотя не без звездной болезни, но организатор из нее получался отличный. Так мы и ездили по концертам — то с Катей, то с Валентиной.

На первую поездку Султан взял меня с собой просто в качестве бесплатного приложения к себе самому. Валентина вывозила свою труппу на побережье, в пансионат, на два дня. Там-то я и увидела впервые моего нового мужчину во всей красе.

Когда заиграла музыка, и он вышел на сцену в белом костюме, с сигаретой — весь такой красивый и важный — у меня просто остановилось сердце от восторга! Саша выбрасывал сигарету, и тут же в руке у нее появлялась новая! Потом пошли другие фокусы. Особого реквизита у него тогда не было, но даже, то что он делал — было удивительно! Как я ни следила за его движениями, я не могла понять, как он это делает! Сейчас, глядя по телевизору на современных фокусников, набитых деньгами, я поражаюсь их непрофессионализму и кустарности того, что они делают. А ведь по телевизору так просто обмануть зрителей! Даже в процессе монтажа видео можно подтасовать кадры так, что все будет выглядеть идеально. Когда же человек что-то делает стоя перед тобой, у тебя на глазах — и ты все равно представить себе не можешь — как ему это удается? — вот тогда это работа настоящего профессионала. Я была поражена. Признаться, я до самого последнего момента не верила, что он артист.

На сцене он выглядел настоящей звездой. Его внешность, обаятельная улыбка, артистичность — это производило неизгладимое впечатление! Я смотрела на него и думала — неужели этот мужчина, на которого с восторгом устремлены сотни глаз — влюблен в меня?! Неужели он мой?! Он может взять себе любую женщину, зачем ему я? У меня кружилась голова.

Второй Сашин номер был несколько другой. Ему ассистировал Валерчик. Сначала зрителям раздали несколько конвертов с вложенными туда листками бумаги и ручкой. Зрители должны были написать на бумаге любую фразу и спрятать ее в конверте. После этого Султан брал закрытые конверты и, не доставая листка, читал написанную на нем фразу. Если вы думаете, что сквозь конверт можно увидеть то, что написано — вы ошибаетесь. Попробуйте это сделать, и сами убедитесь. Конверты, бумага, ручки — все было самым обычным. Но каким-то образом Султан действительно читал сквозь непрозрачный конверт! Потом был еще хороший номер — угадывание по пульсу человека его номер телефона. Для начала доброволец из зала писал на бумажке свой номер телефона, чтобы потом можно было сравнить, прятал его в шкатулку. Султан усаживал человека на стул, брал его руку, называл цифры и по изменению пульса угадывал правильные. Записывал в блокнот. Потом сверяли то, что он написал в блокноте и то, что было на листке в шкатулке. Номер совпадал! Все в восхищении, королева в восхищении.

Но самым удивительным номером было чтение мыслей на расстоянии. Это довольно стандартный номер, многие фокусники делают его, но он неизменно производит впечатление. Фокусник завязывает ассистенту глаза и оставляет его на сцене. Сам спускается в зрительный зал и подходит к любому человеку. Шепотом спрашивает у добровольца сколько ему лет, как его зовут, когда у него день рождения. Теперь, зная эту информацию, фокусник должен мысленно передать ее ассистенту на сцене. И ассистент правильно отвечает на все вопросы.

— К кому я подошел?

— К мужчине.

— Как его зовут?

— Александр

— Сколько Александру лет?

— Тридцать два.

— Когда у него день рождения?

— Седьмого июня.

Вот так примерно это выглядело. Именно так это слышали все, кто находился в зале. Разве не удивительно?! Мой пытливый ум забился в экстазе. Я тут же стала прислушиваться к вопросам, пытаясь разобрать какие-нибудь кодовые слова — ведь иначе и быть не могло! — но мне это не удалось! Вопросы были самые обычные, никаких кодов я не услышала! Если бы я не была близко знакома с Султаном, то решила бы, что это и правда какая-то мистика!

Почти все свое время я проводила с ним. Он сказал, что хочет, чтобы вместо Валерчика я ассистировала ему. Катя подобрала мне костюм — что-то восточное. Когда было запланировано выступление в ночном клубе перед взрослой публикой, Султан решил выпустить меня в первый раз на сцену. Впрочем, это была не сцена вовсе — просто летняя танцевальная площадка, а вокруг столики с посетителями. У него был всего один небольшой номер, тот, что с конвертами. Мне требовалось раздать конверты, а потом собрать их и стоять рядом с Султаном с подносом, на котором лежали закрытые конверты. Он брал по одному, подносил к голове и читал что там написано. От меня, как вы понимаете, требовалось совсем немного. Но как же я волновалась! Это было совсем не то, что подергать ногами со сцены!

Ошибка Султана заключалась в том, что он не рассказал мне секрета фокуса. То есть он сказал, что мне следует делать, как разложить конверты, но в чем секрет фокуса — так и не признался! Вообще-то я девочка неглупая и все схватываю налету, но мне обязательно надо объяснить механизм, я не умею действовать вслепую! Короче, я едва не завалила весь номер, потому что не правильно положила конверты. Если бы я знала, что именно он будет делать — то сделала бы все верно, а так… конечно Султан выкрутился из этой ситуации, все-таки профессионал, но я очень расстроилась. Уже в процессе фокуса я поняла, как именно он читает закрытые конверты, так что секрет я все равно узнала. В следующий раз я уже не была такой неуклюжей и все сделала правильно.

Довольно быстро я освоила и номер «чтение мыслей на расстоянии». А так же все другие номера. Концерты были нечасто и платили нам маловато. Султан по-прежнему жил в квартире у своего друга. Там же жил и его вечный спутник Валерчик. Это было не очень удобно, но я, как водится, была ослеплена страстью и готова была с любимым жить хоть на помойке. Все реже я появлялась дома. Мои собственные деньги очень скоро закончились, и теперь я была вынуждена рассчитывать только на своего нового мужчину, жить от концерта к концерту.

Как раз в тот момент, когда моя любовная эйфория достигла пика и слепоты, из армии вернулся Федя. Более неподходящего момента и быть не могло! Помню, какое-то время мне удавалось избегать встреч с ним, но однажды он все-таки застал меня дома. Я как раз вернулась из поликлиники, где мне удалили два зуба. Состояние у меня было то еще… Все-таки я согласилась пойти с ним в кафе, чтобы поговорить. Мне хотелось побыстрее объясниться, чтобы он больше не появлялся в моей жизни. Я ненавидела, когда прошлое засовывает лапы в мое чудесное настоящее. Чувство влюбленности всегда делало мою жизнь чудесной. Разговор не клеился. Федя пытался впарить мне очередную историю своей жизни под названием «как героически я служил в армии и сколько лишений испытал». Меня это больше не трогало. К тому же у меня болели зубы и голова. Что, впрочем, ни капли не трогало его. Он кое-что знал о той жизни, которую я вела, пока его не было, и сказал, что готов мне все простить. Я рассмеялась ему в лицо. Ну еще бы! Конечно он готов был все простить! Ведь я стала такой куколкой! Ухоженная девочка в дорогих шмотках. Просто его идеал женщины! Он звал меня к себе домой, я говорила — ты что, не видишь, что я больна? Мне только наложили швы на десны! А тебя интересует только секс!

У меня не хватало духу сказать ему, что я люблю другого, поэтому я выдумывала какие-то нелепые объяснения того, почему мы должны расстаться. Все это было так мучительно, так неприятно и запутанно… мне хотелось сбежать. Такое чувство, что когда люди расстаются, они стараются показать самое плохое, что в них есть. Я сказала ему: «Давай останемся друзьями, будем общаться иногда, но не более». Он ответил: «Ну да, ты хитро придумала. Я буду тратить на тебя деньги, водя по кабакам, а ты будешь со мной просто дружить!» Я чуть не задохнулась от возмущения. Сказала: «Мне плевать на твои деньги, я сама могу достать их сколько угодно!» — и ушла.

Вечером, обнимаясь со своим новым любимым, я обиженно рассказывала об этом происшествии. Он утешал меня и говорил — да, ты права, ты все сделала правильно. Мы занимались восхитительным сексом, и я думала — вот, то что я хочу. Это мой мужчина! Самый лучший на свете!

На следующий день я приехала домой. Кажется, я приболела и легла отдохнуть, у меня поднялась температура, может быть от зубов. В те дни я вообще постоянно болела. То эти зубы, то жуткий чуть ли не астматический кашель, то температура. Наверное, приступы страсти и эйфорической влюбленности, помноженные на стресс, здорово подсаживают иммунную систему. И вот я лежу дома, вся несчастная и больная, ожидая, когда немного приду в себя и смогу поехать к Султану. И слышу звонок в дверь. Федя. Он садится на моей кровати, мы снова мучительно обсуждаем наши погибшие уже отношения. Я снова не признаюсь, что у меня есть мужчина. Мне плохо, я хочу, чтобы он ушел, он пытается меня целовать, и это приводит меня в ярость. Я его прогоняю. Он сидит и плачет у меня под дверью. Я не могу выйти из дома, пока он не уйдет. Через какое-то время он уходит.

