Любовь на Изумрудном рифе

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Роберт и Силла вернулись три дня спустя.

Тоби загорала около бассейна, когда в небе появился самолет «сессна». Он сделал круг и пошел на посадку.

При мысли о предстоящей встрече с Робертом у Тоби по коже побежали мурашки. Она не знала, чего можно ждать от Роберта, как он будет держаться с ней. Только упрямство, напряжение воли и какое-то мазохистское чувство удержали ее от того, чтобы искать защиты у Марка.

В это время Марк находился в доме, помогая миссис Ньюмэн разбирать почту. Последние два дня он проводил с матерью много времени и совсем не уделял внимания Тоби, хотя по всему было видно, что ведет он себя так совсем не по доброй воле. Чувствовалось, что Марк ни в чем не может отказать своей матери, и Тоби с горькой иронией благодарила судьбу за то, что не влюбилась в Марка до потери рассудка. Ведь и в этом случае положение было бы таким же, и с несвойственным ей цинизмом она пришла к выводу, что даже любовь погибла бы под таким давлением.

В сложившихся обстоятельствах, однако, такое положение дел ее устраивало. Меньше всего Тоби сейчас хотелось бы, чтобы Марк всколыхнул в ней прежние чувства. Гораздо лучше спокойно провести здесь оставшиеся дни, без всяких душераздирающих сцен, а уж потом, в Лондоне, порвать с ним.

Удивительно, как жизнь бок о бок с человеком раскрывает в нем такие черты, о которых даже не подозреваешь. Так было и когда она жила с Робертом. Но если Марк обнаружил слабохарактерность, которую она не могла в нем и представить, то Роберт, наоборот, оказался сильнее и ее, и своего брата.

Когда она жила с Робертом...

Лежа на краю бассейна, Тоби откинулась на локти и предалась воспоминаниям.

... Боже, как была шокирована Лаура тогда, более трех лет назад, когда Тоби сообщила, что собирается просто жить с Робертом. В мире Лауры признавались только помолвки и браки, обручальные кольца и флердоранж. Лаура не могла понять, как же ее младшая сестренка отважилась переселиться в квартиру мужчины, который даже не делал вид, что имеет серьезные намерения.

Лаура пыталась отговорить Тоби. Дэйв, муж Лауры (и, следовательно, шурин Тоби), к стыду Тоби, даже ездил разговаривать с Робертом, чтобы узнать о его планах. Роберту как-то удалось убедить гостя, что он, Роберт, вовсе не такой распутник, как они о нем думают. После этой встречи Лаура и Дэйв даже стали принимать приглашения Роберта и приезжали к ним на обед.

Все полетело вверх тормашками, когда Тоби забеременела.

Тоби перевернулась на живот и подставила солнцу спину, уже загоревшую до медового цвета. Как можно было быть такой наивной? Зачем она вообще сказала Роберту о беременности? Надо было понимать, что Роберт слишком своенравен, чтобы прислушиваться к ее желаниям. Как это выразился Марк? Он сказал, что Робертом нельзя командовать. Так оно и есть. Наверное, и тогда Роберт воспринял ее робкие и неловкие попытки выразить свои желания как покушение на его свободу.

Интересно, а как бы развивались их отношения дальше, если бы Роберт не попал в аварию? Может быть, все пошло бы по-другому, а может, и нет... если бы ей еще не пришлось пережить страшное унижение, когда ее не пустили к Роберту в больницу! Если бы она тогда знала, что Роберт потерял память!

Подперев щеку рукой, Тоби продолжала размышлять. Так кто же не пустил ее тогда в больницу? Кто сказал, что Роберт не желает ее видеть? Кто позволил себе вынести этот бесчеловечный приговор, который потряс ее настолько, что она так и не смогла родить ребенка?

Внезапно она догадалась, что это был не Роберт. Он вообще тогда вряд ли мог говорить. Тогда кто же закрыл перед ней дверь больницы и направил в умелые руки Марка?

Ее размышления были прерваны шумом подъезжающей машины. Вслед за этим она услышала, как из патио выкатывают инвалидное кресло Роберта. С какой-то неожиданной тревогой она села и, словно защищаясь, прижала к животу колени...

Подталкивая перед собой кресло с Робертом, шла Силла. Ее раскрасневшееся и возбужденное личико выражало полное удовлетворение жизнью. Она была одета в хлопчатобумажную рубашку ярко-зеленого цвета и юбку из того же материала – вместо привычных шорт.

