Любовь (не) навсегда. У тебя есть дочь

Глава 72

Вскоре мы въезжаем в тропическую деревню. Городом это место назвать трудно. Сплошь одноэтажные здания, лавки со всем необходимым для пляжного отдыха, ларьки с закусками.

Все, как на нашем черноморском побережье. Разве что пространства побольше, да пальмы растут. Но и их можно найти в России.

Водитель останавливается возле двухэтажного здания, которое смотрится немного странно на фоне других. Как великан в стране лилипутов.

Видать, отель экстра класса. Я усмехаюсь своим мыслям.

– Выходим, девочки, – говорит Маркелов.

Беру Милу за руку и вылезаю. Ребенок, как всегда, пританцовывает. Невольно заражаюсь радостью дочки.

Гостиница находится чуть на возвышении, и нам открывается потрясающий вид. Длинный живописный пляж с желтым песком и пальмами – это ли не сказка?

Сразу вспоминаются картинки из телевизора, зазывающие в гости в этот рай. Что ж, зазвали, мы здесь.

А вдоль дороги к пляжу все те же ларьки. Народ предлагает доски для серфинга, перекусить, купить веселые плавки с ярким принтом или ракушку домой увезти.

Подходим с Милой к одному такому. Покупать ничего не хочется, просто поглазеть. И это нехитрое занятие делает меня вдруг такой счастливой. Наверное, я только сейчас в полной мере осознаю себя находящейся на отдыхе.

Руки сами тянутся к сувенирной продукции. По старой доброй русской традиции надо всем подарочки домой привезти. Когда–нибудь я ведь расскажу о поездке.

– Может, поможете? – раздается сзади недовольный голос Маркелова.

– Конечно, извини! – спохватываюсь и тяну дочь обратно. – Просто здесь так здорово.

Безделушки выскальзывают из моих рук. Отхожу от них с сожалением.

– Ты даже не купалась еще ни разу, – снисходительно отвечает Алекс. – Тебе так мало нужно для счастья?

– Да, – пожимаю плечами и иду внутрь гостиницы.

Быстро заселяемся, номер похож на предыдущий. Все оформлено в светлых тонах, чисто, но безлико. Бросаем вещи и снова выходим на улицу.

– Идемте, – Маркелов ведет на пляж.

Здесь у нас случается небольшой спор. Алекс тянет занять шезлонги подальше от воды, зато под зонтами, но мы с Милой плюхаемся на песок у самой кромки.

Раз уж мы здесь, пускай океан лижет наши пятки.

– Нет, мы будем тут, – говорю ему с блаженной улыбкой, – я должна напитаться солнцем, мы ведь потом поедем в холодную часть России.

– Ах да, ты же переехала, – Маркелов поджимает губы и располагается рядом с недовольным выражением лица.

– Папа, ты будешь учить меня плавать? Ты обещал! – восклицает Мила.

– Давай позже, не сейчас, – говорит он хмуро.

– Идем, я с тобой поплаваю, – беру дочь за руку и веду в воду.

Ох, температура идеальна, я точно не скоро вылезу. Прозрачная гладь морщится по мере того, как мы с Милой заходим дальше.

Чистый кайф. Начинаю понимать тех, кто отправляется жить в подобные места. Единственная загвоздка – жара. Мы приехали в комфортное время, но здесь бывает настоящее пекло. Я изучила вопрос в интернете.

Правда, можно решить вопрос переездом с одной части острова на другую. Было бы желание, как говорится.

Но всегда остается вопрос с медициной. Я скептически отношусь к уровню врачей в подобных местах. Но могу и ошибаться.

Рассеянно рассматриваю пляж, придерживая круг Милы. Он совсем не похож на наши черноморские курорты. И дело даже не в песке. Его там можно найти, как и пальмы.

Но мне трудно представить широкую, нетронутую полосу берега и практически полное отсутствие народа. Возможно, мы не в популярном месте или сезон не тот. Но это просто сказка.

Один раз побывав здесь, в переполненный Сочи уже не потянет.

Проходит, наверное, час, когда мы с дочерью, наконец, возвращаемся на берег.

– Привет! Не перегрелся? – окатываю Алекса брызгами.

Мила весело смеется и повторяет за мной.

– Не надо! Кто вас просил? – садится недовольный Маркелов, а потом молча отправляется купаться.

– Папа обиделся? – Мила, как всегда, очень тонко улавливает настроение окружающих.

– Думаю, да, котик, но не на тебя. Построй песочный замок, а потом мне покажешь, хорошо? – отвлекаю ребенка.

– Ладно, – она с радостью переключается, принимаясь за работу чуть поодаль.

А я с напряжением ожидаю возвращения Маркелова. Вода смыла все плохое с меня, и, кажется, пора бы расставить точки над и. Откровенный разговор всегда во благо.

Алекс вскоре приходит и ложится обратно, не говоря ни слова.

– Как водичка? Правда, чудесная? – пытаюсь наладить непринужденное общение.

– Нормально, – Алекс не подхватывает.

Сижу некоторое время, черчу пальцем узоры на песке, мучительно придумывая, чтобы спросить следующим. А потом плюю и перехожу сразу к делу.

– Чем ты недоволен? – наклоняюсь над ним, загораживая солнце.

– С чего ты взяла, что я недоволен? – ему приходится открыть один глаз и посмотреть на меня.

– Тебе не нравится, что я решила переехать? Извини, но тебя не было рядом! – произношу громче.

Он несколько мгновений изучает мое лицо и только потом говорит.

– Действительно хочешь это обсудить?

– Да!

– Что ж, ладно, сама напросилась, – он садится, заставляя меня отпрянуть обратно. – Мне не нравится, что ты по–прежнему думаешь о переезде, ведь мы теперь вместе! И не обсудили ничего. Если ты не хочешь быть со мной, испытывая панические страхи, то это не повод лишать отца ребенка!

– Ага, – киваю, – вот как ты заговорил?! Ты сказал, что теперь будешь с нами, бизнес продал, свободен, как ветер! И не приплетай сюда мои нервы!

– Но это ведь не значит, что я буду вслепую следовать за девушкой. В первую очередь я мужчина, а не собачка. Не путай, пожалуйста.

Отклоняюсь назад, как от пощечины.

– То есть все должны лишь за тобой идти? И, наверное, забывать, что ты легко бросаешь, прикрываясь благородными мотивами, – внутри меня все кипит.

Алекс морщится, трет лоб, а потом тяжело вздыхает.

– Я устал от обвинений, пусть они и справедливые, но я устал. Прошлого не вернуть, как поступил, так поступил. Если ты и дальше будешь мне постоянно об этом напоминать, то хорошо, что мы не вместе.

Н–да, совсем не туда я хотела завести разговор.

– И что теперь? Снова уйдешь?! Прямо сейчас? – срываюсь на крик.

– Нет, я выполняю обещания, чтобы ты там себе не думала, – отвечает мрачно, снова ложится на песок и отворачивается.