Оказалось, что Султан следил за мной. Или за моим домом. Видимо, мой рассказ о том, что из армии вернулся мой бывший парень, здорово разволновал его. Он увидел, как Федя вошел ко мне домой, и как потом вышел, спустя час. На улице у них произошла стычка. До сих пор я не знаю, что точно произошло, и что Султан сказал ему.

После этого Султан пришел за мной. Ничего про Федю он не сказал, только потом признался. У меня поднялась высокая температура, я едва стояла на ногах. Голова кружилась, и я падала. Мы почему-то поехали на троллейбусе. Впервые тогда я слегка разозлилась на Сашу — как он мог тащить меня через весь город, когда мне так плохо?! Все эти мужчины — бесчувственные свиньи, подумала я тогда.

Постепенно я стала узнавать больше о его жизни. Например, о том, что часто он играет в преферанс на деньги с какими-то темными личностями. Будучи фокусником, он знал всякие фишки, которые помогали ему выигрывать. К счастью, у него хватало ума вовремя останавливаться. Эти деньги, плюс концерты, помогали нам выживать. Но это были не те деньги, которых хватило бы мне — ведь за последний год я успела привыкнуть к жизни на широкую ногу. Мы решили снять квартиру и жить вместе. Я забрала из дома свои вещи и переехала в новое наше гнездышко. Теперь мы с ним стали одной семьей. Мне пришлось учиться готовить еду, выбирать продукты на рынке, наводить порядок. В первую неделю я очень страдала. Нет, не от своих новых обязанностей. Мне было страшно, что вот она — эта взрослая жизнь. И теперь я живу ею. Когда я была дома одна, то выходила на балкон и тихонько плакала. Вернуться домой я не могла — я уже давно чувствовала себя там лишней, слишком много проблем я принесла семье в последний год. К тому же постоянные скандалы матери и вечно пьяного отца стали невыносимы. Дороги назад не было. Я увязла.

Он был неплохим мужем. Выполнял все мои желания — на концерте к нам приблудилась собака, помесь дворняги и пуделя, я захотела ее взять — он позволил мне ее взять. Мне захотелось рыбок, мы тут же пошли на рынок и купили аквариум. Захотела крыску — и ее тоже он мне купил. Потом котенка, потом кролика. Наш дом стал напоминать приют для животных. Мне кажется, как человек более взрослый и опытный, он должен был остановить меня, но ему нравилось, когда я радуюсь, поэтому он позволял мне тащить в дом всю эту живность. Наверное, чувство ответственности было знакомо ему только на словах. Он веселил меня, когда были деньги водил по ресторанам, даже если это были последние деньги, и даже я понимала, что не стоит их тратить столь опрометчиво. Он жил настоящим, совершенно не задумываясь о том, что будет завтра!

В конце осени концерты кончились, и мы остались совсем без денег. Иногда он приносил какие-то гроши, которые ему удавалось выиграть в карты, иногда весь день где-то слонялся и приходил с пустыми руками. Я полностью зависела от него. Это было ужасно. Были дни, когда у нас совсем не было еды. Иногда эти дни шли один за другим. Я жила недалеко от мамы, но не могла пойти к ней поесть, потому что старалась делать вид, что у меня все хорошо. Все мои подруги в то время жили не намного лучше меня, поэтому не у кого было даже занять денег. Иногда я забиралась в тайник нашей крыски Раты, который она устроила в нижнем ящике плиты и ела припрятанные ею сухарики. Еще у меня была толпа животных, которых тоже нужно было чем-то кормить. Саша постоянно где-то ходил весь день, говоря, что ищет деньги. Не знаю где он их искал, на земле что ли? Скорее всего просиживал в кафе и играл в преферанс.

Каким-то образом нам удалось собрать свою концертную труппу. Валерчик, йог Лешка, удивительно харизматичный мальчик Серега-Маугли (как потом оказалось, нетрадиционной ориентации). Мы заказали афиши, сделали новую программу. Этот коллектив полностью принадлежал Султану. Сначала Маугли работал у нас администратором — договаривался о концертах и распространял билеты, потом, видя его таланты, Султан сделал его клоуном. Я вела программу, ассистировала в фокусных номерах и участвовала в репризах с Маугли. Большая часть представления держалась на Султане — он много чего мог делать помимо фокусов. Программа получилась неплохая. Мы начали ездить по школам и давать детские представления. Деньги, пусть и не очень большие, появились. Вскоре к нам присоединились силовые жонглеры — Вовка и Толик, очень красивые молодые парни, чуть старше меня.

Итак, у нас теперь была своя труппа! Мне не нравилось выступать на сцене, ведь есть большая разница между тем, чтобы просто танцевать и тем, чтобы говорить, общаться с публикой. Я не была профессионалкой и это, конечно же, бросалось в глаза. Я знала, что остальные ребята меня недолюбливают. Валерчик — за то, что я почти вытеснила его от Султана, Вовка и Толик — потому что считали меня непрофессионалкой и выскочкой. К тому же все ребята видели, что я обладаю безграничной властью над этим замечательным парнем Султаном и не позволяю ему панибратствовать с ними. Мой юный возраст, а мне тогда едва исполнилось двадцать, тоже не играл мне на руку. Единственный с кем я хорошо общалась, был наш Маугли. Мы с ним стали подружками. Могли пойти где-нибудь напиться и сплетничать часами напролет. Но и он пострадал от меня, когда я сказала Султану, что тот обманывает нас с билетами. Короче, на фоне чудесного всеми любимого Султана я казалась мелочной злобной стервой. Стервой, которую он безоговорочно слушается.

Насчет моей артистической импотенции ребята были не совсем правы. Дело в том, что все номера Султана, которые были связаны с «мистикой», я усовершенствовала и отточила до блеска. Уже давно в «чтении мыслей на расстоянии» ассистировала я, а не Валерчик. И я изменила код так, что теперь даже артисты, которые за кулисами слушали нас каждый концерт, не смогли бы разгадать секрет. Что до моих талантов как ведущей — то я ведь не училась на это никогда! Мне просто пришлось выйти и разговаривать с публикой, вот так вот, безо всякой подготовки. Это очень непросто. Но я делала это, потому что мы не могли себе позволить платить зарплату еще и ведущему.

Признаться, мне все не нравилось в моей новой жизни. Мне было трудно, почему-то почти всегда мне было трудно. Я как будто балансировала на какой-то неровной грани. Султан казался всем уверенным в себе человеком, на которого можно положиться. Но только я знала насколько иллюзорно это крепкое мужское плечо.

Весной Султан купил какую-то убогую машину, совершенно древнюю и раздолбанную. Он вывел меня на улицу, чтобы показать этот сюрприз, и я разрыдалась. Потратить все наши деньги на этот металлолом, когда нам нечем заплатить за квартиру! Я сразу назвала машину Кристина, так в романе Кинга звали машину-убийцу. Во время очередной нашей ссоры я оторвала от нее зеркало заднего обзора. Вообще ссорились мы просто страшно! Дрались, он выбрасывал меня на лестничную площадку вместе с животными. Мои руки были в синяках, а у него на лице периодически красовались фингалы от моих кулаков. Однажды я ударила его по голове бутылкой из-под шампанского, удивительно, что не убила. Во время таких ссор со мной случались настоящие нервные припадки! Так что в том, то однажды я оторвала зеркало в его машине, не было ничего удивительного.

Через неделю мы попали в аварию. На заднем сиденье была моя мама и маленький брат. Еще одна жирная капля в мое чувство вины перед мамой. К счастью, никто не пострадал, но сильно пострадала машина, которая в нас врезалась. Виноваты были мы. Когда я почувствовала удар, первая фраза моя была «Ну, и насколько мы попали?». Он поразился моему самообладанию. Он не знал, что я человек кризиса. Мелкие проблемы разрушают меня, а крупные мобилизуют.

После обычных в таких случая разборок, я успокоила его и сказала, что нам не достать тех денег, которые мы должны отдать. И ему придется поехать и взять их у родителей. Я знала, что с родителями у него очень натянутые отношения, видимо они давно отчаялись ждать, когда из сына выйдет что-нибудь путное. Но какие-то деньги у них были. Мы должны были отдать долг во что бы то ни стало — хозяин побитой машины грозился бандитами. Сумма была не очень большая, просто ее следовало отдать как можно скорей. Мы бы не заработали ее.

Султан уехал в Майкоп к родителям, я осталась одна. Когда он задержался, я начала нервничать. На носу были концерты, билеты проданы. Маугли истерил. Кроме того, ко мне каждый день приходил владелец машины и требовал деньги. Тогда еще не было мобильных телефонов, чтобы позвонить и сказать «Где тебя черти носят, почему ты все это повесил на меня?!». В день концерта он все-таки вернулся. Привез только часть денег. Родители ему не дали эту сумму, а дала его любимая младшая сестра Иришка. Чтобы закрыть долг, мы отдали раздолбанную Кристину какому-то бандиту. Но проблемам не было ни конца ни края.

Из квартиры нас выгнали, какое-то время мы жили у его знакомой девицы. Собака Алиса сбежала, а потом вернулась беременная. Крысу и кролика мы отдали знакомым. Рыбок забрал йог Лешка. Кота тоже кто-то усыновил.

