Любовь, созидающая дом

Глава двадцать третья. Еще одна зима впереди

Через пару недель после посещения Марии супруги Ла Хэй стали обдумывать обещанную поездку к соседям. Мисси очень хотелось взять с собой повара, который хорошо зарекомендовал себя как переводчик, но дела складывались так, что вместо него поехал бригадир Скотти, тоже немного владевший испанским.

Мисси решила, что будет лучше, если они не станут трястись всю дорогу в старом фургоне, а отправятся в гости верхом. Маленького Натана посадил к себе в седло Вилли.

Итак, рано утром три всадника и малыш выехали к Марии с Джоном. Горя как огонь, Мисси так и рвалась вперед, ей не терпелось как можно быстрее добраться до соседей, но всадников вел бригадир — размеренно.

На переправе через реку Мисси пришлось испытать очень неприятные минуты. При одном воспоминании о метущихся в ужасе, тонущих лошадях и кувыркающемся в бурном потоке фургоне Эмори Мисси начала бить внутренняя дрожь. Но, по счастью, сейчас река была спокойной, течение не очень быстрым, и они благополучно переправились на другой берег.

Дом Марии и Джона был просторным и каменным. Это было основное его достоинство. Кроме того, в комнатах сейчас, в жару и духоту, сохранялась приятная прохлада и было комфортно. Мисси сразу решила, что когда они начнут строить дом, она тоже предпочтет камень любому другому материалу. Джон охотно показывал гостям хозяйство и с готовностью обещал свою помощь, когда Вилли приступит к строительству собственного дома.

Время пролетело незаметно, и, по настоянию Скотти, в обратный путь гости отправились задолго до наступления сумерек. Из-за дождей в горах уровень в реке был значительно выше, чем обычно в это время года, и хотя особой опасности бригадир не видел, все же советовал пересечь реку при свете дня.

Прощаясь, молодые женщины условились скоро встретиться вновь.

Когда путники вернулись домой, Вилли передал малыша жене и принялся распрягать ее лошадь. Мисси не спешила идти в дом, наслаждаясь вечерней прохладой.

— Дорогая, не торопись с ужином, — уже отойдя на некоторое расстояние с лошадью, громко сказал Вилли. — Я вернусь через пару часов. Мне нужно съездить вверх по ручью; проверю, по-прежнему ли там хватает скоту воды.

Мисси не возражала. Неплохо, у нее есть еще время для своих дел до вечернего растапливания печки. Она опустила сынишку на землю и направила его неуверенные, ковыляющие шаги в сторону дома. Каким-то особенно жалким и маленьким выглядело это жилище по сравнению с домом Марии. Мисси так хотелось, чтобы в доме было много комнат с большими окнами, на которые можно повесить красивые занавески, а на полы она постелет ковры.

Войдя за Натаном в дом, Мисси подхватила малыша и уложила его поспать. Она слышала, как Вилли выехал на лошади со двора, и, сев к окну, взялась за вязание.

Молодая женщина заканчивала первый ряд носка, когда стук в дверь заставил ее отложить спицы в сторону. «Генри что ли забежал поболтать?» — с удивлением подумала Мисси, подошла к двери и открыла ее в полной уверенности, что это либо Генри, либо повар. На пороге стоял Брэди. Глаза его горели нездоровым огнем, на лице блуждала наглая улыбочка. Мисси стало как-то не по себе.

— Э-э… — замялась хозяйка. Но работник отодвинул ее в сторону и вошел в комнату. Неприятное напряжение сразу повисло в воздухе.

— Простите за вторжение, мэм, — сказал он, однако в голосе не прозвучало никакой извинительной интонации. — Я вот подумал, не будете ли вы той женщиной, которая поможет мне в затруднительном положении.

Мисси вспомнила обещание, которое дала работникам при знакомстве: помочь, если возникнет необходимость, — и сердце ее учащенно забилось. Теперь-то она пожалела, что так легко сказала слово, не подумав, как оно отзовется. Мисси стояла у двери не двигаясь.

— Кажется, я посадил занозу в палец, вот здесь, а у этих паршивых ковбоев нет даже иголки.

— Конечно, у меня найдется иголка, — сказала Мисси намеренно ровным тоном и вдруг почувствовала, как самообладание возвращается к ней.

Отойдя от раскрытой двери в глубь комнаты за коробкой со швейными принадлежностями, молодая женщина услышала, как за ее спиной захлопнулась дверь.

