Любовь по контракту

3

Лайза надела черное шерстяное платье, все на пуговицах сверху донизу, подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение. Да. Все было великолепно. Платье было элегантным и очень шло ей; оно было классического покроя, но сшито из дорогого материала и отлично исполнено. Она купила его как-то в минуту слабости, но еще ни разу не надевала – берегла для особого случая, но кто бы мог подумать, что таким случаем окажется день, когда она оставит свою работу.

Именно это она и собиралась сделать сегодня. Ее одолевали мрачные мысли, когда она натягивала черные кожаные туфли-лодочки. Какой у нее был выбор? Возможности продолжать работать у Фрэнка Мейсона для нее больше не существовало. Она приняла такое решение накануне вечером, сразу после того, как он ушел.

Немного больше времени ей пришлось потратить на то, чтобы решить, как уходить. Первой мыслью было просто не показываться утром на работе. Пусть он придет и окажется без ассистентки.

Но это было бы ошибкой. Она заслужила хорошую рекомендацию после четырех лет работы у «Хадсона, Штейна, Гесса и Мейсона». Кроме того, очень важно было честно рассказать о причинах ее неожиданного увольнения. В противном случае Мейсон напридумывает кучу лжи, чтобы представить ее в плохом свете, а себя выставить героем.

Лайза пристально посмотрела в зеркало.

– Я отказываюсь от своей должности, – сказала она ясным голосом, потому что вы, Мейсон, – властное высокомерное ничтожество. И назвать вас свиньей равносильно тому, что присвоить вам титул лорда.

Конечно, Фрэнк Мейсон себя таким не видит. Он считает себя подарком для женщин. Только подумать, какую интригу он сплел, чтобы сбежать от Жужи Янош. Нетрудно представить себе сцену, которая, вероятно, произошла между ним и той женщиной, которую она заменила прошлым вечером, когда эта безымянная дурочка возжелала более постоянных, прочных отношений с ним. Однако дело не в том, скольких женщин Фрэнк Мейсон одурачил в прошлом, а в том, назвала ли хоть одна из них его негодяем.

Она это сделает. Она встанет перед ним в его логове и выскажет ему все, что о нем думает. Потому что если она этого не сделает, то он, конечно, подумает, что одержал вчера вечером победу, когда силой поцеловал ее.

Лайза в последний раз взглянула в зеркало и позволила себе легкую улыбку удовлетворения. Она казалась хладнокровной и спокойной, так и должен выглядеть профессионал.

– Вы не женщина, мисс Уильямс, – сказал ей вчера Мейсон. – Вы моя ассистентка.

Это было совершенно верно, и она не могла понять, почему его слова так подействовали на нее. Она глубоко вздохнула, взяла сумочку и пошла к двери. Если развод чему-то и научил ее, так это тому, что она вполне самостоятельный человек, могущий позаботиться о себе. Нет нужды оставаться на этой работе и продолжать терпеть унижения. Она найдет другую работу, такую же или еще лучше. Но сначала она должна быть абсолютно уверена в том, что Фрэнк Мейсон знает, что она его раскусила. И что его почтенные коллеги Хадсон, Штейн и Гесс знают об этом тоже.

Эта мысль позволила ей впервые за это утро по-настоящему улыбнуться.

Лайза рассчитала так, чтобы прийти задолго до прихода своего шефа. Поэтому она была слегка обескуражена, когда обнаружила рядом со своим компьютером кучу папок и короткую записку с указанием проработать их немедленно. Он всегда оставлял ей подобные записки. Это было так привычно, что она чуть было не начала выполнять его указание. Но потом остановилась с папкой в руке. Она быстро подняла голову, наполовину уверенная в том, что увидит его в дверях. Без всякого сомнения, с самодовольной улыбочкой на лице.

Но его не было. Да и откуда он мог взяться? Как только пришла, она сходила в кабинет и проверила, просто чтобы удостовериться. Но тем не менее она демонстративно захлопнула папку, взяла записку и порвала ее. Презрительно улыбаясь, она бросила порванную бумагу в корзину.

– Позаботьтесь об этом сами, мистер Мейсон, – холодно сказала она.

Потом она повернулась к компьютеру, надела на нос очки и приступила к работе.

Через двадцать минут лазерный принтер выдал мотивированное и резкое заявление об уходе. Лайза осталась им очень довольна. В нем четко и предельно лаконично описывалось то, что случилось прошлым вечером. Прежде чем закрыть за собой дверь, она положит копию этого заявления на стол каждого члена фирмы. Все надо сделать очень быстро, потому что в ее распоряжении не больше часа.