Весной мы поехали на первые гастроли в Геническ. Там прошерстили окрестные школы. Это были неплохие гастроли, все остались довольны, мы привезли немного денег. Сняли времянку в частном доме у одного деда. Алиса родила щенков. Мы прятали их, но дед как-то узнал и сказал, что от щенков мы должны избавиться. Деньги у нас быстро кончились, кормить собаку было нечем, и мы отпускали ее на улицу, где она что-нибудь находила себе на помойках. Алиса — это мой большой грех. До сих пор мне больно вспоминать, как я с ней поступила. Она была очень привязана ко мне. Даже не знаю, что меня может оправдать — наверное, ничего. Султан часто говорил, что мы должны избавиться от Алисы и щенков, пока дед не выгнал нас. Мы очень мало платили за времянку, позволить себе другое жилье не было никакой возможности. Редкие концерты приносили гроши. Я до последнего старалась удержать Алису, но постоянные нервотрепки, скандалы с дедом сводили меня с ума. Султан еще, не будь дураком, притащил домой щенка кавказской овчарки, кто-то подарил его ему. Он знал мою слабость к животным! Такого щенка я никогда в жизни не видела! Просто чудо! Я тут же влюбилась в него и не могла выпустить из рук! Султан сказал, что для того, чтобы оставить щенка, мы должны избавиться от Алисы и ее щенков. Я сказала — хорошо, отнеси их куда-нибудь. Он положил щенков в ящик, Алиса пошла следом. Отнес их к рынку и там оставил. Потом рассказал мне, какими глазами Алиса смотрела на него, когда он уходил. Она не могла бросить щенков. Я пишу это сейчас и плачу. Такое страшное предательство я не могу себе простить. Самое страшное, что мы оставили себе одного из щенков. Потом и его, такого крошечного, Султан отнес куда-то и оставил, не буду писать, в чем была причина. А я, избавившись от собак, которые мне мешали, полностью ушла в заботу о своем кавказце Трое. Его я по-настоящему любила. По утрам я ехала на рынок и на последние деньги покупала для него мясо. Для меня он стал моим ребенком. Какая-то незримая связь установилась между нами. Говорят, кавказские овчарки признают только одного хозяина. Так и есть. Я отдавала ему все! Глупо писать про мою любовь к нему после того, как я так чудовищно поступила с Алисой. Он действительно много для меня значил. Наверное, в те месяцы, когда Трой жил с нами, между мною и Султаном наладилась какая-то гармония. И мне было хорошо. Пришло лето, и мы снова стали зарабатывать деньги. Иногда выезжали на гастроли куда-нибудь на побережье. Конечно, хватало только на повседневную жизнь, не больше — ведь организация концертов сама по себе стоит немалых денег — зарплата артистам, аренда транспорта, аппаратуры, помещения. Нам оставалась самая малость, но, по крайней мере, мы не голодали. Иногда после концерта мы шли в летний ресторан. Трой всегда сопровождал нас, ложился под мой стул и ждал, когда мы закончим трапезу. Потом мы шли по ночному городу домой, ведя его на поводке.

Я ничего не пишу про нашу с Султаном интимную жизнь, потому что она давно уже не доставляла мне особого удовольствия. Я охладела к нему еще когда мы сняли ту первую квартиру. Секс стал досадной обязанностью. В основном я старалась лечь спать попозже, когда он уже засыпал. Моей страсти хватило, наверное, только на первый месяц наших отношений, а потом она угасла сама собой. Но я по-прежнему говорила себе, что люблю его. Хотя любила ли я его хоть когда-нибудь? Не уверена.

Мы готовились к новым большим гастролям. Я должна была выехать первая, с новой девушкой-администратором и Толиком, силовым жонглером. У Толика была машина, на ней мы и собирались ехать. В Бердянске нам следовало снять жилье, организовать концерт в кинотеатре и вызвать труппу, когда билеты уже будут продаваться. Я ехала как главный администратор, чтобы договориться о проведении концерта и координировать действия остальных. Позже к нам собиралась подъехать Жанна, которая тоже должна была делать рекламу и продавать билеты.

До выезда оставалось несколько дней. Однажды, рано утром, Султан грузил аппаратуру, которая стояла у нас дома в машину, чтобы куда-то отвезти. Дверь во двор была открыта, Трой как-то незаметно выскользнул, и больше мы его не видели. Когда я проснулась, бросилась его искать. Я ходила по всем улицам, звала его, плакала, прислушивалась к собачьему лаю, надеясь узнать его! Но не смогла найти. Во мне что-то умерло в тот день, но в глубине души я понимала, что иначе и быть не могло. Трой — это плата за то, что я бросила Алису.

Через несколько дней я уехала в Бердянск с Толиком и новой девушкой. Я очень надеялась, что пока Султан здесь, он найдет Троя. Мне не хотелось верить, что он отдал его кому-то, потому что понимал, что на гастролях молодой дурашливый пес станет обузой. Я и сейчас не верю в это, но…

Мы уехали. В моей жизни с Султаном было много всего, что шло вразрез с моими природными способностями. Я постоянно попадала в ситуации, которые мучили меня, потому что совершенно противоречили моему характеру! Подружки завидовали — такая интересная жизнь! Гастроли, сцена, Ольга настоящая артистка! Но я ломала себя каждый раз, когда выходила к микрофону и знала, что там, за кулисами, все шепчутся о том, какая я никудышная ведущая, да и зрители в зале видели, что я не профессионалка. День за днем я вынуждена была заниматься тем, к чему у меня никогда не было тяги. Нам часто негде было жить, и Султан тащил меня на квартиры своих друзей. Я ненавидела это и считала унизительным! А он, очаровав их и обаяв, не считал зазорным даже то, что мы питались на их деньги. Для него это было нормальным! Я же очень страдала. Люди, которые работали у нас в труппе — не только артисты, но и администраторы — были давними знакомыми Султана и ко мне относились с неприязнью. Считали, что я манипулирую им, и все плохое, что происходит в нашей труппе — моя вина. Люди склонны обелять того, кто им нравится. Для них я была злобным серым кардиналом. Против меня постоянно зрели какие-то заговоры! В такой атмосфере я жила день за днем во время выездных гастролей. Султан — любимый всеми демократичный босс, я же аристократка, которая пытается расставить людей по местам. И он у меня на поводке.

Та поездка на гастроли, во время которой я должна была выполнять роль босса и куратора — вылилась для меня в настоящий кошмар. Меня никто ни капельки не уважал и не хотел слушаться. Я пыталась заставить людей работать, но девчонки — Жанна и та новенькая, стеснялись ходить по школам и рекламировать наш концерт. Без рекламы же, как уже давно я убедилась, билеты никогда не распродавались. Естественно я злилась и выговаривала им за то, что они взялись за работу, которой не умеют заниматься, и теперь нас ждет провальный концерт. За это они еще больше меня ненавидели. Но разве я была не права? Зачем они брались за работу, которой теперь стеснялись заниматься? Зачем согласились ехать? Я оплачивала им квартиру, платила суточные каждый день, а они только жаловались и едва шевелили задницами!

Мы сняли две комнаты в пятикомнатной квартире у одной девицы, которая жила со своим младшим братом лет пятнадцати. В одной комнате спали мы с девчонками, в другой Толик. Я надеялась, что Толик поможет мне, когда я пойду в администрацию города брать разрешение на проведение концерта (так было нужно), но он отказался, заявив, что ехал сюда только как шофер. А ведь я никогда не занималась этим! Мне было так страшно! Я совершенно не умела общаться с людьми, тем более со всякими должностными лицами в их чопорных кабинетах! Я не умела давать взятки и вообще заводить об этом разговор. Не умела обаятельно улыбаться и кокетничать. Вообще, что называется, у меня по жизни был язык в заднице. До сих пор помню, как я получала это разрешение. Сидела на краешке стула и что-то жалким голоском мямлила, совершенно себя презирая в этот момент. Разрешение мне все-таки дали. Теперь моя работа заключалась лишь в том, чтобы давать пинка нашим девочкам, чтобы они расклеивали афиши и распространяли билеты.