Пока Мисси искала в коробке тонкую иглу, в голове у нее искала занозу мысль: «Что это Брэди делает здесь? В этот час все работники заняты, кто следит за скотом, кто чинит изгородь, кто поправляет снаряжение. А где же наш повар, что-то я его не заметила. Ах, да, когда мы вернулись от Марии, он шел к ручью с двумя ведрами».

Иголка была найдена. Мисси повернулась — и столкнулась взглядом с Брэди, который стоял уже совсем близко.

— Пожалуйста, возьмите, — сказала Мисси твердым голосом, протягивая иглу.

— Боюсь, мэм, мне придется попросить вас быть столь любезной и поработать этим инструментом. Мои руки не привыкли к вещам такого маленького размера.

От мысли, что она вынуждена будет держать руку этого почти незнакомого и к тому же весьма наглого человека, Мисси сделалось не по себе. Чувствуя рядом его жаркое дыхание, она собралась и произнесла ледяным тоном:

— Сожалею, но вам придется вытащить занозу самостоятельно. Или попросите помощи у нашего повара.

— Вот как, мэм. — Наглый ковбой медленно надвигался на нее. — Что ж, а теперь я хочу задать вам один вопрос: вы ведь не проболтаетесь ни о чем мужу?

Даже в сумраке комнаты Мисси видела, как потемнели его глаза. Он потянулся, чтобы коснуться руки молодой женщины, и она отшатнулась назад, ударившись о край кровати. Мисси хотела закричать, но в горле пересохло, крикнуть не получалось, а ноги, казалось, уже не держат ее. И в этот миг душа сама выплеснула ту помощь, которая нужна была Мисси: «Господи, не оставь меня! Не оставь, Господи!» — горячо молилась она.

Дверь широко распахнулась. На пороге стоял бригадир Скотти.

— Миссис Ла Хэй? Хозяин дома?

Мисси молчала. «Он же знает, что Вилли нет дома. Он слышал, что Вилли поехал в верховье ручья», — закрыв глаза, Мисси старалась что-то понять и собраться с силами.

— Брэди? — удивленно спросил бригадир. — Ты что, уже починил изгородь?

Разозленный появлением бригадира ковбой вышел, хлопнув дверью. Скотти тотчас пододвинул табуретку напуганной до смерти Мисси, которая не в силах была вымолвить ни слова, и только тихо присела. Зачерпнув ковшом воду из ведра, Скотти подал хозяйке, и та сделала глоток.

— У Брэди возникли проблемы, мэм? — спокойно спросил бригадир, но Мисси услышала металлические нотки в его голосе.

— Заноза… У него в руке заноза.

— Вы ее вытащили?

Мисси покачала головой.

— Нет. Я сказала ему, чтобы он сам вытащил или попросил нашего повара.

Мисси сидела, опустив голову, и не могла отвести глаз от иголки, которую продолжала держать в дрожащих руках.

— Он причинил вам беспокойство?

— Нет, — ответила Мисси не очень уверенно. — Нет, но что-то в нем напугало меня… — Мисси перевела дыхание. — Вот, — протянула она иголку, — передайте ему, пожалуйста.

— Хорошо, мэм. Уберите иголку. Я присмотрю за Брэди.

Бригадир вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Силы медленно возвращались к молодой женщине, пребывавшей еще в оцепенелом состоянии.

— Спасибо Тебе, Господи, что Ты защитил нас, — тихо прошептала она и подошла к кроватке, в которой спал Натан.

«Скоро вернется Вилли, — спохватилась Мисси. — Надо готовить ужин».

Мисси не стала рассказывать мужу об этом происшествии. Однако она решила держаться подальше от Брэди и теперь, когда останется одна дома, закрывать дверь на щеколду. Этот человек никогда больше не войдет в ее дом.

На следующее утро, отправившись за водой к ручью, Мисси боязливо оглядывалась вокруг. «Как ужасно, — думала она, — не чувствовать себя в безопасности в собственном дворе». Из барака, где жили работники, до нее долетели мужские голоса, но один из них был голосом Вилли, и у Мисси сразу отлегло от сердца.

— Генри говорит, что Брэди стащил у него зарплату?

— Да, — послышался ответ бригадира.

— Его надо уволить.

— Я уже его уволил.

— Он, по-моему, хорошо управлялся со скотом, но бригадиру, конечно, видней. Ковбои — это твое хозяйство.

Скотти молча кивнул.

— Вероятно, у тебя были основания для такого решения.

— Да, — тихо ответил Скотти, — считаю, что были.