На Роберте, как всегда, была джинсовая рубашка с расстегнутым воротником, из-под которого выглядывала крепкая загорелая шея. Он был тоже в отличном настроении, хотя морщинки у глаз выдавали усталость. С ревнивым чувством Тоби подумала, что минувшей ночью ему было не до сна.

Избегая взгляда Роберта, Тоби прежде всего посмотрела на руки Силлы, точнее, на средний палец левой руки, и с огромным облегчением убедилась в отсутствии кольца. Слава Богу, Роберт не воспользовался возможностью заключить помолвку, пока они были в Майами. Впрочем, может быть, он купил кольцо и теперь хочет просить у Харви руку его дочери, чтобы соблюсти формальности.

– Тоби!

Только сейчас Роберт увидел ее. Сделав над собой усилие, Тоби крикнула в ответ:

– С возвращением!

На лице Роберта появилась сардоническая усмешка.

Тоби очень боялась, что Силла заметит ее учащенное дыхание и краску волнения на лице. Никак не удавалось изгнать из памяти последнюю встречу с Робертом и то, как жестоко он с ней, Тоби, тогда обошелся. Как можно любить человека, который все время причиняет боль? – размышляла Тоби, а ее глаза в это время пытались найти на лице Роберта хоть капельку милосердия. А почему, собственно, он должен принимать близко к сердцу ее переживания, особенно теперь, когда ей нечего терять?

Силла словно специально выбрала момент, чтобы прервать эти размышления.

– Как мы здорово провели время! – воскликнула она. – Тоби, представляешь, у нас не было ни одной свободной минутки! Это было потрясающе!

– Очень рада за вас.

Тоби осознавала сухость своего ответа, но под внимательным, оценивающим взглядом Роберта было невозможно чувствовать себя свободно и непринужденно. Тоби изящным движением поднялась на ноги, накинула на плечи полотенце и спросила:

– Хотите, я скажу, чтобы принесли чаю?

– Только не мне, – категорически отказался Роберт. – Что мне сейчас больше всего хочется – это принять душ и сменить одежду. Приношу вам обеим свои извинения.

Роберт направил кресло в дом. Тоби стояла в растерянности. Вспомнив о присутствии Силлы, она повернулась к девушке и выдавила из себя улыбку.

– Ну, а вы? Хотите чаю? Или торопитесь домой?

– Нет, не тороплюсь. – Силла непринужденно уселась на скамейку. – Роберт поедет к нам обедать, так что я подожду его здесь. Но если вы будете пить, то я не откажусь.

Этого Тоби совсем не ожидала услышать, и ее даже как-то обидело, что Роберт, едва вернувшись домой, в тот же вечер отправляется обедать к Дженнингсам. Ее вдруг охватила неприязнь к Силле и непреодолимое, сумасшедшее желание рассказать о своих отношениях с Робертом. Чтобы навсегда стереть самодовольную улыбку с этого личика.

Тоби все-таки нашла в себе силы вежливо кивнуть, отдать распоряжения Монике и сохранять внешнее спокойствие, пока не пришел Марк.

– А-а, вы вернулись! – воскликнул Марк, явно радуясь встрече с Силлой. – То-то мне показалось, что я слышу шум самолета. А где же Роб?

– Пошел переодеваться, – небрежно ответила Силла и подвинулась, чтоб Марк сел рядом. – Тоби велела принести чаю. Ты составишь нам компанию?

– Конечно!

Приподнятое настроение Марка стало раздражать Тоби.

– Что может быть лучше, – продолжал Марк, – чем пить чай в обществе двух прекрасных девушек? Конечно же, я воспользуюсь этой возможностью, пока нет Роба.

Силла засмеялась, а Тоби отвернулась и стала задумчиво смотреть на гавань. Она чувствовала себя как-то странно. В голове Тоби даже мелькнула мысль, что причина тому – легкий солнечный удар. Да, хорошо бы объяснить ее физическое и эмоциональное состояние природными причинами, но в глубине души Тоби понимала, что дело совсем в другом.

– Ну что, ты довольна поездкой? – обратился Марк к Силле.

Не без раздражения Тоби подумала, что Силла давно мечтала о такой поездке.