Мои спутники быстро сдружились с девочкой, которая сдавала нам жилье. Между собой они тоже сдружились. Но я оставалась персоной нон-грата. Меня постоянно старались как-нибудь зацепить, уязвить. Конечно, я же была распоследней сучкой, которая только командовала и не понимала их проблем. Им было плевать, что мне нужны деньги от продажи билетов, чтобы послать Султану, который без этого не мог выехать с группой. Плевать, что на мне лежала вся ответственность за будущий концерт и гастроли вообще, ведь мы собирались надолго остаться здесь. Я чувствовала себя ужасно. Иногда уходила бродить по городу до поздней ночи, чтобы не видеть никого. Однажды мы с Толиком пошли в бар пропустить по кружечке пива. Незаметно разговорились и набрались так, что едва стояли на ногах. Надо сказать, Толик, не смотря на то, что в душе оказался откровенной тряпкой, внешне был очень красивым. Смотрели сериал про Дункана Маклауда? Так вот Толик один в один походил на главного героя. Алкоголь и мое отчаянное чувство одиночества толкнуло нас в постель. Наверное, мне просто хотелось, чтобы кто-то утешил меня и помог. Но ничего хорошего не вышло. Я думаю, протрезвев, Толик просто испугался того, что произошло. Султан, не смотря на то, что умел быть обаятельным и милым, мог быть и опасным. В прошлом он профессионально занимался боксом, к тому же вырос он среди людей с восточным менталитетом. И учтите еще, что он безоговорочно мне верил. Сделал бы виноватым кого угодно, только не меня. Я помню, мы сидели с Толиком на кухне после этого всего и боялись смотреть друг другу в глаза. После этого наши отношения стали еще хуже. Сейчас я понимаю, что все было бы иначе, если бы со мной поехал, не Толик, а Вовка, второй силовой жонглер. Он был совершенно другой и, я уверена, во всем бы мне помог. И в постель точно не потащил бы. Даже сейчас, спустя десять лет, мы с ним общаемся иногда в интернете. Он хороший человек. Но в те дни со мной рядом оказался Толик, а не он. И все вышло, как вышло. Я одна — и вокруг враги. Апофеозом всего этого кошмара оказалось то, что брат хозяйки квартиры влез ко мне в комнату и украл почти все деньги, которые у меня были. Доказать воровство я не могла, хотя все понимали, что больше некому. Его комната с нашей соединялась общим балконом. К тому же у пацана после этого вдруг появилась наличка.!

Кое-как мы все-таки сделали первый концерт. Оставаясь в Севасе, Султан должен был найти деньги на выезд к нам, арендовать транспорт и аппаратуру. Я была уверена, что он что-нибудь придумает, и он придумал. Пошел к моей маме и попросил, чтобы она заняла для него деньги у моих родственников! Мама безропотно это сделала! Когда я узнала, готова была его убить. У меня и так плохие отношения с родней были, а он еще и повесил на меня долг!

Месяц наверное мы давали концерты в Бердянске и его окрестностях. Почти каждый концерт бил нас по карману, потому что администраторы работали из рук вон плохо. Единственным грамотным в этом деле оставался Маугли, он обладал даром организатора, но теперь Маугли работал на сцене и просто физически не мог разорваться и туда, и туда. Оставались только мужеподобная девица Жанна и новая девочка. От новой девочки совсем не было толку.

Последний концерт у нас был в какой-то деревне. Уже до него стало очевидно, что мы по уши в долгах. Задолжали артистам, водителю — всем! О том, чтобы отдать долг моим родственникам уже речи вообще не шло. Вся наша труппа тихо ополчилась на меня. Они были уверены, что у нас есть деньги, но я не позволяю Султану отдать их артистам. Какая нелепая ошибка! С чего они взяли, что я такая коварная? Будь у меня наличка, я бы раздала все до копейки, лишь бы не чувствовать себя обманщицей. У Султана осталась от концертов какая-то небольшая сумма, ее бы не хватило, чтобы раздать всем. Он хотел расплатиться хотя бы с водителем, а с труппой уже потом, в городе. Но водитель присоединился к обиженным и не захотел брать денег — типа, или всем, или никому.

Когда мы вернулись домой, то сразу съехали с квартиры, потому что платить было нечем, перевезли все вещи ко мне домой. Султан делал вид, что ищет деньги, чтобы отдать долги. Где-то пропадал целыми днями. Однажды, когда я была дома одна, приехали Вовка, Толик и еще один парень, который у нас подрабатывал иногда администратором — Костик Кот. Я знала, что он как-то связан с местными бандитами. Видимо, именно поэтому они его и взяли. Для устрашения Султана. Я открыла дверь, они сказали, что заберут реквизит Султана и будут держать у себя, пока мы не вернем деньги. Я не пустила их, тогда Толик отшвырнул меня от двери, и я ударилась головой. Надо сказать, я тут же успокоилась. Сказала — что ж, вы сами на это нарвались. Заходите, забирайте.

Вовка с Котом чувствовали себя очень неуютно, особенно после того, как Толик толкнут меня. Они забрали реквизит и уехали. Я дождалась Султана и сказала, что он полный мудак, раз довел до такого, чтобы ко мне в дом вламывались эти упыри и еще и били меня. Для меня самым страшным было то, что мама узнает о моих проблемах. Еще до Султана, в смутные период моей жизни, ко мне в дом вламывался человек с пистолетом и угрожал матери. Это были мои дела, но тот человек решил, что раз ему не удается запугать меня, он сделает это с моей матерью. Там много чего было потом, и милиция, и засады… С тех пор я жутко боялась, чтобы хоть что-то из моей авантюрной жизни коснулось матери! Слава богу, что ребята приехали, когда ее не было дома. Если бы они нарвались на нее, я бы никому этого не простила.

Султан заявил, что поедет и убьет ударившего меня Толика, я ответила, что если он хотя бы дернется сейчас, вообще обо мне сможет забыть. Я сказала, что буду защищать себя своими собственными методами. Мы поехали в милицию. Там я объяснила все знакомому менту. Тот сказал, то они не хотят заводить дело, но попробуют все уладить. Мы назначили встречу с Толиком, Вовкой и Котом. Помню, это было на Ушакова, в летнем кафе.

Я отвела мента в сторону, посмотрела на него полными слез глазами и сказала: «Я так боюсь их, я боюсь, что они меня будут преследовать! И знаете, этот Костя — он вообще бандит!»

Мент объяснил им, что то, что они сделали, это ограбление, к тому же с применением насилия. То что мы должны им деньги — это еще надо доказать, никаких договоров мы не заключали с ними, а вот то, что они ко мне в квартиру вломились и забрали вещи — это уже статья. Я сидела за спиной у мента, смотрела на Толика и улыбалась. Ему не следовало поднимать на меня руку. Никому нельзя бить слабых хорошеньких девочек и вламываться к ним домой.

Ночью, пока я пила в баре с Султаном, заливая алкоголем стресс, Толик привез реквизит ко мне домой и вежливо передал его моей маме. Впрочем, мне было плевать на реквизит, важно было то, что он меня толкнул и вообще появился в моем доме. Ведь мы на самом деле собирались отдать долги после следующих концертов, к чему были все эти демонстрации?! Я сказала Султану, после того, что он сделал — мы им больше ничего не должны.

В городе оставаться не имело смысла. Мы уехали в Кривой Рог, где у Султана якобы было много знакомых и даже какой-то супер-пупер близкий друг.

В Кривом Роге мы прожили всю зиму. Гражданская жена этого друга была хозяйкой большой трехкомнатной квартиры, у них мы и поселились. В городе царила страшная нищета и безработица. Друг работал на заводе, где им несколько месяцев не платили зарплату. Иногда выдавали мешок свежей рыбы или сахар, чтобы люди вообще не сдохли с голода. Рыбу жарили и ели. Из сахара делали бормотуху и пили ее. Бутылка дешевой водки казалась каким-то изысканным праздничным напитком. Особенно хорошо я запомнила водку «Симфония» со вкусом конфеток дюшес.

Сами мы раз в неделю работали в ночном клубе с нашими номерами. Денег не хватало даже на питание. На улице стояли страшные морозы — совсем не то, что в привычном Крыму. Когда на следующий день после концерта я шла на рынок, чтобы купить дешевой еды нам на всех, я в ужасе смотрела на женщин, которые там торговали печеньями вразвес или еще чем. Как они могли целый день простоять на таком холоде?! Руки у них были какого-то жуткого сине-черного цвета. Лицо, покрыто жесткой задубелой кожей. Я смотрела на них и думала — нет, я так не смогу! Пусть мы плохо живем, но зато я не стою на морозе на рынке.

Мне было очень трудно жить в таких условиях. Нет-нет, то, что мало денег — это я могла пережить. У моих родителей никогда не хватало денег, поэтому я еще в своей семье научилась экономить, выбирать что подешевле. Больше всего меня угнетало, что мы живем у чужих людей, как какие-то приживальщики. Даже если это его друзья — все равно должны же быть какие-то рамки! Мы приперлись, поселились и живем. Разве это нормально? Я старалась пореже выходить на кухню, попадаться хозяевам на глаза. Они были хорошие общительные люди, но я сама по себе бука и мне казалось, что если я буду реже мелькать перед ними, то не буду их раздражать. Они же решили, что я просто высокомерная зазнайка. История повторилась — Султан хороший, милый, добрый, я — злая гордая сучка, которая им манипулирует и портит его.

Интересное наблюдение — почему-то именно когда я жила с Султаном, люди во мне видели плохого высокомерного человека. Никогда потом такое не повторялось! Я не понимаю, в чем тут дело. Да, рядом с ним, таким активным и компанейским парнем, я старалась быть в тени, помалкивать. К тому же его друзья все были старше меня, а я никогда не умела адекватно общаться с теми, кто старше. Может именно моя природная сдержанность и стеснительность заставляли людей видеть во мне какие-то отрицательные черты. Не знаю.