Она почти ликовала, когда думала о заявлении, которое оставит. Пусть он попытается объяснить ее обязанности Хадсону, Штейну и Гессу. Фрэнк Мейсон – выдающийся юрист скоро должен стать Фрэнком Мейсоном – канатоходцем. И если он потеряет равновесие и упадет – благодаря ей, – то как раз этого он и заслуживает.

– Я вижу, вы уже подготовили необходимую информацию.

Резкий мужской голос чуть не заставил ее подпрыгнуть. Лайза повернулась, прижав руку к горлу. Мейсон стоял в дверях ее кабинета, сложив руки и сердито глядя на нее.

– Мистер Мейсон! – Почему мистер Мейсон? – подумала она, услышав свой голос. И голос-то какой визгливый! Черт побери! Едва ли это можно считать хорошим началом.

– А кого вы ждете?

– Но… откуда вы взялись? – спросила она уже более спокойно. – Я проверяла в вашем кабинете…

– Я был в ванной.

Конечно! У него была своя ванная. Как и у всех партнеров. Вероятно, он принимал душ – в его волосах блестели маленькие капельки воды. Он еще не брился – на лице была грубая щетина, как и прошлым вечером, когда он ее целовал. Но на ощупь щетина вовсе не была колючей. Когда она касалась ее кожей, она казалась шелковистой. Шелковистой и…

– Может, мне надо было оставить по этому поводу записку?

Она заморгала. Он смотрел на нее, твердо сжав губы. Щеки ее покраснели.

– Нет, – быстро сказала она. – Конечно нет. Я просто… Вы испугали меня, вот и все. – Что она делает? Сначала у нее смешались все мысли, а теперь она что-то запинаясь говорит, но даже ей самой понятно, что это больше похоже на извинение.

Она вся подобралась, ее пальцы крепче сжали заявление об уходе. Ну хорошо. Он застал ее врасплох. Это ему всегда хорошо удается. Но это еще не повод, чтобы отступать. Важно сразу, немедленно перейти в наступление. Важно, чтобы именно она…

– Я задал вам вопрос, Лайза.

Она посмотрела на него. В голове у нее не было никаких мыслей.

– Какой вопрос?

– Вы подобрали необходимую мне информацию? – Он перевел взгляд на кипу папок на ее столе. – Я и сам вижу, что нет.

– Нет. Не подобрала. Но…

– Информация потребуется мне к часу. Сегодня вечером у меня важная встреча, и я хочу успеть поработать с тем, что вы сможете подобрать.

– Да, сэр. Я… – Лайза стиснула губы. Да, сэр? Да, сэр? Она глубоко вздохнула. – Я хотела сказать: да, я понимаю. Но…

– Хорошо. – Он взглянул на часы, развернулся на каблуках и вернулся в свой кабинет. – Принесите мне, как только все подготовите. А до этого времени прошу меня не беспокоить.

– Подождите минутку…

Дверь захлопнулась. Некоторое время она стояла и смотрела на нее, потом подошла к двери и распахнула ее.

– Мистер Мейсон…

– Лайза, – раздраженно сказал он, – я ведь просил меня не беспокоить.

– Мистер Мейсон, – повторила она, – что касается тех дел…

– Какие-то проблемы?

Она хотела рассмеяться ему в лицо. Но вместо этого кивнула и холодно улыбнулась.

– Да. Конечно.

– Я знаю, что бумаги немного перепутаны. – Он нахмурился и взял в руки свою записную книжку. – Моя прежняя ассистентка ведала этими делами, и, боюсь, она была не очень-то организованным человеком.

– Дело не в этом, мистер Мейсон. Бумаги в делах не…

– Ну тогда вы, наверное, уже все поняли, не так ли?

Лайза посмотрела на него.

– Что поняла? – беспомощно спросила она.

– Что миссис Чандерс не была очень квалифицированной ассистенткой. – Он глубоко вздохнул и потер руками лицо. – О черт, прошу прощения, но я сегодня веду себя, как какой-то медведь. – Он легко улыбнулся ей. Такую улыбку она видела не чаще чем раз в месяц. – Пока не выпью чашку кофе, чувствую себя не в своей тарелке.

Неужели он напоминает, что она не приготовила, как обычно, для него кофе? Выражение лица Лайзы стало холодным.

– Как жаль.

Мейсон кивнул.

– Вы правы. Это плохая привычка, и миссис Чандерс едва не отучила меня от нее, потому что варила отвратительный кофе. Совсем не такой, как готовите вы. – Он опять улыбнулся. – К тому же она не была такой расторопной и способной, как вы.