Мисси пошла дальше к ручью. Мир вокруг снова стал прекрасным: ее изобильный огород, очаровательные цыплята во дворе, ее милый маленький дом, — она расплывалась в улыбке. Ковбои, которых нанял Вилли, и Отец Небесный — залог ее безопасности.

Мисси поставила стул в тени дома и занялась шитьем брючек для Натана. Рядом лежал черный щенок, которого Вилли привез из Тетфорда. Впрочем, щенком этого общительного, умного пса, пожалуй, уже не назовешь — щенок успел подрасти. Дворняга была очень привязана к маленькому Натану, за что снискала особое расположение Мисси.

Молодая женщина слегка поежилась — по вечерам теперь становилось прохладно, чему Мисси была очень рада. В жаркую пору у хозяйки много времени отнимала заготовка впрок овощей, которые выросли в огороде. Глядя на груду банок, Мисси размышляла, где она будет хранить все это изобилие зимой. Вилли пока не поддавался на уговоры построить погреб, поэтому в перспективе был только амбар. Конечно, Мисси не переставала мечтать о новом большом доме, но никогда не заговаривала об этом с Вилли; она понимала, что муж начнет строить при первой возможности.

Мисси подняла глаза от шитья — и улыбнулась: к ней, что-то говоря на ходу, шел Генри.

— Привет, чужестранец, — пошутила Мисси. — Не видела тебя целую вечность. Все трудишься?

— Такой уж хозяин мне попался, — со вздохом отвечал молодой человек. — Только работа, работа и работа, ничего больше.

Мисси рассмеялась.

— Однако хозяин тут сжалился надо мной и обещал две недели отпуска.

— Неужели? И ты поедешь в Тетфорд?

Генри покраснел.

— Конечно. Полечу на всех парах. Мне кажется, что я не был в Тетфорде годы.

— Генри, я так рада за вас с Мелиндой. Она наверняка тоже скучает по тебе.

— Надеюсь, хоть вполовину… — Генри вздохнул.

— Вы уже назначили день свадьбы? — спросила Мисси и испугалась: — Ой, извини, может, я вмешиваюсь не в свое дело.

— Ну что ты, нормально. Дата нашей свадьбы зависит от того, как скоро я построю дом.

— С помощниками ты построишь дом за несколько дней.

— Мисси, я имею в виду дом, а не хибарку.

Мисси удивилась пылкости ответа Генри.

— Ничего особенно привлекательного в моем жилище нет, — ровным, спокойным тоном ответила она. — Но, Генри, это дом, в котором, несмотря на его простоту и тесноту, может жить семья.

— Я бы никогда не позвал Мелинду в такие условия. Ты думаешь, я не видел твоих печальных глаз в тот день, когда ты впервые вошла в эту маленькую комнату, посмотрела на эти тусклые окошки, на грязный земляной пол?..

— Генри, — твердо остановила его Мисси, — ответь мне честно: ты по-прежнему видишь у меня этот печальный взгляд? Унылый взгляд разочарованной страдалицы.

Пристально посмотрев на молодую женщину, Генри отрицательно покачал головой.

— Мисси, я восхищаюсь тобой. Оставить все, что у тебя было, и приехать сюда! Тобой я искренне восхищаюсь, но предложить такую жизнь Мелинде, извини, не могу.

— А я, Генри, уважаю и ценю твою заботу о Мелинде, твою чуткость к ней, но хочу, чтобы ты знал… — Мисси остановилась, подбирая слова. — Я хочу, чтобы ты знал: я всегда предпочту эту хижину, где я могу быть с Вилли, тем роскошным хоромам, в которых не было бы Вилли.

С удивлением выслушав Мисси, Генри покачал головой и задумчиво произнес:

— Странные вы создания, женщины. Это чудо, если нам, мужчинам, удается понять вас. Но я благодарю нашего Господа, что Он создал вас такими, какие вы есть. — И помолчав некоторое время, взглянул в глаза Мисси: — Ты и правда так думаешь?

— Да, я так думаю, — уверенно произнесла Мисси.

В глубине души она изумилась: «Как просто и как верно то, что я сейчас сказала». Эта познанная молодой женщиной истина освободила ее сердце от переживаний из-за маленького жалкого нынешнего жилища и поможет пройти все преграды. Перспектива долгой неприветливой зимы в тесной комнатушке уже не пугала Мисси. Вилли, Натан и она — вместе, и от их взаимной любви в доме всегда будет тепло и светло.