Когда нас вызывали в клуб отработать на корпоративе или свадьбе, я смотрела на этих богатых людей и чувствовала себя человеком второго сорта. Еще год назад у меня было полно денег, и богатые мужчины звали меня замуж. Но я не хотела выходить замуж за нелюбимого, да и вообще замуж. И теперь я смотрела на Султана и не могла понять, а почему же я с ним?! Разве я люблю его?! Почему я смирилась с этой жалкой нищей жизнью? Ради чего? Он поддерживал во мне надежду на то, что еще чуть-чуть, и мы заживем лучше, у нас все наладится, но ничего не происходило. Он старше меня, взрослый мужчина, почему он обрекает меня на такую жизнь?! Можно было плюнуть на все, уехать. Но я не представляла, как дальше жить. Самой. Без него я совсем пропаду. Почему я так думала? Быть может, он и правда каким-то образом загипнотизировал меня?

Однажды хозяева не выдержали и начали мне высказывать все, что они обо мне думают. В принципе они говорили все как есть — и то, что я плохая хозяйка, и то, что я не выхожу к ним поболтать, и то, что я плохо влияю на Султана. Все это было сказано в какой-то унизительной обидной форме. Да, по делу, но не совсем справедливо. Я чувствовала себя чудовищем. Но чудовищем разъяренным. Мы сцепились. Султан поругался с ними из-за меня, и мы прям ночью ушли. Пошли к очередному его другу, у которого прожили еще три дня. Друг был инвалидом, в аварии потерял ногу, но сумел найти свою нишу в бизнесе. У него имелось два грузовика, он возил лес откуда-то из-под Киева. Султан надеялся, что тот его пристроит поработать. Друг жил с женщиной и ее десятилетней дочкой. Кажется, друга звали Сергей, жену Наташа. Там интересная история у них была. Раньше, до аварии, Серега жил с другой семьей, а Наташа была его любовницей. Когда он потерял ногу, с женой развелся, и Наташа взяла его жить к себе. Видимо, очень любила. Но он обузой вобщем-то не был, содержал их, не смотря на свое увечье, все время в делах. На этот раз я прожила у них всего три дня и уехала к матери. Султан нашел мне деньги на билет, кажется, у Сергея занял. Султан заверил меня, что будет тут работать с Серегой, пришлет мне деньги на жизнь, а потом, когда заработает достаточно, я смогу приехать к нему сюда опять. Мне было плевать, я просто не хотела больше оставаться в этом городе.

Я уехала к маме. Без денег. Надеясь, что он сможет все наладить, надо немного подождать. Я не могла устроиться на работу, потому что понимала, что Султан в любой момент приедет и сорвет меня с места. Кое-какие деньги на жизнь я находила. Гера жила в Одессе с мужем, Оксана почти не общалась со мной, семья и ребенок забирали слишком много времени. Иногда я ездила к Витке, только с ней и поддерживала отношения.

Как-то раз Султан приехал на недельку, мы побыли вместе, потом снова уехал. Сказал, что с Серегой замутили они какой-то бизнес. Возят лес. И скоро, очень скоро, мы заживем совсем прекрасно. Серега нашел для него малосемейку в Кривом Роге. Султан теперь жил в своей квартире, пусть и убогой. Еще немного, и он сможет меня перевести с собой. Он оставил мне адрес на листке бумаги и уехал. Я еще месяц прожила одна. Это было так тоскливо, жить в ожидании неизвестно чего. Пришла весна. Я устала от этого подвешенного состояния. У меня скопилась небольшая сумма денег и я, повинуясь порыву, села на поезд и поехала в Кривой Рог. Таксист отвез меня по нужному адресу. Я подошла к двери и стала звонить. Мне показалось, что за дверями кто-то был, я услышала движение, но мне не открыли. Я подумала, что мне просто послышалось. До сих пор не знаю, как там было на самом деле. Вполне возможно, что он там был с женщиной. Султан всегда мне клялся, что пока он со мной, у него не было ни одной женщины. Вполне возможно, что это ложь.

Я написала записку, что поеду к Наташе, и буду там его ждать.

Просто чудо, что мне удалось найти квартиру Наташи. С моим пространственным кретинизмом я бродила часа два между домами в ее районе и не могла узнать какой же из домов ее. Наташу с дочкой я встретила у подъезда! Вот повезло так повезло! Она накормила меня и рассказала, что Серега уехал с Султаном за лесом, вернутся через пару дней, я могу подождать у нее.

Султан появился через пару часов! Рассказал какую-то нелепую историю, что собирался поехать с Серегой, но передумал и был у друга в гостях. А теперь вот вернулся, увидел мою записку и примчался ко мне. Сейчас я понимаю, что история была шита белыми нитками. Особенно если вспомнить, что я слышала движение за дверью. И все-таки я поверила.

Несколько дней мы жили на широкую ногу на деньги, которые я привезла с собой. Ходили в ближайший бар каждый день. Там у него уже была куча знакомых, особенно женщин. Я думала, наверное, они мне завидуют, что у меня такой замечательный парень. Сейчас я понимаю, что некоторые из женщин наверняка посещали холостяцкое жилище Султана, пока я жила в Севасе. Тогда я не могла даже предположить такое! Не потому что наивна, просто он действительно меня любил как-то фанатично. Пожалуй, мне бы даже стало легче, если бы я узнала, что он мне изменял. Но даже сейчас я до конца не верю в его измены. Или в то, что могло быть, такое, что он ушел бы из моей жизни к другой женщине. Нет, это просто невозможно.

Мы жили в однокомнатной крохотной квартирке, Султан говорил, что она нашла, осталось только оформить документы. Жилье в этом городе не стоило почти ничего. Мне кажется, он пользовался тем, что я слепо любила животных. Когда я приехала к нему в Кривой рог, он ту же принес мне щенка. Я растаяла. Думаю, он хотел вернуть те хорошие времена, которые были у нас, когда я любила Троя. Но Трой был служебной собакой, а щенок оказался какой-то декоративной породы. Маленький, дурашливый, обожающий весь мир. Это было не мое. Я всегда любила серьезных собак. Тем не менее, щенок на какое-то время захватил мое внимание.

Мои деньги быстро закончились, Султан привозил иногда от Сергея копейки, на которые снова приходилось как-то выживать. Я жалела, что приехала, но и возвращаться к маме тоже не хотелось. Однажды он сказал, что они с Сергеем уезжают за лесом на несколько дней под Киев. Командировка дней на пять. Он оставил мне немного денег и уехал. Я распределила, как могла, эти деньги, если не сильно шиковать, то мне действительно их хватало. Пришлось, правда, купить летнюю обувь. Уже был май, а я по-прежнему ходила в осенних ботинках, больше у меня ничего не было.

Мы остались со щенком. Телевизора не было, но зато на полке стояло множество книг, в основном на украинском языке. Я читала их целыми днями, в конце концов, даже стала этот язык понимать. Особенно запомнился мне «Дон Кихот» на украинском. Днем мы со щенком ходили на речку, недалеко от дома. Там был небольшой городской пляж. Я хорошо загорела. Мне было очень скучно в этом чужом городе, я думала, хорошо бы с кем-нибудь познакомиться, но почему-то никто никогда ко мне не подходил. Я смотрела на себя в зеркало и недоумевала — такая хорошенькая стройная девочка. Загорелая, с ясными голубыми глазками. Почему никто не знакомиться со мной? Надо сказать, что все те два года, что я жила с Султаном, вокруг меня был какой-то вакуум. В том плане, что мужчины вообще не приближались ко мне, даже когда я жила у мамы одна. Нет, что-то иногда случалось, но всегда очень незначительное. Например, в Севасе я как-то встретила Костика Кота, того самого, который приходил ко мне забирать реквизит с Толиком и Вовкой. Между нами что-то завязалось, но быстро сошло на нет. А вот так вот, чтобы кто-то извне, не знакомый вошел в мою жизнь — такого не было. Я как будто была накрыта шапкой-невидимкой.

Прошло пять дней. У меня не было с Султаном никакой связи, я не знала когда он вернется и ждала его каждую минуту. От одиночества уже форменным образом съезжала крыша. Он не приезжал. Прошла неделя. Деньги закончились. В доме оставался еще мешок картошки и пара килограмм сахара. Мы со щенком ели эту картошку. Я понимала, что для щенка такая еда не годится и приходила в отчаяние. У него началось расстройство желудка. Мне хотелось оставить его на улице, чтобы кто-то подобрал и накормил, но рука не поднималась. Я пыталась ходить по квартирам и продавать эту картошку. Знали бы, чего мне это стоило, с моим-то характером! Такое унижение! Никто не покупал…

Я не понимала, почему Султан не возвращается. Прошло уже больше десяти дней! Как он мог вот так вот бросить меня в чужом городе?! Ни денег, ни телефона — ничего! Я просто сидела в этих четырех стенах и сходила с ума. С больным щенком. Мне казалось, что вокруг меня кипит жизнь, а я будто похоронена и забыта. Такое страшное чувство… и самое плохое — это неизвестность и постоянное ожидание — вот, сейчас в замочной скважине повернется ключ! Но только тишина в ответ… час за часом, день за днем. А может он умер? Разбился на машине, а я и не узнаю об этом. Так и буду сидеть тут и ждать…

В конце концов, я решила поехать к Наташе, жене Сергея, и узнать, что там случилось. Я бы давно это сделала, но Кривой Рог очень большой город. Пешком не добраться, а денег на автобус у меня не было. К счастью, Гера еще давно сделала мне какой-то курсантский проездной, иногда с ним можно было проехать, а иногда высаживали. Я решила воспользоваться им и добралась-таки до Наташи. Та рассказала мне, что Султан и Сергей задержались, какие-то трудности, машина сломалась. Когда приедут — не известно.