Лайза внимательно на него посмотрела. Вероятно, он считает, что сумеет смягчить случившееся вчера вечером, погладив ее, как ребенка, по голове. В следующий раз он предложит ей взятку, ну конечно, в виде повышения зарплаты или премии…

– Вы, наверное, еще не сделали кофе?

– Нет, – холодно сказала Лайза, – не сделала. И не собираюсь делать. По правде говоря…

– Это правильно. – Он поднялся со стула и подошел к встроенному бару. – Я слишком много пью кофе, – сказал он, открывая крошечный холодильник и доставая маленькую бутылку минеральной воды. Он налил ее в стакан, потом посмотрел на нее: – Не хотите воды?

– Нет… – так же холодно сказала она, но удивительным образом с языка сорвалось и «спасибо». Ну хорошо, подумала она, довольно этого. Он смог парировать ее удары, но теперь уже хватит. Она кашлянула и сделала шаг вперед. – Мистер Мейсон…

– Фрэнк, – сказал он благодушно. – Думаю, что можно и так после вчерашнего, правда?

Итак, они переходили к сути дела.

– Вот об этом я и хочу с вами поговорить, – твердо сказала она. – О вчерашнем вечере.

– Да… – он поставил стакан и вернулся к письменному столу, – о вчерашнем вечере, – сказал он и опустился в кресло. – Хочу вас поблагодарить за содействие.

– Поблагодарить меня? – Уж чего-чего, а этого она от него не ожидала.

– Конечно. В конце концов, я вытащил вас отсюда в самую последнюю минуту. – Он рассмеялся, и ей пришла в голову безумная мысль вести учет этих его улыбок. – Ведь вы не просто из вежливости заверили меня, что у вас не было никакой предварительной договоренности, не так ли?

– Конечно нет, – автоматически сказала она.

– Хорошо-хорошо. Я думал об этом сегодня утром по дороге на работу. Но ведь, в конце концов, такой усердный, старательный и преданный делу служащий может поставить свои личные дела на второе место, после нужд фирмы.

Ее глаза вспыхнули. Саркастическое замечание? Если это так, то никаких признаков сарказма она не видела. Он выглядел так… он был похож на старого мистера Хадсона в тот момент, когда тот на ежегодном рождественском празднике дарил золотые часы уходящим на пенсию служащим. Он казался серьезным и честным. Он выглядел искренним.

– Вашу помощь трудно переоценить.

– Правда?

Он кивнул.

– Вы не только помогли мне отделаться от Жужи Янош, вы также многое сделали, чтобы поднять престиж фирмы.

Не отвечай, сказала она себе, но слова уже сорвались у нее с языка.

– Правда?

– Я, к стыду своему, должен признать, что мне не приходила в голову мысль попытаться завоевать хорошее расположение женской половины делегации. Они пришли в восторг, когда узнали, что «Хадсон, Штейн, Гесс и Мейсон» привлекает на ответственные должности очаровательных умных женщин.

Она пристально на него посмотрела, пытаясь обнаружить в нем хоть намек на насмешку или снисходительность. Ибо если он опять взялся за старое, то принимает ее за дурочку…

– В любом случае, я думаю, еще не поздно выразить вам мою благодарность, Лайза. – Он встал и предложил ей свою руку. – Я проконтролирую, чтобы в ваше дело была внесена благодарность.

Она посмотрела на протянутую руку, как будто та была отравлена ядом. Благодарность в личном деле была равноценна какой-нибудь звездочке в начальной школе. Даже если он настолько глуп, чтобы считать, что ее можно подкупить, но все-таки не до такой степени, чтобы делать это так дешево.

Ее взгляд скользнул по его лицу. Он все еще смеялся, очень вежливо и мило. И она вдруг все поняла.

Он был абсолютно серьезен! То, что случилось у ее двери, те жаркие поцелуи, ее реакция на них так мало значили для него, что он уже все забыл. Он хотел унизить ее, ему это удалось, вот и все. От этого не осталось и следа. Может быть, он и забыл, но она не забыла. Он целовал ее. Он обнимал ее. Он перевернул весь ее мир и ушел, а она полночи лежала и не могла уснуть, все ощущая вкус его губ, прикосновение его тела…

– Лайза? – Она в ужасе подняла глаза. – С вами все в порядке, Лайза?

– Да, – сказала она. Но это было не так. Голова у нее кружилась, кровь стучала в висках. Откуда взялись такие смешные мысли?

– Правда? – Он быстро вышел из-за стола и легко положил ей руку на плечо. – Сядьте. Вы побелели как полотно.

– Со мной все в порядке, – настаивала она.

– Может, воды? – Он взглянул на стоявший на столе стакан с водой и подал ей его. – Вот. Выпейте немного.

– Спасибо, – сказала она и поднесла стакан к губам.