– Да, мы прекрасно провели время! – живо ответила Силла. – Мы жили в потрясающем отеле в Бол-Харборе и ужинали всякий раз в другом ресторане. Один раз мы даже пошли вечером в казино. Представляешь, я выиграла больше двухсот долларов. Просто невероятно! На следующий день я купила на эти деньги самое красивое вечернее платье, какое бывает на свете. Я сделала массу покупок – одежду, сувениры, разные вещи... Отцу я привезла новую трубку и табак, а Роберт настоял, чтобы я купила отцу еще бутылку его любимого коньяка.

Появление Моники с подносом, уставленным чайными принадлежностями, прервало этот монолог. Тоби вздохнула с облегчением. Она велела служанке поставить поднос на низенький столик около своего кресла, и с искренним удовольствием принялась разливать чай. Она не стала отрываться от этого занятия даже тогда, когда к ним присоединилась миссис Ньюмэн, неодобрительно посматривая на слишком легкомысленный наряд Тоби.

– Итак, вы вернулись, Силла, – заметила миссис Ньюмэн не слишком приветливо. – А я даже не слышала, как Генри уехал вас встречать.

При появлении миссис Ньюмэн Силла утратила прежнюю живость.

– Генри нас не встречал, – ответила она. – Мы сами приехали на моем «мини».

– Вот как... Уехали вы тоже сами, – с осуждением произнесла миссис Ньюмэн. – Удивляюсь я тебе, Силла. Ты даже не попрощалась.

– Мы уезжали очень рано, миссис Ньюмэн, – виновато ответила она. – Роберт не хотел вас будить.

– Я знаю, что мой сын не отличается вежливостью, – с прежним осуждением сказала миссис Ньюмэн. – Но о тебе, Силла, я была лучшего мнения.

Слушая этот диалог, Тоби сочувствовала девушке. Желая поддержать Силлу, она осторожно вмешалась в разговор.

– Наверное, тогда Силла была слишком взволнована предстоящим путешествием, – сказала Тоби с вежливой улыбкой. – Лучше спросите, понравилась ли ей поездка. Какое значение имеет отъезд, если они уже благополучно вернулись?

Миссис Ньюмэн резко повернулась к Тоби.

– Когда я захочу узнать ваше мнение, Тоби, я спрошу, – заявила она. – И кстати, позвольте заметить, что за столом не принято сидеть в одном бикини.

– Почему? Можно пролить чай? – спросил подъехавший сзади Роберт.

Силла не выдержала и хихикнула.

– Ну, эти слова меня не удивляют, раз их произнес ты, – равнодушно отозвалась миссис Ньюмэн. – Как я понимаю, ты не возражаешь, что мисс Кеннеди сидит за столом почти голая. Надеюсь, Силла не разделяет твое мнение.

Тоби вспыхнула. На лице Марка отразилось замешательство, а Силла смущенно молчала.

Только потом Тоби поняла, как ловко миссис Ньюмэн манипулировала людьми. Ей удалось направить всеобщее внимание на то, что Роберт явно поддерживает Тоби, и разжечь страсти между присутствующими.

– Всякий, кто считает себя мужчиной, не может не восхищаться тем, как выглядит Тоби, – дерзко заговорил Роберт. – Как ты думаешь, а, Марк?

– Что-что? Ах, ну да, конечно, – смущенно заерзал Марк под строгим взглядом своей матери. Он пожал плечами, словно извиняясь, но Тоби так и не поняла, перед кем. – Тоби... ну, она знает мое мнение, – неопределенно добавил Марк.

Тоби ничего не ответила. Опустив глаза, она вертела в руках изящную фарфоровую чашку, стараясь остаться в стороне от разгорающейся семейной ссоры.

Силла к этому времени уже взяла себя в руки.

– Я думаю, что Тоби выглядит великолепно, – сказала она. – Если бы я так же выглядела в бикини!

– Что ж, я, видимо, слишком старомодна, – процедила сквозь зубы миссис Ньюмэн, не желая признавать себя побежденной.

Но Роберт был настроен отнюдь не миролюбиво.

– Мама, я не согласен, – сказал он, протягивая руку за сэндвичем. – Старомодность – это что-то доброе и уютное, это душевный покой, чистота, верность и преданность. Это супружеские узы и тому подобные милые пустяки, которым придавали значение. Так что... – он сделал паузу и посмотрел на мать такими глазами, что Тоби похолодела от ужаса, – я не назвал бы тебя старомодной, мама. Всем известно, что в молодости у тебя не было времени на всякую сентиментальную ерунду.

– Роб, как ты можешь так говорить!

– Роберт!