Мне было стыдно признаваться ей, в каком я бедственном положении оказалась. Я как бы невзначай попросила, чтобы она заняла мне деньги на билет в Севастополь, но она сказала, что у нее самой очень мало. Конечно, она понимала, что Султан ничего ей не вернет. Когда она пригласила меня поужинать с ними, я деликатно ковырялась в тарелке и размышляла о том, что я все-таки аристократка. Несколько дней проведя почти без еды, я нашла в себе силы кушать как настоящая леди. И думаете, это меня радовало?! Нисколько! Принцесса может выжить только во дворце. А вот так вот, выброшенная на улицу безо всяких средств к существованию — принцесса беспомощна.

Каждый день я стала приезжать к Наташе, она просила меня посидеть с ее дочкой, пока она работала. Для меня это была возможность пообщаться с живыми людьми и поесть. На балконе у них стояла трехлитровая банка с засоленными пожелтевшими кусками сала. Я всегда относилась к салу «это люди не едят», но теперь прогорклое это сало могло мне дать возможность приготовить дома ужин. Картошка еще оставалась, а если пожарить ее на сале, она становилась более питательной. Попросить у Наташи это сало мне было стыдно, повторяю, я не хотела, чтобы она поняла, в какой я ужасной ситуации. Поэтому, играя с девочкой, я стыдно воровала эти куски и, завернув в бумагу, засовывала себе в сумку.

Какая ирония — принцесса никогда не станет просить милостыню, принцесса лучше украдет! В этом была вся я.

Однажды Наташа сказала, что к Султану и Сергею выезжает человек на своем грузовике, и может меня взять с собой. Она договорилась, что он ночью подберет меня на площади. Я кинулась домой, нужно было что-то придумать с собакой, он не хотел брать ее, и Наташа тоже не хотела. Я постучалась к соседям, открыла девушка, я оставила ей ключи и попросила заходить ко мне и наливать щенку воду. Мне было очень неудобно просить незнакомого человека еще и кормить собаку, ведь я не могла ни копейки денег оставить ей. Я понадеялась, что она сама догадается. Наташа уверила меня, что я уеду всего дня на два, а потом мы с Султаном вернемся.

Полночи я прождала на площади, но грузовик так и не приехал за мной. Потом этот человек сказал, что он меня не нашел. Не знаю, может я что-то перепутала, а может он просто не захотел меня брать.

Я вернулась домой, забрала у девушки ключи и проревела остаток ночи от отчаяния. Я ненавидела Султана! Взрослый мужчина, как он мог со мной так поступить?! Как мог оставить меня одну на две недели?! Я не умела выживать в таких ситуациях, просто не умела! Мне было стыдно за эту картошку, которую я пыталась продавать, за ворованное прогорклое сало, за поездки в автобусе без билета, за несчастного щенка, страдающего возле меня. И, что самое страшное — я не видела, когда это все закончится! Когда я выберусь из этого кошмара?! У меня совсем не оставалось сил… Наверное, можно было найти какой-то выход, придумать что-то, отправить телеграмму матери — но я больше не решалась просить деньги у Наташи после того, как она отказала мне. Я стала не заложницей жуткой ситуации, в которую попала — я стала заложницей своей собственной гордости и принципов. Я не справилась.

Через пару дней Наташа с дочкой собрались ехать в отпуск. Сергей с Султаном жили под Киевом в каком-то заброшенном доме отдыха, у них не было денег, чтобы выехать оттуда. Наташа ехала к ним и сказала, что возьмет меня. Не помню, как там они договорились с Сергеем по телефону, но получалось, что я приеду туда с ней, а потом мы с Султаном сразу уедем. То есть за два-три дня должны были уложиться.

Мне снова нужно было что-то придумывать со щенком. Я собрала остатки наглости и снова постучала в дверь той девушке, но никто не открыл. Я раздумывала, как лучше поступить. Наверное, нужно было просто оставить щенка на улице. Но мне стало его жаль, поэтому я налила ему воды, наложила картошки и заперла в квартире. Не знаю, где в тот момент был мой мозг. Я уверяла себя, что это всего на два дня. Можно меня осуждать, да я и сама себя осуждаю теперь, но к тому времени я уже слегка сошла с ума от всего, что пережила.

Мы поехали в Киев, оттуда приехали в пансионат в лесу, где застряли наши мужчины. В первый день я вообще не разговаривала с Султаном, столько ненависти и ярости во мне накопилось. Он уверял, что его вины здесь нет. У них совсем не осталось денег, к тому же он полностью зависел от Сергея.

Я простила его только лишь потому, что эти недели беспросветного одиночества что-то надломили во мне. Снова остаться одной — это было слишком страшно. Да и куда мне было деваться?

Дни шли за днем. Мы жили в деревянных домиках заброшенного пансионата. Сергей все никак не мог договориться с колхозом, чтобы получить деньги. Зарплата Наташи, на которую мы питались в первые дни, быстро закончилась, теперь нашей едой стали неизменные макароны с салом, приготовленные на костре. Это все, что можно было добыть. Однажды мы с Султаном наловили каких-то прудовиков в озере и сварили из них суп. Изысканный деликатес. Днем я собирала землянику, которой, к счастью, в лесу было много.

Конечно, мысли о запертом щенке сводили меня с ума. Но от меня больше ничего не зависело! Можете себе представить, что творилось у меня внутри…

Дня через четыре Наталья с дочерью уезжали обратно в Кривой Рог. Султан дал ей ключи и сказал, что нужно пойти и забрать щенка. Она очень разозлилась. Она понимала, что именно может там найти…. И во всем этом была виновата я, только я!

Не помню, сколько еще дней мы просидели в этом лесу. Кошмар, который, казалось, никогда не кончится. Я уже не помнила, что такое настоящая еда. Вершиной мечтаний казалась пачка самого дешевого печенья.

Потом была бесконечная дорога обратно. Два грузовика и запорожец, в котором ехали мы с Султаном. Машины постоянно ломались. Этот недлинный путь между Кривым Рогом и Киевом мы тащились дня два! Я все время думала о собаке. Сергей созванивался с Наташей, и она сказала, что я настоящая тварь после того, как так поступила с несчастным животным. Сама она не решилась идти в квартиру, поэтому дала ключ своему другу, ветеринару. Когда тот вошел в квартиру, то увидел, что собака уже не движется. Она умирала. Он принес ее домой и с большим трудом выходил. Колол глюкозу, какие-то лекарства. Все, кто знал об этой, истории ненавидели и презирали меня. Я их понимала…

Мы приехали в Кривой Рог. Первым делом пошли за собакой к этому доктору. Я побоялась войти в подъезд и сказала, чтобы Султан сам забрал ее. Мне было слишком стыдно. Когда щенок выбежал из подъезда и, виляя хвостом, бросился ко мне, я взяла его на руки и целый час проревела. Господи, как же я была виновата перед ним, а он даже не понимал этого… милый добрый щеночек.

Я больше не доверяла себе, поэтому, когда знакомая женщина попросила нас подарить ей щенка, я согласилась. К тому же я уезжала в Севастополь. Султан сказал, что в Кривом Роге нам делать больше нечего, а следует попытать счастья у него на родине в Майкопе. Мы договорились, что я поживу какое-то время в Севасе, пока он там не устроится и не заберет меня.

На этот раз я застряла одна надолго. После Кривбасса я поняла, что жизнь с Султаном не для меня. Но я привыкла к тому, что он моя семья и не представляла, как разорвать это. Просто катилась по течению, смирилась. В Севасе я устроилась танцевать в новый клуб, открывшийся у меня на районе, в «Приму». Гера затащила меня туда, хотя я считала, что уже старовата для подобной работы. Дело шло вяло и тяжело. Гера вскоре уехала в Одессу, а я осталась одна. В клубе мне не очень нравилось, но нужны были деньги. Я пошла учиться на курсы французского и оплачивала их именно с танцев. Жизнь вроде бы стала налаживаться, я даже начала встречаться с ди-джеем, молоденьким мальчиком.

Конечно именно в тот момент, все стало если не хорошо, то хотя бы неплохо, вернулся Султан. В моей жизни уже не было для него места, я не хотела возвращаться в прошлое, первое время отчаянно сопротивлялась его попыткам вернуть меня. Он казался мне жалким! Просто бесконечно жалким неудачником! Быть рядом с ним — значит тоже становиться такой же неудачницей! Я даже не позволила ему жить у меня на этот раз. Невыносимо было видеть, как он садится за стол и ест продукты, которые моя мать покупает на свою мизерную зарплату. Нет, его совсем это не смущало! Для него это было в порядке вещей! Он привык пользоваться гостеприимством других людей! А мне было так стыдно перед матерью!