– Надеюсь, вы не против того, чтобы пить из моего стакана.

– Не против. – Она слегка улыбнулась. – Конечно нет. – Она стала пить воду не потому, что ей хотелось пить, а потому, что было безопаснее пить воду, чем пытаться понять, что же все-таки происходит. Она сделала несколько глотков и вернула ему стакан.

– Так лучше, – любезно произнес он, – ваши щеки уже порозовели.

– Мистер Мейсон…

– Фрэнк, – сказал он и улыбнулся.

Господи, подумала она, если она ему не выскажет все в ближайшие несколько секунд, будет слишком поздно. Но как она сможет это сделать и не оказаться в еще более глупом положении? Как ей выразить свое негодование по поводу случившегося, если он не придает этому никакого значения и уже забыл обо всем?

– Лайза?

Ну скажи же что-нибудь! – сердито подумала она. Черт побери, Лайза, скажи что-нибудь! Она глубоко вздохнула.

– Со мной все в порядке, мистер… – Увидев его реакцию – него поднялись брови – она быстро поправилась: – Спасибо, Фрэнк. – Она крепко зажала свое заявление об уходе, смяла его и засунула в карман. – В самом деле.

– Хорошо. – Он поднялся на ноги. – А теперь, – сказал он деловым тоном, – скажите, сможете ли вы проработать все те дела к часу дня?

– Конечно. Как раз успею, – кивнула она, и они подошли к двери в приемную.

– Может, вам принять аспирин? – Он открыл дверь и отступил в сторону. – У вас, вероятно, начинается грипп. Все им сейчас болеют.

– Сомневаюсь, – сказала она так же любезно и безразлично, как и он. – Я вовсе не чувствую себя больной.

– Тогда вы устали.

– Да. Немного… – Слова застряли у нее в горле. Выражение его лица не изменилось, но его глаза потемнели и подернулись пеленой. И она сразу почувствовала ту же легкость, как и вчера, когда он взял ее в свои руки и поцеловал.

– Вы плохо спали ночью, Лайза? – Она не ответила, а его губы совсем чуть-чуть раздвинулись в улыбке, как бы намекая на некую интимность, известную только им двоим. – Нет, вы не спали. И я не спал.

Его глаза пробежали по ее лицу, остановились на приоткрытых губах.

Лайза задержала дыхание. Боже! О боже…

– Лайза? – Мэнди тихонько постучала в приоткрытую дверь и широко улыбнулась. – О! Мистер Мейсон. Извините, что побеспокоила вас, сэр. Не знала, что вы здесь. Я хотела спросить у Лайзы, не хочет ли она сделать перерыв и выпить кофе, но если она сейчас занята…

Мэнди говорила все тише и тише, а Фрэнк поворачивался к ней. Лицо его напоминало застывшую маску.

– В это время? – Нахмурившись, он посмотрел мимо женщин на висевшие на стене часы.

– Сэр, те, кто обычно приходит на службу рано… – Мэнди слегка кашлянула, – ходят в столовую выпить кофе как раз в…

– Избавьте меня от подробностей, пожалуйста. Мне неважно, где и что вы едите и пьете, лишь бы это не мешало работе. Вы подготовите нужный мне материал к часу, Лайза, не так ли?

– Да. – Лайза смогла кивнуть.

– Хорошо.

Дверь захлопнулась. Мэнди молча на нее посмотрела, потом сделала вид, что дрожит.

– Брр, – сказала она. – Когда он появляется, температура падает на пятьдесят градусов. Честно говоря, не представляю, как ты с ним уживаешься. Послушай, что сказала Бетти, когда увидела ту ночную рубашку…

Лайза последовала за Мэнди в коридор. Она делала вид, что слушает рассказ Мэнди, и смеялась вместе с ней. Но на самом деле она ничего не слышала. Она все еще была под впечатлением того момента, когда Фрэнк смотрел на нее, а в глазах его она читала воспоминание о вчерашнем вечере. Что бы могло случиться, если бы не вмешалась Мэнди.

Она опустила руку в карман и нащупала смятое заявление об уходе. Вернись в кабинет и отдай его ему, шептал ей внутренний голос. Иди, черт побери.

– Вот мы и пришли, – сказала Мэнди. Она подошла к тарелке с печеньем, стоявшей рядом с кофейником.

– Тебе какое? Клубничное или с сыром?

Лайза некоторое мгновение колебалась, потом расправила плечи. Не будь дурой, подумала она, вынула руку из кармана, смяла заявление и швырнула его в корзину для бумаг, стоявшую у входа в столовую.

– Клубничное, – сказала она. Она улыбнулась Мэнди широкой лучезарной улыбкой.