Возмущенное восклицание Марка прозвучало мгновением раньше, чем раздался крик Силлы. Миссис Ньюмэн оцепенела. Одна только Тоби не была шокирована словами Роберта. Зная о неприязни между матерью и сыном, она даже удивлялась, что подобная ссора не вспыхнула гораздо раньше. Тоби сочувствовала миссис Ньюмэн, но считала, что та заслужила это унижение в полной мере.

Марк выскочил из-за стола, стал рядом с матерью и с гневом повернулся к брату.

– Неужели нельзя наконец забыть эту старую историю, а, Роберт? – резко спросил он, с нежностью обнимая плечи матери. – Ведь ты лично тогда не пострадал, правда? Ты был слишком мал. А мама знала, что тебе обеспечен хороший уход. Так почему же ты не хочешь обо всем забыть?

– То есть забыть о смерти моего отца? – обманчиво мягким голосом спросил Роберт.

У Марка выдвинулся вперед подбородок. От этого он окончательно утратил внешнее сходство с Робертом.

– Не забывай, что мой отец тоже умер, – возразил Марк.

Наблюдая за этой сценой, Тоби готова была от стыда провалиться сквозь землю. Между тем Марк продолжал:

– Только в отличие от тебя, Роб, я не обвиняю маму в смерти моего отца.

– Твой отец не кончил жизнь в петле из телефонного провода, – сдерживая ярость, сказал Роберт и швырнул на поднос недоеденный сэндвич. – Если бы он умер такой же смертью, как мой отец, ты бы сейчас говорил по-другому.

– Ублюдок! – заорал Марк с перекошенным лицом. – Если твой старик был хотя бы наполовину таким же негодяем, как ты, я не удивляюсь, что мама его бросила!

Роберт стремительно и неудержимо рванулся из кресла. Его длинные пальцы мертвой хваткой вцепились в воротник Марка.

– А ну-ка, возьми свои слова обратно! – с холодной злобой приказал Роберт. Еще немного, и он начал бы душить брата.

Из всех, кто находился при этом, только у Тоби нашлось мужество вмешаться. Она выскочила из-за стола и встала между братьями, причем инстинктивно повернулась именно к Роберту.

– Ради Бога, прошу вас, – воскликнула она, твердо смотря в налитые яростью глаза Роберта, – не забывайте оба, что у вас в доме гости!

Несколько секунд Роберт задумчиво глядел на нее, и Тоби сжалась под его внимательным взглядом, который, казалось, проникал под кожу. Она вспомнила, что как раз так он смотрел на нее три года назад перед тем, как хлопнуть дверью и покинуть квартиру. Время тогда тянулось мучительно долго, потому что Тоби не хотела сдаваться под этим взглядом...

Тоби осторожно положила руку на грудь Роберту, и тот медленно разжал пальцы. Марк торопливо отскочил в сторону, поправляя воротник и массируя покрасневшую шею.

– Да. – Это неожиданно заговорила миссис Ньюмэн. Услышав ее голос, Тоби почувствовала, как в душе закипает ярость. – Да, дети мои, хватит скандалить, – продолжала миссис Ньюмэн. – Марк, тебе следовало бы извиниться перед Робертом за свои слова. А тебе, Роберт, надо уметь держать себя в руках. Ты всегда был импульсивным мальчиком, сначала действовал, а потом думал... Прошлое порой преследует каждого из нас. Но у тебя, Роберт, после того, что я для тебя сделала, нет никаких оснований таить на меня злобу или обиду.

Тоби посторонилась, и Роберт устало опустился в кресло. Происшедшее, казалось, лишило его сил. К Роберту сразу же подошла Силла и спросила, не нужно ли ему чего-нибудь.

Марк что-то проворчал, но подчинился матери, и Тоби с отвращением услышала его покорные извинения перед братом.

Что бы ни произошло, жизнь будет идти своим чередом. Тоби воспользовалась первой же возможностью, чтобы покинуть остальных и уйти к себе в комнату в поисках покоя и уединения.

То, что Роберт уехал на обед к Дженнингсам, оказалось подарком судьбы. Невозможно было даже представить, что все, хозяева и гости, вновь соберутся за одним столом после того, что произошло утром.

Когда подошло время обеда, за длинным столом сидели только Тоби, Марк и миссис Ньюмэн.

