Любовь на осколках измены

Глава 32

– Нет!.. Нет-нет-нет!.. – бормотала я, пока поднималась в лифте.

Ладони вспотели. Страшно было ужасно, но я не могла дождаться, когда лифт остановится. Почему же он так преступно-медленно ползёт?! Как там Глеб?

Наверное, я ждала чего-то совсем уж страшного, поэтому увиденное меня слегка успокоило и отрезвило.

– …Долго будем играть в молчанку?! – ухватила я обрывок монолога Стаса.

Глеб прижался к стене в коридоре и с испугом смотрел на отца, который стоял напротив него. Входная дверь была приоткрыта, и моего появления муж не заметил. Я же смотрела на сына – бледного и несчастного. И как же жалко мне его было. Он видел меня, но не мог отвести взгляда от отца. И Стас показывал на наши чемоданы, которые я сама лично вынесла к порогу, чтобы не тратить ни единой лишней секунды.

– Пап, мы… – сын замолчал, словно задохнувшись.

– Что вы?! Сбираетесь сбежать с мамашей, как крысы? – заорал на него Стас. – И где она сама? Где же ты, любимая? – глумливо прокричал он в недра квартиры.

Глеб уже был собран. Я догадалась, что оделся он заранее и ждал моего возвращения. Не потратив лишнего времени, я всё равно сожалела, что встреча с Максом продлилась так долго. Ведь вернись я пораньше…

– Где она? – в голосе мужа послышалась угроза, и он сделал шаг навстречу Глебу.

Сын бросил на меня испуганный взгляд, и это не укрылось от внимания Стаса.

– А вот и наша мамочка, – сначала оглянулся он, а потом и повернулся ко мне с идиотской улыбкой на лице. – Где же ты была, любимая? Опять на работе? На своей загадочной работе…

– Стас, мы уходим, – перебила его я.

Смотреть на него было противно, а слышать его голос и вовсе невыносимо. От чувства брезгливости даже страх притупился.

Обогнув мужа, я приблизилась к сыну, взяла его за руку, крепко ту сжимая, и повела к двери.

– Бери сумку и чемодан. Остальное я сама, – тихо велела.

– Стоять! – громыхнуло сзади.

Проворнее, чем мы успели сообразить, он метнулся к двери, запирая ту на замок и подпирая собой.

– И куда же вы собрались? А шмотки… Разве я не запретил их вам брать с собой? В этом доме, – обвел он коридор глазами, – нет ничего вашего, дорогие мои. Всё это куплено на мои деньги, забыли? Хотите уйти – валите, но вещи я вам не отдам!

И тут меня прорвало, вернее, прорвало плотину моего терпения или глупости, по которой я долгие годы всё сносила. От гнева и ненависти мой голос дрожал, а кулаки сжимались сами собой. И я чувствовала на себе взгляд сына, но остановиться уже не могла.

– Пошёл вон, урод! Отойди от двери и дай нам с Глебом уйти! Всё твоё, говоришь? А это ты видел??? – скрутила я дулю и сунула ее под нос изумленному мужу. Такого от меня он явно не ожидал, и его растерянность была мне только на руку. – Если уж на то пошло, то здесь половина всего моя. Но берём мы с собой только то, что можем унести. Пока… – усмехнулась я. – Разбираться с тобой сейчас у меня нет никакого желания, как и видеть тебя. Об остальном мы с тобой потом поговорим. И нам с Глебом ты отдашь всё, что полагается по закону. А сейчас отойди от двери…

Растерянность Стаса граничила с ужасом. С нескрываемым удовольствием я дала себе возможность полюбоваться им. И таким я видела его впервые.

– Алён, давай поговорим… – срывающимся голосом попросил Стас.

– От двери отойди!

Он сделал шаг в сторону. Я перевела взгляд на сына.

– Глеб, бери чемоданы и жди меня возле лифта, – кивнула я на наши вещи.

Меня всё еще трясло, но больше Стаса я не боялась. Ненависть к нему и презрение к такому жалкому затмили всё остальное.

– Мам, я подожду здесь…

– Я сказала, жди меня у лифта, – твёрдо повторила я.

– Хорошо, – кивнул он и покосился на Стаса. Но тот, кажется, даже о существовании его забыл – всё внимание мужа было приковано ко мне.

Лишь когда за сыном закрылась дверь, я заговорила снова.

– Что ты хотел мне сказать?

– Я… я хотел попросить у тебя прощения.

– За что? – усмехнулась я. – За годы унижения? За то, что изменял мне? Или, может, за руку? – подняла я забинтованную руку.

– Это получилось… случайно, – досадливо произнес муж и поморщился. – Я не хотел… И измена… это всё не серьезно.

– Не серьезно для кого? Для меня – даже очень. Что же касается «случайно-не случайно», так это уже без разницы. Ты посмел поднять руку на меня и на сына. За одно это тебе нет прощения! – невольно скрипнула я зубами, вспоминая тот день. – Вот и поговорили, – подхватила я с пола оставшиеся вещи и направилась к двери.

– Алён, ну прости меня! – почти взмолился Стас, если бы я не была уверена, что просить о чём-то он в принципе не умеет. – Ты мне сейчас так нужна! У меня столько проблем…

– А ты попроси Веронику оказать тебе поддержку, – с улыбкой повернулась я от двери. – Или маму свою… Уверена, они в лепешку расшибутся ради тебя. Правда, насчет Вероники уже не уверена – у тебя ведь с бизнесом проблемы.

Я вышла за дверь, а Стас выбежал следом.

– Уходишь, значит? Бросаешь меня? – выкрикнул он мне в спину.

Даже не сочла нужным ответить. Лишь тихо велела Глебу вызвать лифт.

– Ты у меня еще поплатишься! Пожалеешь!.. Попомни мое слово!

Дверь с грохотом захлопнулась, и лишь тогда я позволила себе выдохнуть.

– Всё хорошо? – поинтересовался Глеб, когда мы уже спускались в лифте.

– Да, сынок.

– Мам, ты сегодня была такая…

– Какая? – с опаской посмотрела я на него.

– Я тебя такой никогда не видел, – хмыкнул он. – Сегодня ты была сильная!

А самой себе я казалась вульгарной, пошлой. Вот и кому верить?

Улица встретила холодом, ветром и темнотой, местами рассеивающейся в свете редких фонарей. Я уже собралась вызвать такси, как возле подъезда затормозила машина и коротко просигналила. Переднее стекло опустилась и раздался голос Максима:

– Садитесь. Я вас отвезу…

– А он что тут делает? – удивился Глеб.

– Я тебе потом объясню, – вздохнула я, не зная, радоваться или огорчаться появлению Филиппова именно в этот момент.