Я не пустила его к себе, и он снял квартиру недалеко от моего дома, буквально через дорогу. Постоянно выслеживал меня в «Приме». Давил мне на эмоции. Я его презирала, но в то же время было многое, что нас связывало. Иногда я поддавалась жалости и шла ночевать к нему. Наверное, это была не столько жалость, сколько желание иметь рядом близкого человека. Все-таки он был мне не чужой. Так постепенно мы снова стали жить вместе. Иногда в ночных клубах выступали с нашими номерами. Снова эти копейки, нищета. Конечно, я бросила курсы. Мы ждали весны. Султан сказал, что его родители в Майкопе отдают нам дачу, весной мы поедем туда и будем жить.

Как бы радужно он мне все ни расписывал, в Майкопе нам были не рады. Мы приехали на квартиру к его родителям. Мать-адыгейка, женщина очень строгая, сразу меня невзлюбила. Ее можно понять — скольких женщин он уже привозил вот так вот! А тут к тому же притащил совсем молодую дурочку.

Жизнь на даче не очень-то получалась, потому что там постоянно жил его отец. Здоровенный грубый мужик, он к тому же изрядно выпивал, и я, приезжая туда, часам разгребала горы мусора после его очередной попойки. Так и выходило — в квартире мать, на даче отец. А мы метались то туда, то сюда. Родители Султана не только не любили меня, но и относились с каким-то подозрением! Когда я только приехала, сестры Султана, единственные с кем у нас были нормальные отношения, дали мне имя Милана, а попросту Миля. У них было так принято, давать какое-то новое имя невестке. Так меня все и называли — Миля. Не знаю чего там недопонял отец, но однажды, в пьяном угаре, он начал орать на меня, что я интриганка и лазутчица, потому что никакая я не Миля. Он показал мне тот самый курсантский проездной, что мне делала Гера. В нем было написано «Политова Алина». Надо заметить, что в цирке у меня был псевдоним Александра Политова. И вообще Султан называл меня всегда Саша, так я ему представилась, когда мы познакомились. Он, конечно же, знал мое настоящее имя, но просто привык называть Сашей. И вот отец его нашел сей документ, где я была вовсе не Саша и не Миля, а Алина! Такая вот путаница получилась. С учетом того, что на самом деле я была не Миля, не Саша и не Алина, а Ольга… как это все объяснить старому вояке?

В такой атмосфере мы и жили. На выходных выезжали в ночной клуб в Белореченск. Там удавалось заработать рублей четыреста. На эти деньги нужно было прожить неделю, до следующих выходных. Иногда посетители оставляли Султану купюры, которые он просил для фокуса. Однажды даже кто-то оставил ему сто долларов. Я Султану предложила их раздать нашим родственникам — часть матери, часть сестре Иришке и часть племяннице Рузане. Мне так хотелось им понравиться!

У Султана была родная сестра Ирина, года на три старше меня. Он в ней души не чаял. Именно потому он в меня и влюбился — внешне я была на нее немного похожа. Впрочем, мы были очень разные с ней — она веселая, заводная, компанейская, а я вредная замкнутая бука. Иришка хорошо относилась ко мне. Ее десятилетняя дочка Рузана тоже. Еще у Султана была двоюродная сестра Саида, на год меня младше. У нее уже росла маленькая дочка по имени Зарема. Саида вышла замуж за какого-то местного крутого мужика, поэтому вся родня, особенно мамочка Султана, очень ее уважали. Мне Саида нравилась просто безумно! Очень красивая, спортивная девочка с короткой стрижкой и сияющими глазами. Я бы могла подружиться с его сестрами, но, как всегда, близость Султана делала меня какой-то аморфной и несамостоятельной. Мне кажется, я общалась со всеми людьми только через него. Вернее, он общался вместо меня со всеми окружающими людьми. Иногда, особенно если я немного выпивала, я становилась смелой и разговорчивой. Султан неизменно делал мне замечание, одергивал, говорил, что я веду себя некрасиво. И мне тут же становилось стыдно за свою активность. Проще было молчать.

На самом деле я старалась. Старалась, чтобы у нас все было хорошо. Повторяю — отношения эти для меня стали неким крестом, который я должна была нести. Я уверила себя, что это навсегда и ничего другого не будет. Моя судьба — быть с этим человеком, потому что у меня нет сил сбросить его с себя. Мы были неразлучны и наверное внешне очень близки. Через него я общалась с внешним миром. Я была слепой, а он был моей собакой-поводырем. Я это приняла.

Если отбросить обычную мою песню «меня никто там не любил» и наше обычное безденежье, то сам по себе Майкоп мне очень понравился. Маленький уютный городок, где всегда солнечно. От дачи я вообще была в восторге! Прям на ее территории располагался маленький пруд и причал со скамейками. В пруду жили рыбы и настоящие дикие черепахи! Эта дача способна была меня примирить со всеми неприятностями, с которыми я там сталкивалась. Я сажала вдоль забора фасоль и салат, испуганно визжала, когда из земли вылезал крот, а потом разглядывала его и визжала уже от восторга. С моей любовью к природе все это было так удивительно и чудесно! Султан покупал мне утят, я пыталась их вырастить, но по ночам их воровали крысы. Недалеко от дачи были участки, которые можно было себе бесплатно брать и обрабатывать. Мы с Султаном взяли себе такой и засадили его картошкой. Я обожала ковыряться в земле! Копала, окучивала. Мне трудно было собирать колорадских жуков и убивать их, но я понимала, что это необходимо, ведь они пожирали наш урожай! В платке, с лопатой, я стояла, улыбаясь солнышку и говорила про себя — какая же я принцесса, посмотрите, я же колхозница!

Пришло лето, и мы решили съездить в Сочи и попробовать там заработать денег в ночных клубах. Сказано — сделано. Сначала мы остановились в Туапсе, у очередного его друга. Попросту сели ему на шею. Для Султана, как я уже говорила, это было в порядке вещей. Я же смирилась. Из Туапсе мы двинулись в Сочи. Почти без денег, как всегда. Признаться, я готова была вести этот авантюрный образ жизни, но смириться с отсутствием денег — вот это было выше моих сил. Увы — в тот июнь Сочи не мог похвастаться туристами. Клубы почти пустовали. Мы лишь изредка находили себе работу. Но нужно было как-то жить. Видимо, путешественникам и правда помогает бог. Однажды, посреди улицы, мы встретили знакомого Султана. То ли они знали друг друга по Афгану, то ли еще откуда, не помню. Знакомого звали Сергей. Он что-то было с ногой, кажется, отсутствовала ступня, он ходил с костылями. Узнав, что нам негде жить, Сергей сказал, что снимает комнату у одного дедушки в горной деревушке, недалеко от Сочи. Позвал нас туда. Мы приехали. Очень живописное место — поселок, протянувшийся в ущелье среди гор и горных речек. Бодрый грузинский дедок нас приютил, сдав комнату на втором этаже за какие-то копейки. Я подружилась с его внучкой, девчонкой лет пятнадцати. Кроме нас у деда жили еще две молодых девицы-адыгейки. Сергей приходил лишь изредка, кажется, они просто дружили с дедом. По вечерам все мы собирались на большой веранде на первом этаже. Играли в карты, ужинали, пили вино, которым нас угощал дед. Мне бы было хорошо там, но снова между мною и «хорошо» вставала наша нищета. Так трудно есть чужой хлеб!

Я старалась помогать деду, чтобы как-то отблагодарить за угощения. Его сын сидел в тюрьме. Дед приносил откуда-то из заброшенного поля много-много чая, мы резали его и сушили. Чай он потом отправлял сыну. Я увидела, что такое краснодарский чай и как его делают. Днем мы с его внучкой ходили на речку загорать. В речке трудно было искупаться, она текла стремительным мелким ручейком с горы, но возле нее было так приятно поваляться! Все эти хорошие воспоминания по-прежнему воспринимаются мною сквозь какую-то серую призму безнадежности. Жизнь с Султаном держала меня все время в состоянии депрессии, даже в таком прекрасном мире, в который мы попали.

С Сергеем, который нас познакомил с дедом, вышел эпизод, который я потом включила в свой роман «Серпантин». Очень уж колоритный эпизод. Надо сказать, Сергей был человеком глубоко верующим. Из тех, кто без перерыва рассказывает о своей любви к богу, соблюдает посты, читает библию и всех остальных старается тоже склонить к этому занятию. Мы с Султаном втайне посмеивались над ним — нам уже доводилось встречать подобных людей. Но, с другой стороны, человек инвалид, верит в бога, ведет праведную жизнь, семью содержит — личность вполне достойная уважения!

Однажды Султан уехал договариваться о концерте и задержался допоздна. Я вышла и села на ступеньках, которые вели на второй этаж. Ко мне подошел Сергей и сел рядом. Он сказал, что сегодня религиозный праздник, и ему позволялось выпить вина. Дед угостил его вином собственного приготовления. Все ушли спать, а Сергей остался наслаждаться природой. И тут я. Мы разговорились. Я не чувствовала с его стороны никакого подвоха — сами понимаете, верующий человек, он как ребенок. Но тут Сергей вдруг начал мне рассказывать о женщинах. О том, как они с другом иногда приезжают в деревню, знакомятся с какой-нибудь деревенской дурехой и везут ее в лес. Там на пару занимаются с ней сексом. Он рассказывал это не просто так, он явно получал удовольствие от рассказа! Особенно мне врезалась в память фраза «Так приятно трахать ее одновременно в две дырочки — у нее все становится узким, как у целки».