Но и в этом составе обед проходил в гнетущей атмосфере. Миссис Ньюмэн, наверное, размышляла о том, какую роль сыграла Тоби в возникновении утренней ссоры. Несмотря на мягкие увещевания, с которыми миссис Ньюмэн обращалась утром к сыну, сама-то она была не склонна мириться с подругой Марка. Что бы она ни говорила Роберту, какое бы впечатление ни старалась произвести на Силлу, она явно винила в происшедшем Тоби. Поэтому и Марк сидел за столом угрюмый и неразговорчивый.

Отказавшись от предложенного Моникой кофе, миссис Ньюмэн спросила у сына:

– Когда вы уезжаете, дорогой?

Тоби насторожилась, с тревогой ожидая, что ответит Марк.

– Послезавтра, – отозвался Марк. Именно так Тоби и рассчитывала. – Мы вернемся в Кастри тем же путем, каким добирались сюда. Но из Кастри самолет улетает в тот же вечер, так что уже на следующее утро мы прибудем в Лондон.

– Осталось только два дня, – грустно покачала головой миссис Ньюмэн. – Твой отпуск промчался так быстро, что я тебя почти не видела.

Марк многозначительно взглянул на Тоби и снова перевел глаза на мать.

– Ну что ты, мама, мы все-таки побыли с тобой вместе. И потом, я скоро приеду опять.

– Только на Рождество! И это называется скоро! – всплеснула руками миссис Ньюмэн. – Марк, ведь до Рождества целых пять месяцев... Ох, – вздохнула она, – если бы ты жил здесь!

Тоби опустила голову, чтобы скрыть свои чувства. Ясно, что имела в виду миссис Ньюмэн: она хотела, чтобы в «Соледад» жил не Роберт, а Марк. Негодование Тоби только усилилось, когда Марк воскликнул:

– Хоть бы Роберт согласился дать деньги на строительство клиники в Кастри! Я был бы совсем рядом, и ты могла бы приезжать и жить у меня.

Миссис Ньюмэн кивнула.

– Конечно, это было бы замечательно. – Покачав головой, она добавила: – Но ты ничего не добьешься, если будешь вести себя так, как утром.

Тоби с трудом верила своим ушам.

Марк кивнул и, облокотившись на стол, подпер рукой подбородок.

– Да, конечно, ты права, мама. Но я же не мог промолчать, правда? Эта свинья... Мне хотелось выбить ему зубы!

Миссис Ньюмэн протянула руку и сжала локоть сына.

– Я понимаю, дорогой, но меня голыми руками не возьмешь. Его отец не мог справиться со мной, а уж сын – тем более. Успокойся, я могу держать Роберта в руках.

Тоби резко отодвинула стул и встала.

– Я пойду погуляю, – сквозь зубы процедила она и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.

После общества Ньюмэнов ночной воздух показался ей особенно чистым и освежающим. Тоби было безразлично, что они про нее подумают. Лишь бы уйти из этого дома! Тоби несколько раз глубоко вдохнула благоуханный воздух и спустилась по ступенькам во дворик.

За то короткое время, что она провела на Изумрудном Рифе, весь ее мир, казалось, перевернулся с ног на голову. В Лондоне все было просто и понятно. Ей нравился Марк, нравилось быть с ним вместе, и, пожалуй, она даже любила его. Конечно, то, что он был сводным братом Роберта, делало Марка еще более интересным для Тоби.

После того, что произошло между ней и Робертом, – или, вернее, из-за того, как она это воспринимала, – Тоби думала, что при встрече с Робертом будет испытывать к нему только презрение. Она очень ждала встречи, чтобы продемонстрировать ему это презрение и насладиться местью, и полагала, что для этого постарается извлечь все выгоды из своих отношений с Марком.

Вспоминая теперь об этих планах, Тоби поняла, какими они были глупыми и наивными. Она думала, что будет презирать Роберта, а сама оказалась в плену ревности. Она не представляла, как бы перенесла эту встречу, если бы Роберт оставался тем же мужчиной, в которого она когда-то влюбилась. Что бы она делала, если бы, как раньше, Роберт с присущим ему напором решил подчинить себе ее волю и обнажить ее настоящие, глубоко спрятанные чувства? Чего стоила бы ее хвастливая самонадеянность? Разве смогла бы Тоби защититься любовью Марка? Если трезво взглянуть на вещи, у нее не было бы ни малейшей надежды на успех. Только амнезия Роберта спасла ее...