Я изумленно слушала его, не понимая, к чему весь этот разговор, а потом повернулась и спросила: «А как же твоя вера? Разве можно изменять жене?» На что он ответил: «Бог добр, он прощает нам маленький слабости. Что поделать, у всех людей есть маленькие слабости». После этого он предложил мне отойти за дом и там заняться сексом! Можете себе представить, что я чувствовала! Друг моего мужа! Верующий человек, просто божий одуванчик — и вдруг ТАКОЕ! Я кое-как попрощалась с ним и ушла к себе. К счастью, вскоре вернулся Султан, которому я обо всем рассказала, перед этим взяв с него клятвенное обещание ничего по этому поводу не предпринимать.

На следующий день Сергей извинился передо мной и сказал, что просто выпил лишнего и его понесло. С тех пор я стала очень скептично относится ко всем этим боголюбцам.

Сочи не оправдал наших ожиданий. Денег по-прежнему не было, работа в клубе только на выходных. В те ночи, когда мы работали, нам приходилось потом до самого утра бродить по городу, потому что первая маршрутка в нашу деревню шла только часов в семь. Порой мы заходили в бар «Ромашка» в детском парке. Днем это был приличное детское кафе, а ночью там собирались геи всех мастей! Мы садились где-нибудь в сторонке, и я изумленно наблюдала за публикой. Меня всегда интересовали люди такого сорта, но раньше я их видела только по телевизору. Ну не считая нашего Маугли. Геи в возрасте приходили с деньгами и укатывали молоденьких мальчиков. В туалете неподалеку по-быстрому оказывались гей-услуги. Иногда геи приходили в каких-нибудь маскарадных костюмах и устраивали настоящее шоу. Уж поверьте — в этой «Ромашке» было на что поглазеть! Жизнь была интересной. И она бы была приятной, если бы рядом со мной был не друг, а мужчина.

Наши отношения становились все хуже и хуже. Наверное, Сочи стал последней каплей. Люди вокруг отдыхали, сорили деньгами, развлекались, а мы будто жили в другой реальности. Смотрели на праздник жизни со стороны, считали последние копейки и не знали будут ли у нас деньги, чтобы завтра поесть. Я понимала, что живу судьбой Султана, что это не моя судьба! Я могу жить иначе! И, в конце концов, если я вынуждена буду платить за ошибки — пусть это будут мои ошибки! Я не хотела быть с ним больше, постоянно психовала, мы ругались. Во мне боролся страх остаться одной и желание освободиться от этого человека и его жизни. Я разрывалась между этими двумя полюсами. Постоянно просила его отпустить меня в Севастополь к маме, говорила, что мне нужно отдохнуть, я устала от такой жизни. Мама позаботится, мама будет меня кормить, я поживу там немножко и снова вернусь. Он понимал, что это ложь, что я хочу уехать от него навсегда, сбежать! Между нами росла волна ненависти и недоверия. Он пообещал, что как только мы заработаем мне на билет, он тут же отпустит меня, но это все откладывалось и откладывалось…

Однажды со мной случился настоящий срыв. Мы отработали в «Викинге» и часа в три ночи с артистами пошли к фонтану, затарившись выпивкой. Компания была веселая, я изрядно набралась. Стала со всеми болтать, кокетничать и смеяться. Султан, как обычно, сделал мне замечание, и я взорвалась. Мы начали ругаться, потом драться. Уже наступило утро. Я ударила его по лицу и стала от него убегать. Он бросился следом. У обочины сразу остановилась машина, я побежала к ней. Султан не успевал. Крикнул мне: «Саша, одумайся, что ты делаешь!» Я села в машину, крикнула «Поехали!», и она рванулась с места.

Впереди сидели два молодых армянина. К тому времени я уже не падала в обмороки при виде мужчин восточной внешности. Парни оказались симпатичными и дружелюбными. Я попросила завести меня в «Викинг», где попыталась забрать из гримерки свои вещи, но мне не дали ключи. Парни повезли меня к себе. Я все еще была пьяна и слегка в шоке от того, что сделала. Мы приехали к ним на квартиру. Я села на кухне, мне дали кофе. Один остался со мной, другой куда-то ушел. Хорошая дорогая квартира. Парнишки делали бизнес на фрешах, у них было несколько точек по городу. Тот, что остался со мной, рассказал, что у него живет здесь знакомая девушка, которая приезжает отдыхать, она просто подруга, между ними ничего нет. Эта толстоватая девица заходила пару раз на кухню и приветливо мне улыбалась. Я уже успела ему рассказать про мужа, от которого хочу уехать, но у меня нет на это денег. Парень предложил мне пожить у него несколько дней, а когда я захочу, он отправит меня домой.

Конечно для кого-то эта ситуация, в которую я попала, покажется дикой и опасной. Но я каким-то седьмым чувством понимала, что ничего мне здесь не грозит. И все-таки я испугалась. Нет, не этих парней. Я испугалась именно того, что я сделала! Султан наверное там сходит с ума. Как я могу так жестоко поступить с ним?! Как я могу просто взять и бросить его?! Это было страшно! К тому же я стала трезветь… Нужно срочно все исправить!!!

Сказала, что мне нужно вернуться к мужу. Парень пообещал отвезти меня через полчаса. Потом как-то так получилось, что он начал меня целовать, я вяло отбрыкивалась, но как-то совсем вяло… Он посадил меня на стол, и мы стали заниматься сексом… вот же бред, да? Что вообще у меня с головой творилось?! Но такие ситуации всегда меня заводили…

Потом вернулся его друг, мы сели в машину и поехали искать деревню, где я остановилась с Султаном. Мой парень сказал, чтобы я запомнила адрес, откуда мы сейчас уехали, и вернулась, если у меня там что-то пойдет не так. Мы остановились возле магазина, он вышел, а когда вернулся, положил мне на колени букет роз. Я сидела на заднем сиденье и тихонечко глотала слезы. Какая же я уродливая с этой опухшей пьяной мордой, думала я. А этот парень — такой красавчик! Почему я не осталась с ним?!

Я нашла свой дом, попрощалась с парнями, и они уехали. Как я ни старалась удержать в голове адрес, я тут же его забыла. Розы пришлось выбросить. Я вернулась к Султану и сказала, что все это время сидела с ребятами из машины в кафе, а потом они меня отвезли домой. На самом деле я чувствовала себя грязной шлюхой, мне было ужасно стыдно. Он сказал мне, что я грязная шлюха, и что наверняка они там меня оттрахали на пару и выбросили, ведь они же хачики!

И все ж это было начало конца. Или продолжение начала конца. В Сочи стало совсем туго с работой, мы начали иногда уезжать в Белореченск, в наш старый клуб, чтобы там получать хотя бы эти четыреста рублей, жить-то на что-то надо было! Мой отъезд к маме все откладывался и откладывался… Я ощущала себя зверем, запертым в клетку. Мне нужно было в Севастополь, я готова была просто пойти пешком по шпалам! Было такое чувство, что там решится моя судьба… Это было странно, ведь на самом деле я не представляла что делать, когда приеду. Денег не было, никаких перспектив тоже. Даже подруги мои почти все разъехались! Но я ДОЛЖНА быть там!

В Белореченске вдруг случилось чудо. Во время представления нам оставили купюру в сто долларов. Я поняла — вот он, мой билет! Стала ласковой с Султаном, сделала вид, что у нас все хорошо, но в душе я ликовала! Наконец-то! Главное — чтобы он не передумал, не заподозрил, что я хочу от него сбежать! Главное — чтоб отпустил меня…

Пасьянс моей судьбы наконец-то начал складываться. Судьба будто протянула мне руку и сказала: «Идем, я выведу тебя из этого тупика. Ты только перебирай ногами, ладно?»

До сих пор я не могу понять, как ни ломаю голову — для чего был путь, который я прошла рядом с этим человеком? Чем я обогатила себя, кроме постоянных унижений и множества ситуаций, которые пытались вытряхнуть из меня принцессу? Почему судьба так настойчиво сталкивала меня с ним — ДЛЯ ЧЕГО?!

Может, это был не мой путь, а его? Ведь это Султан выбрал меня, а не я его! Выбрал и утянул в свою жизнь.

Со мной остались кошмары. Прошло десять лет, но раз в пару месяцев мне снится сон, что я к нему вернулась. Это ужасные сны! Отчаяние, ощущение тупика, зря прожитой жизни — вот что сопровождает эти сны. А ведь я к нему вернулась! Еще дважды! Но это — история уже не о нем. Она просто урывками врывалась в историю о другом человеке. О том, кто действительно стал моей судьбой, хотя бы на эти десять лет. Там тоже было много плохого и трудного, но, то трудное не так сильно разрушало меня и не вытряхивало из меня принцессу. Впрочем, все по порядку.