А действительно ли спасла? Физическая немощь Роберта вызвала в душе Тоби столько новых мыслей и мучительных переживаний, что раньше она не могла бы и представить такое. Тоби оказалась в совершенно новых и непонятных обстоятельствах, она словно пустилась в плаванье по незнакомому морю, полному неожиданных опасностей. Только чувства могли послужить ей компасом в этом плавании.

Так чего же добивался от нее Роберт? Почему он так ее унизил?

И что он помнил о последних месяцах до автокатастрофы?

– Тоби...

Неожиданно услышав свое имя, Тоби вздрогнула и обернулась. Ее сердце заколотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди.

В свете, которым был подсвечен фонтан, падавший в бассейн, она не без разочарования разглядела Марка.

Подойдя к ней, Марк засунул руки глубоко в карманы пиджака и сказал:

– А я искал тебя. Мама идет спать. Она не очень хорошо себя чувствует. Я подумал, что нам с тобой надо поговорить.

– Ну что ж...

Тоби постаралась, чтобы эти слова прозвучали легко и небрежно.

– Да, давай поговорим, – повторил Марк и жестом указал на лестницу. Когда они поднимались по ступенькам, он начал: – Перед обедом мама сообщила мне кое-что неприятное. Я хотел бы обсудить это с тобой.

У Тоби пересохло во рту. Серьезный тон Марка настораживал. Она не представляла, что такого могла сказать сыну миссис Ньюмэн. Как ни старалась, Тоби не находила ответа.

– Это связано с Робом, – наконец произнес Марк.

Тоби вся сжалась.

– С Робом? Робертом?

– Да, с ним, – вздохнул Марк и сбоку посмотрел на Тоби. – Мама говорит: ей кажется, что ты была знакома с Робом до того, как сюда приехала. – Марк сделал паузу, ожидая, что на это ответит Тоби, но она продолжала идти молча. – Мама почти уверена, что видела твой портрет в мастерской Роба, – пояснил Марк.

Тоби покраснела, но, к счастью, в слабом свете луны Марк этого не заметил. Однако он ждал ответа, и ей нужно было наконец что-то сказать.

– Когда... когда ей пришла в голову эта мысль? – спросила она, чтобы выиграть время.

Марк неохотно ответил:

– В тот вечер, помнишь, когда Дженнингсы приезжали к нам на ужин. Мама слышала, как старик Харви спрашивал, где он мог тебя видеть, и сразу вспомнила про портрет.

Тоби захотелось съязвить, что миссис Ньюмэн очень уж долго держала при себе эту догадку, но, пожалуй, сейчас было не до шуток. Может быть, миссис Ньюмэн давно все знает – у Тоби уже было такое ощущение. А теперь, за два дня до отъезда, миссис Ньюмэн решила посеять в душе Марка семена подозрения. Наверное, она рассчитывала при этом, что Тоби пойдет по самому простому пути: станет лгать Марку. И тогда ее можно будет разоблачить.

Только зачем это нужно миссис Ньюмэн, особенно после сегодняшней ссоры между Марком и Робертом?

– Ну так что? – спросил Марк. – Это правда? В мастерской Роба действительно есть твой портрет?

– Не знаю, – вздохнула Тоби. – Откуда мне знать?

– Наверное, мне следовало спросить: возможно ли это? То есть что твой портрет висит в мастерской? – жестко произнес Марк. – Тоби, Роб тебя рисовал?

– Ты имеешь в виду – до того, как я сюда приехала?

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Тоби вздохнула и ответила:

– Да.

Марк остановился и изумленно посмотрел на нее.

– Ты хочешь сказать, что ты и Роб...

– Я хочу сказать, что я была знакома с Робертом в Лондоне несколько лет назад. Но он этого не помнит.

– Я не могу поверить... – пробормотал Марк.

– Да, он не помнит. Это правда. Я бы не стала лгать тебе.

Марк сощурил глаза.

– Что это значит? Ты никогда не говорила мне, что была знакома с Робом.

– Ты меня не спрашивал, – спокойно ответила Тоби.

– Но как... когда...

– Это имеет значение? – устало пожала плечами Тоби.

– Конечно, имеет! – яростно воскликнул Марк. – Боже мой, я-то считал тебя такой невинной?

– Что ты хочешь этим сказать? – возмутилась Тоби.

Лицо Марка исказилось гневом.

– Я хорошо знаю моего братца. Мне прекрасно известно, что о нем говорили до автокатастрофы. Он не такой, как я, он-то быстро затащит женщину в постель!

Тоби остановилась и размахнулась, чтобы дать ему пощечину, но в последний момент опустила руку. Стоит ли обижаться на такие слова? В конце концов, это было правдой. Роберт соблазнил ее – а она ему это позволила.

– Ну так что? – в бешенстве воскликнул Марк. – Я ведь прав? Вижу по твоему лицу, что прав. И ты хотела скрыть свои отношения с Робертом, собираясь выйти за меня замуж?

– Нет!

Голос Тоби прозвучал так твердо, что Марк к растерянности уставился на нее.

– Что значит твое «нет»? Я ведь ничего не знал. Если бы не мама...

– Я сказала – нет. Нет, Марк, я не собираюсь выходить за тебя замуж, – таким же твердым голосом сказала Тоби. – И никогда не говорила, что собираюсь. Это ты так думал.

Марк от изумления раскрыл рот.

– Но... но... наш совместный отпуск...

– ... задумывался именно как совместный отпуск, – спокойно сказала Тоби. – Так что я тебе очень благодарна...

– Ах, благодарна?! – закричал Марк. – Ты позволила привезти себя в этот дом, тратить на тебя деньги...

– Я верну тебе деньги, – перебила Тоби, распрямив плечи. – Скажи, сколько я тебе должна за авиабилет...

– А деньги за пребывание здесь? – завизжал Марк. – Этот остров – частная собственность. Это дом моей матери...

– И Роберта тоже, – ядовито добавила Тоби. – И твоя мать не раз мне напоминала, что именно Роберт пригласил меня сюда. Значит, я должна заплатить Роберту?

Тоби хотела повернуться и уйти, но Марк положил ей на плечо тяжелую руку и заставил остановиться.

– Наверное, вы с Робертом неплохо провели время за мой счет, а? – мрачно проговорил он. – Ты... ты – сука!

Тоби спокойно покачала головой.

– Марк, запомни, Роберт даже не испытывает ко мне влечения. Поверь, это правда. А сейчас извини меня...

– А как же я? Мы?

Марк пошел за Тоби и снова заставил ее остановиться.

– Что «мы»? – удивилась Тоби.

– Что «мы»? А вот что... Почему я не могу получить то, что другим, похоже, предлагалось совсем даром? – Марк недвусмысленно посмотрел на ее стройное тело. – Да, пожалуй, я свалял дурака. Теперь я понимаю, что ты предпочитаешь более суровое обращение.

Марк неуверенно протянул руку и провел ладонью по округлой, мягкой груди Тоби. В ужасе Тоби отступила назад и попыталась сбросить с себя его руку, но из-за высоких каблуков потеряла равновесие и упала вперед, прямо на грудь Марка.

– Вот так-то лучше, – довольно проговорил он и потянулся губами к теплой ямке на шее Тоби, одновременно отыскивая пальцами застежки ее платья; – Послушай, Тоби, я могу простить почти все, когда ты вот так прижимаешься ко мне. Но когда мы поженимся, я убью тебя, если застану с другим мужчиной!

– Я – не – собираюсь – выходить – за – тебя, – раздельно проговорила Тоби, пытаясь освободиться из его объятий. – Марк, ради Бога, не делай глупостей! Неужели ты хочешь, чтобы твоя мать застигла нас здесь? Как ты думаешь, ей это понравится?

– Я же сказал тебе, что мама пошла спать, – резко ответил Марк, теряя терпение оттого, что никак не мог справиться с воротником Тоби. – Боже, как ты прекрасна! – в волнении пробормотал он, когда наконец расстегнул ее платье. Я так хочу поцеловать эти восхитительные груди!

Шум мотора прозвучал для Тоби как самая сладкая музыка. Хотя это был всего лишь шум автомобильчика «мини», напоминающий старческое покашливание. Машина въехала во двор прямо под ними. Сидящая за рулем Силла нажала на тормоза, автомобиль взвизгнул шинами и остановился.

Марку пришлось разжать объятия.

– Ну ладно, – сказал он. – Сейчас я тебе позволю уйти. Но не смей запирать дверь, иначе я ее выломаю.

Бледная, с широко раскрытыми глазами, Тоби несколько мгновений стояла неподвижно и смотрела на Марка. Потом она молча повернулась и побежала в дом, придерживая на груди расстегнутое платье и борясь с искушением прямиком направиться к миссис Ньюмэн и рассказать, что себе позволяет ее сыночек.